Глава 34

Настя

Теперь мне подвластна любая ситуация. Возможно, я и не в силах помешать случайному психопату найти меня в любом месте в любое время, зато в моей власти то, чем я могу ему ответить.

За последние два года я посетила немало занятий по самообороне, где узнала, что в тот день могла бы применить несколько техник. Я отнюдь не мастер боевых искусств. Даже близко нет. Только знаю парочку сложных, при этом довольно серьезных приемов и несколько основных хитростей, применяемых в уличных драках, но даже этого вполне достаточно. Можно было выбить ему глаза, перебить трахею, ударить по ушам, садануть коленом в пах или прибегнуть к беспроигрышной золотой классике – закричать и убежать со всех ног. Но ничего из этого я не сделала. Знаете, как я поступила? Улыбнулась и поздоровалась. Потому что была вежливой девочкой. И невероятно глупой.

* * *

Когда мы подъезжаем к дому Дрю, на подъездной дорожке еще пусто. Джош берет контейнер для капкейков – его подарила мне Марго без всякого повода – и несет в дом. Я иду следом за ним, едва сдерживая улыбку. Я-то привыкла видеть его с мебельными досками, отчего теперь розовый пластиковый контейнер смотрится чужеродно в его руках. Дрю и Сара возятся на кухне, где обычно хозяйничает миссис Лейтон. В ноздри мгновенно бьют ароматы готовящейся еды. Судя по запаху, на ужин нас ждут итальянские блюда.

– Джош, – рявкает Сара, как только мы входим на кухню, – еду ведь следует разогревать при температуре не выше ста восьмидесяти градусов, да?

– При двухсот тридцати она погреется быстрее, – возражает Дрю.

– И вся высохнет, – живо откликается Сара. Похоже, спорят они уже давно. Затем она смотрит в мою сторону, награждая меня взглядом, полным отвращения, – явно приберегает его исключительно для меня.

– Смотря что разогревать. Но в целом да, скорее всего, высохнет, – говорит Джош и, обойдя брата с сестрой, ставит капкейки на кухонный стол. Вся кухня пышет жаром, исходящим от двойной духовки, и я боюсь, как бы не растаял масляный крем на швейцарской меренге, которым с такой тщательностью украшались капкейки. Выдавливая его, моя рука ни разу не дрогнула, так что верхушки получились идеальными.

– Вот видишь! – восклицает Сара в лицо Дрю и торжествующе направляется к духовке, чтобы убавить температуру. Видимо, к словам Джоша прислушиваются даже в вопросах разогревания еды.

– Выкуси, – огрызается Дрю.

– Здесь твоя подружка. Вот ее и проси. – Сара приторно-сладко улыбается мне, после чего скрывается в коридоре, направляясь в свою спальню.

– Ненавижу ее, – бурчит Дрю, но замечание про подружку оставляет без внимания.

Я окидываю взглядом кухонную столешницу, заставленную множеством мисок и тарелок. Миссис Лейтон, должно быть, знала, что на ужин придет больше четырех человек, поскольку наготовила на роту солдат.

В течение следующих пятнадцати минут в дверь звонят четыре раза. Первой появляется Пайпер в наряде, вероятно, согласованном с Сарой. Она здоровается с Джошем и Дрю и уходит в комнату Сары, даже не удостоив меня вниманием. Следом за ней приходят Дэмиен Брукс и Крис Дженкинс. Последний мне знаком по тому злосчастному случаю с молотком. Смущенно глядя на меня, он говорит «привет». После той истории он старался еще больше меня избегать. Не знаю, как такое возможно, но у него это отлично получалось. Дэмиена я видела только мельком в школе, но близко с ним не знакома. Он молча пялится на мою грудь. У Криса в каждой руке по ящику пива. Дэмиен держит в левой руке упаковку из двенадцати банок, а в правой – бутылку текилы. Очевидно, Дрю не совсем правильно обрисовал им наш предстоящий воскресный ужин, и теперь мне ясно, почему перенес его на пятницу. Наверное, мне тоже стоило проявить больше изобретательности, приглашая к нам Тирни Лоуэлл во время случайной встречи в школьном туалете несколько дней назад. Когда в дверь звонят в третий раз, к ее приходу оказываюсь готова только я.

