Глава 19. Нырок в преисподнюю
Заказанное оружие доставили на базу к обеду: десять контейнеров с переносными зенитными комплексами, гранатомётами, ПТРК и боеприпасами к ним. Сергей Макарович даже настоял на том, чтобы из Москвы привезли ручной огнемёт «Шмель-М», на что Плащинин, ознакомившийся с накладной, спросил у Савельева:
– Полковник, ты что, собираешься там начать диверсионную войну?
«Там» означало в «потустороннем мире», расположенном по другую сторону иномерианы.
– Мы не знаем, что или кого можем встретить, – спокойно ответил Сергей Макарович. – Лучше перестраховаться. Я хотел бы ещё взять новый дрон класса «Форпост» и лазерный комплекс класса «Пересвет».
Плащинин покачал головой.
– Это уже слишком. «Вертушка» тоже хорошо вооружена: два пакета НУР, восемь ракет «воздух-воздух», три пулемёта…
– Меня настораживает картинка по ту сторону. От чёрного леса веет угрозой.
– А если мы всё это оружие потеряем? Представляешь, что на нас повесят?
Сергей Макарович наметил улыбку.
– Если и потеряем, то вместе с нашими жизнями.
– Не дури, – нахмурился генерал. – Не для того затеяли эту нервотряску. Постарайся предусмотреть все нюансы и вернуться с нашими парнями… вместе с племянницей президента.
– Вот я и стараюсь предусмотреть. Главное – найти группу, остальное дело техники.
Плащинин, посматривающий на экран своего айфона, поднял на Сергея Макаровича посветлевшие глаза.
– Разве есть какие-то сомнения?
– Я просто пытаюсь учесть все обстоятельства. Ещё раз повторяю: меня сильно напрягает вид леса. Наши парни попали в другой, не в эту чёрно-бурую кипень. Обещаю одно: сделаем всё от нас зависящее.
– Надеюсь на тебя! – сжал локоть полковника Плащинин.
Перед отправкой вертолёта ещё три раза посылали беспилотники в призрачный тоннель иномерианы. Дроны возвращались обратно без особых затруднений и привозили один и тот же видеопакет: «потусторонний мир» представлял собой угрюмый тёмный лес, состоящий из безумных зарослей лиан и колючих растений. На светлый и ухоженный лес, в котором остались бойцы группы майора Реброва, он не походил никак.
– Ладно, разберёмся, – пообещал Сергей Макарович, забираясь в кабину Ми-171 вслед за Карапетяном.
Физик уговорил-таки Плащинина взять его с собой в рейд и был излишне суетлив: то и дело вспоминал, какие приборы они взяли, что надо сделать в первую очередь и какой стратегии придерживаться.
Вместе с ними на борт вертолёта поднялись и верные помощники Савельева: майор Спицын, имевший не только огромный опыт участия в разведакциях по всему миру, но и опыт броска в «потусторонний мир» вместе с командиром ССН, а также капитан Барышников, спец по диверсиям, умеющий пилотировать все виды воздушного транспорта и водить все колёсные и гусеничные машины. Сергей Макарович часто брал его с собой в командировки, зная, что на капитана можно положиться в любой ситуации.
Боевую группу майора Бунина решили пока с собой не брать. Шли на разведку.
Пилоты Ми-171, капитан Державин и лейтенант Скабеев, поначалу восприняли возложенную на них миссию чуть ли не как тест на профпригодность, как игровое испытание, в котором надо было проявить себя достойно и получить за это категорийные баллы для присвоения очередных званий. Однако убедившись в реальности происходящего и в её исключительной необычности – никто из них даже представить не мог, что понадобится лететь в другую вселенную, – перестали относиться к заданию как к игре и прониклись важностью предстоящего «нырка в преисподнюю», как выразился при них уфолог группы Кондратюк.
Он, кстати, тоже просился на борт вертолёта, но Плащинин не рискнул дать ему разрешение.
В три часа дня вертолёт поднялся в воздух.
Ми-171 хотя и являлся транспортно-десантной машиной, по манёвренности почти не уступал «Ночному охотнику», имея великолепный компьютеризированный комплекс контрольно-измерительной аппаратуры. Именно поэтому Сергей Макарович не особенно переживал насчёт поиска иномерианы. Характеристики вертолёта позволяли ему садиться и взлетать даже на палубы фрегатов, а опыт пилотов лишь добавлял уверенности в успехе операции.
Поднялись над бассейном на полукилометровую высоту.
Карапетян включил свои футуристического вида измерительные системы, развернул два монитора – для связи с командным пунктом, где перед компьютером сидел Плащинин, и для корректировки положения вертолёта.
Все члены группы надели специальные наушники, нейтрализующие гул вертолётных винтов и обеспечивающие прямую связь со всеми участниками операции, в том числе с лётчиками. Сергей Макарович мог не только отдавать им приказы и разговаривать с Карапетяном, но и слышал Плащинина, подсказывающего посланцам положение вертолёта.
