Глава 49

В конце концов Бэкус сказал, что моя версия событий похожа на простыню, которая, удерживаемая лишь несколькими прищепками, сушится на бельевой веревке на сильном ветру и готова в любой момент улететь черт знает куда.

– Нам нужно больше улик, Джек.

Я не возражал. В этих делах он был гораздо опытнее меня, к тому же настоящий суд уже состоялся в моем сердце, и приговор прозвучал.

– Что ты намерен предпринять? – спросил я.

– Пока не знаю. Ты… Скажи, ведь между вами существовали какие-то отношения?

– Это так бросалось в глаза?

– Да.

После этого Бэкус довольно долго молчал. Я смотрел, как он, полностью погрузившись в свои мысли, расхаживает по номеру, сосредоточенно глядя прямо перед собой. Наконец Боб остановился и повернулся ко мне:

– Ты согласен поносить микрофоны?

– В каком смысле?

– В прямом. Я прикажу Рейчел вернуться, оставлю вас наедине, и ты попытаешься выудить из нее признание. Пожалуй, только тебе это будет по плечу.

Настала моя очередь рассматривать узоры на ковре. Я вспомнил наш последний телефонный разговор: да Рейчел насквозь меня видит.

– Не знаю. Вряд ли у меня получится.

– Пожалуй. Она может что-то заподозрить и попытается тебя обыскать… – согласился Бэкус, легко отказываясь от своей идеи.

Некоторое время он молчал, обдумывая другие варианты, а потом решительно заявил:

– И все равно это должен быть ты. Рейчел расслабится, поскольку не будет воспринимать такого противника всерьез. Ты ведь не агент ФБР, и Уоллинг знает, что в случае необходимости сможет легко отправить тебя в путешествие.

– В какое еще путешествие?

– В последнее, – пояснил он и вдруг воскликнул: – Знаю! Вовсе не обязательно надевать на себя подслушивающие устройства, я просто засуну тебя внутрь одного из них.

– Не пойму, о чем ты толкуешь, но…

Боб поднял вверх палец, останавливая меня. Потом он взял в руки телефонный аппарат и, прижимая головой трубку к плечу, набрал какой-то номер. В ожидании ответа Бэкус попытался было снова расхаживать по комнате, но черный шнур телефона, словно поводок, ограничивал его свободу до нескольких шагов.

– Собирай вещи, – распорядился он, бросив на меня быстрый взгляд.

Я поднялся и начал медленно складывать одежду в пресловутую наволочку, одновременно прислушиваясь к тому, как Боб попросил позвать агента Картера и начал сыпать приказаниями. В первую очередь он велел ему связаться с радиоцентром Куантико и развернуть обратно самолет ФБР, на котором Рейчел отправилась во Флориду.

– Соври им что-нибудь, – попросил Боб. – Скажи, что случилось нечто из ряда вон выходящее, но это никак нельзя обсуждать по радио и что Рейчел срочно нужна мне здесь. Ясно?

Удовлетворенный ответом Картера, Бэкус слегка притопнул ногой и продолжал:

– Но сначала позвони начальнику местного управления ФБР: уточни у него адрес аварийного дома, который пострадал от землетрясения, и узнай код замка. Ничего, он поймет, что я имею в виду… Да, я подожду на линии. Да, я отправлюсь туда прямо из отеля и хочу, чтобы ты тоже подъехал по этому адресу, прихватив пару толковых техников. Надо срочно привести в полную готовность системы видеонаблюдения и звукозаписи, которые там установлены. В общем, встретимся в этом самом доме. Давай пошевеливайся, выясняй прямо сейчас, я пока не буду класть трубку.

Я с любопытством покосился на Бэкуса.

– Я жду, – пояснил он.

– Что это за дом такой?

– Старая конспиративная квартира, которую в последнее время вовсю использовали местные ребята. Мне рассказал о ней Клермонтан. Дом стоит на холмах и по самую крышу нашпигован спецтехникой. В прошлом году он пострадал от землетрясения, и бывшие владельцы просто бросили его, поскольку он не был застрахован. ФБР выкупило здание у банка и использовало его для разного рода оперативных мероприятий с целью разоблачения местных пожарных и строительных инспекторов, недобросовестных подрядчиков и ремонтников. Если бы ты знал, сколько злоупотреблений и мошенничеств, связанных с землетрясением, мы уже выявили, сколько обвинений выдвинули! В настоящее время домом не пользуются, но ФБР все еще владеет…

Боб замолчал и поднял руку, прислушиваясь к тому, что говорил ему Картер. Через несколько минут он кивнул.

