Глава пятнадцатая в которой речь пойдет о мусоре, камнях и общем удивлении

Назад: Глава двенадцатая в которой речь пойдет о легендарном былом и сомнительном настоящем

Дальше: Глава восемнадцатая в которой герой мало говорит, поскольку от него ничего и не зависит

Глава пятнадцатая
в которой речь пойдет о мусоре, камнях и общем удивлении

Выход из портала напомнил мне тот момент, когда ты опоздал к началу фильма в кинотеатр. Заходишь в уже темный зал, а там тебя встречает стрельба с экрана, скрежет тормозов роскошного автомобиля, а может, даже и гул взлетающих с авианосца истребителей.

И сразу появляется ощущение, что уже пропущено самое интересное, ты не знаешь, что делать — то ли глазеть на экран, чтобы еще чего-то не проглядеть, или пытаться найти свой ряд, тот, который указан в билете. В результате, ты опускаешь задницу на первое попавшееся место и облегченно вздыхаешь.

Не могу сказать, что в моем случае данная аналогия верна на все сто процентов, но что-то общее есть.

Лязг стали, хриплые команды, недовольный рев троллей — это все ударило мне по ушам в тот же момент, когда я вышел из портала.

Люди Реввара уже вовсю рубились с коренным населением этого места. Хотя в отношении этих серокожих гигантов, размахивающих дубинками, слово "рубились" звучит не слишком верно. Вернее будет сказать, что наемники их сдерживали, не давая им прорвать порядки, в которые они выстроились. Впрочем, я еще и орков приметил, но на фоне троллей они выглядели приблизительно так же, как мопед "Верховина" смотрится на фоне блестящего хромированной сталью "Харлея Дэвидсона". В лучшем случае зеленорожие уродцы успевали приблизиться к моим защитникам и тут же пасть под ударом меча или топора.

Схема построения была проста и незамысловата — матерые наемники, как и собирались, создали два кольца. В первом стояли могучие высокоуровневые "танки", создавая мощный заслон. Второе кольцо состояло из менее живучих магов и лучников, которые тоже не теряли времени, обрушивая на толпы троллей стрелы и магию. Плюс они в любой момент были готовы подлечить своих собратьев из первого ряда.

Просто и эффективно. Уважаю.

Вами выполнено задание "Реликвия серых троллей".

Награды:

8000 опыта;

10000 золотых;

Книга "Троллеведение".

Ну да, все верно — вон валун, изукрашенный замысловатой резьбой, а около него навалены камни поменьше. Впрочем, это ерунда по сравнению с горами камней, которые находятся в глубине долины, за спинами троллей, напирающих на оборонительный ряд наемников. Зачем столько каменюк — в ум не возьму. И ведь — все их троллям мало.

Вам предложено принять задание "Песчинка в пустыне".

Данное задание является третьим в цепочке квестов "Путь к четвертой печати".

Условие — найти сумку умершего мага Тария, которую тролли использовали как одно из подношений своей реликвии, и изучить ее содержимое.

Награды за выполнение задания:

12000 опыта;

17000 золотых;

Пассивное умение, соответствующее классу (рандомно);

Получение следующего квеста цепочки.

Ну, все верно, все ожидаемо. Камень — это привязка к месту, а основная проблема — она в другом. Я бы сказал — это проблема высотой в гору. Вот такой вот не очень удачный каламбур.

— Что ждешь? — рявкнул варвар. — Время идет, приятель! Твое время!

Он и еще несколько бойцов в общую драку не полезли, они стояли шагах в пяти-семи от меня, вертя головами. Как видно — страховали мою тушку.

"Гвендирион Лучезарный предлагает вам присоединиться к рейд-группе "Долина, чудная долина".

В данном режиме игры выполнение квестов не предусмотрено, группа сформирована исключительно со спортивно-оздоровительными целями.

Продолжительность рейда — 10 минут по игровому времени".

Со стороны рейд-лидера это в высшей степени любезный поступок, поскольку он мог бы этого и не делать. Я, если честно, если бы о подобном и задумался, то только потом, да и то не факт. А так теперь мне будет опыт капать, пусть тоненькой струйкой — но все-таки.

Нет, я знаю, что, по идее, и опыт включен в стоимость услуг, но не всякий лидер станет даже этим заморачиваться.

Или это я такой неизбалованный?

Впрочем, это все неважно. Вот она — моя цель. И глядя на нее я отчетливо понимаю, что теперь удача от меня отодвинулась еще дальше. Елки-палки, пять минут назад я был уверен в том, что мои шансы на успех довольно велики. Куда там. Они не то, что не велики, они мизерны.

Это же не "куча-мала", это гора. Реально — гора мусора, огромная и высоченная. Не соврал Реввар, а я-то, грешным делом, думал, что он цену набивает, что здесь на самом деле нечто похожее на городскую свалку. Господи боже, да как тут что-то вообще можно найти? Здесь вам не равнина, здесь без специального снаряжения к вершине не доберешься.

Середина горы состояла из гигантских спрессованных глыб, блестящих металлом разбитых щитов и доспехов, как видно, именно они в свое время и привлекли внимание Реввара сотоварищи. Глыбы эти были составлены кое-как, перемежались камнями и образовали нечто вроде горных отрогов, которые были засыпаны разнообразным мусором — разными тряпками, пряжками, осколками кувшинов и еще бог весть чем. И отрогов этих было много. Очень много.

Да холера с ними, с отрогами. У подножья "кучи-малы" было неимоверное количество таких же груд мусора, причем некоторые из них тоже поражали размерами. Одна была ростом в четыре меня, если не больше.

Какие десять минут? Здесь сутки всем кланом рыться надо, и то не факт, что нужное найдешь!

Мне очень хотелось в голос заорать, подняв голову к небесам:

— Да вы что творите, волки! Не бывает таких заданий! Это не по-христиански!

Но, во-первых это вызовет лишь смех, поскольку бывают еще и не такие задания, во-вторых, призыв к соблюдению добродетелей вряд ли тронет тех, кто за мной наблюдает, причем по ряду причин. В первую очередь потому, что любой программист — атеист, верящий в силу кодов и цифр, но никак не высших сил. В лучшем случае он язычник. Он танцует вокруг серверов с бубном и меньше всего думает о том, что должен не грешить. Возможно, именно по этой причине, кстати, пляски с бубном вызывают не тот эффект, который должны. Был у меня один приятель, он как-то сплясал подобный танец, хотел, чтобы сервер поднялся, а вместо этого дождь пошел.

Надо же, какая хрень лезет в голову. А минуты-то бегут, бегут, по счетчику в углу, который запустился сразу после того, как я подтвердил участие в рейде, это хорошо заметно.

Я пнул ногой ближайшую ко мне кучу мусора, и в разные стороны полетели какие-то перья, косточки, два разноцветных носка, дырявый камзол с серебряными пуговицами и забавная шляпа с обвисшими полями. Господи, кого же это тролли обобрали?

Ладно, мне все равно придется отрабатывать долг за эту прогулку, а значит, время, которое у меня есть, надо использовать на полную. Вероятность найти необходимое стремится к нулю, но это не повод опускать руки. Уплочено!

И потом — в этой игре вправду не может быть совсем уж непроходимого квеста, это факт. Но тем не менее — если я сегодня ничего не найду, то пойду к Валяеву и потребую сменить мне его. Разумеется, не сам квест, а одну из его производных. Печатей, насколько я помню, более, чем пять, там несколько резервных в запасе есть, вот пусть мне рокировочку и сделают, думаю, ничего страшного в этом нет, умоется их система. А как — не у меня голова должна болеть. Совесть все-таки иметь надо. И в данном случае слово "иметь" — это глагол.

Я расшвыривал кучи мусора ногами одну за другой. Драное тряпье, кости всех размеров, какие-то обломки, ошметки и огрызки — в общем, хлам высшей категории, мечта старьевщика.

Следует заметить, что мои действия вызвали большое недовольство троллей, по крайней мере, атаки на той стороне защитного кольца, где я проводил свои изыскания, стали куда активней, это я понял по отдаваемым игрокам командам.

— Три-шесть, — крикнул эльф, с головы до пят закованный в доспехи, надо полагать — тот самый Гвендорион Лучезарный. — Усиливаем правый фланг, мальчики, усиливаем!

И вот именно в этот момент я заметил на одном из отрогов легкое сияние, вроде того, что бывает в голливудских мультфильмах, когда там показывают кучу золота. Ну, знаете — "блямс", открывается крышка сундука, и под звук "волшебство" начинает сверкать груда золотых монет.

Зуб даю, правый, "глазной" — это она. Сумка покойного мага. Я же говорил — ну не может быть такой навороченности у квеста, даже скрытого, должна быть хоть какая-то подсказка!

И Реввар, между прочим, тоже о чем-то таком говорил.

Вот теперь другое дело. Даже если я сейчас проколюсь, то все равно хоть знать буду, где искомое лежит. Да и потом — у меня есть еще пять минут, этого, по идее, с лихвой должно хватить на выполнение задания. Пять минут — это прорва времени.

Об этом я размышлял, уже карабкаясь наверх. Делать это было жутко неудобно — все-таки мусор, а не камень, пару раз выбоины, за которые я цеплялся пальцами, в буквальном смысле крошились под ними. Да и ноги скользили жутко.

Но я все равно упорно лез наверх, понимая, что сорвись я сейчас вниз — и не факт, что у меня будет второй шанс.

Рев троллей возрос многократно — как видно, они заметили меня, и их простые, незамысловатые души потрясло такое богохульство. Мало того, что наглые чужаки приперлись на их плато, так они еще и стащить что-то задумали!

Я бы тоже возмутился на их месте, если честно.

Но в данном случае мне на их оскорбленные вопли плевать, мне надо вперед и вверх.

Чувства обострились до крайности, виртуальный адреналин в цифровых жилах зашкаливал до верхних показателей, я интуитивно угадывал, куда поставить ногу и за что уцепиться, чтобы преодолеть очередные сантиметры.

— Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-А-А-А-А-А! — раздалось снизу и вслед за этим послышались крики и команды игроков.

— Прорыв!

— Блокируй их, здорового держи!

— Семь-семь!

— Прикрой слева, атакую!

— Переагривай его, мать твою, переагривай!

— Маги, не спим! Не спим!!!

— Прохлопали, не удержим!

— Хейген, быстрее давай!

О, а последнее — это мне.

Основание "кучи-малы" содрогнулось, я был почти уверен, что это кто-то из магов отработал по нему заклинанием. Да что там случилось?

Я бросил взгляд вниз, хотя, возможно, и не стоило этого делать. Ну да, точно не стоило.

Кольцо все-таки прорвали, бой теперь шел у самого подножья горы. Точнее — кольцо-то снова сомкнулось, но десяток троллей успел прорваться внутрь защищаемого периметра и сейчас их пытались нейтрализовать варвар сотоварищи. Достаточно успешно, ради правды, но вот только кое-что они все-таки прохлопали.

Один из троллей, здоровенный до невозможности, на несколько голов выше остальных сородичей, то есть — почти под три метра ростом, сумел-таки пробиться к горе и сейчас сноровисто карабкался вслед за мной.

— Нет повода не выставить претензию к оказываемым услугам, — пробормотал я. — Общество защиты потребителей мне в помощь.

"Куча-мала" содрогнулась еще раз — один из магов явно снова жахнул заклинанием по шустрому троллю. Не знаю только, попал он в него или нет, но я вот чуть не сорвался.

— Да сбейте вы это тварь уже! — послышалось снизу. — Он его догоняет!

— Специалисты, — я лез вверх на пределе сил. — Профессионалы! Засужу!

— Бей! Лучники — залп!

Отрог с мерцающим облачком над ним был совсем уже рядом. Не то, чтобы прямо вот руку протянуть, но — рядом. Осталось только взобраться вон на ту глыбу, подтянуться, взобраться на уступ — и вот она, цель. И еще две минуты в запасе!

Не тут-то было. В тот момент, когда я карабкался на глыбу, меня схватили за ногу, с силой дернули и попросту сбросили с горы вниз. Ощущение, доложу я вам, то еще.

То есть — ты только что лез вверх, а секундой позже летишь вниз, с протяжным воплем и ощущением, что сейчас твою тушку расплескает около подножия в разные стороны, как в мультфильме. Причем — летишь-то всего секунду, а столько всего разного передумать успеваешь!

Мусор, обильно разбросанный внизу, по идее, должен был самортизировать мое падение, но с моим-то везением — и мягко приземлиться? Не бывает. Натурально, так и вышло, я крепко приложился спиной о немаленький камень, который почему-то лежал здесь, неучтенный и не найденный троллями, собравшими все булыжники в округе.

Здоровье мое просело капитально — само по себе падение выбило немало жизни, да плюс камень… По полной, короче, мне досталось.

Но и на этом все не кончилось. Я выдохнул те остатки воздуха, которые не выбило из легких падение с последующим ударом, и удивленно хлопнул глазами — на меня сверху летело нечто! Это нечто было велико, страшно, клыкасто и угрожающе скалилось.

Тролль! Причем тот самый, что низверг меня с горы. Он, как заправский рестлер, решил добить меня "звездочкой".

Скажу честно — данная картина впечатляла. Тролль еще и лапы расправил в стороны, потому напоминал огромную птицу, стремительно падающую вниз.

Наверное, надо было бы перекатиться в сторону и вскочить, заняв боевую стойку. Так, вернее всего, и поступил бы на моем месте какой-нибудь бывалый вояка, истинный герой сетевых баталий, он бы не потерял бездарно ту секундочку, что была отведена до того, как туша тролля врежется в меня. Но я — не он, потому все, на что меня хватило — это выставить руки перед собой. Рефлекс, однако.

