С первыми лучами солнца Клин причалил к берегу залива Барбекю. При дневном свете сложно было принять, что он действительно стал свидетелем такого жуткого зрелища на одиноком коралловом рифе. Но, так или иначе, Клин был уверен, что ему не померещилось.

— И первый, кого я хочу видеть, — это тот толстый урод Кордер, — пробормотал он, сходя на берег. — Даже если мне придется вытащить его из постели.

В столь ранний час отель «Ройал Хэйман» был пуст, но боковой вход оставляли незапертым для служащих, заступавших на смену, пока все спят. Клин вошел и направился к стойке администратора, где сверился с журналом регистрации. Кордер занимал номер сто семь. Клин зашел в лифт и поднялся на второй этаж, прошел по крытому роскошным ковром коридору и остановился перед дверью.

Он поднял руку, чтобы постучать, но передумал и повернул ручку. Дверь бесшумно открылась на хорошо смазанных петлях, и Клин, войдя внутрь, закрыл ее за собой.

Окна в маленьком номере были зашторены, и потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к сумраку. Кордер спал, широко раскрыв рот, на полутораспальной кровати у окна. Одеяло было отброшено, и Клин хихикнул про себя при виде жирного тела, облаченного в розовато-лиловую шелковую пижаму.

— Просыпайся, ты, толстый прыщавый ублюдок, — сказал он, грубо тряся репортера за плечо.

— Какого… — Глаза Кордера открылись, и он нахмурился, узнав человека, стоящего возле кровати. — Какого черта, Клин? Зачем приходить ко мне в номер? Я…

— Вы просто должны выслушать то, что я вам скажу, мистер Кордер. — Клин сел на край кровати. — А когда я закончу, вам лучше связаться по телефону с вашей газетой, потому что это, скорее всего, будет величайшая статья из всех, что вы напишете.

Кордер потянулся за сигаретами на прикроватном столике, закурил и следующие двадцать секунд сотрясался от кашля.

— Закончил? — Клин приподнял брови. — Судя по всему, у тебя развивается рак, поэтому нам лучше начать действовать, иначе ты не справишься.

— Кончай свои шуточки, — проворчал Кордер. — Надеюсь, это что-то очень стоящее, Клин.

— Так и есть. — Клин рассказал о событиях прошедшей ночи, утаив лишь тот факт, что перестрелку с японскими браконьерами завязал именно он. Кордер уставился на него с явным недоверием.

— Эй, — сказал он, — ты же не пил и не курил травку?

— Не будь тупицей, — огрызнулся Клин. — Все было так, как я тебе рассказал. А теперь выпрыгивай из своей цветастой пижамы и звони редактору.

— Он ни за что мне не поверит. У нас нет доказательств.

— Я видел это! — прорычал Клин Кордеру прямо в лицо. Тот решил не спорить и потянулся к одежде. Не раз он слышал, как в баре отеля говорили: «Если Клин сказал, то так оно и есть». Никто никогда не подвергал сомнению слова здоровяка, и Кордер не собирался быть первым. Он затушил окурок сигареты и закурил вторую. Последовал очередной приступ кашля.

Оправившись, Кордер произнес:

— Нам лучше спуститься вниз и воспользоваться телефоном в фойе.

Клин последовал за ним на первый этаж и стал ждать возле крошечной будки, пока Кордер возился с монетами, нажимал кнопки и разговаривал минут десять. Когда репортер вышел к нему, он был весь в поту.

— Ну? — спросил Клин.

— Они не назвали меня лжецом, — сказал Кордер, почесав затылок. — И даже не смеялись. Не было никакого ажиотажа. Им нужны детали. Естественно, я не мог рассказать им больше, чем услышал от тебя. Мне сказали, чтобы я собрал информацию и перезвонил.

— Значит, они тебе поверили. — Клин прислонился к стойке администратора. — Сам я поверить не могу, хотя видел все собственными глазами.

— Краб, которого ты видел, — начал репортер, но замолчал, чтобы прикурить очередную сигарету, и на этот раз даже не раскашлялся, — похоже, не первый. Четыре года назад была шумиха в одном маленьком прибрежном городишке в Уэльсе. Не помню его названия. Как бы то ни было, эти огромные крабы появились на побережье и устроили дьявольский переполох. Они наполовину разрушили городок, и даже танки не могли их отогнать. В конце концов чудищ опрыскали ядохимикатами. Там решили, что с крабами покончено, но, естественно, были и другие, которые не выходили на берег. Те твари исчезли. И теперь вернулись.

