Глава девятая про разные новости

Назад: Глава шестая из которой следует, что кладбища — все-таки не места для прогулок

Дальше: Глава двенадцатая в которой речь пойдет о легендарном былом и сомнительном настоящем

Глава девятая
про разные новости

Азова я у Зимина не увидел. Но с остальным угадал — Валяев и коньяк были тут как тут.

— Ты не спешил, — заметил хозяин кабинета, обмакнув кончик сигары в широкогорлую рюмку. — Мы ждали тебя раньше.

— Работа, — я стянул с себя пуховик и бросил его на свободное кресло. — Как смог — сразу приехал. Вот, даже к себе не зашел, сразу сюда отправился.

— Коньячку? — Валяев не дожидаясь моего ответа набулькал в пустой бокал изрядную дозу указанного напитка и протянул его мне. — С морозца?

— Или глинтвейна попросить сделать? — ехидно поинтересовался Зимин. — Я могу, мне не сложно.

Ну да, глинтвейн я теперь долго пить не буду. Как вспомню запах корицы и вкус горячего вина во рту, так в животе все винтом закручивается. Все-таки очень больно мне тогда было.

— Макс, — укоризненно произнес Валяев и понимающе посмотрел на меня. — Киф, да ты садись, чего стоишь? Тем более, что у нас в кои-то веки выдался свободный вечер, так что можем поболтать о том о сем, выпить.

— Только за этим звали? — с сомнением спросил у него я. — Я думал, дело какое-то неотложное образовалось, и голос у Макса был по телефону командный.

— Вообще-то мы друзья, — заметил Зимин, выпустив кольцо дыма. — И если ты сам к нам на рюмку коньяку не заходишь, то приходится тебя сюда заманивать в приказном порядке.

— Тебе, видишь ли, наши верхние этажи не милы, — подхватил его слова Валяев. — Тебя все в подвалы тянет.

— Можно подумать, что я под землю доброй волей лезу, — не остался в долгу я, приняв бокал и плюхнувшись в кресло. — Будто там медом намазано. Сами знаете — есть визиты, от которых не отказаться.

— Ерунда, — Зимин скептически посмотрел на меня. — Отказаться в этой жизни можно от чего угодно, было бы желание.

— Вопрос в цене, — не согласился с ним я. — Есть такая, которую я заплатить не готов.

— Это потому что ты не достиг согласия с самим собой, — Валяев цапнул из коробки, лежащей на столе, сигару. — А все от того, что нет у тебя понимания главной цели жизни и душевного равновесия тоже нет.

— Душевное равновесие, — Зимин презрительно сморщился. — Кит, опять ты о каких-то отвлеченных вещах начал рассуждать. Что есть душа? Есть ли эта душа вообще? Вот скажи мне, Киф — у тебя есть душа?

— Не знаю, не щупал, — я отсалютовал собеседникам бокалом и отпил коньяку, блаженно фыркнул и продолжил: — Все, что не трогал руками, то подвергаю сомнению. Я агностик.

— Вот это правильный подход, — одобрил мои слова Зимин. — Разумный и практичный. Я даже готов забрать обратно свои недавние слова.

— И тем не менее — люди цепляются за понятие "душа" веками, — упорствовал Валяев. — В какой связи? Не просто же так?

— Люди и в пришельцев из космоса верят, — Зимин скорчил забавную рожицу. — А еще — в геенну огненную. Как с этим быть?

— Ты можешь опровергнуть или подтвердить их наличие? — Валяев решил бить врага его же оружием. — Ведь они могут и существовать, почему бы и нет?

И эта парочка обменялась ехидными взглядами, а после уставилась на меня, ожидая моей реплики.

— Съесть бы сейчас что-нибудь эдакое, — я повертел пальцами в воздухе. — Жареное. Для души, которая то ли есть, то ли нет. Желательно с горчицей и хреном. Но можно и с майонезом.

Не люблю я как разговоры по душам, так и разговоры о душе. И особенно с данными собеседниками.

— Что за человек? — Зимин затянулся сигарой. — С ним о возвышенном, о сути жизни человеческой, а он о жратве думает.

— Человек как человек, — Валяев встал с кресла и потянулся. — Из мяса и костей, которым для поддержания себя в форме нужны белки, жиры и углеводы. Мне, кстати, тоже они потребны, я тоже есть хочу. Макс, звякни кому-нибудь, пускай снеди принесут, в самом-то деле.

Последнее, в смысле — просьба позвонить, было вполне объяснимо — Елизы на посту не было, в приемной вообще царили непривычные тишина и пустота. Наверное, она за билетами в аэропорт уехала. Шутка.

— Скажи мне, любезный Киф, а что ты сегодня отчебучил в редакции? — спросил у меня Зимин, повесив трубку. — Мне Ядвига звонила, всю щеку слюной забрызгала, орала, что ты какого-то ее сотрудника избил до полусмерти, требовала тебя привлечь к ответственности.

— Какой именно? — даже удивился я. — Дисциплинарной или уголовной?

— Ну, из "Радеона" как с Дона — властям выдачи нет, — Зимин пригладил волосы. — А любая другая ответственность тебе как слону горчичник — ты даже не почешешься. У тебя, дорогой друг, нет совести, потому и о дисциплине говорить глупо.

— Что да — то да, — скромно подтвердил я. — Точнее — чего нет, того нет.

— Но ты мне объясни — зачем? — Зимин положил локти на стол и с любопытством подался вперед. — Морду-то зачем бить? Что за варварские методы?

— Привычка, — вроде как даже изобразил смущение я. — Сам знаю, что неправильно это, но поделать с собой ничего не смог. Рефлексы. Очень там пакостный тип был.

— Да набил — и набил, — заступился за меня Валяев. — Я тоже иногда… Кхм… Бывает, в общем.

— При случае, если с ней столкнешься… — начал было Зимин, но я его беспардонно перебил:

— Извиняться не буду. Не тот случай. Ей только палец сунь — она мне руку по плечо отгрызет, а потом еще и на глотку нацелится. Проще говоря — не слезет она с меня потом.

— А вот это не самый плохой вариант, — Валяев расплылся в улыбке. — В смысле "не слезет". Ну а что? Талия у нее тонкая, задница крепкая, а коленки круглые. Чего ж тебе надо еще, пройдоха?

— Ничего мне от нее не надо, — чуть ли не сплюнул я. — Мне надо нейтралитета, причем такого, что она здесь, я там, и никто никому ничего не должен. Меня сам факт того, что она за меня кому-то слово замолвила, насторожил до ужаса. А тут еще и извинения.

— Парень прав, — Валяев посерьезнел. — Что бы Свентокская сама что-то для кого-то, а тем более для него, сделала доброй волей? Небывалое событие, которое можно отнести к сфере волшебного и мистического.

— У нее бывают приступы доброты, — сообщил Зимин. — Особенно, если она что-то задумала. Но тут вроде все чисто, как по мне. Может, она вообще мировую хотела заключить, а это был шаг навстречу? Сказать она про такое сроду не скажет, но вот так хотела дать понять.

— Сомневаюсь я, — Валяев со скрежетом почесал небритый подбородок. — Ядвига — и шаг навстречу?

— Присоединяюсь, — поддержал его я. — Не бывает.

— Шут с тобой, — Зимин постучал ногтем по краю бокала, давая Валяеву понять, что, мол, посуду освежить пора. — Не веришь — и не верь. Но ты при встрече с ней хоть рожу сделай покаянную. Ладно, хорошо, не покаянную, сделай равнодушную. Не скалься злорадно.

— Это можно, — согласился я. — Это приемлемо. Никит, и мне коньячку плесни!

Мы выпили, я закурил.

— Так, теперь к насущному, пока еду не принесли, — Зимин затушил сигару в пепельнице. — Киф, у нас для тебя радостная новость!

— А ну-ка, а ну-ка! — я захлопал ресницами и даже подался вперед.

— Вот такое лицо при встрече с Ядвигой сделай — и все проблемы сразу уйдут, — заметил Зимин. — Все, все, не злись. Тем более, что новость и вправду радостная. Ты едешь с нами в Прагу.

— Да ладно? — я захлопал в ладоши. — Вот счастье-то!

— Что опять не так? — устало поинтересовался у меня Валяев, распознав сарказм. — Что опять тебя не устраивает? Прага. Зима. Пиво. Прекрасный город, хорошая компания и возможность сменить обстановку. Какого тебе еще надо?

— Никакого не надо, — где-то он был прав, это следовало признать. — Я просто ехать никуда не собирался. У меня и времени на это нет, да и желания. Такие вещи хороши, когда они запланированные, а не спонтанные.

— У меня есть ощущение, что я беседую со старичком-брюзгой, — Валяев сгорбился, скукожился, скривил лицо и блеющим голосом сказал: — Когда я был молодым, я тоже ездил в Прагу. Но перед этим за полгода планировал маршрут, прикидывал стоимость кружки пива в центре и на окраине… Что ты улыбаешься? Вот ты сейчас такой.

— Ничего я не такой, — не знаю почему, но эти слова меня задели. — Просто у меня дел полно, вы же сами подгоняете: "давай, давай".

— И снова неправ, — мягко пожурил меня Зимин. — Когда такое в последний раз было? Мы тебе доверяем, мы дали тебе полный карт-бланш. И потом — никто не говорит, что мы отправимся в этот славный город надолго, как, например, твои родители на теплые моря.

Вот тут мне стало совсем неуютно — про родителей я совсем забыл. Пару раз я с мамой говорил, но когда был последний из них? Неделю назад?

— Между прочим, они через неделю возвращаются в Москву, — Валяев явно наслаждался моим поникшим видом. — Нет, можно было бы их еще там подержать, но все хорошо в меру. Я про это знаю, а ты нет. Тебе не совестно?

— Совестно, — признал я. — И вот какая Прага? Мне их встретить надо будет.

— Встретишь, — тон Зимина неуловимо изменился, он стал приказным. — Мы летим всего на три дня. В пятницу утром туда, в воскресенье вечером — обратно. И твое участие в поездке не обсуждается, на то есть отдельное распоряжение. Чье — объяснять?

— Догадался, — вздохнул я. — Вот прямо сам сказал?

— Я удивлен не меньше твоего, — кивнул Зимин. — Больше скажу, — мы с Никитой до твоего прихода гадали — это ты с нами едешь или мы тебя сопровождаем?

— Привет, мальчишки, — дверь в кабинет Зимина открылась, и в дверях показалась тележка, заставленная снедью и пустой посудой, катила ее Вежлева. — А я вам еды привезла.

— Сменила профиль? — радостно завопил Валяев. — Тебя понизили, за грехи твои тяжкие? Я знал, я говорил!

— Если у нас проведут конкурс на самого остроумного сотрудника, то номинация "Плоская и примитивная шутка" точно будет твоей, — Вежлева посмотрела на меня. — Ладно эти двое, но от тебя, Киф, не ожидала такой душевной черствости. Может, все-таки мне поможешь? Эта штука тяжелая и неудобная.

— За выпендреж надо платить, — справедливо заметил Зимин. — Зачем ее у официантки отобрала? А ты именно так поступила, я тебя знаю.

Я ничего не сказал, просто встал, подошел к тележке. Не такая она и тяжелая, между прочим.

— Потому что я с ней смотрюсь необычно и выигрышно, — Вежлева неуловимо прикоснулась губами к моей щеке. — Жалко, наколки на голову не было и фартучка белого. И еще сюда хорошо бы белые чулки, да, Киф?

Она отставила в сторону точёную ножку, в чулке телесного цвета и синей туфельке, и критично на нее посмотрела.

— Фантазии у тебя, Марин, — сморщился Зимин.

— Замуж ей пора, — Валяев подошел к тележке, которую я поставил в центре кабинета, и осмотрел ее. — Я давно про это говорю.

— Так не за кого, — развела руками Вежлева. — Ты пьешь, Макс весь в делах, Азов социально опасен. Разве что вот, за Кифа, но при нем эта его буренка вечно ошивается, а он почему-то это поощряет. На остальных же вовсе без слез не взглянешь — либо карьеристы, которым не душа моя нужна, а связи, либо… А!

И Марина с несомненно притворной горечью махнула рукой.

— Не верь ей, брат, — Валяев отрезал изрядный кусок от свиного окорока, вольготно расположившегося в центре тележки, и плюхнул его на деревянную тарелку. — Марина всегда так говорит, уж я-то знаю. Она просто раскидывает свои сети, как паучиха.

— Паучиха? — возмущенно ткнула себя пальцем в грудь Вежлева. — Вот уж хамство высшей марки! Я сейчас тебе вон ту плошку с салатом на голову одену.

— Не оденешь, — хладнокровно произнес Валяев. — Ты субординацию соблюдаешь неукоснительно, а я в иерархии компании стою повыше тебя. Так что — не изображай из себя оскорбленную невинность, хорошо? На меня эти штуки не действуют, тебе ли не знать?