— Ыррр? — раздалось сверху и это было менее всего похоже на торжествующий рык победителя.

Туша тролля вдавила меня в мусор, выбивая сотни единиц "жизни" и вгоняя в "красный" показатель. Ну, вот и все. Сейчас он меня грызанет клыками за горло — и здравствуй, перерождение.

Одно хорошо — я теперь Реввару ничего не должен. Они не выполнили своих условий, сделка аннулирована. И я еще с них компенсацию сниму, согласно договору.

— Ры-ыга-а-а!!! — заорал тролль, слезая с меня и отмахиваясь от подбежавших к нам наемников, которые взяли его в ощетинившееся мечами кольцо. — Ргах, ичха харррка!

Меня тут же подхватили, отволокли в сторону и подлечили, все это произошло буквально за мгновение.

— Не понял, — это сказал не один игрок, а сразу с десяток. — Что происходит?

Я повертел головой и понял, что имелось в виду. Орки и тролли, которые еще секунду назад неистово атаковали наши порядки, лениво расходились по сторонам, словно забыв о том, что в их дом нагрянули враги в виде представителей Светлых рас. Наемники не опускали оружие, но вид у них был обескураженный. Судя по всему, ничего подобного никто из них до этого не видел.

— Все уже, — недовольно сказал готовым к бою воинам во главе с варваром тролль-летун и обратился ко мне: — Человек, скажи, что воевать нет смысла. Мы не причиним вреда тем, кто пришел с тобой.

— Он не причинит вреда тем, кто пришел со мной, — покорно повторил я, не понимая, что происходит. — Война закончена, всем спасибо.

— Интересно, — эльф Гвендирион, стоящий рядом со мной, убрал стрелу в тул. — А почему? Только что бились не на жизнь, а на смерть — и на тебе. Что изменилось?

— Сам не знаю, — развел руками я. — Серьезно. Но видишь же — не атакуют.

— Человек, — пробасил тролль. — Зачем надо было всех этих сюда тащить? Пришел сам, сказал, что надо. Ты же за камнями к нам? Камней мало, но если надо — дадим сколько скажешь. Если ему надо — дадим. Правда — мало у нас камней. И мелкие они.

— Мало камней, — подхватили его слова несколько троллей, ошивавшихся не так далеко и расслышавших нашу беседу. — В лесу мало, на болоте мало. Нет почти. А надо много.

— Надо, — подтвердил тролль-летун, который, похоже, был у них за главного. — Если что — ты так ему и скажи.

Кому "ему"?

Ах ты, елки-палки! Я понял, кому. Нет, я положительно тупею. Все же очевидно, буквально на поверхности ответ лежит. Имеется в виду — на поверхности ладони правой руки, что я перед собой выставил перед столкновением с троллем. То-то она у меня еще зачесалась.

Печать, что мне оставил Странник, сработала. Тролли ему служат, а потому, как только я обозначил тот факт, что мы с ним друзья, агрессия по отношению ко мне и моим спутникам немедленно прекратилась.

И я ведь рассматривал этот вариант, но отмел его как нерациональный и опасный. Но — от судьбы не уйдешь.

— Скажу, — легко согласился я. — Почему нет?

— Кому "ему"? — эльф, разумеется, понял, что здесь происходит нечто не укладывающееся в обычные игровые рамки, и хотел получить максимум информации.

А вот шиш тебе, родной. Знаю я, что вы потом с подобными знаниями делаете. У меня и так жизнь не сахар, мне нафиг не надо дополнительно ее усложнять. Тем более бесплатно.

— Кому надо — тому и скажи, — опередил я тролля, который уже и рот открыл. — А вам я так скажу — не оправдали вы высокого звания профессиональных наемников, не обеспечили мою безопасность. Приходится все самому делать.

— Накладки случаются, — ко мне подошел варвар. — Это жизнь. Само собой, ты можешь написать рекламацию на имя главы клана и потребовать возврата оплаты и соответствующую компенсацию. У нас с этим строго — если прокол по нашей вине, то мы юлить не будем.

В этот момент наемников словно прорвало — они загалдели, выдавая сходу самые разные версии произошедшего или просто выражая свое удивление. Варвар глянул на меня, а после рявкнул в голос на них. Что примечательно — тут же установилась тишина. Хорошо у них с дисциплиной дело поставлено. Мои бы не угомонились.

— Только слишком уж с рекламациями не увлекайся, — посоветовал мне Гвендирион, глядя на тролля, который начал восстанавливать одну из развороченных мной куч мусора. — Ну да, не уследили мы за десятком противников, но в целом задание-то было почти выполнено. И потом — последние две минуты ты так и не использовал для достижения своей цели. Запросто можно было за это время найти то, что тебе нужно.

— Гвен, он в своем праве, — жестко сказал варвар. — Его с "кучи-малы" враг скинул, которого твои бойцы проморгали. И маги тоже хороши. Два заклинания на поражение — и оба мимо, чуть эту мусорную гору не обрушили.

— Знаете, как она тряслась, я чуть не навернулся без всякого тролля, — добавил я от себя, размышляя, как бы всю эту компанию отсюда побыстрее шугануть и заняться делом. — Хорошо еще, что в меня не попали.

— Приношу свои извинения и за это, — приложил руку к груди варвар и снова повернулся к эльфу. — Ребята, вы порядком расслабились в своих квестовых проходных рейдах, забыли, что такое открытый бой с незапланированным числом противников. Но это ничего, я вам напомню, что к чему, вы у меня побегаете по Мирастии.

Ого. А я думал, что Гвендирион здесь за старшего. Оказывается, что нет.

— Попали мы, — эльф преувеличенно печально вздохнул. — Ты теперь с нас не слезешь.

— Уж будь уверен, — подтвердил варвар и снова повернулся ко мне. — Хейген, на пару слов.

— Не проблема, — кивнул я. Ожидаемо, по-другому и быть не могло.

Мы отошли к "куче-мале". Я поднял голову вверх — сияние никуда не делось. И то слава богу.

— Я не знаю, что случилось и почему тролли с орками перешли в статус "мирные", — с места в карьер начал разговор варвар. — Я вообще у них такого статуса никогда не видел, это изначально агрессивные по отношению к окружающему миру расы. Но раз так случилось — этому есть объяснение, и ты его знаешь. Правда, вряд ли в этом признаешься, это нормально, я бы поступил так же.

— И? — бесстрастно произнес я.

— Наш клан с радостью и за хорошие деньги приобретет у тебя информацию по данному вопросу, — деловито продолжил варвар. — Сумма обговаривается, торг уместен. И сразу — мой клановый статус позволяет мне делать подобные предложения и заключать сделки. Не тороплю с ответом, все понимаю. Но есть маленькая просьба — если ты надумаешь сказать "да", то сообщи об этом не Реввару, а мне. Его здесь не было, а я был, так что все по-честному.

"Кландр хочет добавить вас в друзья.

Согласиться?"

Я подумал — и ответил согласием. Но согласие мое — оно только на это предложение. В друзья приму, а информацию точно сливать не стану. Я себе не враг.

Да это ладно, хуже другое. Как бы вся эта история не стала достоянием гласности. Один кто-то на форуме напишет — и начнутся пересуды до следующего дня, пока другая игровая сенсация не возникнет. Основная масса пообсуждает и забудет, но ведь найдутся несколько человек, которые это все запомнят и выводы сделают. В добавку к тем, кто их уже сделал только что. Они, правда, не игроки, но мне от этого легче.

"Рейдовая группа распущена".

О, дело совсем к концу пошло.

— Я так понимаю, что наша миссия по сути завершена? — с утвердительными нотками поинтересовался Кландр, дождался моего кивка и продолжил: — Тогда забирай то, за чем пришел, да давай отсюда выбираться.

— Идите, — махнул рукой я. — Не ждите. Пока я вскарабкаюсь, пока найду нужное…

— Да мы подождем, — проникновенно сказал варвар. — Ничего. Дело же надо довести до конца, правильно? А то совсем уж некрасиво получится. И так мы вон оплошали. Опять же — трансфер туда и обратно входит в стоимость мероприятия.

Предсказуемо. Ну и ладно, все равно кроме драной сумки ты ничего не увидишь. А с троллем этим я и потом, если что, поболтаю.

Я подошел к подножию горы, поплевал на ладони и снова полез наверх. А может, и к лучшему, что мои сопровождающие здесь остались. Дружба-дружбой, но кто этих серокожих знает. Возьмут сейчас и снова обозлятся на меня, за то, что посягнул на их святыню по второму разу.

— Эй, друг хозяина, — басовито заорал снизу тролль-вожак, заставив меня скривиться. Очень уж неудачно он высказался, слово "хозяина" может мне крепко боком выйти. — Там камней нет.

— Знаю, — ответил я, остановившись. — Мне не камни нужны, а кое-что другое.

— Помогу? — утвердительно рыкнул тролль и последовал за мной, причем невероятно шустро.

Мало того — добравшись в мгновение ока до того места, где я остановился, он как-то так ловко цапнул меня за шиворот, забросил себе на спину и устремился наверх.

— Про хозяина при людях, которые внизу остались, больше не говори, — шепнул я ему на ухо. — Не надо.

— Разве они не с тобой? — чуть замедлил свое движение тролль.

Скажи я сейчас "нет" — и возобновится бой, в этом никаких сомнений. Меня не тронут, а остальным придется снова звенеть сталью. Но мне это не нужно. Зачем?

— Со мной, — подтвердил я. — Но про хозяина им знать не надо. Левее давай, вон туда!

Ну и шустрый же парень этот тролль, я бы сюда еще пару минут добирался.

Отрог, над которым переливалась дымка, оказался не сильно большим — шагов десять в поперечнике, и полностью заваленным мусором, в который я сразу погрузился как в болото — по колено.

— Ух ты, — почесал затылок я. — Вот и найди тут нужное.

— Что ищешь? — деловито поинтересовался тролль.

— Не камни, — отмахнулся я. — Сумку ищу. Старую, рваную, наплечную.

— Ага, — понятливо кивнул круглой башкой здоровяк, опустился на четвереньки и пропахал борозду в том хламе, которым здесь все было завалено.

Смотрелось это как минимум забавно. Тролль напоминал то ли трактор, то ли подводную лодку, он бороздил отрог, орудуя своими лапами как минер щупом.

— Эта? — всего через минуту спросил он, распрямляясь и показывая мне серую и невероятно замызганную сумку, которой, скорее всего, побрезговал бы даже нищий.

А я — не побрезгую.

— Она, — я протянул к троллю руки. — Вот спасибо тебе!

Была та сумка легкая, из чего я сделал вывод — никаких предметов мне не перепадет. Если там что и есть — так это бумаги.

Почти угадал, только зря множественное число употребил. Там обнаружилась всего одна бумага. И еще — ключ. Красивый, серебряный, аккуратненький, многобороздчатый.

Он сразу же отправился в тот мешочек, который сберегает предметы в случае скоропостижной кончины. Береженого бог бережет, кто знает, что на уме у Кландра? Дождется меня, перебросит порталом в окрестности своего кланового замка да там и прибьет, чтобы посмотреть, ради чего я все это мероприятие закрутил. Еще и пошутит — мол, "все включено".

А бумага оказалась картой. Грубо сделанной, скверно прорисованной картой.

Вами выполнено задание "Песчинка в пустыне".

Награды:

12000 опыта;

17000 золотых;

Пассивное умение "Старатель".

Ну вот. Я все-таки это сделал. Но, ради правды, чем дальше, тем труднее мне даются задания по печатям. Первые были не в пример проще.

Вами получен уровень 79!

Доступных для распределения баллов: 5.

А вот это приятно. 80 не за горами. И как только я его возьму, то сразу наведаюсь к мастеру умений. Наконец-то. Сколько же там меня умений поджидает? Думаю — немало. Хотя вряд ли мне там выдадут что-то лучше того, что у меня уже есть, того, что я взял в качестве наград за выполненные задания. Общие умения у наставников — это как вещи у вендора, они сгодятся только за неимением лучшего и на ранних уровнях. А потом смысла в них нет.

Ладно, это все потом, а сейчас — карта. Судя по всему, пока я не изучу эти каракули, продолжения квеста мне не выдадут. Нет, я догадываюсь, что меня дальше ждет, и даже заранее знаю, что в очередной раз будет непонятно, как из этой ерунды выкручиваться, но официоз никто пока не отменял.

Я присел на деревянное ведро, которое валялось рядом, и разгладил документ на коленке.

Все-таки поднатаскался я в местных реалиях. Полгода назад я гадал бы — с какой стороны к этой карте подойти, что тут нарисовано, где те края, что на ней изображены? А сейчас — все просто и понятно. Хотя, ради правды, и мучаться неизвестностью особо не приходится, все вводные у меня и до того были.

Вот Грускат. Вот Фоим. Вот дорога, ведущая к центральной части Западной Марки. Эйгена нет, но это и понятно, он здесь не нужен. А вот и болота, они в самом центре карты. Вон та, дальняя часть — это Неспящие болота, там находится обитель, которая ждет не дождется одну мелкую пакостную фею. Но оттуда до искомого места будет куда дальше добираться, чем со стороны Фоима, а потому мой путь лежит через вот эти болота, которые в свою очередь носят название Туманные. Черные кляксы — это островки, а вот это большое пятно в самом центре трясины, обведенное в круг — главная цель. И я готов поставить тельца против яйца — там находится четвертая печать.

Вам предложено принять задание "Руины на болотах".

Данное задание является пятым в цепочке квестов "Путь к четвертой печати".

