Фрейд и Юнг

В 1900 году вышел фундаментальный труд Зигмунда Фрейда «Интерпретация снов». Хотя в нем содержалось лишь несколько упоминаний об осознанных снах (да и они были опубликованы лишь в более поздних изданиях), он произвел неизгладимое впечатление как на общественность, так и на научные круги, убедив в важности работы со снами. Книга преподнесла идею о том, что состояние сна способно приносить пользу, а понять и осознать свои сны необходимо каждому.

Фрейда настолько заинтересовал феномен осознанных сновидений, что он неоднократно пытался заполучить копию труда маркиза д’Эрве де Сен-Дени «Сновидения и как ими управлять», но ему это никак не удавалось. Только представьте, как могла бы измениться история осознанных сновидений, если бы он смог найти эту книгу, а возможно, и обучиться осознанным снам? Учитывая, сколько работ Фрейда основано на его личном опыте, можно с точностью утверждать, что если бы он занялся осознанными сновидениями, общественность узнала бы о них шестьюдесятью годами раньше и, возможно, прониклась бы искренним интересом к этой теме.

Затем появился Карл Юнг, бывший студент Фрей-да, чьи исследования мы рассматривали в главе 4. Юнг считал, что Фрейд едва соприкоснулся с миром сновидений: он предполагал, что сексуальные символы в снах, на которые делал упор Фрейд, зачастую скрывали более глубокий духовный смысл, не связанный с сексуальной сферой, и различные качества человеческой психики. Как мы уже знаем, Юнг предложил идею архетипов и коллективного бессознательного, которая заложила основу для всего направления трансперсональной психологии, где работа с осознанными сновидениями была как нельзя кстати.

В начале XX века на волне интереса, подогреваемого вниманием Запада к науке сновидений, ориентализму и эзотерике, был опубликован целый ряд научных трудов и личных отчетов об осознанных снах, написанных оккультистами и писателями-эзотериками. Многие из тех публикаций вновь изучаются и переиздаются сегодня, и я бы рекомендовал вам попробовать их найти.

Первопроходцы в науке

Первый значительный прорыв в изучении сновидений произошел в 1924 году с изобретением специального шлема, который мог фиксировать электрическую активность человеческого мозга с помощью чувствительных электродов, прикрепляемых к коже головы исследуемого. Это устройство регистрировало данные об активности мозговых волн, и этот метод стал известен как электроэнцефалография, или ЭЭГ. Именно данные ЭЭГ мозга в состоянии сна послужили основой всех последующих исследований сна и даже окончательно доказали, что осознанные сновидения являются научным фактом, а не фикцией.

Позже, в 1953 году, параллельно с расшифровкой структуры ДНК была раскрыта и структура сна, когда выпускник Чикагского университета по имени Евгений Асерински открыл и доказал существование фазы быстрого сна (ФБС).

На протяжении пары лет до этого Асерински испытывал финансовые сложности как в личной, так и в научной жизни. Наука о сне воспринималась в научном сообществе с безразличием, а потому ему не удавалось привлечь средства для своего исследовательского проекта. Так и не найдя финансирования, «ботаник» из области сновидений в итоге нашел и починил брошенный аппарат ЭЭГ, а затем стал проводить исследования на своем восьмилетнем сыне (единственном добровольце, который был готов принять сладости в качестве вознаграждения).

Юного Арманда Асерински подключали к аппарату ЭЭГ, после чего он постепенно засыпал, а его отец в это время наблюдал за активностью его мозга из соседнего помещения. В течение первых 70 минут мозг Арманда не проявлял признаков особой активности, но вскоре стали наблюдаться волны, напоминавшие работу мозга в состоянии бодрствования. Когда мозг перешел в активное состояние, глаза мальчика под закрытыми веками начали двигаться – это было явление, которое чуть позже назвали быстрым движением глаз. Так Асерински открыл фазу быстрого сна.

Фаза быстрого сна (ФБС) – это этап сна, во время которого наш мозг активно участвует в создании снов, а тело переходит в состояние мышечной неподвижности, что не дает нам воспроизводить содержание сна. В течение ФБС тело отключается, а мозг включается, и главным принципом этой фазы сна является прямое соответствие наших ощущений сюжету сновидения.

