Глава 4. Что закаляет характер и учит принимать верные решения

Наше судно «Академик Ширшов» тогда пересекало сороковые-пятидесятые широты Южного полушария. Те самые, что за свой злой норов, особенную жестокость штормов, неожиданно возникающие турбулентности негласно зовутся «ревущими сороковыми» и «неистовыми пятидесятыми»! Шторм до десяти баллов. При восьми, согласно инструкции, нами уже были убраны активные успокоители качки. Это моя, как рефмоториста, зона ответственности. Исполинские волны играючи, словно спичечный коробок, бросали наш 125-метровый стальной лайнер, обладающий мощными двигателями и высокой маневренностью. Обстановка, даже без учета отчаянной килевой и бортовой качки, напряженная. Более суток шли против ветра, но практически оставались на месте. Членам команды постоянно приходилось пересиливать приступы морской болезни.

Главный механик (по судовому – «Дед») всё это время не покидал машинное отделение. Прямо туда мы по очереди ему и второму механику приносили еду. Капитан корабля также все время на мостике:

– Главмех, как двигатели? Что со скоростью? Я просил постоянно докладывать!

После очередного доклада «Деда» капитан нас собирает:

– Топчемся на месте, прогноз неутешительный, надо разворачиваться.

Старпом:

– Опасно, можем положить судно на борт.

Главмех:

– Двигатели работают на пределе, чревато поломкой, тогда…

– Ничего не знаю, на острове Кергелен (архипелаг в южной части Индийского океана. – Прим. автора) должны быть вовремя. Государственное задание! – перебивает главного механика начальник экспедиции.

Капитан включает громкую связь:

– Всем руководителям заведований проверить крепление и расположение грузов! Готовность 15 минут!

Выключает тумблер и уверенным голосом обращается к присутствующим:

– Все слышали. Будем разворачиваться – ответственность беру на себя.

Его образ, последняя отчеканенная фраза надолго врезались в мою память. Это был наглядный урок громадной ответственности, решительности, уверенности в своих силах. Из таких моментов и складывается жизненный опыт, который приводит к выработке правильных решений.

Конечно же, на этом шторм не прекратился. Океан есть океан, и он продолжал неистовствовать. Держась за всё, что попадалось под руки, совершенно обалдевший от грохота воды и металла, я спустился в свою каюту. Теперь я был один на один со своими мыслями. Громады волн ревущими гребнями накрывали наше судно. «Академик Ширшов» то взлетал на сине-зеленую океаническую гору, то бросался вниз, рискуя навсегда уйти в темное безмолвие. В такой шторм я еще не попадал, и среди этой разбушевавшейся стихии, осознавая, что жизнь всецело зависит от капризов природы, почувствовал себя песчинкой в бескрайней Вселенной.

Тяжелые мысли прервал скрипучий бас динамика:

– Рефмоторист, немедленно к главмеху!

Пулей вылетаю из каюты. То, что творилось в коридорах, было не для моих слабых нервов. В это время крен судна достигал сорока градусов. Волной выбило один из иллюминаторов, и в помещения хлынула вода. Сработавшая защита вырубила электричество. Свет погас. Сквозь рев и грохот океана, скрежет металлоконструкций со стороны лаборатории доносились женские крики и визг. Натыкаясь на бегающих и падающих людей, я метнулся в каюту главного механика. Обычно я видел его в кресле за рабочим столом. Открываю дверь – и на секунду впадаю в транс… На фоне изысканной мебели «Дед» сидит сверху на банкетном столе из дорогого натурального красного дерева, за которым всегда проводит совещания. Сидит и смеется. Мой рассудок такое объяснить не мог. «Он сошел с ума!» – тут же подумал я. А «Дед» с ехидной улыбкой спрашивает:

– Что, Коля, обделался? Да ты не дрейфь, не через такое проходили! Сбегай-ка лучше наверх и посмотри, откуда на меня течет. Наверное, там шпигаты (отверстия для слива воды по углам каюты. – Прим. автора) засорены. Прочистить надо. Не «царское» это дело – мне в такой шторм в мокрых ботинках ходить!

И только тут я заметил, что стою по щиколотки в воде. Мгновенно пришел в себя. Стало смешно. Страха как не бывало. Бросился выполнять.

Работать в команде я был приучен с детства. Понимал слово «надо». И в должности главного механика маслозавода, и служа в армии, и уже будучи рефмотористом и рефмехаником научился беспрекословно подчиняться. Дисциплина на флоте – это главное. Действия любого моряка требуют особой четкости и слаженности, ведь ошибка одного может дорого стоить всем и даже угрожать жизни. Именно поэтому так высоко здесь ценятся дружба, взаимовыручка, готовность в любой момент прийти на помощь.

