Глава 6

В комнате никого не было. Как же хорошо! Так давно хотелось помыться. Когда он нормально мылся в последний раз? Глупо было ожидать, что в комнату принесут ванну и наполнят ароматной горячей водой. Ванна. Вот чего ему не хватало больше всего. Не благородных вышивок-цветочков и приторного поклонения, а самой элементарной ванны. Можно даже без ароматных масел. Хорошо ещё, что волосы стрижены коротко, а то и до насекомых недолго дожить. Бр-р.

Энери сбросил с себя куртку и нижнюю рубашку, смочил полотенце водой из кувшина и стал обтираться. Не полноценное мытьё, но всё же. Лицо, шею, подмышками… Он как раз протирал ненавистный знак четвёртого круга, появившийся на груди после превращения, когда дверь без стука открылась, и в комнату зашёл Сарт. Первым порывом было завизжать и кинуть в наглеца полотенце. Вторым – запустить не полотенцем, а огнём. Но Энери сдержался. Лишь повернулся к вошедшему спиной и, сжав зубы, спросил:

– Тебя не учили стучаться?

– Стучаться? Да я в этой комнате уже третий год живу! И вообще, чего ты так всполошился? Мог бы спросить, где находятся душевые. Так и быть, отведу тебя после ужина. Можешь позвать своих друзей.

Опять лицо, шея и даже плечи Энери залились яркой краской. Вот оно, неудобство рыжеволосых – тонкая розовая кожа, вмиг отражающая все чувства хозяина. Ладно, ничего страшного не случилось. Сарт застал в неподобающем виде не полуголую принцессу, а обычного парня по имени Энери. Пусть это будет ещё одним уроком. Уроком смирения. Если воспринимать всё, что происходит в последнее время, как очередной урок и шаг к достижению цели, то появится надежда усмирить тот огонь, что так быстро охватывает тело в подобных ситуациях. Как сказала магистр Конисел? Огонь ненависти? Неуправляемый огонь ненависти.

– Спасибо, Сарт.

После ужина сосед по комнате, как и обещал, повёл троицу новичков в сторону душевых. Ну что сказать? Хотя Энери ещё никогда не видел подобных, ему стало ясно, что душевые в замке Эрт отличные. Около десятка закрытых кабинок давали возможность без лишней толчеи содержать себя в чистоте. И совсем никакого дела не было устроителям этого чуда до того, что кто-то может стесняться обнажённого тела, иначе они не сделали бы раздевалку общей.

– Эн, ты что так долго копаешься? – окликнул товарища Ким. Он уже сбросил с себя всю одежду и поспешил занять одну из кабинок.

– Тебе что, спину нужно потереть? – неожиданно раздался голос Сарта. Оказывается, он тоже решил с ними помыться и сейчас раздевался.

А Энери, едва войдя в помывочную, повернулся лицом к шкафчику и сделал вид, что тщательно развешивает свои вещи. Теперь, зная, где находятся душевые, можно сказать, что забыл что-нибудь, и прийти сюда позже, когда все лягут спать. И почему не догадался оставить полотенце в комнате? Но это было бы трусостью? И он стал медленно расстёгивать пуговицы на рубашке.

Рядом раздавались плеск воды и довольное уханье. Нужно поторопиться, а то ввалится ещё кто-нибудь. Энери быстро скинул остатки одежды и прошмыгнул в одну из свободных кабинок.

Вода. Много воды. Какое же это счастье! Из горла вырвался непроизвольный стон. За стенками весело переговаривались парни, а Энери просто наслаждался, стоя под горячими струями. Вода смывала не только усталость. Она давала успокоение. И… как будто ласкала.

