Глава десятая о дневных разговорах и новых знакомствах

Назад: Глава восьмая в которой герой кое-что доводит до ума

Дальше: Глава тринадцатая в которой герой понимает, что такое "крайний случай"

Глава десятая
о дневных разговорах и новых знакомствах

Не знаю, чего такой шум и гам подняли, на мой взгляд, это были вполне себе нормальные люди. Впрочем, сам состав компании был немного необычен — старичок с совершенно лысой головой, две привлекательные и дорого одетые дамы средних лет и невероятно красивый юноша в черном плаще до пят. Никогда бы не подумал, что такое могу сказать про мужчину, но против правды не попрешь.

В результате, я пожал плечами, решив, что все это не моего ума дело. У меня и так хватает проблем, и к чему наживать себе новые, проявляя совершенно неуместную любознательность.

После этого мои мысли свернули в совершенно другую сторону. Я начал думать о том, что по приходе в номер (не мог я считать это место домом. Ну вот — не мог. Гостиница, и все тут) сделаю себе бутеров и предамся чревоугодию, совмещая это с каким-нибудь приятным занятием из тех, что я лишен с осени. Например — телевизор можно посмотреть. Или, что еще лучше — книжку почитать. Ни на то, ни на другое времени у меня не было давно. То я убегаю, то меня бьют, то в меня стреляют — какие книжки, какое телевидение? Про виртуальные похождения я вообще молчу… Тут главное, чтобы Вика не вернулась раньше времени, а то не будет мне вредной сухомятки. Нет, я люблю ее кухню, но иногда так хочется вспомнить время, когда я ел то, что подворачивалось под руку. Мы, мужчины, существа неблагодарные, по этой причине пельменно-сосисочные времена сейчас мне кажутся не такими уж и плохими.

Ее не было, а потому откладывать все это дело в долгий ящик я не стал, соорудил себе несколько многоэтажных бутербродов (сыр, колбаса, ветчина, помидорка, майонез, соленые огурчики и чуть подвядший салат. Ах, красота какая замечательная! Диететики, пойдите и повесьтесь!) и полез в сеть, на самый популярный книжный флибустьерский сайт.

По идее его не было в природе, по крайней мере, так утверждали официальные органы. Но он — был. У нас так часто случается — вроде как чего-то нет, а оно существует и процветает, людям на радость, себе на пользу.

Там я залез в раздел "Популярное" и начал читать отзывы, отбирая те книги, где они были наиболее паскудными. Общеизвестный факт — чем больше в книгу кидают грязью заслуженные флибустьеры-фекалоиды, тем она может оказаться интересней. Не всегда это срабатывает, но частенько.

Как это и водится, накачав книг в наладонник и плюхнувшись на диван, я понял, что читать я уже не хочу. И телевизор смотреть тоже не хочу. Через двадцать минут, повертевшись, я осознал, что даже сон ко мне не идет.

— Зажрались вы, батенька — сказал я сам себе.

На самом деле, такой образ жизни, какой я сейчас веду — это не есть хорошо. По сути, я помещен в тепличные условия, совершенно мне непривычные и несвойственные, а это запросто может привести к деградации. Видел я такое.

Одна моя приятельница и коллега по цеху как-то вышла замуж, причем очень удачно, за вполне себе богатого дядьку. Причем дядька был совершенно нормальный — не псих, не урод, без приступов патологической ревности и тому подобных закидонов. И он действительно ее любил.

Все вроде бы было хорошо, но вот не хотел этот дядька, чтобы его жена работала. Мол — дома должна сидеть, и все тут, пунктик у него такой был. Приятельница моя, которую Маринка звали, посопротивлялась, посопротивлялась, да и сдалась.

Вот тут-то невеселое и началось. Она никогда не относилась к той категории женщин, которых ласково называют "хозяюшка" и которые умеют двадцать четыре часа в сутки вить семейное гнездышко. Маринка прошла огонь, воду и чугунные трубы (она как-то неделю шастала с диггерами по московским коллекторам), могла влить в себя поллитровку водки, умело закрутив ее в бутылке "винтом", и как-то раз на спор сиганула прямо из вертолета в воду, причем метров с сорока.

Нет, она честно пыталась как-то приспособиться к этому быту — посещала какие-то выставки, ходила по магазинам, даже попробовала подружиться с соседками (в комплекте с мужем ей достался дом в элитном поселке по престижному направлению). Но — тщетно. Это ведь тоже призвание — так жить. Не каждой это дано, и ведь глупо ждать от кукушки, что она будет вить гнездо подобно жаворонку? Может, ребенок спас бы ситуацию, но с ним тоже не сложилось — у Маринки была слишком бурная юность, после которой возможности родить у нее не осталось.

Выдержала Маринка год, после сбежала ко всем чертям из этого рая.

— Знаешь, Никифоров, что там самое жуткое? — сказала мне она, когда мы в редакции, отмечая ее побег, накидались по полной. — Это то, что в какой-то момент тебе начинает нравиться тот ритм жизни, который тебе задали извне. То есть, когда тебя потихоньку начинает устраивать растительное существование, которое ты ведешь, когда ты в нем видишь не дискомфорт, а прелести. Безделье растворяет личность, как кислота металл — незаметно, но неуклонно. Я смылась оттуда, когда это поняла. А поняла я это тогда, когда поймала себя на мысли о том, что у меня почти нет своих мыслей. Все, что у меня осталось — это фрагменты деловой жизни моего мужа, о которых он мне рассказывал вечером, и кусок лужайки, который видно в окно. Проще говоря — я там начала деградировать. Не как человек, но как личность. А самое страшное, что может потерять человек — это потерять себя. Наливай давай, чего сидишь как засватанный?

Маринка погибла через полгода, совершенно глупо, в автокатастрофе на трассе "Дон". Но эти последние полгода она снова была совершенно счастлива от того, что она опять живет так, как хочет. И, что-то мне подсказывает, если бы ей предложили выбор — полгода, но такой жизни, или еще лет сорок в холе и неге, то она бы выбрала более короткий отрезок пути.

Так вот, к чему я — и у меня начинается вот такая деградация. Все слишком просто и всего слишком много. И мысли, как тараканы на кухне — разбегаются, когда включают свет.

Я, переместившись на кухню, достал из коробки пистолет, подаренный мне Шелестовой, и пощелкал курком. Ладонь ощутила рельеф гравировки на щечках рукояти, и я вспомнил о том, что так и не выяснил — что именно на них изображено? Что за кабалистика?