— И все-таки — выбирай слова, — напротив Валяева теперь стояла совсем на та веселая улыбчивая женщина, что минутой раньше ввезла в кабинет еду, она моментально переменилась, став аналогом Снежной Королевы. — Если даже я пока стою на пару ступеней ниже тебя, это не значит, что буду проглатывать оскорбления. И потом — все меняется, и наше положение в пространстве тоже может перемениться. Я тоже призвана, наравне с вами, это тебе ни о чем не говорит?

— Никогда у нас с тобой не будет изменения положения, — Валяев невозмутимо намазывал горчицу на мясо. — Ни в иерархии, ни даже в постели. С кем — с кем, а с тобой я не возлягу никогда — и ты это прекрасно знаешь. И говорить буду то, что захочу, независимо от твоих желаний.

— Тем не менее… — Вежлева сузила глаза и сжала кулачки, ее фигура была напряжена как струна.

— Киф, ты что стоишь? — перебил ее Зимин. — Ты же хотел есть? Ну так и ешь, эти двое где-то час еще ругаться будут, так что же, тебе от голодной смерти помирать?

— И то, — Марина внезапно улыбнулась, холод, исходящий от нее, исчез, будто его не бывало. — Что это я? Никит, что нам делить?

— Я не знаю, — пожал плечами Валяев, отправляя кусок мяса в рот и отходя к креслу. — Это ты затеяла скандал, впрочем, как и всегда. Сама ведь знаешь — я мухи не обижу.

— Да ладно, — Зимин засмеялся. — Я сам видел, как ты как-то на муху орал.

— Спьяну и не такое бывает, — не стал спорить Валяев. — Но я же ее не обижал, я ее оскорблял.

Пока велась эта дискуссия, я наложил себе еды и, вернувшись в кресло, начал размышлять над словами Вежлевой о том, что она куда-то там "призвана". Уж не в Прагу ли? Если да — то все еще хуже, чем я предполагал. Я никогда не боялся женщин, да и ее я не боюсь, но при этом мне как-то хочется держаться от нее по возможности подальше. Так сказать — дружить на расстоянии. Сейчас у нас паритет — я вроде как ей ничего не должен, и она мне ничего не должна. Мы тогда, у входа в здание, сквитались полностью. А эта поездка может здорово все поменять в существующем условном равновесии.

— Ну что, — Вежлева села на подлокотник моего кресла и щелкнула меня по носу. — Летим вместе?

— Судя по всему — да, — прожевав кусок, ответил ей я.

— Был до этого в Праге? — поинтересовалась она и снова нацелилась на мой нос.

— Разок, — я поморщился, отводя ее руку от моего лица. — Не делай так больше, хорошо?

— Хорошо, — покладисто согласилась Марина. — Так не буду.

— А Азов? — спросил я. — Его с нами не будет?

— Нет, — покачал головой Зимин. — Так случается — кто-то приглашен, кто-то нет.

Еще одна головная боль. Придется Азову про всю эту канитель рассказывать, а потом гадать — пронюхали про это мои нынешние сотрапезники или нет.

— Подытожим, — Валяев подошел к столу и взял бутылку с коньяком. — Марин, тебе накапать?

Тон его был спокойный, не сказать — дружелюбный. Будто и не было только что короткой, но агрессивной стычки.

— Само собой, — прозвенел голос Вежлевой.

— Итак, — Валяев вынул из бутылки пробку. — Летим в пятницу с утра, рейс из Шереметьева в девять с копейками. Выезжаем отсюда в семь часов — пробки, то-сё… Самолет не частный, нас ждать не будет.

— Я бы даже раньше выехала, — Марина шмыгнула носиком. — Во избежание. Пятница, зима, как ты верно заметил — пробки. А еще может быть снегопад.

— Ладно, по ситуации, — согласился Валяев. — Будем в пятницу поглядеть. Машина всегда тут, нам же не такси вызывать? Ну что — выпьем? Впереди веселые выходные!

Самое досадное — дальше было много разговоров, но я так и не смог задать самый главный для меня вопрос — я-то в Праге накой нужен? Они все — руководство, с ними все ясно, тем более, что в какой-то момент промелькнуло словосочетание "годовой отчет". Повторюсь — при чем тут я? Разве что как представитель подконтрольной организации? Понятно, что это бредовейшее предположение, но других-то нет.

Не из личной же симпатии меня Старик приказал привезти? Хотя если это так, то я точно никуда лететь не хочу.

Ну вот за что мне это все?

Я пил коньяк, который поначалу не пьянил, слушал беседы своих коллег, сам время от времени вставлял реплики и все больше грустнел. А что удивляться? Поводов для веселья я не вижу, причем ни одного.

Под конец я все-таки прилично нагрузился. Не так, как Валяев, который в результате заснул прямо в кресле, но изрядно. По крайней мере, стены кабинета Зимина отчетливо пошатывались, как видно, их кто-то раскачивал извне.

А вот Вежлева была бодра как первокурсник в сентябре, хотя пила наравне с нами. Может, она через одну за плечо выливала?

— Пошли-пошли, — вела она меня за ручку к лифту. — Забавно, ощущаю себя законной супругой, которая подгулявшего муженька домой ведет. Слу-у-ушай, давай я тебя твоей деревенщине с рук на руки сдам? Смешно будет!

— До судорог, — представил я себе лицо Вики, все, что последует за этим, и икнул. — Предсмертных. Моих.

— Нет в тебе здорового авантюризма, — прислонила меня к стенке у лифта Марина и нажала кнопку. — И потом — а тебе не все равно? Ты же ее не любишь. Ты вообще никого не любишь, кроме себя.

— Да и себя не слишком, — даже не стал спорить я. — Можно подумать, что ты сильно от меня отличаешься.

— Только если половыми признаками, — подбоченилась Вежлева. — Хотя — нет, себя я очень люблю. А почему я не должна этого делать? Я умная, красивая и уверенно иду по жизни. Как по мне — подобного достаточно. И потом, нелюбовь к себе самому — это патология. Или даже того хуже — диагноз, причем по психиатрической линии. Себя надо любить, иначе жить будет мерзопакостно. Что до тебя — врешь, любишь ты себя.

— Вру, — снова согласился я. — Люблю. Лифт пришел.

— Врушка, — Марина втолкнула меня в кабину. — Как не стыдно!

Она прижала меня к стенке и провела ладонью по щеке.

— Сцена из плохого дамского романа, да? — иронично спросила она у меня. — Лифт, тишина, он и она.

— Вообще-то это я тебя сейчас должен зажимать, — здраво возразил я ей. — А никак не ты меня. Там обычно так бывает. Ну, "мускулистой рукой он провел по ее бедру" и все такое.

— Кто крепче стоит на ногах, тот и доминирует, — глаза Марины оказались вровень с моими. — Целоваться будем?

— Лифт — средство повышенной опасности, — предупредил ее я. — В правилах написано, что нужно его использовать исключительно по прямому назначению.

— Про то, что в нем нельзя целоваться, в правилах не написано. Что не запрещено — то разрешено.

Не зря меня предупреждали о том, что эта женщина всегда получает желаемое. И в этот раз случилось именно так, хотя, ради правды, я не сильно и сопротивлялся. В конце концов, бежать от красивой женщины, которая еще полгода назад на тебя даже не посмотрела бы — это ерунда какая-то. Это как медаль получить и в кармане ее носить.

— Не будем спешить, — сказала она мне, когда лифт, задорно звякнув сигналкой, остановился на первом этаже и мы его покинули. — У нас впереди две ночи и Злата Прага. Лучшего места для красивого романа не придумаешь.

— Отличная перспектива, — согласился я, икнув и прислонившись к стене рядом с сомкнувшимися дверями, и не спеша выходить в холл. — Вот только я не стал бы строить поспешные планы. Нас туда не просто так дернули, кто знает, что там может случиться? Не исключено, что у нашего работодателя свои планы и на дни, и на ночи. И на все остальное.

— Это да, — Марина запечалилась, встав рядом со мной и уперев каблучок правой туфли в мрамор стены. — С одной стороны — великая честь, с другой — страшно до усрачки. Туда улетим, а вот обратно… Ты-то у нас недавно, а я помню, как начальники департаментов вот таким же образом — кто в Буэнос-Айрес, кто в Будапешт, кто в Силезию отправлялись — и все, с концами. Официальная версия — переведен в филиал другой страны, а так это или нет — кто знает? Но ты же, если что, за меня слово замолвишь?

— Мое слово не весомей того снега, что за окном летит, — усмехнулся я. — Чего оно стоит?

— А вдруг? — Марина уставилась в потолок. — Вдруг именно твое слово сможет спасти меня. И что — скажешь его?

— Почему нет? — удивился я. — Не чужие же люди.

Вопрос только в том, чего лично мне будет стоить это слово. Сначала надо будет узнать цену, а потом о чем-то говорить, я уже дано понял, что здесь каждое действие имеет свои последствия. Но это рассуждение — не для того, чтобы его произносить вслух.

— Ну пока еще и не совсем родные, но за этим дело не встанет, — Марина невероятно изящно повела плечами. — Ты перстень только не забудь в Москве. А лучше всего — надень его на палец прямо сегодня и больше не снимай.

А, да, перстень, подарок Старика. Тут она права, надо будет непременно захватить его с собой, неровен час он спросит: "А чего это товарищ Никифоров мой подарок не носит? Или он не по душе ему?". Нет уж, не надо мне такого.

— Эй, вы, — Марина вышла в холл и помахала рукой девушкам на ресепшен. — Кто-нибудь сюда пусть подойдет.

— Да ты затейница, — я отлепился от стены и покачнулся. Голова была более-менее светлая, а ноги подвели. — Амур де труа? Сразу говорю — ты меня сейчас переоцениваешь, я не в форме.

— Какой "амур"? — рассмеялась Вежлева. — Хочу тебе дать выспаться, а для этого надо избежать истерик некоей колхозницы.

— Марина, хорош уже, — я поморщился — коньяк вещь хорошая, но отрыжка от него невыносима. — Тебе она не нравится, я это давно знаю, но то, что ты ее то и дело называешь "колхозницей" и "дояркой"…

— "Буренкой", — поправила меня Вежлева.

— Да, — кивнул я. — Так вот — тебя это не красит, а меня раздражает. Причем я тебе про это уже как-то говорил. Давай все-таки уважать… Э-э-э-э….

— Друг друга в данном случае не подходит, — иезуитски улыбнулась Вежлева. — Ладно, договорились. Я буду звать ее "твоя подружка". Так тебя устроит? Прости, другого применения для нее я придумать не могу.

— Устроит, — кивнул я.

— Правда, она меня "шлюхой" называть не прекратит, разумеется, но мне на это плевать.

— Не припоминаю такого, — совершенно искренне сказал я. — Вот ни разу.

— Это потому, что я не мелькаю у вашей пары перед глазами, — пояснила Марина. — Но как только она узнает, с кем ты едешь в Прагу, то ты столько всего про меня сразу услышишь и узнаешь! Эй, вы там заснули? Мне долго ждать?

— Я здесь, — цокая каблучками, к нам подбежала стройная золотоволосая девушка.

— Сопроводишь Харитона Юрьевича до его апартаментов, — не подразумевавшим возражений тоном сказала Марина. — Сдашь с рук на руки его подружке. Вопросы?

Вопросы имелись.

— Что за ерунда? — поинтересовался я. — На кой этот цирк? Я уж молчу о том, какой вой поднимется, когда Вика увидит меня пьяненького с вот этой чаровницей.

На лице девушки сначала появилось удовлетворение от признания ее красоты, но оно довольно быстро сменилось обеспокоенностью.

— Соображаешь, — гордо заявила Вежлева. — Должны же быть в жизни какие-то радости?

— Но не за мой же счет? — резонно заметил я. — Тебе весело, а мне? И вот ей?

Я показал на девушку, лицо которой окончательно омрачилось. Несомненно, она знала, что подобные забавы руководства обычно ведут к возникновению проблем у младшего персонала.

— Какой ты нудный, Никифоров, — недовольно нахмурилась Вежлева. — Ужас. Ну и пес с тобой, иди домой сам, не хочешь приключений — не надо. Меня только до моего этажа проводи — и проваливай.

Женщина покачнулась, чуть не упав — похоже, коньяк добрался-таки до цели. Она вообще опьянела буквально на глазах. Я даже задумался — а не масла ли сливочного она наелась, перед тем как идти к Зимину? Очень похоже просто, я такое не раз видел. Сначала человек пьет и не пьянеет, потому как все спиртное у него в животе, как в коконе. А потом кокон лопается — и все, сразу в зюзю.

Хотя — больно сложно для Марины это. И потом — чтобы она со своей фигурой пачку масла слопала? Да ну, не верю, они все тут повернуты на диетах и лишних граммах. Скорее всего, химии какой-то нажралась, а та в результате ее подвела.

— Как вас зовут? — спросил я у работницы ресепшен, подхватывая Вежлеву под локоток.

— Анна, — девушка почему-то с сочувствием посмотрела на меня.

— Планы меняются, Аннушка, — я чуть тряхнул Вежлеву, которая, похоже, нацелилась уснуть прямо здесь. — Вести вам домой вот эту даму. И еще просьба — разденьте ее там, уложите в кровать, только не на спину. Тазик, может, какой найдите, рядом поставьте. И совсем хорошо будет, если вы с ней пару часов посидите — мало ли. Джимми Хендрикса вот так оставили одного — и чем дело кончилось?

