Глава 40

Саттер

В эту ночь Мелроуз не пришла домой, так что я, естественно, предположил худшее. Каждый раз, когда я закрывал глаза, я видел ее и Ника. Его пальцы, намозоленные гитарными струнами, в ее волосах, его жадные губы касаются всех тех мест на ее теле, которые должны принадлежать только мне.

В конце концов я сдался и выпил две таблетки снотворного, запив их глотком пива, чтобы отдохнуть хотя бы несколько часов.

Будильник срабатывает в шесть часов утра, но я не могу пошевелиться, словно меня придавило к кровати чем-то тяжелым. Каждая частица моего тела, каждая клетка, каждая молекула, каждый атом испытывают дикую усталость.

Наверное, не стоило принимать снотворное, да еще и две таблетки, но теперь уже поздно каяться.

Нажав на телефоне «отложить», я поворачиваюсь на бок, отчаянно стремясь поспать еще хотя бы десять минут, как будто это что-то изменит; но измотанный разум требует отдыха.

Я наполовину погружаюсь в дрему, когда слышу, как кто-то поет; это уж точно не может быть мой брат.

Секунду спустя – или мне кажется, что прошла всего лишь секунда, – снова гудит будильник.

Сон. Это был всего лишь сон.

Но, чтобы убедиться точно, я поднимаюсь и тащусь в ванную.

Свет выключен, в прохладном воздухе не висит пар, не чувствуется запаха ее жасминового геля для душа. Дверь ее комнаты распахнута, и я заглядываю туда, удостоверяясь, что ее кровать пуста и холодна.

Ее здесь не было. Мне это просто приснилось.

Она все еще с Ником… где бы они ни были.

Глава 41

Мелроуз

Утром в пятницу я просыпаюсь в кровати Ника – в той, в которой он спал в детстве. Я соображаю, где я нахожусь, только в тот момент, когда потягиваюсь и ударяюсь руками о книжную полку в изголовье, где он когда-то гордо хранил свою коллекцию фигурок из «Черепашек-ниндзя».

Откинув одеяло, я с облегчением вздыхаю, убедившись, что я полностью одета. Джинсы, футболка, носки – в общем, всё на месте. Повернувшись на бок, я вижу Ника, растянувшегося на полу посреди комнаты – даже без одеяла, с одной только подушкой. Он тоже полностью одет. Вокруг валяются альбомы со школьными фотографиями и пустые винные бутылки.

События ночи вспоминаются мне кусочками и отрывками, словно перед моим внутренним взором проигрываются короткие видеоклипы.

Мы вместе вспоминали.

Вместе смеялись.

Вместе плакали.

Мы ушли из «Мэло» после того, как я спросила Ника, не можем ли мы отправиться куда-нибудь, чтобы поговорить, и тогда мы заказали «Убер» до дома его родителей, где он остановился на время своего возвращения в город. Сами его родители куда-то уехали, так что весь дом оказался в нашем распоряжении, и на какое-то короткое время это было так, словно мы действительно вернулись в прошлое.

Я даже почти забыла о том, что мы стали старше и опытнее и что жизнь и отношения теперь сделались куда сложнее, чем были когда-то.

– Ник, – говорю я, спуская ногу с кровати и легонько тыча его в бок. Он просыпается, и я улыбаюсь, мое тело наполняется ностальгическим теплом. – Я хочу есть.

По сути, я умираю от голода, но не хочу изображать излишний драматизм. Ночью Ник целых двадцать минут напоминал мне о том, что я когда-то была настоящей «королевой драмы» как на сцене, так и в жизни. Именно тогда он достал альбомы с фотографиями и показал, что я участвовала в каждой театральной и музыкальной постановке, которую когда-либо устраивали в нашей школе (как будто я этого не знала).

Ник лениво шевелится, но он всегда спал крепко. Полагаю, на вечеринках это ему очень пригодилось. Если можешь спать при любом шуме, то можешь выспаться даже среди пьяной тусовки.

Выбравшись из постели, я переступаю через него и направляюсь в ванную, чтобы умыться холодной водой, причесать волосы пальцами и позаимствовать у Ника немного ополаскивателя для полоскания рта.

Закончив с умыванием, я спускаюсь вниз и заглядываю в буфет, где миссис Кэмден хранит свой любимый цельнозерновой хлеб – на той же самой полке, что и десять лет назад.

– Доброе утро, солнышко, – говорю я Нику минуту спустя, засовывая ломтики хлеба в тостер, стоящий на кухонной стоке.

Ник шарит в холодильнике и добывает яйца, молоко и сок, чуть слышно напевая себе под нос песню «Melrose Nights».

Я опасалась, что утром мы будем чувствовать неловкость после всего, что сказали друг другу вечером и ночью, но пока что это ощущается просто как обычный день – как будто мы все еще прежние, юные Ник и Мел.

– Помнишь, как мы утащили у твоего папы всю водку и налили в бутылки обычной воды? – спрашиваю я, намазывая маслом тост. Ник зевает.

– Неожиданный вопрос, но да, помню.

– А помнишь, как мы отправились на ту вечеринку в Брентвуде, и туда приехали копы, и мы прятались в кустах, пока не рассвело?

Он с улыбкой поворачивается ко мне.

– Конечно.

Мы заканчиваем готовить завтрак и усаживаемся за стол рядом с дверью, ведущей в патио; мы смотрим, как ветер поднимает рябь на блестящей поверхности воды в бассейне.

С наполненным желудком и тяжелым сердцем я протягиваю руку через стол и кладу ладонь на его запястье.

– Мне нужно уезжать. Наверное, я закажу «Убер».

Он на несколько секунд сжимает губы, потом кивает.

– Спасибо за то, что вчера ночью помогла мне пережить твой отказ.

Я хмыкаю:

– А чего ты ожидал? Ты мой лучший друг. – Мы обмениваемся теплыми взглядами, и я добавляю: – И будешь им всегда. Несмотря ни на что.

К трем часам ночи мы с ним тщательно обсудили разницу между подростковой влюбленностью и настоящими взрослыми чувствами и пришли к одному и тому же выводу.

А еще я сказала ему, что мне нравится Саттер.

Я хотела, чтобы Ник услышал это непосредственно от меня, без умолчаний и прикрас.

Потому что, как только я вернусь домой, намерена сказать об этом Саттеру. Через сутки мне предстоит уехать. И ему нужно знать о моих чувствах. Я не хочу следующие два месяца гадать, что случилось бы, если бы я прямо сказала Саттеру о том, что я чувствую к нему, а не ходила бы вокруг да около, потому что его холодность меня отпугивала.

Десять минут спустя приезжает мое такси. Ник провожает меня до двери, и я оборачиваюсь, кладу руки ему на плечи, вдыхаю исходящий от него запах спиртного – напоминание о минувшей ночи, – и целую его в щеку.

Забравшись на заднее сиденье такси, я проверяю время на телефоне. Если на дорогах не будет пробок, я, наверное, успею приехать домой как раз вовремя, чтобы поговорить с Саттером, прежде чем он уйдет на работу.