— Не вижу ни одного. Ни одного!

Клифф Давенпорт и Пэт Бенсон остановились на вершине холма, где накануне вечером сидели и наблюдали за гигантскими крабами.

С первыми же лучами солнца, вооружившись биноклями, они выехали из Лланбедра в попытке обнаружить армию крабов. Холмы были пустынны, лишь несколько кроликов — вероятно, те, которых они уже видели, — мирно покусывали жесткую траву.

— Давай попробуем выяснить, откуда они появились, — предложил Клифф. Он направился в сторону противоположного склона. — Если существует туннель, его будет несложно найти.

Профессор оказался прав. Среди зарослей утесника и папоротника они обнаружили входное отверстие шахты, футов двадцать в окружности. Заросли, которые его скрывали, были примяты, и на участке мягкой земли просматривались уже знакомые отметины.

— Шахта постепенно уходит вниз, — заметил Клифф, заглянув в темное отверстие. — Не сомневаюсь, что спелеологи здесь годами чудесно проводили время. Почему я не подумал о чем-нибудь подобном?

— Никому бы и в голову не пришло, — утешила его Пэт. — Представители гражданской службы и Министерства обороны детально изучали твой план, даже имели перед собой карту местности. Это просто досадная оплошность!

— Досадная оплошность, которая может дорого обойтись, — выпрямившись, ответил Клифф. — Что ж, нам лучше вернуться и позавтракать. Сейчас мы больше ничего не можем сделать. И все же я очень хочу знать, где крабы находятся в данный момент.

После завтрака Пэт с профессором приняли посетителя. Когда они выходили из столовой, Клифф увидел на парковке возле отеля знакомую машину.

— Это полковник Мэттьюз, — пробормотал он. — Дорогая, можешь пойти позаниматься чем-нибудь полчаса. Не сомневаюсь, что Гризли уже разорвал свой счет за телефон.

Полковник Мэттьюз был коренастым типом, обладающим большим самомнением. Он считал, что в свои сорок семь должен иметь гораздо более высокий чин в британской армии, чем тот, до которого успел дослужиться. Гигантские крабы бросили ему вызов. Полковник не скрывал возмущения, когда профессор накануне закладывал мину-липучку, и теперь тешил себя новой надеждой на славу.

— Тогда это не сработало! — громогласно заявил он, его глаза выдавали злорадство. — Но на этот раз мы их достанем.

— Если сможете их найти, — возразил Клифф, провожая его в пустую гостиную. — В настоящий момент они будто исчезли с лица земли.

— О, чепуха! — парировал полковник. — Жалею лишь, что меня с самого начала не послали сюда. То, что произошло в Бармуте, совершенно неприемлемо. Войска были дислоцированы неудачно. Всего один танк. Миномет доставили слишком поздно.

— Танки и минометы абсолютно бесполезны против такого врага, — ответил Клифф. — Это уже доказано.

— Вздор! — покраснев, рявкнул полковник Мэттьюз. — Глупцы, отвечавшие за них, виноваты в неудаче. Если б оружие использовалось эффективно, эти твари не продвинулись бы дальше гавани.

— Как скажете, — вздохнул Клифф. — Я так понимаю, командующий Грисдейл координирует действие служб и мы должны снова собраться вместе.

— Именно так, — проворчал Мэттьюз. — Хотя, как говорится, у семи нянек дитя без глазу. Приоритетной задачей будет определить местонахождение врага. Очевидно, они вернулись в море, поэтому первым делом я укреплю силы в Бармуте. Остается только ждать, когда они пойдут на нас. Думаю, тем временем было бы полезно обыскать оставшиеся подводные пещеры вдоль этого отрезка береговой линии. По-моему, именно там мы их и найдем. Могли бы сэкономить много времени и избавить себя от ненужных хлопот.

— Как вам угодно, — покорно произнес Клифф Давенпорт. Он медленно покачал головой. — Если хотите отправить туда ныряльщиков, решать вам. Хотя, честно говоря, думаю, мы усвоили урок о тщетности ведения подводной войны против них.

— Поэтому вы погружаться больше не будете. — Нижняя губа полковника Мэттьюза изогнулась в ухмылке. — Я буду только за, профессор. У меня полно своих ныряльщиков. Хотя чем вы тем временем будете заниматься, я понятия не имею.

— Найти их — это только полдела, — заметил Клифф, стараясь не показывать своего раздражения. — Уничтожить — совсем другое, полковник. В свое время вы это поймете.