Подумав немного, я плюнул на все и набрал номер Златновой. Какого черта? Если откладывать это дело на потом, я так ничего и не узнаю. Ну а если она будет засыпать в процессе разговора, буду начинать петь в трубку — это кого хочешь простимулирует, доказано сегодня.

— Анхен, meine kleine, — привычно поприветствовал я свою приятельницу, когда та, после пятого гудка, сняла трубку. — Поздорову ли? Весела ты нынче или грустна?

— Чу, — услышал я в ответ. — Никифоров? Вот не ждала не гадала.

— От кого я это слышу? — хмыкнул я. — Человек с даром предвидения и знаток тайных ритуалов говорит, что не видит ближайшего будущего?

— Отстань, — Анна всегда славилась прямотой суждений и отсутствием тяги к реверансам. — Делать мне нечего, только гадать на твою потертую личность. Велика честь.

— Как дела? — решил я соблюсти этикет. Я же все-таки джентльмен. — Все в порядке?

— Дела — не надо лучше, — сообщила мне она. — Это у вас холод собачий и слякоть, а у нас тут благодать.

— "У нас" — это где? — не понял я.

— Никифоров, я уже полгода как в Словению отбыла на ПМЖ, — ошарашила меня Анька. — Все, кроме тебя, в курсе. А знаешь, почему так вышло?

— Почему? — совсем уже растерянно спросил я, размышляя, что именно она имела в виду. Почему она свалила в Словению или почему все, кроме меня, в курсе?

— Ты — эгоист, — обличительно сообщила мне Анна. — И появляешься только тогда, когда тебе этого надо. Тьфу на тебя!

Я даже не знал, что сказать, в первую очередь не понимая, за что она на меня так обрушилась. Ну да, позванивал я ей редко и в основном по делу, но при этом нас ничего и не связывало, в личном плане. Была некая завязка для отношений, давным-давно, даже пара свиданий, но дальше дело так и не продвинулось.

— Эммм… — протянул я, размышляя о том, в какую сторону повернуть разговор, но тут в трубке раздался звонкий хохот.

— Что, напрягся? — сквозь него проговорила Анна. — Поделом тебе!

— Да ну тебя совсем! — возмутился я. — Нет у тебя совести!

— У тебя тоже, — парировала Златнова. — Ладно, выкладывай, чего надо. Без дела ты и в самом деле не звонишь.

— А ты чего в Словению-то свалила? — спросил я у нее. — Замуж, или так, для разнообразия? Или это ты тоже шутку пошутила?

— Хорошо тут, — услышал я в ответ. — Климат лучше, да и вообще… Но не замуж, ну вас всех.

— Позиция, — признал я. — Анхен, душа моя, слушай, я тебе сейчас файлик вышлю ММSкой, глянь его и скажи мне — знаешь ты, что это такое, или нет?

Собственно, мое "какого черта" относилось в первую очередь к файлу. Уверен, что он почти одновременно окажется и на столе Азова, что может закончиться непредсказуемо. Но бояться надоело.

— Высылай, — согласилась Анна. — Ой, слушай, ко мне пришли. Давай созвонимся чуть позже?

— Нет! — рявкнул я в трубку. — Сейчас глянь, дело двух минут!

Я как-то раз ее так два дня ловил. Натура увлекающаяся, полчаса могут стать знаком бесконечности.

— Ладно-ладно, не ори, — покладисто согласилась Анна. — Просто ко мне клиенты пожаловали. Я, знаешь ли, пользуюсь здесь популярностью, как специалист по эзотерике, разумеется.

— Потому к тебе и обратился. Все знают, что ты лучшая, — подольстил ей я, одновременно отправляя снимок рукояти пистолета, который я сделал перед звонком. — Все, лови.

— Жди, — коротко сказала Анна. — Сейчас посмотрю.

В трубке зашуршало — видно, Слоник смотрела фотографию. Было слышно, как она сказала что-то вроде: "А!", еще чью-то речь на певучем языке, надо думать, ее посетителей.

— Никифоров, ты лентяй, — наконец снова услышал я ее голос в трубке. — Мог бы и поисковики в сети поюзать.

— Ань, у меня нет доверия всемирной паутине, — задушевно сказал ей я. — Тебе есть — а ей нет. Ну, что это такое?

— Это один из сорока семи пантаклей Соломона, — деловито объяснила мне Анна.

— Пентаклей? — уточнил я.

— Можно и так сказать, — согласилась она. — Но я считаю, что правильней — "пантаклей". Понимаешь, в принципе, это слово нисходит к греческому языку, и…

Анну понесло. Вот поэтому, в идеале, надо стоять за ее спиной и тыкать в нее пальцем, так оно быстрее выйдет.

— Это безумно увлекательно, — перебил ее я. — Но что это за пантакль? Тот, что у меня на пистолете?

— Пистолете? — переполошилась Анька. — Никифоров, во что ты влип? Какой пистолет, тебе нельзя давать оружие в руки, ты же клинический идиот? Ты же мало того, что ни в кого не попадешь, так еще и себя подстрелишь!

— Пневматический! Безобидный! Муляж! — рявкнул я. — На Новый год подарили!

— А, — успокоилась Слоник. — Тогда ладно. Но очень необычный выбор символа для оружия. Почему этот пантакль, почему не "счастье" или "удача"? А кто подарил?

— Девушка, — не стал скрывать я.

— Твоя девушка? — уточнила Анна.

— Нет, просто знакомая девушка, — по возможности терпеливо объяснил я. — Просто — знакомая.

— Просто знакомая, — повторила Златнова. — Которая золотом на слоновой кости гравирует семнадцатый пантакль. Забавные у тебя знакомые. Хотя — некоторая логика в этом есть.

— Что это за символ? — сопя, спросил я.

— Это пантакль "Свобода", — наконец ответила мне Анна. — Он защищает своего владельца от неволи, рабства, пленения. По легендам, он защищает тело того, кто им владеет, от людей, замышляющих лихое дело, а душу — от демонов, которые на нее посягают. Если его обрести, уже находясь в неволе, он может помочь обрести свободу.

О как!

— Слушай, а ты сейчас, как, один? — осторожно спросила Анна. — Ну, в личном плане?

— А это тут при чем? — удивился я.

— Ну, может, она хотела тебе так дать понять, что тебе пора на волю? — предположила Слоник. — Знаешь, есть такие женщины, слова в простоте не скажут, или наоборот — стесняются сами инициативу проявить. Вот она тебе таким образом знак и подала — мол, давай, освобождайся, скидывай с себя кандалы отношений.

— Ты знаешь, — я переварил Анькины слова. — Может, ты и права.

Ну, предположить, что Шелестова чего-то побоится сказать, невозможно. А вот про "ни слова в простоте" — это про нее.