– Так… сначала направо, потом первый поворот налево… Ага, понял, это достаточно просто. Когда примерно ты там будешь?

Он выслушал ответ и, предупредив Картера, что мы, возможно, опередим его на четверть часа, дал отбой.

Когда машина Бэкуса отъезжала от отеля, я мысленно помахал рукой Ковбою Мальборо. Мы быстро двигались на восток: сначала по бульвару Сансет, потом по бульвару Лорел-Каньон и наконец перевалили через горы по высеченному в скалах серпантину.

– И в чем заключается твой план? – поинтересовался я. – Как ты собираешься заманить туда Рейчел?

– Ты позвонишь в Куантико и надиктуешь ей на автоответчик сообщение. Скажешь, что якобы временно поселился у старого друга, который когда-то работал с тобой в газете, а теперь переехал в Лос-Анджелес. И оставишь номер телефона. Я, со своей стороны, объясню Рейчел, что отозвал ее из Флориды из-за того, что ты предпринимал некие необъяснимые шаги и делал невероятные заявления, выдвигая обвинения в ее адрес, и добавлю, что, дескать, никто не знает, где ты в данный момент находишься. Постараюсь уверить ее, будто все мы считаем, что ты ведешь себя таким образом просто потому, что перекушал болеутоляющих таблеток, и стремимся отыскать тебя лишь затем, чтобы показать врачу.

При мысли о том, что мне придется не только выступить в качестве приманки для Рейчел, но и встретиться с ней лицом к лицу, я почувствовал себя чертовски неуютно. Я не представлял себе, как мне удастся выполнить эту задачу, и сильно сомневался в успехе.

– Рано или поздно, – продолжал Бэкус, – Рейчел получит твое сообщение, но звонить она вряд ли станет. Скорее всего, она просто выяснит адрес по номеру телефона и поедет туда. Одна. Ну а далее возможны два варианта…

– А именно? – уточнил я, хотя и догадывался, что Боб имеет в виду.

– Она либо попытается убедить тебя, что ты ошибаешься и что твоя безумная теория яйца выеденного не стоит, либо попробует убить, чтобы заставить замолчать навсегда. На мой взгляд, второе более вероятно.

Я был с ним полностью согласен.

– Но мы будем рядом и не допустим нового убийства.

Его слова почему-то не очень меня утешили.

– Не знаю, получится ли у меня…

– Не тушуйся, Джек. – Бэкус дружески толкнул меня кулаком в плечо. – Ничего с тобой не случится – на этот раз мы все сделаем как надо. Твое дело разговорить Рейчел, чтобы мы могли записать признание на пленку. Пусть она расскажет хотя бы об одном эпизоде, а остальное мы вытрясем из нее потом. Главное – получить доказательства.

– Попробую.

– Я уверен, ты справишься.

Следуя полученным от Картера инструкциям, Бэкус свернул с Малхолланд-драйв направо, и мы поехали по извилистой дороге, идущей почти по самому гребню горы. Внизу, укрытая туманной дымкой, лежала долина Лос-Анджелеса. Примерно через милю мы увидели Райтвуд-драйв, свернули налево и спустились к скоплению небольших домиков, нависавших над пропастью почти всей своей массой и удерживавшихся на краю лишь благодаря массивным стальным опорам. Каждое такое строение буквально кричало о болезненном тщеславии архитекторов, стремившихся увековечить свое искусство в жалких домишках поселка.

– Ты можешь поверить, что в этих курятниках живут люди? – спросил Бэкус.

– Не хотелось бы мне оказаться в одном из них во время землетрясения, – только и сумел выдавить я в ответ.

Боб медленно ехал по улице, сверяясь с номерами домов, намалеванными краской прямо на тротуаре. Я предоставил ему отыскивать нужный адрес, а сам принялся разглядывать долину, видневшуюся в промежутках между домами. Близились сумерки, и хотя здесь, на вершине, было еще довольно светло, внизу один за другим начали вспыхивать огни.