— Но как? — Клин широко развел руками. — Как крабы достигли таких размеров? Никогда не думал, что бывают крабы больше тех, которые водятся в Квинсленде.

— Всё списывают на подводные ядерные взрывы. Есть один парень в Лондоне, профессор, который плотно занимался этими крабами в Уэльсе. С тех пор работает над версией, что однажды они снова где-то появятся. Моя газета свяжется с австралийским правительством. Не сомневаюсь, что оно сообщит в Англию. Тот парень, изучающий крабов, знает о них больше, чем кто-либо. Скорее всего, он прилетит сюда, чтобы увидеть все своими глазами.

— Надеюсь, они не будут опрыскивать залив Барбекю ядохимикатами, — проворчал Клин. — Иначе здесь не останется ни крабов, ни рыбы. Кстати, что насчет тех браконьеров? Меня они беспокоят сильнее, чем несколько крабов-переростков, которых, возможно, мы никогда больше и не увидим.

— Об этом тоже упомянут, — сказал Кордер в надежде, что Клин не станет развивать тему. В данный момент репортера волновали только крабы, гигантские крабы.

— Встретимся вечером у меня, — сказал Клин, направившись к выходу. — Там будут почти все местные рыбаки. Если не найдутся те, кто остановит этих япошек, будем действовать сами.

Кордер улыбнулся. Обстановка накалялась, и он предполагал длительное пребывание на острове в роскошном отеле со всеми удобствами, оплачиваемое за счет газеты. Было множество мест гораздо хуже острова Хэйман, где мог застрять заурядный репортеришко.

Позднее вечером гостиная принадлежащего Клину домика, что стоял в тени пальм всего в нескольких сотнях ярдов от отеля «Ройал Хэйман», заполнилась людьми. Клин окинул взглядом собравшихся. Казалось, там находились все местные рыбаки. Те, что пришли позже, расселись на крыльце, глаза присутствующих были обращены к высокому мужчине, сидевшему на стуле в центре комнаты.

Долгие годы между Клином и этими людьми существовала конкуренция. Они до сих пор считали его чужаком, который появился из ниоткуда и преуспел в рыбной ловле больше них. Доказательством тому служил этот красивый домик пастельного цвета. Все остальные жили в лачугах в глубине острова, в своего рода гетто, в десяти минутах ходьбы от побережья. Но сегодня все обиды были забыты и пришедшие с надеждой смотрели на этого человека. Они нуждались в лидере и защитнике. Клин был единодушно выбран на эту роль, несмотря на неприязнь, которую рыбаки к нему испытывали.

Он быстро пересчитал присутствующих и удовлетворенно кивнул. Этого количества было достаточно, чтобы дать отпор браконьерам.

— Хорошо, — начал Клин, поднявшись со стула, чтобы его могли видеть те, кто стоял на крыльце. — Все мы знаем, зачем здесь собрались. Если в ближайшее время мы что-нибудь не предпримем, то через год и в заливе Барбекю, и вокруг этих островов ловить будет нечего. Прошлой ночью у меня была стычка с кучкой япошек.

Он рассказал о событиях прошедшей ночи, опустив встречу с гигантским крабом. Об этом они еще узнают в свое время, а сейчас Клин не хотел отходить от более важного дела. Рыбаки выразили гнев в адрес браконьеров и одобрили его действия.

— Они вооружены, — заключил Клин. — И откроют огонь не колеблясь. Я хочу, чтобы вы это понимали. Правительство не станет вмешиваться. О, конечно, они издали закон, но не собираются следить за его выполнением. Это они оставили на нас. Тот, кто хочет выйти из игры, пусть говорит сейчас. Я не буду никого упрекать. Любой из нас может погибнуть, но у нас нет иного выбора: браконьеры понимают лишь язык ружей. Каждую ночь мы должны выставлять патрули. У кого из вас есть ружья? Не имеет значения какие.

Поднялось примерно пятнадцать рук. Следующие десять минут Клин расспрашивал этих людей об их оружии. У большинства были старые карабины, доставшиеся им от туристов и приезжих охотников. У троих — спортивные винтовки.

— Хорошо, — сказал Клин. — Мы, конечно, не похожи на армию, но, по крайней мере, пару выстрелов сделать сможем. Теперь надо назначить ночной патруль. В нем будет шесть-семь человек. У нас достаточно людей, чтобы организовать патрулирование ночь через две. Первый патруль должен выступить примерно через четыре часа, поэтому мне нужны добровольцы прямо сейчас.

