Глава двадцать восьмая
Антон Ушаков лежал на кровати. У окна, за которым открывался один из самых любопытных в мире видов, были разбросаны детали разбитого торшера. На улице светало. Антон бросил взгляд на часы. Было около пяти утра. Он решил повторить попытку дозвониться до Тихонова. Ему удалось это с первого раза, однако звонок тут же сбросили. Он набрал номер повторно, и на этот раз (о чудо!) услышал в трубке родной голос Александра Валентиновича:
– Наконец-то, – произнес Антон вместо приветствия.
– Слава тебе, Господи… Привет, герой, – раздался счастливый голос Тихонова. – Домой не пора?
– Рад бы, но пока не могу. Появились срочные дела. Как вы? На свободе?
– Да, откинулся. Какие такие срочные дела? Послушай, тебе надо как-то выбираться оттуда.
– Дядя Саша, напоминаю: это вы меня сюда определили.
– И правильно сделал. Но всему свое время. Так что, сынок, бери шинель…
– Пока бесполезно, Александр Валентинович. Теперь просто так не выпустят. К тому же я прочел то, что вы давали мне с собой в дорогу. И, надо сказать, есть над чем подумать.
– Темнишь. Скажи, а багаж не потерял, случайно?
– Не беспокойтесь.
Антона немного разочаровала долгожданная беседа с Тихоновым. Что-то было странное, непривычное в его тоне и манере общения, не свойственное, не до конца искреннее. И еще чувствовалась в голосе дяди Саши неуверенность. Он чего-то не договаривал, будто хотел выступить с предложением, но не был уверен, что его правильно поймут.
В общем, беседа вышла скомканной, изобиловала недоговорками, намеками… Антону опять оставалось ждать у моря погоды. И опять, уже в который раз, разгадывать ребус под названием «Рита».
Вчерашний инцидент вскрыл еще один «заговор». Выяснилось, что Антон отходил торшером коллегу своей подруги, специального агента ЦРУ. Раньше Антон и предположить не мог, что сможет на равных тягаться со спецагентами…
Задания Риты и вчерашнего непрошеного гостя были частью одной операции, однако агенты не согласовали свои действия, что привело к непредвиденному инциденту. ЦРУшник не ожидал возвращения Антона в номер в компании Риты. Неизвестно еще, как бы развивались события, не окажись она рядом с Антоном. Коллега Риты, отделавшийся сильнейшим ушибом, на глазах переменился, с виду зла на Антона не держал, перестал угрожать. Больше того, всячески демонстрировал сочувственное отношение к обидчику.
Накануне вечером они, кое-как успокоив перепуганную горничную, удалились вместе с Ритой для продолжения своей шпионской разборки, оставив Антона в холодной постели наедине с нестройной чередой мыслей.
Дело запуталось основательно. На листке бумаги, который Рита извлекла из кармана пиджака своего коллеги, значилась недвусмысленная инструкция довести до конца процесс дознания в отношении русского гражданина Ушакова. Вплоть до применения жесткого прессинга.
Тут-то и случилось непредвиденное.
Поскольку о возможности столь сурового поворота в судьбе ее бывшего возлюбленного Риту никто не предупреждал, она, мягко говоря, взбунтовалась. Для начала Рита подняла с постели свое начальство и потребовала объяснений. Начальство сначала пыталось строго вразумить Риту, но видя, что от выговора будет только вред делу, всю вину свалило на ЦРУ. Получив от руководства гарантии безопасности для своего подопечного, по крайней мере на время операции, Рита отвезла потерпевшего агента в госпиталь, после чего потребовала встречи с его начальством.
– Это невозможно, – заявил он.
– Послушайте, – резонно заметила в ответ Рита. – Мы с вами делаем одно дело. Поверьте, я знаю русских. С ними надо работать деликатно и даже нежно.
Сотрудник ЦРУ не сумел сдержать ироничную улыбку. Рита ее проигнорировала.
– Предположим, таблички не у него и не в США. Или он знает нечто важное, что не расскажет первому встречному даже под пистолетом. Вы ведь видели, этот парень далеко не робкого десятка… Вы что, отправите его на допрос в тюрьму ЦРУ? Это международная операция. И подчиняться должна международным правилам и законам. Будьте добры, устройте мне встречу с вашим боссом.
Собеседник сдался, набрал чей-то номер и сообщил Рите, что ее будут ждать у входа в отель «Уинн» в четыре часа пополудни. Тогда Рита оставила сотрудника ЦРУ на попечение врачей, а сама отправилась в гостиницу, к себе в номер, где проспала до рассвета.
Все еще находясь под влиянием перемены часовых поясов, она с легкостью проснулась, вскочила с постели, привела себя в порядок и вскоре уже стучалась в дверь комнаты, где проживал Антон Ушаков.
