Глава 29

Рейчел позвонила рано утром, пока я был еще в постели. Продрав глаза, я уставился на часы: половина восьмого.

Я не стал интересоваться, почему накануне она не отвечала на звонки и на стук в дверь. И без того добрую половину ночи я провел в размышлениях над этим вопросом и в конце концов пришел к выводу, что Рейчел, должно быть, принимала душ.

– Ты проснулся, Джек?

– Теперь уже да.

– Очень хорошо. Не забудь позвонить своей невестке.

– Хорошо, прямо сейчас этим и займусь.

– Кофе пить пойдем?

– Давай через час? Мне нужно позвонить в Денвер, а потом принять душ.

– Если будешь так долго возиться, то кофе тебе придется пить в одиночестве.

– Ну ладно, через полчаса. Сама-то ты давно встала?

– Нет, я еще лежу в кровати.

– Может быть, ты не моешься по утрам?

– Моюсь, только мне не нужен для этого целый час. Даже в выходной.

– Ну хорошо, хорошо, через тридцать минут я буду готов.

Выбираясь из кровати, я обнаружил на полу надорванный пластиковый конвертик из-под презерватива и решил, что надо на всякий случай запомнить фирму-производителя: похоже, Рейчел предпочитала ее остальным. Очутившись в ванной, я выбросил пустую упаковку в мусорный бачок.

Я очень надеялся, что не застану Рили, поскольку плохо представлял себе, как уговорить ее позволить посторонним людям выкопать из земли тело Шона и как она вообще на это отреагирует. С другой стороны, было ясно, что воскресным утром в пять минут девятого Рили окажется дома, больше ей просто негде быть. Насколько я помнил, за последние годы она побывала в церкви только дважды: на собственной свадьбе и на похоронах Шона.

Рили взяла трубку почти сразу, и я с удивлением услышал, что ее голос звучит гораздо бодрее, чем прежде. Поначалу я даже засомневался, она ли это.

– Рилси?

– Джек?! Откуда ты звонишь? Я уже начала беспокоиться.

– Я в Финиксе. А почему ты беспокоилась?

– Ну как же, ты ведь обещал держать меня в курсе, а потом вдруг исчез.

– Извини, что не звонил. У меня все в порядке, я сейчас работаю с ФБР. Подробности рассказать не могу, просто скажу, что они начали расследование смерти Шона. И кое-кого еще.

Повернувшись к окну, я увидел на горизонте очертания горы, которая, если верить брошюре для туристов, называлась Верблюжьей. Она и впрямь походила на верблюда.

Я спохватился: не сболтнул ли я лишнего? С другой стороны, не станет же Рили продавать эту историю желтой прессе.

– Тут всплыли кое-какие обстоятельства, и в ФБР считают, что полиция могла пропустить некоторые улики. Они хотят… В общем, фэбээровцам необходимо выкопать Шона из могилы, чтобы еще раз на него взглянуть. – Выпалив это единым духом, я стал ждать, что она скажет, но ответа не было еще очень долго. – Алло, Рили?

– Зачем, Джек? – Голос ее был таким тихим, что я едва расслышал.

– Это поможет расследованию.

– Но чего они хотят? Они снова… разрежут его? – Последние слова Рили проговорила отчаянным шепотом, и я сообразил, что полностью провалил задание.

– Нет, Рилси, совсем нет. Им нужно только посмотреть на руки Шона, кое-что проверить… Ты должна дать свое согласие, иначе ФБР обратится в суд, а это такая канитель…

– Что они хотят увидеть?

– Ну, тут в двух словах не объяснишь. Собственно говоря, я не имею права тебе этого рассказывать, но… они думают, что преступник пытался загипнотизировать Шона. Для того чтобы подтвердить это предположение, им необходимо найти на его руках следы уколов иглой. Это своего рода тест, при помощи которого гипнотизер проверяет, погрузился ли его пациент в транс или нет.

Снова наступила тишина, и я поспешил ее нарушить:

– Я вот еще что хотел спросить тебя, Рилси. Скажи, Шон не жаловался на простуду или кашель? Ну, в тот день или накануне?

– Жаловался, – отозвалась Рили после секундного колебания. – Шон чувствовал себя неважно, и я просила его никуда не ездить. Мне хотелось, чтобы он побыл в тот день со мной, потому что и меня тоже слегка подташнивало. А знаешь почему, Джек? – вдруг спросила она без всякого перехода.

