15

АСИММЕТРИЧНЫЙ КОНФЛИКТ

«ИЗЮМИНКА НА СОЛНЦЕ»

Премьера пьесы Лоррейн Хэнсберри состоялась в Нью-Йорке 11 марта 1959 года; в ней блистали Сидни Пуатье, Клаудия Макнил, Руби Ди, Луис Госсет-младший. Впервые произведение чернокожей писательницы было поставлено на Бродвее и получило приз Нью-Йоркской ассоциации критиков. Через два года Хэнсберри создала сценарий экранной версии.

Действие происходит в 1950-е. Негритянская семья Янгеров занимает крошечную квартирку в южной части Чикаго. Только что они похоронили своего патриарха, Уолтера, который трудился в прямом смысле до самой смерти. По его страховке жена Лина получила десять тысяч долларов. Треть этих денег она хочет внести в уплату за дом; еще треть отдать дочери Бенни, которая учится на врача; а еще треть должен получить сын Уолтер Ли.

Последний вместе с двумя приятелями намеревается открыть винный магазин, но на это нужны средства. Намерение Уолтера добыть их тянет всю сцену вниз: он должен убедить жену Рут помочь ему получить все десять тысяч, оставшиеся от отца. Рут не слишком доверяет коммерческим талантам супруга и понимает, что Лина ни за что в жизни не отдаст ему всю сумму, а уж тем более на винный магазин. Ее намерение в сцене совершенно противоположно: разрушить схему Уолтера Ли.

Муж и жена блокируют осознанные желания друг друга (сила антагонизма), и в сцене возникает асимметричный конфликт. Уолтер подчиняет себе все действие и поворотные точки. Рут прилагает все силы, чтобы избежать конфликта.

Такова поверхность конфликта; но если заглянуть поглубже, то чего на самом деле хотят герои? Уолтер Ли — шофер; на этой работе ему вряд ли «светят» хорошие перспективы. В его понимании винный магазин — это деньги, а вместе с ними гордость, независимость, обожающие его жена и сын Тревис. Итак, Уолтер Ли хочет поднять свое самоуважение (сверхнамерение).

Однако он даже не подозревает, что жена вот уже два месяца как беременна вторым ребенком. Живут они бедно, поэтому она втайне помышляет об аборте. Как и Уолтер, она гнет спину на богатых белых — работает домашней прислугой. Рут мечтает о достойной жизни, регулярном доходе и собственном доме. Женщина отчаянно хочет обрести безопасность (сверхнамерение).

Здесь также сама сцена дана курсивом и сопровождается моими заметками о составляющих ее тактах. Сначала прочтите подряд отрывки. Вслушайтесь в диалог, звучащий у вас в голове, а еще лучше прочтите его вслух. Обратите внимание на слова — здесь они короткие, колючие; на рваный синтаксис, а самое главное на ритм речи Хэнсберри, который полностью соответствует эмоциям ее героев. Как только вы почувствуете движение в сцене, прочтите ее вновь, но уже с моим анализом.

Акт 1, сцена 1

Кухня в квартире семейства Янг. Рут готовит завтрак; входит ее муж Уолтер Ли.

Полагаю, полезно воспринимать сцены как мини-драмы, в каждой из которых имеется свой запускающий мини-инцидент. В данном случае Уолтер нарушает мирное течение утра рассказом о своих планах насчет винного магазина. Он знает, что Рут ненавистна сама эта мысль, и вот, пока она в мрачном расположении духа хлопочет над завтраком, он открывает сцену улыбкой.

ТАКТ 1

УОЛТЕР. Знаешь, о чем я думал сейчас в ванной?

РУТ (бросает на него презрительный взгляд и снова принимается за готовку). Понятия не имею.

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер вызывает ее на разговор.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут с презрением отметает его предложение.

Обратите внимание, как по мере нарастания сцены Хэнсберри не повторяет ни одного такта.

ТАКТ 2

УОЛТЕР. Как это у тебя получается все время быть такой ласковой?

РУТ. С чего тут быть ласковой?

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер называет ее занудой.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут называет их жизнь жалкой.

