8
Даже перед лицом новой катастрофы Брюс Маккечни не мог не задаться вопросом, что же пошло не так. Конечно, эти крабы были чрезвычайно крепкими и могли противостоять всему, что убило бы нормальных существ, но двадцать четыре заряда взрывчатки должны были как-то на них повлиять.
Также он был озадачен, вспоминая шум, произведенный подводными взрывами — будто их сила была направлена вверх, а не ограничивалась глубиной. Может, это как-то связано с подземными туннелями? Возможно, дело в строении этой долины или и в том и в другом. Маккечни был рад, что фитили горели долго, иначе ему не хватило бы времени, чтобы отойти подальше от озера. Но сейчас нужно поспешить.
Выглянув перед уходом из кабинета в окно, он увидел, что крабы уже в трех или четырех сотнях ярдов. Теперь помещик слышал щелканье их клешней. Но что заставило ракообразных идти к отелю? Инстинкт? Они будто знали…
Маккечни вышел в холл. Он слышал голоса слуг, доносящиеся из кухни. Поднимать тревогу не было смысла. Пусть они сами все узнают. Помещик решил, что временное отступление имеет первостепенное значение и попутчиков он с собой не возьмет.
Покинув отель через служебный ход, Маккечни быстро зашагал к еловому лесу у подножия крутого склона. Там он будет в безопасности.
Чик-чик-чики-чик.
Помещик перешел на бег. Нападающие были уже на переднем дворе. Металлический грохот донесся до его ушей, и он понял, что крабы перевернули «Рэндж-Ровер», сочтя его непонятным молчаливым противником, преградившим путь к зданию.
Раздался треск дерева, и дубовая входная дверь поддалась. Каменная кладка обрушилась. Хрупкие укрепления были прорваны. Помещик достиг края леса и поспешил вглубь. Лишь поднявшись по лесному склону ярдов на сто, он остановился передохнуть. Судя по шуму, доносящемуся из отеля «Кранларич», там царил сущий ад.
Трое оставшихся слуг ужинали на кухне. Миссис Мьюди, пожилая уборщица, Мэгги, повариха средних лет, и Элси, девушка, в чьи обязанности входила заправка кроватей и уборка номеров для гостей, жевали в тишине. В любом случае в Кранлариче не о чем было разговаривать. Все, что стоило сказать, было давно уже сказано. В тот момент что-то происходило, но это их не касалось. Браконьерство и подобные гнусные делишки были в компетенции Джо Кинлета. Они не понимали, почему Канверс пошел с ним, хотя и не жаловались. Этот тип был настоящей занозой, с утра до вечера придумывал всем разные задания.
Из холла донесся шум. Было похоже, что кто-то выбил входную дверь и крушит мебель.
— Что это? — спросила миссис Мьюди, раскрыв набитый едой рот и забрызгав стол.
— Не знаю. — Мэгги подняла глаза. — Видимо, убирать этот бардак придется нам. Небось приехали какие-то джентльмены. Уже пьяные.
— Нас это не касается. — Элси моргнула и потянулась за очередной порцией сыра. — Я всегда говорю: продолжай работать и не обращай ни на что внимания, даже если дом вокруг тебя будет рушиться.
В то время как она произносила фразу, дверь поддавалась под напором. Панель затрещала, нижняя петля оторвалась, и косяк обрушился на стол. Посуда подлетела в воздух и упала на пол. Женщины с криком вскочили на ноги. Они закричали еще громче, когда увидели, как огромный краб ломится в дверной проем. Дерево треснуло, и чудовище проникло в помещение.
Чик-чик-чик.
Холл был полон крабов. Они шипели и толкались, будто каждый из них стремился попасть на кухню. Они учуяли пищу. Людей.
Элси впала в истерику. Миссис Мьюди рухнула в обморок. Мэгги схватила кастрюлю и попятилась. Но бежать было некуда. Кладовая, которая вела в заднюю часть здания, была заперта. Канверс запирал ее каждый вечер, ровно в одиннадцать тридцать.
Чик-чик-чики-чик.
Ведущий краб взмахнул клешней и попал Элси по лицу. Возможно, это вышло случайно, поскольку он стремился к лежащей ничком миссис Мьюди. Острая клешня ударила девушку наотмашь, отсекла ей нос и проткнула нижнюю губу. Элси недоверчиво вытаращила глаза и замерла на месте, хлещущая кровь заливала передник.
Мэгги бросила кастрюлю. Та пролетела мимо большого краба, попала в другого, отскочила и с грохотом упала в угол.
