Глава 44. Валерия

Мы с Агной шли по залитой солнцем дорожке. Вслед моей австрийской подруге оборачивались мужчины, кто-то даже угостил ее мороженым. Девушка же активно обсуждала моего сталкера:

– Все же не думаю, что это тот старик. Забраться на выступ над дверью сумеет лишь молодой и физически выносливый человек.

– Или тот, кто вспомнит о стремянке, – делая пометки в тетради, буркнула я. – Между прочим, я те сердечки до сих пор выковыриваю из одежды и сумки. Прибила бы молодого и выносливого… стремянкой!

– Ты чего там делаешь? – доев мороженое, Агна заглянула в мои записи: – Зачем ты это записывала? Это же стандартная экскурсия в музей истории искусств. Запись есть на сайте. И видео, и аудио.

– Но я записывала не экскурсию, – улыбнулась я, – а свои эмоции и впечатления на нее.

– Это всего лишь эмоции, – непонимающе пожала плечами девушка. – Зачем их записывать?

– Иначе они стираются в памяти, – пояснила я. – Перекрываются новыми слоями радости и печали, как на холсте другими красками. А запись – это как спектрограмма, вновь покажет их даже сквозь время. Этому я научилась, когда записывала свои самые счастливые дни.

– Ты про своего русского Джинна? – вновь заинтересовалась Агна и вздохнула: – Такая красивая и грустная история. Жаль, что в современном мире Золушки принцев не интересуют.

Ни отвечать, ни развивать эту тему не хотелось, и я снова уткнулась в записи, вспоминая нюансы своих впечатлений от увиденных шедевров прошлого. Агна что-то рассказывала, я поддакивала, и вскоре мы уже пришли к дому, где снимали на двоих симпатичную квартирку с отдельным входом.

Благодаря успешным продажам у Герова, мне не пришлось жить в общежитии, и я с радостью приняла предложение Агны. В итоге она могла тратить половину посылаемых родителями денег, как хотела, а я получила возможность жить в центре города в нескольких минутах ходьбы от городского парка.

– О! – воскликнула подруга. – На нашем крыльце кто-то туфли забыл.

– Это же… – Я застыла, недоверчиво глядя на туфли, каблуки которых меня едва не убили на выставке Герова. Прошептала: – Невероятно! Нет, не может быть… Они просто похожи. Не мои же?

– Твои? – потянула меня к крыльцу Агна. – А ну примерь!

Усадила меня на ступеньку и едва ли не силой стянула с моих ног лодочки на низком ходу. Одев на меня одну из туфелек на высоком каблуке, с удовольствием отметила:

– Твой размер! А ну встань.

– Чтобы упасть? – выгнула я бровь. – Не умею я на этих ходулях стоять. Даже на выставке все время держалась за Джинова, как за костыль.

– Может, твой парень их и прислал? – оглядываясь, предположила подруга.

– Ага, – фыркнула я. – Телепортировал на мой порог. Нет, их наверняка кто-то забыл.

Агна тем временем подхватила вторую туфельку:

– И пошел домой босиком? – Хмыкнув, показала мне подошву: – Что ты на это скажешь?

Я несколько секунд рассматривала нарисованное сердечко, а потом равнодушно пожала плечами:

– Точно не мои. Не было там такого.

– Ты совершенно точно не романтик! – обиженно обвинила меня она. – Даже весной тебя не пронимает.

– Есть такое, – ухмыльнулась я. – Жизнь как-то не научила этому.

– Даже удивительно, почему ты так хорошо рисуешь, – открывая дверь, проворчала подруга. Застыв на пороге, деревянным голосом позвала: – Валерия, подойди. Может, жизнь передумала и решила, что тебе не хватает уроков по этому предмету?

Заинтересовавшись, я стянула туфлю, сунула стопы в лодочки и взбежала по четырем ступенькам. Да так и застыла рядом с Агной при виде усыпанного лепестками роз пола.

– Да что же это такое?! – несчастно простонала я. – Ведь только вчера весь дом пропылесосила!

– М-да, – хмыкнула подруга. – Как там в России говорят? Диагноз окончательный, лечению не подлежит, – она подтолкнула меня: – Иди же, неромантичная моя. Кажется, там тебя ждут.

Я с испугом посмотрела на нее:

– Тогда может не стоит ходить туда, где так ждут? Лучше вызвать полицию.

– А что скажем? – иронично уточнила Агна. – Господа, в наш дом ворвались поклонники, усыпали пол розами, помогите прибраться, пожалуйста, бедным студенткам!

– Да уж, – представив бравого полицейского с пылесосом, рассмеялась я. Страх отступил, но я все равно держала подругу за руку: – Идем вместе.

– Я-то зачем твоему Джинну? – удивилась подруга.