С первого раза нырнуть в устье иномерианы не удалось. Вертолёт отклонился от оси канала буквально на пару метров, долетел почти до квадрата бассейна, заполненного парящей водой, и вынужден был подняться на прежнюю высоту, под тучи, сеющие снежок.
– Ещё раз, – прилетел в наушники голос нервничающего Плащинина. – Помедленнее, не торопитесь, мы никуда не спешим.
Карапетян взмок.
– Я сам сяду за штурвал…
– Не дёргайся, ты не лётчик – удержал его Сергей Макарович. – Следи за приборами. Они справятся. «Вертушка» не ракета с самонаведением, главное, чтобы она уместилась в канале. Парни, вниз по сантиметру!
– Выполняем! – в один голос ответили пилоты.
Слегка покачиваясь с боку на бок, Ми-171 пошёл вниз с действительно очень малой скоростью.
Закричал Карапетян:
– Чуть левее! Сантиметров на тридцать…
Послышался голос Плащинина:
– Вы сели на ось! Ещё два десятка метров вниз…
– Ради бога, не качайте вертолёт!
– Спокойно, Егор, никто специально борт не раскачивает! Воздушная яма.
– Ещё десять сантиметров, пожалуйста…
– Влево, вправо?
– Влево…
Сергей Макарович хотел подойти к пилотам, и в этот момент на голову ему обрушился потолок кабины! Наступили темнота и тишина!
Очнулся он столетие спустя, которое оказалось равным всего паре секунд, если судить по хронометру на запястье.
Тело не подчинялось командам мозга, пропитанное водой как губка. В ушах шипело, сердце работало с перебоями. Но Сергей Макарович уже переживал такое состояние после нырка в иномериану и через несколько секунд начал бороться с самим собой, пока не заставил тело слушаться.
Шипение в ушах оказалось отзвуком работы лопастей вертолётных винтов.
Глаза обрели способность видеть. В голову ударил букет непривычных ощущений.
– Мы падаем! – крикнул кто-то из пилотов.
Сергей Макарович представил чувства пилотов и посочувствовал им.
– Спокойно, бойцы! – рявкнул он. – Никуда мы не падаем, это невесомость! Выключить двигатель!
– Но, полковник…
– Выполнять!
Гул двигателя стих. Свист лопастей превратился в урчание, в рокот, в тихое ворчание, смолк.
Но ощущение падения от этого не пропало. Вертолёт медленно вращался вокруг оси, в то время как пассажиры внутри плавали в воздухе как воздушные шарики.
– Обзор!
Спицын, Барышников и даже позеленевший от потери веса Карапетян кое-как подсунулись к иллюминаторам. То же самое сделал и Сергей Макарович.
Стало видно, что вертолёт висит между двумя уходящими в бесконечность стенами, поросшими не то мхом, не то лишайником серо-зелёного цвета. Горизонт между стенами тоже уходил в бесконечность, превращаясь в узкую, слабо светящуюся полоску. До стен можно было, казалось, дотянуться рукой, но Сергей Макарович вдруг понял, что они представляют собой плоскости планетарного масштаба, удалённые от вертолёта на тысячи километров, и мох на них вовсе не мох, а лесные заросли!
– Боже мой! – прошептал Карапетян.
– Егор, очнись! Куда мы попали?!
– Н-не знаю, – ответил Карапетян, заикаясь. – Слева вроде бы лес…
– И справа лес! – констатировал Спицын хладнокровно.
– Что посередине? Не похоже на иномериану.
Карапетян оттолкнулся от стены, ухватился за ножку сиденья, подтянул себя к компьютеру.
– По датчикам мы по-прежнему висим по оси иномерианы…
– Откуда здесь два леса? Откуда взялась невесомость?
– Сейчас проанализирую показания…
– Некогда анализировать, включи мозги!
– Может быть, нас крутануло…
– Куда? Почему? Дроны спокойно проникали сюда и возвращались, но ландшафт в их записях был один.
– Я не создатель компьютерных игр! – разозлился Егор Левонович, – и не бог. Может, произошёл двойной пробой. Масса вертолёта в сто раз больше массы дрона, вот он и провалился в другую иномериану.
– Какую другую?!
– Наша брана соединена с браной, заросшей чёрным лесом, а та, в свою очередь, соединена с браной, где растёт другой лес, тот, в котором остались наши люди.
– Значит, мы туда не попадём?
– Откуда я знаю?
– Напрягись, чёрт побери! Думай!
– А я что делаю?! – едва не взвыл Карапетян.
– Товарищ полковник, – позвал пилот. – Можно включить двигатель и вернуться обратно по тому пути, каким мы шли.
– Отставить!
