Глава 27

Между 1230 и 2009 годом официальной резиденцией епископа Карлайла был Замок Роз, расположенный недалеко от деревни Далстон. Он был огромным, являлся важной частью культурного наследия страны и долгое время считался одной из жемчужин в коллекции церковной собственности. Последний епископ, однако, предпочел уехать, считая неуместным обитать в такой роскоши, когда другие, включая его собственных приходских священников, живут в нищете.

Это попало в заголовки, так что По об этом слышал. Брэдшоу быстро разыскала в интернете новый адрес епископа. Он переехал в «Поместье Епископа» в Кесвике. По был не в курсе, зато узнал эту улицу.

Хотя он не спал со вчерашнего дня, он только набирал темп, да и ни один приличный детектив не смог бы уснуть в разгар дела. Через двадцать минут от начала пути у Брэдшоу зазвонил телефон. На сей раз это была Флинн, также заклинавшая их держаться подальше от церкви.

– Скажи ей, что я за рулем и без гарнитуры, – сказал По, когда Флинн захотела поговорить с ним. – Я позвоню ей, когда поймаю связь, но мы едем в Национальный парк за мороженым, а горы ухудшают покрытие сети.

По слышал ругань Флинн через маленький динамик. Ну что ж, ничего не поделаешь. В любом случае, ей нет смысла ему звонить, пока он в отпуске. Однако это оставило его с проблемой: Брэдшоу все еще участвовала в деле. Для него опрометчивость была нормой. Он не заботился о неизбежных последствиях, но когда сцепляются большие псы, достается мелким. С другой стороны, здесь не было никакого общественного транспорта, на который он мог бы посадить Брэдшоу, и ему не хотелось делать двухчасовой крюк обратно в Шап.

По остановился на компромиссе: он отвезет ее в Кесвик, но высадит в одном из лучших пабов, пока сам отправится рушить то, что еще осталось от его карьеры.

Он сказал об этом Брэдшоу.

Она ответила «нет», сложила руки на груди и не соглашалась, пока По не сдался. Он попытался объяснить возможные последствия, но она твердо стояла на своем.

Пусть Брэдшоу слегка не доставало опыта, но она была взрослой и имела право принимать катастрофические решения наравне со всеми. И, как бы странно это ни звучало, они хорошо сработались. «С аутсайдерами такое часто бывает», – подумал он.

Ее телефон снова зазвонил.

– Это опять инспектор Стефани Флинн, – сообщила Брэдшоу, глядя на определитель номера.

– Ответь ей. Ты же не хочешь проблем.

Брэдшоу переключила мобильный в беззвучный режим и сунула его обратно в карман.

– У меня нет связи.

По вздрогнул. От меня нахваталась?..

Епископ, может, и понизил свой статус, покинув Замок Роз, но переехал он вовсе не в трущобы. Названный без особой фантазии, особняк «Поместье Епископа» находился на Эмблсайд-роуд в центре городка Кесвика. Это было внушительное трехэтажное здание в стиле Озерного края, облицованное камнем. Оно располагалось за акром большого заросшего сада, в котором можно было заблудиться. По не увидел ни подъездной дорожки, ни очевидного места для парковки, так что пришлось сыграть в «парковочную кесвикскую лотерею».

В конце концов он нашел недавно освободившееся место на соседней Бленкатра-стрит. Он положил свой парковочный диск на приборную панель рядом с клочком бумаги, на котором было нацарапано «полицейское расследование». Если местный дорожный инспектор еще новичок, По это сойдет с рук.

Они с Брэдшоу вернулись на Эмблсайд-роуд и пошли по широкой гравийной дорожке к «Поместью Епископа».

У входа были и звонок, и большой черный дверной молоток. По вдавил кнопку звонка.

По не звонил заранее, поэтому не знал, будет ли кто-нибудь дома. Он мало что знал о церковной иерархии, но догадывался, что быть епископом – дело большое. По представлялось, что епископы проводят много времени в деловых разъездах.

Если кто-то постучит в дверь По, а он не ответит через десять секунд, значит, его либо нет дома, либо он мертв, но в случае особняка он готов был подождать три минуты, прежде чем сдаться. Через минуту он решил, что с огромным дверным молотком ему повезет больше. Он поднял его и отпустил грохотать по ударной плите.