И снова все присутствующие подняли руки. Клин улыбнулся. Хэйманские рыбаки были не только злыми, но и смелыми. Ни один не попытался уклониться от общего дела. Клин отобрал семерых наиболее подходящих. Покажи сперва своих лучших бойцов — таков был его девиз. Нанеси врагу самый жесткий удар и используй элемент неожиданности. Он знал, что первая встреча с браконьерами, возможно, будет решающей.

— А теперь приготовьте оружие. Возьмите две лодки и будьте на виду друг у друга. Когда увидите японский траулер, приблизьтесь к нему и стреляйте. Попытайтесь держать его под перекрестным огнем. Подплывайте к траулеру с заглушенными моторами. Неожиданность будет вашим главным оружием.

После нескольких минут обсуждения собрание закончилось. Рыбаки вернулись в свои дома, некоторые — чтобы готовиться к первому рейду против браконьеров, другие — искать оружие, от которого зависел успех патрулирования.

Клин стоял в дверях и смотрел на залив Барбекю. Возможно, ему следовало возглавить первый патруль обозленных рыбаков.

Хотя это не имело особого значения. Все они были полны решимости и гнева и готовы драться.

В душе Клин знал, почему его не будет с этими людьми, когда взойдет полная луна. И чем больше он думал об этом, тем стремительнее росла выпуклость в передней части его шорт. Клин не предполагал, что так быстро снова захочет женщину и не сможет пренебречь зовом плоти. Он ждал ночи. Едва покров тьмы опустится на остров, Клин отправится в номер Каролины дю Бруннер. Браконьеры и крабы на несколько часов отойдут на второй план.

За час до заката две лодки с вооруженным патрулем из семи человек вышли в залив. В первой сидел Маки, здоровенный детина, который последние десять лет точил на Клина зуб. Обычно эти двое игнорировали друг друга, но теперь их объединяло одно дело.

Смуглое бородатое лицо Маки несло выражение решимости, как у Клина, только нижняя губа выдавала слабость характера, поскольку дрожала в минуты неуверенности. Даже сейчас, когда он взял в руки штурвал, посмотрел на двух своих товарищей, а затем на лодку, идущую параллельно им, Маки испытывал сомнения. Почему Клин остался на берегу? Неужели он утаил что-то от других? Рассказал ли он правду о встрече с браконьерами или, может, увидев их, бросился обратно к берегу, чтобы послать под браконьерский огонь других рыбаков? Маки пожалел, что не поискал на лодке Клина отверстий от пуль. Если бы он это сделал, теперь ему было бы гораздо легче.

Тьма быстро сгущалась, через пару часов на небе появилась луна, оранжевый шар стал серебристым, и от него по воде шло неземное сияние. Лодки встали на якорь примерно в пятистах ярдах друг от друга, люди выжидали. Теперь, когда их пыл и гнев, оставшиеся после собрания в доме Клина, поутихли, каждый обнаружил, что молится, чтобы браконьерские лодки не показались, чтобы ничего не случилось и на рассвете они вернулись на берег, исполненные гордости и мужества. Хотя никто не решился высказывать свои мысли вслух. Все изображали из себя смельчаков.

Они не ожидали увидеть вражеское судно так скоро. Едва были выкурены первые сигареты, как рыбаки услышали шум мотора, а через десять минут увидели траулер, который, тихо пыхтя, огибал коралловый риф. Маки решил, что браконьеры явно были знакомы с этими водами, и показал в их сторону пальцем, надеясь, что товарищи не заметят, как дрожит его рука. Якорь был поднят, и они начали медленно дрейфовать. Маки огляделся. Вторая патрульная лодка дрейфовала рядом. Если только браконьеры не увеличат скорость или не изменят курс, столкновение будет неизбежным.

Неожиданно воцарилась полная тишина, раздавался только слабый шелест волн. Браконьеры заглушили мотор. Рыбаки разглядели людей, копошащихся на палубе, крошечные фигурки отчетливо виднелись на фоне искрящейся воды. Тихий всплеск долетел до ушей патрульных. Сеть заброшена. Заметили японцы две рыбацкие лодки или нет, в любом случае они не собирались возвращаться домой с пустыми руками.

Маки взял ружье вспотевшими руками. Он услышал металлический щелчок, когда один из его людей дослал патрон в патронник старого маузера. У третьего рыбака был старый дробовик двадцать восьмого калибра, который он редко использовал из-за дефицита боеприпасов. На второй лодке было ружье двадцать второго и три дробовика.