– Почему?

– Должно быть, меня тошнило, потому что я беременна. Я узнала об этом только в прошлую среду.

Она застала меня врасплох, и я замолчал, не зная, что сказать.

– О господи, Рили! – вымолвил я, собравшись с мыслями. – Это же здорово! Ты обрадовала стариков?

– Да, они уже знают. Твои отец и мать были просто счастливы. Все это сильно похоже на чудо, потому что я ни о чем даже не подозревала, да мы с Шоном и не очень стремились обзавестись потомством.

– Это замечательная новость. Поздравляю!

И снова я замешкался, не представляя, как мне вернуться к проблеме, в связи с которой позвонил ей. Наконец мне надоело ломать голову, и я ринулся к цели кратчайшим путем.

– Послушай, Рилси, мне уже пора идти. Что ты ответишь на мой вопрос?

Когда я вышел из лифта, Рейчел ждала меня в вестибюле. В руках у нее были сумка с компьютером и походный несессер.

– Ты что, уже выписалась из гостиницы? – недоуменно спросил я.

– Нет, просто таково наше правило: ничего не оставляй в номере, потому что не знаешь, когда придется сняться с места и двигаться дальше. Если сегодня что-то изменится, у меня просто не будет времени возвращаться в отель и собирать вещи.

Я кивнул. Самому мне было уже поздно возвращаться в номер и паковаться, да и брать с собой было почти нечего.

– Ты позвонил невестке?

– Да. Она согласна. Можете приступать к эксгумации. Кроме этого, мне удалось выяснить еще одну важную вещь: в тот день Шон чувствовал недомогание и пил сироп от кашля. Теперь мне стало понятно, почему Шона убили в машине, а не дома, как остальных.

– И почему?

– Его жена – ее зовут Рили – не пошла в тот день на работу, поскольку тоже приболела. Мой брат сделал бы все, что в его силах, чтобы только не привести убийцу домой.

Я печально кивнул, раздумывая об этом последнем – возможно, самом смелом и героическом – поступке Шона.

– Думаю, ты прав, Джек. Все сходится. Кстати, пока ты звонил, у нас тут появились кое-какие новости. Боб только что узнал об этом и позвонил мне из штаб-квартиры местного отделения ФБР. Встреча с полицией откладывается. Мы получили факс от Ворона.

Настроение, царившее в конференц-зале, иначе как мрачным назвать было нельзя. В утренней летучке участвовали только агенты из Куантико: Бэкус, Торсон, Томпсон и Картер, которого я помнил по тому совещанию в Куантико, где сам впервые фигурировал как наблюдатель от прессы. Входя в помещение, я заметил, как Рейчел и Торсон обменялись уничтожающими взглядами, но сейчас мне было не до них. Все внимание я сосредоточил на Бэкусе.

Он казался погруженным в свои собственные мысли. На столе перед ним стоял включенный ноутбук, но Бэкус даже не глядел на экран. Костюм он успел сменить и сейчас выглядел бы значительно посвежевшим и отдохнувшим, если бы не хмурился. Неожиданно рот Бэкуса растянулся в улыбке, и он посмотрел на меня.

– Вот, Джек, теперь ты можешь лично убедиться, что мы не зря хотели до поры до времени сохранить все в тайне. Пятисекундного сюжета в программе новостей оказалось достаточно, чтобы преступник узнал, что мы вышли на его след.

Я промолчал: а что тут можно было сказать?

– Мне кажется, журналисту нечего здесь делать, во всяком случае, пока мы будем обсуждать этот вопрос, – вставил Торсон.

– Сделка есть сделка, Гордон. Кроме того, я уверен, что Джек не имеет никакого отношения к репортажу Си-эн-эн.

– И все же я думаю, что он…

– Перестань, Гордон, – перебила его Рейчел. – То, что ты думаешь, не имеет никакого значения.

– Ладно, ребята, – решительно заявил Бэкус. – Хватит уже выяснять отношения, перейдем к делу. У меня тут есть копии факса…

Он открыл папку, которую держал перед собой на столе, и раздал присутствующим, включая и меня, ксерокопии документа. Все погрузились в чтение, и в конференц-зале установилась тишина.

«В виденьях темноты ночной, мне снились радости, что были…» Что были, Боб, но наше состязание еще только началось! Ты готов? Пусть победит сильнейший.

