Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Новые стандарты в сфере регулирования, сложные финансовые инструменты, запутанная юридическая документация, разные юрисдикции и многое другое и без того делает работу современного банковского менеджера достаточно непростой, а в будущем она станет еще более трудоемкой. Поэтому лучшее понимание взаимосвязей, существующих в финансовой сфере, позволит ему быстрее решать возникающие проблемы и достигать оптимального результата. Однако в заключение этой книги мы хотели бы обратить внимание на то, что хотя и важно учитывать в своей работе все аспекты финансовых технологий и регуляций, но на первом месте все же должен быть здравый смысл. К нему призывают и полуанекдотичные ситуации с терминологией, в которые часто попадают банкиры. Как всегда, от великого до смешного — один шаг.
Изучение применения в банковском деле народной мудрости «Назвался груздем — полезай в кузов» не является частью образовательных программ. Однако в реальной жизни судьба многих начинаний зависит от того, как их назвали, точно так же, как продажи книг в огромной мере зависят от красоты их обложек. Для построения видения будущего компании выбор слов имеет гораздо большее значение, чем считают многие практики. Семантика, т.е. определение значения слова и его взаимосвязь с мышлением — не тривиальная дисциплина, когда речь идет о поиске формулировок, используемых в организации при переходе на новую стратегию.
«Язык до Киева доведет… или подведет» — более точное выражение этой идеи: адекватность терминологии, используемой организацией в каждодневной работе, — одно из свидетельств ее готовности к покорению новых вершин. В этой книге мы постоянно обнаруживали, что за новомодными финансовыми терминами кроется что-то «до боли знакомое», а абсолютно разные понятия называются одинаково. Самым распространенным является позыв любой тип долга назвать «кредитом». Чего греха таить, ведь бывает же такое: приходят к вам на заседание кредитного комитета подчиненные, жаждущие рассказать о чем-то необычном. А вы, дав им выговориться (прислушиваться нет сил, но вежливость обязывает хотя бы помолчать, да и другого времени, чтобы подумать о ремонте своей квартиры, не будет), веско говорите: «Да… сложно вы это, голубчики, все описываете. “Маржин-коллы”, “эл-ти-ви”, “нок-ауты” и другие “неприличные” слова (почему-то аббревиатура ISDA в России у всех вызывает неприятные ассоциации), а, в общем, по-русски все это называется… “кредит”. Вот на этом понятии давайте и остановимся».
Некоторые более продвинутые сотрудники, например руководители департаментов, уже не путаются в двух терминах — «кредит» и «РЕПа». Но когда вы им публично бросаете вызов (вежливо проблеяв на очередном заседании комитета, что это вообще-то не кредит, а equity-linked financing), они, глядя вам в глаза, твердо говорят: «Как бы ваш “экуити-линкд” еще посложнее назвать?»
В итоге этот термин тоже загонят в регламент, созданный еще в начале 1990-х гг. под кредитно-депозитные схемы, но с тех пор «уже несколько раз подправленный» на основе последних достижений западной методологии.
Знакомство с ней — отдельная тема. Россия — не единственная страна, в которой все, от дантиста до экономиста, утверждают, что знают о последних достижениях в своей сфере, даже не говоря или не читая по-английски. А что под этим знакомством обычно понимается? Как правило, мысли, взятые из какой-то журнальной статьи с подчеркнутыми подчиненными основными положениями, которые «методологи» читают в самолете по дороге в отпуск, а затем обсуждают с заезжими западными банкирами, плохо понимающими русский язык.
Ну, в общем, как сказал А. С. Пушкин, «мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь». Между тем называть вещи своими именами иногда полезно. Например, приходит к вам консультант из западной компании и подает на рассмотрение проект стратегии развития вашего банка на пять лет. Один из разделов называется «Развитие деривативов на процентные ставки», второй — «Развитие деривативов на валюты», а третий — «Построение клиентской базы на рынке производных на FOREX». Прочитав мудреные названия, вы «узнаете милого по походке»: хотя у него и визитка западного специалиста, но такие «выпекаются» в «национальных академических центрах», где почему-то не предъявляют требований к строгости терминологии. Скорее всего, его руководители никогда не говорили со специалистом о важности семантики, потому что по-русски деривативы называются «производными», а FOREX — это валютный рынок. Иными словами, парень в галстуке наплодил лес иностранных терминов, т.е. видит разницу там, где ее нет, но уже «наваял» вариант стратегии банка. И ее с полным доверием может рассмотреть высший менеджмент банка, не отдавая себе отчета в примитивности познаний иностранных консультантов во многих областях, по которым они предлагают рекомендации.
