Глава 5

– Ох, кажется, я уже начинаю жалеть, что мне достался магический дар, – жалобно простонал Тебас после того, как они с Энери пробежали положенные круги и почти рухнули на чахлую травку, росшую в дальнем уголке плаца. – Сидел бы сейчас в папиной лавочке, на девчонок в окно поглядывал.

– То-то и оно, что поглядывал в окно, – усмехнулся неунывающий Ким. Похоже, для бывшего воришки бег не был запредельной проблемой. Можно даже предположить, что не раз свою шкуру он спасал именно бегом. – А здесь – смотри, какие ляльки, – он повёл рукой в сторону плаца, на котором продолжали тренировку несколько пар. – На тебя дома когда-нибудь так призывно смотрели? То-то, – Тебас озорно подмигнул поглядывающей в их сторону Лиэрде.

Энери не слушал привычный трёп своих спутников. Всё как всегда. Тебас разглагольствует о еде и о том, как его берегли дома, а Ким – о девушках. Как же красивы плывущие в синем небе облака! И почему он этого не замечал раньше? Белые, важные, совсем как придворные дамы. Вон то – прямо-таки сама статс-дама Элексинта. Какая жалость, что высокие стены и башни не позволяют рассмотреть того, что находится снаружи! Вчера, в неверном свете факелов, можно было только понять, что замок окружён водой и прижимается к горам, образующим границу с Запредельными Землями. Собственно, эти горы так и назывались – горы Предела. И расположенная вдоль них сеть фортификаций охраняла людские земли от разнообразной жути, что лезла из-за этих самых гор.

Веки, поддавшись усталости, почти совсем сомкнулись, когда внимание Энери привлекло что-то необычное. Чинное дефиле дам-облаков разорвал смелый тёмный росчерк. Дракон? Неужели дракон?!

– Дракон! Дракон! Тебас, Ким, смотрите, настоящий дракон! – сон мгновенно покинул разомлевшее тело, и Энери был готов бегом бежать за исчезнувшей за громадой замка летающей рептилией. – Сержант Гритц, это же настоящий дракон, да? Здесь есть драконы?

– Чего разорался? Всех стражей перепугал своим криком, – недовольно проворчал сержант, дав отмашку парам на плацу, и те продолжили тренировку.

– Сержант Гритц, – Энери, забыв про усталость, уже был рядом с одноногим воином, – здесь есть драконы? А где они живут? А кто их всадники? И, и… самки есть?

– Эк тебя проняло, – усмехнулся сержант, – уж не думаешь ли ты, что вот так запросто придёшь к кладке и выберешь себе птенца? Быть допущенным к кладке – это, знаешь ли, большая привилегия. Её ещё заслужить нужно. Вас эвона сколько, да ещё к каждой кладке оттуда, – наставник поднял вверх указательный палец, – приедут. Таких щеглов не допустят даже на скорлупу посмотреть!

– А кого допустят, сержант Гритц?

– Самых достойных, – веско ответил воин.

Да, глупо было надеяться попасть к кладке в первых рядах. Кто он теперь? Да вообще никто. Оружием никаким не владеет, с магией справиться не в состоянии. Бегать – и то не может.

– Сержант Гритц, можно я выберу себе оружие?

– Какое тебе оружие, щегол? Ты же его поднять не сможешь!

– Энери Роува!

– Что?

– Моё имя – Энери Роува, сержант Гритц, – смело глядя в холодные стальные глаза, произнёс Энери.

– Энери Роува, значит. Ну, что ж, Энери Роува, пойдём! И вы, лежебоки за нами! – прикрикнул сержант на Тебаса и Кима, а затем быстро, так, что парни еле поспевали, заковылял к стене арсенала, около которой и находились стойки с оружием. Он прошёл мимо всего этого изобилия орудий убийства, бухнул кулаком в массивную дверь и, когда она открылась, переступил порог. – Чего замерли? Бегом за мной!

***

В помещении, именуемом арсеналом, было прохладно и светло. Солнечные лучи падали через расположенные под потолком бойницы, такие узкие, что в них едва ли пролезла бы кошка. Для дополнительного освещения к стенам были прикреплены магические светильники.

– Привёл новичков, Дер? – обратился к их сопровождающему крепкий мужчина, ласково протиравший огромный меч бархатной тряпочкой.

От обилия оружия даже кружилась голова. Как же выбрать своё? Жалобно охнул Тебас, восторженно присвистнул Ким, глаза которого профессионально отметили самые дорогие экземпляры.