Старательно прочищая шпигаты, я увидел проходящего мимо меня совершенно мокрого главного механика. Только теперь я понял, какой урок он мне преподнес. Конечно же, «Деду» было наплевать на свои мокрые ботинки, когда вокруг льется вода. Да и почистить шпигаты могли матросы. Зная, что в моей жизни это первый такой сильный шторм, и понимая мое состояние, он без ласковых слов и успокоительных микстур в одно мгновение помог мне преодолеть трусость, вернул уверенность в себе.

Вот так повседневная жизнь на судне исподволь меня воспитывала. На «Академике Ширшове» работали более пятидесяти ученых, я многое почерпнул из общения с людьми из круга научной элиты. Глядя на этих высокообразованных мужей, хотел и сам больше знать, быть технически подготовленным, всесторонне эрудированным, эффективно общаться и организовывать свое свободное время. Будучи высокооплачиваемыми сотрудниками, они показывали примеры и бережливости, и правильного отношения к деньгам.

Через год с небольшим получили новое государственное задание. Наше судно совместно с соседним НИСП «Прилив» должно выйти в Тихий океан, в район островов Муруроа, для слежения за ядерными взрывами, проводимыми французами. Ответственность большая, подготовка серьезная.

Меня тогда вызвал главный механик. Захожу в кабинет, там сидит его коллега с соседнего судна. «Дед» говорит, а я не верю своим ушам:

– Я рекомендовал тебя рефмехаником на «Прилив». Опыта ты уже набрался, до конца плавательного ценза тебе осталось всего два месяца. После рейса легче будет сдать норматив на рабочий диплом «рефа» третьей категории. Передаю тебя Игорю Николаевичу, уверен: ты справишься! Не подведи и меня, и его. Он рискует, беря тебя на эту должность без диплома. Помни об этом.

И я его не подвел. Но только после рейса до меня дошло: любой сбой в выполнении задания (а оно ведь было государственным) по моей вине обеспечил бы мне «волчий билет» на всю оставшуюся жизнь. Люди моего поколения знают, о чем я говорю… Тем значимей была эта моя маленькая победа!

В следующий рейс ушел уже дипломированным специалистом. Жизнь пошла по накатанной колее: любимая работа, романтика океана, новые страны и портовые города. Я был по-настоящему счастлив и так увлекся своим новым положением, что без отпуска проработал еще два года.

Достигнув своей цели, всё чаще стал задумываться о будущем. Не всю же жизнь пропадать в океане! Появились мысли о семье: создать ее крепкой можно, но очень сложно. Да и на малую родину стало тянуть. Из писем знал, что мои друзья-одноклассники уже отучились в институтах, имеют жен и детей. С этими мыслями уехал в шестимесячный отпуск, полученный за три года.

Конец мая – одно из лучших времен на Кубани. Наслаждался отпуском пару месяцев. Побывал на Украине, где проведал своего любимого деда и всю родню.

Однажды прогуливался по тенистым улицам родного Армавира. Проходя мимо филиала Краснодарского политехнического института, расположенного недалеко от моего дома, увидел объявление о наборе на подготовительные курсы. Задумался: мне скоро двадцать шесть, я уже достаточно испытал себя океаном. За четыре года довелось увидеть полмира, побывать во многих странах, набраться жизненного опыта. Я заработал немного денег. Пора, наверное, расстаться с морем и остаться в родном Армавире: создать семью, получить высшее образование. Поделился с братом. Он поддержал, но при этом заметил:

– А поступить-то сможешь? Давно ведь из-за парты…

Времени у меня было много, дважды подряд прошел подготовительные курсы. Появился азарт не ударить в грязь лицом перед молодежью. Да и цель практически выкристаллизовалась – поступить и блестяще окончить институт по моей любимой специальности.

Если очень захотеть, то всё складывается удачно. В том я уже не раз убеждался! За неделю до экзаменов зашел ко мне в гости мой однокашник Володя Морозов. С ним вместе в школе соревновались в знании математики. Приехал в отпуск из Омска проведать родителей. За плечами у него физмат Новосибирского университета, заканчивает кандидатскую диссертацию. Голова! Увидел учебники, которыми я обложился, и спрашивает:

– Как понимаю, решил все-таки замахнуться на высшее? И куда?

– В политех, – отвечаю я.

– Помогу! Считай, что уже поступил! Я этим как хобби занимаюсь, не одного подготовил, – сказал он, садясь за стол.

Набросал мне пару страниц и дал задание досконально разобраться. Он оказался прав: всё сдал блестяще. Чего только стоила пятерка по математике на первом экзамене! Еще и товарищу по подготовительным курсам помог решить его задание.

Теперь начиналась моя новая студенческая и рабочая жизнь в любимом городе.