ТАКТ 3

УОЛТЕР. Так хочешь знать, о чем думал сегодня утром?

РУТ. Я знаю, о чем ты думал, и я не хочу больше этого слышать.

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер настаивает, чтобы она его выслушала.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут отклоняет его идею.

В первых же трех тактах Хэнсберри проводит мысль о том, что за годы тяжелой жизни от зарплаты до зарплаты они вполне научились причинять друг другу боль.

ТАКТ 4

УОЛТЕР (не обращая внимания на ее слова). О том, о чем мы с Вилли Харрисом говорили вечером.

РУТ (тут же вспыхивая). Вилли Харрис — бездельник и болтун.

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер не замечает Рут.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут поднимает его на смех.

ТАКТ 5

УОЛТЕР. Каждый, кто бы со мной ни поговорил, — бездельник и болтун! Чарли Аткинс, например. Он хотел быть моим компаньоном. Сейчас ему химчистка приносит сто тысяч долларов в год. Сто тысяч в год! Тоже бездельник и болтун, да?

РУТ (с горечью). Ах, Уолтер Ли… (опускается за стол, роняет голову на сложенные руки)

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер обвиняет Рут.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут скрывает свою вину.

Хэнсберри — истинный мастер: перед нами превосходный пример заблаговременной подготовки развязки. В этой точке ни публика, ни один герой пьесы еще не знают, что Рут ждет ребенка и задумывается об аборте. С развитием сцены публике может показаться, что, жалуясь, Уолтер в чем-то прав, что пессимизм Рут — всего лишь нытье. Но Хэнсберри здесь осторожно готовит все к развязке. Когда о беременности Рут станет известно, мы сразу же поймем, почему она так раздражительна и мрачна. Мы посмотрим на ее характер, эту сцену и ее подтекст быстрым, глубоким, неожиданным, но ретроспективно логическим взглядом.

Получается, что актриса, играющая Рут, должна передавать всю боль и отвращение своего секрета, не раскрывая его, разжигая любопытство публики до тех пор, пока высшая точка первого акта не станет развязкой этой сцены.

Например, желание автора, чтобы Рут уронила голову на сложенные на столе руки. Похоже, будто ее раздражает болтовня Уолтера, но вполне возможно, она давит в себе приступ утренней дурноты. Актриса может делать это скрытно, но не стоит, например, убегать прочь с глаз публики, зажав живот.

ТАКТ 6

УОЛТЕР (поднимается, подходит к ней). Ах, Уолтер Ли! Ты устала, детка, ты от всего устала. От меня, от ребенка, от того, как мы живем в этой конуре — от всего. Правда ведь? (она не поднимает головы, не отвечает). Стонешь и жалуешься все время. Но ты мне ничем не помогаешь, не можешь быть на моей стороне!

РУТ. Уолтер, оставь меня в покое!

УОЛТЕР. Мужчина просит у женщины поддержки…

РУТ. Уолтер…

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер называет ее эгоисткой.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут подчиняется.

Рут начинает прислушиваться, по крайней мере делает вид, будто слушает. Так проще, чем вступать в перепалку с безжалостным Уолтером. В этом он видит знак, что у него что-то получается, и начинает говорить ласковее.

ТАКТ 7

УОЛТЕР. Мама скорее бы послушала тебя, чем меня или Бенни. Все, что тебе надо сделать, — это поговорить с ней за чашечкой кофе (подсаживается рядом, показывая жестами и тоном, как и что ей нужно говорить). Просто скажи, что ты много думала об этой сделке, что Уолтер Ли так интересовался этим магазином… Ты пьешь кофе как ни в чем не бывало, но она слушает и задает вопросы. А потом прихожу я и объясняю подробности… Послушай, мы все продумали, мы все рассчитали — я, Вилли и Бобо.

РУТ (хмуро). Бобо?

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер уговаривает ее.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут чувствует подвох.

Уолтеру не приходит в голову, что, разыгрывая перед ней сценку болтовни за кофе, он поднимает своих женщин на смех. Впрочем, и публика также не заметила бы этого и даже посмеялась бы, ведь в 1959 году откровенный сексизм почти никого не смущал и не задевал. Хэнсберри стала исключением. Она в этой сцене сажает росток сексизма Уолтера, чтобы собрать его плоды в конце, когда он нападает на всех темнокожих женщин за их якобы предательство темнокожих мужчин.