* * *

Случилось это в среду. Я находилась в туалете для девочек, расположенном в самом конце коридора с кабинетами иностранных языков. Тирни, должно быть, видела меня и пошла за мной следом специально, потому что в сам туалет ей, по всей видимости, было не нужно. Когда я вымыла руки, она протянула мне бумажное полотенце с таким грозным видом, что я невольно прониклась к ней уважением – для меня любой, кто способен обычное предложение бумажного полотенца превратить в угрозу, заслуживает восхищения. При этом она не прекращала сверлить меня злобным взглядом, и я, дабы не показаться грубой, отвечала ей тем же. Ситуация была настолько абсурдной, что мне хотелось рассмеяться. Но пришлось изо всех сил сдерживать смех – раз уж я ввязалась в эти гляделки, то проигрывать была не намерена. Тирни явно было что мне сказать, и лучше бы она выложила все сразу, потому что ей меня не запугать, невзирая на все гуляющие про нее слухи: торговля наркотиками, незаконные аборты, драки с ножом. Даже поговаривали, будто она разбрасывает по пляжу битое стекло.

Я не верила ни одной сплетне и надеялась, что вскоре она перестанет глядеть на меня так, словно я отравила ее бабушку. Мне действительно нравилась Тирни, и я надеялась также понравиться ей, потому что, если честно, приятно иметь подругу, с которой можно иногда помолчать.

– Ты, наверное, владеешь массой уловок, раз тебе удается так долго удерживать его рядом с собой. – Ну вот, загадка решена. Дрю. Я бы ответила ей: «Ну конечно», как будто с самого начала знала, о чем пойдет речь. Только это не так, поскольку я даже сейчас ничего не понимала. Если она и Дрю, как утверждает Джош, встречались – а с Дрю возможно все, – она тоже не очень-то похожа на ту, кто способен на долгосрочные отношения. На мой взгляд, Тирни Лоуэлл не из тех людей, кто позволит другим, тем более Дрю Лейтону, воспользоваться собой. Жаль, я не знала всех подробностей – мне бы очень хотелось быть в курсе этой истории. Очень.

Блин. Теперь мне предстояло написать записку. Да, я нарушала свое собственное правило, но списала все на крайнюю необходимость: я умирала от любопытства, а значит, неминуемо вставал вопрос жизни и смерти. Я выхватила у нее из рук тетрадь, достала из своего рюкзака ручку. Я решила пойти на такой риск, поскольку эта девчонка могла зажать меня в туалете только по одной причине – откровенная, неприкрытая ревность. «Ты по-прежнему любишь его?» – написала я на листке и сунула ей, чувствуя излишнюю театральность происходящего.

Тирни вытаращилась на меня, потом сузила глаза и заговорила, с усилием источая яд:

– Я никогда его не любила.

Она не рассмеялась, как если бы это было самое абсурдное предположение на свете, так что я забрала у нее листок и нацарапала: «По воскресеньям в 6 часов мы собираемся у Дрю небольшой компанией». Ситуация логично требовала записки, а потому не являлась нарушением.

Прочитав написанное, она покосилась на меня с неприкрытым скептицизмом – ей явно была знакома традиция семьи Лейтонов.

– По воскресеньям у них семейный ужин.

Я покачала головой и снова показала на записку в надежде, что это ее убедит. Она вряд ли поверила в то, что я не пытаюсь заманить ее в какую-то ловушку и подвергнуть публичному унижению, но у нее хотя бы проснулся интерес. Я вышла из туалета, теряясь в догадках, какая же часть ее личности все-таки победит: осторожная или любопытная.

* * *

В отличие от всех, кто уже пришел, только Тирни ждет, когда ее пустят в дом. Я была не до конца уверена, что она появится. Вчера, после того как Дрю изменил планы на наш ужин, я сунула ей в шкафчик еще одну записку, но не знала, видела ли она ее. Джош открывает дверь – на крыльце стоит, нервно переминаясь, Тирни в короткой джинсовой юбке и двух фиолетовых топиках на тонких бретельках, надетых один поверх другого. Она и правда очень симпатичная девушка, только все время выглядит злой – возможно, это лишь при виде меня.