Он открыл дверь, все еще сонный. Его глаза улыбались. Тут Рита поняла, что так и не смогла до конца разлюбить этого русского. Еще бы! Это ведь из-за него она устроила истерику начальству и начала собственную игру с Лэнгли.
«Как я только могла решиться на такое? – мысленно спрашивала она себя. – А что еще было делать? Они бы его, чего доброго, просто ликвидировали, а я ведь его люблю. Впрочем, это не мешает мне выполнить задание, верно? В конце-то концов, я спасла парню жизнь, и он теперь мне обязан».
Рита обняла Антона так крепко, как только могла, и они наконец поцеловались.
Рита встретилась с сотрудником ЦРУ, оказавшимся одним из руководителей Научно-технического директората, проводящего исследования и разработки в области технических средств сбора информации. Именно этот директорат осуществлял обмен информацией с крупнейшими научными центрами США. Ее собеседник, Джордж Стайкер, руководил управлением исследований и разработок технических систем. Говорили, что это подразделение занимается даже такими проблемами, которые общественное мнение, как правило, относит к сфере научной фантастики.
Стайкер накануне вернулся из России и на встречу с Ритой прибыл утомленный длительными перелетами.
Но любопытство взяло верх – он не пожелал отказать себе в удовольствии взглянуть на нахальную девчонку из БНД. В то же время в голове Стайкера созрел немудреный, но, как он думал, перспективный план действий.
Он привез на встречу дневник, оставленный ему в наследство спившимся эсэсовцем. Стайкер рассчитывал на откровенность Ушакова смелой девушке Рите, тем более если она продемонстрирует ему этот любопытный предмет. Быть может, тогда откроется местонахождение таинственных табличек. Или удастся убедить этого мальчишку продать их американцам за разумные деньги.
На встрече Стайкер передал Рите тетрадь, сообщив мимоходом, что именно она является ключом к разгадке тайны всей находки.
Антон и впрямь был искренне удивлен, что на свете существует еще одно косвенное доказательство уникальности тунгусских табличек.
– Рита, зачем все это нужно спецслужбам? – спросил Антон, перелистывая страницы тетради.
Они заперлись в его номере и, устроившись у журнального столика, пили кофе и беседовали.
– Спецслужбам до всего есть дело, – пояснила Рита. – Даже если никто не понимает, с чем это мы столкнулись.
– Да? Говоришь, никто не понимает? Но ведь это же элементарно. Обычное послание из другого мира, а также пророчество и напоминание о том, что вечные заповеди, единожды озвученные представителю рода человеческого, никто не отменял, – не раздумывая, выпалил Антон и даже сам изумился, насколько складно вышла у него эта фраза, особенно принимая во внимание тот важный факт, что произносил он ее на английском, то есть неродном языке.
Он вдруг поднялся, что-то поискал в ящике письменного стола, затем порылся в шкафу, пошел в коридор, где проверил сейф, и вернулся оттуда опечаленным.
– Твой коллега украл тетрадку одного профессора, который расшифровал таблички.
– Да что ты? Уверен?
– Конечно. Кто же еще? Горничная?
– Я постараюсь вернуть тебе этот дневник, – уверенно пообещала Рита.
– Как же он умудрился? Ты ведь его обыскала? Жаль. Впрочем, я суть помню. Речь там действительно шла о заповедях.
– Не думаю, что дело только в заповедях. За них не предложили бы такие большие деньги.
– Какие деньги? Кто предлагает?
– Скажем, правительство США.
– Много дают?
– Если тебе интересно, я могу узнать подробности. Скажи, – осторожно, взвешивая каждое слово, поинтересовалась Рита, – если бы таблички были с тобой, ты согласился бы на переговоры об их потенциальной продаже? Они с тобой?
Антон пристально посмотрел на собеседницу. И решил рискнуть.
– Скажем, они недалеко.
– Покажешь?
– Позже, возможно…
– Интересно, где ты их прячешь? В мини-баре?
– Скажем так: там, где дальновидные постояльцы отелей, как правило, хранят особо ценные предметы.
Рита всплеснула руками.
– Неужели все это время они преспокойно лежат в сейфе гостиницы?
Антон кивнул.
– Как замечательно, что среди разведчиков попадаются тупые! – воскликнула она. – Тот парень с пистолетом даже не подумал об этом!
– Ну, может быть, среди западных разведчиков и есть тупицы, но это не относится к русским разведчикам, – с абсолютной серьезностью уточнил Антон. – Один наш разведчик до президента дослужился.
