Глава 31
Мой крепкий сон был прерван телефонным звонком. Вскочив, я ошалело оглядел незнакомую комнату, потом мой взгляд упал на Рейчел.
– Возьми трубку, – хладнокровно посоветовала она. – Это ведь твой номер.
Похоже, Рейчел, в отличие от меня, просыпалась без всякого труда. Поначалу мне даже показалось, что она уже не спала и просто смотрела на меня, когда зазвонил телефон. Как бы то ни было, я взял трубку примерно на восьмом или десятом звонке. Часы на тумбочке показывали четверть восьмого.
– Алло, кто это?
– Позови-ка Уоллинг.
Я замер. Голос был явно знакомый, но спросонок я никак не мог его узнать. Наконец я сообразил, что Рейчел в моей комнате быть не должно.
– Ты ошибся номером, – сказал я хрипло. – Она в…
– Хорош полоскать мне мозги, репортер. Дай ей трубку.
Прикрывая микрофон рукой, я обернулся к Рейчел:
– Слушай, это Торсон. Он знает, что ты здесь. Как быть?
– Предоставь это мне, – сердито сказала она и, выхватив трубку из моей руки, отнюдь не любезно осведомилась: – Что тебе надо?
Потом она долго молчала. За это время Гордон, должно быть, успел произнести предложения три или четыре.
– Откуда они это узнали?
Снова тишина.
– А почему ты говоришь это мне? – спросила Рейчел, и в ее голосе опять зазвенел металл. – Приходи и расскажи все это ему сам, если уж тебе так неймется. Но предупреждаю, что ты выставишь себя не в лучшем свете. Я уверена, что Бэкусу будет интересно узнать, кто тут у нас самый любопытный.
Она вернула мне трубку, и я положил ее на рычаг. Рейчел тем временем прижала к лицу подушку и застонала. Я отобрал у нее подушку и положил на место.
– В чем дело?
– У меня для тебя плохие новости, Джек.
– Какие?
– Сегодня в утреннем выпуске «Лос-Анджелес таймс» появилась статья о Вороне. Мне очень жаль… но я должна отвезти тебя в местную штаб-квартиру для встречи с Бобом.
Некоторое время я озадаченно молчал.
– Но как они пронюхали?..
– Мы не знаем. Именно об этом Боб и хочет с тобой поговорить.
– Торсон не сказал, много ли они разузнали?
– Нет. Но похоже, вполне достаточно.
– Проклятье! Я ведь чувствовал, что должен был написать статью еще вчера. Как только пришел тот факс от Ворона, никаких оснований и дальше хранить тайну у меня не было.
– Поскольку ты заключил с нами договор и обещал соблюдать его условия, – сухо напомнила Рейчел, – то должен был молчать. Давай пока не будем обсуждать это, а лучше поскорее доберемся до Бэкуса и побеседуем с ним.
– Мне необходимо позвонить в редакцию.
– Ты можешь позвонить и попозже, Бэкус уже наверняка ждет нас. Подозреваю, что он даже не ложился.
Телефон снова зазвонил, и Рейчел первой схватила трубку.
– Алло? Ну что там еще? – спросила она с легким раздражением.
Неожиданно на лице ее появилась смущенная улыбка.
– Подождите минутку, – произнесла она совсем другим тоном и протянула трубку мне.
Прежде чем я успел поднести ее к уху, Рейчел чмокнула меня в щеку и шепнула, что пойдет к себе. С этими словами она выскользнула из-под одеяла и стала одеваться.
– Алло?
– Привет, Джек, это Грег Гленн. А что это была за женщина?
– Э-э-э… агент ФБР. У нас сейчас начнется совещание. Полагаю, ты уже слышал о статье в «Лос-Анджелес таймс»?
– Именно поэтому, Джек, я и звоню.
Внутри у меня все сжалось от нехорошего предчувствия. А Гленн тем временем продолжал:
– В «Лос-Анджелес таймс» опубликовали статью об убийце. О нашем убийце, Джек! Они называют его Вороном. Не ты ли говорил мне, что нам гарантировано право на эксклюзивную информацию?
