Глава 12

До установления постоянного снежного покрова Энери с напарником ещё два раза ходили в подобные дозоры. Сказать, что стало легче, было бы неправильно – скорее, стало привычнее. Маленький маг понял, как лучше распределять свои пока невеликие силы. Научился самостоятельно справляться с мелкими тварями, а в сложных случаях быстро уступать место более опытным товарищам, и даже однажды лично заметил виверну. Правда, как потом оказалось, больную и полузамёрзшую, но это нисколько не умаляло законной гордости.

Ближе к зиме горы становились почти непроходимыми для незваных гостей из Запредельных Земель: лёд сковывал землю и воду, а летающие твари вроде виверн, отличавшихся от своих дальних родственников – драконов – гораздо меньшими размерами, отсутствием передних лап и весьма злобным нравом, уже поздней осенью из-за холода и, в большей степени, из-за невозможности найти пищу резко теряли активность, хотя могли и пожаловать к людям с попутным ветром.

Для выявления и уничтожения отдельных тварей, сумевших-таки преодолеть перевалы, использовались только драконьи патрули. Обычно они работали в паре: всадник на воздушном, более быстром и маневренном, драконе находил злобных тварей, а уже огненный дракон со своим всадником уничтожали тех прямо с воздуха. Такой способ охоты применяли только зимой, когда нежелательных пришельцев удобно было отслеживать по следам на снегу и поливать струями пламени, не опасаясь поджечь горную растительность.

Энери с головой ушёл в учёбу. Физическая подготовка, тренировки с кинжалами, на мечах и совсем без оружия, уроки магистра Конисел. К ним добавились общие занятия с магами-воздушниками. Стихия, которой принцесса владела всю свою жизнь, подчинялась значительно лучше, чем огненная. Правда, нужно признать, что воздух Энери значительно уступал по силе его огню. Так до сих пор и не покорённому.

Зима, как бы это ни казалось странным, не была для стражей временем дрёмы и безделья. Когда патрулирование горных склонов пешими отрядами стало невозможным, наступило время активной учёбы. В замок прибыли настоящие преподаватели, отобранные Магическим Советом в лучших академиях Иргетты. Им предстояло заниматься с теми учениками стражей, чья магия выделялась своей необычностью, – подобными Киму, Тебасу или Эйле с её тьмой. А ведь дар некоторых обитателей замка Эрт не просто не афишировался, но был тщательно засекречен. И никто не знал, чем они занимаются в дальних лабораториях, больше похожих на неприступные казематы.

Были среди приезжих преподавателей и маги огня. Они не единожды присутствовали на занятиях Энери и магистра Конисел, восхищённо цокали языками, разглядывая оплавленный камень, а позже растерянно разводили руками: почему огонь этого юного мага так своенравен, никто понять не мог. Не рассказывать же им про гнев самого Дуарха. Хотя иногда так хотелось поделиться причиной своих бед и проблем с магистром Конисел. Но даже насильно заключенная в мужское тело, лишенная имени, принадлежащего ей по праву рождения, сосланная в дальнее Приграничье, принцесса Леонита сохраняла верность семье и не намеревалась раскрывать ее секреты.

***

Приближалась весна. Несколько дракониц уже отложили яйца. Каждый день пополнялся список претендентов на места возле кладок. Как ни странно, первым из тройки друзей получил предложение находиться около готовых проклюнуться яиц Тебас. Друзья решили, что всё дело в его редкой специализации, ведь достаточно было всаднику, владеющему магией порталов, оказаться в каком-либо месте, и он мог открыть проход для других. Правда, пока результаты, которых добился Тебас, явно слабоваты для таких грандиозных задач, несмотря на его явные успехи. Не менее важными были сочтены и умения Кима. Поисковая магия значительно упрощала задачу отрядов, занимающихся уничтожением приходящих из-за гор тварей.

