Капитан японского траулера был очень доволен ночной работой. Они обнаружили большую колонию крабов и дважды тралили их с превосходным результатом. Он приказал рулевому развернуть судно и протралить в третий раз. Это займет около часа и, даже если улов будет скудным, станет приятным бонусом.

Сеть была закинута, и двигатели снова заработали. Капитан спустился в трюм проверить панели приборов, фиксирующих скопление крабов и тунцов. Сложность этого оборудования не переставала его поражать.

Их уловом будут не только крабы и тунец, но и королевские креветки, до двенадцати дюймов длиной. В трал попадало все подряд. Когда работало сразу несколько тральщиков, иногда они охватывали территорию до пятидесяти миль в длину. Верхний канат был натянут с помощью пластиковых поплавков, закрепленных с регулярными интервалами, и через каждые шестьдесят футов были подвешены тросы, снабженные крючьями. При такой комбинации удавалось уйти лишь немногим обитателям океана. Серия транзисторных радиомаяков сообщала судну о подводной активности, передавая звуковой сигнал на главную панель.

Слушая его, капитан браконьерского судна довольно мурлыкал себе под нос. Гораздо приятнее работать в одиночку, чем быть частью флотилии.

Панель продолжала подавать сигналы, пока тяжелый трал медленно полз по дну океана. Значит, крабы там все еще есть, знаменитые квинслендские крабы. Капитан закурил сигару и уселся в кресло перед приборами. Сегодня ночью он не ожидал никаких проблем со стороны местных рыбаков. Они уже получили хороший урок. Местные же власти не заходят дальше простых заявлений правительству Токио. Возможно, последуют очередные законы, которые все так же не будут соблюдаться. Япония не хотела отказываться от такого прибыльного источника доходов. Австралия же избегала международных конфликтов. Нелегальный промысел будет продолжаться.

Спустя полчаса капитан услышал всплеск брошенного якоря и шум поднимаемого трала. Затушив окурок сигары, он вернулся на палубу.

Трал был очень тяжелым, а значит, улов оказался намного богаче, чем капитан мог надеяться. С довольной улыбкой он стоял и наблюдал, закуривая новую сигару. Его люди лихорадочно трудились, торопясь разгрузить трал и убраться восвояси. Несмотря на очевидное превосходство в этих водах, им вовсе не хотелось вступать в еще одну перестрелку с местными рыбаками. Один из браконьеров был убит две ночи назад. Ему не повезло, погиб от случайного выстрела, но факт оставался фактом — такое могло случиться с каждым из них.

Внезапно один из матросов, возящихся с тралом, закричал. Капитан бросился на крик.

— Что такое?! — рявкнул он.

Браконьеры пятились от груды крабов, которую только что вывалили на палубу.

— Смотрите! — пробормотал один из них. — Вон тот. Мы никогда не вылавливали крабов таких размеров!

Присев на корточки в кругу света от масляной лампы, капитан уставился на краба и громко ахнул. Существо достигало в поперечнике полных четырех футов, а клешни походили на огромные гаечные ключи. Капитан встретился с крабом взглядом — в крошечных глазах не оказалось ни намека на страх, но было кое-что другое. Презрение.

— Монстр, — пробормотал капитан. — Настоящий подарок судьбы. За него заплатят в десять раз больше, чем за обычного краба.

Существо угрожающе зашипело, словно поняв его слова. Клешня взметнулась в воздух.

Чик. Чик. Чики-чик.

— Сам дьявол поднялся из глубин, — объявил один из браконьеров, поспешно отступая назад.

— Глупец! — сердито рявкнул капитан. — Это великолепный экземпляр.

Огромный краб двинулся вперед, карабкаясь прямо по своим более мелким сородичам, словно не замечая их присутствия.

Чик. Чик. Чики-чик.

Его глаза были прикованы к капитану, будто краб опознал в нем главного виновника своего нынешнего затруднительного положения. Он двигался неторопливо, и каждое движение выдавало интеллект гораздо более высокий, чем у обычного ракообразного. Краб не чувствовал себя пленником. Он попал на борт случайно, но, очевидно, собирался наказать тех, кто осмелился вытащить его из глубины.

Матросы стали разбегаться. Капитан остался на месте и вытащил из кармана автоматический пистолет сорок пятого калибра. Он не мог потерять лицо перед командой. Там были те, кто впоследствии мог бы воспользоваться слабостью капитана и узурпировать его полномочия.

Краб был уже меньше чем в двух ярдах от него. Капитан держал пистолет в правой руке, поддерживая ее левой. Он наслаждался моментом, целясь в точку прямо между злобными светящимися глазами.

«Даже краб-переросток не сможет устоять перед пулей сорок пятого калибра», — решил капитан и нажал на спусковой крючок.

Раздался оглушительный выстрел, пистолет дернулся у него в руках. Охваченный бешенством, капитан выстрелил еще раз. И еще. Только когда обойма опустела, он остановился, чтобы посмотреть на результаты своей панической стрельбы.

Краб был все еще жив. Он не полз вперед, но и не пятился — просто замер на месте, словно давая капитану возможность перезарядить пистолет и выстрелить снова.

— Нет! — вскрикнул капитан с недоверием и страхом в голосе. — Это невозможно! Ружье, быстро, кто-нибудь!

Но существо будто поняло его требование и с тем же монотонным угрожающим щелканьем клешней поползло вперед. Краб был уже всего в ярде от капитана и, казалось, даже не заметил брошенного ему в морду разряженного пистолета, который, отскочив, проскользил по палубе.

— Ружье! — снова потребовал капитан и ужасно закричал, когда одна из клешней метнулась с невероятной скоростью вперед и сжала его запястье. Наблюдавшие браконьеры оцепенели от испуга. Они услышали треск ломающейся кости, за которым последовал глухой удар упавшей на палубу окровавленной руки. Мгновенно обретя свободу, капитан закричал от ужаса и попятился, из обрубка руки ручьем хлестала кровь. Его нога попала в моток веревки, и он упал на бок — голова оказалась всего в нескольких дюймах от вытянутой клешни, с которой капала кровь. Капитан чувствовал зловонное дыхание краба.

Неожиданно браконьеры будто вышли из транса, вызванного страхом от одного вида твари, и забегали в поисках ружей. Один из них схватил топор и, занеся над головой, изо всех сил ударил по панцирю чудовища. Лезвие отскочило, и из-за вызванной этим вибрации моряк выпустил рукоятку. Топор куда-то улетел.

Двое японцев вернулись с ружьями, но опустили их так же быстро, как и подняли. Краб заполз на капитана и крепко схватил его ногами, в то время как клешни тщательно изучали тело, подыскивая очередной орган для ампутации.

Команда беспомощно наблюдала за происходящим, некоторых браконьеров начало тошнить. Ситуация напомнила им о пауке, нашедшем в своих сетях муху и, вместо того чтобы съесть, решившем пытать жертву, отрывая ей лапы одну за другой.

Болтающийся в воздухе обрубок руки продолжал кровоточить, ярко-красный фонтан брызгал на краба, делая зрелище еще более ужасным. Практически без усилий клешня сомкнулась на плечевом суставе и с громким хрустом отчленила правую руку капитана. Затем, через несколько секунд, та же судьба постигла и левую.

Он кричал и истерично рыдал, но жестокое сознание отказывалось покидать его. Кровь текла по палубе, но ружья по-прежнему молчали. Участь несчастного была предрешена, и все же его подчиненные не открывали огонь, смотрели выпученными глазами, боясь перенаправить гнев чудовища на себя.

С легкостью орудуя окровавленными клешнями, краб продолжал сжимать свою жертву. Взгляд одного из браконьеров пересекся с взглядом чудовища, и человек тут же закрыл глаза руками. Краб словно усмехался про себя, осознавая собственную непобедимость.

Он слегка переместился, не больше чем на ярд, оттащив жертву за собой и оставив на окровавленной палубе обрубки рук и ног, продолжающие конвульсивно подергиваться.

Матросы увидели лицо своего капитана. Они не знали, жив он или мертв, и им было все равно: какая-то зловещая аура исходила от краба, сила, значительно превышающая физическую. Это было воплощение Старого Морехода, приковывавшего к себе внимание слушателей. Голова капитана покатилась по палубе, но никто не посмотрел ей вслед. Никто даже не повернулся, когда она с тошнотворным стуком ударилась о деревянную переборку.

Но гигантский краб не остановился на отчленении ног, рук и головы. Его клешни вонзились в живот, стали вытаскивать внутренности жертвы и теперь орудовали быстрее и с большим энтузиазмом.