– Так оно и было… – слабо оправдывался я.
Рейчел закончила одеваться и смотрела на меня с состраданием.
– Но теперь это уже не так, – отрезал Гленн. – Ты должен немедленно вернуться в Денвер, чтобы успеть до завтра написать для нашей газеты собственную статью. Выкладывай все, что у тебя есть, и молись, чтобы твоя информация оказалась интереснее, чем у конкурентов. Боже, сенсация была у нас в кармане, но ты убедил меня подождать! Теперь нам приходится гоняться за собственным хвостом, черт тебя возьми!
– Хорошо, я все сделаю, – пообещал я, чтобы редактор заткнулся.
– И не дай бог я вдруг обнаружу, что ты застрял в Финиксе из-за какой-то юбки!
– Пошел ты к черту, Грег, – перебил я. – У тебя есть под рукой эта статья?
– Конечно. Превосходная статья: интересная тема, хороший язык – ну просто выше всяких похвал. Единственный минус: она опубликована не в той газете, в какой бы мне хотелось.
– Прочти ее мне. Хотя нет, постой, мне нужно идти на совещание. Пусть кто-нибудь из библиотеки…
– Ты что, не слышал меня, Джек? – повысил голос главный. – Ни на какое совещание ты не пойдешь. Немедленно отправляйся в аэропорт и первым же самолетом возвращайся в Денвер, чтобы успеть подготовить материал для завтрашнего утреннего выпуска.
Рейчел послала мне воздушный поцелуй и пошла к двери.
– Я все понимаю, Гленн, ты получишь свою статью. Но я могу написать ее здесь и переслать вам.
– Нет уж, дудки. Мы будем работать над ней вместе, так что выезжай немедленно.
– Слушай, Грег, дай мне только сходить на это совещание, а потом я перезвоню.
– Зачем тебе это надо?
– Вчера вечером обнаружилась одна потрясающая деталь, – соврал я. – Я еще не знаю точно, в чем дело, но мне очень хотелось бы это выяснить. Потом я тебе обязательно позвоню. А пока, будь другом, закажи в библиотеке эту статью, пусть они перешлют мне ее по электронной почте. А сейчас извини, меня уже зовут.
И я дал отбой, прежде чем Грег успел возразить. Стремительно одевшись, я схватил сумку с ноутбуком и выскочил за дверь. Я чувствовал себя так, словно меня шарахнули кирпичом по башке, и все недоумевал: ну как, как такое могло случиться?! И все же сквозь мрак и туман пробивалась одна настойчивая мысль: «Небось это скотина Торсон все подстроил!»
Мы с Рейчел успели выпить на дорогу по две чашечки кофе из автомата в вестибюле, а потом отправились в здание местного отделения ФБР. Рейчел снова прихватила из номера вещи, я же опять обо всем позабыл.
Рейчел не произнесла ни слова, пока опустошала первую чашку. Я тоже, обжигаясь, молча прихлебывал горячую черную жидкость и пытался представить, насколько разными могут быть в эти минуты мысли каждого из нас. Наконец Рейчел допила свой кофе и, взяв в руки следующую порцию, спросила:
– Ты возвращаешься в Денвер?
– Еще не знаю.
– Дела плохи?
– Хуже некуда. Похоже, главный не расположен больше выслушивать никаких оправданий с моей стороны.
– Не представляю себе, как такое могло случиться. Возможно, «Лос-Анджелес таймс» еще обратится к Бэкусу за комментариями, и тогда мы узнаем…
– Может быть, они уже обратились.
– Нет, не думаю. Он бы тебе сказал. Боб держит слово. Он агент ФБР во втором поколении. Я никогда еще не видела человека, чьи принципы были бы столь непоколебимы.
– Надеюсь, он помнит о нашем договоре, – вздохнул я. – Потому что я должен отослать Гленну статью сегодня.
– А о чем именно написали в «Таймс»?