— Анхен, ты гений! — абсолютно искренне сказал я в трубку. — Ты — лучшая.

— Врешь, подлец, — хихикнула на том конце провода Златнова. — Но — приятно. Слушай, если будешь в Словении — позвони хоть. Пойдем кофе попьем, поболтаем. Тут все хорошо, но ваших рож не хватает.

— Само собой, — от чистого сердца заверил ее я.

— Киф, ты и просто так звони, — попросила меня Анька. — Хоть ты и скотина, но все-таки — друг юности.

Ну да. Какая бы ни была хорошая страна, но вечером всегда ощущаешь, что она чужая.

— Я позвоню, Ань, — заверил ее я. — Вот разрулю тут кое-какие дела — и позвоню.

— Да, вот еще что, — было слышно, что Слоник хлопнула себя ладонью по лбу. — Этот пантакль был посвящен Меркурию и, по легенде, им же и нарисован.

— Меркурий? — я почесал затылок. — Это тот, что в крылатых сандалиях? Который Гермес?

— Ну да, — подтвердила Анька. — Так вот, по ряду утверждений, Меркурий, или Гермес, был единственным богом, который перешел из языческого пантеона в христианский. Нет, там были и другие, но вот так, чтобы полностью — только он. Он стал покровителем алхимиков, Гермесом Трисмегистом.

— И? — подтолкнул ее я, когда Златнова замолчала.

— Алхимия — суть богопротивное дело, — помолчав, сказала она наконец. — Киф, не бери это в голову, меня просто как всегда понесло в какие-то дебри.

— Ага, — ответил ей я. — Трисмегист, стало быть.

— Слишком неявная связь, — Анька посопела в трубку. — Харитош, мне правда пора.

— Спасибо тебе, Ань! — еще раз поблагодарил я ее. — Пока!

— Пока, — ответила она мне и повесила трубку.

Яснее не стало. Стало запутаннее. Версия с тонким намеком на освобождение, из сомнительной неволи отношений с Викой, не выдерживала никакой критики. Просто в силу того, что вряд ли такой красотке и умнице, как Шелестова, нужен потрепанный жизнью хрен с горы вроде меня. Завышенная самооценка — это прекрасно, но надо быть реалистом.

Но пентакль — вот он, и он тут тоже явно не случайно. Если это не намек на личные отношения — то, может, на общественные? Может, Шелестова тот самый "крот", о котором шла речь? Ведь кто-то из этой славной компании — засланный казачок, я об этом не забыл.

Опять же — нелогично. Так себя палить — это верх глупости. Даже при том варианте, что именно вор всегда громче других кричит: "Держи вора".

Тогда — что это? У меня пока ответов нет. Стало быть — подождем, пока подсказки не придут сами. Будет завтра, мы все встретимся, и, возможно, появятся новые элементы мозаики, которую я складываю уже почти полгода.

Забавно — изначально это был маленький паззл с небольшим количеством деталек. А сейчас…. Практически "Бородинская панорама".

— Слушай, а ты не в курсе — кто это в "Радеон" пожаловал? — пребывая в задумчивости, я пропустил тот момент, когда вернулась Вика.

Она была в спортивном костюмчике, который облегал ее стройную фигурку, волосы были стянуты в два хвостика, что делало ее похожей на девчушку.

— Фиг знает, — ответил ей я, убирая пистолет в футляр. — Какие-то важные гости.

— Не знаю, не знаю, — Вика с неодобрением глянула на оружие. — Мы с ними столкнулись, случайно, в холле. Так там старичок был, у него взгляд как рентген. Он на меня глянул — так душа в пятки ушла, глаза как… Не знаю. Такое ощущение, что он меня наизнанку вывернул. И Генриетту они знают. Это старый хрыч её еще так по щеке потрепал и говорит: "Генрике, девочка. Ну, ты нашла ответы на свои вопросы?".

— А Генриетта? — заинтересовался я.

— Она побледнела вся и отвечает ему: "Ответы я и раньше знала. Я не нашла покоя". Так и дед этот засмеялся, и женщины, и парень, что с ним были. И Старик тоже.

— А потом что? — поторопил ее я.

— А ничего, — Вика распустила волосы. — Мы в лифт пошли. Вот интересно — а кто это был?

— Не знаю, — вздохнул я. — И, если честно — знать не желаю.

— И правильно, — внезапно согласилась со мной Вика. — Ну их. Ладно, я в душ, пропотела вся на этих тренажерах.

— Душ — это хорошо. Чистота — залог здоровья, — я поднялся со стула. — Спинку потереть?

Если честно — вечером мне совершенно не хотелось идти в Файролл. За окном мела метель, эта зима вообще выдалась снежной, давно такой в Москве не было, поэтому светивший в комнате торшер создавал дополнительный уют. Вика, уже подготовившая на завтра свой костюмчик и выгладившая мой, лежа на диване, читала что-то из того, что я днем скачал из сети.

— Давай недолго там, — сказала она мне, заметив, что я направился к капсуле. — Будить завтра буду без жалости. В первый день после длинных праздников, руководящая и направляющая должна быть на рабочем месте с утра. Народ раскачивать надо, а на это моего авторитета не хватит.

— Твоего? — засмеялся я. — Да брось ты!

— Шеф еженедельника — ты, — очень серьезно сказала Вика. — И плохо, что ты не всегда об этом помнишь. Я всегда тебя подстрахую, сделаю все, чтобы все шло так, как должно. Но решающее слово и дело — твое. Так что — не слишком задерживайся, надо чтобы ты поспал хотя бы пять часов.

— Хорошо, — я подошел к ней и присел на корточки, так, чтобы ее лицо было напротив моего. — Я недолго, правда. Кое-что там сделаю — и сразу обратно.

— Значит — опять заполночь выйдешь, — обреченно вздохнула она. — Опять не выспишься. Но — ты такой, какой есть, чего теперь. Иди уже.

Кролина была уже на месте, она стояла у подножия лестницы, где мы и условились с ней встретиться.

— Не опоздал, — сразу кинул я взгляд на встроенные в интерфейс часы. — Даже раньше пришел.

— Так я ни в чем тебя и не обвиняю, — удивилась девушка. — Это я раньше пришла.

— Рефлексы сработали, — пояснил ей я. — Привычки.

— Эк тебя жизнь скукожила, — пожалела меня Кро. — Нельзя так нашу сестру распускать, мы от этого на шею садимся и ножки свешиваем.

Э-э-э-э, милая, твоя сестра любого обломает, тебе ли этого не знать. Впрочем, тебе лучше не знать, что я с твоей сестрой знаком, и довольно близко. Велик соблазн тебя втемную разыграть — но не буду я этого делать. Наверное. Пока.