Наш автомобиль наконец остановился перед самым поворотом.

– Ага, вот он.

Дом оказался небольшим деревянным строением, собранным из стандартных деревянных щитов. С нашей стороны поддерживающие его столбы-пилоны не были видны, и оттого казалось, будто здание парит над пропастью без всякой опоры. Некоторое время мы оба смотрели на него, и ни один из нас не стремился поскорее войти внутрь.

– А вдруг Рейчел известно, что это за дом?

– Откуда? Не думаю, Джек. Я сам узнал о нем от Клермонтана, да и то чисто случайно. Некоторые из местных агентов используют его… в случае крайней необходимости, если ты понимаешь, что я имею в виду. Если они встречаются с кем-то, кого не стоит приглашать домой.

Я посмотрел на Бэкуса, и он подмигнул мне.

– Пошли, – сказал Боб. – Не забудь свои вещи.

На входной двери оказался небольшой ящичек с цифровым кодом. Бэкус набрал известную ему комбинацию, извлек из ящика ключ и отпер замок. Открыв дверь, он сразу включил в прихожей свет, и я вошел следом.

Обстановка здесь была более чем скромная, но я не обратил на это почти никакого внимания, так как мой взгляд немедленно оказался прикован к дальней стене гостиной. От пола до потолка она была сделана из стекла, и лежащая внизу долина Лос-Анджелеса виднелась как на ладони. Зачарованный перемигивающимися в туманной дымке огнями, я подошел ближе и разглядел темную горную цепь, возвышавшуюся на другой стороне котловины. Вид отсюда открывался просто потрясающий. Позабыв обо всем, я заглянул вниз, в темную пустоту, начинавшуюся прямо у меня под ногами. Легкий страх шевельнулся в груди, я шагнул назад, и в это время Бэкус включил у меня за спиной торшер.

Именно тогда я впервые заметил многочисленные трещины, которые, словно паутина, пересекали в разных направлениях три стеклянные панели из пяти, а слегка повернув голову влево, увидел и наши с Бэкусом изломанные отражения, появившиеся на поверхности толстых разбитых стекол.

– А не опасно здесь оставаться? – спросил я с тревогой.

– Ничуть, – успокоил меня Бэкус. – Впрочем, безопасность – понятие относительное. Вот начнется новое землетрясение, и все разом изменится. Что касается повреждений, то под нами есть еще один ярус домов… Вернее, был. Клермонтан говорит, что он пострадал еще больше. Рухнули стены, полопались водопроводные и канализационные трубы.

Я положил на пол свой компьютер и наволочку с вещами и снова вернулся к окну, не в силах оторваться от созерцания долины Лос-Анджелеса, уже окутанной волшебными сумерками. Внезапно у меня под ногами что-то пронзительно скрипнуло, и я вздрогнул от неожиданности.

– Ничего страшного; прежде чем организовать здесь конспиративную квартиру, инженеры тщательно проверили опоры. Да, это здание выглядит так, словно вот-вот развалится, а порой издает странные звуки, но на самом деле все нормально. Дому ничего не угрожает, он в полной безопасности.

Я кивнул, впрочем без особой уверенности.

– В отличие от тебя, Джек, – заключил Боб.

Эта фраза озадачила меня. Я быстро глянул на отражение Бэкуса в стекле и увидел там, как в треснувшем зеркале, четырехкратно повторенный силуэт Боба, который держал в руке пистолет.

– Что это значит? – опешил я.

– Только то, что игра окончена, Джек. Всему на свете бывает конец.

И тут я все понял. Понял, как фатально ошибся, обвинив совсем не того, кого следует. Причина, безусловно, заключалась во мне самом. Я ступил на неверный путь, потому что не сумел поверить Рейчел и принять ее такой, какая она есть; я повсюду искал подтверждения своей теории.

– О боже… – сказал я. – Так Ворон – это ты?

Бэкус не ответил, только кивнул, улыбаясь одними губами. В тот же миг мне стало ясно, что самолет Рейчел продолжает лететь своим курсом в далекую Флориду и что даже агент Картер с двумя техниками не придут мне на помощь. Бэкус провел меня как мальчишку, изобразив разговор с Картером. Я остался один на один с Вороном.