А Энери? Энери ждал. Он понимал, что не имеет за плечами совсем никаких достижений, чтобы быть удостоенным такой чести. Как обычный страж он пока слаб. Магия воздуха? Есть и более сильные маги. Огонь, где ему нет равных? А что он может делать с тем огнём? Случайно, в порыве злости, расплавить камень? Впечатляет, но кому это нужно?

Ещё можно вернуться во дворец. Папа не откажет в помощи, и Энери будет стоять возле кладки. На этот раз возле кладки огненных драконов… А что потом? Как потом смотреть в глаза товарищам? Что им говорить? А как быть с собственной совестью? К тем, кто получил возможность занять место у кладки не за собственные заслуги, а только за то, что оказался родовитее или богаче сослуживцев, стражи относились с нескрываемым презрением.

***

Понемногу замок Эрт стали наполнять гости. Приезжали как стражи из других замков, где не было своих питомников, так и дети богачей и аристократов, купившие возможность стоять около кладки.

В самой атмосфере, помимо эмоций, навеянных бурной весной, царила атмосфера приближающегося праздника. В Приграничье дни появления молодых дракончиков считались самыми важными в году. По этому поводу устраивались торжества, сопровождаемые не только общими застольями, но и обязательными соревнованиями драконов.

Радостное настроение чувствовалось во всём: в праздничном меню, в легкомысленных платьях девушек, даже крики строгого сержанта Гритца приобрели какие-то необычайно оживлённые интонации.

И только Энери был, как никогда, хмур. Не предложили. Ему так и не предложили занять место около кладки. Теперь уже можно было и не ждать. Ну что им стоило? Ведь всё равно попавших в заветный список было гораздо больше, чем яиц! Совсем маленький, только вылупившийся дракончик выбирал для себя напарника на всю жизнь. Самого лучшего, самого верного – одного-единственного. Как это удавалось малышам, понять, а уж тем более объяснить, не мог никто. Каждый раз это было чудом. Вот лежит яйцо, а внутри него слышится стук. Сначала слабый и неуверенный, но с каждым часом он усиливается. Потом появляется трещинка, и вот на её месте уже виден быстро растущий бугорок, оттуда высовывается маленький любопытный носик и раздаётся первый писк. Вскоре слабые пока лапки и крылышки сбрасывают с себя остатки скорлупы, появившееся на свет чудо осматривает собравшихся и… направляется к одному из них – своему будущему всаднику. Не было ни одного случая, чтобы новорожденный подошёл к человеку, уже имеющему дракона.

Разумом Энери понимал, что не заслужил и что не всё потеряно. У него будет целый год. И если приложить достаточно усилий, тогда появится возможность встать возле кладки наравне с самыми достойными. Но разум почему-то никак не мог достучаться до сердца.

В день, когда должны были проклюнуться яйца в последней кладке – именно около неё было позволено стоять Тебасу и Киму – Энери отговорился какой-то несущественной ерундой и даже не пошёл в общий зал ожидания вместе с теми, кто жаждал узнать результаты в первых рядах. Маленький маг решил спрятаться за кузней и в одиночестве пережить своё горе. Жаль, что росшая там сорная трава была ещё недостаточно высока, чтобы можно было в ней спрятаться.

Волнами накатывала апатия. Зачем? Зачем он вообще теряет время в этом замке? Стражам нужны его знания и умения? Его магия особенная? А может, он беден и, если не будет работать, завтра останется голодным? Нет, нет и нет. Родители не хотели его отпускать и предлагали разные варианты, вплоть до признания Энери незаконным сыном короля. И тогда… думать, что было бы тогда, даже не хотелось. Хотелось заиметь дракона, вернуть своё девичье тело и… предстать в таком виде перед Сартом: в легкомысленном сарафане, какой видел недавно на Лиэрде, и с маленьким огненным дракончиком на руках. От этих мыслей стало ещё горше. Энери откинулся на стену кузни и уже не пытался сдерживать слёз. У него ничего не получается и никогда не получится. Никогда принцессе не быть равной со стражами. Вот же ирония.