— Ну что, я портал открываю? — утончила Кро, приплясывая. — А то мороз невелик, а стоять не велит.

К вечеру тут и впрямь захолодало. Нет, игра есть игра, но все равно было как-то зябковато. Даже терпеливый Назир, который уже подошел к нам, и тот ежился.

— Буквально минуту подожди, — попросил ее я. — Почту сниму только.

Надо отметить, что мой почтовый ящик теперь пустовал редко. Нет, тысяч писем от моих фанатов в нем не было, как не было и собственно фанатов, титул "Легенда Файролла" мне пока никто не присвоил, но с ростом уровня, росло и количество письменного спама в ящике. Вот и сейчас я уничтожил предложение о вступлении в клан "Безупречные воины", два предложения инвестировать игровое золото — в работы по подъему затонувшего в Безымянном море корвета "Черный раджа" и в строительство платного тоннеля в Ринейских горах, прямиком над столь памятными мне шахтами, а также уведомление о том, что именно на мой аккаунт выпал выигрыш лотереи "Файролльское лото". Причем выиграл я ни много ни мало — пять миллионов золотых монет. Ю-ху, я миллионер, детка!

Господи, надо Валяеву нажаловаться, развел тут жулья, пройти негде.

Впрочем, в этой стопке мусора нашлось и полезное. Тём подтвердил встречу на завтра. Отлично, схожу, погляжу, что там за дружок у нашей мелочи пернатой завелся.

— Ну, идем? — поторопила меня Кро.

— Идем, идем, — отозвался я. — Я закончил почти.

— Слушай, — Кролина немного замялась. — Я вот тебя сегодня почти голеньким видела…

— Было такое, — я закрыл ящик. — Тебя поразила моя дельтовидная? Поверь, в жизни я не такой.

— Я видела тебя в жизни. Правда — в одежде, но этого было достаточно, — прорезалась в голосе Кро ирония и тут же пропала. — Речь не о том. Заметила я на твоем торсе интереснейшую живопись. Никогда ничего подобного не видела.

Ах ты, глазастенькая моя. Все-таки заметила, не зря я тогда напрягся.

— Есть такое, — кивнул я. — Сама понимаешь — я человек бывалый, много дорог потоптал в этом мире.

И я искусно сплюнул на снег, показывая, что я знаю, что такое жизнь игровая.

— Скажи мне, мой милый лидер, — Кро взяла меня под руку и заморгала ресничками часто-часто. — Я сильно похожа на дуру?

— Сейчас — да, — не стал скрывать я. — Еще как.

— Вот когда я делаю так — можешь ездить мне по ушам, — мою руку отпустили. — А когда я по-человечески спрашиваю, где ты такую красоту добыл — можно и ответить.

— Можно, — снова согласился с ней я. — Но не сейчас. Сейчас — не время.

К моему удивлению, Кро согласилась с моим аргументом.

— Но это не значит, что я от тебя отстану, — предупредила она меня. — Ты же знаешь — я настырная.

— Знаю, — вздохнул я. — Портал открывай.

Я очень хотел закончить сегодня этот давно висящий на мне квест. Если честно — мне вообще порядком надоели эти королевско-клановые дела. Вместо того, чтобы локомотивом переть вперед, приближая свидание богов с миром, я мотаюсь по этому Пограничью, решаю какие-то вопросы, до которых мне, по сути, и дела-то особого нет. И меня же еще и критикуют — мол, нерасторопен. Так освободите меня от этого клана, из-за которого я тут завяз как муха в варенье. Бросишь его — он сгинет. Нет, игрокам-то хоть бы хны, а вот НПС все передохнут. Если же они передохнут — мне тоже конец, с теми штрафами, которые за это дело полагаются. Вопрос — и где выход? Нету его. Ну, кроме единственного — посадить Лоссарнаха на престол, обеспечить моему клану режим наибольшего благоприятствования, и спокойно потом заниматься своими делами.

Впрочем, есть еще вариант, что до того я умудрюсь основной квест доделать, но это вряд ли. Больно там все мудрено.

Портал нас вывел на опушку леса, темного и страшного в ночи. Где-то километрах в трех от него, на равнине, были видны огни.

— Это Мак-Пратты, — со знанием дела сказала Кролина, заметив, куда я смотрю. — А вон наши.

Она показала мне на большую ложбину, в центре которой горело несколько небольших костерков, надо думать, с равнины незаметных, и кучковалось около сотни человек — НПС и игроков. Там брякало железо, звучали приглушенный смех и негромкая ругань.

— Внушает, — признал я, глядя вниз. — Есть в этом что-то такое, воодушевляющее.

— Кто такие? — в шею мне уперлось что-то острое и холодное. — Чего надо?

— Шоколада, — очень оригинально ответил я. — Колюще-режущее убери, свои.

Раздался приглушенный вскрик, что-то бумкнулось об землю, чиркнула сталь сабли о ножны — в общем, Назир выполнял свою работу.

Поскольку в шею мне ничего больше не упиралось, я повернулся и увидел юного гэльта, к его горлу был прижат клинок кривой сабли, которую держал ассасин.

— Тан Хейген, — пробормотал он. — Не узнал, долго жить будете.

— Хотелось бы верить, — с надеждой ответил ему я. — А ты в следующий раз не играй в угадайку, а сразу бей, тогда и тебе длинная жизнь перепадет. Отпусти его, Назир.

— Хорошо, — юноша явно был смущен и испуган.

— Неси службу, боец, — невесть откуда у меня прорезались интонации сержанта Полетаева, который некогда выковывал из меня бойца "несокрушимой и легендарной". — Кро, пошли.

Нет, было бы дело в жизни — их бы всех уже нахрен перерезали. Но тут — игра.

Надо отметить, что внизу, у огней, было весело и немного нервно. Народ явно ждал начала боя, пусть и игрового, адреналин гулял по венам, будоражил ум и толкал на разговоры.

— А я тогда ему кинжал под ребра — шварк, — слышалось из толпы у костра. — Он кровищей залился, а я его снова, снова…

— Не, на Клаторнаха он тогда с нами не ходил, он же в молодых числился. Кто ж на эту тварь молодых берет?

— Да перережем всех — и шабаш. Завтра на работу.

Было видно, что игроки здесь собрались и впрямь бывалые. Все в хорошей броне, крепкие, осанистые. И — чужие для меня, хоть и из моего клана.

— Прошу внимания воинов из клана Линдс-Лохен, — громко, но не крича, обратился я к людям у костров. — Мне надо с вами поговорить.

