Начало.

Фредди Ло весь день пролежал на мягком, пружинящем вереске и теперь, с наступлением осенних сумерек, медленно поднял голову. Над ним возвышались горы с крутыми обрывами, серый камень перемежался с бурым умирающим папоротником. В небе легко и изящно парил канюк. Птица почти неподвижно висела, вытянув крылья и высматривая на земле неосторожного молодого кролика или мышь-полевку. Внизу лежали невысокие холмы, петляющие ручьи устремлялись вниз, разбухшие от недавних проливных дождей, и, пенясь, бились о камни.

Вдалеке, в конце узкой долины, последние лучи вечернего солнца отражались от вод озера Лох-Мерс, окруженного низкорослыми соснами, которые выдержали полвека штормов и простоят еще пятьдесят лет. Стая диких уток, покружив, садилась на поверхность воды.

Фредди Ло встал на колени, заскорузлыми руками настроил длинный телескоп и медленно осмотрел окружающий ландшафт — ничто не ускользало от его острых серых глаз. Потрепанная камуфлированная армейская куртка с такими же штанами идеально сливались с местностью. Настолько, что даже если бы кто-нибудь вдруг оказался рядом, то, по всей вероятности, прошел бы в десяти ярдах от него, совершенно не подозревая о его присутствии. Много раз бывали случаи, когда егеря, разыскивая Фредди Ло ночью на болотах и в горах, задевали его вскользь ботинками и шли дальше.

Внезапно он напрягся. Что-то двигалось в лощине в паре сотен ярдов под ним. Фредди Ло оставался совершенно неподвижным и наблюдал. Тяжелая подзорная труба даже не шелохнулась. И тут он увидел их — десять красных оленей двигались через подлесок. Впереди, высоко подняв голову, шел величественного вида самец. Каждую пару ярдов он, готовый известить о малейшей опасности, останавливался и нюхал воздух.

— Красавцы, — выдохнул Фредди Ло, — но им придется подождать. Возможно, до следующего месяца…

Закончив наблюдение, мужчина опустил телескоп и снова растянулся на земле, немного расслабившись, довольный тем, что на милю вокруг нет ни одного человека. Он никуда не пойдет, пока полностью не стемнеет, но ему придется убедиться, что кранларичские егеря не устроили на него засаду.

Казалось, в тот вечер дневной свет не торопился отступать, но Фредди Ло никуда не спешил. Он осторожно закурил мятую сигарету, прикрывая огонек руками и выдыхая дым тонкими струйками, чтобы не выдать свое местонахождение, лег на спину и расслабился, сохраняя силы для того, что ждало впереди. Левой рукой Фредди Ло почти с любовью поглаживал лежащий рядом четырехфутовый багор — оружие, которое он целиком сделал сам. Длинная ясеневая рукоятка была вырезана с помощью острого охотничьего ножа, а наконечник с тремя зубцами он выковал у себя на кухне. С помощью этого багра было выловлено из реки более тысячи форелей, а также несколько лососей, когда представлялась такая возможность. Но в эти дни ловить лосося было слишком рискованно, так как водохозяйственные органы увеличивали штат инспекторов. Лишь в поместье Кранларич он чувствовал себя в безопасности. Более десяти лет ему удавалось ускользать от Джока Рауза, егеря Маккечни, и так будет и впредь, пока здоровье будет позволять ему браконьерствовать. Другого образа жизни Фредди Ло не знал. Если б он не мог охотиться на оленей в лесу, на рябчиков и кроликов на болотах, ловить форель в ручьях в преддверии сезона нереста, то предпочел бы умереть.

Наступила тьма, и Фредди Ло поднялся на ноги, повесил телескоп на плечо, а багор взял в руки, используя как трость. Ноздри у него раздулись. Как и тот олень, он чуял опасность, если она была рядом. Браконьер не сомневался, что шестое чувство предупредит его, как бывало уже много раз.

Поднимался туман, и Фредди Ло усмехнулся. Туман скроет свет его фонарика, когда он начнет обрабатывать ручьи, текущие в озеро. Это добавило браконьеру оптимизма. Он был уверен, что его ждала одна из тех ночей, когда все идет как надо. Никаких егерей, и он еще до рассвета вернется домой с мешком, полным форели.

