Глава 28

Настя

Вечеринка у Джен Медоуз – полный отстой. Как только мы оказываемся там, сразу становится ясно: надолго мы здесь не задержимся. Я только этому рада, потому что для меня в таких местах, пусть и дома, всегда слишком шумно. Мне сложно отсекать звуки и их источники. Я уже немного научилась расслабляться в окружении толпы людей, но, будь у меня выбор, предпочла бы тишину.

Дрю постоянно держит меня рядом с собой. Обычно, когда мы заходим, он просто обвивает меня за плечи – банальный способ показать всем, что я с ним, – а потом убирает руку. При этом никогда не отпускает меня далеко от себя, да и я не отхожу от него больше чем на пару шагов. Но сегодня же он буквально вцепился в меня.

Он все время с улыбкой косится в мою сторону, словно мы заговорщики. Наверное, мне не стоило заговаривать с ним, но я не жалею о своем решении, несмотря на то что он всю дорогу сюда выпытывал у меня, почему я не говорю. В конце концов, я во всех красках обрисовала ему, какая судьба его ждет, если он еще раз спросит меня об этом. Он сразу заткнулся. Видимо, не захотел расставаться с некоторыми частями своего тела.

Его рука обвивает меня за талию, он прижимает меня к стене. Как раз в эту секунду я вижу поверх его плеча, как в дверь входит Тирни Лоуэлл. Крис Дженкинс, держа в руке стаканчик, что-то говорит ей на ухо, а потом девушка направляется в гостиную.

Дрю скользит ладонью вниз по моей руке, переплетает наши пальцы и на глазах всех присутствующих тянет меня к лестнице. У меня есть два варианта: оказать ему сопротивление на виду у всех, а значит, не двигаться с места, пока он тащит меня наверх, или пойти с ним. Первый вариант привлечет больше внимания. Зато, если мы с Дрю во время вечеринки скроемся в спальне на втором этаже, это ни у кого не вызовет недоумения. По мнению других, мы уже давно спим друг с другом. Меня эти слухи мало волнуют. У Дрю было множество возможностей воспользоваться мной, но он этого не сделал. Временами обнимает меня за плечи или держит за руку – на этом все его прикосновения заканчиваются. Даже не пытается тайком приставать ко мне. Дрю зачем-то держит меня при себе, но какова бы ни была причина, это точно не секс.

– Зачем заставлять других думать, будто мы вместе? – шепчу я, как только он заводит меня в пустую спальню, закрывает за нами дверь и запирает ее на замок. В комнате темно, свет пробивается только из-под двери и от уличного фонаря за окном. Комната предназначена для гостей, и сегодня кто-то уже явно воспользовался кроватью. Музыка даже здесь громко орет, так что не стоит бояться, что нас кто-то услышит. Однако я все равно стараюсь не повышать голос, и Дрю делает то же самое.

– Потому что мы должны быть вместе. – Он приваливается спиной к двери и закрывает глаза. Пусть парень и ответил на мой вопрос, сам сказанному даже не верит.

– Но у тебя ни с кем не бывает долгих отношений. Каждая девушка – лишь на один раз.

– Я мог бы сделать исключение. – Он смеряет меня взглядом, но без особого интереса. Не понимаю, зачем вообще пытается.

– Мог бы, только не ради меня.

– Интересно, что бы ты сделала, если б я сейчас тебя поцеловал?

– Скорее всего, позволила бы – чтобы понять, из-за чего столько восторгов. А потом вырвала бы твои губы и скормила их тебе. Хотя это было бы непросто, ведь без губ есть проблематично.

Он кивает, не глядя на меня.

– Жуткая перспектива.

– Значит, целовать меня ты не собираешься?

– Нет. Но не из-за вырванных губ, несмотря на то что уже одного этого достаточно.

– У тебя, должно быть, имеется веская причина, раз ты так жертвуешь своей репутацией.

– Ничем я не жертвую. Чем, по-твоему, мы тут занимаемся? Общаемся? Ты ведь даже не говоришь, так что вариантов не так много. Все внизу уверены, что сейчас мы трахаемся. – Он вытаскивает рубашку из брюк, приводит свою одежду в беспорядок.

– И как, мне нравится?

– Лучше меня у тебя никого не было, – гипнотическим тоном произносит он, будто пытается внушить мне эту мысль.

– Не сомневаюсь. Тогда почему бы нам не заняться тем, чем мы и так уже по идее занимаемся?

– Смотри, а то могу поймать тебя на слове. – Дрю приоткрывает один глаз и смотрит на меня.

– Но не станешь этого делать. – Наверное, я испытала бы сейчас разочарование, если бы не чувствовала такого облегчения. – Скажи хотя бы, в чем причина. Я тебе свою тайну раскрыла.

– Если я раскрою свою, ты точно мне башку оторвешь. – Он ничего мне не скажет, хотя у него явно есть что скрывать.

