Глава девятая из которой следует, что данное слово следует держать

Назад: Глава шестая в которой одно плавно перетекает в другое

Дальше: Глава двенадцатая о городе у моря

Глава девятая
из которой следует, что данное слово следует держать

— Фига се! — негромко произнес Льод, стоявший рядом. — Нам будет, о чем потом пообщаться.

— Я жду твоего решения, тан Хейген, — чуть насмешливо произнесла Анна. — Отдельно хочу заметить, что пребывание на престоле, увы, меняет человека. Он становится более нетерпеливым и привыкает к тому, что все его пожелания исполняются быстро и неукоснительно.

— Ну это понятно, — усмехнулся я. — Генезис власти, однако.

— Только давай без всякой зауми, а? — подал голос Бран, так и стоящий за троном. — Тебе дали возможность выбрать сейчас, с кем ты. Валяй, выбирай.

— По сути, это выбор между жизнью и смертью, — очень тихо сказал мне Льод. — Слушай, как думаешь, а меня вместе с тобой прибьют или нет? В условии квеста было написано, что такое возможно, но в принципе?

— Умирать неохота? — спросил я у него.

— Да не то, чтобы… — "Орел", не переставая говорить, широко улыбнулся смотрящей на него королеве. — Просто очень уж неприятное это развитие событий. Мы тогда из процесса выпадем, вот это плохо. Слушай, а может, и вправду на ее сторону перейдешь? И я с тобой.

— Нельзя, — вздохнул я. — И дело не в принципах. Если я перейду к ней, то твой клан мигом потеряет все, что прибрел там, за стенами. Тогда получится, что вас привел предатель, изменивший слову и веры вам, стало быть, тоже ни на грош нет.

— А, ну да, — опечалился Льод. — Ну и ладно. Не очень и хотели.

— Если хочешь, можешь прямо сейчас сказать, что лично ты ничего против этого не имеешь, — предложил ему я. — Она тебя знать не знает, это да, но вообще у НПС-венценосцев такие вещи в чести. Правда, не дам гарантии, что тебе не придется выбивать табуретку у меня из-под ног.

— В смысле? — Льод непонимающе сдвинул брови.

— Когда вешать меня будут, — объяснил ему я. — Я же откажусь от ее предложения.

— Да ладно, — с сомнением прошептал он. — Так не бывает.

— Ты сколько играешь? — поинтересовался я.

— Три года, — ответил "Орел".

— Повезло тебе, — хмыкнул я. — Не варился ты в котлах междоусобиц. Поверь мне, и не такое бывает.

— Если вам еще поговорить надо, то вы не стесняйтесь, продолжайте, — невероятно заботливо предложила нам королева. — Мы подождем, мы не спешим. Могу приказать подать вам прохладительных напитков и стулья, почему нет?

— Так предложение-то непростое, ваше величество, — объяснил ей я. — Такие вещи с наскока не решают.

— Наоборот, очень даже простое, — Анна поправила локон, выбившийся из-под короны. — Либо говори "да", либо "нет", что может быть проще?

— Нет, — громко сказал я. — И в самом деле — просто. Чего столько думал?

— Удивил, — королева повертелась, поудобнее устраиваясь на троне. — Была уверена, что скажешь "да". Ты, верно, обиделся на то, что я отдала должность, обещанную тебе, Брану? В этом дело? Мол, обманула тогда, обманет и сейчас?

Льод цокнул языком, как бы говоря: "Опять сюрприз".

— Нет, — холодно ответил я. — Более того — не сильно мне эта должность была и нужна. Тот еще пост, на нем и убить могут. К слову — я вот слышал, что Брана и убили пару недель назад. Правда, как вижу, слухи врали.

— Не слишком, — Бран криво улыбнулся. — Крепко нас тогда отделали на улицах, с душой. Сегодня первый день, как я на ноги встал. А шестеро моих бойцов богам душу отдали. Свентонидию голову отрубили и ее на пику насадили, я все видел, но ничего поделать не мог. Такие чувства испытал, что не дай тебе боги такое пережить. Так что прав ты, парень, та еще должность.

— "Парень", — фыркнула королева. — Нет, Бран, это не парень, ты слова выбирай. Особенно ты. Он, между прочим, названный брат короля Пограничья, его будущий деверь и глава клана… Как бишь его?

Горбун козлом скакнул к ней и что-то шепнул на ухо.

— Вот-вот, — щелкнула пальцами Анна. — Линдс-Лохен.

— Линдс-Лохен? Это не те, земли которых рядом с озером Мак-Линдс? — оживился Бран. — А Гэлинг куда подевался? Вроде он главой клана стал, после того как его старика проклятая ведьма сгубила?

— Погиб Гэлинг в Каллидонском лесу. Ведьму ту прикончил, но и сам голову сложил, — ответил я. — А заботу о клане и сестре мне доверил. Вот, забочусь и том, и о другом.

— И неплохо с этим управляешься, — заметила королева. — Сестру за короля пристроить — это, знаешь ли…

— Лихо, — хохотнул Бран, после охнул и приложил руку к боку. — Веселые дела в Пограничье творятся. До меня доносились слухи о войне и о битве в долине Карби, но про тебя речь не шла.

— Не того калибра персона, — скромно потупил я глаза.

Хотя где-то, по большому счету, это обидно. Если бы не я, и битвы бы не было.

— Повспоминали родные места — и будет, — хлопнула в ладоши Анна. — Итак, Хейген, ты сказал "нет". И это очень, очень плохо. Ведь теперь ты мой враг.

— Потому что друг вашего врага? — уточнил я.

— Не надо, — без тени шутки попросила меня королева. — Не надо вот этого всего, не подводи к тому, что мой сын — мой враг. Вайлериус, этот несчастный дурачок, он мой сын. Он для меня всегда забавный малыш, который не может желать мне зла. А вот те, кто на меня его натравливает, вот они — враги. И ты в их числе.

— Хейген только вчера прибыл в лагерь принца, — сказал Льод внезапно. — А волнения начались уже давно.

— Да что ты? — приложила ладони к щекам Анна и смешно округлила глаза. — А кто же тогда бегал по Академии Мудрости в красной рубахе и босиком? Кто сбил мое непутевое чадо с пути изучения наук? Тамошние обитатели на такое неспособны. Нет, был у нас тут во дворце один граф, он тоже без обуви ходил, по идейным соображениям. Но он литератор, ему можно, они все не от мира сего. Да и пьющий он был. А в Академии таких нет, это я наверняка знаю.

— Не понимаю, о чем речь, — с достоинством ответил я и вытянул правую ногу вперед. — Я босиком не бегаю.

— А то я не помню, в какой компании ты впервые заявился ко мне в дом, — Анна даже привстала с трона. — Дети джунглей.

— Опять ваша неправда. Я с этой компанией сроду ничего общего не имел. Я вообще тогда в Вольных Ротах служил.

Кстати — не факт. В смысле — не факт, что служил. По-моему, я тогда уже выкупился. Или нет? Не помню.

— Тогда я не понимаю, что тебя держит близ моего сына, — внезапно успокоилась королева. — Если у тебя с ним ничего общего, почему ты мне ответил "нет"?

Н-да. И в самом деле — почему? Ловко она меня в капкан загнала. Хотя не это главный вопрос в данный момент. Сейчас мне очень хочется понять, зачем ей понадобилась моя персона, к чему все эти искушения святого Антония? Я не былинный богатырь, не великий полководец, за мной не стоят деньги и люди. Так зачем ей так нужно, чтобы я прилюдно предал ее сына?

Или это нужно не ей, и ключевое слово здесь "предал"?

— Да ничего у нас общего нет, — добавив в голос немного легкомыслия, ответил королеве я. — Просто вышло так, что я там, с ним, а вы здесь. И если уж так получилось, то пусть оно и дальше движется в заданном направлении. Не вижу я смысла что-то менять, понимаете?

— Не понимаю, — дружелюбно произнесла Анна. — Совсем не понимаю. Ты не ответил на поставленный вопрос. Если бы ты был глупец, тогда ладно, им свойственно нести чушь, но ты не таков.

— Хорошо, — глубоко вздохнул я. — Я вам не верю, ваше величество. И дело не в должностях, которые я не получил, или чем-то подобном. Просто Валейриус не склонен предавать тех, кто стоит с ним рядом, в угоду сложившейся ситуации. А за вами такие грешки водятся.

— Это потому что он еще не монарх, — рассмеялась Анна. — Поверь, трон быстро выбьет из него эту блажь. Не человек диктует условия короне, а она подчиняет его себе. Власть ревнива, ей не нужны конкуренты. Есть только она и человек, который ей обладает, все остальные — лишние.

— Хорошо сказано, — отметил Льод. — Хоть записывай за вами, ваше величество.

Вот свинство. Пять минут назад я тоже самое сказал, но меня никто не похвалил.

— Кстати, — Анна чарующе улыбнулась. — А вы, юноша, за кем следуете? За моим сыном или за вашим спутником?

— Да я как-то сам по себе, — шаркнул ножкой Льод. — Свободный художник.

— А-а-а-а, — протянула королева немного разочарованно. — Понятно.

Судя по всему, Льод ответил неправильно, надо было сказать, что он при ком-то состоит. Было видно, что Анна после его ответа полностью потеряла к нему интерес.

— Подытожим, — хлопнула в ладоши повелительница Запада. — Мне ты служить не хочешь, а значит, не сильно ты мне и нужен.

Вами выполнено задание "Право выбора"

Награды:

3000 опыта;

Титул 'Преданный слову'.

Титул хороший, хоть что-то. Такой и над ником повесить не жалко. Посмертно.

— Что же мне с тобой делать? — озабоченно поинтересовалась у меня королева. — Даже не знаю.

— Повесить, — одновременно раздалось несколько голосов.

— Вешать не дам, — заявил вдруг Бран. — Хочешь его убить — это пожалуйста, но в петлю его совать не позволю. Мой старик неплохо ладил с Линдс-Лохэнами, да и я молодого Гэлинга знал, славный был гэльт. Если надо — могу дать этому молодцу поединок и на нем его убить.

Вами получен титул "Ушедший от петли".

Забавно. От петли я ушел, а от смерти-то нет. Новый квест цепочки мне не выдали, из чего можно сделать вывод, что моя жизнь по-прежнему подвешена в воздухе. Но — интересное развитие сюжета.

Обидно будет, если и вправду дойдет дело до драки. Не думаю, что система выставит меня против заведомо превосходящего силой противника. Разница в пару уровней — возможно, но не более. То есть, в своей новой броне я мог бы его уделать. Но в низкоуровневых шмотках, что сейчас на мне, из числа тех, что мне еще Толстый Вилли подарил — это вряд ли. Про оружие я вообще молчу. Оно было хорошо в те беззаботные времена, когда я от орков-агров бегал по кустам.

Но это мои проблемы. В любом случае, смерть от клинка лучше петли. Она не так позорна.

— Спорный вопрос, — небрежно бросил я, подбоченившись. — В долине Карби мне пришлось иметь дело с бойцами не хуже тебя, но я жив, а они лежат в земле. И еще, позволь дать тебе совет — не спеши на родину, тебя там никто не ждет. Многие вожди кланов не одобрили того, что ты начал торговать своим мечом. Для правильного гэльта это позор.

— Кто бы говорил, — произнесла Анна насмешливо. — Бывший наемник, который служил даже не королеве, а в Вольных ротах.

— Так во мне и гэльтской крови нет, — парировал я. — Какой с меня спрос?

— А ты здорово изменился, — сказал Бран задумчиво. — Я помню, как тебе в свое время чуть глотку не перерезали, ну когда ты пришел, чтобы позвать нас Федерика убивать. Ты тогда здорово перепугался. А сейчас — совсем же другое дело. Теперь ты воин.

— Жизнь такая, — объяснил ему я. — Со всех сторон пинает. Либо привыкай, либо умри.

Бран нагнулся к Анне и что-то прошептал ей на ухо. Та кивнула, произнеся что-то в ответ.

— Решают, — тревожно сообщил мне Льод. — Блин, круто. По сути, не только наша судьба сейчас решается, а кое-что покруче. Судьба всего ивента. Ты-то к такому, похоже, привычный, а мне подобное видеть раньше не приходилось.

— Да скажешь тоже, "привычный", — поморщился я. — Так, поучаствовал в паре событий, причем даже не континентального масштаба.

— Скромность — твое второе имя, — понятливо кивнул Льод. — Потом это обсудим отдельно, сдается мне, тебе есть, чего любопытного нам порассказать.

— Видно будет, — уклонился от прямого ответа я.

Вот еще. У меня в планах ничего подобного не значится. В смысле, неких баек под грифом "Откровения Хейгена". И что это за "нам"? Вот ведь клан, палец им протянул, а они уже к горлу подбираются.

— Итак, — Анна выпрямилась, ее лицо стало очень строгим, как у молоденькой учительницы, распекающей школьного хулигана. — Мое решение таково. Мой сын хочет, чтобы я пришла к нему, публично покаялась в своих преступлениях и добровольно сняла корону со своей головы, отдав власть над Западной Маркой ему. Он хочет очень многого и, как я понимаю, делает он это, слушая чужих людей, которые преследуют свои цели. Увы, мой мальчик чрезмерно доверчив.

— Это так, — подтвердил Реджи, кивая своей огромной головой. — Ох, беда, беда!

