Глава 46
Добравшись до своего номера, я первым делом подключил компьютер к телефонной линии и открыл электронную почту. Я не проверял ее вот уже два дня и испытал легкое потрясение, увидев, что меня ожидает тридцать шесть новых писем. Большинство из них оказались поздравлениями от коллег-журналистов из «Роки-Маунтин ньюс», и я обратил внимание, что все они тщательно выбирали слова, словно сомневаясь, правильно ли это – поздравлять меня с тем, что я убил Ворона. Два депеши делового характера поступили от Вана Джексона, а три – от Гленна. Оба интересовались, куда это я запропастился, и просили срочно с ними связаться. Еще я обнаружил несколько писем от репортеров из других штатов и парочку предложений от голливудских кинокомпаний. Моя мать и Рили тоже отметились, так что сомневаться больше не приходилось – спрос на меня был велик. Все сообщения я сохранил – на случай, если когда-нибудь захочу на них ответить, – и вышел из сети.
Прямой телефон Гленна не отвечал, а секретарша сказала, что главный на совещании и что у нее есть недвусмысленное указание никого с конференц-залом не соединять. Я оставил свой номер телефона и повесил трубку.
Я ждал ответного звонка Гленна и, когда через четверть часа он не позвонил, окончательно потерял терпение и вышел из номера, стараясь не думать о последних словах Уоррена. Оказавшись на улице, я двинулся вдоль бульвара, направляясь в книжный магазин под названием «Литературный котел», который заприметил, когда мы с Майклом проезжали мимо на машине. Там на стеллаже с детективами я нашел книгу, которую когда-то читал и которую автор посвятил своему литературному агенту. Это обстоятельство навело меня на мысль, что агент, возможно, действительно неплохой, и, запомнив его имя и фамилию, я отыскал в справочнике его координаты, после чего вернулся в отель.
Автоответчик в моей комнате отчаянно мигал красной лампочкой. Скорее всего, это Гленн оставил для меня сообщение, но я решил сначала позвонить по номеру, который только что узнал. В Нью-Йорке уже пробило пять часов, а я не знал, какого расписания придерживаются литературные агенты.
Агент взял трубку после второго звонка. Я назвал себя и без лишних слов приступил к делу:
– Мне хотелось бы узнать, не согласитесь ли вы представлять мои интересы в отношении книги о… скажем так, о расследовании преступления, совершенного в действительности? Вы занимаетесь подобными проектами?
– Да, – ответил он. – Но я не хотел бы обсуждать деловые вопросы по телефону. Пришлите мне письмо с рассказом о себе и подробным описанием вашего проекта. Тогда я смогу вам ответить.
– Я непременно так и поступил бы, но, боюсь, в моем распоряжении не слишком много времени. Издательства и кинокомпании уже осаждают меня, поэтому я вынужден принимать решения быстро.
Я был уверен, что он на это клюнет.
– А почему они так торопятся? – осведомился агент. – О чем ваша книга?
– Вы не смотрели сегодняшний телерепортаж о преступнике, которого застрелили в Лос-Анджелесе? О Вороне?
– Конечно смотрел. И в газетах про это читал.
– Дело в том, что… видите ли, это я его убил. По профессии я репортер, и мой брат…
– Так вы – тот самый парень?
– Да.
Мой расчет оправдался: литагент клюнул. Хотя его постоянно отвлекали другие звонки, мы минут двадцать говорили об издании книги и об интересе, проявленном ко мне кинокомпаниями. Он пообещал свести меня со своим знакомым в Лос-Анджелесе, который поможет правильно выстроить отношения с киноиндустрией. Потом спросил, как скоро я смогу переслать в Нью-Йорк синопсис книги, кратко изложив основные ее положения на двух-трех страницах. Я заверил, что часа вполне хватит, и агент дал мне номер своего факса, а в заключение сказал, что если моя история окажется на бумаге столь же хороша, как и на экране телевизора, то он сможет продать мою будущую книгу уже к концу текущей недели. Я заверил его, что книга получится еще лучше.
– И последний вопрос: как вы узнали обо мне? – поинтересовался мой собеседник, когда я уже собрался положить трубку.
– Благодаря роману «Утренний фламинго», там есть посвящение автора.
Красная лампочка на телефоне продолжала мигать и после того, как я повесил трубку, но я отвернулся и, включив компьютер, начал составлять синопсис будущей книги, пытаясь втиснуть события последних двух недель в две страницы текста. Это оказалось довольно трудной задачей, которую заметно усложнило то обстоятельство, что я мог пользоваться только здоровой рукой. В конце концов я напечатал целых четыре страницы, но сокращать не стал: решил, что, пожалуй, сойдет и так.
К тому моменту, когда работа была закончена, моя раненая рука снова разболелась, хотя я и старался ее щадить. Приняв болеутоляющее, я вернулся к компьютеру и как раз перечитывал то, что у меня получилось, когда телефон ожил вновь.