Глупо, конечно, но мужчины за тонкими стенками перестали восприниматься как непонятные создания, которые стараются при каждом удобном случае затащить в постель особу противоположного пола, а потом с довольной загадочной улыбкой вспоминают свои победы, подобно ловеласу Киму, поучавшему при случае своих неопытных друзей. Это были просто мужчины. Совсем другие. Их можно даже рассматривать. Нет! На это он не решится. Но на себя-то глянуть можно? Рано или поздно это придётся сделать. Ведь не стеснялась же принцесса Леонита любоваться своим телом в большом зеркале. И Энери воровато покосился на то, что было у него ниже живота. Ну вот, ничего страшного не случилось. Теперь нужно набраться смелости и помыть {это самое}, а то уже щиплет от скопившейся за дорогу грязи. Ластящаяся вода помогала сдержать огонь и неуместное смущение перед самим собой. Ещё один шаг сделан. Он смог преодолеть ещё один барьер.

Голоса Кима и Тебаса раздавались уже в раздевалке.

– Эн, – окликнул ирганин, – долго тебя ждать? А то у меня наклёвывается свидание.

Ну кто бы сомневался, уж этот своего не упустит. Как оказалось, девушки, живущие в замке, в отличие от дам высшего света, совсем не скрывали своих желаний и мигом оценили нового члена их коллектива.

– Идите, я ещё не закончил, – постарался как можно спокойнее откликнуться Энери. Показаться обнажённым перед друзьями и смотреть на них Энери был не готов. А ещё ему так не хотелось покидать ласковые струи. Как же он раньше не замечал всей прелести душа!

– Я тоже пойду, – ворвался в шум воды голос Сарта.

Маленький рыжий маг даже вздрогнул. Он почему-то решил, что ушли все трое.

– Да-да, не ждите меня.

Энери слышал, как скрипнула дверца соседней кабинки, как босые ноги протопали к шкафчикам. Сарт одевался молча. Молча покинул раздевалку. А вода, падающая сверху, стала обыкновенной водой.

Когда Энери пришёл в комнату, соседа по комнате там уже не было. Наверное, как и Ким, ушёл к какой-нибудь подружке. Многие девушки не только не пытались скрыть свои заинтересованные взгляды в сторону Сарта, но и не стеснялись оказывать более весомые знаки внимания. Порой они вели себя даже более развязно, чем кавалеры. И к этому тоже нужно привыкать, стараясь не шарахаться от каждого излишне вольного прикосновения.

Магистр Конисел сказала, что зал огня открыт круглосуточно. Можно пойти туда и попытаться вызвать огонь. Но тело так приятно расслабилось после душа, а день был такой насыщенный, что Энери решил лечь спать. Ведь для того, чтобы вызвать огонь любви, нужно испытать эту самую любовь, а огонь ненависти… он тоже без причины не появлялся. Маленький нестабильный маг так устал, что затихла даже его ненависть. Уже проваливаясь в сон, Энери вспомнил, что хотел попросить Кэрна о переселении в другую комнату.

***

Наутро Энери поднялся если не полностью отдохнувшим, то уж выспавшимся точно. Глянул на сладко спящего соседа по комнате, надел брюки и рубашку и выскользнул за дверь. Быстро прошагав по коридору к выходу, он остановился, потом вернулся к комнате, где спали друзья, и постучал в дверь. Как же он вчера не догадался договориться с Тебасом бежать свои пятнадцать кругов вместе! Ведь у добродушного увальня проблем с физической подготовкой было не меньше.

– Тебас, Тебас, выходи, это я, Энери!

– Что случилось? – в приоткрытой двери показалась заспанная физиономия товарища.

– Тебас, я пошёл на плац, бежать свои пятнадцать кругов. Пойдём со мной, мы как раз пробежим их к тому времени, как подойдут остальные!

– Ты что, Эн, с ума сошёл, будить меня ради этого? Мы легли совсем недавно! Выйду со всеми и пробегу, сколько смогу.

– Тебас, мы оба знаем, что нам не угнаться за всеми. И твои круги придется бежать Киму…

Стоять перед Тебасом, одетым только в нижние штаны, было неловко, Энери развернулся и пошёл один. И зачем он вылез со своей инициативой? Может, это только его гордость страдает от того, что часть полагающейся ему нагрузки достаётся напарнику. Может, так и нужно, чтобы более сильный выполнял больше работы? Но не успел Энери пробежать и первый круг, как на плацу появился Тебас.

