Глава 7. Охрана ипостаси

Когда мы с девчонками дружно услышали звонок, означающий окончание завтрака, то вынуждены были буквально давиться остатками еды в тарелках. Ведь зверский аппетит из-за ночных прогулок никто не отменял. Потому в очередную аудиторию, а-ля полукруглый многоуровневый лекторий, мы прибыли всё еще с набитым ртом и усиленно жующими, а кто-то уже дожевывающими.

О чем преподаватель, кстати, молодой пепельный блондин-остряк, не преминул съязвить:

– Похвально, что наши девушки имеют столь зверский аппетит, раз вынуждены запасаться едой, как некоторые хомяки зверолюди.

Я после его слов чуть не выплюнула изо рта остатки еды, которую все-таки проглотила, передумав. Нет, я не собиралась подавиться, ведь было совсем не смешно. Просто в ответ этому умнику вдруг захотелось сделать что-то гадкое. Но не срослось. Запеченная вырезка была очень вкусная, и мне стало её жаль.

И снова к нам троим, расположившимся во втором ряду, пристроился Ан’Шуат. Правда, в этот раз он сел с краю, потеснив меня. А уже я невольно заставила своих подруг пересесть дальше на стул.

На что, естественно, не промолчала, прошептав еле слышно:

– Да, я уже и забыла, что маман наняла тебя ко мне в дуэньи.

Шу в ответ лишь кисло улыбнулся или просто скривился. Затем вновь сделал лицо кирпичом. Молодец, надо также научиться.

– Итак, рад представиться вам… – начал громко преподаватель, привлекая к себе внимание. А я не удержалась и написала у себя в кожаной папочке с листочками: «Охрана ипостаси. Учитель – мистер Итак».

Шуат хмыкнул, сидя сбоку от меня, а после протянул свою руку, вооруженную пером, и дописал Ан'Хоэр Рагузи. Не знаю, чего мой экс-жених добивался, но стало не так смешно, как ранее. Да, у человека фамилия не очень. Но ведь не смешная же. Совсем.

– Кх-кхм, – привлек к себе наше обоюдное внимание этот Рагузи, – в вашем классе есть некая Эн’Айри Дрейкон?

– Ой, – было моим естественным ответом. И в кои-то веки, видимо, я непроизвольно попала в тему да и вообще попала, конкретно. Прибавив негромко к сказанному: – Да, это я.

– Вы, кхм, первая студентка, у которой с самого начала обучения, да еще и на самом первом моем занятии, уже достигнут антирекорд в минус десять баллов.

Чудом не ойкнула вновь и лишь посмотрела прямо ему в глаза как ни в чем не бывало.

– Да, я об этом знаю. – Вообще-то хотела буркнуть только: «В курсе». Но тут вновь включилась моя родимая цензура. В общем, сказала, поприличнее. А жаль.

– Прошу, к доске, – Ан'Хоэр позвал меня к себе, инициируя тем самым в моей голове очередной тараканий бунт. Но я даже не успела подняться с места, как вдруг Шу схватил меня за руку, а преподавателя попросил вежливо, но так, словно потребовал:

– Студентка Дрейкон хочет отвечать с места. – А после все же вежливо добавил: – И поэтому просит вас об этой привилегии первых пяти семей Совета.

Вот это да!

Я чуть было тут же не призналась Шуату в любви чисто из-за переизбытка чувств, нахлынувших в один миг. О-очень интересно, а там нет еще и привилегий делегировать вопросы другому студенту, нет? А то я бы легко.

– Да, конечно, – растерянно согласился преподаватель. – В таком случае, прошу нам рассказать о сути нашего предмета. А всем остальным напоминаю. К первому занятию нужно было подготовиться и прочитать первые тридцать пять страниц.

Пф-ф. Они там что, сговорились с нашим магом-основиком? Или в любом учебнике у драконов правило – первые тридцать пять страниц – вода около предметная?

– Молчите? – вырвал меня из раздумий этот, как его? Бросила взгляд на листочек, чтобы прочитать его имя и фамилию. Где Шуат уже во всю строчил мне ответ.