— А чем дело кончилось? — заинтересовалась Анна, цепляя Марину, которая что-то бормотала себе под нос под другую руку. — И кто такой Джимми Хендрикс?

Мне стало грустно. Что за поколение, великих музыкантов не знают. Хотя, с другой стороны, если бы не мой батя, который уважал старый рок, то и я бы про Джимми Хендрикса ничего не знал.

Когда я вышел на своем этаже, то облегченно вздохнул. В лифте у Вежлевой случилась неожиданная вспышка активности, она довольно шустро, так, что я ее даже остановить не успел, обслюнявила мне щеку, успела расстегнуть брючный ремень и чиркнуть молнией ширинки. Отдельно замечу — отменно ловко она последнее сделала, сразу виден немалый опыт. Еле-еле мы с Анной ее угомонили. Напоследок она назвала меня "mein favorit Helmut", чем немного примирила с действительностью. На уме у пьяненькой Вежлевой был некий Гельмут, надо полагать — нордический красавец с квадратной челюстью и всеми остальными признаками юного бога. А я-то уж о возомнил о своей потрепанной личности! Ну и хорошо, пусть она с какой-нибудь белокурой бестией романы крутит, так всем лучше будет.

Хотя в Праге, если сложится, все-таки с ней грехопаду. Правильно мне тогда сказали — отдать ей себя в качестве трофея и забыть об этой проблеме навсегда.

Все эти приключения меня взбодрили, разогнав коньячные пары, и в свой номер я вошел уже в почти приемлемом состоянии.

— Коньяк — это понятно, — Вика, которая не спала, несомненно, ожидая меня, повела носом и привстала на кровати. — Но духи? Никифоров, хотелось бы разъяснений.

Тон был на удивление спокойный, визгливых ноток в нем не чувствовалось. Я удивился.

— Вежлева, — решил не мудрить я и последовать своему обычному правилу — если есть возможность не врать, то лучше этого не делать, особенно если речь идет о личных вопросах. Это в профессиональной плоскости ложь — мой рабочий инструмент, там без него никак. А тут — либо молчи, либо правду говори. Враки потом раз в пять дороже обойдутся. Или в десять. — Она с нами выпивала. Потом ее с девушкой Анной до лифта тащил, Марина очень здорово набралась.

— Кто есть девушка Анна? — профессионально-пытливо решила докопаться до полной ясности Вика.

— С ресепшн барышня. Добрейшей, замечу, души, она и поволокла нашу красавицу домой, — я стянул портки, присев на кровать. — Уффф, как я устал. В душ пойду.

— Не уснешь там? — Вика с сомнением посмотрела на меня. — Или того хуже — навернешься еще на мокром. Завтра сходишь. И про Вежлеву завтра расскажешь, какого лешего эта проститутка в вашу компанию затесалась. А сейчас — спи. И не хватай меня руками, от тебя перегаром пахнет. Спи!

Не угадала Марина, — подумал я засыпая. Не "шлюха", а "проститутка". Последнее звучит более возвышенно и означает профессию, а не образ жизни. А это — серьезная разница!

Когда я проснулся, рассказывать о вчерашнем было некому. Вика отбыла на работу, то ли не добудившись меня, то ли пожалев и решив дать мне шанс отоспаться. Меня, если честно, устраивал любой вариант. На работе ничего экстренного не было, так что можно было ее задвинуть, опять же похмелье еще немного гуляло по телу. Ну и — в игру надо сходить, а то на штрафные санкции по клану налететь можно. Да и плато Фоим ждет. День только начался, время есть.

Правда, не факт, что в наличии будет Трень-Брень — утро на дворе, а у студентов, к которым она вроде относится, сейчас сессия. Она у нас егоза, конечно, редкостная, но не совсем же дура? Игра — игрой, а учеба — учебой, приоритеты ясны. Так что — вряд ли она в замке в такую рань ошивается. Да и ладно. В любом случае — письмо магистра насчет феи у меня, так что того же Гунтера заставить перенести меня в нужную область проще простого. Надо поглядеть на то место, куда дочь собираюсь законопатить — вот и все. С моей репутацией у Ордена это не может не сработать. Правда, придется для очистки совести в этот монастырь заглянуть, но это ничего, переживу.

Только это не означает, что фея легко отделалась. Квест принят и выполнять его надо, а то фон Ахенвальд осерчать может. А ей вперед наука будет, как мне на хвост падать.

В замке было тихо и благостно. Феи, как и предполагалось, там не оказалось, не было и Кролины — об этом мне сразу же поведала Сайрин, сидящая под навесом во дворе и смотрящая на то, как Флоси на пару с Манияксом ремонтируют телегу, которая моему туалетному служит домом. Спит он под ней. Судя по всему, ее порядком раздолбали во время затянувшегося празднования.

— Давно гульба закончилась? — спросил я у магички, присаживаясь рядом. — И что вообще в мире происходит?

— Праздновать закончили вчера, королева всех разогнала, — меланхолично сообщила мне Сайрин. — Тут было затеяли большой костер запалить, так она как про это услышала, такой ор подняла! Вы, говорит, меня по миру решили пустить! Весь замок настолько проспиртовался, что даже камни могут загореться. Ну и много чего еще. На этом праздник и закончился. А, еще она на Флоси ведро воды вылила. Ох, он и ругался!

— Ну, это понятно, — оценил я фантазию Эбигайл. — Если его побить, то ему хоть бы хны, но если помыть… Это да, это он не любит.

— Еще Кролина здорово повздорила с каким-то Сайрусом, который тебя искал, — продолжала Сайрин. — Он вчера сюда пожаловал, так ее как с цепи сорвало. Даже неловко было за клан.

Тоже новость. Надо будет извинительное письмо ему отписать, все-таки не чужие люди. И узнать, какого лешего ему было от меня надо.

— Гедрону король земли выдал, — Сайрин махнула рукой в сторону реки. — Где-то на том берегу. Сначала хотел долину отдать, где мы рубились накануне, но потом они выпили, песни попели, и король по доброте душевной выделил ему участок у реки. Гедрон там замок на днях начнет строить. Он бы и раньше за это взялся, да к Глену намылился. Кстати, Глену король тоже земель немного подарил — надо же ему где-то жить?

— В каком смысле — "где-то жить"? — не понял я. — У него же замок на Севере был?

— Был да сплыл, — Сайрин вытянула руку вперед и поймала ладонью крупную снежинку. — Его вчера с землей сровняли, пока он тут выпивал. "Двойные щиты" постарались.

О как.

— Так с этого надо было начинать! — упрекнул я магичку. — Это же самая что ни на есть важная информация.

— Уже нет, — возразила мне Сайрин. — Она устаревшая. Вот то, что "Гончие смерти" и все кланы, которые пошли под их руку, использовали это как повод, и на этом основании объявили войну "Двойным щитам" и их приспешникам — это да, это важная информация. Мне про это Лирах рассказал час назад, он был в Эйгене, когда Седая Ведьма бросила официальный вызов лидеру "Щитов". Говорит, все это было очень зрелищно обставлено. Ох, теперь дела закрутятся какие!

Значит, все-таки грянуло. И что мне теперь делать?

Глава десятая
в которой чего-то много, чего-то мало

Ответ пришел как будто свыше — а ничего не делать. Вот совсем. С чего бы? Мне Седая Ведьма формально никто, я ей тоже никто. У нас нет военного союза, не сложилось с ним. Так что её война — она не моя.

Глен — другое дело, он наш, он свой. Если понадобится встать под его знамена — встану, не вопрос. Более того — непременно ему напишу о том, что надо переговорить, и при встрече заверю в том, что он может рассчитывать на клан Линдс-Лохенов в любой передряге. Правда — не сейчас напишу, потому как в данный момент он наверняка у Ведьмы, и может позвать меня туда. Вилять и придумывать отговорки я не хочу, это может быть неверно истолковано, потому сделаю это попозже.

А Седая Ведьма пусть себе сама развлекается, без меня. Нет, она и не заметит, что рядом с ней нет горсточки людей, из которой состоит мой клан, это да. Но при этом, случись заварушка на землях Пограничья — подмоги от НПС ей не дождаться, а это уже серьезный аргумент. Нет, все-таки бог не фраер, правду видит.

— Эй, — перед моими глазами мелькнула ладонь. — Хейген! Может, надо на какую-то кнопку нажать, чтобы ты отвис?

— Не надо, — ответил я Сайрин. — Ты здесь еще долго будешь сидеть?

— Не знаю, — эльфийка посмотрела на небо. — Может — час, может — три. Здесь думается хорошо, потому побуду пока. Мне диплом писать надо начинать, вот я тут о нем и размышляю. Дома то телефон звонит, то к брату друзья притащатся и давай музыку слушать да про "своих телочек" друг другу врать. А здесь — снежок, тишина, и всегда есть на что поглазеть. Вон, вон, смотри!

В этот момент Флоси чихнул и отпустил телегу, которую он держал на весу, пока Маниякс надевал колесо на ось. Колесо вырвалось у гнома из рук и упало ему прямо на ногу.

— Бли-и-и-ин! — взвыл Маниякс. — Что же ты такой криворукий?!

— А чего? — замычал Флоси, выпятив нижнюю челюсть вперед. — Ты вот подержи эту телегу, подержи! Она знаешь какая тяжелая!

— Это не она тяжелая, это у тебя руки с бодуна трясутся, — справедливо заявил гном. — Пить надо меньше.

— Надо, — согласился Флоси, снова берясь за край телеги. — Мне и родитель говорил — пей, да меру знай. Правда я его никогда не слушал, натура у меня такая. Ну, продолжим?

— Само собой, — поднял колесо Маниякс. — Давай — и-и-и-и — раз!

— В пятый раз уже спорят, — Сайрин тихонько засмеялась. — То одно, то другое. Поорут с минуту друг на друга — и дальше работают. Мне вот интересно — подерутся в результате или нет?

— Нет, — уверенно сказал я. — Я их обоих знаю, им делить нечего. Слушай, у меня к тебе просьба.

— Мммм? — Сайрин перевела взгляд на меня.

— Если Кролина появится, передай ей, чтобы она не лезла ни в какие переговоры без меня, — очень серьезным тоном произнес я. — Вообще ни в какие и ни с кем. Скажи, что это тот редкий случай, когда я не прошу, а приказываю.

— Орать станет, — со знанием дела предрекла эльфийка. — Наверняка. У нее характер такой, сам же знаешь. Максимализм, помноженный на девиантное поведение. Я сама такой была когда-то.

— Ты? — усомнился я.

— Может, и не совсем такой, — поправилась Сайрин. — Но тоже бунтовала и авторитетов над собой не признавала.

— Эти крайности все мы проходили, — согласился я. — Ты меня в юности не знала, я такое, случалось, учудить мог — что ты! Главное — со временем ума-разума набраться, а не бегать до седых волос по клубам, народ не смешить.

— Это да, — Сайрин кивнула. — Короче — я передать передам, но за результат не ручаюсь.

— И не надо, — одобрил я. — Главное — слова мои до нее донеси.

Телега неподалеку от нас скрипнула, и Флоси удовлетворенно ухнул.

— Готово, — послышался голос Маниякса.

— Здравствуй, здравствуй, милый дом, — радостно пропел мой туалетный. — Слышь, гноме, давай ее вон к стене замковой оттащим. И мешаться никому не будет, да и сквозняк поменьше.

— А не проще в замке спать? — поинтересовался я у своего соратника. — Что, король тебе комнату не выделит?

— В четырех стенах — не жизнь, — бойко ответил Флоси. — Дышать нечем и тесно. Я лучше тут.

— Привет, Хейген, — помахал мне рукой Маниякс. — Рад видеть.

— А я-то, — не удержался от ненужной в данной ситуации иронии я. — Ты моего приятеля не балуй, хорошо? Не доведет тебя это до добра. Он ведь парень хитрый и ему постоянно собутыльник нужен, Флоси у нас один не пьет. Так что — сначала обмоем ремонт, потом начнется: "Пей, не рушь компанию", а потом все, цирроз печени.

— Наговариваешь ты на меня, ярл, — проворчал Флоси.

— Какие планы, командир? — Маниякс упер руки в бока. — У меня времени вагон, а делать нечего.

— Давай сначала телегу перенесем, — предложил я ему. — Еще и вправду протянет этого бедолагу на сквозняке.

Гном показал себя хорошим бойцом, но я не был уверен в том, что стоит тащить его с собой. Хотя… Ничего особо неожиданного или секретного в нынешнем походе не предвиделось. Обитель, проклятая роща. Ничего такого.

Правда, там еще болота. Не люблю я их, ох, как не люблю. Верховная вилиса вряд ли сменила гнев на милость и прониклась ко мне добрыми чувствами, это не в ее стиле. То есть — наверняка попытается меня прищучить, как только я сунусь на ее территорию, так что лучше будет, если я их вовсе стороной обойду.