Я перечитал факс дважды, всякий раз содрогаясь от отвращения. Теперь я окончательно понял, почему Рейчел и другие говорили о таких людях, что они спустились к нам с Луны. Это письмо не мог написать нормальный человек. Действительно, какой-то инопланетянин, кошмарное существо из невообразимого места, где правят совсем иные законы.

– У кого-нибудь есть сомнения насчет авторства? – спросил Бэкус.

– Пожалуй, нет, – ответила за всех Рейчел. – Похоже, послание и впрямь от Ворона. Об этом свидетельствует очередная цитата из стихотворения Эдгара По. А что насчет загадки про Старшего Товарища? Вы сообщили об этом во Флориду?

– Да, я уже позвонил Теду. Вопрос о связи Ворона со «Старшими товарищами» на данный момент предлагаю считать приоритетным. Наши люди в Тампе бросили все и занимаются только этим.

– А что говорит Брасс?

– Что этот факс полностью вписывается в ее теорию. Налицо явные связи между первичными и вторичными жертвами: попросту говоря, Ворон наверняка имеет отношение к убийствам как полицейских, так и тех, чьи дела они вели перед смертью. Наши аналитики были абсолютно правы: везде действует один и тот же преступник. Покамест Брасс работает с убийствами во Флориде, которые, очевидно, можно считать базовой моделью. Все остальное является лишь многократным повторением первого преступления с незначительными отклонениями в деталях. Ворон довольно строго придерживается им же установленного ритуала.

– То есть, узнав, почему он убил Белтрана, мы поймем, почему он убил и всех остальных?

– Совершенно верно. Брасс и Брэд беседовали с Флоридой все утро. Что ж, будем надеяться, что им не понадобится слишком много времени, чтобы найти ответы на некоторые вопросы и создать для нас общую модель ситуации.

Несколько мгновений все размышляли над его словами, храня мрачное молчание.

– А мы пока останемся здесь? – спросила Рейчел.

– Мне кажется, это разумнее всего, – откликнулся Бэкус. – Возможно, ключ к разгадке тайны Ворона действительно следует искать во Флориде, однако после тех событий прошло уже три года. Тогда как, находясь здесь, мы по-прежнему будем ближе всего к преступнику.

– Но в послании говорится, что Ворон уже выбрал себе следующую жертву, – напомнил я. – Как тебе кажется, может это быть очередной коп?

– Именно так я и считаю, – мрачно отозвался Бэкус. – И времени у нас все меньше и меньше. Пока мы здесь языками чешем, Ворон выслеживает очередного полицейского – знать бы еще, кого и где именно. И если мы не выясним этого в ближайшее время, то, боюсь, скоро услышим об очередном «самоубийстве». – Он неожиданно ударил кулаком по столу. – Мы должны найти убийцу, пока не стало слишком поздно!

Боб произнес эти слова со всей силой и убежденностью – как маршал, призывающий свои войска совершить решающий прорыв. Он уже потребовал от них действовать на пределе сил, теперь же его армия должна была совершить невозможное.

– Послушай, Боб, – обратилась к шефу Рейчел. – Ворон написал это письмо в день похорон Орсулака. Когда этот факс поступил к тебе и откуда он был отправлен?

– Давайте спросим у Гордона.

Торсон откашлялся и заговорил, даже не посмотрев ни на Рейчел, ни на меня:

– Сообщение поступило в Куантико, на аппарат, который числится за Академией ФБР. Как нетрудно догадаться, отправитель воспользовался фальшивым номером. Указанного им адреса попросту не существует. Факс поступил сегодня ночью в три часа тридцать восемь минут по местному времени. Я заставил Хэзелтона отследить всю цепочку и выяснил, что отправитель вызвал общий коммутатор Куантико. Оператор опознала сигнал входящего факса и переключила его на аппаратную. От кого и кому был послан факс, она не знала, поскольку передаче предшествовал лишь зуммер. В Академии сообщение обнаружили только утром и сразу переслали нам.

– Спасибо, что вообще заметили, а то ведь этот факс мог бы проваляться там до понедельника, – ворчливо вставил Бэкус.

– Вот именно. – Судя по всему, Торсон был весьма недоволен тем, что его перебили. – Словом, Хэзелтон отнес оригинал в лабораторию и кое-что выяснил. Специалисты утверждают, что сообщение не было передано с факса на факс. Его отправили со встроенного аппарата.

– С компьютера! – вырвалось у меня.