Открытие фазы быстрого сна позволило значительно продвинуться в научном исследовании и поиске доказательств существования снов. Причина успеха в том, что она продемонстрировала первую устойчивую взаимосвязь между объективными измерениями нейрологической и оптической активности мозга и субъективными отзывами людей, которые видели сны. Наконец-то было продемонстрировано, что сны можно измерить с помощью объективных показателей, а не только описать их с субъективной точки зрения. И этот – критерий двадцатью годами позже будет применен для подтверждения существования осознанных снов.

А что же Евгений Асерински? Странным образом, вместо того чтобы продолжить двигаться по выбранному пути, он решил оставить Университет Чикаго и заняться исследованием воздействия электрических токов на лосося. Странно, да? (Я надеюсь, вы сейчас делаете Проверку реальности.)

Несколько лет спустя, в 1959 году, начались первые научные исследования в области осознанных сновидений. Благоприятный отчет американского психиатра Натана Раппорта, вышедший в 1940-м году, вдохновил ученых Университета Гете в Германии провести исследование, в ходе которого людей обучили осознанным сновидениям, а затем наблюдали за ними во время осознанного сна.

Это исследование было почти целиком проигнорировано научным сообществом, и вплоть до середины 1970-х годов осознанные сновидения не воспринимались всерьез большинством ученых. Они считали, что это «парадоксальная невероятность», которую невозможно подтвердить достоверными данными. Однако книга Селии Грин «Осознанные сновидения» (одно из первых научных исследований в этой области), опубликованная в 1968 году, а также популярная книга Патрисии Гарфилд «Креативные сновидения», изданная в 1974 году, проложили путь, который привел к одному знаменательному дню в 1975 году, когда случилось нечто удивительное: наука доказала существование осознанных сновидений.

В некоторых научных кругах распространена почти фанатичная убежденность в том, что до тех пор, пока какое-либо явление не доказано наукой, его просто не существует. Примерно такое отношение было у некоторых людей к Америке до тех пор, пока ее не открыл Колумб, благодаря чему континент с богатой тысячелетней историей неожиданно стал «существующим».

То же самое и с осознанными сновидениями. Тысячелетний опыт, отраженный в различных документах, целый раздел тибетского буддизма, посвященный их исследованиям, – все это считалось «несуществующим» до тех пор, пока наука наконец не доказала существование осознанных снов на своих собственных условиях. До середины 1970-х годов многие пытались убедить научное сообщество, что сны действительно можно осознавать, но никому это не удавалось. Так было до тех пор, пока один человек из Университета Халл в Великобритании не решил представить наглядные доказательства того, что уже и так было реальностью для него самого.

Этим человеком был психолог по имени д-р Кейт Херн. Недавно я встретился с Херном в Музее науки в Лондоне, чтобы посмотреть на его оригинальные записи с полиграфа и услышать из первых уст рассказ о том, что именно случилось в то дождливое весеннее утро 1975 года, когда он сумел доказать невозможное.

Я стал просить Херна, чтобы он разъяснил, как именно все было – ведь в ходе эксперимента нужно было как-то послать сигнал из состояния осознанного сна в лабораторию, пока объект исследования (человек по имени Алан Ворсли), подключенный к специальному оборудованию, продолжал спать.

– Видишь ли, – начал он, – я пробовал подавать микроимпульсы на мизинец объекта, да и все другие средства, которые мы только могли придумать, чтобы наладить контакт с его сознанием внутри сна, но это ни к чему не приводило. Тогда я подумал: «Вот оно! Фаза быстрого сна: на глаза механизм обездвиживания не действует, как на все остальное тело, так, может быть, он сможет общаться с помощью глаз? Я сказал Ворсли: «Когда у вас будет осознанный сон, посмотрите поочередно влево и вправо – так вы будете со мной общаться, пока я в лаборатории».

– Что-то вроде визуальной азбуки Морзе? – спросил я.

– Да, если пожелаешь, – ответил Херн.

– Так когда появились первые сигналы? – спросил я.

– Я почти их пропустил, – ответил Херн. – Всю неделю до этого я сидел целыми ночами рядом с Ворсли, который был подключен к разным проводам, и ждал, когда он войдет в ФБС, а потом пялился на полиграф, наблюдая за регистрируемыми данными. Всю ночь у него не было осознанных снов, так что в восемь утра я отключил оборудование и начал сворачивать работу. Затем, спустя пять минут, я услышал, как он закричал с нижнего этажа: «У меня только что был осознанный сон, ты это записал?» «Нет! Я вышел пять минут назад!» Слава богу, мы повторили эксперимент на следующей неделе.