– Эн? Ты что здесь делаешь? Тренируешься? Еле тебя нашли! – в ненавязчивый перестук молотков, доносящийся из-за стены кузни, ворвался голос Кима. Это Ким-то, с его умением, еле нашёл?

Нужно было отвечать. А что отвечать? «Плачу по своей загубленной жизни»? Только этого и не хватало.

– Мы пришли на ужин, а тебя нет, – сказал Тебас, подхватывая реплику напарника. Оба сделали вид, что не замечают следов слёз на щеках товарища. – Мы волновались. Раньше ты не пропадал без предупреждения.

– А как же драконы? – спросил Энери только ради того, чтобы заполнить неловкую паузу.

– Какие драконы? А, ты про выводок молодняка? Малыши не сочли нас достойными, что, впрочем, неудивительно. На пять яиц было почти семь десятков претендентов. Не доросли мы ещё до драконов, – отмахнулся Тебас. – А знаешь… – он оглянулся и, убедившись, что никто не подглядывает, открыл небольшое портальное окно и вытащил оттуда забавную фигурку медвежонка, завёрнутую в серебристую бумагу. – Вот, это тебе. Из моих старых запасов.

– Что это?

– Ты не спрашивай, а разворачивай, – распорядился толстяк. Любовь Тебаса к стряпне поварихи Эсты сводила на нет все усилия сержанта Гритца вылепить из того стройного атлета.

Под шуршащей обёрткой оказался настоящий шоколад. Не пастила и не крашеный леденец, а именно шоколад. Как бы хорошо ни кормили их в замке, но шоколада не было даже в праздничном меню. Что уж говорить об убогой деревенской лавчонке. Губы сами собой начали расползаться в улыбке.

– Тебас, спасибо! Я вам говорил, что вы самые лучшие?

– Не так часто, как хотелось бы. Но можешь наверстать, – ответные улыбки Тебаса и Кима были едва ли не шире.

– Вы – самые лучшие! Но делиться с вами шоколадом я не буду!

– Да ешь, чего уж там, ты ведь не ужинал, а нам с Кимом вовсе и не хочется. Правда, Ким? – как же трогательно Тебас пытался скрыть свою заботу!

Ирганин удивлённо глянул на шоколадную фигурку, потом на Тебаса и согласно кивнул головой.

***

На следующий день начались празднества, посвященные появлению молодых дракончиков. Самой зрелищной частью этих торжеств были состязания, ради которых в замок Эрт съехались участники и зрители едва ли не со всего королевства. Взрослым драконам предстояло соревноваться в скорости, а их всадникам – в мастерстве управления. Опекуны молодняка должны были показать глубину связи со своими питомцами.

Сарт уже несколько ночей не спал в своей комнате. Оно и понятно, им с Досом тоже предстояло выйти на воду.

Трёхлетки, только-только вставшие на крыло, выполняли в воде трюки по команде напарника, стоявшего на берегу. Дракончики, которым исполнилось два года, должны были в нужном порядке преодолеть множество арок, расставленных на маршруте. Самым же младшим предстояло, подчиняясь воле всадника, проследовать из одной точки озера в другую. Причём всадник мог находиться где угодно, хоть в воде рядом с питомцем, хоть на берегу, только не на финише.

Энери сознательно не пошёл смотреть соревнования огненных и воздушных драконов – не хотелось лишний раз травить душу. Но не пойти поболеть за Досика он просто не мог. И пусть Сарт не соизволил пригласить напарника, но на подобные мероприятия приглашение и не требовалось – доступ к озеру, на котором проводились гонки малышей, был открыт для всех. И маленький маг заранее занял удобную позицию почти на финише.