При разработке стратегии правильный подбор слов — не просто самоцель, поскольку иногда они имеют цивилизационный смысл. Автор — человек не религиозный, но привыкший к тому, что в жизни случаются самые неожиданные события, которые в простонародье называют чудесами. Поэтому он искренне верит в то, что говорят представители всех религий, и с уважением относится к положениям, изложенным у иудеев в Пятикнижии, у христиан — в Евангелии, а у мусульман — в Коране. Вот к чему это объяснение…
Однажды в одном из московских ресторанов завязался разговор с участием автора о том, как найти практическое объяснение тому, что мир покорило христианство, а не более древняя религия, например иудаизм. Действительно, непонятно откуда взявшаяся статистика, которую приводят христианские писатели, свидетельствует о том, что сторонников иудейской религии в Римской империи было 10%. Христиане начинали с нулевой отметки, на 2000 лет позже, и обогнали иудеев по популярности. А позже то же самое сделали и мусульмане. Если отойти от божественного предначертания, то можно поискать объяснение в формулировке «золотого правила». Это этическая база всех крупных религий, которую можно упрощенно сформулировать так: «Не мешай жить соседям». Однако в христианской и мусульманских трактовках это положение звучит так: «Делай другим то, что ты хочешь, чтобы делали тебе», а в иудейской превалирует «Не делай другим то, что ты не хочешь, чтобы делали тебе».
Обратим внимание, что когда Моисей получал Пятикнижие, формулировка была такой же, как и у других религий. Но к первому десятилетию нашей эры ее поменяли. Как это все относится к стратегической семантике?
Еще минутку. Почему не любят тещ и свекровей? Да потому, что они «лезут» с умными советами. Точнее, предлагают другим жить по лучшему, по их мнению, сценарию, изобретенному ими для себя, а это мало кому нравится.
Так вот, идею о монотеизме в собственной интерпретации каждый считает лучшей, и пока нужно было завоевывать Ханаан, иудеев поддерживала концепция «единственно правильной религии». На тот момент она им подходила, но впоследствии они решили, что ее реализация приводит к бесконечным внутренним конфликтам, поскольку представители разных ветвей иудаизма пытались заставить остальных думать на свой лад. Если бы иудеи не придерживались правила «Не делай другим то, что ты не хочешь, чтобы делали тебе», то, в мирском понимании власти, может, и захватили бы мир. А на идее, начинающейся словами «не делай», ни Ханаан не завоюешь, ни крестовый поход не начнешь.
Это, конечно, всего лишь нерелигиозная версия, которая, возможно, страдает упрощенным и однобоким объяснением столь сложного вопроса, но цель приведенного примера — показать, как любая вознесенная в рамках корпоративной культуры идея может сказаться на готовности организации к изменениям и расширению возможностей. Не зря говорится в пословице: «Как запряжешь, так и поедешь». Если назвать заимствование кредитом, то к нему нужно подходить с одними мерками, а если как-то по-другому — уже нужно думать, чем это понятие отличается от кредита, и, следовательно, использовать его в иных целях.
Привычная терминология живет очень долго, так как не только в мифологии, но и в реальном мире она является основой идеологии власти. И хотя иногда кажется, что ее необходимо менять, далеко не все изменения полезны. Вот, например, звонит автору консультант, разрабатывающий очередную стратегию, и спрашивает: «В организационной структуре вашего банка есть два подразделения. Одно продает российским клиентам акции, а другое продает российским клиентам облигации. Не подскажете, это разные клиенты или одни и те же?»