Прошла неделя. Жители Уэльского побережья — от Колвин-Бэй до Борта — наконец смогли спокойно вздохнуть. Общественность придерживалась мнения, что крабы ушли навсегда. Может, они появятся где-нибудь в далекой стране, на другом конце великого океана, но это будут уже чужие проблемы.

В следующую среду аномально жаркая погода была потревожена одной из самых сильных гроз за всю историю городка. Небо потемнело. Гремел гром, сверкали молнии, затем хлынул ливень. В течение часа улицы Бармута были затоплены водой.

— Вот это да! — Клифф Давенпорт поторопил Пэт Бенсон, и она вошла в уютное убежище, «Рундук Дэйви Джонса». — Думаю, это то, чего мы ждали.

— Почему это? — спросила Пэт, сбрасывая мокрый плащ и добавляя сахара себе в кофе.

— Крабы на инстинктивном уровне подчиняются влиянию стихий, — объяснил Клифф, набивая трубку табаком. — Находясь на дне океана, они полностью осознают, что происходит наверху. Привычки обычного, дружелюбного крабика можно сравнить с привычками этих чудовищ, в этом я уверен. Ловцы крабов знают, что после штормовой ночи их улов увеличится в десять раз. Крабы ищут убежище на литоралях и пляжах укромных бухт. Вот почему я считаю, что у этого, более крупного, подвида должно возникнуть желание снова отправиться в путь. Где бы они ни отдыхали, крабы решат, что пора снова действовать.

— Что ж, любовь моя, — сказала Пэт, сжимая под столом его руку, — если это означает, что дата нашей свадьбы будет перенесена, тогда я за!

Они рассмеялись. Их смех был полон тревоги.

Позже в тот же день сквозь низко висящие облака пробилось солнце, однако горы оставались затянуты густым туманом. Было тепло, и в воздухе явно чувствовалась угроза, словно он был наэлектризован после прошедших гроз. Настало время ожидания. Временное затишье.

Вечер был жарким и душным. После обеда Клифф и Пэт, воспользовавшись машиной, отправились на прогулку, которая мало чем отличалась от преодоления полосы препятствий из луж и густой грязи. Они поехали на юг и остановились на возвышенности, откуда было видно побережье до самого Бармута. Тем не менее с наступлением сумерек их мысли обратились к вопросам, не связанным с постоянной угрозой наступления гигантских крабов.

Утро выдалось пасмурным. Ночью с моря пришел туман, уменьшив видимость до двадцати ярдов.

В такие времена работа машиниста поезда наиболее опасна. В конце месяца Дай Питерс должен был выйти на пенсию. Он с нетерпением ждал того дня, когда ему больше не придется водить ранний утренний поезд из Долгелли в Бармут, через густые туманы, которые должны были начаться с сентября. И вот на тебе! Посреди августа — бац! — настоящее зимнее утро! Он выругался, когда поезд остановился на полустанке в Артоге.

— Доброе утро, Дай! — крикнул грузчик, бросив посылку в вагон охраны, а затем приблизился к локомотиву. — Как там?

— Ужасно, — поморщился Дай. — Подъезжали на такой скорости, что пешком добраться быстрее.

Дальше поезд двинулся еще более медленно. Пересекать устье реки Даю Питерсу никогда не нравилось. Это было глупое чувство, и он в жизни не рискнул бы поделиться своими опасениями с коллегами-машинистами, но… он не доверял старому мосту. За тем регулярно ухаживали, и эксперты говорили, что он прослужит еще сто лет, но это не мешало Даю видеть его в кошмарах. Он потерял счет тому, сколько раз просыпался среди ночи в холодном поту, крича от ужаса. Его жена привыкла к этому и всегда успокаивала Дая… почти всегда.

Сон постоянно был один и тот же. Высокий прилив. Вода в устье мутная и глубокая. Кружится, словно в диком водовороте. Поезд ползет со скоростью улитки — несмотря на то, что Дай дает ему полный ход, — замедляется по какой-то необъяснимой причине. Наконец локомотив со скрежетом останавливается. Снизу доносится треск. Мост провисает, а затем ломается посередине. Внезапный крен. Поезд устремляется в воду. Крики, его — самый громкий. Вода смыкается у Дая над головой. И тут он обычно просыпался.