Крабий вожак схватил Элси и потянул к себе. Оказавшись от ракообразного в нескольких дюймах, она выпучила глаза, и ее лицо прижалось к морде чудовища в смертельном поцелуе. Краб держал девушку несколько секунд, а когда оттолкнул, на месте ее горла зияла исторгающая алую жидкость дыра. На этот раз король подводных захватчиков был в доброжелательном настроении — во всяком случае, так считали его приспешники.
Поворачиваясь с шипением, вожак передал им кровавый человеческий фонтан, зная, что они будут с ним делать. Он даже не стал смотреть. Была еще одна добыча.
Миссис Мьюди была раздавлена во время наступления ракообразного на Мэгги. Последняя нашла нож. Она держала его, стоя спиной к столу. Риск был слишком велик. Даже охваченная ужасом, она понимала это. Выхода не осталось. Женщина отвела взгляд от сцены у двери, где рвали на части Элси. В центре помещения лежала раздавленная, окровавленная миссис Мьюди. Мэгги хотела умереть, но скорее от собственной руки, чем от когтей этих дьяволов.
Она перевернула нож, наставила кончик лезвия туда, где, как она полагала, находится сердце, и вонзила. Мучительная боль длилась пару секунд. Мэгги покачнулась и осела на пол. Все почернело. Она умерла до того, как первый краб до нее добрался.
Крабы находились на кухне не больше пяти минут. В итоге от трех женщин не осталось и следа, если не считать алой жидкости, впитавшейся в обломки стульев и стола. Было съедено все: мясо, внутренности, кости — и запито свежепролитой кровью.
Теперь, когда первоначальный голод был утолен, крабы более организованно начали покидать кухню, ковыляли в холл, переходя из комнаты в комнату, вламывались во все мыслимые места, будто искали что-то или кого-то, движимые неослабевающей ненавистью к человечеству.
Некоторые поднялись наверх, большая часть широкой лестницы обрушилась под их весом. Со стен и потолка сыпалась штукатурка. Но нигде не было ни одной живой души, кроме самих тварей. «Кранларич» пал. Гигантские крабы вторглись и завоевали его.
Они непрерывно просачивались наружу. Малыми группами и по одному направлялись обратно к озеру, ослабив прежнюю военную дисциплину теперь, когда победа была за ними.
* * *
Брюс Маккечни знал, что крабы вернулись в свое подводное убежище. Из разрушенного отеля «Кранларич» не доносилось ни звука. Помещик стоял на краю лесного участка и прислушивался. В лунном свете его лицо выглядело изможденным. Маккечни чувствовал себя балансирующим на грани отчаяния. Он потерпел поражение. Как раз тогда, когда он поздравлял себя с тем, что уничтожил чудовищ в озере, они восстали из вод смерти и отомстили.
Маккечни украдкой двинулся обратно в отель. Каждую пару ярдов он останавливался. Везде было тихо.
Завернув за поворот узкой извилистой тропы, он увидел главный дом. В свете луны тот вырисовывался жутким силуэтом на фоне острых горных пиков. Не было видно никакого движения.
Пройдя еще несколько ярдов, Маккечни увидел следы вторжения. Внутренний дворик был усыпан щебнем и битым стеклом. Казалось, будто во всем здании не осталось ни одного целого окна. У зияющих проемов лежали обломки дверей. Невысокое ограждение было полностью разрушено.
Помещик перелез через груду дерева и кирпича и вошел через дверь для слуг. Коридор, ведущий на кухню, был покрыт толстым слоем штукатурки, осыпавшейся с потолка. Маккечни посветил перед собой
фонариком, оценивая масштаб разрушений. Его поразило, что внешняя конструкция выдержала натиск. Некоторые стены опасно покосились.
Там, где когда-то была дверь кухни, зияла неровная дыра. Он перелез через груду обломков и, когда попытался преодолеть упавшую балку, увидел, что лежит за ней. Повсюду была кровь, ручьями стекала со стен, загустевала, не успев достигнуть пола. К горлу помещика подступила желчь. Он поперхнулся, и его едва не вырвало. Три служанки оказались в ловушке, были разорваны на куски, а потом… съедены. Возможно, некоторые были еще живы, когда крабы пожирали их плоть. Тщетно молили о пощаде. Самих трупов нигде не было видно. Крабы-убийцы не оставляли после себя ничего, кроме пятен крови и обломков.
Что-то шевельнулось в дальнем углу, посыпалась кирпичная пыль, и звякнули упавшие столовые приборы. Помещик направил луч фонарика в сторону звука. Повсюду были груды щебня, но одна из них шевелилась. Она поднялась, засыпав все вокруг себя мусором. Густая пыль, но в середине — две красные, близко посаженные друг к другу точки, что мерцали, отражая падающий свет.