Маки удивило, как быстро они приблизились к траулеру. Течение было сильнее, чем он ожидал. Внезапно ему захотелось, чтобы браконьеры завели мотор и начали быстро тралить, уйдя за пределы досягаемости, или заметили патрульных, вытащили сеть и убрались восвояси.

Но ни того ни другого не случилось. Браконьерское судно оставалось на месте, его мотор молчал. С каждой секундой тревога Маки росла. Судно походило на корабль-призрак. Куда делась команда?

Патрульные лодки рыбаков дрейфовали совсем рядом и были уже меньше чем в сотне ярдов от браконьеров. Люди смотрели на Маки, ожидая сигнала. Он нервно сжимал ружье. Предупредить их окриком? Выстрелить в воздух? У него была минута, чтобы принять решение.

Пока он раздумывал, неподвижный ночной воздух над заливом Барбекю потревожили выстрелы. С палубы японского судна вырвалось пламя, когда одновременно выстрелили десятки ружей. После первого залпа последовала беспорядочная пальба из автоматического оружия.

Маки пошатнулся, когда пуля пробила ему грудь, вышла между лопаток и впилась в деревянную стену кабины. Его нарастающий крик оборвался, когда вторая пуля попала в горло, разорвав яремную вену. Обливаясь кровью, Маки стал медленно сползать на палубу. Третья пуля разворотила пах, после чего мужчина рухнул на деревянный настил.

Те, кто ловят рыбу возле острова Хэйман, учатся реагировать инстинктивно. Часто во время атаки акулы-убийцы это играет решающую роль. Хотя рыбаки и были застигнуты врасплох, они растянулись на дне лодок прежде, чем прогремел второй залп. Тусклый лунный свет и сильное течение не способствовали меткой стрельбе, и Маки, возможно, просто не повезло, как и тому браконьеру, которого прошлой ночью застрелил Клин. К тому же он стоял так, чтобы люди могли видеть его сигнал, и неудивительно, что сразу несколько браконьеров первым делом выстрелили именно в него.

Ветер унес дым от выстрелов с палубы японского корабля. Девять человек смотрели на капитана, наблюдавшего за происходящим в инфракрасный бинокль. Он крикнул что-то на своем языке, стрелки какое-то время возбужденно переговаривались, затем вскочили на ноги. Не дождавшись ответного огня, они занялись своими делами. Двигатели загудели, и судно начало тралить. Браконьеры не рассматривали местных рыбаков как серьезную угрозу своей ночной деятельности.

Патрульные лежа наблюдали за браконьерским судном, медленно исчезающим из вида. Никто из них не произвел ни единого выстрела. О преследовании врагов даже не могло идти речи. Через несколько минут заработал мотор второй лодки, и она подплыла к первой, где лежало мертвое тело Маки.

— Вот что происходит, когда слушают Клина, — пробормотал один из рыбаков.

— Точно, — согласился другой. — А сам он и не подумал выйти с нами в море. Мне еще показалось странным, что он остался.

— Он будто знал, что произойдет, — добавил третий.

Они смотрели друг на друга с расстояния меньше ярда, что разделяло две лодки, и медленно кивали. Их всегда интересовало, каким образом Клин сумел получить разрешение на строительство своего домика в такой близости от отеля «Ройал Хэйман».

— Нам лучше вернуться, — сказал проворный коротышка, одетый в темную футболку и джинсы, глядя на неподвижное тело Маки. — Все это чушь, насчет того, что япошки имеют оборудование для обнаружения крабов и тунцов. Думаю, они просто платят за информацию. Вот почему Клин проводит так много времени здесь в одиночестве, а теперь он нашел еще и легкий способ избавиться от конкурентов.

Его слова вызвали взрыв негодования.

— Давайте вернемся, найдем Клина и… — Слова заглушил рев двух моторов. Обе лодки сделали круг и помчались на предельной скорости в обратном направлении.

За милю до берега первая свернула влево от кораллового рифа. Это был рискованный маршрут для любого, кто не знал здешних вод. Острые коралловые выступы, прячущиеся под ними, были способны продырявить днище лодки, но коротышка Брант был уверен, что сможет этого избежать. Он знал, что добраться до берега будет гораздо проще, если повернуть против отлива. Вспотевший рулевой второй лодки замедлил ход, чтобы успеть вовремя уйти в сторону, если первая напорется на риф. Он старался двигаться точно по ее следу, чтобы не испытывать судьбу.

Брант удивленно хмыкнул, когда что-то царапнуло по днищу. Скрежет длился всего секунду. Коротышка облегченно вздохнул, но в то же мгновение лодка сильно содрогнулась, накренившись. Бранта отбросило на дно лодки, другой рыбак упал на него сверху.