И тут ты понимаешь, что консультант-то он стратегический, из самой именитой компании мира, но что-то тут не так. Уцепился за семантику, что «российские клиенты» фигурируют и в первом, и во втором подразделении. Следующий его вопрос, скорее всего, будет о возможности их слияния, которое для консультанта является желанным резервом снижения численности компании, а для нее самой — потерей важного функционала или в лучшем случае — бесчисленными обсуждениями на заседании правления на тему «Какое рациональное зерно несет эта рекомендация?» или, что хуже, «Нельзя отстаивать местнические интересы во вред общему делу».
Понимая, что такому «не замороченному знаниями» стратегу с точки зрения суровой реальности ничего объяснить нельзя (за пять минут телефонного разговора он не поймет то, что должен был знать изначально), вы быстро переходите на его язык. «Спасибо за хороший вопрос. Позвольте ответить некой аллегорией, а потом углубиться в практическое объяснение. У вас, извините, какой марки автомобиль?» Оказывается, Mercedes. «Простите за не совсем вежливый второй вопрос: когда едете в машине… вы в нижнем белье или в верхней одежде на голое тело?» Консультант и не таких «дураковатых» клиентов видел, поэтому он спокойно отвечает, что предпочитает обычную одежду… «если, конечно, не удирает от любовника». И тут вы ему задаете, на ваш взгляд, умный вопрос: «Почему бы не объединить Mercedes с трикотажной фабрикой? Клиент-то у них один!»
Консультанту нужно время, чтобы подумать над этой революционной мыслью, и он даже не просит вас пояснить ему азы финансовой индустрии. Семантика побеждает семантику, и никто не предложит объединять подразделения.
Слово «стратегия» уже само по себе конечно же щекочет всем нервы. Наверное, оно получило признание благодаря фильму «Клеопатра», где за красивой египетской девушкой ухаживало много римских мужей, носивших титул «стратег». К сожалению, при обсуждении управленческих аспектов развития компании этот термин часто употребляется именно в полуироничном смысле.
Например, вы рассматриваете проект стратегии далеко не самого крупного банка страны, предполагающей ежегодное увеличение доходов на 20%, и задаете вопрос: «А каких изменений, какого порядка фондирования и учета риска потребует данный темп роста?» Очень скоро обсуждение сводится к декларации, что ничего менять не нужно и все уладится само собой. А на свой вопрос «Ну все-таки, как мы будем, образно говоря, нанизывать на старый “Москвич” кондиционер, новые фары и подушки безопасности?» вы получаете ответ: «Мы здесь собрались, чтобы обсудить мнение топ-менеджеров о том, каким они хотели бы видеть банк через пять лет!» «Без обсуждения реформы внутренней инфраструктуры?» — не отстаете вы. «Да, только стратегические пожелания, — с английской вежливостью и с английским акцентом по-русски отвечает консультант. Входя в образ стратега Остапа в римской тоге, вы тут же выдаете свое стратегическое видение: «Если мы не думаем об ограничениях, значит, хотим быть больше Сбербанка и прибыльнее Goldman Sachs!»
Может, кому-то и кажется, что при обсуждении на «стратегических сессиях» книжки «Стратегия» с напечатанными на глянцевой бумаге заумными графиками происходит передача таинственного западного ноу-хау, но вам это действо напоминает комсомольские собрания, на которых во времена КПСС обсуждали передовицы о том, как догнать и перегнать Америку. Вроде в обоих случаях мероприятие одно и то же, лишь названия разные. Значит, дело только в семантике.
* * *
Мы привели примеры значимости интеллектуально честной семантики, т.е. терминологии, отражающей суть при решении проблем любого масштаба. Из них следует простой вывод: чтобы войти в ритм изменений в банковской сфере, нужно начать с малого — назвать вещи своими именами.
Возвращаясь к рискам как ресурсам банка, обращаем ваше внимание на то, что эта классификация — тоже семантический прием. Окончательный смысл каждого оборота речи, принятого в той или иной компании, разный. Однако при внесении в организационный обиход того или иного термина он может служить оружием, которое позволит менеджменту выбрать любое направление желаемого развития.
Войти с помощью соц. сетей: