Заключение

Банковский сектор и финансовые рынки претерпевают значительные изменения, лидером которых выступают западные страны. Конца этим модификациям не видно, а их последствия неизвестны.

Изменения всегда следуют за кризисом. Но масштабы последствий кризиса 2007–2009 гг. для банковской сферы превзошли все, что случалось в предыдущие десятилетия, за исключением, может быть, 1930-х гг. Ситуацию можно сравнить с неким судном, которое после длительного плавания возвращается в портовый город. Пока моряки отсутствовали, его, скорее всего, потрепали бури, и команда ожидает увидеть те же здания, но перекрашенные или под новыми крышами. Однако на этот раз за время их путешествия произошло землетрясение. Старый город был разрушен, и, подплывая, моряки увидели совершенно другой город, с гораздо меньшим населением, новые дома и непривычное расположение причалов. В нашем случае всех участников мирового рынка можно сравнить с теми самыми моряками, которые столкнулись с новой реальностью. После всех других крупных кризисов последних 50 лет расстановка сил на рынке, приоритеты организаций и состав их сотрудников тоже менялись. Однако более или менее постоянными оставались регуляционная среда, бюджетная политика государств и соотношение экономических сил в мире. После кризиса 2007–2009 гг. и двух лет долгового кризиса, случившегося в странах Европы, поменялось все. В первую очередь причиной изменений стала новая модель экономической политики развитых стран, направленная на сокращение государственного долга, увеличение стабильности банковской системы и сохранение социальной стабильности. В США только при президенте Трампе в 2017 г. начали принимать меры, направленные на рост экономики, но страны ЕС продолжают ставить во главу угла финансовую дисциплину и социальную стабильность.

В этих условиях финансовый сектор, который до кризиса был одним из локомотивов развития западной экономики, который финансировал не только стабильные компании, но и более рисковые компании меньшего размера, сейчас пассивен. Такая тенденция повлекла за собой сокращение размера капитала, доступного для расширения предприятий среднего размера, которые не так хорошо смотрятся с точки зрения новых требований к резервированию, поскольку считаются заемщиками с повышенным уровнем риска. Кроме того, выход из непрофильных активов приведет к сокращению масштаба деятельности европейских и американских банков на развивающихся рынках. В Европе говорят, что закончилась последняя стадия империализма: глобальное господство финансовых организаций Европы и США подошло к концу. Причем чем важнее роль европейских правительств в поддержке национальных банков, тем сложнее последним будет объяснить, почему они кредитуют в Китае или на других развивающихся рынках, а не в своих странах. Отток западных финансовых ресурсов в России чувствуется начиная с августа 2011 г.

Аналогичные процессы происходят по всему миру. Наконец, снижение торговой активности банков приведет к существенному повышению на рынках премии за ликвидность. Это в том числе резко повысит порог капитализации, начиная с которого новые компании смогут выходить на первичные размещения, поскольку акции маленьких компаний по определению являются неликвидными. По этой же причине значительно повысится премия за неликвидность, которую долговые инвесторы будут ожидать от эмитентов низколиквидных выпусков. Таким образом, шансы небольших компаний привлекать финансирование снижаются.

Более того, наблюдается снижение ликвидности всех рынков ввиду резкого сокращения посреднической деятельности банков: раньше банки были готовы покупать и держать большие позиции, что было особенно ценно в моменты падения рынков. Одновременно растут рыночные заимствования ввиду того, что банки должны перекладывать на клиентов расходы на поддержание капитала и поддержание иных регуляторных требований, в то время как участники рынка капитала (например, страховые компании и пенсионные фонды) таким требованиям не следуют и могут давать в долг несколько дешевле. Эти две тенденции снижают возможности банков заработать.

Кроме того, как простое наблюдение, они могут привести к финансовому кризису, если инвесторы решат уменьшить свои портфели, особенно по причине начала цикла повышения процентных ставок: выпусков больше, маркетмейкеров меньше, а их карманы тощее. Следовательно, поддержка финансовых рынков существенно ослаблена. Все эти последствия могут быть сглажены или даже пройти относительно незаметно, если мировая экономика продолжает расти. Однако очевидно, что, даже если экономика восстановится, новый регуляторный режим навсегда трансформировал банковскую индустрию. Если до 2015 г. основной сложностью для банков была подстройка под новые требования регуляторов, то после 2015 г. в дополнение к этой задаче на повестку встало подстраивание под цифровизацию. Тысячи небольших компаний ищут пути оказания всем сегментам рынка услуг более удобно и с меньшими затратами путем использования новейших технологических разработок. В первую очередь их внимание сосредоточилось на платежах, потом на брокерских услугах на финансовых рынках, теперь они смотрят на использование блокчейна, и искусственного интеллекта. Блокчейн в перспективе заместит кастодиальные операции, а также упростит комплаенс и структурирование продуктов. Искусственный интеллект упростит таргетирование клиентской базы. Фактически по мере его внедрения каждый клиент станет отдельным сегментом, т.е. сегментный подход как мы его знаем сегодня отомрет. Технологические нововведения позволили захватывать рынки финансовых услуг компаниям, которые еще несколько лет назад занимались темами, далекими от финансов.

Фактически все, кто обладает доверием клиентов, сегодня могут договориться с несколькими стартапами и запустить их услуги на своей платформе. Так Амазон готовит кредитование под продукты, которые закупают клиенты. Гугл сможет предлагать этот продукт под продуктовые запросы. Фейсбук — под запросы на любую тему, волнующую его клиентов. По блокчейну деньги будут уходить и доходить мгновенно в обход текущих платежных систем.

P-2-P займы (займы между незнакомыми людьми) посредством скорингов, аналогичных банковским, которые предоставляют стартапы, также пробираются на рынки. Таким образом, почти все продуктовые категории, которые предлагаются банками, требуют переосмысления. Для защиты своих позиций банки как минимум должны научиться предоставлять услуги с таким же уровнем удобства для клиентов как стартапами, по таким же низким тарифам и так же быстро подстраиваться под потребности клиентов. Для этих целей необходимо найти соответствующие кадры, перестроить внутреннюю организационную структуру и создать новую культуру. Все это сложно, но особенно сложна задача разработать и привить новую культуру: банки по своей природе консервативные организации, а постоянные изменения требуют и гибкости, и скорости.

Таким образом, в 2010-е гг. банки, с одной стороны, оказались в непривычно сложной ситуации приспособления к новому регуляторному режиму и к новым требованиям по прозрачности клиентов и клиентских потоков. С другой стороны, сама концепция банковского бизнеса начала меняться, и в десятилетней перспективе банки могут превратиться в маркетплейсы для предоставления услуг, сегодня совершенно не связанных банками, т.е. не соприкасающимся сегодня с финансами.

Так, банки могут предлагать продукты, которые создают и продают их клиенты, как это уже делает турецкий банк Garanti Bank. Итак, процесс трансформации затянулся и усложнился. Он пройдет тем легче, чем лучше и быстрее руководители банков поймут смысл взаимосвязей финансовых рынков и продуктов, о которых мы говорили в этой книге.

Отправить