— Я добрая королева, — недовольно глянула на него Анна. — Я не хочу крови, я не хочу смертей, которые неминуемо последуют за моим отказом. Но при этом я не желаю идти на поводу у кучки авантюристов, которые преследуют свои грязные цели. Тан Хейген из Тронье, я повелеваю вам отправиться к моему сыну и передать ему нижеследующее.

Анна встала с трона и величественно вытянула правую руку вперед.

— Завтра, в пять часов пополудни, я готова поговорить с ним. Только с ним одним, без каких-либо советников. За стенами города, на полпути к тому лагерю, где он сейчас обитает, есть чудный луг, который носит имя "Праздничный", тот, где горожане веселятся на весенней и осенней ярмарках. Вот там мы и встретимся. Пусть он придет туда, я буду его ждать. Передай ему мои слова, Хейген, и ничего не перепутай.

Вам предложено принять задание "Вестник"

Данное задание является четвертым в цепочке квестов "Родственный обмен"

Условие — передать слова королевы Анны ее сыну.

Награды:

2000 опыта;

Получение следующего квеста цепочки.

Примечание.

Игрок, вам повезло. Не всякий может похвастаться тем, что он держит в своих руках судьбу доброй четверти континента. Теперь только от вас зависит, чем закончится встреча королевы и мятежного принца, и даже то, случится ли она вообще.

Вы можете ввергнуть Западную марку в бездну войны или, напротив, установить пусть и шаткий, но мир.

Думайте, игрок, думайте"

Я проникся. Я теперь ого-го-го. Возможно, это вершина того, чего может достигнуть игрок-одиночка в принципе.

Хотя нет. Еще можно стать богом и нагибать всех-всех-всех.

— До чего же я крут! — донесся до меня шепот Льода.

— В смысле? — уставился на него я.

— Квест, — пояснил он, улыбаясь во весь рот. — Ты послушай только: "От того, как вы поведете себя в этой ситуации, зависит, чем закончится встреча королевы и мятежного принца…" Круто, да?

Вот же! А если бы тут был еще десяток игроков, то они все бы держали в своих руках судьбы доброй четверти континента.

Узнаю почерк. Создать у человека иллюзию его незаменимости и поржать с той стороны игры, глядя в огромный экран с высочайшим разрешением. Причем похрустывая попкорном и запивая тот коньяком.

А что, и вправду смешно смотреть на то, как игрок встанет в позу древнегреческого актера и начнет пафосно вести возвышенные речи, а потом за него все решат НПС, которым глубоко плевать на условия квеста.

Хотя вранье тут не во всем, разумеется. Повлиять на ход событий мы можем, это правда. И я этим займусь непременно, мне война не нужна. "Орландинос" могут с этим не согласиться, но это их проблемы, я условия договора не нарушаю.

Кстати, у Льода полномочия чуть меньше. Судя по всему, он может только дополнить или опровергнуть мои слова, но никак не выступить в роли вершителя судеб.

— Сделаю, — сообщил я Анне и приложил руку к сердцу. — Думаю, принца устроит ваше предложение. Ему тоже не нужна кровь и война, ему нужна правда. И мой совет вам, светлая королева — дайте ему ее. Расскажите правду о том, что случилось как-то ночью, покажите некий пруд. Мерзко это все, не спорю, но сделанного не воротишь.

— Пруд, — скривился рот королевы. — Знал бы ты, Хейген, сколько раз я себя за это корила, сколько раз жалела о том, что послушала этого поганца Витольда.

— О как, — насторожился я. — А он тут при чем? Стоп. Так это…

А с чего я тогда в канализации поверил королевскому казначею, что убийство Ксантрии дело рук только Анны? Хотя, если честно, я тогда не сильно в это все и вдумывался, меня больше беспокоило задание пикси.

— Он, — как-то очень по-бабьи вздохнула королева. — Жужжал, жужжал и нажужжал. А когда все случилось, он это все начал так выворачивать, что мне его проще убить стало, чем близ себя держать. Чего я этого еще раньше, при жизни папеньки не сделала, не понимаю. Сколько бы всяких гадостей не случилось.

— Ничего, — рыкнул Бран. — Никуда он не денется, придавим гаденыша.

— Гаденышем он в детстве был, — возразила ему Анна. — А сейчас это огромная гадина, и греется она на груди моего сына. Так просто его оттуда не сгонишь.

Это да. Тронь они сейчас Витольда, главного советника принца — и все, шаткие возможности мира обрушатся, как скверно скрепленные строительные леса.

— Дороже всего для женщины обходятся минутные слабости, — Анна совсем уже пригорюнилась. — Когда поддаешься соблазну и кажется, что без этих минут жить будет невозможно, что именно их ты ждала с рождения и заплатить за них не жалко любую цену. А потом все проходит, все забывается, и остается только расплата, которая растягивается, бывает, на всю жизнь.

Это она, сдается мне, не о бедняжке Ксантрии говорит и не о Витольде. Но о чем именно, даже знать не желаю. Или о ком. В меня и так уже чужих тайн залито по горлышко, дополнительные не нужны.

— Все, Хейген, иди, — взмахом руки Анна отпустила меня. — Надеюсь, что завтра на Праздничном поле мы с тобой увидимся. С тобой и моим сыном.

— Ваше величество, — я отвесил церемонный поклон, Льод повторил его, и только Назир ничего подобного делать не стал. То ли не умел кланяться, то ли просто не счел это нужным.

Самое забавное, что сопровождающих нам не дали, у дверей, ведущих в залу, нас никто не ждал, а наше оружие было свалено в кучу.

— Пошли сами, — нацепив меч, повертев головой и не увидев бравого лейтенанта, сказал я Льоду. — Вроде туда нам надо, направо.

Сказав это, я глянул на усатого стражника, но тот сделал вид, что ничего не слышит. Как видно, мы ему не очень-то по сердцу пришлись.

— Ага, — подтвердил тот. — Потом налево, и еще налево, а там и к лестнице выйдем. Слушай, а день-то задался!

С этим утверждением он поторопился, скажу я вам, и в этом мы убедились уже через пару минут.

В одном из коридоров, в том, который "еще налево", нас ждали, закрытые двери двух комнат одновременно распахнулись, и из них в коридор начали выбегать люди с оружием в руках. И, если бы не Назир, который, как всегда, был настороже, нам бы пришлось совсем лихо. Хотя, ради правды, несмотря на его помощь, мне и Льоду досталось крепко. Нападения мы не ожидали, и потому я сразу заработал две раны, которые снизили мой уровень здоровья процентов на двадцать. Впрочем, "Орлу" пришлось еще хуже, меня-то худо-бедно прикрыл ассасин. Как он успел отвести от меня два клинка — понятия не имею, но успел.

Нападавших было не меньше дюжины, вооружены они были короткими мечами и кинжалами, причем орудовали ими с завидным умением.

Одного Назир прикончил сразу, того, который вспорол мой кожаный доспех на боку, второго секундой позже. Его клинки сверкали в полумраке коридора как молнии, отражая вражеские выпады.

— Спиной к спине! — гаркнул я сквернословящему Льоду, который сцепился сразу с двумя нападавшими. — Иначе хана!

И я снова пожалел о том, что поменял доспехи и оружие. Сейчас бы сюда мою броню, мой меч…

Возникало ощущение, что нападавшие меньше всего думали о том, чтобы уцелеть. Одетые во все черное, с лицами, замотанными тряпками, они грудью кидались на наши клинки, стремясь блокировать их, чтобы потом добраться до нас своей сталью.

Один из них буквально наделся на меч Льода по самую гарду, да еще и обхватил его руками, так что "Орел" двинуться не мог. Этой секундной заминки хватило другому негодяю, который дважды погрузил лезвие своего длинного кинжала в бок моего соратника.

— Твою мать! — взвизгнул Льод, ногой отшвыривая от себя мертвое тело и с видимым трудом парируя удары, которые на него сыпались один за другим. — Все, это конец!

— А где же маузер? — пропыхтел я и поморщился — чей-то кинжал нашел дорожку и к моим ребрам.

Казалось, что нападавших не становилось меньше, даже несмотря на то, что Назир, прикончил минимум четверых, да и я одного кое-как завалил, благо уровень у них был не самый большой.

Вызвать бы "Алый легион", да вот какая штука — не знаю я, что завтра будет. Он ведь мне на Праздничном поле ох как пригодиться может.

— "Душа волка", — проорал я, отбивая очередной удар.

— Ай! — жалобно вскрикнул Льод, и истаял в воздухе.

Не думаю, что надолго его переживу. Еще пара пропущенных ударов — и все.

Назира жалко. Мы воскреснем, а он нет. Но, с другой стороны, я ему говорил, я его предупреждал.

И все же!

Я каким-то чудом принял на лезвие своего меча сразу три вражеских клинка, четвертый же погрузился в мой живот, после чего шкала здоровья судорожно замигала красным, сигнализируя о том, что скоро мне карачун настанет.

— Назир, со мной все! — крикнул я, отбрасывая от себя размахивающего мечом убийцу. — Прорывайся к выходу, ты сможешь! Арррхххх!

И еще один пропущенный удар! Правда, после него здоровье не упало, а даже чуточку подросло, как видно сработало давным-давно полученное пассивное умение, название которого я даже не помню.

Назир зашипел, как видно, ему тоже досталось. Но его спина, которая прикрывала меня всю схватку, никуда не делась, не последовал он моему совету.

— Беги, дурак! — заорал я в голос, понимая, что еще чуть-чуть и все. — Приказываю — беги!

В этот самый момент я увидел, что из-за поворота, который был шагах в десяти от нас, появилась еще одна группа лиц в черных балахонах, не похожих на нападавших, но зато здорово смахивающих на счетоводов брата Юра. По крайней мере, мечи, которые эти люди держали в руках, были похожи на те, которыми орудовали молодцы, подчинявшиеся брату Херцу.

Ребята в черном буквально разметали нападавших на меня, они были как ураган, как стихия. Оно и понятно — внезапный удар со спины всегда результативен.

Через пару мгновений я оказался под защитой двух крепких ребят и судорожно начал рыться в сумке, отыскивая склянку с восстановляющим зельем. Надо было спешить, поскольку остаток жизни у меня был настолько мизерен, что его в шкале даже видно не было.

— Заканчивайте и быстро уходим, — бросил один из тех, кто остался со мной, как видно, старший. — Нельзя, чтобы нас застали здесь.

Сдается мне, никто никого не застанет, поскольку шума от этого столкновения было столько, что здесь давно должна была оказаться вся дворцовая стража. Однако же вот — ни души. Значит — санкционировано это, причем санкционировано сверху.

А ведь я Анне почти поверил.

Несколько вскриков — и все было кончено. Пол коридора был завален трупами, скорчившимися в причудливых позах, среди них одиноко белел кокон, оставшийся от Льода.

Я нагнулся к одному из трупов и обобрал его. Не скажу, что мной двигала нажива, просто иногда в таких случаях можно найти что-то полезное, вроде записки или приказа. Может, ясность какая появится?

Кокон Льода я тоже прихватил. Одет он был в хлам вроде моего, но все же…

— Все кончено, — сказал старший и наклонился ко мне. — Вы в состоянии идти?

— Вполне, — ответил я ему, подбирая вещи Льода. — Назир, ты как?

— Жив, — лаконично отозвался мой телохранитель.

— Тогда уходим, — приказал старший, и быстро зашагал по коридору, мы последовали за ним.

Оказалось, они попали в замок не через ворота. Буквально шагах в пятидесяти от места схватки обнаружился проем в стене, ведущий в узкую комнатушку, которая была преддверием длиннющего узкого тайного хода.

Мы шли молча и спешно. Мне очень хотелось спросить у старшего, кто они и откуда, чтобы убедиться в своих предположениях, но какое-то шестое чувство подсказывало мне, что он сам мне все скажет в нужный момент.

Так оно и вышло. Тайный ход, который оказался ну очень длинным, в результате вывел нас аж за городскую стену.

— Чуть не опоздали, — сказал мне старший, когда мы наконец выбрались на свежий воздух и перевели дух. — Спешили как могли. Вы тогда мастеру скажите, что нашей вины тут нет.

— Вас послал Юр? — напрямую спросил я.

— Да, — кивнул наш спаситель. — Он велел вам кланяться и сказать, что не всегда наградой за верность является благодарность. Иногда ей бывает и смерть. Потому перед тем, как встать на чью-то сторону, следует подумать, чем именно тебя наградят.

Как всегда, мой заикающийся друг афористичен и саркастичен. Но посыл мне ясен. Впрочем, я и сам уже додумался до того, кто нас хотел прикончить. Тут не надо долго анализировать, все на поверхности лежит, необходимо только чуть-чуть сосредоточиться, а подземные ходы прекрасно этому способствуют. Зря я на Анну грешил, ни при чем она тут.

— Значит, это были люди Витольда, — подытожил я. — Так ведь?

— Я не знаю, — ответил мне старшой. — Моя задача была спасти вас и передать эти слова. И еще отвести в безопасное место, а после сопроводить туда, куда вы скажете.

— Передайте брату Юру, что я все понял, — попросил я старшого. — И — спасибо вам, брат… Мнэ-э-э-э…

— Герберт, — представился старшой. — Брат Герберт. Из ревизионного управления.

Ну да, эти ребята будут похлеще моих счетоводов, чего уж там. Вот бы мне таких с полсотни.

Но Витольд какая паскуда, а? Как видно, в зале был его человек, который, поняв, что повешения и обострения событий не будет, дал отмашку бойцам прикончить меня. Какая разница, как именно я умер, главное — это случилось во дворце. Вайлериус разбираться не станет, а если даже надумает это сделать, то найдутся те, кто помешают этому его начинанию. И умело разожгут гнев, исключающий любые переговоры и перемирия. Война до победного конца. Тот же Троцеро поддержит Витольда, например. Демон, понимаешь, революции.

Но вот что дальше? Хорошо бы Витольда убить за такую подставу, так ведь нельзя. И по игровым правилам нельзя, и политически. Доказать то, что именно он хотел уничтожить меня, я не смогу, а слова… Без фактов они ничто.

Да, собственно, это теперь и неважно. Я жив, встреча принца и королевы состоится, а дальше не моя печаль.

А брат Юр, как всегда, на высоте. Все просчитал, все вычислил и, по своему обыкновению, остался в тени.

Может, он в эту Анну влюблен? Предположение в порядке бреда, разумеется, но тем не менее. Вот чего он так о ней печется? Даже интересно. В принципе, докопаться до причин вполне реально, достаточно просто пойти к Бахрамиусу и взять квест о гороскопе. Если за эту ниточку потянуть, там много чего из прошлого этой троицы всплывет, в том числе и то, кто папаша принца.

Слу-у-у-ушайте, а может брат Юр и есть отец Вайлериуса? А почему нет? Как он мне сказал при нашей встрече: "Я з-знаю Анну давно, В-вайлериуса вообще с рож-ждения". С рождения.

Блин, не игра, а мексиканский сериал.

Раздумывая над этим, я проверил лут, доставшийся мне от одного из убийц. В нем был один мусор, вроде жевательного табака и пары медных монет. Никаких записок, бумажек или скрытых квестов мне не досталось.

— Хейген, — меня потеребили за плечо. — Ты в порядке?

— А? — я глянул на брата Герберта. — Да, все нормально. Надо идти, чего рассиживаться. Вы с нами?

— Не совсем, — мастер ревизионных дел сделал отрицающий жест рукой. — Мы сопроводим вас до лагеря принца Вайлериуса, а после отправимся своей дорогой. У меня есть кое-какие распоряжения на этот счет.

Если честно, в компании этих поджарых мастеров проверок бухгалтерских книг и денежных операций я себя чувствовал в полной безопасности. Вот бы таких заполучить на все оставшееся в игре время, насколько бы все проще стало. Я бы квест последней печати мигом выполнил, они ведь наверняка любого НПС и найти могут где угодно, и разговорить, если тот упираться будет. Не помощники, а золото.

Только фиг мне их брат Юр даст. Спасибо, хоть брата Миха пока не отнял. Кстати — в Тронье я, пожалуй, всю свою компанию прихвачу, не лишними они там будут. Чую, этот Кривой Гарри еще тот тип, если папашу родного обнес.

Самое интересное, что брат Герберт со своими людьми покинул нас по-английски, вроде вот они только что шагали рядом, страхуя нас с Назиром, хлоп — и мы уже одни. Растворились специалисты широкого профиля в ночной тьме, как будто их и не было, я даже не заметил, как и когда.

Лагерь принца встретил нас привычными кострами, стражниками, вышагивающими между ними, и игроками, которые несли здесь бессонную вахту. Кстати — костра "Орландиносов" я не заметил, пусто было на том месте, где третьего дня Верорк сотоварищи мечи точил. Как видно, все они близ принца, плетут свои тенета, зарабатывают репутацию.

И вот не лень людям? Серьезно. Мир огромен, интересных приключений в нем масса, зачем все эти политические дрязги? Ну вот какая такая выгода клану может быть от близости к престолу? Десяток квестов? Десяток предметов? Что еще?

Как по мне, если уж ты пришел играть — так играй. Броди по просторам, лазай по подземельям, зарабатывай золото и экспу. А всей этой мышиной возни в том мире, настоящем, хватает — и в телевизоре, и в прессе, и особенно в родном офисе. Любой офис — слепок с политической системы, там есть свои лидеры, оппозиция, коалиции, "серые кардиналы" и народные массы. И все развивается в нем так же, как и в большом мире, все жрут всех, ну или пытаются это сделать.

Так какой смысл заниматься подобным в игре, куда ты приходишь отдыхать?

Ладно я, со мной все ясно. Но эти-то, у них свобода выбора есть?

Вот с такими мыслями я и добрался до шатра принца, у которого сегодня было на удивление малолюдно. То ли не собрался еще народ, то ли уже разошелся.

— Вот он, — услышал я голос Льода, а после увидел и его самого.

Он, Верорк и Чужестранка стояли у входа в шатер, вглядываясь в ночь, как видно, ждали меня.

— Ты где пропал? — Льод замахал рукой, подзывая меня. — Мы ждем, ждем!

Стражники было преградили мне путь, но после один из них махнул рукой, давая мне понять, что можно пройти внутрь.

— Где, где, — проворчал я, приближаясь к "Орлам". — Там. Ты слился, тебе и печали нет, а нам еще повоевать пришлось.

— Да ладно! — выпучил глаза этот хитрец. — Так вы что, их все-таки того?

— Ну да, — подтвердил я скромно. — С трудом, но все же. Обмен открой, я тебе твои вещи отдам.

— Да хрен с ними, с вещами, — в голосе Льода было непритворное уважение. — Мужик, ты крут! Этих, с замотанными мордами, там же еще человек семь оставалось! Верорк, слышь, ты десять раз подумай, прежде чем ему хамить.

Верзила-лидер сделал вид, что этих слов не слышал.

— Хейген, у нас к тебе разговор, — Чужестранка понизила голос, очаровательно улыбнулась и взяла меня под руку. — Только ты сразу не ори, хорошо?

— Да я так вроде человек спокойный, — эти слова заставили меня насторожиться.

Чем больше я узнавал клан "Орландинос", тем меньше доверия я к ним испытывал, а потому подобное начало беседы меня немного обеспокоило.

— Льод нам поведал о ваших приключениях, и они нас ну очень впечатлили, — голос Чужестранки просто сочился медом. — "Сороки" говорили, что у тебя есть связи на Западе, но вот то, что ты на дружеской ноге с королевой, мы даже предположить не могли.

— "Дружеской ноге"! — фыркнул Льод. — Он ее на трон посадил!

— Я помню, — недовольно зыркнула на него Чужестранка. — Не лезь! Так вот, Хейген, о чем нам подумалось. Ситуация сейчас складывается непростая. В лагере принца достаточно войск для победы, это так. Но вот среди его сподвижников нет единства, нет того, из чего куется победа. Да и сам принц… Он славный малый, но не вождь, если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Понимаю, — я освободил свою руку. — Вы решили сменить сторону.

— Не совсем, — помялась Чужестранка. — Мы пока хотим быть близ принца, благо репутацию ты нам поднял замечательно. Но если его позиции в возможной войне ослабеют настолько, что дело пойдет к поражению, то…

— Нам понадобится сепаратный мир с Анной, — повертев головой и убедившись, что нас никто не слышит, отодвинул Чужестранку в сторону Верорк. — Заканчивайте этот спектакль, он не девочка-целочка, чего его уламывать, говорите все как есть. Если принц сдуется, мы схомутаем его и отдадим королеве. А ты нам в этом поможешь. За отдельную плату, разумеется. За хорошую плату.

Льод громко выдохнул воздух, Чужестранка досадливо скривила рот.

— Нет, — сразу ответил Верорку я. — С вашим кланом я дел иметь более не собираюсь. Мы заканчиваем то, что начали, и разбегаемся в разные стороны. Причем, если говорить по совести, я вообще уже все свои обязательства выполнил. Да и не случится никакой войны. Мир будет. Льод же все вам рассказал.

— Я бы не торопился с выводами, — посоветовал мне Верорк. — Принц — не последняя инстанция в этом вопросе. Там хватает НПС, которым мир нафиг не нужен, и мы их в этом поддерживаем.

— Ваше право, — весело сказал я. — Но этот вопрос уж точно к нашим договоренностям отношения не имеет. Ладно, я к принцу, надо задание сдать. И потом обратно, так что ты, Верорк, задержись. Не только у меня есть обязательства, но и у тебя тоже.

Глава десятая
в которой все складывается не так уж и плохо

— Я с тобой, — шепнул мне на ухо Льод, вошедший следом за мной в шатер. — Квест провалился, но, может, хоть чего-то мне перепадет? Ты принцу скажи, что я выполнил свой долг и все такое.

В шатре как всегда отиралась куча народа, наперебой что-то советующая и объясняющая принцу. Как он эту публику выносит — я не знаю, но, судя по выражению лица, до точки кипения ему осталось немного.

— Хейген! — вполне искренне обрадовался он, увидев меня, и с облегчением отмахнулся от назойливо суетящейся свиты, как от комаров. — Я знал, что ты вернешься. А то тут некоторые начали убеждать меня, что мама тебя уже казнила.

— Если не секрет, кто именно? — заинтересовался я, оглядывая притихших потенциальных царедворцев.

— Да вот хоть бы Троцеро, — показал принц на лохматого вельможу. — Уверенно так говорил, как будто знал про это наверняка.

— Я знаю вашу мать, — резко рубанул воздух ладонью тот. — И то, что этот человек вернулся живым, должно вас не столько радовать, сколько беспокоить. Почему он остался жив? Здесь пахнет не королевским милосердием, а банальной изменой.

— Да-да-да, — прошелестело по шатру, похоже, что Торцеро здесь поддерживали многие.

Вот ведь. Так, может, зря я на Витольда грешу? Он вон сидит по обыкновению в уголке, поблескивает оттуда глазами и хитро улыбается.

А вот с этого, нечесаного, станется. По доспеху видно — мужик он зажиточный и знатный, запросто своих людей во дворце мог иметь.

Хотя — тут ситуация такая, что вообще на любого можно грешить. Даже на брата Юра, хоть он меня и спас. Но если так вдуматься — откуда он мог знать, когда и где на меня нападут? Ладно — когда, тут худо-бедно сориентироваться можно. Во дворец мы вошли не таясь, прикинуть время аудиенции тоже вполне реально. Но место, где нас резали — его-то откуда мастера ревизионного дела узнали? Или они по всем коридорам бегали, меня искали?

А резон меня сначала почти убить, а потом спасти у него есть, причем прямой. Он таким образом не одного зайца в свою охотничью сумку убирает. Что же до расхода человеческих ресурсов — когда он с ними считался?

Что до Троцеро — гнилофан он, сразу видно. Я таких знаю. Он не Вайлериуса на трон сажает, он себе дорогу расчищает. Спихнуть самостоятельно Анну он не сможет, за ней гвардейцы, Академия Мудрости и корона Белого принца. Не по зубам она ему, не переварить ему фигуру такой мощности без народной поддержки, а ее ему взять неоткуда. Он богач, а не страдалец. А вот моего инфантильного друга народ поддерживает, любит он мучеников с грустной историей в запасе. Ну а когда королевы не станет, убрать Валейриуса будет делом пары месяцев, после чего можно беспрепятственно влезть на престол и властвовать над Западом. А необходимые династические реликвии и состряпать можно.

Причем игрок, который запустит этот квест, раньше или позже найдется, я в этом уверен.

— Ты говоришь глупости, Троцеро, — осадил его Вайлериус. — Причем даже сам не понимаешь, насколько оскорбительные.

— Ничего, — бодро произнес я, поправляя пояс. — Скоро, надеюсь, сложившаяся ситуация благополучно разрешится, а после я этому господину брошу вызов, да и убью его на поединке. Ну если только он не сбежит до того из Эйгена, предварительно навалив в штаны.

Льод поддержал меня, разразившись издевательским хохотом, который подхватили все "Орлы", и даже часть присутствующих НПС.

Лицо Троцеро налилось нездоровой краснотой, но он промолчал и в драку не полез.

— Что мама? — пропустил мою колкость мимо ушей принц, полагаю, намеренно.

— Выглядит прекрасно, как и всегда, — не удержался от улыбки я, поскольку выглядела королева и в самом деле замечательно.

Есть и в нашей, реальной жизни такие женщины, красота которых непреходяща. Юношеское очарование сменяется прелестью средних лет, а та переходит в прекрасную пору зрелой красоты. Причем зачастую такие женщины как раз чрезмерно о себе не пекутся, по пластическим хирургам не бегают и косметикой не злоупотребляют. Просто вот так им бог отмерил, за какие-то заслуги. К тому же, как правило, такие женщины очень добры и мудры, к ним тянутся все без исключения дети и их уважают даже самые скандальные бабки, сидящие у подъезда.

— Не сомневаюсь, — заулыбался принц. — Продолжай.

— Встретила она нас с почтением и проводила с почетом. В общем, вела себя с нами так, как и должно поступать с парламентерами.

— А доспех в пяти… Нет, даже в шести местах ты сам где-то по дороге пропорол? — подал голос из угла Витольд. — Шел, шел, на гвоздь наткнулся, потом еще на один. Или нет?

— Так и было, — невозмутимо подтвердил я. — Темно на дворе. Ночь. Да и потом — времена неспокойные. Но это все неважно. Принц, ваша матушка просила вам передать следующее…

Говорил я громко, с чувством, с толком, с расстановкой. Я даже пару "мхатовских" пауз в ход пустил, в общем — старался от души.

Вами выполнено задание "Вестник"

Награды:

2000 опыта.

— Это немыслимо! — завопил Троцеро, как только я закончил. — Это недопустимо! Мой принц, вас просто выманивают из лагеря, чтобы убить.

— Присоединюсь к данному мнению, — в голосе Витольда, до того безмятежном, появилась обеспокоенность. — Наши требования были просты и понятны — особа, именующая себя королевой, должна была прийти сюда и отдать вам власть. Вместо этого она собирается что-то обсуждать, хоть здесь и обсуждать-то нечего.

— Ерунду вы говорите, — возразил вдруг этой парочке до того молчавший Реджинальд. — Она его мать. Не верю я в то, что она ему зла желает.

Вайлериус с благодарностью посмотрел на него.

Сдается мне, кончился в нем запал, надоела ему вся эта суета. Он по жизни не боец, я это еще тогда понял, в джунглях, не заложили это в него изначально. Он умник, исследователь, книжник, кто угодно, но только не вояка. Вот Данут, Ясмуга — те да, те были с огнем в крови, других не жалели и себя тоже. А тут такого и рядом не валялось.

Сначала он как чайник закипел, а сейчас все, остыл. Да еще и эта свора его порядком достала. Много шума, много слов и все от него чего-то хотят. Непривычно, маятно, тяжело. И ни одного знакомого лица, никого из тех времен, когда все было просто и понятно.

Плюс прошла острая боль от осознания потери Ксантрии. Он ведь понимал тогда, в Академии, когда в свитках рылся, что она мертва. Понимал, но не знал этого наверняка и надеялся, что это не так. Сознательно себе врал. А потом ему сказали: "Прости, приятель, ее больше нет". И все! Вспышка, ненависть, желание отомстить. Сейчас же боль стихла, душа смирилась с потерей, и теперь ему не война нужнее, а сочувствие. Нужна та, кто погладит его по голове и скажет:

— Все еще наладится, мальчик мой.

Нам всем, если честно, это время от времени нужно. Включая тех, кто круче вареных яиц. Просто не все в этом готовы признаться, зачастую даже самим себе. Да что там. Лишний раз стесняемся мамам сказать, как мы их любим. Как же так, зачем, они и так это знают. Знают. Но слышать все-таки хотят, хотя бы раз в год.

Нет, потом мы готовы им это говорить хоть каждый день. Вот только некому уже.

— Я встречусь с королевой, — громко заявил Вайлериус. — Встречусь и выслушаю ее. Таково мое решение.

"Королевой". Он сказал "королевой". Дело, по сути, сделано. Ну при условии, что сейчас не закрутится еще пара квестовых каруселей на предмет срыва встречи в верхах, что запросто может произойти. Но это уже без меня.

— Со мной на встречу отправятся… — принц окинул присутствующих взглядом. — Реджинальд, вон тот воин… Верорк, я не ошибаюсь? И, разумеется, Хейген. Дружище, ты же не откажешься меня туда сопроводить?

Вам предложено принять задание "Сопровождающий"

Данное задание является пятым в цепочке квестов "Родственный обмен"

Условие — принять участие в переговорах принца Вайлериуса с королевой Анной.

Награды:

3000 опыта;

Получение следующего квеста цепочки.

— Куда я денусь? — немного комично развел я руки в стороны.

Да, это точно капитуляция. Ни Троцеро, ни Витольда, ни кого-то другого из тех, кто настаивает на войне, он с собой не взял.

Верорк светился от радости как энергосберегающая лампочка. Ну и хорошо, вроде все довольны, кроме Витольда.

Кстати — а где он? Вроде только-только сидел в углу на кресле, а теперь его не видать. Все понял и тихонько удалился, чтобы иметь приличный запас времени для бегства? Разумный ход.

"Игрок, уведомляем вас, что цепочка квестов "Кровь на ступенях трона" близка к отмене в связи с изменившимися обстоятельствами. Если вы в ближайшие несколько минут не предпримете никаких шагов, то она будет признана проваленной"

Вот сейчас я ничего уже не понимаю. Что значит "Близка к отмене"? Выходит, я угадал, и Витольд рванул куда подальше от Эйгена? И если я его не остановлю, то цепочка прервется? Да, собственно, и шут с ней, пускай этот хитрец бежит куда подальше.

Как только я это подумал, в углу интерфейса включился счетчик, показавший, что на все про все у меня есть две минуты и они стремительно истекают.

В шатре тем временем поднялся жуткий гвалт, Троцеро со своими последователями, чуть ли не завывая, начал объяснять принцу, почему тот не прав, и даже вроде как попытался взять его за грудки, но был немедленно оттеснен в стороны подоспевшими бойцами "Орландинос". Причем последние секундой позже взяли принца в кольцо, не давая никому к нему приближаться.

И лица у них были такие добрые-добрые.

Таймер работал, секунды бежали, и я не выдержал. Ну интересно же, что такое происходит? Если я прав, и бывший казначей надумал удрать, то хоть гляну на это, почему нет? Мешать не буду, это точно, а вот информация о том, куда он намылился, лишней не будет. Мало ли, может, пригодится потом зачем-нибудь. Ну при условии, что Витольд мне не соврет.

Здраво рассудив, что шатер он покинул через черный ход, я поспешил туда. В предбаннике никого не было. Как это ни удивительно, и у выхода никого не обнаружилось, в смысле — стражи. Странно, а она-то куда делась? Коммунизм в Западной Марке наступил, однако. Заходи в шатер принца кто хочет, бери что хочешь.

Секунды истекали, циферки уже подсветились красным. Ну не может быть, чтобы Витольд далеко убежал, программа не дает невыполнимых заданий, значит, он где-то рядом. Надо просто осмотреться.

И это оказалось именно так. Витольд обнаружился за раскидистым вязом, который рос чуть поодаль от шатра, в окружении высоченных кустов терновника. Там же обнаружились и два стражника, ничком лежавшие на траве в позах, которые не оставляли сомнений в том, что они мертвы.

Да, собственно, и Витольд был все равно что мертв. Я подоспел на самую кульминацию действа. Счетчик отмерил последние секунды его цифровой жизни, когда я, верно определив место, где можно найти хитроумного интригана, проломился сквозь кусты и оказался на небольшом пятачке земли, свободном от зарослей.

Назир, услышав треск веток, бесстрастно глянул на меня, поудобнее ухватил за волосы голову Витольда, безропотно стоящего перед ним на коленях, оттянул ее назад и чиркнул ему по горлу коротким ножом, лезвие которого тускло блеснуло в лунном свете, пробивавшимся сквозь безлистные ветви старого вяза.

Витольд захрипел, вздернул руки вверх, словно пытаясь свести кожу на горле воедино, как раньше было, а после повалился ничком на землю, поскольку Назир больше его не держал.

"Вами провалена цепочка квестов "Кровь на ступенях трона"

Жесть какая.

— Зачем? — спросил я у ассасина, показав на все еще дергающееся тело у него под ногами.

— Таков приказ отца, — односложно ответил Назир, вытирая нож.

"Отца" — читай Хассана ибн Кемаля. Значит, кто-то ему этого прохиндея заказал. Вопрос — кто? Анна? Троцеро, который решил убрать конкурента? Или к-кто-то другой?

Снова зашуршали кусты, правда, не с той стороны, откуда пришел я.

А, ну вот и ответ. Брат Герберт, собственной персоной. Разумеется, сотоварищи.

— Милорд Хейген? — произнес работник бухгалтерии. — Вы как здесь?

— Случайно, — буркнул я. — Бдительность подвела. Если мой телохранитель куда-то уходит, забыв об этом предупредить, это не может меня не заинтересовать.

Брат Герберт недовольно зыркнул из-под капюшона на Назира. Судя по всему, я не должен был увидеть произошедшее, и на то было отдельное распоряжение.

— Я предупреждал, — флегматично заметил Назир.

Когда они сговориться-то успели? Вроде оба всю дорогу были в зоне видимости.

— Передайте Юру, что я ничего и не видел, — подумав пару секунд, сказал я брату Герберту. — Покойный был не самый лучший из людей и хотел перехитрить всех. У него не получилось это сделать, как и следовало ожидать.

Про то, что их работодатель еще хлеще, чем убитый, я решил промолчать. А ну как они обидятся?

А еще у меня подросла уверенность в том, что в коридоре королевского замка свои все-таки бились со своими.

Но вообще все сложилось не так и плохо. Вероятность заговора с целью сорвать завтрашние переговоры матери и сына изрядно снизилась, что очень хорошо.

— Мы приберемся, — сказал брат Герберт. — Для того и пришли.

— Искать все равно будут, — заметил я. — Он не мелочь какая-то, не охранник, чьего имени никто не помнит, королевский советник все-таки. Плюс у него свои бойцы есть, которые тоже не угомонятся, пока его не найдут.

— Правильнее говорить "были", — возразил мне брат Герберт. — Завтра утром их тоже не обнаружат, почти всех. Плюс пропадут два десятка лошадей и кое-какое добро покойного из его шатра. Ну и в казне принца золота не досчитаются.

Чисто сделано, что я могу сказать. Что замысел, что исполнение выше всех похвал.

Вот только есть одно "но". Все это часть квеста, по-другому быть не может. Но кто выполняет этот квест? Точно не я. Тогда — кто?

Или просто мои действия запустили альтернативный вариант развития событий? Согласись я продолжать войну, и тогда Витольд уцелел бы?

— Нам пора, — Назир убрал нож в рукав и потащил меня за собой через кусты.

У черного хода в шатер по-прежнему никого не было, что меня порадовало. В нынешней ситуации свидетели мне ни к чему. Кстати — да и откуда тут кому взяться? Обычно здесь и отирались только люди Витольда да "Орлы", а так никого особо и не было. Игроки, бывало, заходили, но только в том случае, если был повод, вроде как тогда, когда я в первый раз сюда пожаловал.

— Мог бы и сказать, — попенял я Назиру.

— Не мог, — ответил он. — Приказ.

Ну да, кодекс чести ассасина. Блин, вот так в один прекрасный день он и мне глотку перережет, потому что папа приказал.

— А Троцеро он тебе не заказывал? — с надеждой поинтересовался я. — Еще бы его закопать поглубже.

— Пока нет.

— Жаль, — опечалился я. — Ну тогда пошли внутрь, посмотрим на этого красавца.

Против моих ожиданий, в шатре было тихо. Вайлериус сидел за столом, на котором больше не было военных карт, зато появился медный кувшин с вином и немудрящая закуска. Реджинальд и Верорк сидели рядом с ним, вся эта троица выпивала и закусывала. Что до Троцеро — его в шатре вовсе не было. Как, впрочем, и всей его свиты.

— Верорк, нам пора, — сказал я, подходя к столу. — Пошли.

— Я занят, — буркнул лидер "Орлов" и отхлебнул вина. — Все завтра.

— Сегодня, — мягко и задушевно объяснил ему я. — Сейчас. Слово надо держать.

— Сказал же — завтра, — выкатив глаза и выдвинув нижнюю челюсть вперед, прорычал Верорк. — Свободен.

Самое забавное — он, надо полагать, считал, что сейчас выглядит устрашающе. На самом деле он стал похож на рыбу путассу, отчего меня начал разбирать смех.

— Хорошо подумал? — уточнил я у вконец обнаглевшего "Орла". — Не пожалеешь?

— Угрожать вздумал? — просипел Верорк, которого я, похоже, вконец достал.

— Да что ты, милый, — совсем уж по-свойски ответил ему я. — Какие угрозы? Они раньше были, а теперь все, достал ты меня вконец.

Ну не сложилось и не сложилось.

— А о чем идет речь? — спросил Вайлериус. — Вы куда-то собирались? Я вас задерживаю?

— Да ты понимаешь, дружище, такая штука вышла, — я злорадно улыбнулся. — Верорк около года назад в этих местах…

— Кое-что потерял, — подскочил к нам Льод и дернул меня за руку. — А Хейген нашел, вот и хочет ему это потерянное вернуть. Вот только Верорк стесняется покинуть вашу компанию.

— Ничего страшного, — доброжелательно сказал принц. — Дело есть дело. А что он потерял-то?

— Совесть, — буркнул я, наблюдая, как Льод что-то шепчет Верорку на ухо.

— Ты все шутки шутишь, — расхохотался принц.

Оттаивает парень, ему явно стало легче от той мысли, что завтра все закончится. Я же говорю — он все для себя уже решил.

— Иду, иду, — Верорк недовольно оттолкнул от себя Льода и встал из-за стола. — Я ненадолго, господа.

По идее, это должно было прозвучать благородно, но, увы, голос и тон лидера "Орлов" свели данную идею к нулю.

— Если не секрет, что хотел принцу сказать? — спросил у меня Льод, как только мы покинули шатер.

— Что Верорк девку крестьянскую тут неподалеку изнасиловал год назад и ребятенка не хочет признавать, — не стал скрывать своей идеи я. — Вайлериус жуткий чистоплюй, так что вас всех после этого не то что из лагеря выбросили бы, вам всю Западную Марку пришлось бы еще пару лет седьмой дорогой огибать.

— Нарушение договора, — отметила Чужестранка, присоединившаяся к нам.

— Пес с ним, — отмахнулся я. — Надоел мне ваш клан хуже горькой редьки. Я даже со штрафом от администрации готов смириться, лишь бы вам хреново было.

— Ну по одному человеку клан не оценивают, — резонно заметил Льод.

— Эй, ничего, что я тоже тут стою? — возмутился Верорк.

— А куда деваться? — вздохнула Чужестранка. — Стой уж.

— Кстати, вспомнил, — я ткнул пальцем в грудь Верорка. — Там тебе списочек доспехов должны были письмом сбросить. И?