Фредди Ло двинулся параллельно озеру Лох-Мерс. Не было смысла без необходимости пересекать Кранларичскую топь. Он знал безопасные тропы через нее, но, петляя по ним, лишь потратил бы время зря. К тому же риск все равно присутствовал: один неверный шаг, и пути назад не будет, даже для Фредди Ло. Однажды он видел, как в трясине увязла косуля, и был бессилен ей помочь. Пришлось беспомощно наблюдать, как она медленно и верно погружается в жидкую грязь, пока на поверхности не осталась лишь голова с выпученными глазами. А потом и она исчезла. Раздался последний бульк, и грязь с шипением пошла пузырями. От косули не осталось и следа. На колышущейся поверхности трясины не было видно даже отпечатка копыта.

Несмотря на то, что ночь была темной, фонарик браконьеру не понадобился. Фредди Ло прошел через лощину по старой овечьей тропе, поднялся по крутому склону и спустился к первому ручью. Вошел по пояс в ледяную воду. Форели в этом ручье водилось мало, зато течение было быстрым и глубина большой. Он выбрался на противоположный берег и направился сквозь густой и колючий кустарник. Острые шипы царапали ноги сквозь брюки, но Фредди Ло почти не обращал внимания на боль. Все это было частью его образа жизни.

Через час он достиг большого ручья, стремительный поток несся по усыпанному валунами руслу. Браконьер остановился и нащупал в кармане фонарик. Это было здесь, рядом с местом, где ручей, расширяясь, вливается в озеро. Его русло, длиной в две мили, постепенно становится все круче, пока не упирается в первый ряд скал. Сегодня Фредди обработает весь ручей, медленно двигаясь вверх по течению, так чтобы грязь, потревоженная им, мутила воду лишь позади него.

По его спине пробежала легкая дрожь возбуждения. Несмотря на свою закаленность, Фредди Ло не мог ее сдержать. Для него это было смыслом всей жизни. Другие получали кайф, делая ставки на лошадей, но он поставил на ночную охоту, а его букмекером была возвышающаяся над ним гора. Она либо в полном объеме возместит неравенство ставок, либо отправит его домой с пустыми руками. Такого понятия, как «верняк», здесь не существовало.

Луч фонарика прорезал прозрачную воду. Туман кружился, сгущаясь, но не затруднял обзор. Держа багор наготове, браконьер начал подниматься на холм. Его внимание было сфокусировано на дне ручья, также он осматривал небольшие лужи на берегу, в стороне от основного потока. Нерестящаяся форель любила отдыхать в таких местах во время изнурительного подъема. Он уловил легкое движение и заметил нечто вытянутой формы, похожее на обломок камня. Нет, это был не камень.

Фредди нанес точный удар с невероятной для человека преклонных лет скоростью. Пальцы крепко вцепились в извивающуюся рыбу, пронзенную зубцами багра. Ее предсмертные конвульсии продолжились на дне холщового мешка, висящего у него на спине. Воодушевленный успехом, он продолжил путь, подсвечивая себе дорогу фонариком.

Внезапно Фредди Ло остановился так резко, что едва не поскользнулся на покрытых мхом камнях. Что-то двигалось в темноте прямо перед ним. Он направил туда фонарик и успел заметить существо размером с крупную кошку, которое в следующую секунду исчезло в густых камышах.

— Какого черта?! — выругался он вслух. Браконьера охватило чувство беспокойства.

Как и многие другие мужчины, проводившие всю жизнь в подобной среде, Фредди Ло, увидев что-то необычное, мог выйти из равновесия. Какое-то время браконьер покусывал нижнюю губу — он делал так, когда был напуган или озадачен, — и пытался определить, что же скрывается в тени.

Лиса? Нет, существо было не настолько крупным. Дикая кошка? Нет, они водятся лишь гораздо дальше к северу, ближе к нагорью. Иногда отдельные экземпляры появлялись в этом уголке юго-западной Шотландии, но они не прятались в камышах, даже когда ловили рыбу. Выдра? Вздох облегчения сорвался с его губ. Так и есть. Однажды он видел выдру, когда ловил лосося на реке Аннан. Возможно, за этими камышами у нее нора.

Фредди Ло прищурился. Шкурки выдры приносили деньги. Хорошие деньги. В старые времена охотники использовали копья, похожие на его багор, чтобы прикончить выдру, загнанную сворой гончих. Был шанс, что, если повезет и выдра будет не слишком проворной… Фредди Ло был уверен в своей способности попасть багром в юркую рыбу. Его новая добыча была гораздо крупнее. Если она останется там, где находится, то тоже будет его.