А может — и нет. Что там дед Торч тогда говорил? Болота были совсем рядом с той норой, в которой он окопался, отсиживаясь в своем изгнании, то есть — оно самая короткая и верная дорога к искомому месту. Вот только не всегда короткой дорогой можно быстро до цели дойти.

Так. Интересно, а как можно проверить — не сглазил ли меня кто? Я сейчас на полном серьезе, в свете того, что вокруг меня в последнее время творится, подобный вариант исключать никак нельзя. Ну не может же так быть — всю жизнь был если не умным, то хотя бы башковитым, это без лишней скромности, а в последнее время начал вот так нереально тупить. Сначала кладбище с годи, теперь это. Точнее, если рассматривать хронологически — сначала это, потом кладбище. Но суть-то не меняется, все я ищу какие-то кривые тропы.

Всё же совсем просто. До невозможного просто.

Извини, Маниякс, ты славный парень, но я тебя с собой не возьму. Возможно — в следующий раз, но не сегодня, не надо тебе видеть то, что для твоих глаз не предназначено.

А насчет сглаза — надо будет подумать. Может, даже Азова подключить. И Костика — вдруг меня тут, в игре, сглазили, и висит на мне некий дебаф, который я распознать не могу.

Самое же обидное — все равно в обитель теперь придется завернуть, слово сказано, письмо написано, квест получен, пусть даже и не мной — куда деваться? А можно было обойтись и без этого всего. Запросто причем.

— Флоси, ты Гунтера не видел? — спросил я у туалетного, в надежде, что наш бравый рыцарь уже вернулся в замок. Пара его соратников по ордену совсем недавно куда-то деловито прошагала мимо меня, из чего я сделал вывод, что ограниченный контингент служителей ордена Плачущей Богини снова пожаловал в замок.

Когда я съеду отсюда обратно в Эринбуг, туда, где плещут волны озера Линдс-Лохэн, я заберу их с собой. Пусть форпост на моих землях возводят, как и собирались. И им хорошо, и мне.

Но будет это не сегодня и не завтра. Война — штука такая, непредсказуемая. А еще — она все спишет. Осаждать этот замок не рискнет ни один игровой клан, все понимают, что дело это хлопотное, небыстрое, чреватое неприятностями и с неясным итогом. А вот спалить поселение очень несложно. Понятное дело, что моих НПС они не тронут, штрафы за это дело никто не отменял, но бегать по пепелищу потом — радость невелика. Так что пусть тут пока поживут. Опять же — экономия какая на продуктах, они же из королевского котла питаются. И мне удобно, башка ни о чем не болит.

— Вроде он к королю отправился, — почесавшись, ответил мне Флоси. — Сходить, поискать? Мне не сложно.

— Нет уж, — сообразив, куда гнет этот прохиндей, отказался я. — Хорош уже пить, нам сегодня еще кое-куда наведаться надо.

— А, — понятливо закивал Флоси. — Тогда пойду к кузнецу, я ему топор еще два дня назад отдал, лезвие заточить, после битвы оно все в зазубринах. Крепкие кости у Мак-Праттов, скажу я тебе.

Кузнец. Кузнец мне тоже нужен, надо бы амуницию починить, а то уже не помню, когда в последний раз его навещал. Если это дело сильно запустить, то в один прекрасный момент ты можешь оказаться в довольно забавной ситуации — твое снаряжение просто развалится на составные части или опадет на землю ржавчиной. И всё, восстановлению потом оно не подлежит.

— Он у короля, — сообщил мне Назир, как всегда, появившийся будто из-под земли. — Флоси прав.

— Это хорошо, — я потер руки. — На ловца и зверь бежит. Флоси, чтобы до кузнеца и обратно. И никаких опохмелов, а то здесь тебя оставлю.

— Напугал, — взъерошил северянин свою и без того растрепанную бороду. — Ну, оставишь. И кто тебя прикроет в нужный момент?

— Я, — лаконично ответил ему Назир.

— Кхм, — насупился Флоси. — Это ладно. А совет кто путный даст?

— Я, — это уже был брат Мих, которого я как-то до того не замечал, а он, похоже, слышал весь разговор. — Не скажу, что рвусь в очередное приключение в вашей компании, но куда вы без грамотного счетовода?

— Про ум, честь и совесть даже не заикайся, — не удержавшись, дал Флоси совет я. — Для подобного у нас есть Гунтер.

— Зато со мной не скучно, — немного обескураженно произнес туалетный.

— Ты про Трень-Брень забыл, — присоединилась к беседе Сайрин. — В вопросах хаоса и безобразий ее не обгонишь.

— Да тьфу на вас! — не выдержал сын фьордов, смачно сплюнул и отправился в сторону хозяйственных построек.

— Надо было про запах сказать, — подсказал нам Маниякс. — Тут он лидер, без дураков.

— А я уже как-то даже и принюхался к нему, — брат Мих поплотнее завернулся в свою черную рясу, сегодня было немного морозно. — Уже внимания не обращаю на это.

— Такая же ерунда, — поддержал его я. — Тем более, что он и пахнет уже куда меньше, чем когда мне его подарили. Сейчас в его сложной гамме ароматов больше перегара, нежели чего-то другого.

— А вы куда собрались? — без особого стеснения спросил Маниякс. — Повторюсь — я свободен как стрела в полете. Может, я с вами? Не подведу, ты же знаешь.

— Знаю, — кивнул я. — Но — нет. Не обижайся только, но тут дело на одного, понимаешь? Но как только будет что-то на группу — даю слово, что ты по любому со мной пойдешь.

— Какие обиды? — пожал мощными плечами, затянутыми в сталь, гном. — Игра, я все понимаю.

Вот таких ребят мне бы еще десятка полтора — и можно начинать завоевывать континент. Тем более, что очень скоро это будет не так и сложно сделать. Кланы-гиганты сцепятся друг с другом, выжимая из самих себя все соки, и в результате порядком измотают друг друга, открывая оперативный простор для действий молодым, наглым и беспринципным. Так всегда бывает, и не только в играх. Точнее — в жизни почти всегда так бывает. Грызутся двое, а сливки в результате снимает кто-то третий, тот, который, выждав тот момент, когда один силач уничтожит второго, добивает обессилившего победителя.

Так что уже очень скоро карта владений сильнейших кланов потерпит серьезные корректировки.

А может, и нет, может, ошибаюсь я. Это же не первая и не вторая клановая война, до этого наверняка такое уже случалось, а те же "Гончие" — они и по сей день во главе топовой таблицы.

Ладно, шут с ними, со всеми, пусть хоть поубивают друг друга совсем. А я пойду за Гунтером.

Впрочем, никуда идти не пришлось — он вышел из дверей замка мне навстречу, как только я поднялся по лестнице.

— Хейген, брат мой, — немного печально улыбнулся рыцарь. — И ты тут.

— А где же мне быть? — резонно заметил я. — Клан мой тут проживает, все друзья — тоже. Почти дом родной.

— Это да, — Гунтер посмотрел вниз, где Флоси, невесть как успевший уже вернуться от кузнеца, показывал заточку своего боевого топора Манияксу. — Я так понимаю, ты наших приятелей с собой в обитель Неумолчных плакальщиц собираешься взять?

— Угадал — подтвердил я — Говорят, что места там лихие, лишние люди не помешают. Тем более — проверенные.

— Значит, еще куда-то оттуда направимся, — отметил проницательный рыцарь. — Брат мой, когда ты уже угомонишься? Все несет тебя в какие-то медвежьи углы, подземелья и прочие места, куда приличные люди не ходят.

— Судьба такая, — мне оставалось только развести руками. — Сам бы рад сидеть в кресле, пить какао и заедать его вафлями, да судьба покоя не дает. Как видно — планы у нее на меня.

— Причем планы эти все больно какие-то крученые да опасные, — попенял мне Гунтер. — Одно хорошо — в последнее время они лежат в стороне от большой политики.

— Зато жить нескучно, — я внезапно вспомнил начало нашего знакомства. — Знаешь, что говорят по этому поводу на Востоке? Путь чести — это прежде всего понимание, что ты не знаешь, что может случиться с тобой в следующий миг. Вот мы так и живем, разве нет? И если мы не умрем в одном из странствий и умудримся состариться, то нам точно будет что вспомнить, в отличие от тех, кто просто всю жизнь просидел в четырех стенах.

— Но прежде мы съездим на Восток, — фон Рихтер хлопнул меня по плечу. — Я туда давно собираюсь наведаться и побеседовать с теми мудрецами, о которых ты говоришь.

Да, только сыщи их там, мудрецов-то. Разве что только к Бахрамиусу его отвести? Этот такую тень на плетень наведет — что ты!

— Все та же славная компания, — громко сказал Гунтер, спускаясь вниз по ступеням. — Ей-ей, я вижу вас чаще, чем моих соратников по ордену.

— Как родные стали, — подтвердил Флоси. — Кабы у меня была жена и она бы мне детишек рожала, то я точно знал бы, как их назвать.

— Кабы, кабы, — протянула Сайрин, так и сидящая под навесом. — Только это "кабы" от вас и слышишь.

— Кхм, — Флоси плотоядно оглядел эльфийку, выкатил грудь колесом, попытался втянуть живот и даже пригладил волосы. — Как дела, красотка?

И все бы ничего, да вот гулкое икание, последовавшее за словом "красотка", все испортило.

— Гунтер, вот свиток портала, — подавил я смех. — Давай, сначала в обитель, а потом видно будет.

— А твоя дочь? — удивился рыцарь. — Разве мы ее с собой не возьмем?

— Где? — переполошился Флоси и завертел головой. — Где она?

— Пес с ним, — топнул ногой брат Мих. — Лучше пусть в подземелье заточат, но я с этой головной болью… Прости уж, Хейген, я знаю, что она твоя дочь, но…

— Открывай портал, — спокойно попросил я Гунтера. — Я ее потом туда сам доставлю, если что. Я пока хочу глянуть — что за место такое и можно ли туда Трень-Брень вообще отправлять.

— А, это другое дело, — успокоились мои спутники. — Так что, так-то верно. И то — дочь все-таки, надо проверить. Главное — чтобы без нее.

Как ни крути, а наша Тренька — сила. Ведь эти бойцы ничего не боятся — ни богов, ни демонов. А маленькую феечку — как чумы, не сказать по-другому.

Вот же — опять я к кузнецу не попал, досада какая. Но поздно — Гунтер уже взмахнул свитком.

Место, в которое нас привел портал, было унылое до невозможности. Вокруг проплешины земли, которые не закрыл снег, чахлая растительность, вроде низкорослых кривых березок и облезших елей, да болота, сколько глаза хватает. Они начинаются не слишком близко от того холма, где мы стояли, но и не так уж далеко. Сдается мне, напутал что-то брат Юр. Как он тогда сказал про это место — "Находится оно на г-границе Западной и Южной м-марок, между плато Ф-фоим и б-болотами". Между. Какое же тут "между". Вон — и слева топь, и справа трясина. Зима, а они даже и не подумали замерзать.

Да и обитель веселья не добавляла. Сложенная из огромных каменных глыб серого цвета, достаточно высокая и с узкими окнами-бойницами, она выглядела невероятно монументально и так же уныло. Как тут вообще люди живут?

И еще — не сильно-то она похожа на женскую обитель. Скорее — на рыцарский замок или что-то вроде того.

— Я бы тут обитать долго не смог, наверное, — как видно, брата Миха посетили те же мысли. — Мерзко как вокруг. Муторно. Болота эти еще.

— А они живут, — наставительно произнес Гунтер. — Так, ждите нас здесь. Нет, Назир, и ты в том числе. Все понимаю, но обитель — женская, туда пойдем только мы с Хейгеном.

— Чего это вам можно, а нам нет? — возмутился Флоси. — Где справедливость?

— На том свете, — даже не стал что-то объяснять я. — Раз сказали стой, значит, стой.

— Я рыцарь ордена Плачущей Богини, — Гунтер решил никого не обижать и пустился в объяснения. — Мы — духовные наставники данной обители, точнее — создатели, так что меня пустят внутрь без лишних вопросов. Хейген — отец будущей послушницы, он в своем праве. Да к тому же, все одно дальше внутреннего двора нам хода нет. Фру Клаудия, мать-настоятельница, женщина очень сурового нрава, это у нас все знают. У нее и принципы железные, и рука тяжелая.

— Какое место — такие и люди, — Флоси выбрал местечко, где не было снега, и плюхнулся на желтую высохшую траву. — Одно хорошо — зима, комарья нету. Представляю себе, что тут творится летом, стаями небось эти твари летают.

— Даже представлять не хочу, — мрачно сказал брат Мих. — Вот честно — лучше еще раз по канализации Эйгена прогуляться, там и то веселее.

— Пошли, — поторопил меня Гунтер. — Зима, темнеет быстро. Если уж полезем вон в ту грязь, то лучше засветло.

Мои спутники одновременно посмотрели на меня, в их глазах читалось: "Только не это".

Я изобразил улыбку, мол: "Да ладно вам, братцы" и поспешил ко входу в обитель, представляющему собой высоченные и очень добротно сделанные дубовые ворота.