– Ленц, помоги этим двоим подобрать оружие. Я пока займусь мальцом, – и сержант, кивнув головой, повёл Энери вглубь помещения.

Они подошли к полкам, на которых лежали разные мелкие… нет, не штучки и не безделушки. Мелкие, но от этого не менее опасные орудия убийства. Метательные кинжалы, металлические шары, заострённые полумесяцы, диски и звёздочки. Наставник ловко набрал в подсумок целый арсенал и подошёл к невысокой стойке, на которой аккуратно разложил все смертоубийственные вещицы. После этого стал брать их по одной и быстро метать в деревянные мишени, расположенные шагах в пятнадцати. После того, как всё железо успешно заняло свои места на мишенях, сержант произнёс:

– Тренируйся! Это и будет твоим заданием на сегодня – выбрать оружие, которым в будущем ты должен овладеть в совершенстве. И помни, это не отменяет тренировочных боёв на мечах. Скажу мастеру Ленцу, чтобы он подобрал тебе клинок по силам. Чего замер?! – прикрикнул Гритц. – Быстро очищай мишени и принимайся за дело!

Энери кинулся исполнять команду, рассчитывая, что к его возвращению ворчливый наставник исчезнет, но тот и не думал уходить. Раз за разом опытный воин показывал новичку, как нужно держать то или иное метательное оружие, как замахиваться и даже как дышать в этот момент. Ну что сказать? Больше всего за сегодняшний день обогатился словарный запас незадачливого ученика.

– Это тебе не вирши плести, – назидательно сказал сержант, когда Энери совсем обессилел. – На сегодня хватит, завтра продолжишь. Пойдём посмотрим, что тебе предложит мастер Ленц.

Мастер оружейник, увидев их, лишь улыбнулся.

– А что, Деринг, умотал тебя новый боец? – хитро спросил он. – Давно я не слышал, чтобы ты так ругался.

– Ты у меня ещё послушаешь, – добродушно ответил сержант, а потом поинтересовался: – Подобрал оружие?

– Подобрал, как не подобрать. Вот, – и оружейник указал на ряд лежащих перед ним мечей.

На столе, сколоченном из грубых массивных досок и покрытом куском дерюги, Энери увидел десятка полтора изящных мечей, шпаг и сабель. Объединяло их одно – все эти колюще-режущие предметы на первый взгляд казались сравнительно лёгкими. Рукояти некоторых сверкали полудрагоценными камнями, другие были откровенно ржавыми. Как говорил совсем недавно сержант Гритц? «Держи эфес нежно, как свой член. А это самое драгоценное, что у тебя есть. Почувствуй все изгибы. Сроднись с ними. Ведь оружие – это продолжение тебя самого!». И пусть примеры и сравнения наставника были грубыми, но в них содержалась истина.

Энери подошёл к столу с предложенным оружием и закрыл глаза. Взялся наугад за одну из рукоятей. Неудобные камни мешали держать захват. Другая оказалась слишком широкой для его руки, третий меч – тяжеловатым. Перебрав вслепую все предложенные орудия, будущий страж отложил несколько на пробу и открыл глаза. Надо же. Остались в стороне все инструменты, украшенные камнями и позолотой. Перед ним лежали три простых клинка. Сильнее всего тянуло к неказистому, потемневшему от времени мечу, рукоять которого была плотно обмотана постаревшей и обтрепавшейся кожей. А ещё он был очень лёгким, хоть и не самым миниатюрным из предложенных. Покрутив опасную игрушку так и этак, Энери признался:

– Я бы выбрал этот. Только…

– Что только? – мастер Ленц хитро прищурился.

– Я не смогу сам привести его в порядок.

Оружейник выбрал себе меч из висевших на стене за его спиной, коротко сказал: « Пойдём!» – и вышел на плац. Там он встал в стойку и сделал выпад, велев ученику повторить. Энери, как мог, повторил движение, неуклюже сжимая в руке тёплую на ощупь потёртую кожаную рукоять. За первым последовали другие.

– Не думай о том, что я могу задеть тебя, не старайся достать меня сам, – поучал мастер, – слушай меч. Почувствуй, можешь ли ты с ним срастись? Станет ли он такой же частью тебя, как рука?

– Пока получается не очень. Но я буду стараться!

– Ты уж постарайся, – проворчал мастер Ленц, – а я, так и быть, приведу твоё оружие в надлежащий порядок. Но после ты будешь ухаживать за ним сам!

– Да, мастер Ленц! Конечно, мастер Ленц!

– Свободен! – грозным окриком отпустил ученика сержант.

– Как ты думаешь, это случайность? – спросил он у старого друга после того, как Энери скрылся за дверьми жилой части замка.

– Он смог удержать Агурон, а это уже немало, – и оружейник ласково провёл заскорузлой рукой по тёмному лезвию клинка, выбранного Энери. – Так-то, Агурон, может, и твоё время настало.

***

После обеда Энери хотел пойти к мастеру Ленцу, чтобы посмотреть и поучиться, как нужно ухаживать за оружием, но к их столу подошёл Кэрн и сообщил, что новичка ждёт магистр Конисел.

– Лаборатории магистра вон в том флигеле, – любезно указал командир на одиноко стоящее здание в дальнем конце хозяйственного двора.

– Спасибо, – благодарно улыбнулся в ответ Энери.

– И откуда только ты взялся такой вежливый, – покачал головой Кэрн.

Судя по всему, вопрос ответа не требовал.

В дальнем флигеле было тихо, темно и прохладно. Толстые каменные стены без единого оконного проёма надёжно укрывали помещение от солнечных лучей. Энери нерешительно остановился в дверях.

– Магистр Конисел, добрый день. Я Энери Роува. Вы меня звали?

– Заходи, заходи, Энери Роува, – одна из дверей, выходящих в полутёмный холл, открылась, и в освещённом проёме появилась женщина, одетая, как и большинство представительниц прекрасного пола в этом замке, в обтягивающие кожаные брюки-лосины и такую же куртку, едва достигающую бедра.

– Здравствуйте, я к магистру Кониселу, – ещё раз повторил Энери, решив, что его встречает секретарь или помощник магистра.

– Проходи, проходи! – женщина посторонилась, пропуская гостя в абсолютно пустую комнату.

В просторном помещении не было вообще ничего, кроме одинокого камня, скромно притулившегося около двери. Ни мебели, ни ковров, ни занавесей, как, собственно, и окон. На стенах, явно не единожды подвергавшихся действию огня, не было не только обязательных в таких каменных мешках гобеленов, но и обычной штукатурки. Лишь многочисленные магические светлячки свободно перемещались под таким же обожжённым и прокопчённым потолком.

– Ну, Энери Роува, давай знакомиться. Я магистр Конисел. Буду учить тебя обращаться с огнём.

– Вы?! Но как же так?

Изумлению Энери не было предела. Как же так? С самого рождения ему твердили, что магия огня – мужская. Что для женщин такой дар – проклятие. Ведь они не в состоянии с ним справиться, что и произошло в конце концов с ним самим. Любое потрясение – и дар выходит из-под контроля.

– Да. Я маг огня. Ты имеешь предубеждения против магов-женщин?

– Нет-нет, что вы. Просто… просто мне всю жизнь говорили совсем другое…

– Тебе говорили неправду. И я тому наглядное подтверждение. Но сейчас разговор не обо мне. Сегодня мы посмотрим, что ты можешь, и определимся, как будем работать. Покажи мне своё пламя!

– Я… я не знаю, как вызвать пламя, магистр Конисел, – Энери виновато посмотрел в глаза преподавательницы.

– Как не знаешь? У тебя есть огонь. И очень сильный. Я это вижу.

– Понимаете, все выбросы огня, которые у меня случались ранее, были спонтанными. Я их не контролировал.

– Но как же ты дожил до такого возраста и ничего не спалил? Тебя что, совсем-совсем не обучали?

– Нет, магистр Конисел. Мой дар огня был заблокирован до… определённого момента.

– Ну да, ну да. Дар заблокировали, а он вырвался из-под контроля, так? Надеюсь, досталось как раз тем, кто посмел с тобой такое сотворить?

– Я не хочу об этом говорить, магистр Конисел, – Энери упрямо вскинул голову.

– И то правда. Как бы я ни возмущалась, но это дело прошлое, и моего мнения никто не спрашивает. Пойдём, – и магистр, приглашающе махнув головой, вышла из пустого зала.

Помещение, в которое они зашли, было гораздо уютнее предыдущего. На полу в художественном беспорядке лежали многочисленные коврики, шкуры и циновки. Ближний угол занимали мягкий диванчик и низенький чайный столик со стоящим на нём серебряным сервизом. Рядом располагался небольшой стол с магической горелкой.

– Выпьем сначала чаю, – магистр ловко подожгла горелку и поставила на неё небольшой пузатый чайник, – и не спорь со мной! Мой чай особенный. Он поможет тебе расслабиться и найти свой огонь.