Очень осторожно он двинулся вперед, дюйм за дюймом, стараясь не шуметь, держа фонарик в вытянутой левой руке, оружие в правой, на высоте плеча. Ему удалось загнать ее в угол. Фредди Ло подошел вплотную к зарослям камышей. Какой бы путь к отступлению она ни выбрала, ей придется пробежать мимо него.

Но никакого движения не было. Никакого звука, кроме журчания воды. Браконьер сделал еще один шаг вперед. Она должна быть там, если, конечно, не скрылась в нору на берегу.

И тут он увидел ее — или, скорее, убежище, в котором она пряталась, — неясное черное пятно среди теней и свечение двух маленьких красных глазок, смотрящих на него со злобой. Выдра оставалась неподвижной и не предпринимала попыток сбежать.

— Вот ведь наглая чертовка, — проворчал он, — или ты просто глупая, как пробка? Хотя мне все равно…

Фредди Ло отвел руку назад, затем выбросил вперед и с силой вонзил багор между злобными глазами. Но никакого мягкого удара о плоть и мех не последовало. Вместо этого раздался скрежет и треск, неожиданная боль заставила браконьера разжать пальцы, и ясеневая рукоятка вырвалась у него из руки. Фредди вскрикнул от боли, едва не выронив фонарик, и выругался. В ответ он услышал странный, зловещий звук.

Чик-чик-чик.

Фредди отпрянул, поскользнулся и упал на колени в воду. На лице у него было выражение изумления и страха, когда он снова посветил фонариком на тварь, сидящую, наполовину спрятавшись в камышах. Раздавшийся звук был чуждым для этих мест, по крайней мере такой громкости. Он походил на щелканье крабьих клешней. Озеро Лох-Мерс, предположительно, соединялось с открытым морем через подземный туннель, по которому крабы иногда попадали в этот внутренний водоем. Изредка Фредди убивал парочку для еды, но обычно старался с ними не возиться. Однако крабы не стали бы забираться сюда, вверх по течению, так далеко от соленой воды!

Краб поднялся на дыбы, и Фредди увидел его в свете фонарика. Существо было размером с взрослого зайца, крошечная мордочка походила на злобную маску и источала ненависть к человеку, ударившему его. Громкий треск эхом разнесся в тишине, когда краб опустился всем весом на древко багра и расколол его пополам.

— Отвали от меня, черт тебя дери! — испуганно закричал Фредди Ло, пятясь. Он снова потерял равновесие и со всплеском упал в воду, а затем лихорадочно поднялся на ноги. Теперь краб был ближе, двигался с проворством, неестественным для представителей его вида. Фредди почти не сомневался, что тот собирается его атаковать.

Паническое отступление браконьера было прервано серией падений. Израненные руки кровоточили, но каким-то образом он сумел удержать фонарик, опасаясь ночной темноты и скрывающихся в ней ужасов, с которыми ему придется столкнуться, если тот вдруг погаснет. Он преодолел ярдов десять, оглядываясь каждую пару секунд, и теперь был полностью уверен, что чудовище его догоняет.

Только потом ему пришло в голову, что спасение лежит в стороне от ручья, а не ниже по течению. Краб, естественно, не погонится за ним по суше. Фредди изменил направление, снова упал и закричал, когда одна из клешней ударила по правому сапогу. Резина была рассечена, шерстяной носок под ней порван, и Фредди почувствовал, что по ступне будто полоснули острым ножом. Отчаяние придало ему сил, и он рывком освободил ногу, ухватился за нависшее над ним молодое деревце и каким-то образом сумел выбраться в заросли вереска.

Сердце у него бешено стучало, дыхание перехватило. Охваченный страхом, он снова посветил фонариком в сторону ручья и посмотрел на атаковавшую его тварь. Гигантский краб был все еще там, неподвижно стоял и смотрел на него. Жуткая морда напоминала человеческую и выражала одновременно ненависть и горечь поражения, глаза светились, словно далекие костры в лощине, гипнотизировали, заманивая обратно в воду.

Фредди Ло с содроганием отвел взгляд, развернулся и бесцельно бросился сквозь густой кустарник, растущий вдоль берегов ручья. В голове у него была одна мысль — бежать. Куда угодно, только как можно дальше от этой кошмарной твари, этого дьявола, вышедшего из озера, а может, даже из Кранларичской топи.