Условие — отыскать в середине Туманных болот остров, на котором стоят развалины старого замка.

Награды за выполнение задания:

6000 опыта;

5000 золотых;

Коллекция "Обитатели Туманных болот" в подарочном оформлении, состоящая из 25 муляжей представителей насекомых, а также ползучих гадов, водящихся в одном из самых больших болот Раттермарка. Украшение для личной комнаты (при наличии таковой у игрока);

Получение следующего квеста цепочки.

Так я и думал. Болота и руины. Хотя, если совсем уж по правде, я думал о подземелье, которое покойный Тарий почти прошел, но под конец попал в ловушку, в результате его и убившую. Но по сути, это одно и то же — подземелье все равно есть, и оно находится в этих самых руинах. Следующий квест, финальный, будет как раз о том, что это самое подземелье надо найти, потом его пройти и под конец сломать в нем печать. Хотя, возможно, это все разобьют на два задания, только от перемены слагаемых сумма не изменится.

Болота. Опять болота. Правы тогда были все-все-все, говоря о том, что я балбес, который связался с вилисой. Если бы я этого того не сделал, то сейчас спокойно мог бы дошлепать до этого островка и делать свое дело. А теперь все, теперь мне на болота путь заказан, особенно после того, что я учудил с властолюбивой Региной Рем Тригге, повелительницей вилис. Ну это тогда, когда я ей посоветовал вместо Флоси и моей сестрицы Эбигайл дриаду Хильду спалить. Не знаю, чем там у них дело кончилось, но репутационной любви с тех пор между нами нет. И равнодушия нет. Неприязнь есть. И желание меня прибить, достаточно вспомнить пятерых вилис с саблями наголо, что мы около обители тогда видели.

То есть — сунься я на ее территорию, тут мне и конец наступит. Плюс там же еще какие-то штрафы у меня есть на посещение болот. Или отменились они? Не помню. Да это и не так важно, на самом деле. Что со штрафами, что без них — все одно дело плохо.

Ладно, себя пожалел, теперь можно перейти к конструктиву.

Допустим, по поводу "дошлепать" — это я погорячился. До острова с руинами можно добраться быстро и без проблем. У меня есть Шурш, он все сделает как надо. Правда, раньше следующей недели его не призовешь, но это не так и важно. Все равно до вторника я в игру ни ногой — некогда будет. Прага, редакция, то да сё…

Но достичь острова — это даже не половина дела. Там как быть? Уверен, что помимо ловушек в подземельях и возможного налета вилис, там будет полно обычной нежити. Скелеты, зомби, еще кто-то — без них не обойдется, скорее всего. Эта локация не заточена под логические загадки а-ля Повелитель снегов, тут все будет проще, по крайней мере — сначала.

И кого мне с собой брать? Клановых? Сразу нет, здесь мне есть что скрывать. Была бы пятая печать — еще туда-сюда, но речь идет о четвертой. Мне еще нужна анонимность. Хотя, если честно, от нее уже так мало осталось…

Наемники отпадают по той же причине. Это еще хуже, вон внизу прямое тому подтверждение топчется.

Барон. Этот наверняка сможет помочь. Это все из его сказки — подземелья, болота, мертвецы. И новый долг. Хотя — одним больше, одним меньше… Так что — мысленно ставим плюсик.

Вот, собственно, и все. Точнее — все, кого можно взять с собой. Негусто.

Я так глубоко ушел в свои мысли, что даже не заметил, что тролль, все так же сидящий на какой-то железяке, оказывается, все это время что-то говорит.

— Плохо стало, — басил он. — Людей много. Шума много. Камней мало совсем стало. Раньше-то их много было, но то раньше. А сейчас, — куда ни пойди — нету. Или маленькие совсем. А хозяину маленькие не надо, ему большие надо.

— Большие надо, — повторил за троллем я. — Камни, значит, вам надо. Это хорошо. А как тебя зовут?

— Рунг, — отозвался тролль и потеребил левое ухо, небольшое и круглое. — Рунг я.

— Хорошее имя, — одобрил я. — Крепкое. Как камень.

— Это да, — закивал тролль. — У меня и папашу так звали. И дедулю.

— Сразу понятно — это были достойные тролли, — заявил я. — Такое имя абы кто носить не будет.

— Не будет, — подтвердил Рунг. — Потому как это мое имя. А до меня папашу…

— Да-да, уже знаю, — замахал руками я, радостно улыбаясь.

Редко так бывает — решение приходит сразу, и оно является единственно верным на текущий момент. Им нужны камни? Я дам их в избытке. Любые руины замка — это разномастные булыжники в огромных количествах. Берите, сколько унесете, только перед этим послужите немного мне.

А что? Самое оно, идеальные спутники. Сильные, недалекие, неразговорчивые и неинтересные для вилис. Эти ко мне госпожу Рем Трегге не подпустят, они ее на подлете собьют. Теми камнями, которые мелкие.

Правда, это не решает вопросов подземелья… Или наоборот — решает? Троллей пустить вперед — и пусть они на себя все ловушки собирают. Почему нет? Сказать им, что там особо крупные камни лежат — да и все.

Ладно, это я потом обмозгую. И насчет ловушек подумаю. Может, все-таки следует с собой хорошего взломщика взять, это понадежней будет? Но сейчас главное — заинтересовать Рунга.

— Камни, значит, — протянул я задумчиво. — А ведь я тебе смогу помочь с камнями. Знаю я одно место на болотах — там их полным-полно.

— Так ходили мы туда, — с сомнением произнес Рунг. — Нет там камней. Или есть, но мало.

— В том месте, что знаю я, их много, — я улыбнулся. — Очень много. Всем хватит. Правда, там могут быть мои враги…

— Убьем, — заверил меня тролль. — Всех. Ты не бойся. Главное — место покажи, где камни, а там уж мы все как надо сделаем.

— Покажу, — я мысленно потер руки и убрал карту туда же, куда спрятал ключ. — Как не показать? Через четыре-пять дней меня жди, пойдем туда, где много камней. И отбери десятка три из своих воинов, тех, кто посильнее. Или даже четыре.

Рунг ничего не ответил, только расплылся в улыбке.

Ну вот и славно, основная ударная сила у меня есть. А по остальным персоналиям — видно будет. Время у меня есть.

Кландр все так же ждал меня у подножия горы, правда остальных наемников вокруг не наблюдалось. Надо думать — отправил он их отсюда куда подальше. Да и правильно — у них сегодня ещё одно мероприятие по плану.

— Заждался, — с доброй улыбкой встретил он меня. — Уже даже думал — не надо ли мне самому наверх слазать, посмотреть — все ли у тебя в порядке?

— Все отлично, — в тон ему ответил я. — Ну что, можно и в путь.

— Человек, — Рунг опустил свою лапищу на плечо Кландра. — Ты сюда больше не приходи. И твои люди тоже пусть больше не приходят. Не надо. В другой раз живой не уйдешь.

— А я думал, что мы друзья, — варвар даже не подумал вырываться или грубить троллю, он вроде как даже обрадовался его словам. — У нас же один хозяин.

— У троллей нет хозяев, — очень медленно и членораздельно произнес Рунг.

— А как же твои слова? — немедленно среагировал Кландр. — О том, что…

— Я сказал то, что хотел, — тролль разжал руку и отошел в сторону.

— Н-да, — Кландр опечалился. — Неразговорчивый парень. Ну и ладно. Все, я открываю портал?

— Давно этого жду, — совершенно не покривил душой я.

Ну и куда нас приведет этот портал? В то место, где меня прикончат, или нет? По правильному он должен был спросить, куда меня отправить, но он этого не сделал. Значит, выбора мне не предоставляют.

И снова — не удивлен.

Ответ на свой вопрос я получил через секунду — портал меня привел на ту же поляну, с которой мы отправлялись на плато. И Реввар был первым, кого я увидел.

— Дежа вю, — потер я лоб.

— Бизнес, — не поддержал шутку гном. — Ну, поговорим?

— Почему нет? — вздохнул я. — Без этого ты же меня все равно не отпустишь. Да и у меня в этом свой интерес есть.

— Само собой, — Реввар подхватил меня под локоток, не обращая внимания на недовольный взгляд Кландра — Пошли вон туда, под дерево. Там уже столик накрыт, душевно посидим и пообщаемся. Нет, если хочешь, если есть какие-то опасения или сомнения, то мы можем направиться в ту точку Раттермарка, которую ты назовешь.

— Зачем? — я пожал плечами. — Все и так ясно.

— Не все, — гном помахал у моего носа толстым указательным пальцем. — Далеко не все.

Мы уселись за столик, стоящий под дубом и на самом деле заставленный плошками с едой и бутылками с вином.

— Не знаю, как у тебя, а на меня после хорошей драки всегда нападает жор, — доверительно произнес гном. — И здесь, и в реале.

— У меня такого нет, — похвастался я. — Бог миловал. Реввар, давай ближе к делу. Просто у меня еще вне игры планы есть, время поджимает.

— Не вопрос, — гном залез в сумку и достал стопку бумаг. — Вот это твой договор, тот, что ты подписывал перед отправкой на плато Фоим. Руководство нашего клана уже рассмотрело по существу произошедшее в рейде и приняло решение аннулировать его, поскольку услуга была оказана не в полной мере и несоответствующим образом. То есть — ты нам ничего не должен. Более того — тебе на почту будет отправлен некий компенсационный пакет, скажем так — наше "извини". Если его содержимое тебя устроит — чиркни пару строк отправителю. Если ты сочтешь, что мы пожадничали — свяжись со мной, и вопрос будет решен в кратчайшие сроки.

Я было хотел спросить про то, что неплохо было бы договорчик порвать или спалить, во избежание, но не успел. Он вспыхнул синем пламенем прямо в руке гнома и сгорел молниеносно, только пепел по ветру полетел. В сумке у меня что-то пшикнуло, я открыл ее и убедился в том, что и мой экземпляр перестал существовать.

— Это раз, — щелкнул пальцами гном. — А вот теперь — интересненькое.

Он подвинул тарелки на столе, залез в сумку и достал оттуда еще одну стопку бумаг, которую ловко разделил на две части и положил перед собой.

— И что это? — поинтересовался я.

— Это? — гном сдвинул брови. — Это наше специальное предложение. И предназначено оно только для тебя. Индивидуальное, так сказать.

Глава шестнадцатая
в которой герой отправляется в путь

— Прямо заинтриговал, — я устроился поудобнее. — Надеюсь, ты не собираешься предложить мне разместить свои деньги в ценные бумаги или сорвать куш на рынке валют? На всякий случай — я в эту всю чепуху не верю.

— Нет-нет, здесь все без обмана, — заверил меня Реввар. — Честные предложения, которые ты можешь принять или нет.

— Тогда — удиви меня, — мне стало даже интересно, что он мне хочет впарить. В честность его я не верил, но почему бы и не послушать?

— Предложение первое, — гном положил ладонь на левую стопку бумаг. — Ты рассказываешь мне правду о том, почему тролли перестали тебя атаковать и даже напротив — помогли. Плюс — ты три раза оказываешь помощь нашему клану в походах на плато Фоим, где мы займемся раскопками в "куче-мале". Проще говоря — ты нейтрализуешь троллей, мы ищем полезные вещи. Заметь — мы не просим тебя поведать нам, что именно ты сам там разыскивал, это твои дела, мы в них не лезем.

— И за это я получаю?.. — поторопил я его.

— Трехкратную бесплатную всестороннюю поддержку нашего клана в любых начинаниях. Рейд, клановая война, подземелье — нам без разницы. Ты получишь полное сопровождение без ограничений в ресурсах, все, что в наших силах. Плюс — десять процентов от рыночной стоимости всего того, что мы обнаружим на плато. Разбор и оценка предметов будет происходить при тебе.

Заманчиво — но нет. Я еще не совсем свихнулся, чтобы палить свои связи со Странником даже на таких условиях. Будь им нужно что-то другое — еще ладно, но здесь слишком уж щекотливый момент.

— А если я соглашусь, а потом совру? — решил я все-таки уточнить один технический нюанс данной сделки, который меня заинтересовал.

— Не соврешь, — уверенно произнес Реввар. — Не получится. Мы твой рассказ "Истинным словом" проверим. Заклинание дорогое, одноразовое, но ничего, мы на подобных вещах не экономим.

Вот теперь точно откажусь. Помню я эти средства проверки правдивости слов собеседника, это те еще аллергены. Если я от "Порошка правды" чихал без остановки, что же со мной от "Истинного слова" будет?

— А второе предложение? — решил покуда не расстраивать гнома я.

— Повторение пройденного, — покладисто ответил тот. — Помощь все тем же "Орландинос". Их проблемы ведь никуда не делись? Награда — разовая поддержка нашего клана плюс отдельное вознаграждение от "Орлов" по результатам проделанной работы. Сразу скажу — ребята они не жадные, награду зажимать не станут, так что в накладе не останешься.

Ну, не знаю, не знаю… С одной стороны, я вроде только что сбросил это ненужное ярмо с шеи, с другой — иметь козырную карту на руках всегда полезно. А клан Реввара — это именно такая карта. Ну да, в принципе, они прокололись, кабы не печать Странника на ладони, то для меня прогулка на плато Фоим закончилась бы скверно. Смертью она закончилась бы. Но это на первый раз. А на второй — я все равно добыл бы то, что мне нужно.

А ведь это система меня толкает на Запад. Мне про такие вещи еще Рейнеке Лис рассказывал в незапамятные времена. Когда есть что-то, что игра считает необходимым для тебя, то она создает ситуативный ряд, как бы намекающий игроку — а не пойти ли тебе туда-то и туда-то? Силком тебя никто никуда не потащит, а вот так, через третьи руки — запросто. Здесь, похоже, именно это и имеет место быть. Сначала гонец Витольда, потом "Орландинос". Может, еще какие знамения будут.