— Боже, нет, — прошептал Брюс Маккечни.
Гигантский краб возник из обломков и двинулся вперед, словно бульдозер. Его пасть методично шевелилась, жуя остатки чего-то, частично видимые снаружи. Черный мех, выпачканный в крови, хвост. Помещик понял, что это кошка, которая жила в пристройке и не давала грызунам расплодиться. Краб, очевидно, остался после того, как остальные ушли, поскольку знал: кошка где-то рядом. Затем началась жуткая игра в крабы-кошки, и даже скорость и ловкость последней не помогли животному уйти от преследователя.
Краб проглотил остатки добычи, его рот шевелился, будто у беззубого старика. Но голод чудовища остался неутоленным. Оно увидело новую жертву и было полно решимости продолжить пир.
Маккечни выскользнул в коридор. Он знал, что если запаникует, то умрет. Преследователь уже толкал лежащую на пути преграду из щебня, вытесняя ее в коридор и вызывая новый дождь штукатурки с потолка. Помещик отступил, но слишком поздно осознал, что отходит в глубь дома. Вход для торговцев оказался завален битыми кирпичами и обломками дерева, путь к внутреннему дворику был перекрыт.
Маккечни бросился в кабинет. Чик-чик-чик. Тварь была всего в нескольких ярдах от него. Он нырнул в отверстие, где когда-то была дубовая дверь. Его стол исчез. Помещик рванул к большому окну… Прохладный ночной воздух наполнил помещение. Остались лишь зазубренные осколки стекла — сталактиты и сталагмиты между спасающимся бегством человеком и мощеным передним двором, лежащим в десяти футах под ним.
Маккечни оглянулся. Тварь стояла неподвижно и пристально глядела на него, злорадствуя оттого, что добыча уже у нее в лапах. Спешки не было.
Помещик точно знал, что собирается сделать. Маккечни был в одном прыжке от свободы. Возможно, он сломает себе руку или ногу. Может, и что-то более серьезное. Но игра того стоила. Затем его мозг перешел в режим четкого логического рассуждения. Обрывки штор развевались вокруг Маккечни, порезанные на лоскуты клешнями, что разбили окна. В кармане лежала зажигалка, с помощью которой он поджигал фитили взрывчатки. Существовал один способ не дать крабу за ним последовать…
Крошечное газовое пламя с шипением лизнуло ткань. Один из обрывков вспыхнул, затем другой, огонь взметнулся к потолку. Пошел дым. Маккечни увидел в глазах твари нечто похожее на зарождающийся страх. Она сердито зашипела, но не сдвинулась с места.
Помещик встал на широкий подоконник. Передний двор под ним напоминал жуткую шахматную доску, каменные плиты поблескивали в лунном свете, побуждая прыгнуть. Ожидалась азартная игра. Его ход. Выиграешь — будешь жить. Проиграешь — умрешь.
Огонь ревел у него за спиной. Валящий из окна дым перекрывал обзор. Решив больше не мешкать, Маккечни прыгнул в пустоту.
Он ударился о жесткую поверхность и перекатился, инстинктивно вспомнив давние тренировки в парашютном полку. Помещик продолжал движение, бетон обжигал плоть. Острая боль пронзила правую лодыжку. Маккечни остановился и лег, тяжело дыша. Фонарик исчез, но он больше не был ему нужен: лунного света было вполне достаточно.
Маккечни попытался встать и рухнул на землю. Боже, похоже, сломана лодыжка. Голову наполнил рев. Надо убираться, пока адская тварь не нашла путь вниз.
Огонь трещал. Валил плотный дым. Маккечни поднял глаза. В кабинете царил кромешный ад, из окна выбивались пляшущие языки пламени. Это было невероятно. Огонь распространялся.
Помещик пополз по земле, используя руки и здоровую ногу. Было больно, но им двигало отчаяние — и желание жить.
Маккечни подумал о крабе. Возможно, тот уже жарится, хотя это маловероятно, так как он смог бы сбежать через вход для торговцев и направился бы к безопасному озеру. Но помещик решил не рисковать. Придется спрятаться.
Едва он успел укрыться под стеной переднего двора, как услышал отрывистое щелканье и злобное шипение твари. Маккечни пригнулся, спрятавшись в тени. Если краб заметит его, на этот раз спасения не будет. Помещик не смел высунуться. Просто надеялся, что, если чудовище его найдет, конец будет быстрым. Эти твари, похоже, любят играть со своими жертвами.