– Тирни? – спрашивает Джош. Дело не в том, что он не знает, кто она – просто по естественной причине недоумевает, что она здесь делает. Я наблюдаю за его реакцией, но тот ведет себя как типичный Джош: не выдает ни одной эмоции. За дверью могли бы совокупляться две гиены, а он бы даже не изменился в лице.

На днях я хотела надавить на него и выведать больше подробностей об отношениях Дрю и Тирни, но, стоит мне начать расспрашивать его про Дрю, как он становится каким-то странным. Поэтому я решила проявить терпение и дождаться сегодняшнего вечера.

– Меня пригласили, – говорит Тирни, не желая показаться жалкой: якобы она заявилась домой к Дрю в надежде повидаться с ним, пока его родители в отъезде. Мне немного стыдно за то, что я поставила ее в такое положение. Джош ничего не говорит. Просто открывает дверь шире и пропускает ее в дом. Она замечает, что я наблюдаю за ней из столовой, но в ответ только оценивающе окидывает взглядом мой наряд, а потом шагает на кухню. Тирни прекрасно известно, где и что располагается в этом доме.

Я пытаюсь как бы невзначай догнать ее, прежде чем она войдет на кухню. Хочу посмотреть на реакцию Дрю. Как только она появляется в дверном проеме, Дэмиен Брукс вскрикивает:

– Вы только посмотрите, кто у нас тут – Ти-Ло! – После этого у меня больше не остается сомнений в его непроходимой тупости. – Как дела, красотка? Не знал, что ты придешь.

– Я тоже. – В это мгновение она переключает внимание на Дрю, который, сложив банки с пивом в гаражный холодильник, как раз возвращается на кухню.

– Тирни, – произносит Дрю, подавив первую волну удивления.

– Дрю.

– Мы тебя ждали?

– Твоя… – Тирни замолкает и кивает в мою сторону, – …она меня пригласила.

Я знала, что произойдет дальше. Дрю подходит ко мне, обвивает меня рукой за талию и привлекает к себе. Я уже привыкла к его демонстративному проявлению собственничества, поэтому никак не реагирую. Джош устремляет взгляд на руку Дрю, лежащую на моей талии, после чего уходит.

– Забавно, мне она ничего не сказала, – говорит Дрю, однако, судя по тону его голоса, не находит в этом ничего забавного. Его пальцы чуть крепче сжимаются на обнаженной коже моего живота, где задралась рубашка. Я отпихиваю его и показываю средний палец, делая вид, будто между нами это обычно дело, хотя так оно и есть. И все же ему следует держать себя в руках, что я и показываю выражением своего лица.

– Позже, Настюха-Плюха. Обещаю. – Говоря со мной, он смотрит в сторону Тирни. – Сейчас мне нужно накормить гостей! – Для особого эффекта он хлопает в ладоши, пытаясь привлечь всеобщее внимание, которое и без того уже приковано к нему. – Правила вам известны. Помогают все! – В считаные минуты наша разношерстная компания в нарядах, от стильных и чопорных до развратных и возмутительных, принимается за дело. Мы расставляем тарелки, разливаем напитки, снуем туда-сюда между кухней и столовой. Дэмиен Брукс за кухонным столом нарезает буханки чесночного хлеба. Тирни Лоуэлл суетится вокруг обеденного стола, складывая салфетки изысканными веерами. Зрелище фантастическое. Миссис Лейтон гордилась бы нами.

К тому времени как появляются Клэй и Мишель-Фотоальбом, их приходу уже никто не удивляется.

– Не хочешь мне ничего сказать? – шепчет мне Джош так, чтобы слышала только я, когда мы вместе с ним несем в столовую тарелки и столовые приборы. Неужели он злится? Трудно сказать. Знаю, что с Тирни я немного погорячилась, но расстраиваться по этому поводу должен Дрю, а не он. Я молчу: к счастью, мне не нужно отвечать, поскольку вокруг нас люди. Кто знает, как обернется этот вечер? Мы все здесь, словно в фильме «Клуб «Завтрак», сидим на пороховой бочке. Остается только гадать, кто из нас чиркнет спичкой.