– А знаешь, Эн, думаю, ты прав, – смущённо признался он, пристраиваясь рядом.

Сегодня друзья закончили пробежку чуть раньше основной группы и даже смогли немного отдохнуть перед тем, как сержант Гритц приказал всем вооружиться для тренировочных боёв.

К удивлению Энери, из предложенного вчера оружия Ким выбрал не усыпанный камнями и отделанный серебром дорогущий клинок, а обычную палку, доходившую парню до плеча.

– Мечом работать не обучен, не по статусу мне меч, – будто извиняясь, сообщил бывший воришка, – а вот эта палка, которую мастер Ленц гордо именует боевым шестом, очень даже по мне. Эх, как сейчас помню, сколько раз выручала меня такая красавица! – Ким погладил своё оружие и мечтательно прикрыл глаза.

– Хватит трепаться, к бою! – грозно прокричал сержант. – Кодрис, живо беги сюда!

– Это вы мне? – Ким обернулся к командиру и для достоверности ткнул себе в грудь пальцем.

– Ты знаешь ещё кого-то по фамилии Кодрис?

– Н-нет, но вы же…

– Не твоя забота! – грубо оборвал его сержант Гритц. В его правой руке был точно такой же шест. – Я сказал, сюда! Или я должен гоняться за тобой по всему замку?

На бой старого вояки и новичка собрались смотреть все, кто был на плацу. Новички наблюдали с недоумением, а старожилы – с предвкушением. Ким, словно извиняясь, провёл пробный выпад. Ответный удар едва не оставил ирганина безоружным. Несмотря на увечье, сержант был серьёзным противником, и даже неопытному в боях Энери было заметно, что парню приходилось прилагать усилия, чтобы успевать уворачиваться от обидных тычков и шлепков. Мало кто понял, как одноногому ветерану удалось исхитриться, используя костыль, на который он опирался, выбить шест из рук изумлённого противника.

– Но так нечестно! – возмутился Ким.

– В бою с врагом нет понятия «нечестно», – для убедительности сержант подтвердил свои слова, вдруг обидно шлепнув обескураженного противника шестом пониже спины. – Боец должен использовать в качестве оружия всё, что найдется под рукой: костыль, камень, горсть песка, ложку, даже дамский шарфик! Учитесь нестандартно действовать сами и всегда ожидайте внезапных хитростей от противника. Чего рты раскрыли! – прикрикнул он на окруживших их стражей и учеников. – Или вы думаете, что сегодня за вас тренироваться буду я? Доше, – окликнул он Тебаса, держащего в руках цепь, – бегом к тому чурбану, и только попробуй к концу занятия не расколотить его в щепки! Роува, Гринде! Мастер Ленц уже ждёт вас! Шевелимся, шевелимся, улитки беременные!

Мастер Ленц был не так многословен, как его друг. Он терпеливо, раз за разом, показывал Энери и серьёзной девушке по имени Эйла Гринде один и тот же приём. Оружейника постоянно что-то не устраивало. То кисть не в том положении, то не тот угол наклона клинка, то локоть напряжён и ушёл далеко от тела. А уж ноги… требования к их положению были едва ли не строже, чем в запутанных придворных танцах. Каким же простым и изящным всё кажется со стороны, и как, оказывается, сложно просто правильно держать меч!

– На сегодня всё, – остановил их мучения мастер. – Идите со своими мечами к столярам, пусть сделают точные деревянные копии. Поначалу будете тренироваться с ними.

Энери и Эйла поблагодарили наставника и отправились в столярную мастерскую.

– Ты странный, – первой начала разговор новая знакомая, когда они покинули плац.