– Не знаю. Впрочем, я узнаю, как только мне удастся зайти в электронную почту.
В конференц-зале присутствовали только Бэкус и Торсон. Совещание началось с того, что Бэкус принес мне свои сожаления по поводу того, что сведения о Вороне просочились в печать прежде, чем я успел написать собственную статью. Его небольшая речь показалась мне уместной и довольно искренней, и я пожалел, что усомнился в нем, когда беседовал с Рейчел.
– У вас уже есть эта статья? – спросил я. – Мне должны ее прислать. Можно подключить ноутбук к телефонной розетке?
– Валяй. – Бэкус устало махнул рукой. – Я, правда, все жду, что кто-нибудь из наших людей в Лос-Анджелесе спохватится и перешлет мне ее по факсу, но что-то они там не очень торопятся. Я узнал об этой статье только потому, что Брасс связалась со мной и сообщила о звонках из других периодических изданий, которые с раннего утра начали поступать в Куантико.
Я быстро проделал необходимые манипуляции и обнаружил в электронной почте два новых файла: «Ворон» и «Гипнотизер». Только теперь я вспомнил о том, что просил Лори Прайн подобрать мне материалы о Горации Гипнотизере, однако сейчас мне опять-таки было не до них. Открыв файл «Ворон», я изумленно ахнул, увидев фамилию журналиста, хотя это, в общем-то, было вполне ожидаемо.
– Черт побери!!!
– Что такое? – встревожилась Рейчел.
– Статью написал Майкл Уоррен. Он уволился из Фонда поддержки правопорядка, чтобы вернуться в «Таймс», вернуться со статьей, которую украл у меня!
– Великое репортерское братство! – воскликнул Торсон, не скрывая радости. – Вот и доверяй после этого журналистам!
Я попытался не обращать на него внимания, но это оказалось нелегко. Произошедшее здорово меня разозлило. Я был сердит не только на Уоррена с Торсоном, но и на себя самого. Мне следовало предвидеть, что события примут такой оборот.
– Прочти ее нам, Джек, – попросил Бэкус.
Я подчинился.
ФБР И ПОЛИЦИЯ РАЗЫСКИВАЮТ МАНЬЯКА – УБИЙЦУ КОПОВ
Дичь преследует охотников!
На днях ФБР начало охоту за серийным убийцей, который бесчинствует вот уже почти три года и на совести которого гибель как минимум семерых полицейских, работавших в убойных отделах в разных городах США. Расследование получило кодовое наименование «Операция „Ворон“», так как убийца каждый раз оставлял на месте преступления под видом прощальных записок несколько стихотворных строк, позаимствованных из произведений Эдгара Аллана По. Вместе с тем подозреваемый до сих пор находится на свободе, поскольку все совершенные убийства ему удавалось выдавать за случаи суицида, неизменно вводя в заблуждение правоохранительные органы.
На протяжении трех долгих лет наша доблестная полиция добросовестно блуждала в потемках, пока на прошлой неделе – совершенно случайно, как сообщил близкий к расследованию источник, – не обнаружила наконец сходство между всеми семью случаями.
Это неожиданное открытие вынудило ФБР действовать быстро и решительно, чтобы как можно скорее установить личность Ворона и принять меры к его задержанию. К расследованию подключились значительные силы: десятки агентов Федерального бюро и огромное количество полицейских в семи городах страны денно и нощно бьются над разрешением загадки. Их работу направляет и координирует Отдел психологического моделирования ФБР. По сведениям из того же источника, в настоящее время основное внимание следствия приковано к Финиксу, где произошло последнее убийство, приписываемое Ворону.
Источник, согласившийся поделиться информацией с нашим корреспондентом при условии полной анонимности, отказался подробно разъяснить, каким именно образом ФБР удалось выйти на Ворона, однако с его слов стало известно, что при этом федералы опирались на исследования, проводившиеся ими совместно с вашингтонским Фондом поддержки правопорядка, один из проектов которого посвящен изучению причин самоубийств среди полицейских.