В такое утро, как сегодня, эти сны не были лишь порождением возбужденного спящего мозга. Они с легкостью могли стать реальностью.

Он ненавидел этот мост. В ясное утро проезд по нему занимал не больше пяти минут, но в такое мог длиться все пять часов. Пять часов проклятой пытки. Дай стал постепенно сбавлять скорость. Десять миль в час. Он посмотрел вниз: сквозь серый туман было видно устье реки, мрачное и неприветливое. Дая передернуло.

Усилием воли он перевел взгляд на лежащие впереди рельсы, огражденные парапетами из стальных балок с обеих сторон. На вид они были довольно крепкими. Тем не менее, когда все закончится и поезд подойдет к станции Бармут, он будет очень рад.

Внезапно перед поездом из тумана возникла какая-то фигура. Дай на автомате ударил по тормозам. Колеса завизжали с мучительным визгом. Что бы это ни было, оно все еще стояло на путях, прямо перед поездом, и явно не собиралось уходить. Похоже, чья-то корова случайно забрела на мост. Если она не уйдет, то попадет под поезд. Тупое животное. Поезда не могут резко тормозить!

Теперь он видел фигуру более отчетливо. Господи! Это была вовсе не корова, а что-то более крупное, неправильной формы.

— Черт возьми! — выругался он вслух. — Это же один из тех проклятых крабов!

Поезд уже почти остановился, когда Дай увидел краба. Во всех подробностях. Морду. Выражение глаз. Тварь знала, что он остановится. Что ж, Дай ей покажет. Его рука отпустила ручку тормоза и вернулась на рычаг газа. Полный вперед. На пути появились еще крабы, целые полчища ракообразных. Покажи им всем. Преврати их в кашу!

Разогнавшись до двадцати миль в час, локомотив столкнулся с крабьим королем. Снова раздался скрежет металла. Последовал толчок, от которого всех пассажиров подбросило вверх. Дай Питерс распластался на полу кабины.

На долю секунды все будто замерло. Время остановилось. Затем локомотив встал на дыбы, бесцельно вращая в воздухе колесами. Вагоны стали складываться гармошкой, переворачиваясь и врезаясь в стальные балки моста. Люди кричали.

Дай Питерс пытался дотянуться до рычагов управления — рукоятки тормоза, разгона, чего угодно. Локомотив накренился под невероятным углом, словно игрушечная модель в руках ребенка. Машинист отчаянно цеплялся за жизнь.

Он снова увидел под собой воду. Кружащийся поток, казалось, был готов его принять. Еще одно столкновение. Стальные балки, со свистом вращаясь, взлетели в воздух.

Все тот же сон. Дай закричал.

— Эмма! Эмма! Разбуди меня! Мост… вода… ради бога, разбуди меня!

Вместе с лавиной падающих обломков мост стал соскальзывать в воду, словно связка сосисок, небрежно бросаемая в кастрюлю. Последовал гигантский всплеск, мутная вода вспенилась, а затем внезапно наступила тишина.

Все замерло. Кроме крабов. Спускаясь по изогнутым и сломанным опорам, они падали в воду, спеша получить свою награду. Нежную человеческую плоть.

— Черт меня побери! Туман сгущается! — Человек в носовой части спасательной шлюпки вглядывался во мглу. — Ничего не вижу. Подожди! Это же мост. Господь всемогущий!

Вторая шлюпка шла рядом. Повсюду плавали обломки. Никаких следов поезда и его пассажиров. Заглянуть в мутные глубины было невозможно.

— Ни черта не вижу! — прокричал шкипер второй шлюпки. — Эй, что качает лодку?

Спасательная шлюпка завалилась на борт, пассажиры сгрудились на палубе.

— Проклятье! Что происходит?

Нос первой шлюпки задрался. Люди покатились вниз, двое улетели за борт. Раздавались крики и визги.

— Это… это чертовы крабы! — Шкипер, не удержавшись, полетел в воду и успел увидеть жуткие клешни, прежде чем те его схватили.

Все оказались в воде. Царила паника. Людей тянуло вниз, некоторым удавалось на несколько минут избежать судьбы товарищей, но спасение носило лишь временный характер. Конец был неизбежен.

Перевернутые спасательные шлюпки стало уносить течением. То там, то тут бурая вода окрашивалась в красный цвет. Сидевшие на прибрежном иле чайки взмыли в воздух, покружили и полетели в сторону моря, словно почувствовав, что здесь им не место.