– Это почему же? – уж кому, как не Энери, было знать про свои странности, но никогда не стоило упускать возможности выслушать про них от кого-то ещё. Выслушать и постараться исправить или хотя бы не показывать другим.

– Ты не пробуешь скрыть и не стыдишься того, что совершенно не умеешь владеть оружием, хотя это странно для парня твоего возраста, не пытаешься казаться, м-мм… – Эйла сделала паузу, подбирая слова, – …важнее и значительнее, чем ты есть. Как будто… как будто для тебя это совсем не важно! И… я не чувствую никакого отвращения ко мне!

– Отвращения? Но почему я должен испытывать к тебе отвращение? – молодой маг бросил удивлённый взгляд на собеседницу.

Ладная невысокая фигура. Грудь небольшая, но узкая талия и крепкие бёдра, обтянутые замшевыми лосинами, с лихвой компенсировали этот недостаток. Эйлу даже можно было бы назвать красивой. Если бы не одно но: правая сторона её лица была изуродована. Безобразный широкий шрам извивался от виска через скулу и ухо, пересекал шею и уходил под рубаху.

– Ты же видишь, я уродлива, – словно что-то давно отболевшее, сообщила Эйла. – Именно поэтому парни меня сторонятся. Когда я была маленькой, на наше селение напали неркусы. Папа был в дозоре. Дома оставались мама, два моих старших братика восьми и шести лет и я. Мне тогда не было и четырёх, – девушка смолкла, но потом продолжила: – Братики играли за двором, и их порвали сразу. А меня мама сумела прикрыть. Собой. Неркусы берут не силой, а количеством. Они не смогли вытащить меня из-под… тела мамы. Только подрали. Когда вернулся папа, все были мертвы. И я почти не дышала. Но меня удалось спасти. Папа с тех самых пор ушёл в себя, начал выпивать. Он не смог смириться. И тоже недавно оставил меня. Но мир не без добрых людей, и сержант Гритц – папа служил с ним – добился, чтобы меня взяли сюда. Я была бы рада даже работе на кухне, но… а, ладно, тебе скажу! Понимаешь, после того нападения… – Эйла настороженно огляделась и, лишь убедившись, что их никто не слышит, прошептала: – …у меня обнаружился тёмный дар!

– Но как же так? Тёмный дар должен подвергаться блокировке. Или даже полному уничтожению. Вместе с носителем! И ты вот так, ничего обо мне не зная, говоришь такие вещи?

– Говорю. Тебе почему-то не страшно довериться. Да и про мой дар известно тем, кто обязан про него знать по долгу службы. Видишь ли, Энери, тёмный дар – тоже Дар. А использовать его можно и для зла, и для добра, это зависит только от человека, которому он дан. Если тёмные существуют, значит, мы нужны в этом мире. Вот, я всё сказала, теперь можешь меня прогнать, – Эйла смело глянула в зелёные глаза.

– Знаешь, Эйла, так получилось, что до того момента, как я попал сюда, в той, старой жизни, у меня не было ни настоящих друзей, ни подруг. И я не буду отталкивать от себя тех, кто предлагает дружбу. Я начинаю новую жизнь. И друзей буду выбирать не по красоте платья или лица, а уж тем более не по наличию у них дара. У меня и самого с ним далеко не всё в порядке.

***

После обеда Энери опять отправился на занятия к магистру Конисел. Но, как ни старался, источника огня, огня любви, как называла его магистр, найти в себе не мог. Хуже того, от осознания этого в душе поднимались раздражение и злоба. А они призывали совсем другой огонь.

– Не получается! – пожаловался молодой маг к концу третьего часа бесплодных попыток.

– Энери, ты опять злишься, – укорила его магистр. – Зло не способствует пробуждению любви. Отринь то плохое, что случилось когда-то с тобой, и помни только о хорошем. В памяти каждого человека найдется что-то хорошее. Руки мамы, колыбельная, книга, полевой цветок. Было же что-то хорошее и в твоей жизни?