Дальше вкратце рассказывалось о каждой из жертв, включая обстоятельства ее гибели. Несколько абзацев было посвящено деятельности «психологов от ФБР», как называл Майкл сотрудников отдела психологического моделирования, а заканчивалась статья коротенькой цитатой из того же «анонимного источника», который утверждал, будто ФБР не располагает практически никакими сведениями, позволяющими установить личность и местонахождение Ворона.
Дочитав текст, я почувствовал, что щеки у меня пылают от гнева и стыда. Нет ничего труднее, чем жить, придерживаясь условий договора, когда другая сторона бессовестно их нарушает. На мой взгляд, статейка была слабенькая – много общих слов и мало конкретных фактов, да и те Майкл якобы черпал из мифического «источника, пожелавшего остаться неизвестным». Кроме того, Уоррен не упомянул о факсе, полученном нами от Ворона, и даже выпустил из вида деталь еще более важную – убийства детей, которых Ворон использовал в качестве приманки для копов. Я не сомневался, что статья, написанная мною, получится более полной и точной, однако это было весьма слабым утешением. Какой бы пространной и общей ни казалась писанина Уоррена, сомневаться не приходилось – у него в ФБР действительно есть осведомитель. И я подозревал, что сейчас этот осведомитель сидит со мной за одним столом.
– Мы с вами заключили сделку, – сказал я, отрываясь от компьютера. – Историю этому парню продал кто-то другой. Когда я обратился к Майклу в четверг, он знал то же, что и я; все остальное он раздобыл через кого-то самостоятельно.
– Может, это и так, но…
– Если бы не ты, – влез Томпсон, – Уоррен вообще не ввязался бы в это дело. Так что, Джек, кроме самого себя, тебе винить некого.
– Ошибаешься, – возразил я, с угрозой посмотрев на него. – Согласен, я дал ему наводку, но вот об «Операции „Ворон“» Уоррену рассказал кто-то другой. Когда я общался с Майклом, преступника еще так не окрестили; значит, информация уходит прямо из следственной группы. Проболтался кто-то из тех, кто обязан молчать. Короче говоря, история выплыла наружу, и нашей договоренности теперь конец. Я должен сегодня же написать все, что мне известно, а завтра это будет в газетах.
В конференц-зале ненадолго установилась тишина.
– Джек, – сказал наконец Бэкус. – Я понимаю, что вряд ли сумею тебя утешить, но обещаю, что, когда у меня будет побольше времени, я непременно займусь этим вопросом и узнаю, у кого из наших оказался чересчур длинный язык. И поверь мне, этот человек больше не будет работать у меня, а может быть, и в ФБР тоже.
– Ты прав, Боб, мне от этого не легче.
– Тем не менее я хочу попросить тебя об одолжении.
Я бросил на Бэкуса любопытный взгляд, прикидывая, неужели он настолько глуп, чтобы пытаться уговорить меня не писать о событии, о котором сегодня и завтра будут трубить все газеты и телевизионные каналы.
– Ну попробуй.
– Когда будешь писать свою статью… не забывай, что нам все-таки нужно поймать эту черную птицу. Ты обладаешь информацией, которая способна нанести расследованию непоправимый вред. Я имею в виду специфические детали – такие, как подробности психологического портрета Ворона, наше предположение об использовании им гипноза, обнаруженную смазку от презервативов. Стоит тебе только намекнуть на эти подробности, и твой материал мигом растиражируют во всех газетах и выпусках новостей, и преступник сразу изменит свой почерк. Ты понимаешь, что я имею в виду? Нам будет намного труднее работать.
Я было кивнул, но тут же спохватился и ответил Бэкусу самым суровым взглядом, на какой только был способен, с достоинством заявив:
– И все же не вам указывать, что мне писать.
– Я знаю. – Бэкус досадливо сморщился. – Просто прошу тебя подумать о своем брате, подумать о нас и быть предельно осторожным в том, что писать и как писать. Я уверен в тебе, Джек. На все сто процентов.
Некоторое время я обдумывал его слова, а затем еще раз кивнул.