Впрочем, может, это и не так. Ну Витольд — понятно, он НПС. А Реввар со своими "Орлами" — они же неподконтрольны системе, это вполне себе живые люди, игроки. Хотя — кто знает? Откуда-то они про меня узнали и хотят, чтобы именно я им помог. Не кто-то другой, а именно я. Очень может быть, что информация эта к ним пришла как раз от неигрового персонажа.

А, про Сэмади еще забыл. Точно-точно, ему что-то надо позаимствовать из королевской сокровищницы.

Ладно, не это сейчас вопрос номер один. Главное — принять принципиальное решение, вписываюсь я или нет в эти расклады.

А решения-то и нет. Точнее — пока нет. Вот схожу в болото, печать сломаю — там и видно будет. Мир — кольцо, кто знает, куда меня отправят дальше? Может, как раз на Запад. Вот и совпадет.

— Первое предложение — сразу нет, — сказал я Реввару, который ждал моего ответа. — И это не обсуждается. Что до второго — я буду думать.

— Как долго? — деловито поинтересовался гном. — Мне просто надо что-то говорить заказчику.

Делец, понимаешь. Но в целом молодцы, хорошо поднимают тему. Казалось бы — чего проще, мне можно и самому выйти на этих "Орландинос" да напрямую обо всем с ними договориться. Ну если уж так мне приспичит поработать наемником.

А вот фигушки. Главное блюдо тут — разовая силовая поддержка бойцов Реввара, а все остальное так, гарнир вокруг мяса.

И еще одно обстоятельство, которое тоже является немаловажным. Очень уж они широко развернулись в своей деятельности, и сегодня это было продемонстрировано во всей красе. Кто знает, какие именно выводы по этому поводу сделают те, кто за мной смотрит. Может, они скажут:

— Ишь, присосались к нашей кормушке, пиявки.

И все. И пожизненный "бан" всему клану, прямо по списочному составу, за незаконное предпринимательство. То есть — их не будет, а мой должок перед "Орландинос" может и остаться. Послать я их пошлю, дело несложное, но кто знает, что там за клан? Возьмут и обидятся. И начнут меня гасить по всей территории Раттермарка. Вот оно мне надо?

— Скоро, — пообещал я Реввару. — На следующей неделе.

— Личная просьба — не затягивать, — гном взял одну из стопок бумаг и убрал в сумку. — Дело не том, что нам неймется или чем-то подобном. Просто события на Западе не статичны, там все время что-то происходит, и, само собой, выходы на мятежного принца и его маму ищут не только "Орландинос". Там ошивается немало желающих поучаствовать в дележке пирога, и они не сидят сложа руки. Наши клиенты не хотели бы опоздать и потом подбирать за кем-то крошки.

— В середине следующей недели я дам тебе знать о своем решении, — твердо заявил я. — И еще — если оно будет положительное, я бы хотел, чтобы при подписании договора присутствовал представитель "Орландинос". Желательно — глава клана.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился гном. Надо же, я думал, что он заартачится. — Хотелось бы побыстрее, но здесь ты в своем праве.

На том мы и расстались. Он остался на полянке, а я отправился в Селгар, в гостиницу. Надо было почту проверить, на которую, похоже, уже пришел обещанный компенсационный пакет, и разобрать добычу. Пусть она и невелика — но все же.

Скажу честно — ничем особым эта самая компенсация меня не порадовала. Это было именно что вежливое "извини, что так получилось". Неплохие предметы, но не прямо вот "ах". Наплечники, кираса и наголенники на 78 уровень, щит из категории "сгодится, если ничего получше нет", пара средних перстней, два кольца такого же пошиба, плащ и меч. Собственно, последние две позиции и были из всего этого набора единственными предметами, которые оказались хоть сколько-то полезны. Меч, правда, условно — мой нынешний был получше.

А вот плащ, синий с золотым шитьем и меховой оторочкой, я с удовольствием накинул на плечи.

Плащ Шутника.

Этот плащ в старинные времена согревал плечи великого героя, некогда проживавшего на землях Севера. Несмотря на свой малый рост и не слишком героическую внешность, он смог завоевать уважение северян, людей не склонных к излишним чувствам. Ему удавалось все, за что бы он ни брался, он мог восстановить закон, наказав преступников, и усмирить всего лишь парой слов свирепую воительницу, страшную в своем гневе, он мог вырастить дерево и извлечь прекрасную музыку из простенькой губной гармошки. Его любили все, а особенно маленькие дети. И даже когда его не стало, все говорили, что хоть Шутник и ушел, но когда-нибудь он непременно вернется.

+ 76 к ловкости;

+ 50 к выносливости;

+ 33 к уму;

+ 20 % к защите от холода;

+ 12 % к защите от огня;

+ 6 % к защите от воды;

+ 4 % к силе убеждения.

Данный предмет невозможно украсть, потерять или порвать.

Прочность 890 из 950.

Минимальный уровень для использования — 75.

Ну, принцип компоновки пакета мне был ясен — это была откровенная провокация. Нет, не из тех, что ведут к международному скандалу, она была такой, локального характера, направленной на достижение определенного результата в отношении конкретной персоналии, то есть — меня. Уверен, что где-то там лежит сейчас еще один пакет, в котором собраны вещички получше. И как только я начну возмущаться, этот пакет будет мне отправлен со словами: "О чем речь, для вас мы всегда". Наверное, так и следовало бы поступить, но я решил не мудрить. Да и плащ мне очень понравился. Опять же — можно было бы связаться с Ревваром, попросить у него оставить эту вещь себе, и он, разумеется, не стал бы мне отказывать. Вот только это тоже была часть плана. Каждый из этих шагов — маленькая уступка мне, маленькая строчка в общем счете. И счет этот в какой-то момент можно будет предъявить мне для оплаты. План понятный и несложный, но реализовано неплохо. И хорош подбор предмета, знали, на что я могу клюнуть. Сильные у них там аналитики, впечатляет. Вот тоже интересно — они там у себя всю информацию по мне уже по винтикам разобрали или нет?

Остальные вещи я отправил в сундук. Можно было бы их и надеть, моя нынешняя сбруя похуже будет, но какой смысл? Мне осталось всего-ничего до 80 уровня — и до заветной брони, которая ждет своего часа в сундуке.

Следом за этим я глянул полученное пассивное умение:

Вы изучили пассивное умение "Старатель" первого уровня.

Прииски ждут тебя, золотоискатель!

Ваша способность обнаружить золотые крупинки в промывочном лотке увеличена на 4,75 %.

Примечание — данное умение действительно только на приисках Западной Марки, тех, что расположены в предгорьях Сумакийских гор.

Ну вот, Сумакийские горы. И снова — Запад. Про что и речь. Как говаривала одна моя знакомая про занудных мужчин, до разума которых невозможно достучаться: "Мне проще ему дать, чем объяснить, почему я не хочу этого делать".

То есть — не миновать мне Запада. Программа будет мне сначала подкидывать маячки и намеки, а потом — кто знает, что она учудит? Кстати — Костик знает. И Валяев наверняка знает. Надо будет у него в самолете спросить — переходит система в случае с особо непонятливыми игроками к агрессивной политике внушений или нет. Хоть бы даже из любопытства спросить.

Но сейчас я все равно в сторону Запада смотреть даже не стану. Сначала пойду в болото, как и собирался.

Так, что тут еще? "Троллеведение". Красивая книжка, большая, в кожаном переплете.

"Троллеведение".

Редкая книга, написанная много лет назад известным троллезащитником Монтаро Такэда, впоследствии сожранным теми, кого он защищал. В память о нем на одной из площадей Эйгена был возведен памятник, получивший в народе обиходное название "Сам себе дурак".

Содержание:

Все о троллях — привычки, повадки, места обитания.

Сравнительный анализ видов троллей Раттермарка.

Основные места проживания троллей — от мусорной долины "Руткер" до зловонного провала "Флиба".

Чем кормить тролля — ассортимент, примерное меню, полезные советы.

Данная книга не имеет художественной ценности и практического применения, но в силу своего небольшого тиража является раритетом, за который на аукционе можно выручить некую сумму".

Забавно. Я полистал книгу, поразглядывал картинки. У, сколько, оказывается, разновидностей троллей-то вокруг есть, я даже и не подозревал. "Серые", "Бородавчатые", "Шляпники", "Генчики". Воистину — век живи, век учись.

Продам я сей фолиант, он мне нахрен не нужен. Или сменяю на что-нибудь полезное.

Ладно, на этой мажорной ноте по идее можно и закончить сегодняшние приключения. Нет, не худо было бы еще с Кролиной поговорить, тем более что она в игре, вон ее ник зеленым подсвечен. Но с другой стороны — так ли это надо делать прямо сегодня? Пусть перебесится. Никаких социальных потрясений в ближайшие дни клан не ожидает, война пока проходит мимо нас, так что с этой стороны все тоже ровно, что же до культурной программы — я не массовик-затейник. Когда есть возможность дать народу поразвлечься — я это делаю, но постоянно придумывать какие-то забавы не собираюсь. Если скучно, если надоело — я никого не держу. Ситуация изменилась, вероятность того, что моих "неписей" кто-то сможет вырезать "под корень" и тем самым подвести меня под штраф, снизилась до нуля — они теперь под королевской защитой, а потому, если что — то скатертью дорожка. Что примечательно — подобное развитие событий мне даже более выгодно, чем увеличение списочного состава, поскольку отсутствие в клане боеспособных игроков — гарантия того, что война вообще меня никак не затронет. Нет людей в клане — нет к нему претензий или вопросов. В общем — кому как, а для меня клан не фундамент для занятия господствующих позиций в игре, а груз на шее. Пока проблем от него больше, чем пользы.

И потом, — "мирись-мирись-мирись" — это, разумеется, здорово, но мне надо ещё вещи собрать — труселя резервные, бритву, пачек пять сигарет. Может, даже пару рубашек захватить — мало ли какие там будут мероприятия?

Раньше, когда я жил дома, у меня в одном из ящиков шкафа всегда лежал дежурный пакет с набором для командировок, в котором все это было. Но то дома. И раньше.

Я уже было собрался покинуть игру, как пискнула почтовая оповещалка — кто-то мне написал. Вот наверняка спам. Но — пойду, прочту. Это в каком-то смысле даже символично — последнее письмо. Ну, перед отъездом, разумеется.

"Мое почтение, Хейген.

Извиняться за то, что пишу тебе, не будучи представленным лично, не стану — дело есть дело, разнообразные реверансы в нем не нужны.

Меня зовут Верорк, я глава клана "Орландинос", о котором ты уже знаешь от нашего общего друга Реввара. Он мне сообщил, что, увы, сделка с тобой, на которую мы очень рассчитывали и которая практически состоялась, все-таки сорвалась — и это крайне печально. Мы строили большие планы на твои личные связи в Западной Марке.

Он также сообщил мне, что ты пока не принял принципиального решения о возможности ее повторного заключения.

Я предлагаю тебе встретиться и обсудить этот вопрос. Уверен, что наш клан сможет предложить тебе достаточно выгодные варианты твоего вознаграждения, причем они будут выступать дополнением к тому, что ты получишь от наших общих друзей. Согласись — когда платят вдвое больше за одну и ту же работу — это всегда хорошо?

Время дорого, друг Хейген, потому прошу — не тяни с ответом. Каждый день — это утраченные позиции моего клана на Западе.

С уважением,

Верорк".

Ну что, деловой человек, сразу берет быка за рога. Спинным мозгом чую — с ним можно иметь дело. Особенно за дополнительную оплату. Реввар про нее упоминал, но лучше получить официальное подтверждение этого факта. И заодно уточнить — насколько она велика.

При этом ощущается, что характер у этого Верорка тот еще. Чуть что не по его — мало не покажется, знаю я таких людей. Вот это настоящий кланлидер, не то что я. Наверняка всех в ежовых рукавицах держит.

Вот только я все равно еще ни в чем не уверен. Но ответить — стоит.

"Добрый вечер, Верорк.

Да, большая награда — это всегда прекрасно. С этим не поспоришь.

Я с радостью встречусь с тобой, но вот только не на этой неделе. Дело не в том, что я не хочу поговорить о взаимовыгодных вопросах, просто иногда обстоятельства диктуют нам свою волю.

Предлагаю встретиться в среду вечером. Место и время сообщу дополнительным письмом. Уверен, что к тому времени я уже приму решение.

С искренним уважением —

Хейген".

Вроде как нормально написал, в меру уважительно, и позицию свою обозначил.

А вообще — видно, крепко их Запад интересует, и, похоже, не их одних. Видно, не все я знаю, и это плохо. Надо все-таки следить за происходящим вне моей зоны интересов. Ну хотя бы из профессиональных соображений. Надо это дело исправлять.

Собственно, с этой мыслью я и покинул игру.

Первое, что я понял, вылезая из кокона — вещи мне собирать не надо. Наоборот — надо будет от части избавляться.

Все дело в том, что Вика взяла процесс сбора в дорогу в свои руки, и теперь задумчиво рассматривала добрую половину моего гардероба, разложенную в художественном беспорядке на диване. Вторая его половина, несомненно, уже была упакована в объемистую черную спортивную сумку, стоящую на полу.

— Даже не знаю, — как видно, расслышав скрип моих суставов, который всегда сопровождал процесс расставания с коконом, сказала она. — Два костюма тебе класть с собой или один?

— А у меня их два? — совершенно искренне изумился я. — Вот не знал!