— Надо — говори, — посоветовал мне кто-то. — У нас свободная страна.

Я подавил в себе желание узнать имя шутника и немедленно исключить его из клана — это выглядело бы несерьезно и мелко. Хотя и действенно, знаю я таких юмористов, у них всегда язык чешется всех прокомментировать. Сам такой.

— Тебе — уже не хочу, — ответил я. — Мои слова для серьезных игроков, а пацанва, вроде тебя, может дальше у костра греться. Ну и, понятное дело, в бою тебе делать тоже нечего, будешь здесь позицию стеречь. А в замке я тебя кланхран поставлю охранять, если что, ты всех ворюг языком своим остановишь.

— По ушам получить не боишься за такие слова? — от людей, уже повернувшихся ко мне, отделилась невысокая фигура, тон которой из разгильдяйски-шутливого сменился на довольно озлобленный. — А?

— Рискни здоровьем, — движением руки остановил я Назира. — Это будет забавно.

— Ассасин-телохранитель, да еще и НПС. Не врали, — присвистнул кто-то в наставшей тишине. — Однако, Свищ, остынь. Это наш кланлидер пожаловал.

— О, Линдс-Лохен, — послышался от соседнего костра голос Леннокса. Рыжий гэльт жарил там кусок мяса, насадив его на длинный кинжал. — Давно тебя видно не было.

Громыхнули доспехи — ко мне спешили рыцари, подумавшие, что над моей головой нависла угроза. Впереди были Розен ди Кранц и Гиль де Стерн. У них теперь такая карма — первыми везде быть. Гунтер свое слово держит.

— Всё так, — остановил я рыцарей движением руки, показывая, что все нормально. — Я Хейген, глава клана Линдс-Лохен, к которому с недавнего времени принадлежите и вы. Я пришел познакомиться и принести свои извинения за то, что не смог сделать этого раньше. Сами понимаете — не игрой единой…

Свищу прилетели несколько подзатыльников, сопровожденные фразой одного из воинов, кряжистого, бородатого и, видимо, уважаемого среди моего нового пополнения человека:

— Вечно ты лезешь!

— Да ладно, — я хохотнул, вроде как вполне естественно. — Длинный язык — не самый большой грех!

— Я Ратмир, — выступил вперед кряжистый. — В предыдущем клане был координатором и мастером боя. Не главным, но одним из, у нас их трое было. Ну, вот и здесь тоже вроде как старшим назначили.

— Я назначила, — немедленно подтвердила Кролина. — Было такое.

— Ничего не имею против, — сделал я несколько шагов навстречу Ратмиру и протянул ему руку. — Если человек в чем-то понимает, почему должно быть по-другому?

А уровень то у него сто восьмой. Серьезный дядька. И полезный.

— Ребята, — обратился я к игрокам, которые глазели на меня. — Вышло так, что я не смог с вами не то что сразу познакомиться, но даже и принять лично в клан. Это — жалко. Зато могу это сделать сейчас, а потом, после этого, сразу пойти и немного подраться. Как по мне — так даже веселее выходит.

— Сам пойдешь? — удивился кто-то.

— А почему нет? — не меньше удивился и я.

— Кланлидеры — они нечасто мечами машут, — пояснил Ратмир. — Все больше политикой занимаются.

— Да и хай им грець, — хмыкнул я. — Мне политика без надобности, у меня Пограничье на кону. Задавим Мак-Праттов — будем тут кумами королю, причем в прямом смысле, я за него свою сестру отдаю. Не задавим — посадят нас задами на муравейники. Какая тут политика?

Популизм, конечно — но работает. Народ зашушукался, раздались смешки.

— Не соврала ты, Кро, — обратился к девушке зеленоволосый эльф с именем "Соларс". — Он реально прикольный и маленько малахольный. Наш человек.

Кро покраснела, что было видно даже в темноте. Я же взял эльфа на заметку, — так тонко и изящно сдать мне моего же зама — это надо уметь.

— Народ, предлагаю такой вариант, — я хлопнул в ладоши. — Поближе познакомимся завтра, когда я сюда припру бочонок вина из королевского подвала, а сегодня пошли уже глотки резать. Как вам такое развитие событий?

— Мой ярл — он такой, — послышался голос Флоси. — Всегда о людях думает!

— Тан, — устало возразил ему Леннокс.

— Дело, — повернул голову к своим друзьям Ратмир. — Командовать будешь сам?

— Сказано же, — сделал брови "домиком" я. — Коли ты координатор — так и рули. Я здесь и сегодня просто воин, мое дело — идти и убивать.

— Да тут сегодня как раз никакой особой хитрости и нет, — одобрительно проворчал Ратмир. — Вон они, Мак-Пратты, в поле стоят, числом сотни под две. Сейчас мы подойдем к ним и будем их убивать. Сначала лучники пошарашат маленько, ну а после возьмем их в мечи. Наши недавно сползали, разведали — все чисто. Разбили лагерь эти супостаты, жарят барашков на ужин.

— Ритуал! — взвизгнул кто-то за его спиной. — Ритуал!

Из-за Ратмира показалась тщедушная фигурка. Это был человек, но какой-то странный. Маленький, замызганный, с бегающим взглядом, со свисающими на плечи сальными прядками волос и со странным ником "Заррррд".

— Это что? — тихонько спросил я у Кро, с удивлением глядя на это недоразумение, которое, кривляясь и дергаясь как эпилептик, требовало, чтобы все встали в круг.

— Это наименьшее из зол, — немного непонятно ответила мне она.

Существо добилось своего, достало откуда-то из лохмотьев, надетых на него, бубен и начало в него колотить, пританцовывая и припевая.

— Он шаман, что ли? — поинтересовался я у воина, стоящего рядом со мной и носившего ник "Вячик".

— Да нет, — снял тот шлем, обнажив залысину и глядя на существо, которое бесновалось в круге. — Он… талисман, что ли. Он всегда перед боем этой хренью занимается, иногда это нам помогает. То баф упадет, то еще чего. Ну и потом — традиция.

Традиция тем временем продолжала колотить в бубен, речь у нее стала совсем нечленораздельной, сальные волосы развевались черными пиявками, круглые глаза светились неугасимым огнем, отчего его лицо в свете костра казалось зловещей маской.

— Те-е-ели-и-и! — чуть ли не завыл Заррррд. — Тели-и-и-и! Лодис! Бенез!!!

— Слушай, он нам тут сейчас никого не призовет? — обратился я к Кролине. — Это прямо… Не знаю… Сатанизм какой-то.

— Ну да, мне говорили, что он странный, но я так поняла, что безобидный, — Кро явно было неловко за происходящее. — А тут вон какая ерунда.

