Восстановление империи и изменение политического ландшафта

После целого столетия драматичных поражений VIII и IX вв. ознаменовали эпоху относительной устойчивости Византии и подготовили почву для целого ряда важных и масштабных преобразований и реформ.

За последней вспышкой чумы в 750 г. последовал период демографического восстановления, который продлился около ста лет. С целью обеспечить более однородную плотность населения жителей расселяли по территориям, которые пострадали сильнее всего. Укрепление византийского владычества на Балканах и стабилизация ситуации в ключевых районах Анатолии благодаря появлению буферной зоны, которая смягчала удары большинства набегов, позволили регулярно заниматься сельским хозяйством, а это, в свою очередь, дало возможность непрерывно пополнять государственную казну. Уже в 760-х гг. сформировалась положительная экономическая динамика, особенно заметная в Константинополе, где, по всей видимости, это было связано с высокой концентрацией ресурсов и экономической активностью, обусловленной тем, что многие крупные города периода поздней Античности были захвачены арабскими завоевателями. Константин V провел масштабные работы по восстановлению Константинополя (включая реконструкцию акведука Валента, разрушенного во время аварской осады 626 г.) и заселил столицу греками. Во время правления Ирины были построены мастерские и дворец рядом с гаванью Феодосия. Никифор I предпринял ряд мер (наш основной источник, Феофан, называет их притеснениями) с целью отменить столь популярную в народе, но губительную для казны налогово-бюджетную политику Ирины, чтобы увеличить государственный доход. Налоговые послабления в большинстве случаев были отменены, налоги стали взиматься в общем порядке, богатые и плодородные земли были конфискованы в пользу государства. Более того, Никифор развивал морскую торговлю и способствовал, нередко принудительными методами, формированию в Константинополе объединения купцов и судовладельцев.

Хотя период с 660-х гг. по, ориентировочно, 800 г. характеризуется низким уровнем монетарных активов – сократилась чеканка золотых и даже бронзовых монет, которые чаще всего использовались при совершении мелких сделок, – это не означало, что экономика была полностью демонетизирована. Деньги в основном шли на нужды столицы и армии. К примеру, если говорить об армии, в источниках содержатся сведения об успешных набегах болгар и арабов, которые в начале 800-х гг. грабили обозы с армейской казной, количество монет в которых могло достигать нескольких десятков тысяч. Очевидно, что государство, пережившее наступление арабов и болгар в VII в., существенно отличалось от позднеантичной империи Юстиниана I. Теперь Византия представляла собой аграрное государство, централизованное управление осуществлялось из мегаполиса, который по размерам заметно превосходил довольно скромные провинциальные городки, занявшие место полисов, некогда оживлявших жизнь империи в период поздней Античности.

Византийская империя сумела выстоять благодаря сочетанию двух основных факторов: сохранения столицы и ее ресурсов, что дало возможность осуществлять централизованное управление остальным государством, и изменений в военном аппарате, позволивших власти сдерживать вторжения на уменьшившемся, но довольно постоянном фронте, и уже с этой позиции постепенно возвращать завоеванные неприятелями земли. Новая система, появившаяся только с началом арабских завоеваний в конце IX и X в., показала себя вполне надежной и стройной (к этому моменту появилось уже гораздо больше свидетельствующих об этом достоверных источников). Таким образом, основные преобразования произошли в империи именно в этот период, хотя хронология трансформаций до сих пор горячо обсуждается. По большому счету точная хронология может и не иметь особого значения, поскольку все изменения происходили постепенно с учетом меняющихся обстоятельств и нужд, в отличие от плана, разработанного отдельно взятым императором.

Система стратигов, введенная по всей Анатолии, способствовала укреплению границ империи, однако предполагала определенные риски для императора, и многочисленные восстания стратигов это подтверждают. В борьбе за выживание государство наделило слишком большой властью командующих пятью стратигидами, включая Анатолик, Опсикий, Армениак, Фракисий и военно-морские силы, получившие новое название Кивериот в Южной Анатолии. В распоряжении пяти человек оказались важные ресурсы, что даже географически исключило возможность непосредственного влияния на них из столицы. Константин V предпринял ряд мер, чтобы сбалансировать расстановку сил: он разделил Опсикий на несколько районов и, что более важно, создал своеобразный корпус столичной гвардии – тагмата – элитные войска, которые базировались рядом со столицей и финансировались непосредственно двором, а поэтому были преданы императору.