— Догадываюсь, что следующей твоей фразой будет: "Да мне и один там не нужен", — даже не повернулась ко мне Вика.

— Ты такая умная, — без малейшей иронии произнес я. — Именно. Вик, я костюмы органически не переношу. Я даже на свадьбы в джинсах хожу. Я нонконформист. Бунтарь! И если я один раз позволил себя в пиджак обрядить, то это не значит, что подобное можно проделывать с завидным постоянством.

Ну приврал, не без этого, но тащить с собой сумку и заморачиваться со сдачей ее в багаж не хотелось совершенно. Я в более длительные командировки с одним рюкзаком ездил, а тут всего-то три дня.

— Ты великовозрастный обалдуй, а не бунтарь, — сказала как отрезала она. — Дожил до седых волос и не понял, что всему на свете есть свое место и время. В том числе есть время для свободной формы одежды и есть время для официальной. Или делаешь вид, что этого не понял, это еще хуже. Это значит, что ты не только обалдуй, но и упрямец. Короче — здесь, в Москве, ты можешь ходить в чем угодно, но там тебе костюм понадобится. Не знаю почему, но вот есть у меня такая уверенность.

По голосу я понял — спорить смысла нет, она все равно будет настаивать на своем. Ну и ладно, пусть ее. Просто уходя забуду сумку здесь — да и все. Или в машине, что надежней. Водителя предупрежу, чтобы он припрятал ее где-нибудь до моего возвращения. В результате всем будет хорошо.

Хотя насчет "места и времени" — она не права. То есть — наоборот, она права. Все так и есть, каждому блюду — свое время, каждой одежде свое место. И даже свой возраст.

С возрастом все просто — есть молодежь, которой по барабану чужое мнение, есть бедолаги, живущие по "дресс-коду", есть те, кто бубнит: "не в мои годы такое носить", есть те, кто не заморачивается, и есть бомжи, которым вообще плевать на что-либо. Им не до того, они выживают.

Я из тех, кто не заморачивается. Главный критерий — чтобы одежда была удобна и без всяких там модных инноваций, вроде дырок на заднице, коих должно быть ровно семь. Семь — не просто так, это кармическое число, и ровно столько дырок спасет вашу задницу от неприятностей. Что? Сам видел телепередачу, в которой странноватого вида стилист всерьез об этом вещал, а ведущая ему поддакивала и даже примеряла эту красоту. Не по должностным обязанностям, там интерес был неподдельный, я такие вещи сразу замечаю.

Но это скорее исключение из правил, большинство людей понимает, что к чему, и мыслит схоже со мной. Хотя все равно и тут меру знать надо. Я как-то видел дядьку лет семидесяти, замечу отдельно — не бомжа. В майке с символикой популярного телесериала, зауженных джинсах и кроссовках с подсветкой он смотрелся среди людей инородным телом. Нет, глобализация, смычка поколений, общемировое пространство — это все понятно. Но все-таки, все-таки…

Ну да ладно, чего об этом. И все равно — вот не хочу я тащить с собой сумку. Если уж на то пошло, если уж без костюма там будет никак — пойду его и куплю. Прага — не пустыня Гоби, там магазинов в центре города полно и не только сувенирных.

Вечер в целом вышел невеселый. Вика, набив сумку до отказа, явно не знала, что делать дальше, она мыкалась из кухни в комнату и обратно с сумрачным видом. Дискомфортно ей было. В принципе — я ее понимаю. В последние месяцы мы почти не расставались, за исключением того времени, что я провел в больнице, но это было другое. Больница была на территории нашей страны, в нее можно было приехать. Потом — я там лежал один, а тут отправляюсь в чужую страну в теплой компании, да еще и к такой персоне, что не к ночи будь помянута. Хотя дело, как мне казалось, было не только в этом.

И я угадал. Основная причина такого ее душевного раздрая выяснилась уже совсем вечером, когда мы пили на кухне чай.

— Почему ты не сказал мне, что с тобой летит Вежлева? — в какой-то момент спросила у меня Вика. Судя по всему, она не собиралась это говорить, но не выдержала.

— Это так важно? — я отхлебнул чаю. — Летит и летит, что здесь такого?

— Да ничего, — вроде бы безразлично, но с интонацией "ты что, не понимаешь?!!", произнесла Вика. — Просто обидно.

— Обидно, что она летит со мной или обидно, что ее позвали, а тебя нет? Если последнее — то мы это уже обсуждали.

— Не включай дурака, Никифоров, — потребовала Вика. — Все ты понял. Эти твои штучки я уже изучила. Обидно, что я эту новость узнаю не от тебя, а от совершенно посторонних людей.

Посторонних — и добрых. Надо будет потом выяснить у нее, кто это у нас такой разговорчивый. И сдать эту личность Азову, пусть он прочтет ей курс под названием "Болтун — находка для шпиона". Но — потом, не сейчас.

— Тебя знаю — вот и не сказал, — безразлично произнес я. — Вот ты сейчас завелась, заискрила, нервы свои палишь. А зачем? Ну летит с нами Вежлева — и что? Или ты думаешь, что как только самолет взлетит, то она меня в туалет потащит, чтобы предаться там со мной порочной страсти в необычной обстановке? Ну вот скажи мне — ты в самом деле так думаешь?

— Так? — Вика провела мизинчиком по ободку чашки. — Так — нет. Слушай, ну у тебя и фантазии!

— Уже хорошо, — одобрил я. — Двинемся дальше. Вот мы прилетели в Прагу, и что? Первой ее мыслью будет: "Согрешу-ка я с этим славным парнем на Карловом мосту, шокирую европейскую общественность"?

— Конечно, нет, — Вика насупилась. — Естественно, такого не будет. Но все знают, что она та еще потаскуха.

— Все — кто? — вкрадчиво спросил я. — Те, кто хотел занять место, которое досталось ей? Или те, кого Старик не вызывал в Прагу? Вика, ты умная девочка, ты прекрасно понимаешь, что такое подковерные игры. Тебя стравливают с Мариной, причем прекрасно понимая вашу разницу в весовых категориях. Тебя разыгрывают как пешку, которую не жалко. Удастся нанести удар — хорошо. Нет — так тебя и не жалко. А если начнется разбор, то сразу прозвучит: "да вы что, Травникова просто все неправильно поняла".

— Да понимаю я все, — Вика тяжело вздохнула. — Но так на душе муторно, вот и бешусь.

— Можно подумать, мне веселее, — я подпер щеку ладонью. — С этой компанией в замкнутом-то пространстве не всегда понятно, что делать, а уж на выезде…

Вообще неправильно мы делаем, когда такие разговоры в этих стенах ведем. Слушают нас наверняка. С другой стороны — ничего крамольного не звучит, особо не придерешься.

И тут, крайне своевременно, зазвонил телефон. Причем, по всем канонам драматургии, на экране предсказуемо высветилось: "Вежлева".

— Привет, Марин, — в ответ на грозно сдвинутые брови Вики я изобразил на лице гримасу из разряда "и так бывает". — Как, чемодан уже набит под завязку?

— Нищему собраться — только подпоясаться, — в тон мне ответила она. — На три дня летим, смысл набирать с собой вещей?

— Золотые слова, — расплылся в улыбке я. — Их бы моей дражайшей половине в уши.

— Если бы дело могло ограничиться только этим, твоей половине цены бы не было, — фыркнула Вежлева. — А так ей еще ума надо, килограмм двадцать веса сбросить, хороший вкус привить… Там много чего надо еще. И не вздумай на меня сейчас обижаться, я человек такой — что думаю, то и говорю.

— Иной раз лучше и промолчать, — довольно резко ответил я, но тему развивать не стал. Вика не дура, она поймет, о чем речь, а мне этого не хочется. Вежлева трубку повесит и спать пойдет, а мне потом еще часа два разное всякое выслушивать. А то и до утра.

— Ладно-ладно, молчу. Тем более, что твоя Виктория — это не повод для обсуждения вообще. Живешь с ней — и живи, это твой выбор. Я о другом. Первое — завтра отбываем рано-рано. Будь в шесть утра у главного входа, машину к нему подадут.

— Понял, — я обрадовался. — А то как раз сижу, гадаю, кому позвонить по поводу отъезда. В смысле — откуда, во сколько? Валяева набрал — он недоступен.

И это было правдой. Вика еще вещи собирала, когда я это сделал. Следующей кандидатурой для звонка была собственно Вежлева, но в свете нашей с Викой темы разговора звонок ей был не лучшей идеей. Так что оставался только Зимин.

— Это второе, — деловито заметила Вежлева. — Слушай, ты не знаешь, где он? Его все ищут и найти не могут. В последний раз его видели днем, в состоянии изрядного опьянения он вызвал такси и куда-то на нем умчался. С тех пор от него ни слуху ни духу.

— Без понятия, — озадачился я. — Вообще. Молодец, что сказать. А главное — как вовремя он это все устроил.

— Совершенно не удивлена, — Марина рассмеялась. — Невозможно остановить стихию, а Валяев — это именно она. Беспощадная, бессмысленная и безмозглая стихия. Будем надеяться, что разум в его нечесаной голове все-таки победит. Хотя с другой стороны — дышать всю дорогу до аэропорта его перегаром… Если он появится, надо на разных машинах ехать будет. Все, до завтра.

И она повесила трубку первой.

— Спать надо идти, — посмотрел на Вику я, кладя телефон на стол. — Отбываем завтра в шесть, то есть вставать надо в пять. Да еще и Валяев запропал куда-то, проказник эдакий.

— Знаешь, а я потихоньку начинаю с тобой соглашаться, — тихо сказала она вдруг.

— В плане чего? — почесал затылок я. — Насчет того, что вставать в пять? Или насчет того, что Валяев проказник?

— Насчет этого тоже, — Вика была очень серьезна. — Но вообще я говорю о том, что дома жить лучше. Знаешь, мне тут сначала очень нравилось, я о чем-то подобном всегда мечтала. Ну, современное здание, огромная корпорация, статус, маникюрный салон бесплатный, бассейн, все остальное. Это все как в сказке наяву, понимаешь? Сам посуди — кто я? Вчерашняя студентка, ни опыта, ни связей — ничего же нет. Нас таких на рынке труда — полно, только свистни, мы стаей набежим. И все мечтают об одном и том же — колонка в серьезном издании, признание, слава, награды, телевидение. Все мечтают, а потом… Потом кто обратно домой уезжает, кто спивается, кто блоги за других людей в сети ведет. Да ты сам все знаешь, кому я рассказываю? Но у меня — сложилось. Нам четверым свистнули, мы подбежали, а после все, о чем лично я мечтала — сбылось. Почти все. Опять же — еще и деньги, причем такие, о которых я подумать даже не могла. Просто протяни руку и возьми.

— Так ты вроде и протянула? — не удержался я.

— Руку? Протянула, — криво улыбнулась Вика. — Теперь бы еще ноги не протянуть.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — решил не ходить вокруг да около я.

— Тебе? — Вика встала из-за стола и поставила чашку в раковину. — Так я все сказала уже. Я бы хотела вернуться туда, в нашу квартиру, чтобы жить там тихо и спокойно.

Я подошел к холодильнику, снял с него какую-то бумажку из "напоминалок", Вика ими полдвери залепила, взял ручку-магнит, висевшую там же, и написал всего одно лишь слово: "Азов?"

Вика застыла, как будто кадр фильма на "паузе", несколько раз глубоко вздохнула, а после кивнула.

— Тихо и спокойно — это было бы здорово, — я погладил ее по щеке. — Авось в обозримом будущем нам такое еще перепадет. Слушай, а где мои сигареты?

Увы, но больше она мне ничего не сказала. Уже в постели, после прощания, назовем это так, я пытался у нее что-то выведать, но впустую. Момент был упущен.

На чем же он ее прихватил? Знать бы. Может, это вовсе какой-то пустяк, женщины любят делать трагедии из того, что таковыми не является, и на редкость безразлично относиться к тому, из-за чего стоит рвать на себе волосы. У нас с ними шкала бедствий разная, потому как точки зрения на все, что происходит в этом мире, полностью полярны. Иногда мы приходим к некоему взаимопониманию, сходясь во взглядах на одну и ту же проблему, но это только иллюзия. Проблема одна и мнение одно, это верно, но подходы все равно разные.

Азову же я такой вопрос сроду не задам. Во-первых — все равно он не ответит. Во-вторых — как бы Вике хуже не сделать.

И все-таки — куда потащился пьяный Валяев? Понятное дело, что я про него ничего и не знаю, а потому возможных маршрутов, по которым он может отправиться — масса.

Но есть среди них один вариант, который мне не очень по душе. Точнее — совсем не по душе.

Я аккуратно снял с плеча руку уже уснувшей Вики и тихонько отправился на кухню. Вообще-то никто никому ничего не должен, и мы просто коллеги. Но я, пока не узнаю, что к чему — не усну. В конце концов — я же начальник? Я несу ответственность за подчиненных.

— А я почти сплю, — ехидно сообщил мне голос Шелестовой, причем после первого же гудка. — Сплю. И вижу сны.

— Надеюсь — хорошие? — я старался говорить, как можно тише. — Про еду там или про остров Маврикий? А то мне давеча приснился сон, что я масон. То еще зрелище было, доложу тебе!

Фон в трубке был тихий, за спиной у Ленки никто пьяно не орал, а Валяев без этого не обошелся бы. Значит — не к ней он поехал. Вот и хорошо.

— Не надо на ночь жирное кушать — и сны будут хорошие, — назидательно произнесла Шелестова. — Дражайший руководитель, я слышала, что вы отбываете в дальние края? Виктория Евгеньевна нас нынче стращала, говоря, что без вас она нам покажет где раки зимуют.