Внезапно сквозь чавканье внутренностей прогремел ружейный выстрел. Грохот словно разрушил странные чары, заставившие браконьеров прирасти ногами к палубе. Их головы повернулись, но краб даже не взглянул вверх и начал жадно засовывать мотки человеческих внутренностей себе в пасть. Отовсюду снова послышались вопли. Матрос произвел еще один выстрел и продолжил стрелять, пока не разрядил магазин. Затем стрельбу открыл еще один человек, но ни одна из пуль не была выпущена в гигантского краба. О его присутствии почти забыли, потому что у них за спиной, со стороны кормы, очевидно поднявшись со дна по канатам трала, появилось еще несколько крабов, размером вчетверо больше первого!

Чик-чик-чик-чики-чик. Атакующие стремительно приближались, демонстрируя удивительную для их размеров проворность. Пули рикошетили от ракообразных. Люди с ружьями пали первыми. Остальные, не дожидаясь, когда их постигнет судьба товарищей, поддались панике. Они бросились кто куда, но крабы, казалось, были повсюду.

Двое браконьеров прыгнули за борт. Оба были хорошими пловцами, но ни один так и не вынырнул из воды. Постепенно крики на судне стихли. Раздавался лишь несмолкающий хруст и жадное чавканье.

На рассвете дрейфующий траулер был обнаружен австралийским эсминцем, входящим в залив Барбекю. Палуба браконьерского судна была выпачкана человеческой кровью, которая впиталась в дерево и высохла, обретя темно-коричневый цвет. Но членов команды нигде не было видно. Лишь чей-то оторванный указательный палец намертво застрял в спусковой скобе разбитого ружья.

— Ни одно живое существо не устоит против выстрела из двуствольного «Экспресса» пятисотого калибра, — сказал Харви Логан, обращаясь к Каролине дю Бруннер, и добавил: — Если он в надежных руках, конечно.

Она оценивающе посмотрела на него своими карими глазами, которые точно знали, на что стоит обратить внимание в мужчине. Глубокий загар, изначально полученный на просторах южноафриканской степи, но улучшенный с помощью инфракрасных ламп в разных отелях по всему миру, солнце залива Барбекю доведет до совершенства. У мужчины были густые золотистые волосы, и Каролина догадывалась, что время от времени он делал химзавивку. Усы и ухоженная бородка добавляли толику утонченности к образу белого охотника, который Харви Логан, очевидно, стремился создать везде, где появлялся.

Но в сильном теле не было ничего искусственного, из-под рубашки выпирали широкие плечи и бугрящиеся бицепсы. Она опустила взгляд на его ноги, скрытые белыми хлопчатобумажными брюками, жадно ища выпуклость в районе ширинки, но тщетно. Хотя у Каролины впереди было еще много времени. Большинство ее романов начинались в лаунж-барах дорогих отелей, и она по своему опыту знала, что на первых порах не стоит торопиться. Сегодня вечером Каролина была охотником, а Логан — жертвой.

Общие помещения отеля были просторными и роскошными. В комнате отдыха, где сидели Каролина дю Бруннер и Харви Логан, с одной стороны находился танцпол и площадка для оркестра, а противоположную стену почти полностью занимало большое окно, выходящее на залив. В примыкающей к ней гостиной царила более уютная и спокойная атмосфера, но Каролина предпочитала ей гламур комнаты отдыха. Она слегка подалась вперед, так, чтобы собеседнику был предоставлен неограниченный вид на низкий вырез ее светло-зеленого вечернего платья.

— Впервые за шесть недель, что я живу здесь, вижу залив практически пустынным. — Каролина жестом указала на окно, за которым голубая вода сверкала в свете вечернего солнца. — Ни серфингистов, ни пловцов, ни воднолыжников, лишь несколько рыбацких лодок. На пляже тоже почти никого нет.

— Потому что все напуганы этими чертовыми крабами. — Логан рассмеялся и глотнул водки с лимоном. — Лично я думаю, что все это «утка». Что-то вроде пропаганды, запущенной другим прибрежным отелем, стоящим в сотнях миль отсюда, чтобы переманить к себе туристов с Хэймана.

— Значит, ты не веришь в эту историю?

— Конечно, нет. Покажите мне этого краба, тогда я поверю. А пока меня волнует лишь большая белая акула. Черт возьми, есть на Хэймане кто-нибудь, способный пойти со мной на охоту за ней?

— Клин здесь лучший.

— И он так же напуган, как и все остальные.

— Нет. — Ее щеки слегка вспыхнули, и она принялась крутить свою рюмку. — Он не напуган. Он просто упрямый. Если ему кто-то не понравится, он не будет его сопровождать даже за миллион долларов.