Джош

После ужина, когда грязная посуда убрана, все перебираются в гостиную и устраиваются на диванах. Поскольку запасы пива изрядно истощились, на журнальном столике маячит, словно дурное предзнаменование, бутылка текилы, которую принес отморозок Дэмиен Брукс.

Сара уже после выпитых за ужином двух банок пива ведет себя неадекватно. Еще две – и она рухнет лицом на ковер. Одно успокаивает: как только она выпьет, то ненадолго перестает быть стервой. В такие минуты я вспоминаю, почему некогда она мне нравилась и почему ужасно не нравится то, какой стала теперь.

Я ищу взглядом Солнышко и вижу, как она выходит из кухни. В тот миг, когда она проходит мимо Дэмиена, тот пытается зачем-то ее остановить, хватая за руку. Что происходит дальше, я толком не понимаю: буквально в считаные секунды Дэмиен оказывается лицом на полу, а она упирается коленом ему в спину. Затем так же быстро слезает с него.

– Что за фигня? – скулит он, поднимаясь с пола. При этом делает вид, будто ему ничуть не больно, хотя очевидно, что это не так. Я бы решил, что это шутка, если б не видел ее лица. А я видел и знаю: ничего смешного тут нет. Солнышко стоит, прижавшись к стене. Трудно сказать, напугана она или разгневана. Я пытаюсь перехватить ее взгляд, убедиться, все ли с ней в порядке, но она будто специально не смотрит на меня. Думаю о том, как бы мне вывести ее отсюда на пару минут, только не успеваю ничего придумать.

– Научи меня такому же приему! – Сара смотрит на Настю во все глаза – впервые в них читается не отвращение, а нечто иное. Благоговейное восхищение. Я и сам поражен до глубины души. Дэмиен крупнее всех нас, а мы в свою очередь крупнее Солнышка.

Тирни косится на Дрю.

– Я бы тоже хотела научиться.

Весь следующий час превращается в импровизированный урок по самообороне. Мы отодвигаем всю мебель к стенам, пол устилаем мягкими подушками.

Мне приходится исполнять роль злодея и груши для битья, пока Солнышко демонстрирует на моем теле все уязвимые места, начиная с глазниц и нижней части ребер и заканчивая пахом – я совсем не прочь, чтобы она касалась его руками, лишь бы больно не делала, – и ногами. Ясное дело, положение у меня не из приятных, но, к счастью, она не стремится мне по-настоящему навредить. Солнышко со всей серьезностью подходит к делу, делая все возможное, чтобы ее поняли. Без всяких сомнений – для нее это не шутка.

– Я боюсь тебя покалечить, – говорю я, когда она в очередной раз призывает меня напасть на нее. На самом деле я боюсь, что это она мне что-нибудь сломает. Настолько она невероятно сильна.

Солнышко хватает со стола лист бумаги, что-то карябает на нем и сует мне. В ее прищуренных глазах светится вызов, и я еле сдерживаю улыбку.

«Тебе придется очень постараться, чтобы не покалечить меня. Так что не будь тряпкой!!!!!»

Она провоцирует меня, потому что считает, будто я боюсь причинить ей боль. Она права: это действительно так. Каждый раз я хочу обрушиться на нее всей своей силой и не могу. Начинаю сдерживать себя. Должно быть, она в бешенстве, раз прибегла к помощи записки, поэтому я решаю поднажать. В конце концов, я бросаюсь на нее так, словно и правда хочу повалить. В итоге сам оказываюсь на полу. Она, скорее всего, отрабатывала этот прием тысячу раз. Я даже не понимаю, как ей это удалось. Самое печальное: похоже, на этот раз уже сдерживалась она.

Потом, пока никто не успел разойтись, она снова берет бумагу и начинает писать. Я-то думаю, что записка предназначается мне – для нее вообще странно столько писать. Но, закончив, она отдает листок Саре и остальным девчонкам, потом быстро отворачивается и начинает собирать с пола подушки.

Мы все вместе пытаемся привести комнату в порядок, но делаем это наспех. Нам достаточно уже того, что диваны стоят на месте. Когда Сара кладет записку Солнышка на край стола и уходит на кухню за новой порцией пива, мне выпадает возможность посмотреть, что в ней. Там указано название студии боевых искусств, куда Настя ходит заниматься, а под ней написаны всего несколько слов большими буквами:

«А ЛУЧШЕ ВСЕГО – УБЕГАЙТЕ, И БЫСТРО».

Дрю плюхается на одну половину дивана и усаживает Настю рядом с собой. Я пристраиваюсь с другой стороны от нее. Наши ноги тесно прижимаются, но она не отодвигается, я – тоже. За последний час ее руки где только не побывали на мне, и, казалось бы, мне этого должно быть достаточно. Но мне недостаточно. И не будет никогда. Хотя это уже не имеет значения – к концу вечера она наверняка все равно окажется у Дрю на коленях.

– Придумала, – говорит Сара заплетающимся языком. Водружает очередную пустую бутылку на стол и падает на двухместный диванчик. – Давайте играть в «Правду или действие».

– Фигня, – откликается с кухни Дэмиен, который роется в шкафчиках в поисках стопок.

– Игра – полный отстой, – вторит ему Крис.

– А я бы сыграл, – говорит Дрю, водя пальцами по руке Солнышка, отчего мне тут же хочется ему врезать.

– Сыграл бы? – оживляется Сара. Для скептицизма она уже слишком пьяна.

– Ага, будь я тринадцатилетним неудачником.

Сара уже хочет сказать Дрю заткнуться, но Тирни ее опережает. Она перегибается через кухонный стол и кричит:

– Боишься играть, Дрю?

– Страх у меня в крови, Ти. Ну-ка, напомни мне, зачем ты здесь? – Он берет Настину ладонь, целует ее и кладет обратно себе на ногу. Я тщательно слежу за каждым его движением, отчего чувствую себя каким-то озабоченным маньяком.

– Чтобы сыграть в «Правду или действие», – деловым тоном заявляет она и, выйдя из-за кухонной стойки, забирает стопки из рук Дэмиена. Ставит их на стол, наливает в них текилу. – Играют все. Отказываешься говорить правду – выпиваешь стакан. Все просто. – Она наполняет последнюю стопку до краев и ставит бутылку рядом, не пролив ни капли.

Я ожидаю увидеть на лицах Клэя и Мишель-Фотоальбом потрясение, но им, похоже, как никогда весело. Видимо, если выступать лишь в качестве стороннего наблюдателя, то вечер может показаться чертовски приятным.

* * *

– Итак, Дрю. Правда или действие? – Мы играем пятый раунд, и сейчас очередь Криса задавать вопрос. Обстановка начала накаляться уже после первого круга; повисшее в комнате напряжение настолько давит на меня, что я готов уйти домой.

Солнышко, опрокинувшая к этому времени три стопки, уже порядочно пьяна. Она каждый раз выбирала правду, но ответы никогда не записывала. У нее спросили, со сколькими парнями она спала, в каком возрасте потеряла девственность и в каком самом странном месте занималась сексом. В ответ на эти вопросы она выпивала стопку. На последнем раунде, когда Пайпер достаточно осмелела, чтобы переключиться с темы секса и спросить, почему она не разговаривает, я встал и выпил вместо нее.

– Правда, – говорит Дрю.

– Как долго ты уламывал ее, чтобы… – Крис бросает взгляд в сторону Насти и осекается.

– Чтобы что? Какой смысл задавать вопрос, если ты даже не можешь произнести его до конца? – издевательски смеется Пайпер.

– Да он боится, – хихикает Сара. – Знает, что она надерет ему зад.

– Можно было вообще об этом не спрашивать. Всем и так известно, что они трахаются. Какая разница, с каких пор? – встревает Дэмиен.

– Все равно, – возражает Тирни. – Вопрос задан. Отвечай или пей.

Дрю смотрит на Настю, и не будь я столь внимателен, мог бы и не заметить, как они переглянулись. Между ними велся какой-то немой диалог, на который все остальные не обратили внимания. Мало того что игра мне порядком надоела, так еще и это.

– На вечеринке у Тревора Мейсона. Во вторую неделю учебы.

– Значит, пару месяцев назад. Для тебя это рекорд, не так ли, Дрю? – спрашивает Тирни, но как ни старается, враждебности ее голосу не хватает.

Болтовня продолжается, но я уже не слушаю. Именно на вечеринке у Тревора Дрю напоил Солнышко до такого состояния, что она почти всю ночь провела на полу моей ванной. Я тогда перепугался за нее: думал, у нее может быть алкогольное отравление, и чуть не отвез ее в больницу. Получается, он ее трахал, а я вытирал за ней рвоту.

В глубине души я надеялся, что он ее пальцем не тронул – во всяком случае, не прикасался к ней по-настоящему. Но не спрашивал об этом, потому что часть меня продолжала верить. В то время как другая понимала: вероятность все равно существует, и если между ними что-то было, мне не нужно подтверждение.

– Дрю, – произношу я. Мне плевать, что голос у меня злой. – Говори правду.

– Дрю уже ответил. И вообще он сам должен решать, – ноет Пайпер. Однако все остальные не поддерживают ее призыв соблюдать правила: им хочется знать, что здесь происходит. В отличие от Дрю и Насти, которым отчаянно хочется заткнуть мне рот. Неплохой совет. Жаль, я к нему не прислушиваюсь.

– Правду, Дрю. – Я не свожу с него взгляда, чувствуя исходящие от Насти волны напряжения. Она высвобождает ладонь из руки Дрю и едва ощутимо прижимается ко мне ногой, но я не желаю ее слушать.

– Хорошо, – соглашается Дрю.

– Ты трахнул ее до или после вечеринки? – Ему прекрасно известно, почему я спрашиваю.

– Плесни текилы, Ти, – говорит он, не отводя глаз. Видимо, я полный кретин, раз решил, будто он не воспользуется Настей, пока та пьяна в стельку.

– Всем привет! – Из того тупика, куда мы с Дрю зашли, нас выводит голос Ли – я застываю при виде нее. Никто даже не слышал, как хлопнула входная дверь. Я начинаю судорожно соображать. Разве мы должны были сегодня встречаться? Я вообще знал о ее приезде? Внезапно комната уменьшается в сотни раз, и я чувствую, будто оказался в ловушке. Нахождение Ли и Солнышка в одной комнате сродни столкновению планет. Краху всего мира. Своего предела драматизма я достиг пару часов назад. Именно по этой причине я избегаю подобных тусовок.

Ли улыбается, совершенно не осознавая, во что ввязалась. Здесь и до ее появления было плохо, а теперь стало еще хуже. Когда она подходит ко мне, я непроизвольно встаю с дивана. Вижу, как Дрю усаживает Настю к себе на колени и что-то шепчет ей на ухо. Она едва заметно поводит глазами. Но я-то не забыл, что прежде чем уйти отсюда, должен получить ответ на свой вопрос.

– Что случилось? – спрашиваю я, стараясь не показывать раздражения, ведь Ли не сделала ничего плохого. Просто мне совсем не хочется видеть ее здесь.

– Решила приехать в последний момент, – объясняет она. – Заехала к тебе домой, а тебя там нет. «Хоум депо» уже закрыт, – она многозначительно улыбается, – значит, ты должен быть здесь.

– Не стоит придумывать отговорки ради того, чтобы увидеться со мной, Ли, хотя твоя изворотливость похвальна. – Если Дрю думает, будто ему удалось разрядить обстановку, то он просто идиот.

– Я смотрю, ты совсем не изменился, да? – Ли одаривает его улыбкой.

– А ты изменилась. По-моему, сиськи стали больше. – Он указывает на нее подбородком, а потом быстро, пока она не успела отреагировать, меняет тему. – Жаль, что ты пропустила потрясающую игру в «Правду и действие». Мы вот только закончили. – Может, он и не совсем идиот. С инстинктом самосохранения у него все в порядке. Появление Ли позволило ему вовремя соскочить, и он воспользовался этим шансом.

– Я, наверное, со средних классов не играла в эту игру, – смеется Ли. Затем устраивается вместе с Дрю и Настей на диване и тянет меня за собой. Мы садимся вплотную, так что между нами нет и сантиметра свободного пространства. Настя продолжает бросать взгляд на Ли, в мою сторону даже не смотрит.