— Да хорош наговаривать на нее, — даже как-то возмутился я. Что такое, что они все на мою девочку навалились нынче вечером? — А то ты ее не изучила еще?

— Пусть командует, — великодушно разрешила Шелестова. — Я же не против. А вас я буду ждать как полагается.

— А как полагается? — заинтересовался я.

— По всем канонам и традициям, — деловито объяснила Елена. — Как верная собака Хатико, с грустью в глазах днем и с мартини вечером. И остальных заставлю. Мальчишки, правда, на "мартишку" не подпишутся, так что они с вискариком ждать будут, наверное. Ну или с текилой.

— Эдак я бы и сам себя подождал, — мне даже завидно стало. — Недельку-другую.

— Цените преданность, — Шелестова явно гордилась собой. — Ничего для вас не жалеем — ни выходных, ни печени. Так что премия за вами. Ну, и славно съездить туда, куда вы отправляетесь. Маршрут Викуся… Виктория Евгеньевна не обозначила.

— Не так и далеко, — решил не развязывать язык и я. — Ладно, спокойной ночи.

— Взаимно, — откликнулась Шелестова. — Да! А вы чего звонили-то?

— Просто так, — уклончиво ответил я.

— Соскучились! — с гордостью за себя констатировала Елена. — Ой, Харитон Юрьевич, вы поосторожней со мной. Я ведь та еще стерва. Я ведь поматросю и бросю. То есть — брошу.

— Трепло ты, — осознавая собственный проигрыш, проворчал я. — Пока!

Чего я завелся? С чего я взял, что Валяев у нее? Тьфу. Теперь ощущаю себя дураком. Все, спать надо идти.

Утром к лифту, и тем более на первый этаж, Вика не пошла. Она поцеловала меня в щеку, сонно поморгала, повздыхала и, надо думать, сразу после того, как я вышел за дверь, пошла досыпать.

Марина меня опередила, она стояла у главного входа, что-то выговаривая охраннику. Была она свежа, прелестна, как всегда изысканно одета и не одна. Рядом с ней топталась совсем еще юная девушка с длинной русой косой, голубыми лучистыми глазами и нежным румянцем во всю щеку.

— Опаздываешь, — попеняла мне Вежлева, и потыкала ноготком в стеклышко недешевых часов, если не ошибаюсь — "Patek Philippe".

— С хрена ли? — возмутился я. — Без десяти. Я с запасом пришел. Валяева нашли?

— Вроде бы, — Марина поправила ремешок сумки на плече. — Но ждать его не стоит, и Зимина тоже. Они из другого места в аэропорт поедут, насколько я поняла. Так, что стоим, кого ждем? Мальчики, вещи к машине несем. Танюша, не спи.

Девица с косой первой двинулась к выходу, за ней поспешил один из охранников с двумя чемоданами в руках. Сразу видно — Марина едет на три дня, как и было сказано по телефону.

— Скажи мне, Киф, — Марина взяла меня под руку и понизила голос. — А ты когда-нибудь занимался любовью в туалете самолета в момент взлета? Мне почему-то кажется, что будет довольно забавно попробовать что-то подобное. Ты как думаешь?

Глава семнадцатая
действие которой происходит большей частью в воздухе

— О подобном давно не думаю, — я, признаться, немного опешил. — Годы мои не те. Опять же — взлет я предпочитаю в кресле переносить, потому как перегрузки и все такое прочее.

Я не понял — она что, тоже прослушивает, о чем мы с Викой говорим? Ну ладно Азов, даже Валяева с Зиминым я готов в этот список включить, с ними тоже все ясно. Но она-то здесь с какого бока?

— Выдохни, — засмеялась Марина и толкнула меня локтем в бок. — Это фраза из фильма. Этого, как его… Забыла. Там герой с героиней отправляются в полет, и она как раз ему такую фразу и говорит. Я думала, ты поймешь.

— Не оправдал надежд, — проворчал я. — Ты поосторожней с такими цитатами. А если бы я всерьез эти слова воспринял и потащил бы тебя в туалет? Женщина ты красивая, все при всем, а у меня с рефлексами все в порядке.

Мы подошли к машине, и я открыл ей дверь.

— Сам себе противоречишь, — Марина погрозила мне пальчиком. — То годы твои не те, то у тебя с рефлексами все в порядке. Определись уже.

— Не вижу противоречий, — пожал плечами я. — Ты спросила — думаю ли я о таком. Я сказал — нет, не думаю. Но "не думаю" еще не означает "не делаю".

И хлопнул ее по заднице. Ну, а что? Каков вопрос, таков ответ.

— Нахал! — совершенно искренне возмутилась Вежлева и погрозила мне пальцем. — И вот еще что — давай-ка садись на переднее кресло. Все эти "в тесноте да не в обиде" хороши только в детских сказках.

На улице вьюжило — февраль в Москве редко бывает другим. Даже если декабрь с январем больше похожи на март, этот месяц почти всегда напоминает горожанам, что на улице все-таки зима.

— Спать буду, — сообщила нам Вежлева почти сразу после того, как мы отъехали от здания "Радеона". — Как к "Шереметьево" подъедем — разбудите.

— Хорошо, — пискнула Танюша и уставилась в окно.

Интересно, а эта симпатяшка — она кто? Секретарь Марины, что ли? Собственно — что гадать?

— Таня, а вы с нами летите или так, провожающая? — поинтересовался я у нее.

— С вами, — хлопнула длиннющими ресницами девушка. — Я переводчик.

— С какого на какой? — опешил я. — Неужто Марина по-английски не понимает?

— Понимает, — не открывая глаз, сообщила мне Вежлева. — А вот по-чешски нет. Не люблю, когда кто-то что-то говорит, а мне невдомек, о чем речь идет. Может, люди мне улыбаются, и при этом обсуждают то, что у меня задница толстая.

— Да ну, не может такого быть, — недоверчиво протянул я. — Что угодно, только не это. Твоя задница — произведение искусства, созданная матерью-природой и тренажерами "Кеттлер". Нет, нет и еще раз нет, такого никто сказать не может, так что спи спокойно. Танюша, а вот еще вопрос…

— Никифоров, угомонись, — потребовала Вежлева. — Это ребенок еще совсем, умерь свой пыл. А ты, Танюша, не слушай эту облезлую лысеющую личность, не стоит он того. Что ты глазами хлопаешь? Тебе принц нужен, а не отбракованный конь с королевской конюшни.

— Марина Александровна, зачем вы так? — даже опешила девушка. — Он же просто спросить что-то хотел.

— Вот-вот, — я провел ладонью по волосам. Ничего и не лысеющий, просто причесаться забыл. — Ты меня, по ходу, с Валяевым спутала, соблазнение непорочных девиц — это по его части.

Я повернулся к ним спиной и уставился на дорогу. Не то, чтобы мне было обидно, просто услышать правду, пусть даже и не полную, а частичную, всегда неприятно. Ну да, чуть-чуть распушил хвост, так и девушка симпатичная. Ничего такого у меня и в планах не было, на самом деле, просто невинный флирт. И то если повезет. Но зачем сразу так крылья-то подрезать? Пусть и поредевшие.

— Перетопчется Валяев, — лениво сказала Вежлева и зевнула. — Да и не до того ему сейчас, поверь мне. Есть у меня ощущение, что девушек он на долгое время оставит на потом. Танюша, не надо краснеть, все в порядке. Привыкай, иначе в этой поездке тебе не выжить. Правда, Киф?

Вместо ответа я издал что-то вроде храпа, давая понять, что меня сморил здоровый сон.

— Обиделся, — констатировала Вежлева. — Ну и шут с тобой.

Самое забавное, что минут через пять мои глаза начали слипаться, и я вправду закемарил.

— Харитон Юрьевич, — меня крайне деликатно потрясли за плечо. — Харитон Юрьевич, мы уже приехали.

Это была Танюша. Никто другой меня по имени-отчеству звать не стал бы. Откуда она его вообще узнала? Хотя и так понятно, откуда.

— Быстро, — хрипло сказал я и провел рукой по лицу, как бы стирая с него остатки сонливости.

— Какой там, — возразил мне водитель. — Два часа ехали. По этому времени суток — долго. Погода ни к черту, аварий полно. День жестянщика.

— Вот потому и выехали с запасом, — со значением произнесла Марина. — Все, идем в аэропорт. Мы еще даже успеваем выпить кофе. Киф, открой мне дверь и не забудь проконтролировать, чтобы охрана не забыла наши вещи.

— Я сама могу свою сумку… — пискнула Танюша и тут же замолчала под взглядом Марины.

Все устроилось лучшим образом — дверь мне открывать не пришлось и советы охране давать тоже. Они сами все знали и сделали как надо — открыли двери, взяли вещи, причем даже мои, и разве что только от снега, летящего с неба, не закрыли. Единственное — пришлось выдержать ожесточенную схватку с Ватутиным, который упорно хотел прихватить мою сумку и не слушал моих: "Да пусть тут останется". Его Вика инструктировала, что ли?

Что любопытно — он с нами не пошел, отправив вместо себя одного из бойцов и на прощание помахав мне рукой.

— Разбушевалась стихия, — заметила Марина, входя в здание аэропорта и отряхивая воротник шубки. — Как бы рейс не задержали.

— Уже, красавица, — печально сообщил ей грузин в кепке-"аэродроме", проходящий мимо нас. — Перенэсли рейс на Амстэрдам. Гурустно!

— Грустно, — согласилась с ним Марина. — Не без этого. Но Амстердам нам безразличен, нас интересует Прага.

Она подошла к табло, на котором то и дело обновлялась информация, и стала его изучать.

— Пока все по расписанию, — наконец сообщила она нам. — Это вселяет надежду. Но на посадку пока не приглашали, это плохо. Вперед, я хочу кофе. И, возможно, шоколадку. Танюша, ты хочешь шоколадку?

Бедная Танюша, судя по ее виду, хотела только одного — чтобы на нее перестали обращать внимание, ей было дискомфортно. Судя по всему, она была девушкой с камерным домашним воспитанием, не привыкшей к компаниям вроде нашей.

— Купи и ей, — не дождавшись ответа, велела мне Вежлева. — Не мелочись. Или ты предпочтешь пирожное, Танюш?

И она направилась в сторону "Шоколадницы".

— Я бы с большей охотой котлету съел, — хмуро сообщил я охраннику, невозмутимо наблюдающему за происходящим. — С капустным салатом.

— На третьем этаже есть столовая, — неожиданно для меня подал голос охранник. — Неплохая, на мой взгляд.

— Ты ей предложи пойти в столовую, — показал я пальцем на спину Марины. — Потом вместе посмеемся.

— Я вообще не знаю, чего она сразу в ВИП-зал не отправилась, — доверительно сообщил мне охранник. — Хотя здесь, в "Шереметьеве", она всегда так поступает. Каждый раз она сначала сюда идет, пьет кофе и только потом отправляется в зал ожидания. Примета у нее такая, наверное.

Действительно, странно. Я сам в ВИП-зоне "Шарика" никогда не бывал, но уверен — там менее многолюдно, чем здесь, и наверняка уютнее. Впрочем — какая разница? Хочет она кофе в общем зале пить — пусть ее.

Видимо, это и в самом деле была традиция, поскольку в кафе мы не задержались. Марина быстро прикончила свою чашку, с сомнением посмотрела на меня, пьющего газировку, заботливо протянула салфетку Танюше, изрядно перемазавшейся шоколадом, который она ела со страдальческим видом, и сообщила нам:

— Ну, а теперь пошли в зал ожидания. Будем ждать этих двух гуляк до последнего.

— У обоих телефоны не отвечают, — сказал ей я, допив стакан. — Вызывал только что.

— Я видела, — поморщилась Марина. — Надеюсь, что они еще в Москве и живы.

— В смысле? — даже икнул я. — Если ты сейчас шутишь, то неудачно. Прости уж за фразу-штамп, просто она лучше всего подходит к моменту.

— Что хотела сказать — то сказала, — передернула плечами Марина. — Они могли и раньше улететь, с них сталось бы. В два ночи есть рейс на Прагу. Или влипнуть в аварию, видишь же, что на дорогах творится. Просто я не помню такого, чтобы у обоих телефоны были недоступны, да еще и так долго. Я им ночью звонила, и не раз, но с тем же результатом.

— Ты меня не пугай, — попросил ее я. — Не надо.

— Неужто тебе их так жалко? — изумилась Марина. — Ну да, ты с ними вроде как ладил, и все-таки — они твое руководство. А чем руководству хуже приходится — тем сотрудникам веселее живется.

— На провокации не поддаюсь, — я хмыкнул. — Меня на таком не подловишь. Что же до всего остального — боюсь, нам в Праге без них будет хуже, чем с ними.

— С Валяевым, особенно если он пьян, везде невесело. Точнее — так весело, что плакать хочется, — возразила мне Марина. — Ты не путай — одно дело с этим проказником находиться в закрытом помещении, и совсем другое выйти в люди. Хотя тут рассказывать — это не то. Если он появится, то сам все увидишь.

— Будем ждать, — подытожил я. — Как ты и сказала — до последнего, пока стюардессы не заругаются.

Насчет Валяева она права, это без вариантов. Но эти двое были звеном, связующим меня с целью поездки, со Стариком. Я им не доверял, но Марине веры было еще меньше. И потом — из двух зол выбирают более знакомое.