– Но почему, Боб? Почему ты им стал?!

Я был так потрясен, что продолжал называть его по имени как близкого знакомого. Впрочем, формальное «мистер Бэкус» в данной ситуации вряд ли оказалось бы уместнее.

– Это старая история. Очень старая, давно и прочно забытая, так что вряд ли теперь есть смысл извлекать ее на свет божий. Да тебе и ни к чему знать ее, Джек. Сядь в кресло, пожалуйста.

Он указал стволом пистолета на мягкое кресло напротив кушетки, а потом прицелился мне в лоб. Я не шелохнулся.

– Телефонные звонки, – прошептал я. – Так это ты звонил из комнаты Торсона?

Я сказал это просто для того, чтобы потянуть время, хотя в глубине души понимал, что могу лишь отсрочить неизбежный конец. Никто не знает, где я. Никто не поспешит на помощь. Да и Бэкус, должно быть, разгадал мою уловку, потому что я вдруг услышал его натужный, незнакомый смех. Тем не менее он ответил.

– Мне просто повезло, – сказал Бэкус. – В тот вечер я зарегистрировал в отеле всю компанию, включая Торсона, а потом, наверное, просто перепутал ключи. Звонки я сделал из своего номера, но они попали в счет Торсона. Только представь, я даже не подозревал об этом до тех пор, пока не забрал квитанции из твоей комнаты в ту ночь, когда ты прохлаждался в постели у Рейчел.

«Иной раз сама судьба идет нам навстречу», – вспомнил я слова Рейчел. Похоже, это наблюдение было справедливо и для серийных убийц.

– А как ты узнал, что квитанции у меня?

– Я этого не знал. Во всяком случае – наверняка. Но ты позвонил Уоррену и сказал, что держишь его информатора за яйца, а он сразу связался со мной и предупредил. Правда, он упомянул, что ты обвиняешь в утечке информации Торсона, но я должен был проверить, что именно тебе известно. И только по этой причине я дал тебе возможность и дальше участвовать в расследовании. Мне нужно было выяснить, как много ты знаешь. О том, что эти обвинения основывались на счетах из гостиницы, я догадался только после того, как, воспользовавшись твоим отсутствием, наведался к тебе в комнату.

– Это ты выслеживал меня у «Кота и скрипки»?

– В тот раз тебе повезло. Если бы ты заглянул в подворотню, чтобы выяснить, кто там скрывается, для тебя бы все закончилось уже тогда. Но поскольку на следующий день ты не пришел ко мне и не обвинил Торсона в том, что он вломился к тебе в номер, я решил, что опасность миновала. Мне казалось, ты решил спустить все на тормозах. Начиная с этого момента все шло как по маслу, в точном соответствии с моим планом, и я встревожился только тогда, когда ты позвонил мне и начал расспрашивать о счетах и презервативах. Я понял, что́ ты замышляешь, и мне пришлось действовать очень быстро. А теперь, Джек, сядь в кресло; я не собираюсь повторять тебе десять раз.

Я подошел к креслу, уселся в него и вытер влажные ладони о штаны. Обе руки мелко дрожали. Кресло было повернуто спинкой к застекленной стене, да я и не смог бы сейчас смотреть ни на что другое, кроме Бэкуса.

– Как ты вообще узнал о Глэддене? О Глэддене и Белтране?

– Ты что, забыл? – искренне удивился Бэкус. – Я же работал вместе с Рейчел и Гордоном и тоже допрашивал содержащихся в Рейфорде преступников. Пока мои агенты снимали показания с кого-то еще, я организовал себе повторную встречу с Глэдденом. По некоторым деталям, которыми он захотел со мной поделиться, я сумел идентифицировать Белтрана и стал ждать, пока Глэддена выпустят и он начнет действовать. А уж как именно этот тип начнет действовать, я не сомневался. Все, что он совершил, было вполне в его характере, а я видел Глэддена насквозь. Так мне пришла в голову мысль использовать его в качестве прикрытия. Я знал, что если однажды мои дела выплывут наружу, то ниточка все равно приведет к нему.

– А сеть «ЛКД»?

– Мы слишком много болтаем, Джек. Пора приступать к делу.