– В отличие от нас, – стонет Дэмиен.

– Что-то ты не был против, когда в качестве действия Пайпер дрочила тебе в кладовке, – вставляет Сара.

– Блин, да сколько можно? – Тирни преувеличенно громко вздыхает. – Для одной комнаты как-то много разборок. Пора завязывать с текилой – она слишком плохо на вас влияет. – С этими словами она бросает на кофейный столик пакетик травки и обращается к Дрю: – Мне нужна ваша помощь.

Далее в гостиной Лейтонов разворачивается удивительная картина – Дали такое и не снилось. Люди, которые еще полчаса назад стремились всячески друг другу напакостить, теперь сообща ищут запчасти для самодельного кальяна. Все найденное они приносят на одобрение Тирни, словно она их муравьиная матка. Она оценивающе разглядывает лежащую перед ней кучу предметов.

– Фильтра нет.

– Я не знаю, где его взять, – говорит Сара.

Тогда Тирни выходит из комнаты и скрывается в коридоре. Через несколько минут возвращается с маленьким круглым ситечком в руках.

– Где ты его взяла?

– Сняла с крана в ванной, – отвечает она, опускаясь на колени перед кофейным столиком и принимаясь за работу.

Пайпер с подозрением следит за процессом.

– Я не возьму эту штуковину в рот.

– Значит, член Дэмиена ты готова брать в руки, а к этому не хочешь прикасаться? – На лице Тирни читается чуть ли не отвращение, и нас награждают еще одним раздраженным вздохом. – Многое теряешь. С ней больше кайфа, но дело твое. – Она осматривается по сторонам и останавливает взгляд на Дэмиене. – Лови. – Бросает ему папиросную бумагу и просит скрутить для Пайпер косяк. Но не успевает Дэмиен толком приступить к делу, как она уже отпихивает его, потому что он только бумагу переводит.

– Не умеешь скручивать, не берись, – рявкает на него Тирни.

– Да тут ничего сложного, – защищается парень, но без сопротивления отдает ей бумагу.

– Это же целое искусство, болван. Ну-ка свали. – Тирни ловко скручивает самый тугой косяк, какой я когда-либо видел. Она права: это действительно искусство, и у нее к нему талант. Сам я тоже покуриваю травку, пусть и не часто, и такой навык мне бы пригодился.

– Каждый должен иметь возможность сделать что-то своими руками, – замечает Дрю, лениво перебирая пальцами волосы Солнышка. Тирни злобно зыркает на него, а потом возвращается к своей конструкции.

За ней невозможно наблюдать без восхищения. Она полностью погружена в работу, словно выполняет высокотехнологичную операцию, при этом относится с глубоким уважением к тому, что делает. Клэй не отходит от нее ни на шаг и просит объяснять весь процесс. Этим он напоминает мне Солнышко, ошивающуюся в моем гараже. Тирни растолковывает ему каждый свой шаг, посвящает не только в практическую сторону вопроса, но и в научную. Перед нами будто урок физики с изготовлением запрещенных веществ.

Я тоже пытаюсь следить за происходящим, чтобы не слишком переживать из-за того, что Ли поглаживает рукой мое бедро – и это на глазах у Солнышка.

Закончив работу, Тирни едва ли не с гордостью передает кальян Клэю.

– Ты первый. Заслужил. – После чего призывает всех остальных взбодриться: ей уже надоела наша унылость, и она не намерена тратить отличную травку на всяких придурков.

В эту минуту Ли подается ко мне и шепотом предлагает уединиться в спальне. Не успеваю я опомниться, как мы встаем и идем в коридор. Тут я совершаю ошибку: оборачиваюсь, дабы придать себе мужества видом Солнышка, сидящей в объятиях Дрю. И натыкаюсь на ее взгляд. Решительный. Дающий понять, что мне еще предстоит ответить за свои действия. Дрю переводит взгляд с нее на меня и крепче сжимает руку на ее талии, так что она отводит глаза до того, как я исчезаю из ее поля зрения.