Гленн был вне себя от ярости.
– Джек! – завопил он. – Я уже давно жду твоего звонка! Где тебя черти носят?
– Но я же звонил в редакцию и даже оставил сообщение. С тех пор прошел ровно час, и все это время я как дурак сидел в своем номере и ждал, пока ты соизволишь откликнуться.
– Но я же звонил! Ты что, не слышал?
– Нет. Должно быть, ты позвонил как раз тогда, когда я спускался в вестибюль попить содовой. И мне никто ничего не передавал…
– Ну ладно, оставим это. Что нам публиковать завтра? Я засадил Джексона за работу, а Шейди сегодня утром вылетела в Лос-Анджелес, на пресс-конференцию, которую устраивает ФБР. Можешь подкинуть нам свеженький матерьялец? Мы натянули нос всем газетам страны, но чтобы удерживать их в кильватере, нам нельзя сбавлять скорость. У тебя найдется что-нибудь этакое, чего ни у кого нет?
– Вряд ли, – соврал я. – Почти ничего интересного больше не происходит. Мне кажется, ФБР понемногу увязывает между собой последние детали этого дела… Скажи, я все еще не могу вернуться к этой теме?
– Послушай, Джек, мы ведь вчера это с тобой уже обсуждали! Из стороннего наблюдателя ты стал одним из главных действующих лиц и теперь не можешь…
– Ладно, успокойся, я ведь просто спросил. Что касается новостей, гм… есть два интересных момента. Во-первых, вчера вечером полиция нашла квартиру, где этот тип, Глэдден, скрывался в последние дни, и обнаружила там еще один труп. Его очередную жертву. Можете начать статью с этого, хотя, возможно, новость сообщат на пресс-конференции. А во-вторых… Скажи Джексону, пусть он позвонит в местное отделение ФБР и порасспрашивает их о компьютере, который они нашли.
– О компьютере?
– Да, у Глэддена в машине оказался ноутбук, и фэбээровские компьютерные гении всю ночь его потрошили. Честно говоря, я не знаю, нашли ли они что-нибудь важное, но попытка не пытка.
– Ну хорошо, а чем ты сам занимался все это время?
– Мне пришлось давать показания, а это затянулось надолго. ФБР должно представить окружному прокурору все материалы о вчерашнем инциденте со стрельбой, чтобы он был уверен, что я не превысил пределов необходимой самообороны. После этого я сразу вернулся в отель.
– А откуда ты знаешь про очередную жертву и про компьютер?
– Просто я случайно услышал разговор двух агентов. Никаких подробностей, Грег.
– Ну что же, по крайней мере, у нас есть теперь за что зацепиться.
Я улыбнулся про себя: ловко я провел главного редактора. История обнаружения последней жертвы Ворона меня не волновала, рано или поздно она должна была выйти наружу. Что касалось звонка Джексона насчет компьютера, то я заранее знал, что он обречен на неудачу. Навряд ли ему даже удастся добиться подтверждения, что какой-то компьютер вообще попал в руки ФБР, и уж тем более никто не сообщит журналисту подробностей о том, что хранилось в его памяти. ФБР не даст просочиться никакой информации, пока не выжмет из находки все по полной программе.
– Прости, Грег, но больше у меня ничего нет, – сказал я. – Передай Джексону мои извинения. Кстати, что собирается делать Шейди после пресс-конференции?
Шейди была предприимчивой и дьявольски энергичной журналисткой. Совсем недавно она получила назначение в так называемую мобильную группу, члены которой постоянно держали в багажнике машины упакованный чемодан и были готовы в считаные минуты сорваться с места и отправиться в путь, если где-то за пределами Денвера разразится стихийное бедствие или случится катастрофа. Когда-то я и сам был в числе этих репортеров, однако после третьего крушения самолета, после разговоров с людьми, чьи родные и близкие превратились в обугленные хрустящие головешки или были разорваны в клочья и разметаны по полям в радиусе нескольких сот ярдов, я сказал себе «хватит» и вернулся к старой доброй уголовной хронике.
– Не знаю, – ответил Гленн. – Пусть действует по своему усмотрению. Кстати, когда ты собираешься вернуться?
– Я пока должен оставаться здесь на случай, если меня захочет увидеть окружной прокурор. Надеюсь, завтра я проясню этот вопрос.
– О’кей, Джек. Если узнаешь что-нибудь новое – немедленно позвони мне. И устрой там разнос в гостинице за то, что тебе не передали, что я звонил. Ладно, скажу Джексону насчет компьютера. До встречи, Джек.
– До встречи, Грег. Да, кстати, моя рука в порядке.
– Что-что?
– Рука, говорю, не болит. Я же знаю, что тебе это не безразлично. По сравнению со вчерашним я чувствую себя намного лучше.
– Ох, Джек, прости, пожалуйста. Ты же понимаешь, я совсем замотался.
– Да, я все понимаю. Ладно, пока.