Не отрывая от меня взгляда, Бэкус подошел к наволочке с одеждой, наклонился и вытряхнул ее содержимое на пол. Потом, продолжая держать меня на прицеле, он принялся одной рукой шарить в моих вещах. Не найдя того, что искал, он проделал ту же операцию с сумкой для компьютера и наконец обнаружил в боковом кармашке пузырек с таблетками, которые мне накануне дали в больнице. Ознакомившись с этикеткой, Бэкус улыбнулся и посмотрел на меня.

– Тайленол с кодеином, – сказал он. – Это должно сработать. Прими-ка таблетку, Джек. А еще лучше две, для верности.

Бэкус бросил пузырек ко мне на колени, и я машинально поймал его.

– Не могу, – сказал я. – В последний раз я пил это лекарство часа полтора назад. До следующего приема еще два часа.

– Прими две таблетки, и живо.

Он не повысил голос, но его взгляд заставил меня похолодеть. Ломая ногти, я попытался сорвать крышечку и наконец открыл пузырек.

– Мне нужна вода, чтобы запить.

– Ничего, и так сойдет.

Я положил две таблетки в рот и сделал вид, будто глотаю, а сам задвинул их под язык.

– Все.

– Открой рот пошире.

Я подчинился, и Бэкус наклонился вперед, чтобы проверить, правду ли я сказал. К сожалению, он подошел ко мне недостаточно близко, чтобы я мог хотя бы попытаться выбить у него оружие.

– Ты знаешь, Джек, мне почему-то кажется, что таблетки у тебя под языком. Но это ничего не меняет, потому что они все равно растворятся и начнут всасываться. Просто это займет немного больше времени. Мне придется чуть-чуть подождать…

Раздался громкий скрип, Бэкус вздрогнул и обернулся, но тут же снова посмотрел на меня.

– А времени у меня много, – заключил он.

– Это ты автор тех файлов в «ЛКД». Ты – Эйдолон.

– Да, я Эйдолон. Спасибо, Джек, это сравнение мне лестно. Что же касается твоего предыдущего вопроса, то о сети «ЛКД» я узнал от Белтрана. В ту ночь, когда я его навестил, он был так любезен, что подробно мне все объяснил. В конечном итоге я, если можно так выразиться, занял его место в строю. Сначала я даже использовал его код доступа и только потом заменил пароль на «Эдгара Перри». Боюсь, мистер Гомбл так и не догадался, что в его, гм… курятник пробралась лисица, если воспользоваться твоими словами.

Я посмотрел в зеркало на стене справа и увидел в нем отражения далеких огней долины Лос-Анджелеса.

«Столько огней, столько людей, но никто не увидит меня и не придет ко мне на помощь», – подумал я и невольно содрогнулся от страха.

– Расслабься, Джек, – проговорил Бэкус ровным, монотонным голосом. – Это самое главное условие, ключ к тому, что мы оба прекрасно проведем время. Ты чувствуешь, как действует кодеин? Чувствуешь?..

Оболочка на таблетках, которые я продолжал держать под языком, уже растаяла, и во рту стало горько.

– Что ты со мной сделаешь?

– Я сделаю с тобой то же, что и со всеми остальными. Ты, кажется, хотел побольше узнать о привычках и наклонностях Ворона? Так вот, скоро ты это узнаешь. Все, что только можно, от начала и до конца. Из первых рук, Джек! Ты счастливчик, ты – мой избранник. Помнишь, что говорилось по этому поводу в факсе? Я уже выбрал того, кто станет моей следующей добычей, и не выпускаю его из поля зрения. Это был ты, Джек. С самого начала это был ты.

– Бэкус, ты просто грязная скотина! Ты… ты… – громко выкрикнул я.

Это привело к тому, что горькие крошки лекарства смешались со слюной, и я инстинктивно сглотнул. Бэкус, поняв по моему лицу что произошло, разразился резким каркающим смехом, а потом внезапно замолчал. В его немигающих глазах разгорался какой-то мрачный огонь, и я впервые понял, насколько он безумен; вернее, даже не столько понял это, сколько почувствовал. И тут меня вдруг осенило, что раз Рейчел не была преступницей, значит и все эти страшные подробности относительно презервативов и прочих сексуальных штучек могли и не быть частью камуфляжа; видимо, они с самого начала входили в программу сложных ритуальных плясок, которые настоящий Ворон совершал вокруг жертвы, прежде чем убить ее. Так вот о каких привычках и наклонностях только что говорил Бэкус!