– Это совершенно точно не он, – уверила ее. – Он сейчас далеко в России руководит компанией отца. Да и не в стиле Кости подобная атрибутика, уж поверь. Он еще менее романтичен, чем я. Вот если бы в квартире валялись остатки пиццы, а ты, поскользнувшись на мокрых джинсах, вывалилась в окно, тогда я бы поверила в чудо появления Джинна в Вене. Уверена, это тот ненормальный, что засунул голубей в мой ящик!

– Помню, – оживилась Агна. – Это было очень мило!

– Голуби с тобой не согласятся! – возразила я и, заметив на ее лице выражение упрямого недоверия, буркнула: – И вообще! Если бы твой ящик вонял пометом, ты бы так не говорила, – прижав ладонь ко лбу, простонала: – Этот сталкер сделал мою жизнь совершенно невыносимой! – подхватила прислоненный к стене зонт-трость и, оценив тяжесть, перехватила поудобнее: – Пора познакомиться с таинственным гадом.

– Помнишь, что за причинение тяжких увечий тебя, как минимум, исключат? – саркастично выгнула бровь подруга.

– Это всего лишь самооборона, – возразила я, приготовив свое оружие. – Пошли, посмотрим на маниакального любителя сердечек.

Агна с сотовым в руке держалась немного позади меня, а я кралась, стараясь, чтобы усыпанный алыми ароматными лепестками паркет не сильно скрипел. Дверь в спальню раскрыла ударом ноги и, замахнувшись зонтиком, замерла при виде лежащего на кровати огромного…

– Медведь? – облегченно выдохнула подруга.

– Не живой, уже плюс, – не опуская оружия, процедила я. – А то была бы голубям ворчливая компания, – попросила: – Глянь под кровать.

– Никого, – согнувшись, отчиталась она. Шагнула к окну и отдернула штору: – Пусто.

Вернулась к кровати и потыкала пальцем в мягкую игрушку.

– Это же символ России? Точно твой Джинн прислал!

– Угу, – обходя чудище, буркнула я. – Только забыл балалайку и шапку-ушанку. Тебе не кажется странным, что дверь была заперта, а хозяин дома клялся, что ключей всего два. Один у меня, второй у тебя.

– Они все так говорят, – отмахнулась девушка. – Но за сто евро таинственно появляется и третий. Слушай! Может, наш хозяин в тебя влюбился?

– Мимо, – рассматривая игрушку, покачала я головой. – Не забывай про голубей, розы и фото. Если у добряка Арнольда нет шапки-невидимки, то незаметно наш толстячок подкинуть их точно бы не сумел.

– И то верно, – согласилась Агни и, стащив мишку с кровати, воскликнула: – Смотри! Тут записка.

Я осторожно взяла конверт и заглянула внутрь, ожидая увидеть новое фото. Но там был лишь глянцевый лист. Вынув, я растерянно протянула:

– Какой-то билет?

– Ну ничего себе! – выхватив карточку, воскликнула подруга. – Это же именное приглашение на благотворительный Венский бал. Тебе невероятно повезло! Ожившая сказка! Вальс, пышные платья, галантные кавалеры и…

– Их отдавленные ноги, – фыркнула я и покачала головой: – Я и вальс – понятия несовместимые. Хочешь потанцевать? Бери.

– Оно именное, – с сожалением вздохнула Агна. – Меня не пропустят. А покупать… Как ты говоришь? Жаба пучит…

– Душит, – поправила я и подмигнула: – Они что, паспорт будут спрашивать?..

Она растерянно моргнула, а потом рассмеялась:

– Соблазнительница! – она нехотя вернула приглашение. – Не могу. Пригласили тебя. И, чтобы это сделать, некто очень постарался. Подкупил Арнольда, каким-то чудом втащил медведя. Думаю, через окно – в дверь бы не влез. И представь, сколько цветов пришлось ободрать, чтобы раскидать все эти лепестки.

– Это и пугает, – передернула я плечами. – Вдруг это какой-нибудь маньяк-фанат? Я читала, что они крайне изобретательны.

– То есть ты не признаешь, что это может быть твой московский принц, – огорчилась Агна.

– Поверь, это точно не он. – Я едва сдержала тяжелый вздох. – Он вернулся в свою богатую жизнь и думать обо мне забыл. Знала бы ты, что он крикнул мне на прощание.

– Стой, – нахмурилась она. – Ты не говорила, что он тоже тебя провожал. Только про Джинова-старшего.

– Не провожал, – возразила я, вспоминая, как обрадовалась, увидев Костю. И как расстроилась, услышав его слова. – А пришел, чтобы убедиться, что я улетела и больше не буду его донимать, – всучила билет: – Иди. Ты же хочешь.

– Спасибо.

Подруга посмотрела с сомнением, но приглашение на бал все же забрала.

И все же, тяжелый вздох у меня вырвался. Но я не жалела. Лучше остаться дома, чем снова разочароваться. Да, так будет правильнее. Незачем питать ложных надежд. Мое сердце уже два раза разбито, третьего я не переживу.