— Ну, я ему уж точно не понравился, — ухмыльнулся Логан. — Именно он заварил всю эту кашу. Он сам так сказал. Высокомерный ублюдок. Две рыбацкие лодки перевернулись, у вертолета отказал двигатель, и он упал в море, а Клин придумал всю эту чушь, из-за которой почти опустели местные пляжи.

— Видишь того типа, — сказала она, понизив голос и кивнув в сторону мужчины с орлиным профилем, сидящего за столиком с Кордером в нескольких ярдах слева от них. — Этот парень, похоже, знает о гигантских крабах больше, чем кто-либо. Он прилетел на вертолете из Маккая сегодня в полдень. Это профессор Клиффорд Давенпорт из Лондона. Он проводит расследование по поручению правительств Великобритании и Австралии.

— Как я уже сказал… — Логан допил водку и стал высматривать в переполненной людьми комнате официанта. — …если эти твари действительно существуют, я не уеду отсюда, пока не раздобуду пару клешней. Однажды я уложил буйвола из ружья с двухсот ярдов, а уж буйволы покруче всяких крабов.

— Давай выпьем у меня в номере наверху, — небрежно прервала его Каролина, искусно скрывая легкую раздражительность, которая копилась в ней последние полчаса. Ей никогда не удавалось преодолеть напряжение, сопутствующее первой встрече.

— Хорошо. — Он встал, его стул со скрипом сдвинулся назад. — Ведите.

Она бесшумно выдохнула и, повернувшись, начала пробираться между столиками с выпивающими после обеда гостями. Харви Логан все еще был жертвой, и скоро он окажется в ее руках.

Поднявшись к ней в номер, они сели в мягкие кресла, повернутые к окну, что выходило на залив Барбекю. У Каролины дю Бруннер был лучший номер в отеле, который обходился ей почти в тысячу долларов в неделю, и она пока не собиралась выезжать из него, даже из-за гигантских крабов.

Каролина снова посмотрела на его брюки, ища признаки эрекции, но таковых по-прежнему не было. Это уже начинало беспокоить. Обычно ей не приходилось так долго томиться в ожидании.

Она принесла третью порцию водки из бара и уселась ему на колено. Каролина попыталась сделать это будто случайно, как любая другая женщина после пяти или шести рюмок водки. Напитки она поставила на стол рядом с собой, они теперь только мешали.

Обвив шею Харви Логана одной рукой, другой Каролина стала поглаживать его бородку, прижимаясь своей грудью к его в надежде, что он заметит ее отвердевшие от возбуждения соски.

— Жалко, что ты не появился пару недель назад, Харви, — прошептала она, касаясь своими губами его губ. — В последнее время мне было ужасно одиноко. Похоже, сейчас здесь редко встретишь настоящих мужчин.

Его глаза расширились. У Харви Логана был вид косули, почуявшей подкрадывающуюся к ней львицу. Сиюминутный страх. Потом это ощущение исчезло, и Харви ответил на ее поцелуи.

Через десять секунд она была полностью разочарована. Его пухлые губы потянулись к ее губам, но, когда она открыла рот в ожидании возбуждающего языка, ничего не произошло. Каролина пыталась просунуть свой язык между его толстыми губами, но ряд белых зубов этому мешал. В конце концов ей пришлось довольствоваться слюнявыми юношескими поцелуями.

Она уронила руку ему между ног, быстро провела по его ширинке так, будто это произошло ненамеренно в момент смены положения, но никакой твердости там не обнаружила. Каролина мысленно выругалась, но сдержалась, успокаивая себя, что еще не вечер.

Через некоторое время она взяла большую руку Харви и положила себе на грудь. Молния на платье была уже наполовину расстегнута. Он проигнорировал это и стал мять ее мягкие холмики сквозь тонкую ткань. Его руки были сильными. Слишком сильными и напрочь лишенными ласки. Однажды она даже чуть не вскрикнула от боли.

Наконец Каролина расстегнула молнию до конца, сняла бюстгальтер, полностью обнажив грудь. Мало помогало и то, что он стал тереть ладонями ее отвердевшие соски. Казалось, Харви совершенно не знал, каким образом можно стимулировать женские эрогенные зоны.

На гораздо поздней стадии Каролина немного утешилась, когда обратила внимание на какое-то шевеление у него в паху. Она все не осмеливалась потрогать выпуклость, которую ощущала телом, но в конце концов не смогла больше сдерживаться.