– Что ты сделал с моим братом? – глухо спросил я.

– Это наша с ним тайна. Тебя она не касается.

– Скажи мне.

Бэкус резко выдохнул.

– Ничего не было, Джек, совсем ничего. Твой брат не подчинился внушению. Он моя единственная неудача. Но теперь в моем распоряжении его точная копия, и уж я постараюсь исправить свой промах. На этот раз я не ошибусь, вот только тебе придется отдуваться за двоих.

Я смотрел в пол перед собой. Таблетки начинали действовать. Крепко зажмурившись, я до боли сжал кулаки, но было уже слишком поздно. Яд тек по моим жилам.

– Ты ничего не сможешь сделать, – прогудел Бэкус, уловив мои слабые трепыхания. – Ничего. Лучше расслабься и дай лекарству подействовать. Скоро все кончится…

…Тебе никуда не деться, Джек. Рейчел никогда не поймет, что произошло…

…А знаешь, Джек, ты, пожалуй, прав. Она поймет. Возможно, она уже кое о чем догадывается, поэтому сразу после этого я исчезну. Ты – последний пункт в моем списке, а потом я возьму отпуск…

Этого я не понял.

– Ты уезжаешь?

– Я уверен, что Рейчел что-то подозревает. Именно поэтому я все время пытаюсь отправить ее во Флориду, но это только отсрочка неизбежного. Скоро она сообразит, что к чему, и мне придется перебраться в какой-нибудь укромный уголок. Я должен сбросить овечью шкуру и стать собой, Джек. Я это заслужил!

Когда Бэкус произносил эти слова, его лицо осветилось неземной радостью. Я видел, что он едва сдерживается, чтобы не пропеть последнюю фразу.

– Как ты себя чувствуешь, Джек? Голова кружится?

Я не ответил, но он и так знал, что со мной происходит. Мне казалось, будто я медленно проваливаюсь в глубокую пропасть, полную непроницаемого мрака. Наверное, нечто подобное испытывает человек, чья лодка скользит вниз на струе водопада. Как ни удивительно, Бэкус пока ничего не предпринимал, он только говорил глухим, монотонным голосом, который убаюкивал если не мое сознание, то волю:

– Дай лекарствам впитаться в кровь, Джек. Не бойся и не сопротивляйся, наслаждайся моментом. Думай лучше о том, сколько всего сможешь рассказать своему брату, когда вы встретитесь. Какой превосходный следователь из тебя получился! Два отличных детектива в одной семье – это большая редкость, Джек. Ну-ка, представь себе лицо Шона. Представь. Он улыбается, улыбается тебе, Джек. А теперь закрой глаза… закрой, так ты лучше его разглядишь. Ничего не бойся, смелее. Ты в безопасности, Джек, тебе ничто не грозит…

Я не мог сопротивляться. Веки вдруг стали необычайно тяжелыми. Я старался смотреть на огни в зеркале, но усталость сковывала меня, съедая все мои силы изнутри. Я закрыл глаза.

– Вот и хорошо, Джек, просто славно. Видишь Шона?

Я кивнул и почувствовал пальцы Бэкуса на своем запястье. Он бережно уложил мою левую руку на подлокотник кресла, потом проделал то же самое с правой.

– Превосходно, Джек, молодчина. Работать с тобой одно удовольствие. А сейчас я не хочу, чтобы ты чувствовал боль. Боли нет, Джек, она ушла. Что бы ни случилось, тебе не будет больно. Ты мне веришь?

– Да, – прошептал я, не открывая глаз.

– Ты не должен двигаться, Джек. Я не хочу, чтобы ты двигался. Ты не можешь двигаться, не можешь шевельнуть ни рукой, ни ногой. Твои члены так тяжелы, что ты не можешь поднять их, не можешь двинуть и пальцем. Руки стали как гири. Верно, Джек?

– Да, – сказал я.

Мои глаза оставались закрытыми, а подбородок уперся в грудь, но тем не менее я прекрасно осознавал все окружающее. Мое тело и разум как будто разделились; разум поднялся к потолку и оттуда взирал на распростертое в кресле неподвижное тело.