Нет, у меня было предостаточно опыта в том, как найти что-то нужное в незнакомом городе, это часть моей профессии. Но вот только раньше я искал простые и понятные вещи — информацию, полицию, укрытие от полиции, больницу, приключения на свою задницу, наконец. То есть — все было в рамках штатных ситуаций, которые сопровождают в меру неугомонного репортера в его жизни. И потом — это все было на родной земле, где люди непредсказуемы, но добры и душевны. Ну да, были и загранкомандировки, но там все вообще было заточено под работу в команде. А здесь… Пойди туда, не знаю куда, предстань пред тем, лучше не знать кем. Я готов пойти и предстать, но лучше всего будет, если меня доставят в нужное место те, кто знает, как и куда ехать. И Марина не в этом списке.

Врать не буду — поволноваться пришлось. Если честно, я уже даже подумал, что все, кранты, летим втроем, но как раз тут в зале и раздался радостный вопль:

— Пршишити заставка — Прага!

Этот голос спутать с чьим-то другим было сложно.

— Надо же, а я думала, что они так и не придут, — с чувством удовлетворения произнесла Марина. — Тот случай, когда ошибиться приятно.

— Вот они, Макс, — рядом с нами как из-под земли появилась растрепанная фигура. Выглядел Валяев так, как будто бомжевал минимум месяца два. — Сидят. Ждут. Воистину, верный друг — самый большой клад на свете. Родненькие вы мои!

И он попытался обнять нас всех одновременно. Получилось это у него не ахти, руки у него были коротки, потому основная часть объятий досталась опешившей Танюше.

— А ну, брысь! — хлопнула его по ладони Марина. — Эту девочку даже не думай трогать, понятно?

— Марина. Мариночка. Маринеско ты мое ненаглядное, — Валяев даже губами поплямкал, изображая что-то вроде поцелуев. — Да когда кого я трогал против его воли? Ведь этого делать нельзя, сама знаешь. Все всегда происходит только по доброй воле. Человек — он же сам творец своей судьбы, кто бы что ни говорил. Он ей распоряжается, сам всегда все решает. Человек волен делать что-то или не делать ничего. Он может идти или бежать, ломать или строить, любить или ненавидеть, жить или…

— Ну-ну-ну, — Зимин положил Валяеву руку на плечо. — Вон как тебя в тепле-то развезло. Все, пойдем-пойдем-пойдем, уже посадку объявили. В самолет сядем, там кресла мягкие, удобные! Ты еще "соточку" в себя забросишь — и баиньки до Праги.

— Вот, — Валяев ткнул пальцем Зимина в грудь и залихватски подмигнул Танюше. — Весь фокус в этом. Человек — он, конечно, решает все сам, и никто не может управлять его волей. Ну, не то, чтобы никто, просто… Неважно. Скажем так — право выбора всегда остается за человеком. Но разве кто-то мешает или запрещает навязать ему чужие мысли и желания? Если это делать с умом, не нарушая правил и уложений, так, чтобы даже комар своего носа не подточил…

Тут Валяев замолчал, а после в голос заорал:

— Комара муха любила. О-о-о-о-ох!
Комара муха любила,
И до пьяна напоила. Пьян!

А потом он еще и в пляс пустился, махая невесть откуда извлеченным белым платочком и закладывая лихие "коленца".

Не верю я ему. Не в смысле — всегда, хотя и не без этого, а конкретно сейчас. Я видел его пьяным — и он никогда не вел подобных бесед загадками. А тут вот прямо пробило его. Это неспроста. Валяев только выглядит шутом, на самом деле с головой у него все в порядке.

Или же он сейчас надрался совсем уже в лоскуты.

К моему великому удивлению и разочарованию, на рейс мы все-таки успели. В самолете, пока я на пару с Танюшей разглядывал салон бизнес-класса, в Валяева влили обещанную "соточку" коньяку из фляжки, и он уснул, выдав перед этим еще несколько строк неизвестной мне песни про комара и подергав ногами. Как видно, так он обозначил развеселую пляску.

— Здорово здесь, — тихонько сказала мне Танюша. — Вы до этого летали таким классом?

— Нет, — честно ответил я. — Зато мне доводилось летать на военных самолетах, это тоже очень круто.

Про то, что тем рейсом везли "двухсотых" из одной южной страны, которую не каждый россиянин на глобусе или карте показать сможет, я умолчал. Как и про то, что мы в том самолете, по сути, чуть ли не на гробах в отсеке сидели.

— Вот только как бы другие пассажиры возмущаться не начали, — Танюша показала мне глазами на Валяева, который начал звучно похрапывать.

— А вы видите здесь других пассажиров? — Зимин, накрывавший Валяева пледом, услышал ее слова. — Откуда бы им здесь взяться? Мы выкупили весь бизнес-класс на этом рейсе. Нам попутчики не нужны.

— И сразу возникает вопрос, — Марина откинулась на спинку кресла. — Почему регулярный рейс? Почему не самолет корпорации? Макс, ты ведь наверняка что-то знаешь, может, прояснишь ситуацию?

— Нет, — Зимин тоже хлебнул коньяку из фляжки. — Не знаю.

— Но если бы знал, то мне бы не сказал? — уточнила Вежлева.

— Не сказал бы, — подтвердил Зимин. — С чего бы мне с тобой откровенничать? Тем более, что ты оказалась достаточно неблагодарной особой. Мы тебя подняли наверх, расчистили тебе дорогу — и чем ты нам отплатила?

— Это бизнес, Макс, — широко улыбнулась Марина. — Карьерная лестница. Даже странно, что мне приходится объяснять тебе подобные прописные истины, да еще и штампованными фразами. На моем месте так поступил бы любой.

— Не любой, — парировал Зимин. — Киф бы так не поступил.

— Любой избавившийся от детского инфантилизма человек, — поправилась Вежлева. — Тот человек, который хочет занять свое место под солнцем, по праву ему предназначенное. Киф, без обид.

— Нет-нет, ничего, — выставил перед собой ладони я. — Считайте, что меня тут нет. Одно плохо — попкорн не выдают, без него смотреть на вас не так интересно.

— О чем и речь, — показала на меня Вежлева. — Его головой в дерьмо, а он шутки шутит. Кстати, его дражайшая половина куда лучше соображает в подобных вещах, чем он.

— Виктория, если ты не знаешь, в свое время отказалась от очень выгодного предложения, — заметил Зимин, садясь напротив Вежлевой и откидывая кресло назад. — Так что не надо выдавать желаемое за действительное.

— Всего лишь разумная оценка ситуации, — отмахнулась Вежлева. — Отказаться от первого предложения, чтобы согласиться на второе.

— А Виктория — это кто? — тихонько спросила у меня Танюша.

— Моя приятельница, — ответил ей я. — Тсс, дай послушать, интересно же!

— Было и второе, — не без удовольствия сказал Зимин. — И снова она отказалась. Марина, я отлично знаю, что оно было. Мало того — оно исходило от тебя. И про условия, которые ты выставляла Виктории, я тоже в курсе. Даже про то, как она тебе пощёчину дала и шлюхой назвала, мне и то доложили.

А вот это новости. Все эти разговоры про инфантилизм меня не тронули, поскольку, во-первых, это отчасти правда, во-вторых этот трюк — увести разговор в другую плоскость, чтобы потом превратить его в сторонний конфликт — он не слишком оригинален. Я начинаю возражать, она приводит аргументы, и первоначальная тема разговора уходит в небытие. Фиг тебе, родная, ты сама нарвалась, вот и пожинай плоды.

При этом факт того, что Марина о чем-то пыталась договориться с Викой, меня заинтересовал. Неужто предметом договора был я? Если это так — то тут есть о чем подумать. В первую очередь над тем, что именно превратило меня в некий предмет спора. Скажем так — кое-как я могу обосновать некую борьбу, которую устроили вокруг меня Зимин и Ерема. Это обоснование дикое и неправдоподобное, но хоть какое-то. А здесь-то что? Гендерные закидоны можно сразу убрать в сторону, поскольку ценности, как некий альфа-самец, я точно никакой не представляю. Лет десять назад — возможно, но сейчас… Да ну, чушь. Нет, я вполне еще ничего, и вовсе даже не лысею. Можно сказать — я еще ого-го, но не до такой же степени, чтобы две женщины начали меня делить.

Ладно еще Вика, у нее хоть планы на меня есть, но Марина?

Впрочем, от Вежлевой можно ожидать чего угодно, тем более что Зимин сейчас недвусмысленно дал ей понять, что он знает про то, что она ведет какую-то свою игру.

Вопрос — какую?

Хотя — нужен ли мне ответ на этот вопрос, если здраво поразмыслить? Лишние знания в моем положении не то что скорбь могут преумножить, они мне жизнь в состоянии сократить.

Над головой зашуршало, и в салоне раздался приятный мужской баритон:

— Командир корабля пилот международного класса Заславский Юрий Анатольевич и экипаж приветствуют вас на борту самолета, выполняющего рейс по маршруту Москва-Прага.

— Потом доругаемся, — предложил Вежлевой Зимин. — В воздухе.

Он поерзал в кресле и доверительно сообщил мне и Танюше:

— Терпеть не могу летать. Ощущение того, что нет земли под ногами, меня просто убивает.

— А мне нравится, — застенчиво сказала Танюша. — В этом есть что-то такое… Ну, как в детстве, когда во сне розовых слоников видишь.

— Кого? — изумленно поднял брови Зимин.

— Розовых слоников, — зарделась Танюша. — Мне папа всегда желал их увидеть во сне. Иногда получалось. Я тогда счастливой просыпалась.

— Н-да, — Зимин осуждающе глянул на Вежлеву, та демонстративно уставилась в иллюминатор. — Киф, дружище, у меня к тебе просьба. Не подпускай к этому ребенку Валяева. В крайнем случае, наплети, что она с тобой, тогда он ее не тронет. Если это не сработает, скажи мне. Я, конечно, изрядный негодяй, но даже у меня бывают проблески сентиментальности. Розовые слоники!

Собственно, как раз тут Валяев, который, как видно, услышал сквозь сон свою фамилию, подал признаки жизни и гулко испортил воздух. Ровно в этот момент самолет стронулся с места.

— Поддал газку, — вырвалось у меня — Ишь ты!

Вежлева захохотала, Танюша покраснела еще сильнее, Зимин достал из внутреннего кармана пиджака фляжку и хотел было из нее отхлебнуть, но тщетно, она оказалась пустой.

— А где бортпроводницы? — поинтересовался он громко. — Почему они не проведали нас, не рассказали, где аварийные выходы, и все такое прочее?

— Вот-вот, — поддержала его Марина. — Они нам вообще сразу, еще до взлета, должны были предложить прохладительные напитки.

В этот момент Валяев вторично испортил воздух, причем, как только он это сделал, в салон вошла миловидная девушка в форме.

— Фига себе. Он что, маг? — практически без иронических ноток поинтересовался у Зимина я. — Один раз — случайность, два совпадение. До закономерности остался один… э-э-э-э-э… Раз.

— Никита полон сюрпризов, — флегматично сообщил мне Зимин и прервал девушку, которая начала вещать на тему того, что она рада видеть нас у них на борту. — Милая, мы все знаем. Нам бы коньячку, и поприличнее. Да — сразу бутылку несите, и лимончика нарезанного. Знаю, что не положено, но что мы вас гонять будем с бокалами, правда? А винную карту мне не надо, я и так знаю, что там есть.

— Плюс бокал белого вина и хорошего сыра к нему, — попросила Вежлева. — Сорт вина на ваше усмотрение.

— И шоколадку, — я посмотрел на Танюшу. — Даже две.

— Мне одной хватит, — пискнула девушка.

Зимин и Вежлева переглянулись и вздохнули.

— Я же говорю — дети, — произнес Зимин. — Танюша, вы что пить будете? Может — шампанского?

— Ой, нет, — окончательно сникла девушка. — У меня от него голова болит. Я подумаю еще.

— Все принесу сразу после того, как мы поднимемся в воздух, — покладисто сказала стюардесса. — А сейчас — пристегнитесь пожалуйста.

Самолет двигался все быстрее, потом замедлился, как это обычно бывает перед тем, как он возьмет разбег.

— Терпеть не могу, — страдальчески сморщился Зимин. — Все-таки поездом передвигаться куда лучше.

— Конфеток не дали, — расстроенно шепнула мне Танюша. — Леденцов.

— Да, это повод для грусти, — признал я. — О, на взлет пошли!

Что мне больше всего не нравится в полетах — так это то, что уши на взлете закладывает. И еще я никогда не смотрю в иллюминатор в этот момент. Потом — что, потом все однообразно — над тобой небо и солнце, под тобой — облака. А вот когда земля становится безликой, похожей на контурную карту — это мне не нравится. Летом она хотя бы зеленая, яркая, а зимой и вовсе все печально.

Самолет набрал высоту, раздался мелодичный звук, означающий, что можно расстегнуть ремни.

— Ффух, — Зимин, изрядно побледневший, щелкнул пряжкой. — Ну, и где мой коньяк?

— Ты Валяева потереби, — посоветовал я ему и зевнул. Меня всегда тянет в сон в полете — Он ка-а-а-ак… Ну ты понял. И все будет.

— Ха-ха-ха, как смешно, — язвительно отреагировал на мои слова Зимин. — Нет, серьезно, что такое? Это бизнес-класс или нет?

И он вдавил кнопку вызова стюардессы. Причем она как будто этого ждала, тут же появившись в салоне с подносом, на котором было все, что мы заказали. И даже чуть больше — она нам еще и меню вручила, по которому мы могли заказать себе обед. Не "мясо или рыба", а вполне себе настоящий обед, даже с мороженым.

— Давай, — Зимин набулькал коньяка себе и мне. — Для нервов полезно.

— За то, чтобы долететь туда, куда мы направляемся, — произнесла Марина, поднимая бокал с вином.

