Глава 3. Как правильно ставить цели, чтобы их достигать

Итак, судьба определила меня в неполные девятнадцать лет на край света. Ведь Дальний Восток для нас, южан, это ли не край света! Тогда мои приключения, вернее уже наши с Валентиной, только начинались.

Билеты купили на рейс Минеральные Воды – Владивосток. Удобно: ведь Валя из Минвод. Было начало апреля. На Кавказе стояла теплая погода, вокруг изумрудная зелень, всё в цвету: абрикосы, вишни, алыча покрыли наши города и станицы белым цветом. Ароматы весны пьянят, юность будоражит мечты! Мы, молодые специалисты, отправляемся в самостоятельную жизнь. Незабываемые ощущения!

Получив направление, я прочитал тогда всю попавшуюся литературу об истории и современной жизни Приморского края. Заочно влюбился во Владивосток – город моряков, его бухту Золотой Рог, Амурский залив. Читая о морской жизни на китобойных флотилиях, судах «Дальморепродукта», понял, что там одна из востребованных специальностей – рефрижераторный механик. Это же моя специальность, но применительно к морю! В голове родилась заманчивая и вдохновляющая идея: быть мореманом!

Четко понимая, чего я хочу достичь, мысленно разбил путь к этой цели на промежуточные этапы.

Пока же надо лететь в неизвестность, осваивать холодильное дело, стать лучшим, как учил меня когда-то мой первый начальник цеха, ростовчанин по фамилии Беда. Впереди еще будет служба в армии, «косить» от нее в те времена и мыслей не было. И только потом может осуществиться родившаяся «голубая мечта» – море, вернее – океанские просторы! Но это в перспективе.

Мы с Валей поднялись по трапу в самолет Ту-104. С пересадкой в Хабаровске добрались до Озерных ключей, так в то время назывался аэропорт Владивостока. Сразу ощутили разницу в климате. Владивосток и Сочи находятся на одной широте, но температура в Приморье была градусов на десять ниже. Природа была еще в зимней спячке, деревья стояли мрачные, как у нас в феврале. Всё же это как-то компенсировалось красотой Владивостока, его застройками на сопках, панорамой Золотого Рога с шеренгами судов и военных кораблей.

В краевом управлении, зайдя в приемную, отрапортовали, что прибыли по распределению как молодые специалисты. Оказалось, на Артемовском молкомбинате должность механика давно занята, а в Черниговке на маслозаводе ее вообще нет, только машинисты. Так что нас решили отправить на Лазовский маслозавод. Его директор – плотный, краснощекий мужчина лет сорока, Николай Иванович Немыкин, осмотрев нас с ног до головы, словно старшина солдат, выпалил:

– Так, тебя беру главным механиком завода! – И посмотрел на Валю: – А тебя – машинистом холодильного цеха. Понимаешь, нет в штатном расписании механика, но завод новый, производство растет. Думаю, через год будет такая должность… Ну как, согласны? Ну и отлично! Вы летите прямо сейчас, вас там встретят и разместят, а я буду завтра к вечеру.

Мы «помучили» его расспросами и в итоге согласились. Не ехать же обратно! Конечно, и должность главного механика льстила, да и вдвоем ехать на одно предприятие не так боязно.

Утром вылетели на Ан-2, двенадцатиместном «кукурузнике».

Встречающих было человек пятнадцать, каждый предлагал свой кров, свою опеку. Только людям, побывавшим в тех местах, известно радушие и доброта коренных дальневосточников. Директор не обманул. Село Лазо было районным центром, ухоженное, с нормальной инфраструктурой и, главное, с новым маслозаводом, который уже поэтапно вводился в эксплуатацию.

Я с головой окунулся в работу. По ходу изучал молочное оборудование. Отвечал за котельную, дизель-генераторную и, конечно, холодильный цех Валентины.

Завод в течение трех месяцев вывели на проектную мощность. Здесь была уже и наша с Валей заслуга.

Время летело быстро. В начале ноября получил повестку в армию. Провожали душевно. Звали после службы вернуться обратно. Но я честно признался: «После армии меня ждет море, перед вами – будущий рефмеханик». Удачи все желали от души.

Набор шел в морфлот, на подлодки Севастополя. Уже во Владивостоке на призывном пункте, стоя в одних трусах перед председателем комиссии, красавцем капитаном второго ранга, мельком подумал: «Мечтал о море – получи! Рефмеханик отодвигается минимум на три года». Но капитан, взглянув в мои документы, потом на меня, повернулся к двум «старлеям» с красными погонами и сказал:

– Этот ваш, забирайте!

Посыпались вопросы о том, разбираюсь ли я в холодильных машинах и компрессорах, что знаю, чего не знаю. Не задумываясь, выпалил:

– Всё знаю – это мой хлеб!

Внимательный взгляд с поднятой бровью и короткий ответ:

– Подходишь, у тебя будет возможность это доказать.

Из всего призыва только нас троих (меня и двоих ребят из Уссурийска, выпускников местного техникума рефрижераторных механиков железнодорожного транспорта) оставили во Владивостоке. Два месяца карантина и курс молодого бойца прошли на сборном пункте перевалочной базы. Нелегко было после вольной жизни маленького начальника сразу окунуться в строгую армейскую действительность. Но потом всё вошло в норму. Неожиданно пригодились старые и новые знакомые. Так получилось, что два года назад по распределению, как и я, во Владивосток приехал выпускник нашего техникума Трошин Сергей. И тоже, отработав восемь месяцев, был призван в армию, где сразу попал на курсы младших лейтенантов. Я его хорошо знал. За три месяца до моего призыва мы встречались уже во Владивостоке, и он показывал место своей службы. Находясь в карантине, понял, что я в его воинской части. Удалось к нему дозвониться, и через три дня лейтенант Трошин меня навестил. Он рассказал, что в начале января нас отправят на перевалочную базу войск тыла Дальневосточного военного округа, расположенную в бухте Посьет, запускать в эксплуатацию новый крупный распределительный склад-холодильник.