Это только казалось, что заставить малолетнюю рептилию следовать из одной точки водоёма в другую совсем просто. Малыши охотно плескались в воде, но плыть желали исключительно рядом со своими всадниками. Здесь-то и нужна была ментальная связь с питомцами. Человек должен был убедить дракончика, чтобы тот, не дожидаясь своего медлительного друга, следовал к заданному месту. Всадник мог находиться в воде, мог бежать по берегу и оттуда отдавать команды, мог вообще не двигаться. Важен был результат – воспитаннику надлежало прибыть к финишу. Желательно одним из первых.

Гонки взрослых рептилий – это, конечно же, очень красиво и зрелищно. Но не умиляться при виде малышей, трогательно жмущихся к своим всадникам, просто невозможно. А потому соревнования годовалых дракончиков собирали больше всего зрителей и болельщиков.

На этот раз, кроме живущих в замке Эрт Доса и его братца Донга, в заплыве принимали участие ещё три малыша, прибывшие со своими всадниками из других мест. Питомец Сарта подрос, но всё равно был самым маленьким среди своих ровесников, что вызывало снисходительно-насмешливые улыбки.

Дракончиков вывели на старт. Им необходимо было проплыть от начальной точки, находящейся на внешней стороне озера у крайней правой башни замка-крепости до точно такой же башни, но расположенной слева. Получалось, что нужно обогнуть огромный замок по трём его сторонам. Ничего сложного для рождённых плавать. Сложно было убедить их это сделать. Наставники заняли облюбованные позиции. Лэйши – всадник Донга – решил сопровождать своего питомца по суше. Его примеру последовали двое из гостей, А Сарт и ещё одна девушка зашли в воду. Гонка началась. Идеальной ментальной связи всадников и их малолетних воспитанников пока никто и не ожидал, поэтому допускались и иные способы убеждения – уговоры или личный пример. Важен был результат: дракончик должен добраться до финиша.

Как и ожидалось, сначала в лидеры вышли те малыши, команды которым подавались с берега. Всадники убегали далеко вперёд и уже оттуда подзывали своих питомцев. Правда, не обходилось и без курьёзов – иногда кто-либо из дракончиков понимал зов слишком буквально и не следовал к той точке, куда упорно отправлял его любимый всадник, а выбирался из воды и радостно сообщал ему, как хорошо быть вместе. За что и получал море оваций и восторженных криков толпящихся вдоль берега зрителей… и укоризненный вздох своего опекуна.

Те же пары, которые находились в воде, были не так быстры, зато могли плыть к цели по меньшему радиусу. В идеале человеку следовало уговорить питомца самостоятельно следовать к конечной точке заплыва. Но как можно оставить друга за спиной? И Дос весело нарезал круги поблизости от упорно гребущего к финишу наставника, постоянно к нему возвращаясь и подбадривая дружелюбными тычками. Девушка, которая тоже решилась сопровождать своего дракончика по воде, держалась за шею своего малыша, и они постепенно опережали соперников.

Огромный замок загораживал начало дистанции от зрителей, расположившихся рядом с конечной точкой, и о том, где в данный момент находились пловцы, можно было только догадываться по приближающимся крикам более нетерпеливых болельщиков, плотно обступивших зону заплыва. Всю картину могли наблюдать лишь счастливцы, следившие за соревнованием малышни с воздуха, – в небе парило множество драконов.

Энери и сам не заметил, как его захватил азарт гонки. Ещё год назад нельзя было представить, что дочь короля Дейрига будет подпрыгивать от нетерпения и вместе с другими громко кричать, подбадривая своего фаворита:

– До-сик! До-сик! До-сик!

Поднявшийся шум отвлекал и, чего уж скрывать, слегка пугал малолетних «гонщиков». На потеху разошедшейся публике один из дракончиков, всадники которых сопровождали воспитанников по берегу, прижался к своему опекуну и наотрез отказался заходить в воду без него. Пришлось бедолаге спешно раздеваться и присоединяться к питомцу, после чего они продолжили гонку.

Выбивающийся из сил Сарт, в очередной раз подняв голову над водой, увидел, что Дос больше не петляет вокруг него, а, настороженно вытянув шею, словно прислушивается к происходящему впереди.