– Послушай, Боб, я заключил с тобой сделку, но остался практически ни с чем. Если ты хочешь, чтобы я продолжал блюсти ваши интересы, мы должны подписать новый договор. Давай сделаем так: сегодня тебя будут осаждать репортеры: как говорится, ты их в дверь – они в окно, только успевай отмахиваться. Я хочу, чтобы ты отправил их всех за разъяснениями в Куантико, в пресс-службу ФБР. Далее, мое эксклюзивное право на интервью с тобой сохраняется. Кроме того, я получаю исключительное право на публикацию и комментарии по поводу присланного Вороном факса. Если ты согласен на все эти условия, то обещаю: я в своей статье ни словечком не обмолвлюсь ни о деталях психологического портрета, ни о гипнозе.
– Идет, – быстро сказал Бэкус, и я растерянно заморгал. Столь легкая победа явилась для меня неожиданностью. Вот хитрюга: небось заранее знал, что я захочу заключить с ним новую сделку, и предвидел мои условия.
– Теперь относительно факса, Джек, – продолжил Бэкус серьезно, – давай договоримся вот о чем. Одну строчку из него ты будешь продолжать держать в секрете, дабы, когда на нас посыплются добровольные признания, мы могли сразу отсеивать всяких придурков и психов.
– Нет проблем, – пожал я плечами.
– Что касается меня, то я пока остаюсь здесь. Я предупрежу в Куантико, чтобы они пропускали ко мне только твои звонки. Ни с какими другими представителями СМИ разговаривать не буду.
– Думаешь, они так просто отстанут?
Теперь уже Бэкус дернул плечом.
– В конце концов для этого есть пресс-служба ФБР, вот пускай эти ребята и разбираются с журналистами.
– Если ваша пресс-служба решится предать огласке факты, с которых началось расследование, – добавил я, – пусть не упоминают моего имени. Просто сошлитесь на информацию, которую вы получили из «Роки-Маунтин ньюс».
Бэкус кивнул.
– И последнее, – сказал я и немного помолчал. – Утечка информации продолжает серьезно меня беспокоить. Если мне станет известно, что «Лос-Анджелес таймс» или любая другая газета или телеканал получили сведения о факсе Ворона сегодня, то в следующей своей статье я вывалю все, что знаю: психологический профиль и прочие подробности. Договорились?
– Я тебя понимаю. – Бэкус покачал головой.
Он хотел добавить что-то еще, но Торсон ему не дал.
– Слушай, ты, дешевка! – зарычал он. – Что ты себе позволяешь? Кто тебе дал право диктовать нам свои условия?
– Да пошел ты, Торсон, – не остался я в долгу. – У меня давно язык чешется послать тебя куда подальше. Пошел в задницу, понял?! Готов поспорить, что это ты все выболтал Майклу, так что еще неизвестно, кто из нас дешевка.
– Ты, кусок дерьма!!! – взревел Торсон, вскакивая.
Но Бэкус был уже на ногах. Опустив руку на плечо подчиненного, он легко усадил его обратно. Рейчел наблюдала за этой сценой с иронической улыбкой на губах.
– Спокойно, Гордон, спокойно, – проговорил Боб. – Никто никого ни в чем не обвиняет. Давайте держать себя в рамках. Мы все немного нервничаем, но это еще не повод для рукопашной. Что касается тебя, Джек, то это довольно серьезное обвинение. Если ты можешь чем-то подкрепить свои слова, то мы готовы тебя выслушать. Если нет, то лучше помалкивай.
К сожалению, сказать мне было нечего. Все, что у меня было, это интуитивная уверенность в том, что Торсон передал информацию Уоррену исключительно для того, чтобы иметь удовольствие понаблюдать, как я барахтаюсь в дерьме. Он мог пойти на это из-за своей ненависти ко всем репортерам, во-первых, и из-за моих отношений с Рейчел, во-вторых. Ни то ни другое я обсуждать не собирался, так что в конце концов мы оба понемногу успокоились и лишь мрачно переглядывались.