– Для вас будет не служба, а творческая работа по специальности. – Он знал, что говорил: сам ведь холодильщик.

Это снова вселяло надежду: значит, не будет перерыва в моей профессии, и я продвигаюсь к своей цели.

Еще по прибытии в часть мы сдавали документы и деньги на хранение каптенармусу (должность типа завхоза части). Обычно это «тепленькое» место занимает очень авторитетный и честный «срочник». Заходили по одному, отдавали ценности, расписывались и быстро выходили. Моя очередь, захожу:

– Рядовой Мирошниченко!

Сидевший за столом грузный, на вид лет тридцати, в очках солдат, удивленно взглянув на меня, ответил:

– Будешь рядовым, когда присягу примешь. Ну ладно, проходи, уж очень сильно ты похож на моего товарища Вадима Мирошниченко. Не родственник ли?

– Наверное, нет, – ответил я, – мои все в основном на Украине да на Кубани.

– Хорошо, но учти, я тебя запомнил.

Не могу ответить до сих пор почему, но мы с ним по-настоящему подружились. Звали его Иван Сергеевич. Он был местным, из Владивостока. В армию пошел служить в двадцать шесть лет. По имени и отчеству к нему обращались все без исключения. И даже ротный командир, который был моложе его на три года. А я на восемь лет младше.

Весь карантин Иван Сергеевич опекал меня, как младшего брата, подкармливал. Каждый день на плацу мы отрабатывали строевой шаг, и он, проходя мимо, всегда говорил нашему сержанту:

– Федя, где здесь у тебя самый недисциплинированный солдат? – И сам же отвечал: – А, вот он! Кажется, Мирошниченко? Направь мне его на склад для исправления.

Так он давал мне возможность передохнуть.

Приняли присягу. Подходило время отправки по воинским частям. Суетимся, готовимся к отъезду, вдруг крик дневального: «Рядовой Мирошниченко, срочно к Ивану Сергеевичу». Бегу к нему.

– Садись, есть разговор. Может, тебе не ехать в Посьет? Я с ротным договорюсь. Мне по весне на дембель, будешь каптером до конца службы. Место, ты уже сам понял, теплое и почетное.

От неожиданности я задумался. Это шанс, о котором мечтал бы каждый солдат. И я бы тогда, приняв это предложение, мог навсегда изменить свою судьбу. Но легкий путь не для меня. Это был не мой шанс!

– Спасибо большое, Иван Сергеевич, но мне надо работать по специальности. Ведь при запуске этого новейшего холодильника я столько знаний для себя получу! И на флот приду с приличным опытом. Везде ценятся высококлассные специалисты.

– Хорошо, ты меня убедил, пусть будет по-твоему. Но сопровождать тебя туда буду лично, надо посмотреть, как ты там устроишься.

Как я ему благодарен! До конца 1976 года всегда, когда возвращался из рейса, приезжал к нему, делился своими планами и задумками. Получал от него обстоятельные советы и заряд оптимизма.

Через полгода ввели в эксплуатацию наш холодильник, оснащенный самым современным оборудованием. Это махина для переработки и хранения полутора тысяч тонн продуктов. Опыт получили уникальный.

Начальник склада, майор, настоящий тыловик, всё досконально проверил, построил нас и с дрожью в голосе сказал:

– Сынки, честно скажу: не верил, что справитесь. Ведь молодые совсем, думал, не хватит опыта. Порадовали старика, от имени командования базы объявляю благодарность! От себя лично добавлю: вы теперь под моей защитой. Впереди у вас непростая задача: надо за полгода подготовить штат машинистов из числа штатских и «натаскать» себе смену из следующего призыва.

Прошли полтора года в Посьете. К июлю все работы на перевалбазе были завершены, и нас вернули во Владивосток. Здесь уже ждал «дембельский аккорд» по ремонту котельной. Чтобы не сорвать начало отопительного сезона (к 1 ноября), необходимо было заменить два котла. В сроки уложились, и в качестве премии были демобилизованы до 7 ноября.

Во Владивостоке старался брать увольнительные в город только в рабочие дни, чтобы искать будущее место работы на флоте.

Опять помог случай. Загремел я в гарнизонный госпиталь. На второй день ко мне подошла пожилая санитарка, чем-то похожая на мою маму, и ласково сказала:

– Домой-то скоро? Заждалась тебя мама, все глаза, поди, просмотрела, ожидая возвращения.

– Нет! – отвечаю ей. – Решил остаться здесь, давно мечтаю о море. Вот выбираю, куда устроиться.

– Попробую тебе помочь, – сказала она и пояснила: – Сын у меня только из рейса вернулся. Пятый год уже «морячит», всё женитьбу из-за этого откладывает. Спрошу у него совета для тебя.

Назавтра вместо совета пришел ее сын Павел. Сначала расспросил подробно о моих планах, моей квалификации. Затем рассказал, что работает на судне Дальневосточного гидрометцентра. У них свой флот – двенадцать первоклассных океанических судов.

– Устраивайся туда, не пожалеешь. Мир посмотришь, с интересными людьми познакомишься. У нас половину экипажей составляют научные работники, в том числе из Москвы и Ленинграда.

По совету Павла взял я в политотделе нашей части характеристику-рекомендацию для заявки на визу. Всего полгода, именно столько длится ее оформление, отделяли меня от моей заветной мечты.