ТАКТ 8

УОЛТЕР. Да! Понимаешь, этот магазин, который мы наметили, стоит семьдесят пять тысяч, и мы рассчитали, что начальные инвестиции составят около тридцати тысяч долларов. Это по десять тысяч с каждого. Конечно, нам придется отдать несколько тысяч, чтобы эти клоуны одобрили нашу лицензию…

РУТ. Ты имеешь в виду — дать взятку?

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер изображает из себя делового человека.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут предвидит катастрофу.

ТАКТ 9

УОЛТЕР (досадливо). Не называй это так… Ты хочешь показать, как много знаешь. Детка, никто для тебя ничего не сделает, пока ты не проплатишь!

РУТ. Оставь меня в покое!

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер оправдывает свою практичность.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут осуждает его безрассудный поступок.

Рут — высокоморальный человек. Ее грызет мысль об аборте, который в пятидесятые годы был криминальным делом. Наверняка ей очень хочется поговорить об этом, но посмотрите, как мудро Хэнсберри уводит все в подтекст.

ТАКТ 10

РУТ (поднимает голову, бросает на мужа злобный взгляд, говорит спокойно). Ешь яйца, они остынут.

УОЛТЕР (встает, смотрит в пространство). Вы видели? Мужчина говорит своей женщине: «У меня есть мечта», а она говорит: «Ешь яйца, они остынут» (с грустью, но постепенно усиливая гнев). Мужчина говорит: «Помоги мне встать на ноги». А она отвечает: «Ешь яйца, иди на работу» (горячо). Мужчина говорит: «Я должен изменить свою жизнь, потому что я задыхаюсь!» А все, что ты говоришь: «Ешь эти яйца»!

ДЕЙСТВИЕ: Рут утихомиривает его.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Уолтер бросает обвинение, что она не поддерживает его.

ТАКТ 11

РУТ (мягко). Уолтер, это не наши деньги.

Уолтер умолкает и отворачивается.

ДЕЙСТВИЕ: Рут давит на моральный аспект ситуации.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Уолтер старается смириться с поражением.

ПЕРВАЯ ПОВОРОТНАЯ ТОЧКА: эта сцена разыгрывается не в один, а в два хода. Первый начинается положительно, так как у Уолтера теплится надежда уговорить Рут помочь ему заполучить материнские деньги. Он выдвигает аргумент, который должен возбудить в жене чувство вины: ведь Рут еще раньше не дала ему возможности преуспеть в делах, поэтому теперь ее помощь — это своего рода возврат долга. Более того, будучи женой, она берет на себя моральное обязательство поддерживать его во всех начинаниях. Но он тут же подрывает свои «высокоморальные» построения готовностью дать взятку. Рут не оставляет от его аргументации камня на камне, замечая, что на чужие деньги они не имеют права. Его покойный отец много лет зарабатывал их, что называется, своим горбом. Это деньги матери. Было бы подло вытягивать их у нее. Такт 11 создает отрицательную поворотную точку, в которой ослабевает намерение сцены Уолтера. Он знает, что это неоспоримая правда, поэтому какое-то время молчит, готовясь нанести удар с другого направления и с другим намерением сцены: избавиться от мучительного ощущения провала.

ТАКТ 12

УОЛТЕР (не слушает ее и даже не смотрит в ее сторону). Сегодня утром я посмотрел в зеркало. Мне тридцать пять лет; я женат одиннадцать лет, и у меня есть ребенок, который спит в гостиной (очень, очень спокойно). А я ничего не могу ему дать, кроме сказок о том, как живут белые богатые люди…

РУТ. Ешь яйца.

УОЛТЕР. К черту яйца! К черту все яйца на свете!

РУТ. Тогда иди на работу.

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер просит сочувствия.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут игнорирует его мольбы.