— Тогда уж лучше за то, чтобы там хорошо приземлиться, — скорректировал я ее тост.

— Оба неправы, — Зимин подцепил зубочисткой ломтик лимона. — За то, чтобы обратно вернуться.

И мы выпили.

— А что, может случиться так, что мы все останемся там? — изумилась Танюша. — Я больше чем на две недели не могу, у меня потом преддипломная начнется.

— Тебе беспокоиться не о чем, — заверил ее Зимин. — Можешь мне поверить. Кто-кто, а ты точно вернешься домой. Причем целой и невредимой, это я тебе гарантирую.

Танюша явно начала нервничать. Ее можно понять — нанималась она в переводчицы к респектабельной даме, которая не вызывала никаких опасений. И тут — на тебе. Странные попутчики, странные разговоры. При таких раскладах любой человек душевный покой потеряет.

— Не психуй, — сказал я, развернул шоколадку и протянул ей. — На, погрызи, успокаивает. Прага — не Мельбурн, туда лететь всего ничего, пара часов. Сейчас мы еще выпьем, потом нас покормят — и все, мы на месте.

— Да меня не полет беспокоит, — жалобно сказала девушка, хлопая ресницами. — Я ничего не понимаю.

— Ну-у-у-у, — протянул я и цапнул бокал, который вновь наполнил Зимин. — Это нормально. Я давно уже потерял нить событий, потому в нужные моменты просто поддакиваю или говорю: "Вот-вот". И ничего, вот сижу здесь, пью коньяк. Так что — не переживай.

— Нагло врет, — заявил Зимин, чокаясь со мой. — Все он понимает. И много чего знает. Причем многое из того, что он знает, следовало бы рассказать и нам, но этого наш друг Киф не делает. Несомненно, исключительно из-за нехватки времени или рассеянности. Например — почему вчера… Хотя нашим дамам наверняка это неинтересно. Пойдем-ка вон туда, пошепчемся.

Марина хотела что-то сказать, скорее всего — возразить, но Зимин уже встал, прихватил бутылку и направился к креслам, расположенным у самой стены небольшого, по сути, салона бизнес-класса.

— Скажи мне, дружище Киф, — задушевно спросил у меня он, как только мы сели в кресла. — Что это вчера случилось с троллями на плато Фоим? Отчего они воспылали к тебе любовью? Это, знаешь ли, противоестественно. Тролли — и кого-то не сожрали. В первый раз вижу такую доброту от этого племени.

— Да по той же, что в свое время мне темные дварфы помогли, — на голубом глазу, даже не моргнув, ответил ему я. — Страннику спасибо.

А что теперь врать? Если уж попал — так попал, все равно до правды докопаются. И если во лжи уличат, то только хуже будет. Я это еще вчера просчитал, потому к данному вопросу был готов. Правда, с темными дварфами все случилось немного по-другому, я там предмет активировал, но и на этот счет у меня заготовочка имелась.

— Ну вот, я же говорил, — Зимин удовлетворенно хохотнул. — А Костик мне: "Это какой-то глюк, надо программный код проверять". Меня не проведешь.

— А кто тут кого проводить собирался? — даже вроде как обиделся я. — И в мыслях не было. К тому же это получилось полностью случайно. Если бы знал, что так все сложится, то и к помощи наемников прибегать не стал, нафиг они мне тогда бы сдались? Когда тот здоровенный тролль на меня упал, а потом проявил дружелюбие, то я сам крайне удивился. Потом понял — он каким-то образом учуял, мы со Странником не враги.

— Учуял он, — Зимин помрачнел. — Это в игру Ставрос, паскуда, заложил. Почти все темные расы, за редким исключением, автоматически считают Странника своим повелителем. Нет, ему, конечно, тоже надо что-то делать для укрепления авторитета — репутацию зарабатывать, какие-то задания выполнять. Но при этом они изначально расположены к нему, а это серьезный благоприятный фактор. Уж как мы только ни пытались программу скорректировать — и все без результата. Есть только два варианта, и оба практически невозможно реализовать. Первый — откатить игру к тому моменту, когда изменения Ставроса вступили в действие. Второй — полностью заменить ядро программы.

— Я не специалист, но сдается мне, что оба варианта ведут к тому, что может накрыться сама игра, — уставился я на собеседника. — В первом случае, с прогрессом всех игроков за длительный период, во втором — вообще. Или это не так?

— То-то и оно, что так, — Зимин снова взялся за бутылку. — Нет, наши умники говорят, мол, можно что-то сохранить, потом все откатить, а после на откаченное по новой сохраненное залить. Но при этом у них вид достаточно неуверенный, а в голосах сомнение есть. Я распорядился, чтобы они это в тестовом режиме проделали и результат мне показали, так они глаза отводят. Оказывается — они до этого и без моей команды додумались.

— И что? — с интересом спросил я.

— А ничего, — Зимин аппетитно выпил. — Все просто не работает. Какой-то там конфликт происходит у игры внутри. Хотя даже случись такое, что все удалось довести до ума, то все равно Старик не дал бы нам этого сделать.

— Почему? — изумился я.

— Тоже конфликт получился бы, — Зимин снова взялся за бутылку. — И тоже в каком-то смысле внутри. Правда, уже не игры.

— Дела, — дипломатично заметил я, догадываясь, о чем идет речь.

— Они, — вздохнул Зимин. — Вот и выходит, что лучше пусть остается все как есть, чем мы начнем что-то менять. Лучшее — враг хорошего. Слишком много всего на кон поставлено, и эксперименты тут ни к месту. Да и толку в них? С того момента, как выяснилось, что именно происходит, всем понятно — самым разумным и действенным решением будет все начать с самого начала. То есть — вернуться на точку "зеро". Убить игру и воскресить ее снова, с нулевой точки. Только это даст гарантию того, что будут уничтожены все последствия вмешательства Ставроса.

— Плохая идея, — я недоверчиво посмотрел на Зимина. — Очень плохая. С одной стороны, вы игру этим воскресите, с другой — убьете ее нафиг.

— Вот то-то и оно, — Зимин протянул руку и потрепал меня по голове. — Кто нам даст такое сделать? Да и не так все страшно. Это все муторно, это привносит в нашу работу некий дискомфорт и элемент непредсказуемости, но не страшно. Ну да, есть теперь в игре "мертвые зоны", которые нам неподконтрольны. Что еще? Иногда вылезают какие-то квесты, о которых мы понятия не имели, это вообще пустяки, тем более что они не массовые, а скрытые, их еще поди возьми. Изменился ряд старых квестов, но опять же не простых, а редких, которые не всякому игроку по зубам. Все это неприятно, но не смертельно. А что до Странника — раньше или позже мы его все равно прищучим, никуда он, сволочь такая, не денется.

— Наделал делов этот Ставрос, — заметил я. — Наворотил, понимаешь.

— Он был гений, — печально сказал Зимин. — Из тех, что человечество рождает не каждый год и даже не каждый век. И у него были обычные для гениев недостатки — гипертрофированное ощущение того, что именно он сам выбирает ту дорогу, по которой идет в этой жизни, и уверенность в том, что все получится именно так, как он задумал. Гении в большинстве своем наивны как дети, это их слабое место. Вот, в результате, все и вышло как обычно.

— Иллюзии сократили ему жизнь, — утвердительно произнес я.

— Именно, — кивнул Зимин. — Ну и изношенная сердечная мышца, разумеется. Не берег он себя, не берег.

— Само собой, — я поднял бокал. — Не чокаясь.

Мы выпили.

Наивны гении или нет, но Ставрос-то в итоге вас переиграл, поскольку получилось все именно так, как он задумал. И ничего вы сделать не можете, поскольку вариант у вас есть только один — полностью удалить игру. А этого игроки вам не простят, и "Файроллу" настанет если не конец, то что-то вроде того. Я уж молчу про вой в сети, погубленную репутацию и прочие радости подобного локального постапокалипсиса.

И — да, Старик, кем бы он ни был, такого не простит.

Вот интересно — он вообще всю правду про сложившуюся ситуацию знал? Вот так, чтобы всю?

А если — не знал, но узнал? Скажем, от одной очень амбициозной сотрудницы, решившей сыграть не на стороне команды? Вполне логично, что с этого момента сотрудница сразу стала неприкасаемой, то есть — словом ее уколоть можно, а чем-то другим — ни-ни. Один из функционеров, тот, что умеет держать себя в руках, он кое-как с ней общается, а второй, тот, который поимпульсивнее, предпочел нахрюкаться вусмерть, лишь бы ее не видеть.

Не исключено, что сотрудница эта донесла до руководства не все, а только то, что знала, а потому было решено вызвать на ковер не только ее и функционеров, но и некоего человека, который тоже в курсе ситуации. Как свидетеля вызвать.

Очень может быть, что все не так. Но в принципе — выглядят эти выкладки более-менее логично. И объясняют некоторые странноватые фразы из разговоров моих спутников.

— Эй, ты еще со мной? — отвлек меня от раздумий Зимин. — Еще коньяку?

— С тобой, — сказал ему я. — Будь уверен.

— Я в этом и не сомневался, — Зимин улыбнулся. — Ты не гений, а потому точно знаешь, что лево — это лево, а право — это право. И ты всегда сделаешь правильный выбор, исходя из логики событий, а не каких-то мифических велений сердца.

— Это так, — подтвердил я. — А что, гении не знают, где "лево" и где "право"?

— Теоретически знают, — Зимин снова налил в бокалы коньяку. — Но поскольку они привыкли все подвергать сомнениям, то иногда им кажется, что все не так, как есть на самом деле.

Эту фразу я до конца не понял, а потому, распив с Зиминым еще один бокал, перебрался на другой ряд, закрыл глаза и моментально провалился в сон, глубокий и крепкий. Меня даже Танюша не смогла разбудить, когда принесли очередную еду, кормили здесь как в санатории. Она, заметим, сама мне что-то заказала и теперь деликатно трясла меня за плечо, но я просыпаться и не подумал.

Впрочем — кто так будит? Вот когда мне зажали нос пальцами, то это оказало необходимый эффект, я сразу проснулся.

— Вставай, боец, — дружелюбно просипел Валяев, нависнув надо мной и источая крепкий запах перегара. — Все, мы на земле Чехии, только что приземлились.

— Да отпусти ты, — я отцепил от своего носа его руку. — Все, уже не сплю.

— Это хорошо, — одобрил он. — Скажи Максу, чтобы он мне похмелиться дал. Может, он тебя послушает? Этот ферт бутылку зажал и стюардессе велел мне ничего не подавать, кроме минералки. И она его послушалась, представляешь? Слушай, давай даже так — ты закажешь "соточку", а выпью ее я.

— И не подумаю, — я потер глаза. — Во избежание. Там, дома — еще ладно, а здесь лучше повременить.

— Вы что, сговорились что ли? Одно и то же у всех на языке, — насупился Валяев. — Ох, изменился ты, Киф, изменился. Раньше-то по-другому себя вел, опасливо, а сейчас — откуда что берется. Волю почуял?

— Крайним быть не хочу, — и не подумал пугаться я. — Это все ваши дела, мне в них лезть резона нет. И еще — не знаю, накой нас сюда вытащили, но с тобой похмельным мне будет все равно спокойнее, чем с пьяным. Ты знаешь, что нас сегодня ждет? Вот и я нет. Может выйти так, что нам друг друга поддержать надо будет, а значит, понадобится трезвый рассудок. У каждого.

Валяев тяжело вздохнул.

— Потому и выпить хочется, оттого что непонятно, чего ожидать, — он потер подбородок. — Сказали, чтобы летели сюда, а что, как, почему — никто не объяснил. Ладно, скоро узнаем. Да, слушай, что это за синеглазка с Вежлевой сидит? Хорошенькая!

— Она с ней, — поспешно сказал я. — И еще — я уже положил на нее глаз. Кто поспел, тот и съел.

— Смешной ты, — Валяев легонько хлопнул меня ладонью в лоб. — Наивный. Когда меня такое останавливало? Другой разговор, что она с Мариной, вот это аргумент. По крайней мере — пока.

Самолет остановился, до нас донеслись аплодисменты из салона эконом-класса. В этот же момент подал голос телефон Зимина, который он, судя по всему, и не подумал отключать.

— Да? — сказал он, поднеся его к уху. — Хорошо. Хорошо. Понятно.

На этом разговор, собственно, и закончился.

— Насколько "хорошо"? — спросил у него Валяев. — Более-менее "хорошо" или так "хорошо", что только пойти и повеситься в туалете?

— Сложно сказать, — ответил Зимин. — Судя по тому, что сначала нас отвезут в отель, то более-менее. Но с учетом того, что велено к вечеру ожидать дальнейших указаний, то все не так и радужно.

— Твою-то мать! — Валяев глубоко вздохнул — Ладно, нет повода не побриться и даже душ принять.

Мне стало не по себе. Танюше явно тоже. Влипла девчонка с нами за кампанию, а ведь она даже не при делах.

— Все, пошли. Время дорого, у нас его осталось не так и много, — Зимин поднялся с кресла. — Машина ждет.

Перед тем, как отправиться к выходу, я залез в рюкзак, нашел там коробочку, достал из нее перстень с черным камнем и надел его. Не знаю, насколько он будет действенен здесь, но лучше с ним, чем без него. Спокойней как-то.

Назад: Глава двенадцатая в которой речь пойдет о легендарном былом и сомнительном настоящем

Дальше: Глава восемнадцатая в которой герой мало говорит, поскольку от него ничего и не зависит

Глава шестнадцатая в которой герой отправляется в путь

Глава семнадцатая действие которой происходит большей частью в воздухе