Ещё два месяца назад принцесса Леонита с уверенностью могла сказать, что в её жизни присутствует только хорошее. А что мог вспомнить нестабильный маг Энери? Что было хорошего в его жизни за последнее время? То, что ему удалось смириться с новой внешностью? То, что магистры Совета оставили ему магию? Или то, что он вовремя выявил подлую натуру маркиза? Можно считать хорошим дорогу, по обочинам которой росли какие-то цветы, но Энери их даже толком не рассмотрел?

– Магистр Конисел, можно я пройду в зал огня?

– Конечно.

Энери поднялся с мягкой шкуры, на которой сидел во время неудачной попытки открыть в себе огонь, и почти бегом покинул зал медитаций. В зале огня он с силой захлопнул за собой тяжёлую металлическую дверь и окинул помещение взглядом. Увы, здесь не было совсем ничего, на чём можно было бы выместить свою ненависть. К чему приложить рвущуюся наружу силу. Тогда виновным был назначен камень-сиденье, что одиноко стоял в углу. На него-то и хлынул поток едва сдерживаемого пламени. Камня огню показалось мало, и он объял весь зал. И сам Энери горел вместе с камнем. Кем он представлял ни в чём не повинный кусок горной породы? Архимагистром? Маркизом? Или своей жизнью? Как бы то ни было, валун горел, и с ним сгорали чувства и непрошеные слёзы, что, вопреки всем законам, бежали по пламенеющим щекам.

Силы иссякли, с ними иссяк и огонь, рвущийся из истерзанной души. Только теперь Энери почувствовал, что в зале очень жарко. Если он сейчас опустится на пол, то получит сильные ожоги. К счастью, у магистра Конисел, похоже, уже был опыт обращения с подобными учениками. Дверь открылась, и невозмутимая преподавательница подхватила едва держащегося на ногах парня.

– Вот такая вот любовь, – бессильно прошептал Энери, позволяя довести себя до мягкого диванчика в зале медитаций.

Магистр подала ученику плед, так как одежда бесследно сгорела, а затем так же молча налила и сунула в руки чашку с горячим отваром.

– Не расценивай произошедшее как что-то ужасное, Энери. Рано или поздно это должно было случиться. Именно потому я и сказала тебе, что двери зала огня всегда открыты. Не держи огонь в себе. Дай ему отпылать. Ведь в нем сгорает твоя ненависть.

– Если бы это было так, магистр Конисел. Если бы это было так, – тоскливо проговорил Энери, рассматривая белоснежное дно своей чашки. – Я и сейчас ничуть не меньше хочу уничтожить того, кто… впрочем, не важно.

– Не важно, значит не важно, – не стала спорить магистр, – я лишь хочу сказать тебе приятную вещь. Ты первый, кому удалось оплавить камень, на котором я сижу во время занятий.

– Ну вот, мало того, что сжёг свою одежду, ещё и испортил ваш камень, – покаянно хмыкнул ученик.

– Я сейчас не о том. Камень мне не жалко – попрошу, и доставят другой. Я о том, что для этого хватило силы твоего огня, Энери. Огненный бог Дуарх щедро отметил тебя своей дланью. Но, если твои чувства будет питать только ненависть, дар может превратиться в проклятие. Отпусти прошлое, Энери.

– Да что вы понимаете! – Энери подскочил и хотел выбежать за дверь.

Его остановил предостерегающий и немного насмешливый взгляд собеседницы. Только сейчас молодой маг осознал, что всю его одежду составляет клетчатый шерстяной плед.

– Что же делать? – растерянно спросил он, мигом теряя весь свой пыл.

– Случаи порчи одежды в стенах этого корпуса нередки, а потому у нас всегда имеется запас форменной одежды стражей. Но учти, её стоимость вычтут из твоего денежного довольствия, – и магистр Конисел открыла дверь в гардеробную, где ровными рядами висели брюки и рубахи, в каких ходило большинство стражей. – В следующий раз перед тем, как зайти в зал огня, можешь оставлять куртку и брюки здесь, – и она показала, где находится небольшая раздевалка.