По и Брэдшоу шокированно уставились друг на друга: шум разбудил бы и мертвого. Через несколько секунд большая дверь открылась.

Изнутри на них, щурясь от низкого послеполуденного солнца, смотрел полный мужчина. Ему было за шестьдесят, и он был одет в потрепанный кардиган. С его шеи свисали очки для чтения на кожаном ремешке. Он с любопытством улыбнулся гостям. По пути Брэдшоу нашла недавнюю фотографию епископа, и По понял, что смотрит на Его Святейшество Николаса Олдуотера.

– Вы, должно быть, сержант По, – сказал он. – Меня предупредили, что вы можете приехать. – Он нахмурился. – Хотя мне сказали, что вы будете один.

Прежде чем По успел ее остановить, Брэдшоу шагнула вперед и присела в реверансе.

– Матильда Брэдшоу, Ваше Святейшество.

По поморщился, но Олдуотер рассмеялся и сказал:

– Зовите меня Николасом, Матильда. И входите. Что бы там ни было, звучит интригующе, и я никогда так тесно не общался с полицией. Дважды звонил старший констебль, а еще – Стефани Финн, некто из NCA, минут пятнадцать назад.

– Инспектор Стефани Флинн, Николас. Она наш непосредственный начальник в SCAS. Это Отдел анализа тяжких преступлений, – сказала Брэдшоу. – Мы ведь часть Национального агентства по борьбе с преступностью, так, По?

По кивнул.

– Верно, Тилли.

– Что ж, похоже, они сильно против нашей беседы, – сказал Олдуотер. – В чем же дело?

Он провел их через две комнаты и длинный холл, прежде чем они добрались до его кабинета. Он работал, прежде чем они его прервали. Горела настольная лампа, несколько книг были открыты.

Он снова сел за стол и указал на расставленные по комнате стулья.

– Миссис Олдуотер в Лондоне, а экономка уехала на весь день. Я мог бы сварить кофе, если хотите?

В обычной ситуации По отказался бы, но он хотел сохранить неформальную беседу.

– Я выпью кофе, пожалуйста, если вы не против, А ты, Тилли?

– У вас есть фруктовый чай, Николас?

– Миссис Олдуотер время от времени выпивает чашку лакричного чая. Будете?

Брэдшоу покачала головой:

– Нет, спасибо, Николас, от лакрицы у меня диарея.

Епископ улыбнулся.

– Совершенно верно, юная леди. Конечно, в моем возрасте у меня нет таких проблем.

– Точно, Николас. Запор – частая проблема пожилых.

По ошеломленно уставился на нее.

– Что? – спросила она, увидев выражение его лица. – Так и есть. Тридцать процентов пожилых людей испражняются менее трех раз в неделю.

По схватился за голову. Затем повернулся к епископу и сказал:

– Иногда лучше не знать, что у Тилли на уме, Николас.

К счастью, Олдуотеру это показалось забавным, и он от души расхохотался. Затем сказал:

– Отлично. Может, тогда я принесу вам кипятка?

– Да, пожалуйста, Николас, – сказала Тилли.

Епископ ушел за напитками для них. По слышал, как он посмеивается себе под нос в коридоре.

По повернулся к Брэдшоу, поднял вверх большой палец и одобрительно кивнул.

– Мило, – сказал он.

– Что именно, По?

– Не важно.

Епископ вернулся минут через пять. У него был полный поднос: кофе, горячая вода и тарелка с печеньем. По потянулся за одним из них. Ах… Сложно выбрать, когда хочешь печенье, но не можешь определиться между сладким и соленым. Он положил одно на край своего блюдца и сосредоточился на превосходном кофе.

По осмотрелся вокруг. Повсюду лежали редкие на вид книги и рукописи. Пролив чашку кофе в этой комнате, он мог нанести непоправимый ущерб; эта ужасная мысль пришла в голову По, пока он и в самом деле держал в руке чашку кофе. Олдуотер понял, куда он смотрит.