Во второй лодке заглушили мотор и немедленно бросили якорь, что позволило ей остановиться всего в нескольких ярдах от первой.

— Тупой ублюдок! — Рулевой второй лодки вскочил, яростно тряся кулаком. — Ты идиот, Брант! Только безумец поплывет здесь ночью. Ты…

Его гнев сменился ужасом. Лодка, шедшая впереди, завалилась набок и поднималась из воды, словно ее тянуло невидимым краном. Раздавались крики ужаса. Брант и его спутник вцепились в перила, дико болтая ногами в тщетном поиске опоры. В воду сыпались вещи. Что-то тяжелое с громким всплеском упало в море, оставив на поверхности темно-красный след. Безжизненное тело Маки всплыло, но тут же исчезло, словно затянутое вниз гигантским водоворотом.

— Смотрите!

Все четверо вскрикнули от ужаса, когда на поверхности снова что-то появилось. Это была человеческая голова, и, судя по болтающимся шейным сухожилиям, она была с силой оторвана от туловища. Появившись на мгновение из воды, голова исчезла, подхваченная течением. Даже после смерти Маки будто было отказано в чести традиционного морского погребения.

Перевернутая лодка снова оказалась на воде, двое рыбаков продолжали отчаянно за нее цепляться, моля о помощи. Через несколько секунд им бросили веревку, но к тому времени на поверхности оставался только Брант. Второго рыбака нигде не было видно.

Брант издал нечеловеческий крик, и не успели его пальцы сомкнуться на спасительной веревке, как он исчез, утянутый под воду с такой силой, какой не обладало ни одно океаническое течение.

— Что за чертовщина происходит? — Рыбак, что бросил веревку, повернулся к оставшимся троим. — Заводите мотор и давайте убираться отсюда. Должно быть, мы напоролись на стаю акул. Только большая белая способна на такое.

Не успел он договорить, как содрогнулась уже их лодка. Рыбака, потянувшегося было к мотору, отбросило в сторону. Он ударился головой о борт, перевернулся и замер, временно отключившись.

Нос лодки задрался. Люди скатились к корме. Один из них сумел схватить спасательный круг, и, несмотря на то, что лодку мотало и качало, мужчине удалось просунуть в него голову.

— Не глупи! — Чья-то рука вцепилась в безумца, но он отпихнул ее и попытался перевалиться через борт. Неожиданный крен отправил его в воду прежде, чем он набрался мужества сделать это сам.

Вода сомкнулась над ним, и мужчина, задыхаясь, рванул наверх. Вынырнув, он попытался определить, в какой стороне находится риф, увидел его зазубренные очертания меньше чем в двадцати ярдах от себя и погреб туда. Едва мужчина сделал пару гребков, как что-то схватило его за обе ноги. Внезапная боль была мучительной, но длилась не больше секунды. Затем он освободился от того, что удерживало его, и продолжил судорожно грести.

Что-то было не так, но спасающийся не мог понять что. Он почувствовал, как тело немеет, ноги не толкают его вперед, как должны бы. Мужчина просто греб на месте.

Что-то всплыло рядом. Рыбак ухватился за предмет для поддержки. Возможно, кусок бревна. Он вцепился в него обеими руками и снова попытался двигать ногами, но опять тщетно. И тут мужчина разглядел предмет, держась за который собирался доплыть до рифа. Человеческая нога. Его собственная! На окровавленной конечности все еще был поношенный ботинок.

К счастью, рыбак потерял сознание прежде, чем острые, как лезвие, резцы, которые ампутировали ему обе ноги, добрались до шеи и обезглавили его.

Трое оставшихся в живых взобрались на днище перевернутой лодки, вода вокруг пенилась и окрашивалась в красный цвет.

И тут они впервые увидели того, кто их атаковал. Две клешни, размером больше якоря, который рыбаки бросали в воду, оперлись на корму перевернутой лодки, задрав ее нос. Злобные глаза, разглядывающие их, поняли, в каком люди затруднительном положении. Гигантский краб прекрасно осознавал, что долго они не продержатся и в конце концов соскользнут к нему.

— Краб! Боже, вы только посмотрите на его размер!

— Этого не может быть!

Все трое сорвались одновременно, страх заставил их разжать пальцы, убивая все надежды на спасение. Их тела ударились о панцирь чудовища и упали в коралловые глубины, где лес клешней безжалостно разорвал их на мелкие куски.