Глава 18. Чёрное плюс чёрное
В сознание его приводили только для того, чтобы выяснить, всё он понял из того, что ему внушалось, или не всё. Поэтому Мигомберо мало что помнил из своей бытовой жизни внутри чёрного леса, который он теперь называл Господином. В конце концов его накормили какой-то местной химией, отчего африканца пронесло, он пришёл в себя и в ярости заявил рою шмелей, сопровождавшему его всюду, что он не в тюрьме и что, если ему не вернут свободу, он откажется служить Господину и тому самому придётся решать свои проблемы.
Это подействовало. «Мозг» гигантской растительной опухоли-паразита, вторгшейся в гигантский светлый лес этого мира, имел довольно высокий интеллект и зачатки сознания, хотя и весьма отличные от человеческого, оценил последствия отказа исполнителя от выполнения задания и перестал опекать его по мелочам. Мигомберо получил возможность выбирать себе пищу и развлечения и мог теперь строить планы уничтожения русского отряда, оставшегося по непонятным причинам в мире гигантского леса. В этом его намерения совпадали с намерениями Господина.
На следующий день после более детального ознакомления Мигомберо с чёрным лесом русские сами прилетели к резиденции Господина, главный думающий центр которого кольцом лиан охватывал Мост, как африканец называл тоннель, связывающий мир леса с миром, откуда пришёл Господин и откуда продолжали прибывать всё новые формы растений и слуг.
В момент появления русского десанта (позже стало ясно, что спецназовцев было всего двое) Мигомберо находился на другом краю чёрного леса и к развязке событий опоздал. По свидетельствам роя-информатора эти двое смело проникли на территорию Господина, осмотрели некий артефакт, оказавшийся разбитым летательным аппаратом, а также труп пилота, уничтожили Дракона (коллективную биосистему, смонтированную из отдельных живых блоков наподобие деталек лего) и улетели. Догонять их было бессмысленно.
А спустя ещё некоторое время шмели принесли известие о гибели ещё одного Дракона, посланного Господином к лагерю русских для выяснения потенциала противника. И Мигомберо принял решение начать активные действия, чтобы наконец разобраться с русскими и насладиться их мучениями.
Он связался с Господином через «мобильное приложение» роя шмелей и попросил дать ему в подчинение Дракона.
Просьба была удовлетворена к вечеру. Мигомберо не видел, с помощью каких инструментов лес вокруг собирал из лего-деталей своих слуг, но догадывался, что за этими манипуляциями стоит какое-то мысленно-волевое повеление. Как бы то ни было, в его распоряжении теперь находился огромный зверь, и хотя летать на нём было некомфортно, можно было потерпеть какое-то время, так как после ликвидации русских у него должен был остаться их летающий байк.
Шмели, сопровождавшие африканца, куда бы тот ни направлялся, передали его слова Господину, после чего Мигомберо принялся обучать Дракона подчиняться командам.
Урок прошёл спокойно, если не учитывать поведение монстра. Поскольку он представлял собой конгломерат разнообразных деталей, каждая из которых являлась живым существом, удержать их в форме летательного аппарата без жёсткого крепления было невозможно, и Дракон всё время шевелил конечностями, чешуями и перьями, «шатаясь» внутри себя. Но форму держал. Убедившись, что он понимает звуковые команды, Мигомберо взобрался на него и проверил манёвренность гиганта, длина туловища которого достигала двадцати с лишним футов, а размах крыльев – более сорока.
Конечно, сидеть на спине зверя между его верхними крыльями было неуютно, тем более что пришлось привыкать к постоянным рывкам крыльев. Однако и это неудобство не отбило охоту у Мигомберо к расправе над непокорными русскими, лишь подогревая злость и ненависть к ним.
Наступила местная ночь, опускавшаяся на бесконечный лес после того, как светило в небе уходило к горизонту, так и не скрываясь за ним, и небеса темнели.
Мигомберо наконец закончил сборы, забрался на спину Дракона, и четырёхкрылый монстр поднялся в воздух.
До лагеря русских летели два часа – по оценке пилота. Часов у него не было, мобильный давно перестал работать, и он перешёл на интуитивное определение времени.
Сам он вряд ли смог найти место обитания противника в однообразной шкуре леса, но рой шмелей, выполнявший роль проводника, не промахнулся, обладая памятью компьютера.
Подлетев поближе к месту расположения русского отряда, Мигомберо заставил Дракона приземлиться в прогал между огромными «секвойями» и выслал на разведку шмелей.
К его удивлению, рой вернулся ни с чем. Точнее, лагеря в роще, где должен был находиться русский отряд, он не обнаружил.
– Не может быть! – озадаченно проговорил Мигомберо. – Неужели они удрали?
Шмели, зудевшие над головой как подвижная корона мыслесвязи, на вопрос не отреагировали. Рой понимал только прямые обращения человека, не насыщенные эмоциональными нюансами.