— Отправил Румпелю, — нехорошо оскалившись, лидер "Орлов" отвел мою руку в сторону. — Завтра он все перешлет.

— Да, он мне тоже отписался, — подтвердила Чужестранка. — Ругается невероятно. Прижимистый он у нас.

— Тогда ладно, — я потер руки. — Ну все, я к путешествию готов. Да, ребята, не составите нам компанию?

— А надо? — уточнил Льод, обменявшись взглядами с Чужестранкой.

— Вместе веселее, — подмигнул я ему.

Верорк достал из сумки свиток портала, взмахнул им, и через пару секунд мы попали из зимы в лето. Нет, солнечный свет нас тут не встретил, здесь тоже царила ночь, но небо было по южному глубоким и звездным, а воздух теплым и напоенным ароматами цветов, фруктов и еще бог весть чего.

Мы стояли на набережной, которая была выстлана плитами из ракушечника, шагах в тридцати от нас шумел прибой невидимого в темноте моря.

— Тронье, — проворчал Верорк.

— Обожди, — попросил я и открыл карту. — Ага, оно. Или он? Короче — в расчете. Спасибо.

— Ты иди, — мягко предложила своему лидеру Чужестранка. — Мы еще тут погуляем. Ну, знаешь, юг, экзотика, романтика и все такое.

— Дело делать надо, — сдвинул брови Верорк. — А не шляться невесть где невесть с кем.

Он плюнул мне под ноги, достал из сумки еще один свиток портала и исчез в голубой вспышке.

— И снова спрошу — как вы его терпите? — только и смог сказать я.

— Ну да, грубоват, туповат, но зато очень удобен, — Чужестранка потянулась, а после закинула руки за голову. — Потому что предсказуем. А раз предсказуем, значит, без особого труда управляем.

— Что-то подобное мне уже вон Льод говорил, — признал я. — Но все равно не понимаю.

— Да тебе и не надо, — Чужестранка полуприкрыла глаза. — Завтра все кончится, и каждый пойдет своей дорогой.

— Да Верорк еще ничего, — поддержал ее Льод. — Знал бы ты Барбариана. Вот где настоящая беда. Он у нас человек из стали — что снаружи, что внутри. С этим хоть как-то договориться можно, с тем вообще никак.

— Ладно, бог с ним, с вашим коллективом, — я присел на невысокий парапет, отделявший набережную от прибрежной линии. — Я чего вас с собой позвал, как раз хотел поговорить о завтра.

— Троцеро, — почти пропела Чужестранка, присаживаясь рядом со мной. — Ты о нем?

— Да, — кивнул я. — Но он — полбеды. Уверен, что к нему примкнет кто-то из игроков. Наверняка он сейчас является носителем квеста, чего-то вроде "Новый претендент на корону". И если он сумеет под это дело подтянуть серьезный клан, то может выйти фигня. Проще говоря — при правильном подходе к делу завтра на Праздничном поле может произойти изрядная резня.

— К Верорку он не пойдет, — уверенно сказал Льод. — Ты же про него первым делом подумал? Можешь даже не париться. Слишком у него прокачана репутация с принцем.

Кстати — да. Как-то я это упустил. Высокий уровень репутации с НПС бывает не только полезен, но и вреден, он отсекает часть квестов, направленных против него.

— А вот остальные… — Льод цокнул языком. — Там вариантов масса. Ну ничего, завтра подтянем всех, выстроим тройное кольцо, враг не пройдет.

— Если что — наемников докупим, — поддержала его Чужестранка. — Столько уже в это ввалено, что терять результат совершенно не хочется.

— Хейген, есть просьба, — Льод тоже пристроился на парапет. — Анна. Завтра принц с ней замирится и наверняка пролетит мимо короны. Нет, мы так и так в выигрыше, свое мы получили. Но хотелось бы не только при малом дворе место под солнцем иметь, но и при большом. Сделай так, чтобы Анна прониклась к "Орландиносам" глубокой личной симпатией.

— Было уже сказано вашему дуболому — нет, — насупился я.

— То он просил, а то мы, — Чужестранка приобняла меня за плечи. — А мы тебе за это гарнитурчик подарим из трех предметов. Колечко, серьга и предмет для сумки. Хороший гарнитурчик, не ношеный совсем. Не сетовый, легендарный, но не хуже. Силу поднимает, жизнь поднимает, а серьга еще и пассивку открывает, крайне редкую. Для "милишника" самое то.

— Гарнитурчик, говоришь? — я почесал щеку. — Это хорошо. Нет, так-то я человек очень принципиальный, но когда женщина просит, да еще красивая, да еще с объятьями, то как тут устоять. Ладно, давайте так. Что смогу, то сделаю. Выйдет, не выйдет — как фишка ляжет. А гарнитурчик все одно мой, при любом результате.

— Идет, — согласилась Чужестранка. — Я девушка недоверчивая, но тебе почему-то верю. Наверное, потому, что ты Верорка не раз послал, мне всегда приятно на такое смотреть. Люблю мужчин, которые гнут свою позицию.

Ну вообще-то я чуть ли не в первый раз в игре так разошелся, обычно я конфликты стараюсь сглаживать, поскольку ни к чему путному они не ведут. Но тут — да, тут я чего-то взъерепенился. Видно, нервы начали сдавать, больно много всего на меня за прошедшие полгода свалилось. А, может, просто Верорк этот мне уж очень несимпатичен. Такое тоже случается. Бывают люди, которые с момента знакомства бесить начинают до невозможности. Вроде как и друзья у вас общие, и говорят те об этих людях хорошо, а все одно поделать ничего с собой невозможно, есть антипатия и никуда от нее не деться.

У меня была одна такая знакомая. Девчонка симпатичная, веселая, зла мне не делала, но как только с ней увижусь — все, башню прямо срывает. Что бы она ни сказала, что бы ни сделала — вот всё мне не так, прямо убить ее готов. Как-то раз сорвался настолько, что до сих пор стыдно, и перед ней, и перед компанией, в которой это случилось.

В чем тут дело, почему так вышло — понятия не имею. После того случая даже думал — не сходить ли к мозгоправу, на предмет проверки себя на немотивированную агрессию. Правда, так и не дошел до него, закрутился. А Маринка Свиридова, которая тогда еще жива была, сказала мне, что, возможно, ответ надо искать вообще не в дне сегодняшнем. Мол, наши души вечны, и в какой-то из предыдущих жизней моя инкарнация сильно не ладила с инкарнацией этой девушки, вот на уровне подсознания и возник этот диссонанс. Дескать, старая вражда не ржавеет. И даже предложила меня познакомить с каким-то своим старым приятелем, который может мне помочь в этом всем разобраться детально.

От этого предложения я отказался, поскольку в подобную чепуху не верил. Плюс я видел, с насколько колоритными типами Маринка, неравнодушная к разной мистической дребедени, водила знакомства. Их кроме как "городскими сумасшедшими" назвать было нельзя. Не всех, разумеется, но в большинстве своем.

Но это же меня и успокоило. Если такие личности на свободе ходят, то мне-то в "дурке" точно делать нечего.

Так что, может, Верорк тоже мне когда-то давно насолил, потому я ему и высказываю все и сразу.

— Ну, если мы все решили, то предлагаю разбегаться по домам, — зевнул Льод. — Устал я сегодня что-то. И потом — на нас вот-вот нападут грабители, а мне драться совершенно неохота.

— Какие грабители? — встрепенулся я. — Нет же тут никого?

— Есть-есть, — похлопал меня по плечу Льод. — Вон там в кустах пятеро, и вон там за деревьями трое. А остальные, небось, со стороны моря заходят. У меня специализированная пассивка "Никталопия" до предела раскачана.

— Трех вижу, остальных нет, — с уважением глянул на Льода Назир.

— Круто, — признал я и достал свиток портала. — Лады, разбегаемся. До завтра.

Можно было бы остаться и здесь, но это вышло бы боком Назиру. Я-то из игры выйду, а он останется. А вдруг не справится с этой оравой? И потом — раз решил всю свою ораву в Тронье прихватить, то надо это сделать.

Стоп. Об одной важной вещи я как-то не подумал. Может выйти накладка с тем, что это мой родной город, а я ничего о нем не знаю. Допустим, Флоси это не смутит, да и простодушный Гунтер не сильно подобным озаботится, а вот у того же бдительного брата Миха подобный факт может вызвать вопросы.

Хотя — можно сказать, что я покинул родной город давным-давно, как раз потому, что там никого из родных не осталось. Сирота я. И не возвращался в него так долго потому, что не хотел тревожить душевные раны.

Или попросту никого с собой не брать?

Ладно, завтра видно будет. Или послезавтра. На работу надо бы съездить, посмотреть, что там и как.

Черт, а в субботу еще сходка клана. Вот и когда мне квест выполнять, если одно за другое цепляется?

Переместившись в родной уже для меня замок, я вышел из игры, вылез из капсулы, потянулся, зевнул и направился на кухню. Свет там горел, значит, Вика дома. И это — хорошо. Это значит, что меня сейчас покормят.

— Душа моя, я готов съесть лошадь, — громко сообщил я, выходя из комнаты и снова потягиваясь. — Если нет лошади, то сойдет и ослик, главное, чтобы он был жареный.

В ответ на это мое заявление послышалось:

— Ой!

Следом за этим, звякнув, на пол упала чайная ложечка.

Это "ой" произнесла не Вика, а ее подруга Ксюша, которая сидела за кухонным столом, и щеки ее прямо на моих глазах наливались багрянцем. Она еще и ладошку ко рту поднесла. Такая прелесть!

Дело в том, что из одежды на мне были только футболка да трусы. Ну а что такого? Я же дома, и у нас тут не холодно. А капсула вполне себе комфортная, с мягкой обивкой. Чего портки надевать, преть в них?

— Ну я давно вышел из категории "ой", лет восемь как, — самокритично заметил я, кинув взгляд вниз. — Вот после армии — там да. Там было "ой". Даже "ой, мамочки". А сейчас я даже не "эх-ма", скорее: "ну, так". Это, конечно, еще не "о-хо-хо"…

— Штаны надень, — прервала мои излияния Вика, ставя на стол еще одну чашку. — Или халат накинь. Не видишь, что ребенка совсем смутил своими сомнительными прелестями?

"Ребенок" был ей ровесницей, но даже и не подумал возражать.

Хотя, если поразмыслить, то по мере полученных Викой за последнее время впечатлений она и в самом деле может смотреть на Ксюшу как на несмышленыша.

— Да я ничего, — Ксюша замялась, нервно засмеялась и отвела глаза в сторону. — Просто неожиданно все получилось.

— Ну начальник без штанов — это всегда неожиданно, — согласился я с ней. — Хотя, в ряде случаев и прогнозируемо.

Выполнив просьбу Вики и накинув на себя халат, я вернулся в кухню и уселся за стол.

— Лошади нет, осла тоже, — Вика налила мне чаю и плюхнула на тарелку изрядный кусок торта из коробки, стоявшей в центре стола. — Пони, увы, нынче тоже не завезли. Есть курица, но ее надо жарить. Так что начни с десерта.

— Может, я пойду? — совсем уже засмущалась Ксюша и попыталась встать с табуретки.

— Сиди, — остановила ее Вика. — Уйдешь ты или нет, на скорости приготовления курицы это не скажется. А торт я ему дала, чтобы он не таким злым был. Киф, когда голодный, то всегда очень саркастичный. Я-то уже привыкла и внимания не обращаю, а тебе это все в новинку будет. Он чуши нагородит, потом брюхо набьет и забудет про это, а ты переживать будешь всю ночь, я тебя знаю.

— Тогда тебе надо было дать мне сдобы, — заметил я, отправляя в рот первую порцию торта. — И результат воспоследовал бы куда быстрее.

Ксюша наконец-то улыбнулась и вроде как успокоилась.

Вот интересно, а как она ее сюда провела? Во внутренние помещения "Радеона", в смысле? Такие вещи, надо думать, на очень высоком уровне согласовываются.

— Харитон Юрьевич, а вы и вправду в игру ходите? — поинтересовалась Ксюша, дождавшись того момента, когда я ополовинил кусок торта. Судя по всему, она восприняла слова Вики всерьез.

— Киф, — произнес я, облизывая ложку.

— Что? — девушка беспокойно посмотрела на свою подругу, которая тем временем достала из холодильника внушительных размеров куриную тушку и теперь натирала ее смесью специй. Смесь была ядрено-кислотного цвета и обладала невероятно пряным ароматом.

— Киф и на "ты", — повторил я. — В редакции ты должна именовать меня по имени-отчеству, субординацию никто не отменял. Но сейчас мы не на работе, ты у меня в гостях. Ну и потом — мы вступили с тобой в достаточно интимные отношения, пусть пока только визуально. Какие теперь между нами могут быть условности, малыш?

Ксюшины щеки снова заалели, а я заработал подзатыльник от Вики. Теперь и моя голова была в достаточной степени приправлена специями, хоть в духовку засовывай.

— Шучу, шучу, — я прикрыл голову руками, частично испачканными в креме. — Зая, я все понял.

— То-то, — погрозила мне пальцем Вика и продолжила свои кулинарные ухищрения.

— Что до игры — да, в ней бываю частенько, — я решил все-таки ответить на вопрос Ксении. — Кто-то из нас должен это делать, правда? Ну хотя бы для того, чтобы понять — что надо читателю. Изнутри все частенько видится не так, как снаружи. Мы думаем, что игрокам нужно одно, а им необходимо совсем другое.