Бегло прочла и бегло ответила:

– У каждого потомка драконов есть драконья ипостась с рождения. А ваш предмет рассказывает о причинах и методах утраты ипостаси. Что-о?

А вот последний вопрос я хотела адресовать Шуату, а получилось преподавателю. Тот пребывая в не меньшем замешательстве, чем я, ответил:

– Да… Пример тому мехонарский яд, который может как убить, так и лишить ипостаси. Или же чары отмены ипостаси – но те имеют кратковременный эффект. И эту печать вы уже, наверняка, изучили на основах магии.

Когда он всё это сказал, то все же опомнился и проронил недовольно:

– Шесть баллов за ответ. Студенты не должны в конце о чем-то спрашивать, а наоборот, рассказывать сами.

Я чуть не переспросила: «Только студенты, или еще и студентки?». Но, немного подумав, решила приберечь этот козырь на будущее. Вдруг пригодится. Хотя сейчас, обдумав немного услышанное, чуть не вылетела из комнаты от испуга.

Мехонарский яд! Ах ты, гадость. Неужели у меня теперь нет ипостаси? Но я же обратилась в драконицу после того, как меня мамуля кинула в воду. Ох. А если бы мне не удалось обратиться?

Невольно взглянула на спокойного Шуата, не удержалась да накарябала: «Мехонарский яд. Меня же им отравили?».

А этот надменный представитель крылатых, даже не думая, взял и нацарапал тут же: «Ничего об этом не знаю».

Во только верилось в это с трудом.

С другой стороны, кто бы мне вот так взял и ответил на вопрос из разряда: «Кто убил Кенни?» Ведь отравителем чайников мог быть кто угодно, имеющим доступ, или к гостиной моих драко-родителей, или к оружейной, или же к ректорской в академии. И вот тут я даже немного напугалась. Ведь Шу, сын своего отца, имеет доступ к ректорской. Посмотрела на его такую невозмутимую физиономию и поняла, какую глупость только что придумала. Да зачем ему, третьему наследнику, травить своего отца или лишать ипостаси? Нет, тут действовал кто-то другой. И еще оставался вопрос: почему чайник, из которого будут пить все присутствующие? А не чашка, например, чья-то конкретно?

И вот в самый разгар моей игры в Шерлока Холмса Шуат вновь решил меня вернуть из мира мысленных разборок и нацарапал у меня на листочке. Тут же прочитала его писанину: «Слушай лекцию, иначе больше выручать не буду».

Пришлось со вздохом уставиться на преподавателя, водрузив подбородок на ладонь, локтем же этой руки упереться в парту. Хочешь не хочешь, а помощь всезнайки Шу мне еще понадобится. И вовремя я отвлеклась, в этот момент преподаватель сказал всем открыть тридцать седьмую страницу.

Только сейчас я осознала, что не успела взять с собой учебники, собираясь в спешке. Просто схватила рюкзак со вчерашним содержимым. Итого: учебники по основам магии, по практике основам магии и толстенный фолиант по алхимии. Кстати, как раз пригодится. Может быть, даже сегодня.

Душечка экс-жених, глядя на мое замешательство, вновь выручил, достал свой учебник и положил его между нами. Раскрыл, недовольно сопя. Вообще, предполагалось, что при этом он должен быть смертельно доволен и счастлив тому, что ухаживает за девушкой, выбранной ему в невесты. Но его постная мина портила весь эффект, потому даже благодарить не стала.

– Мне искренне вас жаль, Ан’Шуат, – изрек преподаватель. А бросив на меня надменный взгляд, добавил: – Что вы вынуждены были остаться на второй год, тем более из-за такого недоразумения.

Я не удержалась и вновь накарябала на листочке: «О чем это он?»

Судя по знаниям, котелок у этой рядом сидящей ящерицы варил хорошо. Его не могли оставить на второй год из-за оценок, ведь нет? Но… и на этот вопрос Шу мне не ответил. Потому я даже с какой-то обидой взяла и забрала у него учебник внаглую и начала читать сама.