– То есть неделей позже вы провели тот же самый эксперимент? – спросил я.

– Да, тогда нам все удалось. Было чуть позже восьми утра, Ворсли находился в фазе ФБС. И вот, пока он продолжал глубоко спать, появились сигналы глазами, очевидные показатели, зафиксированные ЭЭГ (данные движения глаз).

– Значит, этот парень спал глубоким сном, не осознавая, что происходит вокруг, и вдруг он проснулся внутри сна, осознал, что спит, и при этом еще смог подумать: «Хорошо, наверное, мне надо подвигать глазами, чтобы передать сообщение Кейту в лаборатории, так?

– Да, но на самом деле его немного раздражало, что он должен подавать какие-то сигналы, поскольку ему было интереснее наслаждаться осознанным сном! Я думаю, в тот момент я гораздо лучше него понимал, что мы творим историю.

– А каково это было – увидеть эти сигналы? – спросил я.

Глаза Херна засияли:

– Это была фантастика! Меня переполняли эмоции. Мне как будто бы приходили сигналы из другого мира или даже из другой Вселенной. Это произошло 12 апреля 1975 года, и, что интересно, именно 12 апреля 1961 года НАСА приняло первое сообщение от космонавта. Я чувствовал себя, как парни из НАСА, с той лишь разницей, что я принимал сообщения из внутреннего космического пространства!

Возбуждение Херна на мгновение сменилось грустью, когда он сказал:

– Помнишь, как выглядят эти контрольные лаборатории НАСА в кино, как они все говорят друг другу: «Дай пять»? А мне не с кем было поделиться своей радостью! У меня появились научные доказательства осознанных сновидений, а мне некому было сказать: «Дай пять».

– О нет, дай пять сейчас, друг! – воскликнул я. – Спустя сорок лет – это, конечно, с опозданием, но все-таки…

И это выглядело странно, но мы хлопнули друг друга по рукам.

– Я мог это сделать 40 лет назад, Чарли! – сказал Херн. – Спасибо. Знаешь, когда я вижу эти записи с полиграфа, меня захлестывают эмоции, даже сейчас. Когда я вспоминаю, как мы это сделали, как мы это доказали, доказали парадоксальное явление…

Он указал на оригинальные записи, выставленные в стеклянной витрине позади нас.

Сигналы движения глаз, впервые зарегистрированные у человека во время осознанного сна: две центральные линии вверху показывают запись движения левого и правого глаза. Мы можем ясно видеть, какими четкими были сигналы глаз при осознанном сне, в сравнении с беспокойными и короткими периодами фазы быстрого движения глаз, которые наблюдаются до и после него.

– Спасибо, что дал пять, Чарли, мне приятно, что ты это сделал. Ты можешь и об этом написать в своей книге.

– Значит, вы получили результаты, и что же дальше? – продолжил я расспрашивать.

– Ну, я понимал, что открыл нечто значительное, так что я написал во все главные лаборатории сна по всему миру – среди них лаборатории в Чикаго и Стэнфорде, – а потом, представив свои открытия на конференции в Университете Халла, я переехал в Ливерпуль, чтобы продолжить исследования.

Тогда я спросил Херна:

– Сейчас, когда мы приближаемся к сороковой годовщине вашего открытия, каким, по вашему мнению, был главный вклад осознанных сновидений в масштабах всего мира?

– Во-первых, это новый способ отдыха, который ничего не стоит, – ответил он. – Осознанные сновидения предлагают людям новые пути исследования реальности, а также дают им свободу. Знаешь, мне всегда было жаль людей, отбывающих пожизненное наказание в тюрьме. Сама идея того, что их держат взаперти всю жизнь, меня пугала. Я думаю, что осознанные сновидения могут помочь им испытать чувство свободы – а может, и облегчить их переживания о прошлом.

Когда мы шли к выходу, уклоняясь от орд школьников, которые толпились в коридорах Научного музея, я взглянул на доктора Херна и понял, что он, возможно, тоже переживает о прошлом. Видите ли, история его открытия не так проста. Как в случае со многими великими историями, всегда есть другая версия событий…