Браконьер пробежал, спотыкаясь, ярдов двадцать, а затем поврежденная нога отказала и он упал головой вперед. На этот раз фонарик выскользнул из его руки, ударился о камень, и лампочка разбилась. Фредди оказался в кромешной тьме.

Он тихо захныкал от страха. В зарослях у него за спиной раздался шелест. Фредди съежился и, окончательно сдавшись, уткнулся лицом в вереск. Больше он не мог идти. Кровопотеря ослабила его. Фредди был не в состоянии сражаться с этим жутким противником и молился, чтобы смерть, если она придет к нему, была быстрой и безболезненной. Затем чернота вокруг покраснела, и потеря сознания принесла благословенное освобождение от ужасов ночи.

Некоторое время спустя он пришел в себя и снова стал всматриваться в ночь. В ушах по-прежнему звучало щелканье клешней, и перед глазами стояла та страшная тварь, прятавшаяся в ручье.

— Не будь таким глупцом, Фредди Ло, — произнес он вслух в попытке взбодриться. — Краб не сможет преследовать тебя по суше, даже такой ублюдок, как этот. Возьми себя в руки.

Лодыжка ныла, от запекшейся крови в сапоге было тепло и липко. С некоторым облегчением Фредди выяснил, что кровотечение остановилось. Он поискал в кармане армейской куртки спички. Пальцы нащупали мокрый картонный коробок, и, даже не проверяя содержимое, браконьер понял, что спички пришли в негодность.

— Да, тебе не нужен свет, чтобы найти дорогу домой, Фредди, — истерично рассмеялся он, — ты знаешь это место лучше, чем его владелец, будь он проклят!

Набравшись храбрости, Фредди принялся ругать Брюса Маккечни, владельца Кранларича, и его егеря, Джока Рауза. Он попытался выкинуть краба из головы. Да, чудище еще то, но теперь оно его не тронет. Сейчас самое главное — найти дорогу домой.

Идти с поврежденной ногой было почти невозможно, поэтому он с некоторым трудом отломил от березы ветку и использовал ее как опору. Даже несмотря на это, его продвижение было ужасно медленным. Каждую пару ярдов Фредди делал передышку. Ночь теперь была полна звуков: шорохов, треска, пощелкиваний, которые могли издавать клешни неестественно крупного краба. Страхи вернулись и теперь стали сильнее из-за его неспособности от них убежать.

Он двигался, раздвигая перед собой ветви. Стебли с листвой задевали лицо. Недовольно заухала сова, отвлеченная от поедания недавно убитой мыши. Что-то крепко схватило Фредди за руку. Он попытался закричать, но голосовые связки отказались работать. Все еще удерживаемый за руку, браконьер опустился на колени и что-то бессвязно забормотал. Он смеялся про себя. И плакал.

— Ладно, ублюдок. Ты поймал меня. Так убей же, черт тебя дери, ты, дьявол из ада!

— Вот ты и оступился, Фредди Ло. — Голос, звучащий из темноты, был резким и недружелюбным, давление на руку усилилось, выворачивая ее за спину. В лицо ударил слепящий свет фонарика, поэтому Фредди не мог видеть тех, кто его пленил. Первым, что он испытал, было облегчение: по крайней мере, напавшие оказались людьми.

— Джок Рауз! — проворчал Фредди. — Что ж, тебе не повезло, парень. У меня нет ни ружья, ни багра — ничего.

— Мы еще посмотрим. — Дюжий егерь продолжал держать пленника. — Вот, Джо, я поймал этого старого козла.

Фредди услышал шаги у себя за спиной, и рядом появился еще один человек. Когда от него отвели фонарик, он увидел, что мужчины одеты в водонепроницаемую одежду, включая защитные штаны и зюйдвестки. На этот раз их ночное бдение не прошло даром. Наконец они поймали того, на кого давно охотились.

— Обыщи его мешок, Джо.

Холщовый мешок перевернули. Фредди застонал, когда форель с глухим стуком упала на землю. Он совсем забыл о своем единственном ночном улове.

— Это все, что нам нужно. — Джок Рауз приблизил к Фредди свое красное, суровое лицо. — Теперь тебе не отвертеться, Фредди. Ты можешь прятать свои багры и ружья, но факт твоего браконьерства налицо. Сейчас нам даже не нужно это доказывать. Это — Кранларич, и у нас свои законы. И свои методы против таких, как ты!