А там, подвернулось нужное описание: «Мехонария – техногород горных людей. Славится механизмами, изобретателями, топливом, редкими сплавами металлов, как и запчастей из них производимых. А также драгоценностями и ядом, производимым из железы огненных ящериц, которых чаще всего разводят в жерле потухшего вулкана Вунсок».

Так, это всё интересно, даже очень. Но мне нужно ближе к сути. Пробежалась глазами по строчкам и нашла! «Сам же яд для всех, кроме драконов, ядом, как таковым, не является. Позволяет зверолюдам избавиться от звериной примеси в крови и стать чистокровными людьми. Отсюда и высокий спрос. На горный народ мехонарский яд производит лишь расслабляющий эффект, восстанавливающий нервную систему».

А… Тут все понятно. Антидепрессант, короче.

Подняла взгляд на преподавателя и увидела его пристальный, немигающий взгляд, сосредоточенный на моей персоне.

– Вы уже всё прочли, или у вас появились вопросы? – окликнул меня мистер Рагузи с усмешкой.

– Да, – ответила, а уже после задумалась, о чем это я сказала «да»? Вопросов к преподавателю у меня не было. Но, видимо, адреналин всегда творил чудеса с моими мозгами, и поэтому следующие слова застали преподавателя врасплох:

– Скажите, пожалуйста, о, пылающий, а почему, если считается, что драконы неуязвимы к магии… – И тут я немного замялась, пытаясь формулировать так, чтобы цензура не слишком исковеркала мои слова.

– Мм-м? – подтолкнул продолжить свою мысль преподаватель.

– То почему же существует печать, которая позволяет отменить драконью ипостась?

«Перфекто, белиссимо, магнифик!», – как бы воскликнул в такой ситуации друг из моей старой бруклинской компашки. Я мысленно себя поздравила с удачным вопросом, заставившим преподавателя задуматься и прислониться спиной к зеленой доске, правда, еще пока не испачканной мелом. А жаль.

– Хм, десять баллов Эн’Айри! Не ожидал от вас такого остроумия, – порадовал меня вполне себе, как оказалось, милый и справедливый мистер Рагузи. – Я запишу себе этот вопрос и обязательно отвечу вам на него в следующий раз.

Но затем то ли совесть его замучила из-за такой щедрости в десять баллов, то ли он решил меня и вовсе проверить, потому как следом еще и уточнил:

– А как вы думаете, почему мехонарский яд лишает драконов ипостаси?

И вот тут я начала сочинять, основываясь на уже прочитанном. Каюсь.

– Помимо драконов в учебнике так же написано, что мехонарский яд влияет и на зверолюдей, очищает кровь от звериной примеси. Мне кажется, здесь всё дело в схожести строения драконьей крови и зверолюдской.

– Хм, – только и ответил Ан'Хоэр, глядя на меня и вовсе округлившимися глазами. Не хватало еще того, чтобы меня записали в какой-нибудь научный совет из-за моей буйной фантазии. Но нет, Рагузи решил лишь дожать:

– А как же смертельность? Ведь яд не убивает зверолюдей.

Но у меня, опытной фантазерки, и тут нашлось что ответить:

– Не знаю, может быть, всё дело в какой-нибудь чистокровности?

Молодой преподаватель после моих слов надолго ушел в себя. В аудитории повисла гробовая тишина, нарушаемая только лишь шелестом книжных листов. Как оказалось, не все слушали наш разговор с Ан'Хоэром, а продолжали себе спокойно читать заданные параграфы.

– А ведь точно! – с этими словами Рагузи даже ладонью хлопнул по столешнице своего стола. – Так, студенты, продолжайте читать первую тему. А когда закончите, то сдайте мне письменно на листочках ваши ответы на вопросы из последнего параграфа.

После этих слов вылетел из аудитории. Я в кои-то веки удостоилась локтевым тычком от сидящей справа от меня Раулы.