Тогда он снова поднял в воздух свой «драконовидный крылолёт» и повёл к роще, в любой момент готовый дать дёру. Всё-таки отсутствие огнестрельного оружия (пистолет не в счёт) порождало в душе сомнения в победе над вооружённым противником, и Мигомберо приходил от этого в ярость. Пришла мысль, что надо было попросить у Господина что-то посерьёзнее ножа и роя кусачих насекомых. Но в данный момент затевать войну с русским спецназом было невыгодно: приходилось терпеть и действовать осмотрительнее.
В центре рощицы, на берегу озерца, он увидел небольшую поляну, покрытую почерневшей травой, и по остаткам шалашей и обломкам деревянных конструкций понял, что здесь и произошло сражение Дракона с русскими, в результате которого от него остались лишь полусгоревшие «кости». По характеру разрушений и разбросу осколков сооружений можно было судить, что на поляне произошёл взрыв гранаты. И Мигомберо снова пережил неуютное чувство беззащитности и зависти к противнику, обладающему более серьёзным оружием.
Побродив по поляне и не обнаружив никаких деталей и предметов, принадлежащих людям, Мигомберо взобрался на Дракона, перелетел к недалёкой реке и послал шмелей искать исчезнувших переселенцев. Мысль, что далеко перебраться они не могли, удержала африканца от возвращения к Господину.
Интуиция на этот раз не подвела.
Разведрой вернулся буквально через полчаса и сообщил о благополучном завершении поиска. Лагерь переселенцев находился всего в полутора милях от прежнего поселения, если, конечно, Мигомберо правильно оценил своё положение.
Первой мыслью было напасть на спящих и тихо перебить всех до единого ножом! Вторая выражала природную позицию африканца – нападать только тогда, когда имеется полная уверенность в превосходстве над силами противника при отсутствии ответа. В своих силах он не сомневался, но противник был хорошо подготовлен и, вероятнее всего, охранял лагерь, поэтому Мигомберо затаился и снова послал шмелей на разведку, дав задание выяснить численность русского отряда и систему защиты.
Разведчики вернулись небыстро, ждать пришлось больше часа, когда у комбезе лопнуло терпение и он готов был оседлать Дракона, чтобы выяснить причину задержки разведгруппы. Отчёт роя был лаконичен: лагерь русских спит, у костра находится один человек, в шалашах спят двое мужчин, летающий байк отсутствует.
– Как это отсутствует? – не понял Мигомберо. – Они что, улетели?
Рой промолчал, издавая крыльями тихий звон.
Мелькнула мысль, что, пока он изучает русских, те послали своих разведчиков наблюдать за Господином. Но тогда почему так спокоен сторож у костра? (Шмели передали картинку: здоровый мужик что-то жарит на прутике над костром и пьёт какую-то жидкость из фляги.) Ведь если они задумали направить разведгруппу, то должны были находиться в состоянии бодрствования и боевой готовности. Но если у них всё тихо, куда делись как минимум двое?
– Женщина! – пришла догадка. В шалашах её нет, только мужчины. Значит, кто-то улетел с ней, чтобы не беспокоить остальных, и нет сомнений, чем они будут заниматься!
Кулаки сжались сами собой. Вот с кем бы он сам позанимался с удовольствием! Почему бы не поискать парочку и не захватить обоих врасплох? Интересно, кто там из мужчин у них такой счастливчик?
Шмели улетели.
Поколебавшись пару минут, Мигомберо поднял свой «крылолёт» над кронами деревьев, но вынужден был спуститься обратно. Хлопки крыльев разносились в тишине колдовски чистого леса далеко и могли выдать африканца, а тогда подкрасться к уединившейся где-то парочке близко он не смог бы. Надо было точно знать, где она сделала лёжку. Комбезе был полностью уверен в своём предположении, что русские улетели заниматься любовью.
Рой разведчиков вернулся через час. Выслушав сообщение (точнее, просмотрев мысленно переданную череду изображений) и выяснив, как далеко расположилась сладкая парочка, Мигомберо скомандовал Дракону подняться на большую высоту и оттуда спикировать к огромному дереву (в Баире такие не росли), не махая крыльями, чтобы не поднимать шум.
Зверь повиновался.
Манёвр удался.
Зоркие глаза африканца заметили в сумраке леса дерево на холме и две человеческие фигуры неподалёку. Сориентировавшись, он направил пикирующего Дракона к другим деревьям, окружающим холм с исполином на вершине, чтобы те прикрыли «крылолёт» от взоров байкеров.
В сердце снова проснулась ненависть, организм привычно настроился на боевой экстрим, и бывший «генерал-правитель» СОА, соскочив со спины Дракона, скользнул к зарослям каких-то кустов, за которыми в двух сотнях шагов высилось огромное дерево неизвестной породы.