ТАКТ 13

УОЛТЕР (глядя прямо на нее). Я пытаюсь с тобой поговорить о себе (тряся головой, повторяет ее слова), а все, что ты отвечаешь: «Ешь яйца и иди на работу».

РУТ (устало). Да ты никогда ничего нового не говоришь! Я слушаю тебя каждый день, каждое утро, каждый вечер — ты никогда ничего нового не говоришь. Ты предпочел бы быть мистером Арнольдом, а не его шофером (пожимая плечами). И что? А я хотела бы жить в Букингемском дворце!

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер обвиняет жену в том, что она его не любит.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут обвиняет его в том, что он живет беспочвенными фантазиями.

ТАКТ 14

УОЛТЕР. Вот что плохо в цветных женщинах! Вы не умеете поддержать мужчину, дать ему понять, что он что-то из себя представляет и что-то может!

РУТ (сухо, но с намерением оскорбить). Есть цветные мужчины, которые что-то могут.

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер винит ее в своих ошибках.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут обвиняет его в его ошибках.

ВТОРАЯ ПОВОРОТНАЯ ТОЧКА: припадок жалости к самому себе и обвинений не достигает своей цели, и Уолтер пробует выстроить логику: все темнокожие женщины — плохая поддержка всем темнокожим мужчинам. Рут темнокожая. Следовательно, она и виновата в его ошибках. Но она опровергает его снова, в этот раз простым фактом и его смыслом: некоторые темнокожие мужчины преуспевают. Он сам в ответе за свою неудачную жизнь. Она права, и он это сознает. Эта горькая правда подводит сцену к двойному отрицанию.

ТАКТ 15

УОЛТЕР. Не благодаря цветным женщинам!

РУТ. Ну что ж, раз я цветная женщина, значит, мне уже не помочь.

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер цепляется за слабое оправдание.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут презирает его за самообман.

ТАКТ 16

УОЛТЕР (чеканя каждое слово). Вы самые отсталые женщины в мире, и это факт!

Рут молча смотрит в сторону.

ДЕЙСТВИЕ: Уолтер тешит свое задетое самолюбие.

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: Рут уходит в свои страхи.

Посмотрим теперь, как Хэнсберри выстроила последовательность тактов и как они у нее развиваются. Она начинает с небольшого запускающего инцидента: Уолтер радостно приглашает к разговору, а Рут недружелюбно отвечает односложным «нет». Такты 1–6 построены на отрицании. Каждый обмен репликами перекрывает другой, Рут и Уолтер наносят друг другу удар за ударом, подвергают свою любовь и надежды все большей опасности.

ТАКТ 1: вызывает ее на разговор / с презрением отметает его предложение.

ТАКТ 2: называет ее занудой / называет их жизнь жалкой.

ТАКТ 3: настаивает, чтобы она его выслушала / отклоняет его идею.

ТАКТ 4: не замечает ее / поднимает его на смех.

ТАКТ 5: обвиняет ее / скрывает свою вину.

ТАКТ 6: называет ее эгоисткой / подчиняется.

Рут на какой-то момент сдается и слушает, что он хочет сказать.

Когда в такте 7 Уолтер разыгрывает в лицах сцену разговора за чашкой кофе, сцена обретает более легкий, почти веселый тон. Настроение поднимается, и мы начинаем надеяться, что, может, Рут и встанет на сторону мужа. Но, когда тот заговаривает о Бобо, она отвечает подозрительностью, и сцена окрашивается негативом, достигая поворотной точки в такте 11.

ТАКТ 7: пытается соблазнить ее / чувствует подвох.

ТАКТ 8: изображает из себя делового человека / предвидит катастрофу.

ТАКТ 9: оправдывает свою практичность / осуждает его безрассудный поступок.

ТАКТ 10: утихомиривает его / бросает обвинение, что она ему не предана.

ТАКТ 11: апеллирует к морали / старается смириться с поражением.

В такте 11 намерение сцены Уолтера достигает своего пика. До него наконец доходит, что Рут ни за что не поможет ему выпросить деньги у матери. Уолтер снова в проигрыше. От такого удара он на некоторое время замолкает, и сцена как бы замедляется, пока Уолтер не испытывает приступ ярости, открывая этим второй этап.

Во-первых, он должен как-то успокоить свое эго. Поэтому в такте 12 он просит у Рут понимания, но в тактах 13 и 14 принимается винить ее, а в ее лице — всех цветных женщин за собственные неудачи. Она окончательно добивает его правдой.

ТАКТ 12: просит сочувствия / игнорирует его мольбы.

ТАКТ 13: обвиняет ее в том, что она его не любит / обвиняет его в том, что он живет беспочвенными фантазиями.

ТАКТ 14: винит ее в своих ошибках / обвиняет его в его ошибках.

Такт 14 одновременно является высшей точкой второго этапа и всей сцены, потому что Рут заставляет Уолтера взять на себя ответственность за свою такую жалкую жизнь.

ТАКТ 15: цепляется за слабое оправдание / презирает его за самообман.

ТАКТ 16: тешит свое задетое самолюбие / уходит в свои страхи.

Последние два такта представляют собой решающий этап, в котором снимается напряжение, когда Уолтер проникается жалостью к себе, а Рут погружается в тайные страхи, связанные с беременностью.

Приведу примеры глаголов настоящего времени, использованных для описания действий и противодействий супружеской пары, в которых разворачивается асимметричный конфликт сцены.

Действия Уолтера: вызывает, настаивает, обвиняет, соблазняет, оправдывает, обвиняет; действия Рут: с презрением отметает, отклоняет, сдается, осуждает, игнорирует, уходит в себя.

Теперь приведем реплики со словами и модальностями, служащими для выполнения этих действий.

Агрессивные обвинения Уолтера:

Тоже бездельник и болтун, да?

Ты мне ничем не помогаешь, не можешь быть на моей стороне!

Мужчина просит у женщины поддержки…

Я должен изменить свою жизнь, потому что я задыхаюсь!

Пассивные реакции Рут:

Ах, Уолтер Ли…

Оставь меня в покое!

Это не наши деньги.

Значит, мне уже не помочь.

Ценности в сцене меняются в направлении от положительных к отрицательным: от надежды к отчаянию, от безопасности к опасности, от успеха к неудаче, от уважения к себе до ненависти. В начале сцены Уолтер еще надеется добиться успеха и обрести самоуважение. Рут цепляется за надежду обрести безопасность. Но все ускоряющийся ритм действия-противодействия уводит Рут дальше и дальше от безопасного будущего, а Уолтера — от ближайшей цели финансового преуспевания, и совсем уж далеко от самого главного желания его жизни — самоуважения. Более того, мы ощущаем, что, несмотря на горячку спора, эти люди любят друг друга, но на пике сцены их брак оказывается под угрозой. Конец сцены проходит под большим отрицательным знаком: надежда Уолтера оборачивается отчаянием; надежда Рут сменяется ощущением опасности.

Чтобы в полной мере оценить гений Хэнсберри, обратите внимание, что, выстраивая сцену с учетом изменения ее ценностей, она при этом еще и выстраивания «дугу» характера Уолтера.

Дуга характера представляет собой глубинное изменение (в лучшую или худшую сторону) моральной, психологической и эмоциональной природы героя, выражающееся в таких ценностях, как оптимизм/пессимизм, зрелость/незрелость, преступление/наказание и прочее подобное. Внутренняя природа героя может описать дугу от положительного (забота) до отрицательного (бессердечие), как у Майкла во второй части «Крестного отца», или от отрицательного (эгоизм) до положительного (любовь), как у Фила в «Дне сурка».

Значит, автор уже в самом начале истории непременно должен «укоренить» своего героя в положительной или отрицательной ценности, чтобы публика могла понять и прочувствовать дугу изменения. Уолтер — единственный герой в пьесе, с которым происходит моральная перемена, потому Хэнсбери использует такты 12–16 для обоснования особенностей его характера и необходимости перемен.

В пяти тактах диалога Хэнсберри последовательно выражает отчаянное желание Уолтера уважать себя и быть уважаемым в своей семье и выявляет, что у него нет ни того ни другого. После того как сверхнамерение Уолтера меняет знак на отрицательный (задетая гордость) в первом акте, на пике второго акта Хэнсберри ввергает своего героя в самое пекло ада отвращения к самому себе и презрения к нему со стороны семьи. В конце концов она приходит на помощь Уолтеру: тот делает выбор и совершает действие, которое приносит ему самоуважение и, на пике всей истории, любовь и почитание жены и семьи. Дуга характера Уолтера, от ненависти до уважения к самому себе, поднимает «Изюминку на солнце» на высоту, недостижимую для множества пьес о расовом неравенстве.

Теперь возьмем эту великолепную сцену и разрушим ее. Я покажу, как те же самые такты диалога можно развернуть в противоположную сторону.

Предположим, что Хэнсберри начала сцену с ее поворотных точек: Уолтер спрашивает Рут, хочет ли она знать, о чем он думает, а она говорит: «Да знаю я. Об отцовской страховке. Уолтер, это же не наши деньги! Ими распоряжается мать. Так оставь эту затею. И потом, я устала слушать твое нытье о беспросветной жизни, устала, что во всем ты винишь только меня одну. Ты, Уолтер, сам отвечаешь за все свои ошибки».

В ответ Уолтер мог бы повторить, что Рут ни в чем его не поддерживает, восхвалять преимущества винного магазина, разъяснять, как легко будет уговорить мать, как он ненавидит свою жизнь, в неудачах которой Рут виновата уже потому, что она темнокожая и отношение ее к нему типично для темнокожей женщины. В таком варианте выпадает необходимая экспозиция о деньгах, его планах, жизни, чувствах. Публика узнает то, что ей нужно, но ей будет скучно от ощущения, что аргументы Уолтера ни на чем не основаны. Рут сказала: «Нет!» и поставила этим точку. Итак, при нулевом напряжении сцена затормозит и «разобьется» об экспозицию.

Можно разрушить ее иначе: поворотные точки появятся слишком поздно, а повторяющиеся такты ее затянут. Уолтер может долго разглагольствовать об огромных суммах, которые он мог бы заколачивать, имея химчистку; он может петь хвалу исключительным деловым способностям Вилли и Бобо; расписывать достоинства плана открытия винного магазина и фантазировать о мехах, драгоценностях и новом доме, который он купит для Рут и сына, как только разбогатеет.

Но как только она припирает его к стенке тем фактом, что деньги принадлежат матери, Уолтер заводит старую песню о темнокожей женщине как бремени для цветного мужчины и тянет ее до тех пор, пока Рут не заставляет его замолчать. В этом случае публика тоже теряет интерес, потому что ей слишком долго перечисляют один факт за другим. Когда все же наступает поворотная точка, первоначальный интерес снижается, пожалуй, больше чем наполовину, до такой степени экспозиция утомила публику. Обратим внимание, что когда Хэнсберри использует повтор (в такте 7, когда Уолтер разражается речью про яйца), то делает это, чтобы актер получил ровно три такта, добираясь до эмоционального пика, но никак не более.

Или еще хуже: она могла бы написать сцену вообще без поворотных точек. Например, три страницы разговора за завтраком о деловых планах, деньгах матери, неудавшемся браке, общей судьбе всех цветных мужчин и женщин. Но писательница создала откровенную, живую, развивающуюся сцену, каждый такт которой приближает две поворотные точки, а они уже выстраивают дальше всю пьесу.

Как и сцена, только что разобранная нами, любая сцена в идеале содержит в себе завязку и развязку. Что-то изменилось с последнего столкновения между героями. Поэтому то, что в ней происходит, является развязкой по отношению к тому, что было раньше. Когда такие развязки проходят через весь диалог, то его содержание становится завязкой всех будущих событий.

Как и в примерах из фильмов «Клан Сопрано» и «Фрейзер», умело созданный Хэнсберри образ Уолтера Ли принес его исполнителю, Сиднею Пуатье, премии «Тони», «Золотой глобус», BAFTA (учреждена Британской академии кино и телевидения).

В трех предыдущих главах драматические сцены требовали от актеров постоянной привязки разгоряченных эмоций к колышкам поворотных точек. Рассмотрим теперь отрывок из книги, где тон прохладнее, а действие сдержаннее.

Отправить