Гунтер ошибся — нас даже во внутренний двор не пустили. Фру Клаудия встретила нас у небольшой калитки, которая имелась при входе. Издалека ее так и не заметишь, сливалась она с воротами, но — была.

— Мать-настоятельница, — Гунтер склонил голову перед невысокой немолодой женщиной, некогда, видимо, очень красивой. Да и сейчас она выглядела вполне себе привлекательно, просто это была иная красота. Есть такая категория женщин, которая даже войдя в стадию увядания сохраняет редкостную привлекательность в глазах противоположного пола. Как правило, такие женщины совершенно ничего не делают для того, чтобы сохранить свою красоту, возможно, потому она их и не покидает до самой старости. Те же их сверстницы, которые тщатся остановить бег времени и путем невероятных косметических и хирургических ухищрений стремятся вернуть молодость, как правило, выглядят смешно. А то и страшно, я по роду своих занятий всякое видал. — Рад видеть вас в добром здравии.

— Рыцарь, — фру Клаудия кивнула фон Рихтеру и перевела взгляд на меня. — Вас я не знаю.

— Лэрд Хейген из Тронье, — отрекомендовался я. — Рад наконец-то быть представленным одной из…

— Пустое, — равнодушно оборвала меня настоятельница. — Что вас привело в наши края?

Суровая дама, сразу быка за рога берет. Что примечательно — кроме нее к нам никто не вышел. Да, что-то мне подсказывает, что отсюда так просто не сбежишь. Попала наша фея.

— Вот, — подхватил я ее манеру общения и протянул письмо. — Это вам, лично, от Лео фон Ахенвальда.

— Так, — фру Клаудия сломала сургуч на письме и развернула его. — Так-так.

Пробежав его глазами, она огляделась.

— И где же та "славная, но немного взбалмошная юная особа"? — поинтересовалась она у меня. — Я ее не вижу.

— Ну, я сначала хотел посмотреть… — промямлил я, ощущая себя пятиклассником, который на глазах у директрисы школы только что краской на стене написал неприличное слово, да еще и с ошибкой. — Чтобы, значит…

— Здесь не рынок и не дом терпимости, — отчеканила фру Клаудия. — Попробовать и сначала потрогать тут не получится. Приводите свою дочь — и я научу ее родителей чтить, как об этом просит почтенный фон Ахенвальд. А просто так, посмотреть, сюда заявляться не надо, не то это место. Вам ясно, лэрд Хейген из Тронье? Кстати — у вас довольно странный выговор для уроженца тех мест. Мой отец в свое время был наместником в Виккане, под протекторатом которого находится непосредственно Тронье, так что я там родилась и прожила первые десять лет своей жизни. Я хорошо помню и те места, и то, как там говорят люди. Ничего общего с тем, что я слышу от вас.

— Давно уехал из родного города, — мне стало как-то совсем не по себе. — Две трети жизни в пути, какой там выговор? Я даже лицо матери давно забыл.

— Мужчины, — усмехнулась фру Клаудия. — Дорога, слава, звон мечей, крики женщины врага, которую ты потащил под себя, радуясь тому, что его еще не остывший труп лежит рядом. Какая же это, по сути, ерунда по сравнению с тем прекрасным миром, который нас окружает. Хотя — о чем я? Вам же нет до этого мира никакого дела. Вас ждут очередные подвиги и приключения.

И эта странная женщина покинула нас, сказав только, закрывая калитку:

— Приводите дочь, лэрд Хейген, мы примем ее к себе.

И все. И калитка закрылась, хлопнув засовом с той стороны. Ни задания, ни сообщения — ничего.

— Я слышал, что когда-то фру Клаудия была первой красавицей Эйгена, — чуть ли не шепотом сказал мне Гунтер. — И тогдашний король на коленях умолял ее стать его женой. Но потом там что-то случилось, то ли она кого-то убила, то ли короля отравили, чтобы она не села на престол, а она за него страшно отомстила… Разное рассказывают.

— И еще все вы сплетники, — метнулся голос из-за стен. — Идите уже.

— Да как она услышала? — изумился Гунтер.

— Она не услышала, — я с уважением посмотрел на калитку. Да, ради такой женщины и убить можно, и короля отравить, оно того стоит. — Она нас просчитала. Пошли.

Как по мне — я был доволен. Времени визит занял немного, а рычаг давления на шелапутную фею у меня теперь такой, что она в сторону не вильнет. Чуть что — мешок на голову и вот сюда, в болота ее. Ну это при условии, что у феи сейчас задание не поменялось и не появилось условия вроде: "В течение трех дней прибыть в обитель Неумолчных плакальщиц". Но это вряд ли, не думаю, что здесь прямо вот такой суровый квест.

— Куда дальше? — вставая с земли, спросил брат Мих, озираясь. — Только не говори, что пойдем по топям лазать, хорошо?

— Рад бы тебе соврать, но не имею такой привычки, — решил немного помучать хмурого чернеца я. — Именно это нас ждет.

Ближайшее болото оказалось даже ближе, чем я ожидал. Стоило только нам спуститься с холма, как под ногами неприятно зачавкало, как будто мы шли по глинистому полю после дождя. А еще минут через десять мы вышли к краю болота — мрачному и пустынному. Пока — пустынному. Если я что-то в этой жизни понимаю, то скоро здесь появятся те, кто со мной хочет побеседовать о разном и всяком, Верховная вилиса знает все, что происходит в ее владениях, и встречу со мной точно не пропустит.

Но этого я ждать не намерен.

— Так, — я потер подбородок — Я тут сейчас кое-кого попрошу о помощи, пугаться этого существа не надо. И пугать его тоже не следует, понятно?

— После знакомства с тобой, ярл, меня уже вообще ничем не напугаешь, — заявил Флоси. — Такого уже насмотрелся. Так что зови хоть демона лысого, мне все едино.

— Для тебя ничего нового не будет, — хмыкнул я. — Ты с этим существом уже знаком.

Флоси осклабился — как видно, понял, о ком идет речь.

Я нагнулся к болотной воде и тихонько шепнул:

— Шурш, приди ко мне.

Я же говорю — все просто. Можно было сразу поступить именно так — позвать этого горе-поэта, которого Месмерта некогда запихала в шкурку бессмертного бобра, просто выйдя на любое известное мне болото. И все. И он доставит меня туда, куда я захочу — должок у него передо мной, я помог ему получить свободу, а потому имею полное право требовать у него помощи.

И никаких обителей не надо.

Вода плеснула у моих ног, из нее высунулась бобриная рожа, повертела глазами-пуговками и поинтересовалась:

— Звал, что ли?

— Звал, — подтвердил я. — Ты дар свой не утратил? Нам кое-куда попасть надо.

— Ты не забыл, я только по болотам знаток? — предупредил меня Шурш, который после того, как Сэмади забрал его душу, стал изъясняться на вполне понятном языке. А до того — знай только шипел да подсвистывал.

— Помню, — мне стало как-то беспокойно, к тому же не так уж далеко от нас над болотами вдруг появились густые клубы тумана. Вот только что их не было — и на тебе, нарисовались. — Нам болото и нужно.

Мои спутники с интересом глазели на говорящего бобра. Оно, конечно, тут мир волшебный — и скелеты здесь беседы вести могут, и призраки, но это все-таки бывшие люди. А тут — на тебе, членораздельно изъясняющийся воротник для шубы. Не каждый день такое увидишь.

Я, если честно, облегченно выдохнул, увидев, что не сильно-то он и изменился после того как Барон забрал его душу. Ну, мало ли — все-таки он теперь бобер-зомби в каком-то смысле, видел я, как они в фильмах ужасов выглядят. Морда вся полуоблезшая и страшная донельзя, объясняй потом тому же Гунтеру, с какого это я с подобной нечистью общаюсь.

Но — нет, обошлось.

— Тогда говори, куда тебе надо, — Шурш поглядел в ту сторону, где клубился туман, довольно шустро двигающийся к нашему берегу. — А то, того и гляди, моя бывшая хозяйка сюда пожалует, есть у меня такое ощущение.

Я, как мог, объяснил, где находится то место, куда нам желательно попасть, и к моему облегчению бобер все понял.

— А, знаю, — Шурш снова глянул на молочно-белую клубящуюся полосу, которая была все ближе. — Все, сматываемся, через минуту тут будет весело!

Туманный край в этот момент разорвался, как полиэтиленовый пакет с продуктами, и из него в буквальном смысле вылетел пяток вилис, размахивающих саблями. Однако — личная охрана Регины Рем Тригге, ее болотистости Верховной вилисы. Всерьез она со мной воевать собралась и, похоже, живым я ей не нужен.

— Ближе ко мне! — взвизгнул Шурш, махнув лапой моим друзьям, которые с интересом смотрели на полуголых крылатых красоток, которые стремительно приближались к нам.

— Живей! — заорал в голос и я. — Кто не успел — тот опоздал!

Мои друзья моментально среагировали, подскочив ко мне, Шурш что-то прошептал и мир окутала туманная дымка.

Секундой позже мы оказались на совсем другом берегу совсем другого болота.

— Валите отсюда, — деловито бросил бобер. — Причем чем быстрей — тем дальше. И ещё — поосторожней в этих местах, тут троллей бродит полно. Я сам их видел. Уж на что эти твари воду не любят — так даже сюда, к болоту, забредали, я даже удивился.

— А тролли не любят воду? — заинтересованно спросил я.

— Конечно, — Шурш забавно пошевелил щеточкой усов. — Если хочешь улизнуть от тролля — ищи воду. Реку там или озеро, болото, на худой конец. Хотя в твоем случае даже не скажешь, что хуже — болото или тролли. Как по мне — с троллями поспокойней будет.

Он настороженно повертел башкой и снова посоветовал:

— Шли бы вы отсюда.

И, нырнув в воду, исчез из нашего поля зрения. Я даже "спасибо" ему сказать не успел.

Совет его был к месту, и уже через полминуты мы были в березовой рощице, которая росла на краю болота. Это был не привычный мне просторный и светлый среднерусский березняк, здесь не слишком-то высокие деревья росли густо, сплетясь ветвями, и пробираться через этот лесок было похуже, чем через иной бурелом.

Одно только меня радовало — мы точно попали туда, куда было надо. Отойдя от края трясины метров на пятьсот, я на ходу открыл карту и облегченно вздохнул — вот оно, красное пятно, и я сейчас нахожусь совсем недалеко от него. То есть — добрался я в нужное место, через пень-колоду — но добрался.

Рощица кончилась внезапно, вдруг, даже без просвета между кривыми стволами деревьев, и наша дружная компания выбралась на… Да нет, это не "на", это скорее "в". Мы находились в небольшой долине, ее пересекала неширокая же дорога, идущая из куда более серьезного леса, чем тот, в котором мы только что были, и скрывающаяся в широком скалистом проходе, за которым, надо полагать, лежало пресловутое плато Фоим.

И в долине этой мы были не одни, правда, первым это разглядел не я, а Назир. И еще брат Мих.

Удар в спину свалил меня на землю, рядом со мной грохнули доспехи Гунтера — он тоже оказался в положении "лежа" против своей воли. Флоси плюхнулся на землю сам.

— Ти-хо! — в один голос прошипели чернец и ассасин.

Теперь и я увидел то, что почти сразу заметили мои друзья. Тролли! Здоровенные, высоченные, под два с половиной метра в холке, мордатые, плечистые и цветом похожие на бетон — серые-серые. Даже удивительно — как я это их не углядел?

Три тролля топали от леса к горам по дороге, каждый из них тащил на плече по булыжнику с меня размером, и о чем-то переговаривались.

Это, скорее всего, были дикие тролли, поскольку они совершенно не напоминали тех франтов, что некогда вынесли ворота в замке Коллегии Инквизиторов. Там-то какие пижоны были — в штанишках, в жилеточках, в оранжевых ботинках. И на бой с песнями шли, про бревнышко. Эти же — сущие дикари, из одежды только драные тряпки на чреслах и больше ничего. А уж рожи у них уголовные какие, боги мои! А зубы-то, зубы! Как лопаты. Блин, они ведь еще и людоеды наверняка.

— Одного такого мы, может, и завалим, — раздался шепот Флоси. — Если слаженно напасть. Но троих — точно нет.

— Пока одного такого завалим — от нас половина останется, кабы не меньше, — со знанием дела заметил брат Мих. — С такими оглоедами ближний бой — верная смерть. Их хорошо издалека расстреливать — и никак иначе.

— Даже не думайте, — глядя на этих верзил, предупредил своих спутников я. — Нафиг они нам сдались? Пусть себе идут. Чего нам делить?

Сказать-то я это сказал, вот только где-то внутри была у меня уверенность в том, что просто так мне из этой долины не выбраться. Если завели меня к плато Фоим, то точно туда и отправят. А то и дальше — в долину Грускат. И что-то мне подсказывает, что там все будет совсем уж кисло.

Обленился я, даже лень на форум зайти и почитать — а что там, собственно, в этой долине? Ну, кроме троллей. Наверняка ведь ее из края в край игроки давно прошли и все задокументировали.