Перед тем как расстаться с Ритой, Стайкер обратил ее внимание на один из рисунков в дневнике пленного русского ученого. Вроде как очередное изображение таблички, но в этот раз та была скорее похожа на экран современного плоского телевизора или ноутбука. По мнению Стайкера, такое сходство не могло быть случайным. Во времена, когда русский исследователь писал свои заметки, телевидение все еще было делом будущего, и с помощью графики он просто отобразил суть полученной при расшифровке табличек информации.
Предположительно, в определенных обстоятельствах у табличек открывались необычные свойства: из фрагментов металла (или камня) они трансформировались в техническое устройство для приема или же передачи информации.
Рита рассказала Антону гипотезу, вычитанную, точнее высмотренную, Стайкером в дневнике Куликова. Антон пожал плечами.
– Таблички перемешивались много раз, складывались и раскладывались. Ничего от этого не менялось.
– Я так и знала. А что на них написано? Ты смог выяснить?
– Ничего особенного. «Всего лишь» новые заповеди для человечества, почти дословно копирующие известные со времен Исхода нормы нравственности. Плюс пророчества, предсказания… Их надо опубликовать для всеобщего сведения. Люди должны знать, что над человечеством нависла невиданная, смертельная угроза.
– И чего следует опасаться?
– Ну, смотри, – начал Антон. – Русский профессор, который все это расшифровал, утверждает, что Земля притягивает темную энергию, которая в конечном итоге может ее разрушить. Тунгусский метеорит – предупреждение. Глыба шириной всего лишь 50 метров натворила в тайге таких дел… А ведь может случиться и нечто более страшное. Например, прилетит астероид и спровоцирует всемирный потоп.
– Кино пересказываешь?
– В кино, Рита, если ты имеешь в виду фильм «Армагеддон», миссия на астероид спасает планету. Здесь же, на этих табличках, есть пророчество, что не технология способна спасти человечество, а уменьшение выбросов в космос темной энергии. Обрати внимание: наука и религия очень близко подходят друг к другу в рассказе о сотворении мира. Теория «первоначального взрыва» и история о том, как Бог сотворил небо и Землю, – это, по-моему, разные трактовки одного и того же события. В любом случае вначале был замысел. Истоки физического мира кроются в духовной сфере. Как и истоки наших неприятностей. Нам предлагается всего-то перестать грешить ежечасно и постараться решить глобальные проблемы.
– Например?
– Заняться решением экологической проблемы, не тормозить развитие альтернативных источников энергии, прекратить локальные войны и территориальные споры, которые могут спровоцировать мировой катаклизм, победить в себе расовую и национальную нетерпимость, накормить голодных африканских детишек…
– Погоди, постой… И это все, что там написано?
– Не все. Есть пророчества. Насколько они точны, можно судить по тому, что многие из них уже сбылись. К примеру, о появлении Ленина или про черного президента «родины говорящей мышки».
– Мне кажется, ты шутишь, Антон.
– Ну, насчет Америки и Микки-Мауса – да. В остальном же я абсолютно серьезен. И потому-то мне непонятно, отчего ЦРУ так интересуется этой находкой.
– Знаешь, если все, что ты говоришь, правда и содержание табличек заключается именно в этом, тогда им грош цена.
– Как так? А пророчество о гибели планеты в 2029 году? Есть такой астероид, названный Апофисом. Он в пять раз крупней Тунгусского «метеорита». И именно он летит в направлении нашей планеты. По расчетам астрономов, Апофис должен задеть так называемую зону геостационарных орбит как раз в 2029 году. Если использовать иудейское летоисчисление, то 2029 год – это 5789 год «от Адама», «шестое тысячелетие». Согласно предупреждению, которое Плукшин разглядел в «скрижалях Тунгуски», Апофис прилетит к нам в гости за 211 лет до наступления «седьмого тысячелетия», когда человечество должно обрести счастье и покой. Судя по нашему поведению, эта счастливая судьба нам, к большому сожалению, не светит.
– Я где-то читала про этот Апофис. Есть даже специальная программа НАСА, вашего Роскосмоса и, по-моему, китайского космического агентства.
– А что толку в этой программе? На геостационарных орбитах вращаются почти все земные навигационные спутники. Они обязательно выйдут из строя, а без них все мы просто ослепнем! И потом, в табличках ясно и определенно сказано: темная энергия погубит Землю. Техника нас не спасет. Изменимся и только тогда спасемся. Надо обязательно отправить фотографии табличек и перевод всем мировым правительствам!
– Ты ненормальный, – вздохнула Рита. – Но это так похоже на тебя. Я выйду ненадолго? Мне нужно сделать один звонок.
– В ЦРУ?
Рита улыбнулась и кивнула. Она отсутствовала довольно долго.
– С тобой желает встретиться представитель Управления, – сообщила она Антону, лишь только вошла в номер.