– Он прав! – воскликнул Карапетян. – Надо двигаться точно по оси назад, в обратном направлении.
– А если, наоборот, пойти вниз?
– Нам нельзя выходить из канала иномерианы… упадём на этот чёртов лес.
– Я и не предлагаю выходить из канала, но если мы продолжим движение вниз…
– Тогда… есть шанс… провалиться в другую брану… но я не уверен!
– Капитан, разворачивай «вертушку», но так, чтобы мы всё время висели внутри, посередине между стенами. После этого попробуем опуститься… то есть подняться.
– Понял, попытаюсь.
Дёрнулся несущий винт, набирая обороты, и вместе с ним начал поворачиваться весь вертолёт, так как пилот отключил хвостовой винт. Непонятно было, что лётчик сделал в следующий момент, однако вертолёт начал медленно и тяжеловесно переворачиваться «с ног на голову», по-прежнему лишённый веса.
Пассажирам пришлось хвататься за спинки сидений и рёбра переборок, чтобы не разлететься по всему салону. Барышников снова помог физику, и тот, раскорячившись, завис над монитором компьютера.
Вертолёт плавно двинулся вверх, только что бывший низом. Но полёт его длился недолго. Через полминуты он влетел в тёмный тоннель, и на головы всех находившихся в нём упала плита беспамятства.
Подсознание Сергея Макаровича отметило ещё одно «двухсекундное столетие», и он пришёл в себя.
Под вертолётом простиралась ватная, серая, облачная пелена, а над ним нависала глыбистая твердь, прошитая шипами и колючками, видимая как сквозь мутное стекло или как сквозь струящийся снизу вверх дымок. Затем пришло осознание вектора гравитации, и Спицын спокойно проговорил:
– Кажется, нас перевернуло.
– Мы падаем винтами вниз! – снова закричал второй пилот, выполнявший роль оператора вооружений.
– Оверштаг! – рявкнул Сергей Макарович. – Развернитесь и зависните! Ни сантиметра ни вниз, ни вверх!
Вертолёт начал переворачиваться, и тела пассажиров приобрели вес и тягу к полу. Приподнявшиеся было в воздух люди и приборы шлёпнулись на пол кабины и покатились к борту.
– Держите датчики! – выкрикнул Карапетян, заботясь не о себе, а о приборах.
Вертолёт взревел двигателем, выровнялся.
Твердь земли и небеса поменялись местами.
– Помогите! – просипел Егор Левонович, держа на груди растопырчатый блок с двумя антеннами.
К нему метнулся Барышников.
– Илья, обзор!
Спицын прилип к иллюминатору. Сергей Макарович подсел к другому.
Вертолёт завис над колючими зарослями чудовищного леса на высоте трёхсот метров, завёрнутый в «авоську» еле заметного дымка. Поэтому детали пейзажа разглядеть было трудно. Сергей Макарович смог оценить лишь размеры растительного хаоса, уходящего к горизонту не менее чем на полсотни километров. И там, на границе тьмы, была видна более светлая полоса, окружавшая чёрный лес своеобразной изгородью.
– Лес… – пробормотал Савельев.
– Что, простите? – не понял Спицын.
– Там, далеко… наш лес… тот самый, где остались Ребров и члены экспедиции ЮНЕСКО. Нам надо туда…
– Куда именно? Эту дрянь под нами большой лес окружает со всех сторон.
Сергей Макарович помолчал, соображая.
– Сделаем круг…
– А если потеряем вход в канал иномерианы?
– Я найду! – вклинился в разговор Карапетян, лихорадочно настраивая один измерительный комплекс за другим. – В канале происходит амплитудная осцилляция лептонного поля. Дымка вокруг нас – результат процесса. Хотя я не понимаю, почему гравидатчики дают такой разброс массы…
– Товарищ полковник, жду указаний! – напомнил о себе пилот, мастерски удерживающий тяжёлую машину на одном месте.
– Слушать эфир!
– Слушаем, всё тихо.
– Вызов на волне «омега»: «Маугли, я главный, ответь!»
– Передаю.
В эфир полетела фраза вызова, закодированная под обработку криптосистемами раций, встроенных в шлемы «хамелеонов» Реброва и его бойцов.
Прошла минута тревожного ожидания. Никто на вызов не ответил.
– Товарищ полковник?
Спицын оторвался от иллюминатора.
– Давайте пошлём дрон.
Сергей Макарович сжал зубы.
– Долго мы здесь не провисим. Капитан, каков ресурс двигуна «вертушки»?
– Час до трёх четвертей в баках.
– Держите машину. Илья, Валентин, запускайте дрон!
И в этот миг раздался крик второго пилота, оператора систем вооружения:
– Вижу цель! Внизу слева, на четыреста, сто по высоте, приближается!
Сергей Макарович прилип к стеклу иллюминатора и увидел выплывающего из колючей мглы четырёхкрылого гиганта…