— Послушай, парень, черт с этим браконьерством. Можешь отвести меня к шерифу. У меня нога болит — может, лодыжка сломана.

— А ведь и правда. — Джок Рауз хохотнул, посветив фонариком на разорванный, окровавленный сапог Фредди. — Наступил по ошибке на один из своих капканов, да?

Оба егеря рассмеялись.

— Ты должен меня послушать, парень. — В голосе Фредди Ло появились молящие нотки. — В большом ручье обитает… чудовище.

Пару секунд стояла тишина. Мужчины переглянулись, а затем посмотрели на браконьера. Лицо Рауза посуровело.

— Ты же не думаешь, что мы поверим в подобное дерьмо, правда? Может, в озере Лох-Несс что-то и есть, кто знает? Может, даже в Лох-Мерсе, если включить воображение… Но в гребаном ручье! Джо, нам нужно вправить этому старому чокнутому ублюдку мозги и одновременно выбить из его башки всю дурь.

— Нет. Послушайте меня, пожалуйста!

— Джок, — нерешительно попытался возразить младший егерь, — старику больно…

— И будет еще больнее, когда мы с ним закончим! — Джок Рауз схватил старика за лацканы мокрой куртки и поставил на колени. — Вот что бывает с браконьерами в поместье Кранларич.

Огромный кулак с силой врезался в живот Фредди Ло. Раздался глухой удар. Браконьер крякнул и повалился вперед. Он попытался протестовать, но экзекуция продолжилась. Крепкий удар пришелся Фредди Ло в скулу, и он растянулся бы на траве, если бы атакующий его не держал.

— Остынь, Джок. Мы же не хотим убить этого старого козла. — На лице помощника егеря отразилась тревога.

— Несомненно. — Рауз рассмеялся и снова ударил браконьера.

Силы оставили Фредди Ло второй раз за ночь. Ему казалось, будто он летит в космосе, затягиваемый в зияющую черную пещеру, в которой вспыхивают красные и зеленые огни. Затем старик потерял сознание и был уже совершенно невосприимчив к шквалу ударов, что обрушился на его бесчувственное тело.

Когда Фредди пришел в сознание, было уже светло. Шел сильный дождь, и какое-то время он просто лежал на краю лощины, наслаждаясь ливнем. Тот действовал освежающе на ноющее после избиения тела. Воспоминания о прошедшей ночи постепенно возвращались.

— Должно быть, я спятил, — проворчал Фредди, попытался встать и снова упал.

Больше всего у него болела лодыжка. Посмотрев на ногу, он увидел разорванный резиновый сапог и выглядывающий из дыры носок, что промок от крови.

— Это как-то связано с Маккечни. — Старик выругался и заковылял к своему ветхому дому в далекой деревне Кранларич. — Ублюдок знает, что в эти дни установка капканов на людей не сойдет ему с рук, поэтому придумал кое-что похуже. Выпустил в ручей чудовище, потому что знал, что я приду ловить форель. Точно, каким-то образом вывел огромного краба и использует его вместо сторожевого пса.

Когда он добрался до окраины деревни, была уже вторая половина дня. Узкая улочка с серыми каменными домами пустовала. Раненый старик полз на четвереньках по тротуару. Даже видя перед собой свое жилище, он был вынужден отдыхать каждую пару ярдов. Его дыхание было затрудненным, а зрение ограничивалось одним глазом — левый опух и закрылся. И все же Фредди сумел заметить легкое движение занавесок и любопытные лица, украдкой глядящие ему вслед. Обитатели Кранларича следили за каждым дюймом его мучительного продвижения вперед, но никто не вышел помочь.

Фредди снова готов был впасть в беспамятство. Он гадал, доберется ли до дома, и если нет, то придет ли кто-нибудь к нему на помощь.

«Нет, — решил Фредди, — никто не придет. Они оставят меня лежать и умирать».

Так жила крохотная деревушка Кранларич, где все прятались за закрытыми дверями, потому что боялись Брюса Маккечни и его людей. Она лежала в стороне от внешнего мира, отрезанная горной грядой Криффел с одной стороны и коварными Солуэйскими болотами — с другой. Все они были пленниками, каждый из них.

— Ну, мистер Ло, и чем же вы заняты?

Фредди вздрогнул и попытался повернуть голову, чтобы увидеть, кто стоит у него за спиной, но не смог. Однако через несколько секунд он узнал голос: тот принадлежал преподобному Ангусу Далглишу, пастору, обслуживающему эти отдаленные деревни.