Каролина медленно расстегнула ширинку штанов Харви и украдкой подобралась к пульсирующей отвердевшей плоти, одновременно пытаясь пробудить в нем похоть, засовывая язык ему в рот.

Тело Харви напряглось, и он стал двигать бедрами, пытаясь тереться о ее ласкающую руку. Она закрыла глаза и испустила долгий вздох, говорящий скорее о разгорающейся страсти, чем о полном разочаровании.

— Отнеси меня в постель, Харви, — попросила Каролина. — О боже, отнеси меня!

Теперь охотник страстно ее желал. Она заметила, как оценивающе он на нее смотрел, когда она скидывала платье, и как дрожали его пальцы, когда он пытался снять с себя одежду.

Каролина бросилась на кровать, похотливо раздвинув ноги, запрокинув голову и закрыв глаза, представляя себе, что мужчина, собирающийся лечь на нее, был высоким и гибким, с непослушной черной шевелюрой.

Но фантазии Каролины закончились, когда Харви опустился на ее тело. Она раздвинула ноги почти до шпагата, пытаясь облегчить ему доступ. Ахнула, когда почувствовала давление. Харви был слишком возбужден и долбил вслепую, торопясь удовлетворить свою страсть.

Пытаясь помочь ему, она просунула руку между их сомкнутыми телами, но в этот момент Харви дернулся и напрягся, с силой вырвался из ее захвата и снова не попал в намеченную цель.

Каролина громко застонала, чувствуя его оргазм и смиряясь с неудачей.

Они лежали бок о бок, глядя друг на друга. В ее взгляде было разочарование, в его — смущение.

— Не бери в голову. — Она пыталась спасти хоть что-то из этой встречи. — Можем попробовать еще раз.

Харви покачал головой, сел и потянулся за одеждой. Она лежала и смотрела, как он одевается, и заговорила, лишь когда он направился к двери.

— Подстрели для меня одного из тех гигантских крабов, Харви.

Он сердито хлопнул дверью, и не успели затихнуть его шаги по коридору, как пальцы Каролины дю Бруннер принялись доделывать то, что не смог довести до конца Харви.

Она представляла все того же высокого длинноволосого дикаря в потертых шортах цвета хаки.

Кордер незаметно рассматривал профессора Клиффорда Давенпорта, сидевшего с другой стороны стола, пока они ели. Он был удивлен, когда встретил этого человека, считавшегося ведущим в мире специалистом по ракообразным, — представлял более пожилого и степенного на вид ученого, но Давенпорт оказался энергичным, разбирался в большинстве тем и ругался не хуже самого Кордера. Последний с удивлением заметил, как профессор проводил взглядом Каролину дю Бруннер и Харви Логана, направляющихся к лифту.

— Это Каролина дю Бруннер, — пробормотал Давенпорт, когда пара оказалась вне пределов слышимости.

— Знаете ее? — приподнял брови репортер.

— Кто ж ее не знает? Ее портрет появляется в газетах каждый раз, когда она разводится и когда снова выходит замуж. Что она здесь делает?

— Трахается в основном. Могу поставить свое месячное жалование, что она решила выяснить, насколько Харви Логан хорош в стрельбе, и я не имею в виду его ружье.

— А что он здесь делает? На острове Хэйман нет крупных зверей.

— Хочет найти себе проводника для охоты на большую белую акулу, но ему мешают два обстоятельства. Первое — в данный момент здесь нет ни одной белой акулы, второе — никто не хочет с ним плыть. Думаю, в конце концов он решит поохотиться на гигантского краба.

— Ему со всем его охотничьим арсеналом не остановить этих крабов. В Бармуте с ними не справились даже танки.

Они подняли глаза, когда на их стол упала тень.

— Извините, что опоздал. — Клин выдвинул стул и сел. — Летал на вертолете.

— И что же? — Давенпорт посмотрел на человека, с которым его попросил связаться Грисдейл и который даже не представился.

— Крабы где-то рядом. — Клин налил себе выпить. — Сегодня утром эсминец обнаружил японский браконьерский траулер. Эти твари взобрались на борт по канатам трала и взяли судно на абордаж. От всей команды остался лишь один оторванный палец!

— Да, это крабы. — Клифф Давенпорт мрачно кивнул. — И они ничуть не изменили свои хищные повадки. Проблема не только в том, как их уничтожить. Сперва мы должны их найти. В заливе Кардиган это было достаточно сложно, но в районе Большого Барьерного рифа, с его площадью в восемьдесят тысяч квадратных миль, они могут находиться где угодно!