Энери быстро выбрал себе подходящий по размеру комплект, переоделся и, скомкано попрощавшись, покинул учебный корпус.

– Что же ты скрываешь, маленький, но грозный Энери Роува? – спросила сама у себя магистр. – Краснеешь от малейшего бранного слова и совсем не постеснялся предстать перед женщиной обнажённым.

***

Сразу после ужина к Энери подошли Эйла и Лиэрда, с которой он познакомился вчера до пробежки. Первой разговор начала более бойкая Лиэрда.

– Привет, у тебя есть планы на вечер? – спросила она, когда все трое присели на скамье под развесистой старой грушей.

Вообще-то, Энери хотел ополоснуться, пока душевые свободны, и завалиться отдыхать. Всё же выброс огня его изрядно вымотал и морально, и физически. Усталость даже радовала – оказалось, она может быть не только врагом, но и другом. Однако в то же время Энери терзали сомнения: а сможет ли он сразу уснуть? Если нет, то ненужные думы и разъедающее душу самокопание будут ему обеспечены.

– Энери, ну что же ты молчишь! – Лиэрда даже принялась теребить парня за рукав.

Вот ещё одна дурная привычка из прошлого. Не нужно считать, что весь мир вертится только вокруг тебя и окружающие будут часами ждать, пока ты соизволишь обратить на них внимание и ответить.

– Что? Планы на вечер? Нет у меня никаких планов. Собирался отдохнуть, – и Энери позволил себе редкую в последнее время улыбку.

– Отдохнуть? Жаль. Мы хотели пригласить тебя в наш клуб. Вернее, тебя и твоего напарника – Сарта. А то он со своим Досом совсем забыл про меня! – Лиэрда капризно поджала губки.

– Дос? Кто такой Дос? – последние слова обиженной девушки Энери постарался оставить без внимания.

– Как? Он не похвалился перед тобой своим Досиком? Как же так?

– Так получилось, что мы с Сартом почти не общаемся. И всё же, кто такой Дос?

– Дос – это дракон, который весной выбрал Сарта своим всадником.

– Подожди, ты хочешь сказать, что у Сарта есть настоящий дракон?!

– Ну да, самый настоящий, – Лиэрда ещё и кивнула в знак подтверждения своих слов, – правда, совсем маленький. Я же говорю, он появился только этой весной. Как же так, живёте вместе, а Сарт тебе не похвастал своим самым ценным сокровищем? Представляешь, как только его выбрал Дос, он даже про меня стал забывать! – и девушка нарочито печально вздохнула, а потом продолжила: – Вот я и хочу вернуть Сарта через тебя. Ты ведь не будешь против?

– Нет, не буду. А какой он – дракон Сарта?

– Ну вот, – Лиэрда обиженно передёрнула плечиками, – все вы, мужчины, такие. Стоит только упомянуть про драконов – и вы пропали.

– Не думаю, что драконы – это только мужское увлечение, – осторожно подбирая слова, заметил Энери, – Эйла, скажи, ты хотела бы иметь своего дракона?

– Очень! – к большому удивлению подруги, ответила Эйла. – Но мне даже не стоит и мечтать когда-нибудь встать около кладки.

– Эйла, мечтать нужно о чём-то реальном, о том, что может сбыться, – стала поучать Лиэрда. – Вот я мечтаю о Сарте. Ну так что, вы поможете мне вернуть его?

Девчонки ещё о чём-то щебетали. Принцесса Леонита иногда слышала подобные разговоры в те моменты, когда фрейлины думали, что её высочества нет рядом. Надо же, разные девушки, разное социальное положение, а темы всё те же. И вдруг Энери почувствовал, что ему немного не хватает вот такой женской болтовни: непринуждённых и немного глупых пересудов ни о чём. Когда можно просто молчать и кивать головой в нужных местах.