Немецкий Крым. Как Бисмарку удалось присоединить Шлезвиг и не рассориться с Европой

Назвать Шлезвиг «германским Крымом» было бы, наверное, слишком слабой аналогией. Все-таки Крым до самого 2014 года оставался на периферии российского политического дискурса, в отличие от темы того же «угнетенного Шлезвига», занозой засевшей в немецком сознании на пару десятилетий. Тем громче была слава, обрушившаяся на человека, который сумел эту занозу вытащить.

Неладно что-то в Датском королевстве

Дания по сути являлась датско-немецким государством. Две пятых ее территории и населения составляли немецкие герцогства Шлезвиг и Гольштейн, вошедшие в состав королевства еще в Средние века на условии личной унии с датскими монархами. В эпоху абсолютизма это не представляло проблемы, поскольку понятия наций тогда не существовало, а при копенгагенском дворе говорили и по-датски, и по-немецки — в зависимости от индивидуальных языковых пристрастий.

Проблемы появились, когда в XIX веке в Европе повсеместно началась эпоха национального строительства, которую, как правило, возглавляла либеральная буржуазия, — по крайней мере, в Германии и Дании это было именно так. Вот тут-то и возник вопрос Шлезвига.

Гольштейн датские национал-либералы с самого начала считали отрезанным ломтем. Датчан там практически не было, к тому же герцогство входило в состав Германского союза (организации, похожей на СНГ, с той разницей, что в союзе было два претендента на лидерство — Австрия и Пруссия, между которыми шла непрерывная борьба). Представьте себе ситуацию, если бы автономная Каталония, формально являясь частью Испании, одновременно входила в СНГ.

Другое дело Шлезвиг. Он остался вне Германского союза, датчане считали его своей исконной территорией, на которой волею исторических судеб оказалось иноплеменное население. «Три четверти населения Шлезвига говорят не только исключительно по-датски, но даже вовсе не знают употребления немецкого языка, — транслировал датскую точку зрения капитан русского Генштаба Чудовский. — Будучи в течение уже нескольких столетий в постоянном соприкосновении с датчанами, оно оданизировалось до такой степени, что даже трудно открыть в нем коренное его происхождение».

И датчане, и Чудовский сильно преувеличивали. Корректнее сказать, что север Шлезвига был почти полностью датским, юг — немецким, а центр — смешанным. «Три четверти датчан» были скорее в перспективе, в Копенгагене разрабатывались обширные планы по одатчаниванию Шлезвига. Что вызвало вполне понятную реакцию не только у местных немцев, но и в «большой Германии».

«Шлезвиг чей?»

Шлезвиг-Гольштейн являлся самой крупной немецкой общиной в составе иноязычного государства, и уже поэтому привлекал внимание национально мыслящей Германии. В 1848–1849 гг. в Европе разразилась серия революций, названных «весной народов». «Немецкая весна» охватила весь Германский союз, включая Вену и Берлин, и перекинулась в герцогства.

Отправить