– А это не опасно? – Энери осторожно осмотрел обстановку. Он прекрасно помнил, как могут полыхать ковры, гобелены и мебель. Да что мебель, в его огне даже металлические предметы плавились в плоские корявые лепёшки.

– Ты сейчас на что-нибудь злишься? – магистр удивлённо приподняла левую бровь.

– Ну что вы? Не скрою, я удивлён и обескуражен. Но чувства, что огонь выйдет из-под контроля и вырвется наружу, нет.

– Запомни, Энери. Огонь – это ты сам. И свой огонь ты можешь контролировать так же, как, скажем, руку, – женщина подняла раскрытую ладонь, на которой распустился самый настоящий огненный цветок.

– Ох, красиво-то как! И я так смогу? – раньше Энери никогда не приходилось видеть такого.

– Не хочется тебя сразу расстраивать, но держать форму огня – это одно из высших умений мага. Тебе много предстоит тренироваться, чтобы просто удержать огонь в подчинении. И уж точно, тренироваться нужно не здесь, – рука сжалась в кулак, и волшебный цветок послушно исчез.

– Я понял, магистр Конисел, – Энери воодушевлённо кивнул головой. – С чего начнём?

– С чая, – магистр сделала приглашающий жест к столу, где уже настоялся ароматный чай.

Когда с чаепитием было покончено, учитель и ученик перешли в другой конец помещения, в котором были во множестве разбросаны шкуры, коврики и простые циновки. Магистр выбрала один из ковриков и села на него, закрыв глаза и скрестив ноги, совсем как попрошайки перед храмами, мимо которых они проезжали по дороге в замок Эрт.

– Выбирай любое место, занимай удобную позу, закрывай глаза и старайся ни о чём не думать. Ищи свой огонь. Да не тот огонь ненависти, что сжигает всё на своём пути, а тот, который светит и греет. Огонь любви. Тот, из которого можно будет сотворить такой цветок, – проговорила она.

Светлячки под потолком начали медленно гаснуть. Комната погрузилась в темноту. Энери попытался выполнить указание преподавательницы. Только как же ни о чём не думать? За совсем короткий промежуток времени столько всего произошло, что не думать об этом не получалось. Правда, были моменты, о которых думать не хотелось. Но именно они настойчивее всего заполоняли мысли.

– Цветок, – раздалось из темноты.

Точно! Огненный цветок. Такой красивый, изящный и опасный. Когда-нибудь он так же свободно будет гореть и на руке Энери. А пока… Пока огненный цветок даже в мыслях рвался на свободу и жадно набрасывался на те же коврики, циновки и шкуры.

Огня в себе Энери к концу занятия так и не нашёл. Тишина, полутьма и спокойствие, нахлынувшие на него после волшебного чая, совсем не способствовали проявлению буйной стихии.

– Не получается, – огорчённо сообщил он спустя долгое время.

– Ты очень расстроился? – не столько спросила, сколько констатировала магистр Конисел.

Можно было сказать, что нет, не расстроился, но это было бы неправдой. Он не только расстроился, но и разозлился. Разозлился на себя. Ведь огонь в нём был. И рвался наружу, стоило только в памяти всплыть ненавистному эпизоду. Но из этого огня цветка не сотворить. Наружу рвался огонь ненависти.

– Магистр Конисел, – вместо ответа Энери задал вопрос, – а может быть так, что в человеке остался только огонь ненависти?

– Ненависть – удел слабых, – печально ответила магистр. – Энери, в тебе есть не только магическая сила. В тебе есть сила души. Ты справишься. Дай себе время. А сейчас иди отдыхай. Я вижу, ты устал.

– Я не устал, магистр Конисел, я могу…

– Иди, Энери, иди. Следующий урок завтра в это же время. И знай, зал огня открыт в любое время дня и ночи.

***

Все твердят: «Сила, в тебе есть сила!». И где она, эта сила? Бегать он не может, меч держать не может. Огонь в себе найти – и то не может! Ничего не получается. Ни одно из умений, что так тщательно прививались во дворце, здесь не нужно. Танцы? Светская беседа? Организация балов и приёмов? Или ведение хозяйства большого замка? Да бывшая принцесса даже… чай приготовить не может! Впрочем, это самая малая из бед. Но зато у Энери есть цель. Нет, две цели. Вернуть своё тело и наказать того, кто так опрометчиво сотворил это с ним. Архимагистр Лутарх еще пожалеет. Но это потом, а сейчас нужно запретить себе даже думать о прошлой жизни. И только раз в две недели украдкой читать письма от мамы, приходящие от ничем не примечательной и никому неизвестной Арентины Шаноти.