Земля завибрировала. Маккечни лежал ничком в тени, затаив дыхание. Сердце дико колотилось, в ушах стоял рев, а боль в лодыжке была почти невыносимой.
Тишина. Краб остановился. Сердце будто замерло, шум в ушах стих. Маккечни казалось, что он вот-вот умрет от страха.
Чик-чик.
Краб снова пришел в движение — царапая по бетону, удалялся. Медленно, будто смирившись с поражением.
Маккечни поднял голову. Ракообразное было в ярдах десяти от него, двигалось в противоположную сторону, выделяясь силуэтом на фоне горящего отеля «Кранларич». Оно не вернется.
Помещик поддался приступу кашля. Дым становился все гуще, валил из здания, заполняя все вокруг. Маккечни пришлось переместиться еще дальше, иначе он непременно задохнулся бы.
Потребовалось немало времени, чтобы преодолеть тридцать ярдов и попасть на верхнюю часть лугового участка, который дальше переходил в Кранларичскую топь. Были частые остановки и долгие паузы. Маккечни был уверен, что у него сломана лодыжка. Наконец он остановился на мягкой влажной траве и оглянулся на свой пожираемый огнем дом. Пылало уже все здание, языки пламени вырывались высоко в небо, трещали и осыпали окружающую местность искрами, словно гигантский фейерверк.
В итоге крабы выиграли. Попытки уничтожить их закончились его собственным крахом. И все же, подумал Маккечни, огонь был спасителем. Признанный величайшим очистителем всего, он имел свои плюсы. Все следы атаки ракообразных будут стерты. Ни тел, ни пятен крови, ни других явных улик. Полная зачистка, плюс страховой компании будет выставлен счет. Поместье Кранларич можно будет восстановить, сделать его больше и лучше, чем когда-либо. Новая империя поднимется из пепла старой.
Это была успокаивающая мысль. За исключением одного: крабы по-прежнему были в озере. До сих пор все, кто видел их, погибали — все, кроме него. Но так не может продолжаться. Рано или поздно крабов обязательно заметят. Они не могут прятаться вечно.
Оптимизм Маккечни испарялся и полностью исчез, когда помещик наткнулся на глубокую борозду в траве — будто кто-то проехал на тракторе или прошелся плугом. Длинные неровные углубления тянулись до края луговины и исчезали на каменистой почве. Крабы оставили на земле свои неизгладимые следы. Несомненно, это были они, уродливые метки, доказывающие человечеству существование чудовищ. До сего момента ракообразные не отваживались выходить на мягкую почву. Берега озера были каменистыми и не сохраняли следов. Но теперь…
Лунный свет стал меркнуть. Помещик посмотрел вверх. С запада шли темные груды облаков. Он почувствовал на обращенном к небу лице первые крупные капли дождя. Ночь набрасывала на землю свою черную мантию. Путь ползком в деревню Кранларич будет не быстрым.
* * *
— Что такое?
Джон Райленд пробудился от приятного сна. Кристина Блэкло трясла его.
— Что такое? — пробормотал он снова, обнимая ее стройное голое тело.
— Шум. Какой-то грохот вдалеке.
— Гроза, наверное.
— Нет, это не гроза. Вот снова. Уже пятый по счету.
Джон сел в кровати. Лунный свет проникал сквозь щели в шторах, освещая мансардную спальню.
— Шум идет со стороны поместья. — Внезапно она пожалела, что разбудила своего любовника, так как поняла, что он будет делать.
Через пару минут они услышали новый приглушенный взрыв.
— Ты права. — Райленд отбросил одеяло. — Там определенно творится что-то странное. Пойду посмотрю.
— О, пожалуйста, Джон. Останься со мной. Это не твое дело.
— Нет, мое, — сказал он, высвобождаясь из ее объятий. — Все, что связано с Маккечни, касается и меня. Может, я наконец разберусь, что здесь к чему.
— Ну пожалуйста, Джон, будь осторожен, — взмолилась Кристина, понимая, что пытаться отговорить его бессмысленно. Это была чудесная ночь любви, и теперь она должна была вот так закончиться. Слишком много людей исчезло, и это никого, казалось, не интересовало, только Джона Райленда. А если он тоже исчезнет… Кристина боялась и думать об этом. Молодой человек появился именно тогда, когда она больше всего в нем нуждалась. И теперь, спустя всего пару дней, Кристина не представляла себе будущего без него. Ее надежды и мечты разрослись. Возможно, она даже беременна. Девушка молила бога, чтобы так оно и было. Тогда они смогут навсегда покинуть эту долину зла.