Тем временем тролли проходили мимо опушки леса, у которой в снегу, за небольшим холмиком, скрывающим нас, притаилась моя компания.

— Мало камней, — громко говорил один из них, тот, что шел первым и тащил самый большой валун. — Мало. Хозяин сказал — надо много камней. Много. А мы носим мало.

— Мало, — подтвердил второй тролль. — Мы носим мало. Но камней везде мало осталось. В лесу нет. В болоте нет. Мы далеко ходим их искать, но их везде мало.

— Хозяину все равно, — первый тролль остановился и почесал затылок свободной рукой. — Он сказал — надо много. Мы носим мало.

— Рунг сказал идти в деревню, — подал голос третий тролль. — Там камней много. Там дома из них делают. Но деревня далеко — это плохо. И еще ее воины охраняют, это тоже плохо. Когда воинов мало, две руки — это хорошо, это обед и даже ужин. Когда их десять рук — это много, это смерть. Если мы умрем, то камней будет мало.

— А надо много, — уверенно сказал первый тролль и потопал дальше. — Мало нельзя, надо много. Хозяин сказал. А деревню надо разрушить. Нет деревни — охранять некого. Страже там делать нечего будет, она уедет. Камни наши будут, много.

— Много — лучше чем мало, — подтвердил третий тролль.

"Много", "мало" … Тролли — они такие тролли. Что в этом мире, что в том…

Обсуждая производственные проблемы, эта троица неторопливо протопала мимо нас, добралась до прохода в скалах и исчезла из вида.

— Чего только в Раттермарке нет, — подал голос порядком замерзший Гунтер. Так-то тут было не холодно, но в железе на снегу лежать — это еще то удовольствие. — Я много про серых троллей слышал, но вижу их впервые.

Значит, верно я мыслил. Значит, у троллей есть разновидности, и те пижоны, что пели песню про бревнышко, снося двери замка инквизиторов, они вот этим оборванцам максимум дальняя родня.

— Поганое место, — брат Мих привстал и осмотрелся. — Хейген, ты делай то, что тебе потребно — и ходу отсюда. Что-то нехорошее у меня предчувствие.

Легко сказать — делай. Сначала найти эту проклятую рощу надо, и плясать следует от огромного дерева, того, что Торчу домом служило. Не может такого быть, чтобы оно не стояло там же, где и раньше. Наверняка ничего с ним не случилось, ветер его не повалил, и короед не схарчил. Это игра, тут жучок ест только ту древесину, которая для этого предназначена, а не ту, до которой доберется.

Самое забавное — дерево я приметил позже, чем рощу. Деревьев много, их и спутать можно, дело житейское, а вот эту… Гарь? Зараженную землю? Не знаю, как верно назвать то, во что превратила некогда, со слов Торча, зеленую рощицу посмертная сила умершего мага.

Там все было черное. Черные огрызки древесных стволов, черная земля, черный снег на этой земле. И даже воздух был насыщен чем-то вроде мельчайших частичек то ли золы, то ли материализованных чар.

— Помните, я говорил, что там поганое место? — спросил у нас брат Мих и махнул в ту сторону, откуда мы пришли. — Не, там еще ничего. Вот здесь — совсем поганое. Флоси, чуешь?

— Волшба, мать ее, — подтвердил туалетный и сплюнул. — Топили мы этих магов, топили у нас на Севере, да, видно, не до всех дотянулись.

Про магию я и сам знал. Меня другое смутило. Здесь как будто экскаватор покопался — земля в центре проклятой рощи была разворочена так, будто тут трубы кто-то нацелился проложить.

— Тролли, — понял меня без слов Гунтер. — Камни искали, точно говорю. Камней у них мало.

— А надо много, — вздохнул я и шагнул в рощу.

Глава одиннадцатая
из которой следует, что каждый все решает для себя сам

Парни были правы — место было откровенно поганое. Мне это и до того было понятно, а уж после сообщения, выскочившего у меня перед глазами, последние сомнения в этом отпали.

"Вы находитесь на проклятой земле.

Некогда здесь был похоронен человек, умерший от очень сильного и очень опасного заклятия. Земля, в которую его положили, забрала его тело и приняла на себя то, что его убило, но это не значит, что зло было упокоено.

Осторожней, игрок. Помните, что смерть — это только начало пути.

Вам нанесен урон заклятием "Жизнь по капле".

Вы будете терять 0,75 ед. жизни каждые три секунды на протяжении пяти минут".

Потери копеечные, но все равно неприятно. Особенно если учесть, что это может быть только начало.

Земля под моими ногами была черная, будто сгоревшая дотла, то есть магия была и в самом деле просто убийственная, в прямом смысле. Это какой же силы был тот померший маг? Получив удар такой нечеловеческой мощи, он смог через болота сюда прийти и даже еще сколько-то времени прожить. Уважаю. Хоть он и цифровой — но уважаю.

Самое обидное — то место, что мне нужно, оно ведь где-то тут, недалеко находится. Ясно же, что именно там, где побывал покойный, если не сама печать размещается, то финальная подсказка, где именно ее искать, алгоритм пути к ним я уже уяснил. Но вот только мне туда пока путь заказан — все должно происходить последовательно. Я могу кружить вокруг сутками — и ни на шаг не приблизиться к цели. А значит — надо копаться тут, в этой фонящей злом грязи, искать ответы на вопросы.

— Это чего же здесь такое произошло? — спросил у меня Флоси, он один последовал за мной. Хотя нет, вон еще Назир неохотно вошел в бывшую рощу. Брат Мих и Гунтер стояли на ее границе и не собирались переступать ее.

— Магия, — коротко ответил я туалетному. — Смотри внимательно, здесь где-то должна быть сумка, мне нужна именно она. Или следы могилы, в которой она лежала.

— Ярл, могилы раскапывать — последнее дело, — очень серьезно сообщил мне Флоси. — У нас на Севере за такие вещи ребра выпрямляют без лишних разговоров.

— Чего тут раскапывать? — постучал ему по шлему я. — Здесь все перелопатили до нас.

— Это да, — согласился туалетный и ковырнул носком сапога подмерзшую землю около одного из отвалов — тролли порылись тут на славу.

— Золото, — негромко произнес Назир, ушедший от нас немного в сторону. — Вон, смотрите.

Он, нагнувшись, поднял с земли что-то вроде камушка, потер его рукавом, и мы увидели тусклый желтый блеск.

Странно, Торч говорил, что выбросил монеты около рощи, а не в ней. Впрочем, если тогда около его жилья и вправду бродил покойный маг, пришедший за своим добром, то он запросто мог перетащить золотишко поближе к себе, в могилу, которую потом и разворошили тролли. А этим золото не нужно, им камни нужны. Много.

— Золото — это хорошо, — оживился Флоси. — Мы же его не в могиле взяли? Значит, греха в этом нет. Назирка, ты там поройся, ну как еще пару монет найдешь?

— И искать не буду, и брать эти монеты не стану, — бесстрастно ответил ассасин. — И тебе не советую. К тому же насчет могилы ты не прав.

— В смысле? — встрепенулся я.

— Кости, — Назир отбросил монету в сторону. — Вон лежат. Старые, совсем почти сгнили.

— Где? — я спешно подошел к нему.

И вправду, это были человеческие кости — почерневшие, достаточно мерзко выглядящие. Вот я и нашел тебя, маг по имени Тарий. Теперь вопрос — где сумка? Копать надо, что ли?

— Брось, — брат Мих, который все же присоединился к нам, ударил по руке Флоси, который подобрал монету, найденную Назиром. — Не будь дураком, это золото с проклятой земли. Ничего кроме беды оно тебе не принесет. И в мир это дело выпускать не след, пусть лучше здесь валяется. Даже йети — и те его брать не стали.

— Какие йети? — не понял я.

— Так еще называют серых троллей, — пояснил брат Мих. — Те, кто живет в этих краях, дали им такое название. Тут местных жителей нет, а если и селится кто, то в основном северяне. Про троллей они не слыхали, а вот йети им знакомы.

— Не похожи, — авторитетно заявил Флоси, с печалью глядя на золотой кругляш, валяющийся на земле. — Разве только что ростом. Йети — они волосатые и говорить не умеют, только ревут громко.

Тем временем я изучал раскоп, который когда-то был могилой. Найдя какую-то палку, я ковырял ей землю там и тут, осознавая, что без лопаты здесь никак. Об этом говорил весь мой стройбатовский опыт.

— Зря время тратишь, — остановил меня брат Мих. — Нет здесь ничего. Видишь — кости разбросаны? Значит, йети в этой могиле уже покопались. Золото тут оставили, вот этот посох тоже, а все остальное с собой унесли.

Вами выполнено задание "Могила у плато Фоим".

Награды за выполнение задания:

2500 опыта;

500 золотых;

Березовый посох.

Посох? Этот грязный дрын — посох?

"Березовый посох

+ 6 к мудрости;

+ 4 к интеллекту;

+ 0,8 % к возможности распознания целебных трав;

Классовое ограничение по использованию предмета — маг.

Минимальный уровень для использования — 15".

Вот уж воистину разрыв шаблона. Здесь, в высокоуровневой локации, в линейке эпичных квестов, наградой выступает палка, которую не всякий начинающий игрок использовать станет. Очень смешно.

Впрочем — да леший с ней. Меня больше смутили слова брата Миха, у меня даже внутри что-то неприятно екнуло — верный признак надвигающихся неприятностей. И лицо у него невеселое.

— Куда унесли?

— К себе, в долину, — объяснил мне он. — Вон, в Грускат.

И он махнул рукой в сторону каменного прохода.

— За плато Фоим лежит долина Грускат, — брат Мих поежился. — Жуткое место, насколько я знаю. На моей памяти только двое из нашей бухгалтерии смогли пройти ее насквозь и выйти в Великие степи. Это люди большого умения и риска, но даже они не рискнут во второй раз такое повторить. От них я слышал, что там, в этой долине, есть Великий Камень, которому йети поклоняются и тащат ему все добытое.

— И камни? — уточнил Назир. — Много?

— Насчет камней — не знаю. — ответил брат Мих. — Но вот то, что там есть огромная куча всякого хлама — это наверняка, они сами ее видели. Высотой она как…

Бухгалтер повертел головой.

— Как два вон тех дерева, если их друг на друга поставить, — наконец нашел мерило он. — Так мне рассказывали. Вот и сумка твоя, Хейген, или то, что там было — в этой куче, руку на отсечение даю. Вот только как ты будешь это добывать — я не знаю. Мы, разумеется, можем попробовать туда сунуться, но, скорее всего, даже до долины не доберемся, на плато все и останемся. Там ведь не только йети ошиваются, но и орки, эти два народа в давней дружбе. Опять же долина — их давняя вотчина, так что не те, так другие нас прикончат непременно. Ты подумай — стоят ли наши смерти того, что ты не нашел здесь?

Вам предложено принять задание "Реликвия серых троллей".

Данное задание является третьим в цепочке квестов "Путь к четвертой печати".

Условие — разыскать в долине Грускат Великий Камень.

Награды за выполнение задания:

8000 опыта;

10000 золотых;

Книга "Троллеведение";

Получение следующего квеста цепочки.

Судя по награде, задание было сильно непростое. Я даже не помню, когда мне за проходной квест цепочки столько опыта и золота отсыпали. И книга эта, вернее всего, тоже недешевая. Возможно, это даже квестстартер.

Вот только каким образом я эту награду зарабатывать стану — представления не имею. Одно понятно наверняка — просто так туда лезть не след. Убьют и сожрут, вот и вся недолга. Я-то что, умер да воскрес, а вот команду свою — надежную, сплоченную — потеряю. Ну, наверное, можно будет и этот вопрос как-то решить — побеседовать с Костиком, попросить Валяева, вот только это ведет к возникновению долга, а их я не люблю. Особенно такие.

Долг — вещь сама по себе вроде бы незамысловатая, все мы, в каком-то смысле, живем взаймы на этом свете. Но вот только они разные бывают. Одно дело — стрельнуть "до вечера" сто рублей на чашку кофе и совсем другое — задолжать услугу. Деньги — это только деньги, их можно заработать, выпросить, украсть, наконец, а вот услуга… Это материя сложная и, как правило, почти всегда выходящая должнику боком. Что вас ждет в том случае, если вы занимаете деньги? Скажем — у банка. Ну назначат вам процент. Скорее всего — грабительский, по-другому и не бывает. Если вы отдали кредит вовремя и в полной мере — отлично. Если же нет — что вас может ждать? В самом пиковом случае — крепкие ребята-коллекторы, которые будут сначала мягко, а потом, возможно, и жестко намекать вам, что долги надо отдавать. При этом у вас есть даже свобода маневра — сменить квартиру, если она съемная, или вовсе накатать "телегу" в полицию, сославшись на то, что вам угрожают кровавой расправой. Может воспоследовать, поскольку коллекторов полицейские не любят. В рядах вышибателей долгов работает огромное количество как их бывших клиентов, так и бывших коллег. Да и чекисты коллекторов в последнее время недолюбливают.