Тем временем, чудило разродилось очередной порцией воплей и рухнуло на землю.

— Быстро он сегодня сдулся, — заметил Ратмир, и остальные бойцы, переговариваясь, начали одевать щиты. — Но — бестолково. Не бафнуло.

На валяющегося недо-шамана внимания никто не обращал, видимо, по принципу "поорал — и молодец".

— Ты не напрягайся, — подошел Ратмир ко мне. — Знаешь, мы народ суеверный, привыкли, что этот чудик всегда перед серьезным рейдом или боем свои танцы пляшет. Делов на пару минут — а народ за это время как раз собирается с мыслями. Ну, рефлекс, как у собаки Павлова.

— Да пусть его, — махнул я рукой. — Чего на свете не водится.

Когда он отошел, я прошипел Кролине:

— Ты вот на это место в клане использовала? Ты охренела?

— Они его как талисман держат, — так же тихо ответила мне та. — Без него — не шли.

Одно слово — паноптикум!

Надо заметить, что все эти волхвовские пляски сильно подорвали мою симпатию к вновь прибывшим, и я всерьез призадумался — точно ли это нужное приобретение?

Надо посмотреть еще — так ли хороши в бою эти молодцы. Если хороши, то имеет смысл подержать их в клане до конца войны, и только потом от них избавиться. А если нет… Ну их нафиг прямо завтра. Вон, даже НПС на них глядят с недоверием. Они же мне весь народ в крепости перепугают.

Тем временем бойцы потянулись наверх, покидая ложбину. Нас ждал короткий марш-бросок через равнину и бой.

Глава одиннадцатая
в которой все начинается по новой

Луны на небе видно не было, оно было затянуто тучами. Тьма, стук ног, шелест травы, побрякивание металла на бегущих бойцах — если посмотреть на нас со стороны, то картина, наверное, предстанет достаточно живописная. Эдакая псевдоготика.

— Кро, — окликнул я почти шепотом девушку, которая беззвучной тенью скользила рядом со мной, причем возникало такое ощущение, что практически не касаясь земли.

— Ммм? — откликнулась она.

— Мне надо завалить десятерых врагов, собственноручно, — сообщил я ей. — Квест. Пособишь?

— Да не вопрос, — кивнула она. — Святое дело. Ты топаешь впереди, агришь их на себя, ну а я их стрелами фарширую.

— Только не перестарайся, — попросил ее я. — Силы соразмеряй, хорошо? А то всех сама перебьешь, мне ничего не оставишь.

Кро только захихикала в ответ.

Костры Мак-Праттов, сначала вроде бы далекие, становились все ближе и ближе, внутри у меня как будто скручивалась некая пружина, впрочем, это ощущение мне было уже знакомо. Впереди был бой, и, ради правды, это приятно щекотало нервы. Не то, чтобы мне хотелось кого-то убить, но некое предвкушение подобного было. Нет, есть в этой игре какие-то вещи, в основном, эмоционального характера, которые заставляют к ней привязываться. И еще она очень лихо открывает каждому новые грани собственного характера и сущности, не всегда, правда, приглядные.

Мысль была интересная, но додумать ее до конца я не успел.

— Залп! — нарушил тишину рык Ратмира, который явно не собирался затруднять себя всякой хренью вроде диспозиции и перегруппировки. Добежали — и стреляй. А там видно будет. Тоже — стратегия, хотя и сомнительная.

Свистнули стрелы, некоторые даже красиво загорались в полете, следом лучники дали еще один залп, когда в лагере уже началась суматоха и крики, а вот третьего толком и не было — наше воинство устремилось вперед, разноголосо гомоня.

Интересно, а в чем тут координация? Контролировать то, чтобы люди бежали толпой, а не дай бог, не слаженно и осмысленно? Чудны дела твои, господи.

Одна радость — с той стороны тоже никакой слаженности не наблюдалось. Ор и хаотичное движение навстречу нам.

Огонь костров перекинулся на палатки, все происходило так, как и полагалось по правилам драматургии и зрелищности. Зазвенела сталь первых схваток, послышалась ругань, сопутствующая хорошей драке.

— Мак-Пратты! — передо мной из ниоткуда вынырнул рослый гэльт с нечесаной бородой. — Ы-ы-ых!

Секира, которую он держал в руках, описала полукруг и чуть не вскрыла мне грудную клетку, спасибо — реакция не подвела, увернулся.

Назир, стремительно, как атакующая змея, метнулся откуда-то из-за моей спины, его сабли росчерком прошлись по боку здоровяка, заставив того отпрянуть в сторону. В этот же момент свистнула стрела, пробив плечо опешившего гэльта. Судя по всему, я рисковал остаться без работы.

— Даешь! — гаркнул я, принял удар секиры на щит и ткнул мечом в открывшееся горло противника.

Он был здоров, чего скрывать, но против троих врагов ему было не устоять. Первым ударом я его не свалил, но второй, да еще и подкрепленный саблями Назира и еще одной стрелой Кро, сделал свое дело.

"Прогресс задания "Вскрыть подбрюшье". Осталось еще девять противников".

Но, ради правды, это был первый и последний в этой схватке враг, с которым все получилось так просто и удобно, ловко и комплексно.

Схватка в лагере перешла в состояние "куча мала", где индивидуальным схваткам места уже не было. Нас троих, увы, тоже вовлекло в этот круговорот всеобщего побоища, лишив меня возможности реализовать мои здоровые амбиции, предусмотренные первоначальным планом.

Впрочем, моя цель, с одной стороны осложнившись, с другой упростилась, поскольку почти сразу я добил какого-то уже изрядно поструганного малого из Мак-Праттов, после, на пару с каким-то здоровяком из свежепринятых, по имени "Альвейг", препарировал невероятно волосатого горца, который упорно не хотел умирать, умудрившись нанести ему финальный удар.

Вокруг все звенело, хрипело, сопело, сквернословило сквозь зубы, топало ногами и желало кого-то убить.

Появились первые белые коконы — Мак-Пратты времени зря не теряли.

Три здоровущих вражины буквально порубили в капусту лысоватого Вячика, рядом с которым я наблюдал странноватый обряд перед боем, никто просто не успел прийти ему на помощь, вражины очень уж слаженно и шустро действовали.

Видел я краем глаза и то, как погиб Гиль де Стерн. Следуя приказу Гунтера, он, на пару со своим приятелем ди Кранцем, был на острие удара, даже уцелел в первой сшибке, но потом, увы, не уберегся. Сражаясь со здоровенным горцем, он пропустил удар в голову, который его оглушил и дезориентировал, заставив зашататься, как березку на ветру. Мак-Пратт не стал ждать, пока его противник придет в себя, лихим ударом секиры подрубил ноги рыцаря, а после отделил его голову от тела.