– Я скоро выступаю в палате лордов с речью о том, какую роль церковь должна играть в кризисе с беженцами. Я изучал разные прецеденты. Посмотрим, смогу ли я пристыдить правительство, заставив его делать то, что непопулярно, но правильно, а не то, что популярно, но неверно.

– Тогда я постараюсь объяснить все как можно короче, Николас, – сказал По. – Мы здесь по поводу Квентина Кармайкла.

– И что же вы нашли?

Епископ не стал оправдываться, и По понял, что давить на него будет не лучшей тактикой. Если все сделать правильно, епископ может стать союзником. По намеревался ограничить поток информации, но иногда лучше руководствоваться интуицией…

– Я расскажу вам историю о пропавших часах, Николас. Если можно, я бы хотел, чтобы вы выслушали меня до конца.

Олдуотер улыбнулся.

– Похоже, мой вечер будет не таким скучным, как я думал.

Пока По говорил, Брэдшоу временами вставляла комментарии по технической части. Когда они закончили, Олдуотер наклонился вперед и сцепил пальцы. Он задал несколько проницательных вопросов, и у По сложилось впечатление, что епископ все прекрасно понял, а кое-что из их рассказа прояснило часть его давних вопросов без ответа.

– Вы знаете, что Кармайклу эти часы подарил предшественник моего предшественника? Подарок епископу проспонсировало несколько благотворительных организаций, с которыми он работал. Церковь не стала бы тратить такие деньги на безделушки.

По кивнул.

– И вы знаете, что ни полиция, ни церковное расследование не нашли никаких доказательств того, что он растратил деньги.

Рабочая теория По заключалась в том, что Церковь так хорошо скрыла это, что полиция не смогла ничего найти. Если католики могли скрыть жестокое обращение с детьми, то Англиканская церковь, конечно же, могла скрыть и небольшое воровство.

– А, – понял Олдуотер. – Вы думаете, мы защищали свою репутацию?

– Такая мысль приходила мне в голову.

Олдуотер достал из шкафа тонкую папку. Он открыл ее и показал По.

– Вот собственность Церкви, детектив-сержант По.

Это была глянцевая финансовая таблица. Число внизу было ошеломляющим. Это были миллиарды, а не миллионы. По понятия не имел, что Церковь настолько богата.

– Вы удивляетесь, почему я вам это показал?

По хотел сказать, что это должно было продемонстрировать, насколько могущественна его организация, но ответ замер у него на губах. Олдуотер не казался рассерженным. Возможно, дело было не в этом.

– Это не для того, чтобы показать вам, насколько мы могущественны, если вы об этом подумали.

– Мне и в голову не приходило.

– Нет, это чтобы показать вам, как мы хороши. У нас одни из лучших бухгалтеров в стране. Мы не слишком много платим нашему духовенству, и иногда один или два человека сбиваются с пути. Я хочу сказать, мы всегда это выясняем. И когда я говорю, что расследование было расследованием, а не прикрытием, можете принять это как факт.

Церковь ревностно защищает свои инвестиции.

По снова посмотрел на таблицу. Это правда, подумал он. Очень богатые, казалось, знали, где каждый их пенни, гораздо лучше, чем люди вроде него.

– Хорошо, тогда расскажите мне, что знаете. Почему пресса решила, что он присвоил церковные деньги?

Олдуотер, казалось, пытался разобраться в своих мыслях.

– Вы правда полицейский, детектив-сержант По?

– Так и есть. А что?

– Вы, похоже, не читали собственные отчеты.

– Мы из Национального агентства по борьбе с преступностью, Николас. Мы не всегда слаженно работаем с другими подразделениями. И сейчас у нас… небольшие проблемы с обменом информацией.

Олдуотер кивнул. По подозревал, что хитрый епископ знал о происходящем гораздо больше, чем ему говорили, но, похоже, он все равно хотел помочь.

– Детектив-сержант По, когда мистер Кармайкл исчез, на его банковском счете лежало полмиллиона фунтов, и это были не те деньги, что он у нас украл. До сих пор никто не знает, откуда они взялись.

По наклонился вперед.

– Расскажите мне все, – настоял он.