– Тогда какой смысл последние два месяца обхаживать меня, если ты не собирался затащить меня в постель?

– Народ думает: раз я сплю с тобой, то не стану трахать все, что движется на двух ногах.

– А разве ты обычно не этим занимаешься? – Лично я никогда не велась на его образ – по крайней мере, не считала, что в этом весь Дрю. Он сам поддерживал его. Меня лишь заставили поверить: если ты ищешь образец нравственной распущенности – или хотя бы обычного кобеля, – то просто обратись к Дрю Лейтону. Теперь он своими словами ломает этот стереотип.

– Ты нравилась мне больше, когда молчала.

– Знаю. Но сделанного не вернешь. Что имеем – не храним, потерявши – плачем. Судить задним числом всегда легко. А теперь отвечай на мой вопрос.

Он со вздохом закатывает глаза, дабы я прочувствовала всю степень его раздражения.

– Я должен этим заниматься – по идее. И если перестану, у всех возникнет вопрос: почему? Начнут строить догадки. Так что мне проще идти на уловки.

– А почему выбрал меня?

– Решил, что ты никому не расскажешь правды. – Он пожимает плечами. Если Дрю Лейтон и пытается строить из себя скромнягу, то у него это не очень выходит. – Прости. Все должно было быть иначе. Если тебе станет легче, то поначалу я действительно собирался поступить с тобой так же, как это делаю всегда. Поведись ты на мои подкаты, мы переспали бы уже при первой возможности и сейчас здесь не сидели. Но все мои попытки ты воспринимала как шутку, и для меня это стало настоящим облегчением. Мне не нужно было идти до конца. Чем больше я тебя домогался, тем несерьезнее ты ко мне относилась. Отсюда возникает вопрос: почему ты все это терпела?

– По той же причине, что и ты. Пока люди знают, что ты за мной ухлестываешь, я для них недоступна. Никто, кроме мерзавца Итана, ко мне не пристает. Все в выигрыше. – Мне вообще плевать на то, что обо мне говорят. Ложь и сплетни меня мало волнуют. Только бы никто не говорил правду обо мне.

– А как в эту картину вписывается Джош? – спрашивает Дрю, наконец встретившись со мной взглядом.

– О Джоше сейчас речи не идет.

– Уверена? – уточняет он.

– Джош спит с кем-то другим. – Добавим сюда еще его нежелание снова к кому-то привязываться и то, что он для меня вроде несбыточной мечты.

– И что? У Джоша Беннетта есть подружка для секса. – Дрю пожимает плечами, словно только что сообщил мне, что Джош носит штаны. Точно в такой же манере он завел этот разговор – слышать ее сейчас весьма неприятно. – А как, по твоему мнению, ему удается рядом с тобой держать руки при себе? Но это ни о чем не говорит. – Мой взгляд, которым я награждаю Дрю, говорит об обратном. – Не суди его строго. Он – хороший парень, а не святой.

– Кто она для него? – Я стараюсь не показать вида, будто как-то ревную или пытаюсь вытащить из него информацию. Хотя на деле – и то и другое.

– Она, – произносит он, глядя на мою грудь – Дрю есть Дрю, – а потом поднимает глаза к моему лицу, – для бедолаги Джоша – его Солнышко.

Мне с большим трудом в это верится, потому что Джош не пытается приблизиться ко мне.

– Он даже искоса не смотрит на меня, я уже не говорю о том, чтобы прикоснуться.

– Ты права. Он не смотрит искоса. А вовсю пялится на тебя и даже не пытается этого скрыть. Я помню только одну вещь, на которую он когда-либо так пускал слюни: у нее четыре ноги, и она сделана из красного дерева, но он вряд ли в ближайшее время пригласит ее на свидание.

– Дрю, не позволяй ему этого делать. Ему нельзя связываться со мной. Он тебя послушает.

– Нет, не послушает. – Он замолкает и, сидя на полу, поднимает на меня глаза. – Брус уже распилен, Настя.

– Брус распилен?

– Ага. Ну, это когда время ушло, корабль уплыл, девственность потеряна. Я пытался донести свою мысль столярными терминами, но круг моих познаний ограничен. Получилось непонятно, да?

– Не очень.

– Ладно, не переживай. Джош не любит лишний раз усложнять себе жизнь. Поэтому на время ты в безопасности. – С этими словами он специально взъерошивает себе волосы.

– Сколько нам еще здесь сидеть? – Хватит разговоров про Джоша. Некоторые темы лучше не трогать, и эта – одна из них. Бросив взгляд на скомканные простыни, я решаю не садиться на кровать. Сползаю по стене на пол и, устроившись рядом с Дрю, скрещиваю ноги. Он кладет мою голову себе на плечо, позволяя опереться на него.

– Как минимум двадцать минут. Надо оправдывать свою репутацию.