– Так ты ученая, что ли?

– Нет, с чего ты взяла? – естественно, я перевела стрелки.

– Но откуда ты все это знаешь? – упорствовала Уля, глядя на меня с каким-то сомнением.

Но тут я лишь замолчала и потупила взгляд. Ведь не сказать ей, что я всё придумала. Обидится еще, а может, и чего похуже, расскажет всем о моем секрете. Хотя…

Неожиданно в наш разговор встрял не кто иной, как Ан’Шуат со своим:

– Мой брат задавал отцу тот же вопрос еще несколько лет назад.

А после уже для меня на листочке дописал:

«Ты что, говорила с Ан’Куэном?»

В ответ лишь помотала отрицательно головой, а вслух произнесла:

– И вообще я читаю, мне еще на вопросы отвечать.

На что доблестный представитель Райхонов взял и накарябал на чистом листке свое имя и фамилию, номер класса, название предмета, а затем и три предложения друг под другом: «Огненные ящерицы. Жерло потухшего вулкана Вунсок. Оирб ун Ронбишутц».

Та-ак. Выходит, это ответы на вопросы в конце темы?

Вот все поняла и даже припомнила из недавно прочитанного кроме, конечно, последнего. И потому с интересом заглянула в последний параграф и последний третий вопрос.

– Как зовут правителя Мехонарии, открывшего одноименный яд? – прочитала я вслух. Сама тут же задалась кучей сопутствующих вопросов, которые и решила адресовать Шуату. – Правителя? Не градоначальника, а именно правителя? Ведь Мехонария – это просто город.

Увы, Шу вновь промолчал. Но вместо него послышался ответ с передней парты от того самого студента, который поймал меня прошлый раз в полете к полу на основах магии:

– Мехонария – это разросшаяся агломерация, именуемая по старому обычаю, который состоит из целых семнадцати районов или иначе пригородов. В сущности, это целая страна, которая представляет из себя огромные залы и лабиринты под всей грядой Вучавунсок и пять поселений в плато да на поверхности. А если, к тому же, разложить название горной гряды на две основные составляющие, то получится имя самой высокой вершины – горы Вуча и потухшего вулкана Вунсок.

– Ого, – только и проронила. Не я. Сиера. Слегка покраснев, она решила позаигрывать с нашим новым кучерявым справочником: – Ан’Хизо, не знала, что ты всё это знаешь.

На что очаровашка-одноклассник лишь кивнул и даже вроде покраснел. Затем взял и смущенно отвернулся, вновь сев ровно. Вот это да…

Он что, Сиеру так послал, получается? Или нет? Посмотрела на соседку и поняла непостижимое. На такое поведение кучерявого Эн’Си ничуть не обиделась и лишь бросила в его сторону еще более влюбленный взгляд со вздохом.

Ого. А как же Ан’Куэн?

Неожиданно вспомнив про брата Шуата, тут же чуть не обернулась в сторону его родственника. И поняла непостижимое, все это время третий отпрыск Райхонов, видимо, пялился мне в затылок. Зачем? Непонятно. Хотя спрашивать об этом я не собиралась. Нет уж. Не хочу слушать еще одно: «Вечером расскажу, если не пойдешь к моему брату». Кстати, о костоправе. А ведь, помимо Шуата, про мехонарский яд и всякие там подробности про чайники может знать и старшенький.

После этого предмета у нас окно перед столовой, кажется, да?

Вспомнила про задание и потому взяла чистый листочек. Следом аккуратно написала то же, что и Шу, да передала ему с просьбой:

– Сдашь и мою работу?

Шуат, естественно, кивнул. А я порадовалась тому, что уточнять ничего не стал. И даже если бы спросил, то я всё равно ответить ничего не успела бы. В следующий момент в аудиторию к нам влетели сразу два преподавателя. Ан’Хоэр и Ан’Орзи. И оба почему-то уставились на меня.

– Вот, – Рагузи даже пальцем ткнул в мою сторону.