– Да, с компьютера, снабженного факс-модемом. Навряд ли Ворон, который, как нам известно, любит путешествовать, разъезжает по всей стране со стационарным «Макинтошем» в багажнике, и мы можем предположить, что в его распоряжении имеется ноутбук со встроенным факс-модемом, скорее всего – с модемом сотовой связи, который дает ему бо́льшую свободу передвижений.

Некоторое время мы все пытались переварить эту новость. Лично я сомневался, что от подобного рода сведений есть хоть какой-то прок. Информации за время расследования было собрано немало, но она казалась мне совершенно бесполезной, во всяком случае сейчас. Вот когда подозреваемый будет арестован, она пригодится, чтобы доказать его вину.

– Ну что же, – сказала наконец Рейчел. – Теперь мы знаем, что Ворон располагает дорогим, навороченным ноутбуком. Что мы можем предпринять на случай, если ему вздумается снова прислать нам факс?

– Мы будем отслеживать все факсы, поступающие в ФБР, – отозвался Торсон. – Но сможем определить только соту, не более того.

– Что это значит? – спросил я.

Торсону, похоже, вообще не хотелось отвечать ни на какие мои вопросы. Он промолчал, и Рейчел пришла мне на помощь:

– Если Ворон действительно пользуется мобильной связью, то мы сможем установить только соту, из которой послан факс, но узнаем не конкретный адрес, а лишь регион, откуда он отправлен. В лучшем случае мы сумеем сузить круг поисков до нескольких сот тысяч человек.

– Но главное, мы будем знать, в каком городе он находится, – подхватил Бэкус. – Мы можем пойти в полицию и попробовать отыскать дела, которые Ворон использует в качестве наживки. Это должны быть убийства, совершенные за прошлую неделю, то есть с того дня, как погиб Орсулак. – Он посмотрел на Торсона. – Нужно срочно известить все наши местные отделения, Гордон. Отправь им еще одну ориентировку: пусть вместе с полицией проверят все недавние нераскрытые убийства, в первую очередь – убийства детей, совершенные с особой жестокостью. Все эти запросы необходимо отправить сегодня же до обеда. Рапорта местных уполномоченных агентов должны поступить завтра, не позднее восемнадцати ноль-ноль.

– Будет сделано.

– И вот еще что, коллеги. Брасс высказала одно предположение… – добавил Бэкус, обводя взглядом наше маленькое собрание. – Она допускает, что Ворон блефует, когда пишет, будто уже выбрал себе следующую жертву. По мнению Брасс, с помощью этой уловки преступник надеется заставить нас действовать в спешке, не слишком тщательно продумывая каждый шаг, что позволит ему без труда ускользнуть из наших сетей и скрыться. Помните, именно этого мы боялись больше всего, когда возражали против предания огласке подробностей нашего расследования?

– Я не согласна, – возразила Рейчел. – Если судить по факсу, мы имеем дело с самонадеянным хвастуном, который, считая себя умнее и хитрее всех на свете, хочет поиграть с нами в кошки-мышки. Лично я склонна считать, что Ворон написал правду. Где-то, должно быть, действительно есть полисмен, которого он уже держит на прицеле.

– Пожалуй, я тоже склоняюсь к этой точке зрения, – кивнул Бэкус. – Сдается мне, что и Брасс тоже так думает, просто она сочла необходимым привлечь наше внимание ко всем возможным вариантам.

– В таком случае какой у нас план действий на ближайшее время?

– Все очень просто, – отозвался Бэкус. – Мы найдем этого парня и арестуем его, прежде чем он успеет убить кого-нибудь еще.

Шеф улыбнулся, и все, за исключением Торсона, последовали его примеру.

– На мой взгляд, – продолжил Боб, – до тех пор, пока не произошло ничего нового, нам следует задержаться здесь, в Финиксе, и удвоить усилия. Пусть этот факс остается пока без ответа, но мы тем не менее должны быть готовы к немедленным и решительным действиям. Если нам повезет, то мы получим от Ворона еще одно послание, а Брасс разработает расширенную ориентировку для наших отделений на местах. Надо будет только напомнить ей, что особое внимание потребуется от всех подразделений, расположенных в западном регионе.

Бэкус еще раз оглядел присутствующих и кивнул.

– Надеюсь, вас не надо подгонять? – закончил он сурово. – Приложите все силы. Сейчас это нужно, как никогда.