Священник, обойдя Фредди, встал перед браконьером и обратил на него взгляд. На круглом розовом лице Далглиша застыла маска недоумения, беспокойства и упрека.

— Несомненно, вы браконьерствовали, мистер Ло, — произнес он укоризненным тоном. — Украли чужую добычу. И все же потрепали вас изрядно. Кто сделал это с вами?

— Можете догадаться?

— Да, — вздохнул священник, уже смирившись с грядущим ответом. — Могу. Егеря помещика.

— Подонки, преподобный.

— Им придется много за что ответить, когда придет Судный день. Господь потребует расплаты, мистер Ло.

— И мы ничего не можем с этим поделать?

— Мы можем молиться, мистер Ло. Молиться, чтобы дела в этой долине наладились.

Фредди Ло удалось воздержаться от презрительного плевка. Он попытался подняться и с благодарностью ухватился за протянутую руку.

— Конечно, можно что-нибудь сделать, преподобный.

Какое-то время священник молчал. Он заговорил, лишь когда они вдвоем побрели в сторону дома браконьера.

— Положение дел действительно печальное. — Далглиш поморщился и свободной рукой натянул широкополую черную шляпу себе на лоб, пытаясь закрыть лицо от проливного дождя. — Уверен, что этот Маккечни — слуга дьявола. Его брат был таким добрым человеком, его уважали и жители деревни, и фермеры. А потом безвременная смерть, то падение с обрыва…

— Его столкнули, преподобный.

— Не говорите так, мистер Ло. Давайте не будем судить человека по злым сплетням, даже помещика. Его брат разбился насмерть, и через несколько недель, как мы знаем, этот человек, нынешний помещик, вернулся в свои владения. Построил «охотничью империю», как он говорит. У пастухов забрали пастбища, чтобы освободить место под обширные охотничьи угодья, где могли бы отстреливать куропаток состоятельные клиенты, остановившиеся в Кранлариче. С некоторыми, кто выступает против нового образа жизни, происходят всякие вещи. Фергюсон, например, был найден утонувшим в озере, потому что настаивал на том, чтобы пасти своих овец на лугах, примыкающих к болотам. Макферсон, говорят, забрел в болото в пьяном виде, хотя известно, что он поссорился с помещиком в «Благородном олене» из-за прав на торф. И все же мы не должны выдвигать обвинения, мистер Ло.

— Потому что у нас кишка тонка. — На этот раз Фредди сплюнул и с облегчением увидел, что до двери его ветхого дома остался всего ярд. С величайшим усилием он освободился от спутника, прислонился к стене и, повернувшись к священнику, посмотрел ему в глаза. — Повторяю, преподобный, кишка у нас всех тонка, чтобы противостоять этому злодею. Даже со всеми вашими прекрасными разговорами о прощении и вере в Господа. Что касается меня… что ж, до прошлой ночи я занимался тем же, чем и всегда.

— Да, браконьерством, воровством, — ответил на обвинения Далглиш, — посмотрите, куда это вас привело.

— Я не жалуюсь, преподобный. Да, больно, но через неделю я поправлюсь. Однако кое-что вы должны знать, и, возможно, вы включите это в свои субботние молитвы.

— И что же?

— В большом ручье что-то есть…

— Что значит «что-то»? Что именно? На браконьеров поставили капкан и вы в него наступили?

— Нет, преподобный. Там обитает чудовище.

— Это совершенно нелепо! И вы ждали, что я возьму вашу ложь на заметку? Поверю таким диким историям от человека, который живет тем, что ворует чужую добычу! Вы снова пили, мистер Ло, и до тех пор, пока вы не протрезвеете, я больше не буду иметь с вами дела.

Тучный священник, с красным от негодования лицом, развернулся на каблуках и зашагал в противоположном направлении. В окнах домов по обе стороны улицы снова шевельнулись занавески. Но двери оставались закрытыми.

Фредди Ло вздохнул и, с трудом перемещая ноги, вошел в темную прихожую своего дома. В его унылой обители события минувшей ночи казались далекими от реальности, и все же он знал, что огромный краб существует. Это не плод его воображения. Однако Фредди прекрасно понимал, что рассказывать о своем кошмарном опыте другим бесполезно. У обитателей Кранларича он вызовет этим лишь насмешки.