– Открыть глаза!

Я повиновался и увидел Бэкуса. Он стоял прямо передо мной. Пистолет торчал из кобуры под расстегнутым пиджаком, а в правой руке блестела длинная стальная игла. Это был мой шанс. Пистолет мне больше не угрожал, и я напрягся, но… не смог даже пошевелиться. Я даже не сумел поднять руку, чтобы потянуться к нему. Тело перестало повиноваться командам, которые посылал бессильный разум, и мне оставалось только смотреть, как Бэкус небрежно ткнул меня острием иглы сначала в ладонь забинтованной руки, а потом в кончики двух пальцев. Я не предпринял ничего, чтобы ему помешать.

– Вот и отлично, Джек. Думаю, ты уже готов. Помни, твои руки тяжелы, как гири, ты не сможешь пошевелить ими, даже если очень захочешь. Ты не сможешь говорить, твой язык не станет тебе повиноваться, как бы ты ни хотел этого. Только держи глаза открытыми, Джек, иначе пропустишь самое интересное.

Он отступил на шаг и полюбовался на свою работу.

– Ну что, кто одержал верх, Джек? – спросил он вкрадчиво. – Чья взяла? Кто из нас настоящий мужчина?

Мой разум содрогнулся от отвращения и страха. Я по-прежнему не мог ни закричать, ни пошевелиться, но был способен чувствовать, как меня захлестывает волна абсолютного, всепобеждающего, беспросветного ужаса. На глазах выступили слезы, но они так и не пролились. Руки Бэкуса поднялись к пряжке ремня, и я услышал, как он сказал:

– На этот раз я обойдусь без резинки. Как ты на это смотришь, Джек?

И в тот же момент в прихожей за его спиной погас свет. Я успел разглядеть только быстрое движение, а в следующую секунду до меня донесся голос Рейчел:

– Не двигайся, Боб, или я буду стрелять.

Она произнесла это спокойным и уверенным тоном. Бэкус застыл на одном месте и смотрел по-прежнему на меня, словно надеялся увидеть в моих глазах ее отражение. В этом взгляде таилась смертельная угроза. Правая рука Бэкуса, скрытая от Рейчел его телом, медленно поползла к кобуре под пиджаком.

Я хотел предупредить ее криком, но не смог. Тогда я напряг все силы, пытаясь сдвинуться хотя бы на дюйм, но у меня опять ничего не вышло. Лишь левая нога несильно дернулась, лягнула ножку кресла и снова упала на вытертый ковер.

Но этого оказалось достаточно. Я понял, что Бэкус начинает терять свою власть надо мной.

– Рейчел! – заорал я во все горло, когда Бэкус повернулся к ней, мягким кошачьим движением выдернув из кобуры пистолет.

Два выстрела грянули почти одновременно, и Бэкус кинулся на пол. Я услышал сзади звон разбитого стекла, и в комнату ворвался прохладный ночной ветер. Боб тем временем вскарабкался на четвереньки и юркнул под прикрытие кресла, в котором я сидел. Он проделал это очень быстро, но Рейчел успела воспользоваться ситуацией. Ее рука протянулась в комнату и, нащупав шнур торшера, выдернула его из розетки. Теперь в доме стало совершенно темно, если не считать отсвета далеких огней долины.

Бэкус выстрелил еще дважды, и пули пролетели так близко, что у меня зазвенело в ушах. Потом я почувствовал, как он тянет и дергает мое кресло, пытаясь развернуть его так, чтобы оно служило для него лучшим укрытием. Я попробовал встать, но сильная рука упала мне на плечо и толкнула обратно. Я больше не мог сопротивляться.

– Рейчел! – хрипло позвал Бэкус. – Не стреляй, Рейчел, ты можешь попасть в Джека. Тебе ведь этого не хочется? Положи оружие на пол и выходи. Давай договоримся.

– Не слушай его, Рэчи! – перебил я. – Он убьет нас обоих! Прикончи его, прикончи!

