Глава 28

– Квентин Кармайкл был уважаемым членом Церкви, – сказал Олдуотер. – Он был честолюбив, но это не всегда плохо. – Епископ принес из соседней комнаты большую папку-конверт, вероятно досье персонала. Он прочитал его, чтобы освежить память для сжатого рассказа.

– Он был деканом? – спросил По.

Олдуотер кивнул.

– У него был Дервентширский деканат. Он охватывает большую часть Аллердейла. Очень богатую часть графства.

– А что за благотворительная работа, за которую ему подарили часы?

– Все было честно и законно. Расследование показало, что ни один фунт из собранных им средств не проходил через банковские счета, к которым он имел доступ. Он брался за отдельные вещи в качестве главы, но детали оставлял другим.

По помолчал.

– А есть шанс, что он брал взятки у благотворительных организаций? Что-то вроде «Дайте мне немного денег, и я увеличу вашу сумму в десять раз»?

– Полицейское расследование это учло. Все они были респектабельны и имели безупречные счета. Это были не они.

– Счета можно подделать, – сказал По.

– Да, можно. Но их проверили серьезные парни в форме. Хотите сказать, что больше двадцати благотворительных организаций смогли обмануть команду судебных бухгалтеров?

– Нет, это неправдоподобно.

– Но поскольку Кармайкл занимал видное положение, а деньги были обнаружены вскоре после его исчезновения, СМИ сложили два и два и придумали это клише.

– А что случилось с деньгами? – уточнил По. Если мотивом были деньги, то их отслеживание могло привести либо к убийце, либо хотя бы к связи Кармайкла с другими жертвами.

– Помните, я сказал вам, что утверждали его дети? – переспросил Олдуотер.

– Что он нашел призвание в миссионерской работе в Африке?

– Именно.

– И вы на это купились? – спросил По.

– И тогда не верил, и сейчас тоже, – ответил Олдуотер.

– Они говорили, что он умер от малярии или чего-то в этом роде?

– От лихорадки Денге. Но никогда не было никаких доказательств.

– Но суд разморозил его активы.

– Так и было. – Олдуотер вздохнул. – Послушайте, вы должны посмотреть на это с позиции детей. Их отец исчез, а в банке лежала куча денег. Полицейское расследование не могло доказать, что они добыты нечестным путем, и закон о завещании вступил в силу. Его жена уже умерла, так что деньги перешли к ним, как только его объявили мертвым.

– Значит, они все подстроили?

– Трудно сказать. Судя по записям, детям тяжко пришлось в школе, когда их отца преследовала пресса. Может, и неудивительно, что они придумали историю, объясняющую его исчезновение. Не знаю, думали ли они так далеко наперед о том, как получить доступ к его деньгам.

– Полагаете, они спрятали его паспорт и чековую книжку?

– Может, и так. И когда они солгали, у них не осталось выбора, кроме как держаться этой версии.

Было бы странно, если бы все трое детей продолжали лгать на полицейских допросах. Скорее всего, лгал один из них и потом солгал двум другим.

– Я читал все их заявления, – продолжал Олдуотер, – и они старательно избегали говорить, что он сбежал из страны. Скорее они выразили мнение, что он уехал.

– Сказать полиции свое мнение – это не преступление, – подчеркнул По. – А как же лихорадка Денге? Это ведь можно проверить?

– Многие христианские миссионеры отправляются в Африку и не возвращаются. Их забирает «Большая тройка» – война, преступность и болезни, – объяснил Олдуотер. – Но если дети все это выдумали, значит, они были очень умны.

– Неужели?

– Вы знаете, что такое лихорадка Денге, детектив-сержант По?

По отрицательно покачал головой.

– Ну, вам нужно знать лишь две вещи. Это ужасный способ умереть, и она крайне заразна. В Африке в те дни любого, кто умирал, подхватив подобную болезнь, немедленно кремировали.

– И поэтому…

– Поэтому, все, что им было нужно, – это запись о смерти неопознанного белого мужчины подходящего возраста, и они могли начать процедуру признания его мертвым. Записей в Африке, особенно в зонах военных действий, практически нет.

По промолчал.

– И не забывайте, что к тому времени он уже много лет как пропал. Они обратились в суд, показали несколько косвенных доказательств, и в 2007 году получили свидетельство о смерти. Тогда поместье стало их собственностью, и они смогли распоряжаться им, как захотели.

– И что, они его просто промотали?

– О, нет, ничего подобного.

– Тогда что?

Олдуотер, казалось, пришел к какому-то решению.

– Вы не производите впечатления человека, который легко сдается, сержант По.

– Это не одна из моих сильных сторон, Николас, – признал По.

– Хорошо, – сказал Олдуотер.

– Так что?

– На этой неделе вам везет, – усмехнулся епископ. – Можете достать хороший костюм?