Но наша все равно брала верх. Не дремали лучники, лихо щелкая тетивами, мечи нашего сборного отряда тоже делали свое дело, и полегоньку, помаленьку Мак-Пратты начали сдавать позиции.

Я тем временем бодро прикончил восьмого противника, уродливого и беззубого гэльта, который, сражаясь, буквально забрызгал меня слюной, обильно летевшей из его шепелявившего проклятия рта.

Врать не стану — специально выбирал подранков, сутолока и неразбериха боя позволяла мне это делать. И еще — в душе я уже неоднократно вознес мысленную хвалу Хассану ибн Кемалю за то, что он некогда презентовал мне Назира, который надежно берег мою спину и несколько раз спас от ударов в нее. Если он и раздражал меня раньше, то сейчас полностью отработал все неудобства, которые мне принёс. Несправедлив я к нему был.

Хрясь! Мой щит издал очень невеселый звук, когда об него ударило лезвие длинного горского меча. Откуда выскочил этот Мак-Пратт, я так и не заметил, но еле успел подставить щит под его клинок. Причем этот рыжий детина с роскошными бакенбардами и длиннющими усами еще и досадливо крякнул — вот, мол, какой ты шустрый.

На этот раз мне попался серьезный противник, на нем не было ни царапины, тяжеленный меч он вертел с такой легкостью, что завидки брали смотреть, и он явно очень хотел меня прикончить.

— Я видел тебя, — сообщил он мне, махнув мечом понизу и явно собираясь подсечь мои ноги. — Ты наследник Гэлинга.

— Отрадно, — пропыхтел я, изображая что-то вроде хитроумной атаки. Получилось плохо, и, если бы опять не моя ловкость — быть бы мне с большой и красивой раной на груди — Я популярен. "Душа волка"!

Серый брат с готовностью прыгнул на горца, который сморщился, как будто гнилой орех раскусил.

— Колдун! Верно, стало быть, Талиен про тебя говорил!

Твою тетку! Забы-ы-ы-ы-ыл! Чертова мнительность гэльтов, ничего в этих землях по-людски не сделаешь!

— Нет колдовства, которое помешает честной стали! — заявил горец, мой щит снова застонал, приняв на себя сильнейший удар.

Я хотел ответить ему тем же, но тут мне помешали. Причем очень не вовремя и очень неприятно.

Мне прилетело сразу с двух сторон — один удар, по плечу, мне отвесил гэльт, которому я просто очень хорошо подставился под меч, второй же нанес совсем почти дохлый горец, который уже валялся на земле, но еще не отдал богам душу. Он то ли услышал разговор и решил принять в нем хоть какое-то участие, то ли у него остались силы только на один удар, и потребное ему оказалось поблизости, причем в ассортименте, то есть — кинжал в руке и моя нога в поле зрения. Не знаю, что из этого верно, но вслед за ударом по плечу мне тут же вогнали кинжал в голень ноги, причем со всей дури, пробив даже сталь доспеха.

В результате, я не устоял на ногах и с невнятным восклицанием упал на спину, понимая, что тут мне и конец настал.

Обрадованный горец рванул вперед и наткнулся на окончательно озверевшего Назира, который, на мое счастье, как раз только-только прикончил очередного гэльта, и, увидев мое падение, в невероятном кульбите перескочил через меня и принял на скрещенные сабли уже опускавшийся на мою голову меч.

— Ахррр, — неугомонный почти покойник, пробивший мне ногу, оскалив зубы, прямо как какой-то зомби, целеустремленно полз ко мне, в его глазах светилась жажда убийства. Ей-богу, даже жутко стало!

Впрочем, вред от его поступка, сразу же после того, как я ткнул ему мечом в горло, сменился пользой от его гибели. Мне осталось прикончить только одного противника. И им непременно должен был стать невероятно шустрый малый, перед которым пока пасовал даже Назир, он слишком много видел.

Сабли ассасина описывали "восьмерки", ища брешь в защите горца, но всякий раз натыкались на его меч. Больше скажу — он даже умудрился убить моего волка, сначала зацепив его бок острием меча, а после добив ударом ноги.

— Посмотрим, — прокряхтел я, поднимаясь на ноги и собираясь при случае нанести неуязвимому Мак-Пратту какой-нибудь особо подлый удар в спину. Стыда от этих мыслей я не испытывал — это война, а не дуэль. Меня тоже так отоварили, между прочим. Ну, и потом — такой свидетель мне нафиг не нужен, будет потом языком как метлой мести.

Но этого не понадобилось — бумеранг вернулся. За спиной владельца редкостно пышных бакенбард возник кто-то из моих новичков и со всей дури вогнал в нее лезвие меча, да так, что оно аж из груди наполовину вылезло.

Горец застыл, еще не понимая, что произошло, и Назир тут же располосовал двумя клинками его грудь крест-накрест.

Это был мой шанс закрыть квест и, подскочив к уже почти мертвому Мак-Пратту, я махнул мечом, снося его голову с плеч.

Вами выполнено задание "Вскрыть подбрюшье".

Награды за выполнение задания:

4000 опыта;

1000 золотых;

Щит с гербом клана Мак-Магнусов.

Боги мои, я наконец-то закрыл этот квест. Сам в это не верю.

Вам предложено принять задание "Хула — тоже оружие".

Данное задание является восьмым в цепочке квестов "Зона влияния".

Условие:

Добыть несомненные доказательства предательства своего народа кланом Мак-Праттов.

Награды:

5000 опыта;

1500 золотых;

Драгоценность из сокровищницы Мак-Магнусов,

Получение следующего квеста в цепочке

Внимание — несомненным доказательством могут являться показания живого свидетеля или же документы, заверенные клановой печатью клана Мак-Пратт.

Принять?

Что мне там написали — я не читал, сразу подтвердив принятие квеста. Не до этого сейчас, да и потом — альтернативы-то у меня все равно нет?

Вот только все равно я отвлекся, пусть и на секунду, но — отвлекся.

— Хейген! — стегнул мой слух откуда-то сбоку крик Кро, давно потерявшейся в этой сутолоке, я крутанулся на месте, но опоздал.

В моих глазах мелькнул стальной росчерк, сменившийся яркой вспышкой, я понял, что падаю, после до слуха донесся крик, почти стон, Назира, и я снова ощутил удар — уже в живот, а после еще один — в грудь. Боль, конечно, не ощущалась — но это все равно было очень неприятно.