На мгновение Рейчел снова показалась из-за стены, на которой темнели две пулевые отметины. Она низко пригнулась, и мне показалось, что ствол ее оружия нацелен на что-то, расположенное чуть выше моего правого плеча. Но она чуть заколебалась, и Бэкус не упустил свой шанс. У меня над ухом прогремели еще два выстрела, и Рейчел опять спряталась. Пули Бэкуса попали в самый косяк двери, и воздух наполнился пылью и раздробленной гипсовой крошкой.

– Рейчел! – снова закричал я.

Одновременно я уперся каблуками в ковер и, собрав все силы, оттолкнулся обеими ногами, опрокидываясь вместе с креслом назад.

Это застало Бэкуса врасплох. Я почувствовал, как спинка кресла с силой толкнула его, и Боб покачнулся, на мгновение показавшись из-за своего укрытия. В тот же миг Рейчел снова выстрелила, и комната ненадолго озарилась вспышкой яркого света.

Я услышал, как Бэкус взвизгнул, потом неожиданно наступила тишина. Когда мои глаза снова привыкли к темноте, я увидел Рейчел, медленно движущуюся ко мне. Она обеими руками держала пистолет, направленный мне за спину, но не стреляла. Когда она прошла мимо, я обернулся и увидел разбитое окно и Рейчел с пистолетом на изготовку, глядевшую в черную пустоту, куда только что свалился Бэкус. Примерно полминуты она стояла неподвижно, присматриваясь и прислушиваясь, пока не убедилась наконец, что Бэкуса нигде нет.

Тишина объяла дом. Прохладный ночной воздух понемногу вытеснял кислую пороховую гарь, и я чувствовал его прикосновение на своей коже. Наконец Рейчел отвернулась от окна, подошла ко мне и, взяв за руку, помогла встать.

– Идем, Джек, – сказала она. – Идем отсюда. Ты не ранен? Он тебя не зацепил?

– Шон…

– Что?

– Нет, ничего. С тобой все в порядке?

– Вроде бы да. А как ты?

Я перехватил ее взгляд. Рейчел смотрела на опрокинутое кресло, под которым виднелись пятна крови и осколки стекла.

– Нет, это не моя кровь. Ты в него попала. А может быть, он порезался о стекло.

Вместе мы снова подошли к краю обрыва. Внизу были только темнота и пустота. Лишь ветер всхлипывал где-то внизу, в кронах невидимых деревьев, да шум уличного движения доносился из далекого города в долине.

– Прости, Рейчел, – сказал я, чувствуя, что сейчас разревусь. – Прости меня, пожалуйста, я думал, что это ты…

– Не говори сейчас ничего, Джек. Мы все обсудим потом.

– А почему ты не летишь во Флориду?

– Я даже не садилась в самолет, Джек. После того как мы с тобой побеседовали по телефону, меня стали одолевать сомнения. Я чувствовала: тут что-то не так. Потом мне позвонил Брэд Хэзелтон и рассказал, что ты выпытывал у него странные вещи. В конце концов я решила поговорить с тобой откровенно и отправилась в отель. Ты как раз отъезжал от гостиницы вместе с Бэкусом, и я последовала за вами. Сама не понимаю почему… может быть, потому, что Боб уже один раз послал меня во Флориду, хотя лететь должен был Гордон. С тех пор я перестала ему доверять.

– Ты многое успела услышать?

– Достаточно. Просто я не могла ничего предпринять, пока Боб не убрал пистолет в кобуру. Мне очень жаль, что заставила тебя страдать, но…

Она отступила вглубь комнаты, но я остался стоять на краю, вглядываясь в ночную тьму.

– Я не успел спросить у него почему. Почему он убил других.

– Каких других?

– Шона и остальных. Белтран получил по заслугам, но за что Боб расправился с Шоном? С Бруксом? С Маккаферти?

– Я не знаю. Скорее всего, ответа на этот вопрос вообще не существует. А если и существует, то теперь мы никогда его не узнаем. Идем, Джек, моя машина стоит недалеко, перед самым домом. Нужно вызвать подмогу и вертолет, чтобы прочесать каньон. Просто на всякий случай. Чтобы знать наверняка. К тому же тебя неплохо бы показать врачам.

– Это еще зачем?

– Чтобы сообщить им, сколько таблеток ты принял. Может быть, надо срочно принять меры…

Она медленно пошла к выходу из комнаты.

– Рейчел, – окликнул я ее. – Спасибо тебе.

– Не за что, Джек.