Ничего в этикете не смыслю и на звание светской львицы не претендую. Но даже я знаю, что это неприлично. А им фиолетово. Потому как наш преподователь-основик также показал в мою сторону своим указательным пальцем, а другой своей пятерней почесывал седую шевелюру на темечке.

– Глазам своим не верю. Молодая еще совсем Эн’Айри Дрейкон и научные академические выводы сотен лет работы нескольких поколений драконов?

– Э, – удивилась я, потому выдала очередное междометие. Хорошо, что не «ой», хоть и очень напрашивалось.

– Коллега, вы не шутите? – проронил Орзи, глядя на меня с сомнением. И я его в этом не виню. Будь я на его месте, также бы в себе сомневалась.

Ох. Ведь собиралась же держать язык за зубами? Да? А в действительности, что сделала? Придумала себе новую проблему – вот что!

Ан’Хоэр в ответ лишь утвердительно кивнул, ничуть меня не щадя.

– Тогда после занятий зайдите по мне… – повелительным тоном начал было Ан'Орзи, склонив голову чуть набок. Жеста не поняла, но слова оценила и испугалась, как минимум, за свою жизнь, как максимум, за честь и достоинство.

– Прошу прощения, но у нас вечером с Эн'Айри отработка, назначенная ректором, – в очередной раз спас меня Ан’Шуат. А затем окончательно обнадежил: – И завтра, и после завтра, и на целые две недели.

– Вот как? – только и уточнили почему-то оба учителя.

После утвердительного кивка моего соседа Семиран вылетел из кабинета со словами:

– Посмотрим.

Ан’Хоэр, опомнившись, прошел к доске и взял в руки мел.

– Насчет вашего вопроса и ответа, леди Дрейкон-младшая, то вы оказались колоссально проницательны. Драконья магическая неуязвимость к магии имеет обратную сторону медали и строится на основании стабильности драконьей ипостаси, как мне успел пояснить Ан'Орзи. Так вот, печать, которая состоит из восьми знаков, размещенных по кругу равноудаленно от центра и друг от друга, делает следующее. Она пытается применить магическую устойчивость знаком «ри» к тому, что и так уже стабильно и устойчиво. Тем самым, как бы нарушается баланс нашей магической оболочки – ипостаси, заставляя чары рассеяться благодаря последующим семи знакам.

И после своих слов он умолк ненадолго, только лишь за тем, чтобы вновь воззриться на меня во все глаза.

– Иссари, Лаури, Войри, Айри, иначе говоря, знак «ри» присущ всем женским именам основного рода Дрейкон. Хм, – задумчиво проронил он, продолжая смотреть в мою сторону: – А ваша матушка очень оригинально выбирает имена своим дочерям. Ведь благодаря этому знаку ваша драконья ипостась может быть, наоборот, нестабильна.

Услышав звонок, я мысленно поблагодарила того студента, который сейчас мучает духовой инструмент в соответствии с дежурством, потому как преподаватель наконец умолк и перестал разглагольствовать на тему имен семьи Дрейкон. Хотя я и сама хороша. Дала ему повод к себе прицепиться. А все потому, что не умею держать язык за зубами.

Определенно.

– Сдайте мне ваши работы! – прокричал Рагузи, строго оглядывая класс.

Первым собрался и вылез из нашего полукруглого ряда-парты, конечно же, Шуат, так как сидел с краю. Он прошел к преподавателю и положил наши листочки к нему на стол. А я быстренько намылилась покинуть аудиторию, покидав свои вещи в сумку на лямках с атласной лентой – завязочкой, вот только не успела.

– Эн’Айри? – окликнул меня в спину третий отпрыск Райхонов. – У нас сейчас «окно»?

– Э-э-э, да, – неуверенно произнесла я, обернувшись к нему.

Приблизившись ко мне, он схватил меня за локоть и оттеснил чуть в сторону к стене, чтобы позволить скопившейся за нашими спинами толпе выйти из лектория.