– Вперёд, Дос, вперёд! – убеждал его Сарт.

«И оставить тебя?» – ответный взгляд был полон недоумения.

– Вперёд, Дос, я догоню!

Малыш ещё сомневался, но с того места, куда направлял его самый любимый на свете друг, всё явственнее доносился зов: «До-сик! До-сик!» Это, конечно, не Сарт. Но не он ли говорит, что нужно плыть туда?

– Вперёд, Дос, вперёд!

И маленький Дос, словно извиняясь и одновременно подбадривая, ткнулся лбом в голову медлительного спутника и поплыл на зов – туда, где юного дракона очень ждали. Он уверенно обошёл первую пару соперников – ту самую девушку, плывущую в обнимку со своим питомцем, даже проказливо окатил их волной, слегка оттопырив для этого крыло, и совсем не обратил внимания на собратьев, плывших в отдалении.

Крики на финише стали оглушительными – наконец-то из-за стен замка показался первый участник заплыва малолеток. Над водой возвышалась голова на упрямо вытянутой вперёд шее и два ещё совсем небольших спинных гребня. Ещё невозможно было понять, кто это, но упорство малыша отметил каждый. Малыш? Неужели, это и вправду самый маленький из годовалых дракончиков? Но как же целеустремлённо он плывёт!

– До-сик! До-сик!

Как жаль, что Энери так и не научился хорошо плавать, иначе уже давно бросился бы в воду навстречу своему любимцу. Впрочем, что это он, ведь ни один самый быстрый пловец-человек не сможет соперничать в скорости даже с самым маленьким водным драконом.

– Досик! – Энери подошёл к самой кромке воды, и тёмно-синее тельце устремилось в распахнутые объятия.

– Досик, мой милый Досик, я знал, что ты самый лучший!

Вот и ещё одно преимущество простого стража. Да разве могла бы принцесса позволить себе так открыто выражать свои чувства? Прыгать от радости и, совсем не обращая внимания на подозрительно оглядывающих странную парочку окружающих зрителей, раз за разом целовать чужого дракона в мокрый тёмный нос?

Не успели болельщики конкурирующих команд возмутиться нарушением правил гонки, как из-за стен замка показалась основная группа дракончиков. Уже трое всадников забрались в воду, чтобы вблизи сопровождать своих питомцев. И лишь Лэйши продолжал бежать по берегу, оттуда направляя и подбадривая своего Донга.

К Энери и Досу подбежал Сарт, выбравшийся из воды, как только дракон покинул его. Поначалу всадник пытался удерживать хмурый вид, но его окатило такой волной незамутнённой радости, идущей от питомца, что губы сами по себе расползлись в счастливой улыбке.

– Я всегда знал, что ты лучший, – шепнул страж прижавшемуся к нему малышу. Сарт словно и не заметил Энери, стоявшего совсем рядом и растерянно глядевшего на них с Досом.

И чему удивляться? Всё как всегда. Сарт есть Сарт, и для него, кроме Доса, вообще никого вокруг не существует. Как будто нельзя любить… Досика вдвоём. Энери сдержал готовый вырваться возглас досады и отвернулся к воде.

Остальные малыши приближались к финишу плотной группой. И здесь не было ничего странного. Инстинкт подсказывал: пока они держатся вместе, опасность, исходящая от окружающего мира, для каждого в отдельности не так велика. Это уже потом, когда гордые рептилии вырастут, они будут оспаривать место в воде и вообще под солнцем. А пока дракончики предпочитали жаться ближе друг к другу и своим всадникам.

И вовсе этот Сарт не интересен. Подумаешь, не подпускает к Досу. Да Донг нисколько не хуже! Один пыхтит в воде. Не выбивается особо вперёд, но и не отстаёт. Можно присоединиться к друзьям, поддерживающим ещё одного «своего» участника.

– Донг! Донг! Давай, давай, Донг! Скорее, скорее!