— Мне привезли нейрованну, — поделилась со мной наша гостья. — Но я так пока ей и не воспользовалась.

— Неудивительно, — подала голос Вика. — Что игра? Я вот теперь крепко сомневаюсь даже в том, что ты вообще спишь. Покажи ему.

— Что, что "покажи"? — я игриво подмигнул Ксюше и уставился на ее грудь.

Ну вот не могу удержаться от того, чтобы лишний раз не смутить нашу скромницу. Она настолько беззащитна, что сил никаких нет.

И еще она очень очаровательно краснеет. Такая, знаете ли, святая непорочность, прелесть просто!

Ксюша залезла в полиэтиленовый пакет, который, как оказалось, стоял под столом, и достала оттуда увесистый фолиант, прошитый толстой белой пружиной.

— Это то, о чем я думаю? — ошарашенно спросил у нее я, принимая том и взвешивая его на ладони. — Да ладно, ты шутишь?

— Мое видение проведения турнира, — тихо, почти шепотом, сказала Ксюша. — Как вы говорили — ориентировочные даты проведения вспомогательных и основных, слоганы, концепты рекламы — игровой, наружной, сетевой. Еще приблизительная структура проведения самого мероприятия, то есть дисциплины, в которых могут состязаться игроки, судейские полномочия, оформление арен и иных территорий. Мне в этом очень помог Вадим. Да и не только в этом. Это он, по сути, разработал все визуальные концепты, вплоть до внешнего вида вымпелов и наград.

— Вадим? — не понял я, о ком речь.

— Петрович, — пояснила Вика, лихим движением надевая курицу на бутылку. Несмотря на то, что в кухне было все, о чем только может помыслить хозяйка, она предпочла использовать именно этот инструмент, видимо, по привычке. — О нем речь.

— Тьфу ты! — поморщился я. — Совсем забыл, что у Петровича еще и имя есть.

Я перелистал книгу. Это было сильно. Она даже ориентировочный список кланов, которые примут участие в турнире, набросала. Что примечательно — "Двойные щиты" шли под номером "один". А "Гончие смерти" значились только вторыми. Личных симпатий тут быть не может, значит, такова сейчас сухая статистика.

А Линдс-Лохенов в списке не оказалось. Обидно. Значит, неперспективные мы. Если досижу в игре до мая, непременно подам заявку на турнир. Из принципа.

— Ксюш, ты титан, — совершенно искренне сказал я. — Даже нет, это как-то по-другому называется.

— Правильно, — одобрила Вика, открывая духовку и поводя носом. — Я даже знаю, как. Премия — вот как это называется. В размере оклада. Или даже двух. А еще бы я выдумала некую должность, вроде "старшего координатора" или там "ведущего специалиста", ввела ее в штатное расписание и отдала этой хрупкой, но невероятно работоспособной девушке. В конце концов, Никифоров, мне нужна помощница. Тот человек, на которого я могу положиться.

— Вика, — тихо попросила ее Ксюша, уперев взгляд в стол. — Ну зачем ты? Не надо.

Ну хоть ясность появилась, для чего ее сюда привели. Подозреваю, что эта серая мышка о тоталитарных планах моей дражайшей половины и не подозревала даже, а то сюда бы не пошла.

— Не лишено, — помолчав и побарабанив пальцами по столу, произнес я. — Насчет премии — это точно, насчет должности… Тут думать надо. Ксюша, без обид?

— Да не надо, — у бедняжки задергались губы, и она чем-то в этот миг напомнила мне Танюшу, в тот момент, когда мы говорили о ее вознаграждении. — И так ведь… Куда уж больше?

— Есть куда, — хлопнула ладонью о стол Вика. — Поверь мне. Ты на себе такой воз уже тянешь, что ужас просто. Эта парочка, Стройников с Самошниковым, скоро тропой Юшкова пойдут от безделья, потому что ты все их обязанности на себя взвалила. А им и в радость.

— Что, в принципе, твоя недоработка, — не без удовольствия заметил я. — Распустила коллектив, а потом чем-то недовольна. Вот оштрафую тебя, и отобранное Ксюше отдам.

Вика иронично глянула на меня, рассмеялась и с грохотом отправила противень с курицей в духовку. Из этих жестов было понятно, что мои намерения вызвали у нее исключительно юмористические эмоции.

Бедная Ксюша тем временем совсем уже извелась и, несомненно, с радостью бы убежала отсюда, но не могла себе этого позволить в силу невозможности такого поступка. С ее точки зрения, разумеется.

Неизвестно, чем бы кончилась наша беседа, если бы в этот момент не раздались гулкие удары кулаков в дверь.

— Открывай! — проорали за ней — Киф, я знаю, что ты не спишь и дома!!!

Глава одиннадцатая
в которой высок градус пафосности

— Все мне здесь нравится, кроме одного, — печально сказала Вика встревоженно глядящей на нее Ксюше. — Это не дом, это проходной двор. Киф, да открой ты уже дверь, все равно этот медведь-шатун не угомонится, пока внутрь не попадет.

И это было правдой. Валяев (а это был именно он) от ударов в дверь кулаками уже перешел к пинанию ее ногами.

— Что так долго? — возмущенно спросил он у меня, как только я ему открыл. — Почему до сих пор не одет?

— С чего бы? — я повернулся вокруг своей оси. — Вот халат. А под ним и майка есть, и трусямбы.

— Ты дурак? — Валяев повертел у виска пальцем, вошел внутрь и прикрыл за собой дверь. — Старик вот-вот прибудет в здание. Стоп. А тебе что, никто ничего не сказал?

— Нет, — после упоминания Старика мне стало немного маетно. — Что, должны были?

— Как мне думается — да, — Валяев почесал затылок. — Макс вроде упоминал утром о том, что поговорит с тобой.

— С возвращения из Праги его не видел и не слышал, — покачал головой я. — Слушай, а что, Старик сразу по приезде будет делами заниматься? Вроде как он с дороги, почти ночь на дворе…

— А встретить его? — удивленно глянул на меня Валяев. — Внизу, в холле? Без этого-то как?

— В смысле? Ты о том, что куча народа выстроится рядком и дружно рявкнет "С приездом"? — изумился я и понял по его лицу, что угадал. — Да ладно тебе. Шутишь?

— Такими вещами не шутят, — очень серьезно возразил мне Валяев. — И тон твой этот неуместен. Да, есть такая традиция — первые лица "Радеона" встречают Старика по приезде. Кстати — ты почти верно все описал.

Я потер лоб. Нет, все-таки к некоторым вещам, которые здесь в ходу, мне никогда не привыкнуть.

— Неувязка имеется, — понимая, куда клонит Валяев, я начал строить защитную версию. — Причем тут я? Моя рожа никак не тянет на первое лицо.

Смысл происходящего мне был ясен, но участвовать в этом мне не хотелось совершенно. Дело не в неприсущем мне нонконформизме и не в душевном неприятии атмосферы лизоблюдства, которым здесь недвусмысленно попахивало. Мне просто не хотелось никуда идти. Да и всю "радеоновскую" верхушку видеть тоже желания никакого не было. Старик ведь запросто с ней мог устроить какой-нибудь свой очередной перфоманс, и присутствовать при этом я точно не желаю. Мне Нового года хватило.

— Курицу жарите? — повел носом Валяев и протопал на кухню. — Точно. Ох, Виктория, золото ты, а не хозяйка. Другие своим мужикам из столовой еду заказывают, а ты вон домашнее готовишь.

— Я, наверное, пойду, — пискнула Ксюша, с опаской глядя на нежданного визитера.

— Да у вас гости! — повернулся к ней Валяев. — Извините, не заметил.

— Потому что постоянно куда-то спешишь, — пояснил я. — Все наскоком, все в последний момент…

— Поговори мне еще, — вроде как в шутку проворчал Валяев, но тон был вполне себе серьезный. — Критиковать он меня будет. И потом — кого ждем, одевайся давай.

— Кит, а смысл? — воззвал я к его разуму. — С вами все ясно, вы все сотрудники корпорации, вам и флажки с плакатами в руки. Но при чем тут я?

— Еще одно слово — и я начну сердиться, — уже совсем без юмора в голосе пояснил Валяев. — Сказано — одевайся, идем вниз, значит, топай в комнату и делай, что сказали. А будешь спорить, так в халате туда направишься, в котором будешь выглядеть смешно и нелепо. Ты хочешь выглядеть смешно и нелепо?

— Нет, — признался я. — Я этого не люблю.

— Так вперед, и дорогу осилит идущий.

Он, развернул меня, дернув за плечо и отвесил коленом небольшой ускоряющий пинок под зад.

— И еще раз здравствуйте, — спровадив меня, он снова обратился к Ксюше, причем голос его обрел шелково-бархатные нотки. — А вы скромница, скромница. Сидите тут так тихо-тихо, как мышка. Итак — я Никита, а вы…

— Ксюша это, — вмешалась в беседу Вика. — Она из редакции, ты ее уже видел и проигнорировал. И вообще — она тебе не некая длинноногая… Ну, ты понял.

— А-а-а-а-а, — и снова голос Валяева изменился, вкрадчивость из него пропала, будто ее и не было. — Помню-помню. Рад встрече. Киф, ты где там? Время, время!

— Иду, — сообщил я, застегивая рубашку. — Все уже.

— Ты совсем рехнулся, мой бедный друг? — спросил у меня он, появляясь в дверном проеме. — Ты на танцы собрался?

— А что не так? — опешил я, оглядывая себя в зеркале.

Джинсы, однотонная футболка, поверх нее рубашка. Чего еще-то надо? Может, он о том, что надо заправить рубашку в штаны?

— На меня посмотри, — Валяев повернулся вокруг своей оси. — И сравни.

Ну да, он нынче был франтом, как-то сразу я на это внимания и не обратил. Брюки, отглаженная сорочка, жилет. И даже галстук он сегодня на шею нацепил.

— Правильно, милый, — вмешалась в разговор Вика. Она змейкой проскользнула под локтем Валяева, подошла ко мне и одернула рубашку. — Не надо ничего менять. Они все сотрудники, им положено по дресс-коду одеваться. А мы — журналюги, у нас другой стиль жизни, а, значит, и одежды.

— Мне тоже нравится, — внезапно вступила в разговор Ксюша. — Это "кэжуал", вы, Харитон Юрьевич, выгодно будете смотреться на фоне остальных. Я про это читала.

— Однако, у тебя тут прямо Фронда, — посуровел Валяев. — И все против меня настроены.

— Да кому ты нужен? — беспечно спросила у него Вика и пригладила мои волосы.

— Вот все же до чего женщины смелеют на своей территории, — перестав пыжиться, рассмеялся Валяев. — А особенно на кухне и в спальне. Они там просто неимоверную силу черпают, как Антей от земли. В другом месте всегда: "Да, Никита Небранович, конечно, Никита Небранович" и глаза в пол. Тут же — откуда что берется?

— Да, Никита Небранович, тут мы на своей территории — прощебетала Вика, часто-часто моргая глазами, отчего ее лицо приняло кукольное выражение. — И не дай вам бог.

Валяев притворно сплюнул, достал из одного кармана брюк сигареты, из другого зажигалку и сказал мне:

— Обувайся и пошли, а то и вправду опоздаем. А ты, Виктория, куру дожаривай и нас с Зиминым в гости жди.

— Вот и хорошо, — неожиданно покладисто согласилась та. — Лучше так, здесь. А то опять вы моего Кифа невесть где коньяком накачаете.

— Его накачаешь, — щелкнув зажигалкой, хмыкнул Валяев. — Кто кого еще…

В общем, в коридор мы вышли вместе.

— Кит, может, я все же не пойду? — еще раз попробовал отбояриться от неожиданно свалившейся на мою голову напасти я. — Ну что мне там делать?

— Все же ты дурак, — хлопнул меня ладонью по лбу Валяев. — Так и не понял, зачем я тебя туда тащу? Ведь я уже объяснил, правда, намеками. Нельзя быть таким тупнем, Никифоров!

Я только руками развел.

— Рожей твоей посветить тебя веду, — выпустил кольцо дыма, забавно скривив рот, Валяев. — Чтобы все помнили, что ты в ближнем круге и хвост на тебя поднимать нельзя. Я не я буду, если Старик тебе хоть пару слов не скажет, а то и по плечу не похлопает, и это будет лучшая защита, какую только можно представить. Под тебя уже столько разных сволочей копает, что мама моя, а особенно из тех, кто был в дружбе с Вежлевой. Ты в курсе, что в ее… Э-э-э-э-э… исчезновении все тебя винят? Даже не так — что его на тебя повесили? Доносы добрые люди Азову пишут, доказательства фабрикуют.

— Да иди ты! — выпучил глаза я.

Честно — такого я даже и помыслить не мог. Нет, что "Радеон" — это большой серпентарий, разумеется, знал, но вот так… И это при том, что во всем здании я хоть сколько-то шапочное знакомство свел дай бог с дюжиной человек. Ну, может, с двумя десятками, включая вспомогательный персонал.

И главное — дорогу-то я вообще никому не переходил, кроме, пожалуй, госпожи Свентокской. Нет, был еще давний конфликт с тем пузаном, который чуть Вику не оприходовал по ее собственной дури, но этого товарища давным-давно и след простыл.

А остальные-то доброжелатели кто?