– Чертовски интересно было за вами понаблюдать, мальчики, но я хотела бы пойти поработать, – неожиданно сказала Рейчел.
– Мне тоже надо идти, – поддержал я ее. – О какой строчке из факса ты говорил, Боб?
– О той, где Ворон упоминает о «Старших товарищах».
Я на секунду призадумался. Это была одна из самых интересных и многообещающих строк.
– Ладно. Уговор есть уговор.
Я поднялся, Рейчел следом.
– Я отвезу тебя в отель, – предложила она.
– Скажи, это действительно очень неприятно, когда у тебя из-под носа уводят сенсационный материал? – спросила Рейчел на обратном пути в гостиницу.
– Чертовски неприятно. Представь, что преступник, которого ты долго преследовала, в последний момент улизнул, и поймешь, что я чувствую. Надеюсь, Бэкус как следует вздрючит Торсона, скотину этакую…
– Вряд ли тут что-либо можно доказать. Это всего лишь твои подозрения, Джек.
– Если ты расскажешь Бэкусу о наших с тобой отношениях и о том, что Торсон обо всем узнал, он сообразит, что к чему.
– Я не стану ничего рассказывать, потому что в этом случае первая попаду под удар.
Некоторое время мы молчали, потом Рейчел вернулась к моей статье.
– Зато теперь у тебя будет намного больше первоклассного материала.
– Чем у кого?
– Я говорю об Уоррене. Ты напишешь гораздо более полную и интересную статью.
– У нас, газетчиков, говорится: кто первым поспел, того и слава. В большинстве случаев все лавры достаются тому, кто первым опубликовал сенсационную статью, пусть даже информация там неполная, а факты намешаны пополам с ерундой. Пусть даже он украл материал.
– Так все дело в этом? В лаврах? Главное – стать первым, не важно, каким способом?
Я повернулся к ней и попытался улыбнуться.
– Да, представь себе, именно так частенько рассуждают журналисты. Прекрасная, благородная профессия, верно?
Рейчел не ответила, и некоторое время мы ехали молча. Мне хотелось, чтобы она сказала что-нибудь о нас, о наших с ней отношениях, о том, что между нами было и чего не было, но Рейчел продолжала держать рот на замке. И с каждой минутой мы подъезжали к отелю все ближе и ближе.
– А вдруг мне не удастся убедить главного редактора разрешить остаться здесь? – не выдержал я. – Что, если мне придется вернуться в Денвер? Что будет с нами двоими дальше?
Некоторое время она молчала.
– Не знаю, Джек. Ты хочешь, чтобы наши отношения продолжились?
– Во всяком случае, я бы не хотел, чтобы это просто вот так оборвалось… А ты?
– И я тоже.
Рейчел подрулила к самым дверям отеля, чтобы высадить меня – ей нужно было возвращаться. Швейцар в красном сюртуке с золотым галуном на плече распахнул дверцу машины, лишив меня таким образом последних секунд наедине с Рейчел. Мне хотелось поцеловать ее, но этому мешали присутствие постороннего и надпись «ФБР» на борту автомобиля.
– Увидимся, как только смогу, – беспомощно сказал я. – Постараюсь освободиться как можно быстрее.
– Хорошо, – кивнула Рейчел. – Удачи тебе со статьей. Я буду в нашем штабе; позвони мне, если останешься в Финиксе. Может быть, мы сумеем встретиться сегодня вечером.
На тот момент это была самая веская причина, по какой мне хотелось остаться в городе. Прощаясь, Рейчел легонько потянула меня за бороду – совсем как тогда, за ужином. Потом, прежде чем я успел выйти из машины, она вдруг негромко окликнула меня и, достав из сумочки визитную карточку, написала на обороте цифры.
– Вот, возьми. Это номер моего сотового, на всякий случай, мало ли что. Он работает через спутник, так что ты сможешь найти меня, где бы я ни была.
– В любой точке мира?
– В любой точке мира. Если только спутник не упадет.