И Донг, глянув на своего всадника, понемногу стал отрываться от группы. Сначала это не бросалось в глаза: на лидирующие позиции вырывался то один, то другой малыш. Но, подгоняемый зовом нового друга, Донг всё ускорялся.

– Донг! Донг!

И ещё один дракончик прямо из воды бросился к тому, кто так увлечённо звал его. Будучи по комплекции более крепким, нежели братец Дос, Донг сбил с ног прыгающего от радости Энери и, совсем как щенок, облизал ему лицо.

Лэйши оказался не таким неблагодарным, как Сарт, и, очутившись на финише, обнял не только питомца, но и улыбающегося от уха до уха Энери. У всадника не было сомнений, на чей зов откликнулся его Донг.

Окончание гонки стало никому не интересным. Приехавшие из других мест гости с сомнением и подозрением оглядывали победителей. Не то чтобы подобная помощь запрещалась. Просто не было ещё ни одного случая, когда встречать малыша на финише, ставили слышащего – именно так называли тех, кто мог слышать чужих драконов и разговаривать с ними. Ведь все слышащие были известны наперечёт и такой мелочью, как гонки драконьей молоди, заниматься не стали бы.

***

Когда все полёты и заплывы были закончены, победители получили заслуженные почести, а большинство гостей отправились по домам, командирский состав замка собрался для обсуждения итогов прошедших празднеств и решения возникших вопросов. Не остались без внимания и странные отношения новичка Энери Роува и чуждых его стихиям драконов.

– Слышащий? Ну какой из Роува слышащий? – проявил недоверие капитан Менау, в ведомстве которого была вся небольшая драконья армия замка Эрт. – Физически слабый, магия воздуха у пацана так себе. Огонь вообще нестабилен. Мы даже не рассматривали его кандидатуру, когда выбирали, кому в этом году позволить занять место у кладки!

– Всё верно, – тихо, будто сам с собой, заговорил командир замкового гарнизона Теркон. – Но то, что происходило на заплыве однолеток, видели многие. Драконы направлялись именно к нему, этого никто оспаривать не будет.

– Однако, даже сам Роува не подтверждает наличие дара слышащего. Для того чтобы разговаривать с драконами, нужно быть одной с ними стихии. А воды у него, как мы знаем, нет! Думаю, он проводил много времени с молодью водных, вот те и потянулись на зов знакомца. Детёныши драконов ничем не отличаются от других. Они так же дружелюбны и доверчивы со всеми, кто проявляет к ним доброту и заботу. Как любые щенки или тигрята… да даже котята неркусов не видят в человеке врага! Вам ли не знать, – продолжил настаивать на своём Менау.

– Не подтверждает, – согласился Теркон, – но и не отрицает. Он не сказал, что слышит драконов или что драконы слышат его. По словам Роува, он лишь понимает, чего они хотят. Но вам, капитан Менау, безусловно, известно: понимать драконов может далеко не каждый. К тому же он звал драконов не своей стихии. И потом, не забывайте: именно его, Роува, выбрал Агурон – меч архимагистра Агирры. И даже это не всё… – пальцы командира отбили по столу задумчивую дробь.

Архимагистр Лутарх, отправляя в замок хилого мальчишку, попросил своего давнего сослуживца полковника Теркона присмотреть за нестабильным. Председатель Магического Совета не настаивал на сохранении в тайне своей заинтересованности судьбой загадочного ученика, но командиру стражей почему-то показалось, что об участии в жизни Роува всемогущего главы магов лучше лишний раз не упоминать.

В итоге вопрос с даром Роува закрыли до выяснения обстоятельств. Решили присмотреться, узнать, как на него реагируют взрослые драконы, попросить побеседовать с необычным юношей опытных слышащих. Командованию было недосуг заниматься только одним учеником – на повестке дня стояло множество гораздо более важных вопросов, весна уже пришла в Приграничье, и активность тварей, рвущихся из-за Предела, заметно возросла.