– И что, вот так будешь разгуливать? – Потянув за запястье, Шу поднял мою ладонь выше, демонстрируя въевшуюся в кожу красную краску.

– Э-этим и планировала сейчас заняться, – неуверенно произнесла, надеясь, что мою ложь никто не заметит. В частности, один такой упертый рядом стоящий.

– Пойдем, – только и буркнул он, вновь подхватив под локоть. – Помогу.

После этих слов Ан'Шуат вновь повел меня в безлюдную часть высокого коридора со сводчатым потолком и огромными ставнями окон в промежутках между стенами огораживающими классы-лектории. Потому где-то в середине этих световых промежутков-островков таилась самая настоящая непроглядная тьма, в которую мы и ступили, едва свернув в соседний с лекторием коридор.

Я даже не успела ничего толком сказать, как ощутила странное прикосновение его губ к моей правой руке, которую он крепко ухватил за запястье. И в следующий миг Шу что-то зашептал. Слабый свет, исходивший от его волшбы, позволил увидеть маленький такой кружок, летающий вокруг моих пальцев, превращая цвет моей кожи вновь в молочно-белый. Новшество в этом мире, к которому всё никак не привыкну.

Еще каких-то пара секунд странных ощущений, и магический свет погас и кружок исчез. Но только для того, чтобы Шуат схватил меня за другую руку. Мне же пришлось прикусить губу. Ведь было и приятно, и довольно щекотно! А еще немного возбуждающе. Каюсь, давненько никто не целовал мои руки даже с практической целью. И если подумать чуть дольше, то вообще никогда.

– Готово, – проронил он, когда магическая печать исчезла, и мы с ним опять оказались в полной темноте. Странно ли, но мой экс-жених не спешил меня покидать, как и отпускать захваченную левую руку. Оказалось, он ждет благодарности, о чем и намекнул:

– Ничего не хочешь мне сказать?

– С-спасибо, – выжала из себя. Вот прям очень постаралась быть вежливой. А он:

– Этого недостаточно.

Не знаю, что на меня такое нашло. Возможно, глобальная и вселенская тупость. Потому как я подумала, что он выпрашивает поцелуй. В общем, решила отделаться по-быстрому. Воспользовалась его все еще склоненной ко мне голове. Встала на носочки, схватила за шею, чтобы не промахнуться, ведь я его почти не видела и чмокнула в губы, как-то даже целомудренно, если бы не одно «но». Придержав меня за талию, Шу углубил поцелуй в ответ. А когда я уже почти закрыла глаза от удовольствия, то этот кумир недоделанный бесцеремонно взял меня отстранил от себя. Затем сокрушенно проронил:

– Что же ты наделала…

– Как что? Поблагодарила, – ничуть не смутившись, ответила почти ровно и безэмоционально. Хотя нет, обидно, конечно, было. Ведь он же сам намекнул. Или нет? Поэтому решила все же спросить, выдавив из себя через силу: – А ч-что в этом такого?

– Что такого?! – взвился мой экс жених. – Ты разве не понимаешь, что теперь ни ты, ни я не сможем отказаться от нашего… – А после этих слов, опомнившись, перешел на шепот, склонившись к моему уху, в которое и зашипел сквозь стиснутые зубы: – Нашим родителям достаточно устроить нам проверку в долине предков. И камни всё расскажут о свершившейся близости.

В ответ чуть не рассмеялась ему в лицо. Это по их меркам, близость? Это? Близость?!

– Да абсурд это, а не близость, – не удержалась я, собравшись тут же его покинуть. Вот только мою талию никто не отпускал, хотя держал на расстоянии шага от себя.

– Я лишь хотел услышать у тебя, зачем ты взялась за эти краски.

Тут я вспомнила – зачем и чуть не взвыла в голос. Платья! А после того, как увидела магические возможности Шуата, решила воспользоваться ситуацией.

– Хочешь знать, зачем? Да? Что ж. Пойдем, покажу, – с этими словами я даже дернулась в его руках. После этого он меня отпустил и нехотя затопал рядом, приноравливаясь к моему шагу.