Кристина услышала его спускающиеся по лестнице шаги, затем тихо хлопнула наружная дверь. Наступила тишина. Через несколько минут девушка зарылась лицом в подушку и разрыдалась. О боже, неужели этот кошмар никогда не кончится?
Джон Райленд шел быстро. Пройдя примерно милю по дороге, он свернул в лес. Ветви хлестали по лицу, кусты шиповника цеплялись за ноги. Несколько минут полной темноты, а затем молодой человек снова вынырнул на яркий лунный свет. Озеро выглядело безмятежным, хотя и зловещим — из-за его подозрений.
Какое-то время Райленд стоял на опушке леса, наблюдая и слушая. Ничего. Что же вызвало эти приглушенные взрывы? Он не мог найти объяснения. Вокруг не было видно никакого движения.
Мысль о Кристине Блэкло искушала его вернуться в отель «Благородный олень». Оставаться здесь не было смысла. И все же Фредди Ло исчез всего в сотне ярдов от этого места. Если бы ночь была такая же, как сегодня, без тумана, Райленд непременно увидел бы, что случилось, возможно, даже спас старого браконьера.
Вдруг до Райленда донеслись голоса. Он напрягся, затем услышал их снова — шепоты, которые доносил с противоположного берега прохладный ночной ветер. Тишина, затем его внимание привлекло какое-то движение. Примерно в полумиле от молодого человека мелькнули две фигуры. Они исчезли в густом лесу, росшем вдоль берега.
Райленду показалось, что он узнал в них людей помещика. Ему было любопытно, но он понимал, что ничего не выяснит, если будет стоять на прежнем месте. Необходимо перебраться на противоположный берег озера, и, кроме долгого заплыва, который не только не принес бы удовольствия, но и выдал бы его присутствие, был лишь один способ попасть туда. Предстояла долгая прогулка — вокруг озера, через незнакомый лес, а затем по открытому луговому участку. Райленд принял решение и двинулся в путь.
В большом лесу было темно. Несколько раз молодой человек оказывался на тропинках, которые заканчивались густыми зарослями. Порой Райленд был вынужден использовать фонарик, чтобы проверить свое местонахождение. Он то и дело возвращался в те места, где уже проходил. На пихтовой плантации вроде этой нет никаких ориентиров. Все деревья кажутся похожими друг на друга.
Райленд был так расстроен и сосредоточен, что лишь через несколько минут осознал: ночь перестала быть безмолвной. Воздух наполнился далеким шумом, нескончаемым щелканьем, то нараставшим, то затихавшим, но молодой человек постоянно его слышал. Затем прогремели два выстрела. Из дробовика.
Чик-чик-чик-чики-чик.
Внезапно Райленд понял, что это было за щелканье: гигантские крабы появились из озера и пришли в движение.
— Господь всемогущий! — Райленд принялся пробираться сквозь заросли, доходящие ему до пояса, забыв про осторожность. Никто не услышит его из-за шума.
Казалось, прошла вечность, прежде чем он выбрался из леса. Выйдя на открытое пространство, Райленд огляделся. Не было видно ни одной живой души, но щелканье продолжалось где-то вдали, и вместе с этим он услышал звон бьющегося стекла, треск ломающегося дерева и грохот падающей каменной кладки.
Отель «Кранларич» был отчетливо виден в лунном свете. Затем появился огонь и Райленд услышал приглушенные крики.
— Господи, они напали на отель! — Райленд бросился бежать, увязая ногами в мягкой земле, ботинки и носки промокли.
Густая грязь затрудняла ходьбу. Приходилось вытаскивать одну ногу и переставлять ее, в то время как другая с чавканьем проваливалась в жижу. Такого он не ожидал.
Внезапно правая нога застряла глубже, чем раньше. Райленд попытался пошевелить левой. Та не сдвинулась с места. Почва с бульканьем засасывала его. Он почувствовал, что погрузился еще на пару дюймов.
Райленд сопротивлялся, но тина крепко его держала. И тут он вспомнил, что Фредди Ло говорил ему в начале той роковой ночи: «Мы не сможем обойти с другой стороны, не пересекая Кранларичскую топь. Один неверный шаг, и ты пропал».
Земля под ним шевелилась. Райленд попытался выбраться и почувствовал, как с ноги спал ботинок. Он увяз уже по колено. Его начала охватывать паника, и Райленд понял, что не должен сдаваться.
Он невольно забрел в печально известную Кранларичскую топь, из которой, как утверждалось, не было спасения ни для человека, ни для зверя.