Следующие изменения произошли уже при Никифоре I. Большое количество людей было переселено из Анатолии в недавно восстановленные территории на Балканах, многие из переселенцев были солдатами. Продав свою землю, они взамен получали участки уже на новой территории, а также финансовые привилегии. К началу IX в. военные подразделения, ранее носившие название стратигиды, стали именоваться фемами (от греч. thema – место, размещение). Это изменение, видимо, подразумевает структурные перестановки: за каждым подразделением теперь закрепили конкретную территорию, на которой оно размещалось. Более того, новобранцы приходили на службу из близлежащих земель. Местные жители тоже не оставались в стороне – именно на них ложилось бремя покупки необходимой солдату амуниции, которую он сам себе позволить не мог. Государству это было выгодно, поскольку часть затрат на провинциальные войска теперь покрывалась из местного бюджета. И хотя солдаты продолжали получать жалованье наличными (например, профессиональные воины из тагматы), в целом у государства появилась возможность регулярно пополнять войска, уменьшив при этом свое финансовое бремя. Стратиг постепенно становился не только командующим подразделением, но и управляющим фемой, которая теперь обрела финансовую независимость и имела собственную администрацию. Во главе фемы стоял протонотарий, отвечавший за снабжение армии во время походов.

Наблюдалась общая тенденция к разукрупнению: четыре стратигиды (Анатолик, Армениак, Фракисий и Опсикий), а также флот Карависиан – к 687 г. все они уже существовали – в VIII–IX вв. были раздроблены. К 770 г. Опсикий был поделен на три фемы; Армениак разделили на две; а к 830 г. на территории Фракисия разместилась совершенно новая фема Каппадокия. Более того, по мере расширения влияния империи к 830-м гг. были созданы новые военные формирования, например Эллада (Центральная Греция и Пелопоннес, к концу VII в.), Кефаления – остров в Западной Греции (во время правления Константина V, с целью защиты Адриатического и Далматинского побережья), Македония, Фессалоники и Херсонес (в Крыму в Черном море).

Военное дело пронизывало все сферы жизни империи и формировало ее социальные и в какой-то мере культурные ценности. К началу VIII в. социальная структура общества претерпела значительные изменения: сенатская элита как таковая практически исчезла, а ее оставшиеся представители примкнули к одному из двух относительно стабильных слоев – двору или церкви. Особую стойкость в качестве экономического института демонстрировала именно церковь, поскольку ее обширные владения еще со времен Юстиниана были в той или иной степени освобождены от налогового бремени. В трудные времена некоторые императоры, особенно Лев III, а позднее и Никифор I, решили отменить эту привилегию и стали облагать налогами имущество церкви или зависимых крестьян, работавших на нее. Что касается военных, среди них еще оставались выходцы из аристократических семей, однако большинство были «новыми людьми».

Постепенный рост социального и экономического статуса стратигов и других представителей высшего командного состава способствовал складыванию новой элиты – военной аристократии, которая с конца IX в. стала играть главенствующую роль в политической жизни империи. Несмотря на то что должности не передавались по наследству, постепенно возникли целые династии военачальников. Это говорит о том, что происхождение имело все большее значение. Примечательно и то, что в этот период некоторые представители высшего духовенства, особенно пришедшие на службу из мирян, происходили из зажиточных аристократических семей, а в некоторых случаях, как, например, в случае с патриархом Фотием, имели тесные связи с зарождающейся военной аристократией. В целом, если в VII в. в сельской общине преобладали свободные крестьяне и мелкие землевладельцы, а большие поместья исчезали, то в конце VIII – начале IX в. с подъемом военной аристократии начался обратный процесс.