Так что — выпутаться можно. Хотя — всякое бывает. Если это, к примеру, ипотека и квартира выступает залогом, то предполагаемые потери будут немаленькие. И все равно — это только деньги. Да и мало кто доводит дело до совсем уж пиковых вариантов, согласитесь? Разумные люди всегда прикидывают, прежде чем залезть в долги, возможность их возврата и все остальные нюансы. Да и банки стараются не влезать в крайности, им выгоднее работать с клиентом до последнего.

Совсем другое дело услуга. Казалось бы — ни договора нет с подписями, ни поручителей и свидетелей, даже расписок нет никаких. А в сторону не вильнешь, все вернешь, что задолжал.

А как по-другому? Тот, кто оказал тебе услугу, почти всегда может сделанное отыграть назад, и та проблема, про которую ты уже забыл, снова встанет перед тобой, только в еще более угрожающем виде. Время шло, она усугубилась, а ты для ее разрешения ничего не делал, ибо думал, что все, "пронесло".

Кто сказал: "что стоит услуга, если она уже оказана"? Если речь идет о бесплатном посещении общественного туалета — то да, все верно. А если, например, об изменении реального тюремного срока на условный? И услугу эту вам оказал законник, который в любой момент может все вернуть в состояние "статус-кво"? Что, вы ему скажете:

— Извини старик, но твои проблемы — это твои проблемы.

Шиш. На тот срок, что отмерил тебе суд, все его проблемы — это твои проблемы.

Или другой пример — прикрыл глаза налоговик на твои грешки по контрактам и игры с обналичкой, но денег не взял, сказал: "Должен будешь". И все — ты должен. Ты по жизни должен, даже если все уже зачистил по старым делам. Если ты только дернешься, он на тебя сразу столько своих коллег спустит, что контору твою они разорвут в клочья, как стая бродячих псов котенка, при этом он будет вроде как ни при чем. И поэтому, когда он попросит взять на работу "хорошую девочку, только вчера институт закончила с красным дипломом. Золото просто", ты это сделаешь, даже если она сразу же производит впечатление "чемодана без ручки". Лучше так, лучше пусть она сидит целый день за столом без дела и в ее тупых голубых глазах отражается свет ламп дневного освещения. А куда деваться? Ты должен услугу. Тем более что пока тебя по-хорошему просят. Пока. Потом будет по-плохому.

Так что денежный долг — это так, семечки.

Я точно не хочу новых долгов перед Костиком и Валяевым. У меня и так уже кое-что поднакопилось, увеличивать этот список у меня охоты нет. Правда, Костик мне тоже вроде как должен, не без этого, но всему свое время. И потом — здесь ситуация дает мне возможность выбора, что само по себе очень неплохо.

И я выбираю — не губить своих друзей. По крайней мере в этот раз и так глупо.

Вот только что делать дальше? Надо полагать — форум читать, карту искать, других вариантов я не вижу. И вообще — судя по тому, что сказал брат Мих, как бы там зона инстанса не оказалась. А что — запросто. Локация не такая уж большая, так что для группового забега — самое то.

Если это так — то все может оказаться не так и грустно. Возьму с собой сокланов, на хорошую крепкую группу в двенадцать человек у меня народа хватит. Да даже на двадцать четыре хватит, тем более что мы то и дело прирастаем новыми людьми. Вон из недавних — Маниякс, маг с забавным именем Чумдок, играющий за очень редкую расу кобольдов, даже два роги к нам прибились — Барсук и Амадзе.

Стоп.

Амадзе.

Я потер лоб — в голове бродила мысль, которую мне никак не удавалось поймать за хвост.

— Если тут все — может, уйдем с этой земли? — беспокойно произнес брат Мих. — Мерзко тут.

— И лучше всего — поскорее, — подал голос Гунтер. — Сдается мне, к нам гости. Какое, однако, оживленное место. И это не тролли, это орки.

Это и в самом деле были орки, они, галдя и переругиваясь на ходу, оравой пронеслись по дороге, совсем недалеко от нас, залегших за все тот же холмик.

— Не пройдем, — неожиданно сказал Флоси, переворачиваясь на спину. — Мих прав. Если за десять минут здесь столько всякой пакости пробежало, так что же там, за скалами?

— Не пройдем, — задумчиво пробормотал я и тихонько засмеялся. Я вспомнил!

Это было сто лет назад, в те замечательные времена, когда я играл совсем не ради игры. Я прикидывал, как мне половчее попасть на Восток и кто-то, по-моему, Ромуил, тогда сказал:

"— А чего вы его рекой посылаете? Шел бы через плато Фоим.

— Ага. Через плато. Где йети живут, — хмыкнул Рейнеке.

— Зато быстрее в два раза. А чего? Амадзе прошел в одиночку два года назад, он тоже не сильно высокого уровня был.

— Амадзе кем играет?

— Рогой.

— Ну и все. А этот воин. Его йети в полет с перерождением с интервалом в пять минут пускать будут. И за плато — равнина Грускат, между прочим. А там волки да орки, и те, и другие стаями".

Вот так оно все и было. Амадзе прошел через эти места насквозь, а значит, он что-то да помнит про ту свою вылазку. Не думаю, что за два прошедших года там все сильно изменилось. Нет, могли появиться какие-то нововведения, обусловленные патчами, но рельеф местности точно не менялся. Естественно, маленький рога не решение проблемы, но он и не безликий форум.

Как это обычно и бывает, следом за первой удачной мыслью тут же грянула другая. Джокер. Заказать его хозяевам экскурсию в те края, с непременным посещением груды подношений реликвии троллей — да и все. В заначке у меня много разного скопилось, можно найти пару предметов, за которые они на это дело подпишутся.

А на самый крайний случай у меня есть еще одна мыслишка. Так сказать — фол последней надежды. С огромной вероятностью беспроигрышный, но, скорее всего, ведущий к немалым проблемам в будущем.

Я хмыкнул, а после снова тихо засмеялся.

— Ярл, не пугай меня, — обеспокоенно произнес Флоси. — Ты чего это?

— В самом деле, — поддержал его брат Мих. — Хейген, с тобой все нормально?

— Нормально, — я провел ладонью по лицу. — Более или менее. Ладно, возвращаемся в замок, здесь нам больше делать нечего.

— Вот это правильно, — одобрил мои слова Гунтер. — Скверное место. Вот ведь сколько всякого неприятного в Раттермарке по углам еще сидит, таится. Так глянешь — вроде везде порядок, закон, все как следует. А только заверни за угол — и на тебе, какой только дряни не встретишь. Вы заметили — орочья погань тут как дома разгуливает, ничего не боясь. И это при том, что до Эйгена, столицы Запада, всего-то две недели пути верхом. До столицы, с ее полками и гвардейцами!

— Есть такое, — согласился я с рыцарем. — Не туда королева Анна смотрит, ох, не туда.

— Королеве Анне сейчас не до того, — Назир тонко улыбнулся. — У нее других проблем хватает.

— Это каких? — насторожился я.

— Семейных, — уклончиво ответил ассасин.

— Молодой Вайлериус потребовал у нее трон, — сказал брат Мих, глядя в сторону. — Мол, отдавай, ты его узурпировала в обход меня, прямого наследника по мужской линии.

— Резонно, — Гунтер одобрительно брякнул доспехом. — Все верно он сказал. Трон Запада всегда передавался от отца к старшему сыну.

— Вот только королева не стремится его освобождать, — снова включился в беседу ассасин. — Он ей самой нужен. Дело идет к войне.

Ну, новости в этом для меня особой не было, Гедрон меня недавно по этому поводу просветил, хотя слово "война" от него не звучало. Там было что-то вроде "подвинуть с трона". Хотя — любое посягательство на трон ведет или к убийству, или к войне. По-другому престолы не занимают.

— Плохо, — опечалился я. — Война между матерью и сыном? Хуже не бывает…

Впрочем, дело было не только в этом. Жизнь — штука непредсказуемая, мало ли что ждет меня впереди, и мне на землях Западной Марки был нужнее мир, чем война.

— До открытых стычек дело пока дошло, отделываются провокациями, — брат Мих вздохнул. — Но это вопрос времени. От подметных писем и ядов до резни на улицах всего один шаг, можешь мне поверить.

Мне было очень любопытно, на чьей стороне в этом конфликте выступает брат Юр, но задавать это вопрос я не стал. Все равно ответа не получу. Честного ответа.

Так что я достал свиток портала и первым шагнул в его синее марево.

— Я подумала и решила — нет! — именно эти слова я услышал сразу же по прибытии в Пограничье. Сказаны они были твердым, но писклявым голосом. — Нет, нет и нет!

— Что нет? — я отмахнулся от феи, которая мне чуть ли на не голову села, причем в буквальном смысле.

— В монастырь я не поеду, — понизив голос, шепнула мне на ухо она. — Пожалуйста!

Судя по всему, весь запал она уже израсходовала в первой фразе и решила перейти к более мягким формам убеждения.

— Ну, не знаю, — уклончиво ответил я. — Ты пойми — это не мне надо. О тебе пекусь, хочу тебя человеком сделать. Ну и о себе немного, если честно.

— Я и так человек, — сложила руки у груди фея. — Хомо сапиенс, хоть и с крыльями. Не надо в обитель, пожалуйста. Я форум почитала, оттуда не сбежишь. Там штрафы и болота, при этом неизвестно, что хуже. Хейген, я тебя всеми богами прошу — не надо. Этот квест активируется, как только получивший его переступает порог обители. До того он просто висеть будет, без штрафов.

— Ладно, живи, — разрешил я ей. — Но помни, что обитель Неумолчных Плакальщиц всегда тебя ждет. Если перегнешь палку, то мы тебя сразу в мешок засунем и туда отволочем.

— Я помню, — засуетилась фея, с облегчением вытирая пот со лба. — Не дура.

— Скажи мне, ты Амадзе видела? — сразу взял быка за рога я. — Невысокий такой, приятель Кролины Недавно в наши ряды влился.

Гипотетически, можно было бы залезть в панель управления кланом, там время последнего посещения по каждому игроку фиксируется, я про это читал. Но где именно там конкретно эта опция находится — фиг его знает. Ради правды — заморочная вся эта панель управления стала до невозможности, к ней за то время, что я рулю кланом, столько всяких приблуд добавилось. Как видно, чем больше клан обрастает историей, тем больше у него возможностей, а у кланлидера — опций. Толковому игроку это было бы в радость, но я — не он.

— Вообще или сегодня? — уточнила Трень-Брень. — В смысле — видела?

— Сегодня. Насчет вообще — не сомневаюсь даже. У нас тут ничего без твоего участия не происходит.

— Это да, — не без гордости согласилась фея. — Хотя сейчас я реже буду в игру заходить. Учеба, будь она неладна. Чего-то подзапустила я ее, сессия нелегко далась. Пара "хвостов", две лабораторные в долгах… Там не здесь, институт — не игра.

Мне бы твои заботы. Это у тебя "там" все сложнее. У меня все с точностью наоборот. Ей-ей, меня поездка в Прагу смущает меньше, чем то, как мне добраться до груды барахла, которая находится где-то там, в долине Грускат. С преподавателем можно договориться, например. А с троллями? И орками?

Впрочем, наговариваю я на представителей этих рас. И с ними договориться можно, вот только я уже так сплелся воедино с этой игрой, что каждый мой шаг порождает новые последствия. И не всякие из них мне нужны.

— Это правильно, — противореча своим мыслям, ответил я Трень-Брень. — Учеба — это дело такое. Чутка запустил — и все, понеслась душа в рай, а ноги в военкомат. Хотя тебе подобное не грозит, но все равно — хорошего ничего в "хвостах" нет. Так что давай, учись как следует. Так что там с Амадзе?

— Сегодня не видела, — помотала головой фея. — Сегодня вообще народу маловато зашло пока. Может, ближе к вечеру прибавится.

— Ты вот что, — я поманил фею пальцем, понизив голос. — Как его увидишь — сразу меня найди, если я тут буду. Или в личку напиши. А ему скажи, чтобы меня непременно дождался.

— А если тебя вообще в игре не будет в этот момент? — резонно заметила она.

— Тогда попроси его непременно завтра вечером заглянуть сюда, к девяти часам. И послезавтра — тоже. Нужен он мне очень.

— А зачем? — фея от любопытства даже рот забыла закрыть и глаза выпучила.

— Затем, — я щелкнул ее по носу. — Надо, значит. Ты запомнила? И знай, от этого зависит — поведу я тебя гулять по болотам или нет.

— Все поняла, — Трень-Брень захлопала ресницами. — Я умная.

— Самонадеянное заявление, — с сомнением проговорил я. — Не стал бы я разбрасываться подобными, вдруг кто-то поверит, а потом выяснится правда.

На этом я счел инструктаж законченным. В принципе, можно было бы сделать и "контрольный выстрел", написать Амадзе письмо, но это мне показалось перебором.

— А Кролина? — фея, как мне показалось, с насмешкой посмотрела на меня. — Они друзья, насколько я поняла — и старые. Не проще ее попросить?