— Хоть иди, хоть стой, — Валяев на ходу затушил сигарету в пепельнице, стоящей около стойки дежурной по этажу. — Факт есть факт, сам видел. "Бездельник", "безответственный тип, втершийся в доверие руководства", "безнадзорно использующиеся активы". Там тебя разве что только в убийстве эрцгерцога Фердинанда не обвиняют. Захочешь, потом дам почитать.

Валяев подошел к лифту и нажал кнопку вызова.

— Добрый вечер, — прозвенел мелодичный голосок за нашими спинами.

Это была Лика, она, как видно, только что сменилась с вахты.

— Привет, — смутился я. — Прости, не поздоровался.

Нехорошо получилось, если честно. Новости, которые сообщил мне Валяев, так меня озадачили, что я просвистел мимо стойки, даже не кивнув этой славной девушке.

— Да ничего, — забавно наморщила точеный носик с веснушками Лика. — Я понимаю. И день был длинный, и сейчас у вас мероприятие грядет.

— Ох, грядет, — вздохнул Валяев. — Еще в каком настроении он приедет. Помню, как-то раз Старик мрачнее тучи пожаловал, самолету посадку долго не давали, так мы после этого всю ночь в "Золушку" играли.

— Это как? — в унисон спросили мы с Ликой.

— Он нам повелел к восьми утра подготовить аналитическую справку по всем беседам девушек-игроков не моложе восемнадцати лет и не старше двадцати в игровых чатах за истекший год, — хмуро объяснил Валяев. — Дело было в самом конце декабря. Причем, что именно его интересует он не сказал, потому мы вычленяли все темы разговоров, а их немыслимое количество.

— Как же такое возможно? — изумилась Лика.

— Прости за каламбур, но для нашего босса невозможно произнести само слово "невозможно", а потому мы это сделали, — Валяев раздраженно потыкал пальцем в кнопку вызова лифта. — Да что такое, где он застрял? Правда, смотреть эту справку он не стал. Он к утру про нее просто забыл. Да еще и пожурил нас за то, что мы скверно выглядим и, видимо, мало отдыхаем.

Старик что-то забыл? Вот уж не поверю ни за что.

— Жесть, — признала Лика. — А я про такое даже не слышала. Хотя — про что здесь можно узнать, на этой стойке?

— У каждого свое место в корпорации, — равнодушно заметил Валяев. — Кому на стойке торчать, кому на верхних этажах сидеть. Кстати, насколько я помню, как раз именно тебе было сделано некое предложение, по протекции вот этого нашего общего друга, но ты от него отказалась.

— Было, — не стала спорить Лика. — Но у меня есть свои резоны на то, какие предложения принимать, а какие нет.

— Она мне нравится, — сказал мне мой спутник. — Есть в ней хорошая наглость и здоровый цинизм. Может далеко пойти, если ей раньше шею не свернут. Да где этот лифт? В подвале застрял, что ли?

— А давай ее с собой возьмем? — предложил я Валяеву.

— Куда? — не понял тот.

— Вниз, на торжественную встречу, — пояснил я. — Почему нет? У каждого должен быть шанс, почему у нее его быть не должно?

Судьба Лики меня волновала, как раз о ней недавно размышлял. Просто не люблю ходить в должниках, а ей я кое-что задолжал. Как минимум за тот новогодний случай с Дарьей задолжал. Да и потом по мелочам было разное.

Не знаю, что именно ей даст присутствие на встрече Старика, но мало ли? Какое-никакое, а погашение долга.

— Слушай, у меня уже кончаются эпитеты, которые обозначают сомнения в твоем психическом здоровье, — Валяев почесал за ухом. — Я повторяться не люблю, а ты сегодня бьешь рекорды. Что там делать девочке из обслуги? Ладно еще ты бы позвал ее попить коньяку со мной и Максом, это хоть как-то объяснимо, особенно если бы она подруг прихватила. Но там ей что делать?

— Я… — подала голос Лика, на ее щеках появился румянец.

— Даже кошка может смотреть на королеву, — нахмурился я. — Почему эта девочка не может побывать на подобном мероприятии? Если тебе нужно дополнительное обоснование — мне нужна группа поддержки. Ты-то наверняка сразу куда-то слиняешь, а ждать придется невесть сколько, в Москве пробки. Что если он пожалует не прямо вот-вот, а часа через полтора. Мне хоть поговорить будет с кем.

— Я… — снова обозначилась Лика.

— Постоишь и подождешь молча, — повысил голос Валяев. — Как ты верно подметил — это статусное мероприятие. Статусное. Да, возможно с твоей точки зрения оно выглядит забавно и даже нелепо. В самом деле, что за чушь — встречать руководителя у входа, отдавая ему почести? Но поверь, в этом есть смысл, и куда более глубокий, чем кажется. Это вообще традиция, которой много лет. И, как у всякой традиции, у нее есть правила, в том числе касающиеся того, кто там может быть, а кто нет. Кстати, твоя Вика оказалась посмышленей тебя. Заметил — она даже не заикнулась о том, чтобы пойти с нами. Умная баба, сразу поняла, куда напрашиваться надо, а куда нет.

— Я все же скажу… — наконец вклинилась в нашу перебранку Лика, но договорить не успела, поскольку перед нами с шипением растворились створки лифта.

— Потом скажешь, — втолкнул меня в кабину Валяев и сам шагнул в нее.

Лика последовала за нами.

— Что? — независимо возмутилась она, поймав взгляд моего приятеля. — Мне тоже на первый этаж, наши служебные помещения там. Надо же переодеться перед тем, как домой ехать?

Валяев только вздохнул.

А молодец девчонка, ей палец в рот не клади. Ее даже в мою редакционную кунсткамеру засунь, она и там не потеряется. Сдается мне, что при необходимости она даже Шелестову уделает.

Лифт остановился, мы покинули кабину и тут Валяев выдал короткую, но очень эмоциональную фразу на немецком языке, причем похоже, что совершенно нецензурную.

Около главного входа, выстроившись в две шеренги, слева и справа от него, стояло человек пятьдесят, если не больше. Стояли как на параде, вытянувшись в струнку, застывшие словно статуи. В основном там были мужчины, хотя некоторое количество женщин тоже наличествовало. Что примечательно — последние пренебрегли классическими нарядами и все как одна были в деловых брючных костюмах.

— Опоздали! — уже на русском сообщил нам Валяев. — Хотя… Нет, все нормально, он еще не заходил в здание. Быстро, быстро!

Он схватил меня за руку и побежал к ожидающим явления Старика людям.

Зачем я цапнул руку Лики, я объяснить не могу, скорее всего, сработали какие-то рефлексы. Короче — дедка за репку, бабка за дедку.

Лика же, как видно, подобного не ожидавшая, сопротивляться не стала и последовала за мной.

Уже у самого входа Валяев отпустил мою руку, шепнул: "Давай, пристройся где-то", и поспешил к Зимину, который стоял первым в ближней от нас шеренге.

Легко сказать, да трудно сделать. Даже по спинам стоявших было понятно, что ни один из них не позволит нам встать рядом с ними. И дело не в том, что мы с Ликой рожей не вышли, хотя и подобное исключать нельзя. Просто позволить нам встать перед собой, это значит проиграть одну позицию, позволить доказать, что кто-то выше, чем ты. Перед нами была карьерная лестница в ее чистом проявлении. Эти люди завоевали свои ступеньки, выгрызли их зубами и никому не позволят спихнуть себя с них.

Похоже, что мы с Ликой были теми единственными на этой ярмарке тщеславия, кому было реально до фонаря, где стоять. По этой причине я не стал мудрить, шустро пробежался вдоль ряда спин и пристроился в самом конце шеренги.

— Вроде успели, — шепнул я своей приятельнице, которая непонимающе смотрела на меня.

— Я-то тут зачем? — с до боли знакомой интонацией спросила она у меня. — Оно мне надо?

— Лицом торгануть, — подавив смешок, ответил я ей. — Почему нет?

Правду говорят — история всегда повторяется, причем второй раз как фарс.

И все-таки — нелепо это все. Двадцать первый век на дворе, что за чепуха? К чему такие ритуалы?

Правда, говорят, что в Японии и похлеще традиции есть. Но то в Японии, она далеко.

Что интересно — Валяев уже не рядом с Зиминым стоял, он занял место напротив, возглавив вторую шеренгу. Еще я заметил Азова, который стоял чуть поодаль от всех, окруженный несколькими крепкими парнями в одинаковых костюмах, и внимательно наблюдал за происходящим.

Ядвигу я не увидел, но не думаю, что она данное мероприятие пропустила. Просто я мог рассмотреть только тех людей, что стояли напротив меня, те же, кто составлял нашу шеренгу, увы, находились вне поля моего зрения.

Так что здесь она, здесь. Спинным мозгом чую.

В этот момент двери с шипением разъехались в разные стороны, в холл сначала ворвался морозный зимний воздух, принесший свежесть, а после вошел и так ожидаемый всеми, кроме нас с Ликой, Старик.

Выглядел он, как всегда, импозантно. На нем был черный плащ, который на поверку оказался меховым. Не знаю, что за зверьки на него пошли, но смотрелся он очень богато и очень красиво. В электрическом свете растаявшие снежинки на нем заблестели, словно десятки бриллиантов.

За спиной Старика маячили молодцы Азова, числом четыре.

Я, если честно, ожидал, что градус абсурда встречи будет доведен до предела и все собравшиеся встретят долгожданного визитера дружным хоровым "Здрасьте, хозяин любимый!".

Но — нет, ничего подобного не произошло. Присутствующие только низко склонили головы и чуть изогнули спины, опустив глаза к полу.

Я подумал, и сделал то же самое, за мной данное движение повторила Лика. Не скажу, что мне это очень понравилось, но выделяться из толпы я не люблю. Быть одинокой геройской чайкой — это не мое.

И еще — Валяев был уверен, что Старик непременно меня выделит. Я же надеялся, что обойдется без этого. Врать не буду — я его побаивался. Старика, в смысле, а не Валяева. Сила и мощь исходящая от этого… Даже не знаю. Человека? Существа? Короче, сила и мощь, исходившие от него, меня страшили. Даже находиться рядом с ним казалось мне достаточно сложным испытанием, а уж общаться, да еще так часто — увольте.

Думаю, в данном случае срабатывали защитные рефлексы человеческой психики. Я не видел от Старика никакого зла, ни разу. Напротив, он всегда был со мной любезен и всячески демонстрировал свою приязнь. Но есть некоторые вещи и явления, которые, даже будучи внешне привлекательными, все равно противны человеческой природе.

— Господа, дамы, — голос Старика гулко ухнул в тишине, воцарившейся в холле. — Рад вас всех видеть, и сразу приношу свои извинения за то, что вас побеспокоили в столь позднее время. Собственно, я даже предлагал, чтобы вас не тревожили. Признаться, я не вижу толку в подобных ритуалах, они давно утратили свой первоначальный смысл, но Максимилиан все же настоял на том, чтобы вы встретили меня. Хотя и не скрою — мне приятно то, что вы пришли засвидетельствовать мне свое почтение.

Старик скинул меховой плащ на руки одного из сотрудников Азова, поправил небрежно расстегнутый воротник белоснежной сорочки и неторопливо двинулся вдоль живого коридора. Валяев и Зимин тут же покинули свои места, отодвинули бойцов Азова и пристроились за его спиной.

Старик явно был в благодушном настроении, он приговаривал:

— Ну-ну-ну, что за поклоны, зачем этот формализм? Мы живем в новом мире, и подобное теперь не в тренде.

— Даже так? — восхитился Валяев. — Мастер, вы всякий раз меня поражаете тем, насколько легко воспринимаете новые веяния. Да здесь половина народа не знает слово "тренд".

— Не соглашусь, — Старик остановился около сухопарой высокой женщины с короткой стрижкой. — Уверен, что, например, Кира знает это слово. И даже в курсе, что оно означает. Кира, ведь я прав?

— Полностью, — не отрывая глаз от пола, ответила женщина.

— Вот, — удовлетворенно сказал Валяеву Старик. — Правда, я не понимаю, почему наша славная Кира, зная, что такое тренд, предпочитает натягивать на себя эти нелепые брючные костюмы. Женщина нового тысячелетия должна быть женщиной, а не подобием мужчины. Думаю, к следующему разу Кира все-таки вспомнит о том, к какому полу она принадлежит.

— Вне сомнения, — прежде женщины ответил Зимин.

— Зачем ты говоришь за нее? — удивился Старик. — Кира сама может за себя ответить.

— Все будет так, как вы пожелаете, — женщина наконец взглянула в лицо своего собеседника. — Заверяю вас.

— Молодец, — потрепал ее по щеке Старик и прошествовал дальше.

Вроде и расстояние было небольшое, но до меня он добрался только через несколько минут. По дороге он пообщался еще с несколькими сотрудниками, кого-то похвалил, кого-то шутливо пожурил.

А потом заметил меня.

— Вот, — Старик приблизился ко мне и ткнул пальцем в грудь. — Вот кто понимает смысл слова "тренд" и живет в сегодня, а не во вчера. Вот вы все вырядились в эти свои пиджаки, галстуки, а Кифу это не нужно. Вы спросите — почему? Я отвечу. На Земле наступила новая эра, пришло новое время. И время это лишено условностей, которые веками связывали человечество по рукам и ногам. Их диктовали правители, их насаждали богатеи, их навязывали религии. А сейчас пришло время, когда власть, деньги и вера наконец-то сцепились между собой, выясняя, кто сильнее, и почти забыв о людях. А те, в свою очередь, может, впервые за всю историю мира, остались без надзора. Они предоставлены сами себе. И значит? Киф, что это значит?

Вариантов ответов была масса, какой из них верный, я не знал, потому выбрал два — самый пафосный и самый нелепый.

— Это значит, что пришла наша эра. Эра людей, — негромко ответил я. — Ну и еще то, что я могу носить все, что мне заблагорассудится.

— Молодец, — Старик улыбнулся, судя по всему, я угадал с ответом. — Коротко, ясно, по делу. Никаких словесных нагромождений и четкое понимание смысла. Если бы все так, как ты, мыслили, то мы бы давно достигли своей цели. Погоди-ка…

Старик подошел к Лике, стоящей рядом со мной, и придирчиво её осмотрел.

— Мой добрый Киф, ты меня снова удивил, — глава "Радеона" снова повернулся ко мне и даже всплеснул руками. — Не знаю отчего, но я был уверен в том, что постоянство является твоей неотъемлемой чертой характера, и ошибся. За последние два месяца это уже третья твоя подруга. Однако! Впрочем, каждая из них не похожа на другую, потому я могу тебя понять. Нам, мужчинам, свойственно искать ту единственную, которая соберет в себе все качества, которые видятся нам непременными в спутнице жизни. Нам нужна та, с которой захочется дойти до последнего моря. Другое дело, что эти поиски могут затянуться надолго и, в результате, они окажутся бессмысленными, поскольку на закате жизни придет понимание того, что самая первая девушка и была самая лучшая. И не надо было искать других. Как тебя зовут?

Вопрос был адресован к Лике и прозвучал совершенно внезапно, буквально вдруг. Однако моя спутница не растерялась, она словно ожидала его.

— Анжелика, — звонко сказала девушка и улыбнулась.

— Славное имя, — заметил Старик. — И славная девушка. Говорит громко, смотрит в глаза, не то, что эти все…

И он обвел рукой шеренги, люди в которых так и не распрямились.

— И еще, — Старик усмехнулся. — Это так, мысли вслух. Киф, она выгодно отличается от тех двух твоих спутниц, что с тобой были прежде. Она смелая, а это редкое качество. Те были красивы, умны, но они боялись. Тот, кто боится, тот всегда предаст, раньше или позже. Можешь мне поверить, уж я-то это наверняка знаю. Присмотрись к этой девушке как следует, мальчик мой, присмотрись.

Произнеся это, Старик двинулся в сторону лифтов, находящихся в правом крыле холла, как видно, направился в свой кабинет. Зимин, Валяев и Азов последовали за ним.

Я мысленно вытер пот со лба — меня он с собой не пригласил. Если честно, были у меня такие опасения. Так-то я тоже человек смелый, но от воспоминаний о его кабинете до сих пор по спине мурашки величиной с мандарин бегают. Вроде жуткого ничего там со мной не происходило, но все равно все кишки в лед превращаются, как о нем только подумаю.

Но все же свинью он мне подложил изрядную. Я как-то сразу не приметил Генриетту, а она была здесь и сейчас смотрела на меня. Причем, если всегда ее взгляд был сонным и безразличным, то сейчас это был взгляд снайпера, внимательный и оценивающий.

Оно и понятно — эта спящая красавица с Викой в большой дружбе, еще с той поры, когда моя сожительница ей банку варенья подарила. Так что можно не сомневаться — самое позднее завтра Вика получит порцию новостей, а я — кучу проблем.

— Киф, а с чего он взял, что мы пара? — внезапно заявила Лика, причем очень громко, так, что ее услышали все присутствующие. — Надо, наверное, было ему как-то объяснить, что это не так.

Не знаю, выправляла ли она свою репутацию или решила спасти мою, но я в очередной раз испытал чувство признательности по отношению к этой хрупкой светловолосой девочке.

Она просто мой ангел-хранитель какой-то.

В рядах сотрудников "Радеона" послышались смешки, они словно отмерли, стройные ряды шеренг нарушились.

— И в свете твоих слов возникает резонный вопрос — что ты вообще здесь делаешь? — к Лике подошла госпожа Свентокская. — Какое ты имела право присутствовать на ритуале встречи?

Меня она традиционно проигнорировала.

— Добрый вечер, Ядвига Владековна, — не сказал, а буквально пропел я. — Рад вас видеть. И, отвечая на ваш вопрос — это я ее сюда с собой притащил. Зачем — не знаю. Просто мы с Валяевым опаздывали, а она с нами в лифте ехала. Логики в этом моем поступке нет, оправданий ему тоже нет, потому и весь спрос с меня.

— Оштрафована, — коротко бросила Ядвига. — И я еще подумаю о том, применять ли к тебе дисциплинарное взыскание.

— Не подумаете, — я убрал из голоса медовость и добавил туда наглости. — И не оштрафуете. Не посмеете, забоитесь. Эту девочку только что отметил Старик, и она пришлась ему по душе. Даже этот разговор вы затеяли зря, потому что его содержание уже завтра будет известно сами знаете кому. Что вы так на меня глядите? Да вас сольет добрая половина присутствующих здесь. Ведь вы, по сути, прямо сейчас, в данный момент, пошли ему наперекор, оспаривая его слова.

Щеки Ядвиги вспыхнули, она поднесла к моему лицу руку с скрюченными пальцами, будто хотела выдрать ими мои глаза, но делать этого не стала, развернулась на каблуках так, что те негодующе скрежетнули, и направилась к лифтам.

— А ты непрост, приятель, — сообщил мне стоящий неподалеку мужчина средних лет в очень дорогом костюме. — Я тогда, на праздновании Нового года, тебя недооценил, а зря.

— Просто не люблю, когда бьют невиновных, — ответил я ему.

— Моралист с двойными стандартами, — сказала Кира и деланно засмеялась. — Расскажи об этом Вежлевой.

— Расскажет еще, — добавил кто-то из толпы. — В свое время. Видали мы уже таких молодых да ранних. Они хорошо начинают, да только куда-то потом деваются.

Прав Валяев, не любят меня здесь. Сильно не любят, я это прямо физически ощущаю.

— Пожалуй, я прямо сейчас куда-то денусь, — изобразив вежливую улыбку, сообщил всем я. — А если конкретнее — пойду перекушу. Всем хорошего вечера и спокойной ночи.

Повернувшись к Лике, я хотел предложить ее проводить туда, куда она скажет, но оказалось, что ее у меня за спиной уже и нет. Она удалилась по-английски, тихо и незаметно. И правильно сделала.

Надо будет попросить Азова присмотреть за тем, чтобы ей Ядвига и в самом деле свинью не подкинула. А еще надо прямо сейчас нанести некий превентивный удар. Звучит грубовато, особенно по отношению к Вике, но лучшего термина я не подберу.

Войдя домой, я обрадовался — Ксюша еще не ушла, и это было хорошо. Ее присутствие гарантировало мне, что даже если я накосорезю, то скандала все равно не будет. Вика очень ревностно относилась к своей репутации у сотрудников и с некоторого времени не давала воли чувствам в их присутствии. Даже неугомонная Шелестова это заметила и теперь все реже позволяла себе свои штучки по отношению к ней. А смысл изощряться в остроумии, если это никто не оценит?

— Уффф, — шумно сообщил я, входя на кухню. — Доложу я вам, это было еще то действо!

— Театр абсурда? — уточнила Вика. — Или что-то похлеще?

— Скорее, античная комедия, — усаживаясь за стол, хохотнул я. — А курица уже или еще?

— Почти-почти, — со знанием дела сказала Вика, приоткрыв духовку и заглянув в нее. — Совсем-совсем. А где Валяев? Или, ура, он нас обманул?

— Ура, обманул, — я втянул запах курицы и облизнулся. — Он нынче ужинает на самом верху, в узком кругу приближенных к Старику лиц.

— Вот и славно, — Вика достала из шкафа тарелки и начала их расставлять. — У них своя пьянка, у нас своя.

— Я пить не буду, — категорично заявила Ксюша. — Не люблю. Вик, ну ты же помнишь.

— Это метафора, — объяснил я. — Хотя лично мне граммчиков сто коньячку не помешают, снять стресс.

— Поведай нам о своих приключениях, Одиссей, и будет тебе награда, — Вика открыла другой шкафчик и продемонстрировала мне непочатую бутылку неплохого коньяку. — Давай-давай, нам же интересно!

На то и был мой расчет. Историю с Ликой следовало подать почти в том же виде, в каком она и имела место быть, но только убрав пару слов Старика и добавив в это максимум комизма.

Проще говоря — я решил ей рассказать все сам, первым. И рассказать так, чтобы моя версия стала для нее единственно верной.

Это старый способ мужских отмазок, скорее всего, ему столько же лет, сколько человеческой речи и семейным отношениям. Думаю, что им пользовались еще кроманьонцы, используя весь свой немудрящий набор слов и жестов.

Но он — действенный. Главное — не переборщить с деталями и не переигрывать. Важно помнить, что вы в этот момент имеете дело не просто с женщиной, а со своей женщиной. Просто женщине вы по барабану, а для своей вы кто? Правильно, ее собственность. Пусть неказистая, пусть даже никчемная, но ее, а не чья-то. А за свое женщина бьется до конца, о чем бы ни шла речь. Она может сама выбросить или подарить кому-то свою собственность, но именно что сама, любое принуждение или посягательство моментально вызовет лишь одну реакцию. Она сочтет это объявлением войны, и не дай вам бог…

— А Лика и говорит: "Да мы не пара, вы чего?" — давя хохот, рассказывал я, вкладывая в это весь отпущенный мне свыше актерский дар. — И меня в бок кулаком — хрясь. Ну это можно понять, по ходу подставил я ее неслабо.

— Да уж, — согласилась Вика, внимательно меня слушая. — Хотя, с другой стороны, может, и наоборот. Ты ей шанс дал. Старик ее выделил, если по уму действовать, можно из прислуги в отдел попасть. На низовую должность, но всяко лучше там, чем здесь.

— Да она, по ходу, не сильно амбициозная, — поморщился я. — Смылась шустро, я даже не заметил, когда. А ведь могла бы там покрутиться, знакомства завести. По сути-то ты права, права.

— Про то и речь, — довольным тоном сказала Вика и открыла духовку. — Все, готово. Сейчас есть будем.

— Мне домой пора, — пробормотала Ксюша, глядя на часы. — Времени уже много, пока машину поймаю, пока доеду…

— Здесь заночуешь, — отмахнулась от нее Вика, поддевая курицу и ловко перекладывая ее на заранее вынутое из шкафа большое блюдо. — У нас тут две комнаты, одна из них — твоя. А если совсем стесняешься, то мы вон Кифа на кухне положим и дверь закроем. И ходи себе спокойно хоть неглиже. А утром вместе на работу поедем.

Бедная Ксюша жалобно захлопала глазами, но возражать не стала, как видно, хорошо зная мою подругу. Да и в холод ночи ей, похоже, выходить из теплого здания совсем не хотелось.

Что до меня — я вовсе в этом разговоре не участвовал, пусть сами решают, кто где ночует. Меня больше волновала курица. Да и потом — можно подумать, что мое мнение в данном вопросе будет кого-то волновать.

Остаток вечера, к моей великой радости, прошел тихо и мирно, можно сказать — по-семейному. Видимо, потому, что Валяев все-таки так до нас и не дошел.

Утром я напился кофе в компании Вики и нашей гостьи, и было даже собрался отправиться с ними в редакцию, но в последний момент передумал. Нет там сегодня во мне особой надобности, а вот в игре заняться есть чем. Тронье — вот что сейчас по-настоящему важно. Это ключ к последней печати. Понятно, что Кривой Гарри сразу дорогу к ней мне не укажет, но зато после беседы с ним наверняка определится направление, в котором мне следует двигаться дальше. Все квесты на печати построены были по одному образу и подобию — пара бесед, а после нечто зубодробительное. Одна беседа была, это вторая, значит, за ней следует что-то очень заковыристое. И хорошо бы поскорее понять, что именно. Во-первых — время поджимает. Во-вторых — завтра сходка клана. И если квест будет не из таких, которые следует прятать за семью печатями, то почему бы сокланов к нему не подтянуть? Ну как тогда, на Айх-Мараке.

Да еще эта венценосная встреча сегодня, которую не пропустишь. Короче — решил никуда не ездить.

Плюс меня остановило еще одно соображение. Старик. Пока он тут, ждать можно чего угодно. Например, того, что он захочет меня увидеть. Не факт, разумеется, но кто знает?

— Ксюш, твой эпохальный труд я оставлю себе, — на прощание сказал я нашей гостье. — Думаю, что буквально не сегодня — завтра я его согласую с руководством. Естественно, как любой здравомыслящий начальник, часть твоих заслуг я припишу себе, уж не обессудь, но и тебя лавры не обойдут. За премию поручусь.

Ксюша застенчиво улыбнулась, давая мне понять, что полностью мне доверяет.

— И про должность не забудь, — требовательно произнесла Вика. — Это важнее денег.

— Идите уже, — махнул рукой я. — Ляжет фишка — скажу.

— Постарайся уж, чтобы легла, — Вика погрозила мне пальцем и шагнула за порог.

Я помахал им ладонью вслед, закрыл дверь и направился к капсуле.

Назад: Глава шестая в которой одно плавно перетекает в другое

Дальше: Глава двенадцатая о городе у моря

Глава десятая в которой все складывается не так уж и плохо

Глава одиннадцатая в которой высок градус пафосности