Кролина. Нет, Кролину не проще. Я ей доверяю, это так, но она же как клещ. "Что тебе в этой долине?", "Я там тоже не была", "А если нам с тобой в нее захватить еще знаешь кого?". Все это будет звучать, причем настойчиво и навязчиво, и все это мне совершенно не нужно.

Она все, конечно же, со временем узнает, но меня устроит то, что узнает она это постфактум.

Итак — с Амадзе я подстраховался. Теперь еще один шаг в этом направлении, резервный. Тоже, в принципе, вариант, но совсем уж запасной, если другие все не выгорят.

"Мое почтение, Сайрус.

Знаю, что вы искали меня, и, увы, не нашли. Печально.

Если тема для разговора все еще актуальна — буду ждать вас завтра в расположении моего клана, в замке "Мак-Магнус", часиков в восемь вечера. С меня старый добрый горский эль, с вас — душевная беседа.

С искренним уважением и почтением:

Хейген из Тронье".

Можно было бы отрекомендоваться более пышно, но зачем? Кстати — а почему мне Лоссарнах красивого титула не дал, хотя и грозился сделать то ли кравчим, то ли принцем-консортом? Надо будет выяснить. Я не тщеславен, но все-таки. Опять же — "бейлиф" слово красивое. Он уже король, значит, должность "бейлифа" вакантна. Правда, надо будет в "википедии" посмотреть, кто это такой, а то повешу на свою шею еще один хомут.

Рядом со мной полыхнуло синее пламя портала, и из него на двор замка шагнули Глен и Кролина, раскрасневшиеся и о чем-то спорящие.

— А я тебе говорю — война — войной, а свой процент в добыче надо требовать, — Кролина поправила ремень, который держал колчан со стрелами. — Мы — союзники, но это не значит, что во всех будущих стычках мы должны участвовать за здорово живешь?

— На кону — континент, — постучал себя по лбу Глен. — Как ты это не поймешь? Пирог потом будут резать и нас куском не обнесут.

— Хотелось бы знать, о каком пироге речь, и с кем это мы союзники, — негромко хлопнул в ладоши я, привлекая их внимание. — Думаю, у меня есть на это право?

Сказано это было больше для проформы, мне все уже было ясно. И если я прав, то Кролине несдобровать. Я терпеливый человек, но до определенного предела.

— Если ты не в курсе — то у нас тут война началась, — язвительно сообщила мне Кролина. — Прикинь? Настоящая такая, со всеми делами — осады, битвы и все такое прочее. Вот, замок Глена уже по камушку разнесли.

— В курсе, — кротко произнес я. — Глен, мне жаль, но, если честно, то, может, оно и к лучшему? Со старого, привычного места сниматься трудно, все-таки привыкаешь к нему. Ну знаешь, как это бывает — все говоришь себе: "Завтра, завтра"… А "завтра" чаще всего синоним слова "никогда". А так все вроде не так и плохо вышло, хоть и печально немного. Зато теперь здесь построишься, под защитой короны Пограничья. В свете этого сюда ни одна погань не сунется, я так думаю. А если и сунется, то тут и останется, горцы народ мстительный. Ну а с нашей стороны тебе будет всяческая поддержка, как другу и союзнику: и добрым словом, и золотом, и сталью, если понадобится. Да и рабочих найдем для возведения стен, король поможет.

— Не поверишь — но и я так подумал, — заулыбался Глен. — Мне бы в бешенстве быть, а я так и сказал: "И слава богу". Меня при штурме замка-то не было, представляешь? Я в игру вхожу — а там одно пепелище. И все. Разнесли его по камушку "Двойные" и даже не вспотели, как мне потом мои ребята рассказали. Хотя — оно и ясно, там не замок был, так, одно название. Клан у нас не того достатка, чтобы цитадели ставить. Но все равно — обидно.

— И ты рванул к Седой Ведьме? — уточнил я.

— Сначала к тебе, — поправил меня Глен. — Тебя не было, так что да, потом — к ней. Согласись, не спускать же такое с рук? И потом — она меня об этом просила. Мол — надо ей докладывать даже о малейшей агрессии со стороны "Двойных щитов". Она это раза три повторила, когда мы с ней союз заключали.

Значит, война для Ведьмы давно была делом решенным, ей был нужен формальный повод, и она его получила. Хотя, как по мне, муторный путь. С другой стороны — не исключено, что те же "Двойные щиты" не дают ей ни одного личного повода.

Между прочим — вот еще одно обоснование того, почему она не сказала мне "да". В этом случае агрессором могла выглядеть она. Тут же, с Гленом, она вся в белом и с блестками. Фея-крестная, по-другому не скажешь.

Или я ошибаюсь? Планы Седой Ведьмы предугадать сложно. Вот только как бы она сама себя не перехитрила.

— Разумный поступок, — согласился я с Гленом и перевел взгляд на Кролину. — А ты там была с какого бока?

— Мы союзники, — опешила эльфийка.

— Верно, — кивнул я. — Наш клан и клан Глена — союзники. Но при чем тут Седая Ведьма? Она нам кто? Почему беседу с нашим союзником ты проводила не в стенах этого замка, где временно мы квартируем, а на территории какого-то левого клана? И почему ты делала это без моего участия? Более того — моего согласия?

Глен присвистнул и взъерошил волосы, глянув на Кролину. Взгляд этот ясно говорил: "Я же тебя предупреждал!!!".

— Пойду я к родным развалинам, — он достал свиток портала. — Надо народу вводные дать. Как думаешь, король будет не против, если и мы тут поблизости расположимся? Там есть неплохая рощица, мы бы там палатки поставили. Знаешь, тут как-то спокойнее.

— Уверен, что он будет "за", — заверил его я, не обращая внимания на позеленевшую от злости Кро. — Но я с ним поговорю на всякий случай.

— Если не сложно, — Глен больше старался не смотреть на свою недавнюю спутницу, он все уже понял. — До встречи.

Вспышка — и наш союзник покинул замковую площадь.

— Объяснись, — сухо потребовала моя заместительница.

— Вообще-то это мой текст, — в тон ей произнес я. — Это ты мне объясни — почему ты отправилась на встречу с Седой Ведьмой и, судя по всему, говорила там за наш… За мой клан. "Гончие смерти" нам не враги, но с чего ты взяла, что они нам друзья?

— Затевается большой передел, — чеканя каждое слово, ответила Кро. — Каждый должен будет выбрать ту сторону, за которую он станет воевать. Я это сразу поняла, и Седая Ведьма мне это подтвердила, теми же словами.

— Возможно, хотя я бы не был настолько в этом уверен, — покачал головой я. — Нет такой войны, которую нельзя было бы пересидеть в теплом и безопасном углу, при условии, что он у тебя есть. У нас он есть, так что не делай поспешных выводов. И самое главное — разве тебе выбирать, чья сторона лучше? Это дело общее, клановое. А последнее слово в этом обсуждении будет моим, потому что по факту это мой клан. Я приму окончательное решение о том, чья сторона для нас предпочтительна. Я, но никак не ты. Ты вправе мне изложить свою точку зрения — но не более того. А уж вести переговоры от имени клана…

— Вот даже как? — Кро, похоже, разозлилась не на шутку. — То есть, как тянуть на себе этот воз, так я хорошая и пригожая, а как принимать решения — это извини? А тебя не занесло, любезный кланлидер?

— Не более, чем тебя, — щадить я ее не собирался. — И если ты не дура, а я тебя за таковую никогда не числил, то сама это поймешь.

— Дура, — в сердцах бросила Кролина. — Как видно — дура. Что с тобой связалась — дура.

И она истаяла в воздухе, выйдя из игры.

Я прогнал в голове наш разговор, прикидывая — не перегнул ли палку? Да вроде нет.

Вот же мне этот женский "псих". Сразу из игры выходит — что за замашки? Хотя — и ладно. Побольше поплачет — поменьше пописает. Она и в самом деле не дура, так что завтра будет у нас новый разговор, уже более спокойный и обстоятельный. Главное, что из игры вышла, а не из клана, значит — договоримся.

Хорошо, что у нее нет права заключать договора от имени клана, а то гадай сейчас — не натворила ли она дел?

Вот еще что интересно: а кому пришла в голову идея навестить Ведьму в столь расширенном составе? Кро сама додумалась или подсказал кто? Но — кто? Не Гедрон же? Он к Ведьме если только убийцу наемного пошлет, такие у них высокие отношения.

Нет, мы воевать не станем, ни к чему нам это. Только в том случае, если надо будет поддержать Глена или Гедрона.

И еще один любопытный момент: чью сторону примет Гедрон? Как бы не "Двойных щитов", тогда возникнет забавная ситуация — и там союзник, и тут союзник. И кого нам поддерживать? Надо будет с ним поговорить.

Я быстренько набросал письмо Старому, предложив ему наведаться ко мне в гости завтра, часикам к семи, или предложить мне другое место и время. Дело это такое, не стоит его "на потом" откладывать.

Черт, но как это все не ко времени. С одной головной болью покончил, вторая появилась. Чую, много неприятностей мне эта война принесет. Раньше только от мобов можно было неприятностей ждать и от утырков-агров, а теперь еще и от простых игроков их огребай.

Нет, будем держать нейтралитет до последнего. Мы будем эдакой местной Швейцарией, которая всегда не при делах, но зато при своем интересе. Проще говоря — все пусть воюют, а мы в сторонке постоим и на это поглядим. Над нами не каплет. Пока не каплет.

И все, хорош об этом думать. Пойду-ка я лучше к кузнецу.

Пока кузнец чинил мое снаряжение, цокая языком и укоризненно поглядывая на меня, я и в самом деле смог отвлечься на другие мысли. Если точнее — думал о том, что происходит в Эйгене.

Значит, Вайлериус таки решил наказать свою матушку? Интересно, а кто-то из игроков в это ввязался уже? Не сам же по себе квест идет, кто-то его должен толкать по сюжетной линии? Запустил его я, это факт, но с одного пинка телега никогда не едет. И, скорее всего, пройдоха Витольд уже заручился чьей-то поддержкой, этот хитрован сам ничего делать не станет, он любит жар чужими руками загребать.

Да и игроки такого не упустят. Событие глобальное, квестов вокруг него, небось, полно. Не таких, какой был предложен мне, но тоже неплохих. Если бы не запрет бывать в Эйгене, я бы, может, даже сходил туда и глянул на месте, что к чему.

— Ярл, — отвлек меня от раздумий Флоси, осторожно тронувший меня за плечо. — А вопрос можно задать?

Я повернулся и с удивлением увидел, что рядом с ним стоит вся наша компания, которая недавно топталась на проклятой земле. Даже Гунтер, почему-то отводящий глаза в сторону.

— Задай, — мне стало даже интересно, что он хочет у меня узнать.

— Дело такое, — потоптался на месте туалетный, явно не знающий с чего начать. — Это. Заспорили мы тут с ребятами.

Он показал рукой на брата Миха, Гунтера и Назира.

— О чем? — я даже не знал, что подумать.

— Так это… — Флоси показал пальцем на Трень-Брень, описывающую в темном небе круги над замком. — Слухи-то и до этого ходили, а сегодня мы девок крылатых в болоте увидели…

Он снова посопел, пособирался с духом и наконец бухнул:

— Правду говорят, что ты свою оторву от одной из них прижил? Ну, от вилисы?

— Я говорил им, что это неправда, что леди Трень тебе приемная дочь, — поспешно выпалил Гунтер. — Но они мне не верят!

— А если так — то что? — мне было интересно, что именно моих друзей в этом вопросе так смущает.

— Да ничего, — брат Мих и Флоси переглянулись. — Просто многое понятно становится.

— А снасть бабья у них такая же? — жадно спросил Флоси. — Просто я слышал, что у этих, крылатых, у них…

— Нет, — остановил я его, заметив, что фон Рихтер изрядно насупился. — И Трень-Брень у меня не от вилисы, и с ними у меня ничего не было.

— Ха! — Назир победно глянул на чернеца и туалетного и показал им растопыренную пятерню.

Они еще и спорили! Вот жуки!

— Вот, — удовлетворенно произнес рыцарь и укоризненно добавил: — Вам должно быть стыдно.

— Будет, будет, — расстроенно цокнул языком брат Мих и полез в кошель. — Эх, тан Хейген, тан Хейген…

— Да может, ярл просто не хочет всей правды говорить, — взъерошив бороду, уперся Флоси, у которого, вероятнее всего, пяти золотых и вовсе не было. — Скромничает. Он такой.

— Готово, — кузнец бухнул на стол мой доспех и оружие. — Заплатить надо бы.

Я отдал ему оговоренную сумму, в очередной раз дав себе зарок более с ремонтом не затягивать, протянул пять монет Назиру, который выразительно глядел на Флоси, как бы говоря: "Игорный долг — святое дело", и вышел из игры, рассудив, что на сегодня с меня хватит впечатлений.

Назад: Глава шестая из которой следует, что кладбища — все-таки не места для прогулок

Дальше: Глава двенадцатая в которой речь пойдет о легендарном былом и сомнительном настоящем

Глава десятая в которой чего-то много, чего-то мало

Глава одиннадцатая из которой следует, что каждый все решает для себя сам