Над моей головой раздался звон клинков, который был куда отчетливей, чем тот, что звучал со всех сторон, я открыл сжатые было инстинктивно глаза и увидел, как ассасин буквально отдавливает от меня в сторону плечистого гэльта, как видно, того самого, который меня чуть не убил. Он полосовал воздух своими саблями с такой скоростью, что те превратились в слившийся серебристый свет.

Секундой позже к нему присоединился Флоси со своим топором, который было потерялся в круговороте битвы.

"Однако опять пронесло", — подумалось мне. Зря я обрадовался, поспешно. Накаркал.

— Смерть Мак-Магнусам, — просипел кто-то сбоку, на меня навалилось чье-то тело, перед глазами появилась рожа, перепачканная кровью (Черт, надо сказать Костику, что у них нет никакой системы в этом вопросе. Тут кровь есть, там ее нет. Последовательность где?) и с на редкость злобной ухмылкой. Собственно, это и было последнее, что я успел увидеть, поскольку, опередив мое движение, это существо воткнуло в мое горло лезвие зазубренного ножа, выбив остатки жизни. Откуда он только вылез, а?

Вот ведь. То неделями бегал — и хоть бы хны, а тут — второй раз за день мной распорядились. И репутационно неудачно вышло — лидер клана — и на тебе, пал на поле боя.

Хотя — слиться может любой, это игра. Но все равно — обидно.

Вспышка — и я снова стою в замке, на точке возрождения.

— Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! — резанул мой слух невероятно возмущенный вопль Эбигайл. — Лосси, я все понимаю, но это чересчур!

История всегда имеет тенденцию к повторению, второй раз обычно — как фарс. А если первый раз тоже был фарсом, то второй — это что?

На том же месте, что и днем, стояли король и его невеста. Невеста смотрела на меня, полуголого и злого, с невероятным возмущением, король же — сочувственно.

— Хейген, брат мой, — мягко и задушевно сказал мне Лоссарнах. — Я понимаю, в жизни всякое бывает, на то она и жизнь. Давай признаем проблему — увлекся ты этими грибами, о которых Эби рассказывала, ну вот хочется тебе голяком по замку бегать, есть такое. Я же понимаю, ты это не из хулиганских побуждений делаешь, это болезнь. И как только ты поймешь то, что это болезнь, ты, считай, встанешь на путь выздоровления.

— Надо его запереть и не выпускать никуда, — заявила Эбигайл. — На месяц. А лучше — на два. Я навела справки, такие хвори лечат изоляцией и кровопусканием. И еще — обливанием холодной водой.

— Плащ дай, — потребовал я у короля.

Мне поспешать надо. Очень надо — там вещи мои без присмотра лежат. Но и голым по замку не побежишь — Кро мои наколки уже видела, и та симпатичная эльфийка тоже. Теперь осталось только Трень-Брень их показать — и дело в шляпе. А мне надо срочно найти хоть кого-нибудь, чтобы свитком портала разжиться, так что без одежды никак. Черт, надо срочно кланхран затаривать набором экстренной помощи — свитки, незамысловатая броня, зелья, оружие. Стыд мне и позор — надо было это сразу делать. Расслабился я, поверил в свое бессмертие.

Ну, и еще — холодно. Зима же, вон и снег с неба падает.

— Своих вещей и денег не осталось — давай из друга их тянуть будем, — язвительно заметила Эбигайл.

— Я тебе сейчас бошку обрею налысо, леший меня забери, — цыкнув зубом, сообщил я названной сестре, которая меня все-таки умудрилась достать. Не люблю я грубости женщинам говорить, я вообще жук-джентльмен, но всему же есть предел. — А потом сниму с тебя шелк и жемчуга, в мешковину одену, ту, что "мейд ин Золушка", и отправлю навоз убирать на конюшню. Много брать на себя стала, сестричка.

— Брат, — посуровел Лоссарнах. — Она моя…

— Она пока тебе никто. А мне она — сестра, потому у меня на нее все права есть, — оборвал я его. — А у тебя их нет. Женишься — слова не скажу, хоть люби ее, хоть убей. А до того — извини.

Эбигайл запыхтела — но промолчала, признавая мою правоту. И глянула как-то так, с уважением. Может, давно ей надо было язык подрезать? И король замолчал — традиции, ничего не поделаешь, мое право.

— Еще хоть слово вякнешь — и я за короля отдам Кролину, — пообещал я ей. — А тебя, голосистую такую, в нашем фамильном озере утоплю, сделаю из тебя родовое проклятие, которое со временем станет легендой.

Король улыбнулся в бороду, после скинул с плеч и протянул мне плащ на меховом подбое.

— Но ты все-таки подумай о лечении, — попросил он меня. — Эби утром говорила про лекаря, помнишь? И вправду — есть у нас такой, я узнавал, он подобных тебе врачует. Не кровопусканием — но словом. Он, оказывается, благое дело творит, причем доброй волей — собирает бедолаг, вроде тебя, два раза в неделю у себя в доме, и заставляет их друг с другом общаться, чтобы они вместе за ум брались и с привычкой вредной боролись. Слово — оно лечит, разговор — мысль дурную отгоняет, опять же — беду легче вместе преодолеть.

На это я совсем уже ничего говорить не стал, только головой покачал. Забавно было бы на такое посмотреть, но не до того мне, времени и так нет.

Плюс, где-то на задворках сознания, вертелась еще некая мысль, я нутром чуял какую-то нелогичность в происходящем сейчас, но никак не мог понять — что именно?

— Подумаю, — пообещал я ему. — Это дело такое.

И, уминая босыми пятками свежий снежок, поспешил ко входу в замок, оставляя следы на этом белом покрывале января. Именно в этот момент я понял, что меня обеспокоило. Ничьих следов, кроме моих да королевской четы, на дорожке, ведущей от надгробия, не было. Вопрос — а куда тогда отправляются все остальные, павшие в битве? Если не сюда — то куда?

— Братка, — повернулся я к королю. — Слушай, а ты тут давно прогуливаешься?

— С полчаса, — ответил мне он. — Мы с Эбигайл каждый вечер тут гуляем. За день устанешь, голову забьешь всякими делами, одна радость — перед сном воздухом подышать.

— Это прекрасно, — порадовался за него я. — А другие люди тут не появлялись? Из тех, что мне служат? И, скорее всего, они могли быть в таком же виде, что и я.

Король явно озадачился — он в своей пуританско-горской голове, пусть даже и облагороженной пагубными замашками Запада и Юга, не мог уложить тот факт, что воины коллективно могут бегать в одном исподнем.

Впрочем, комментировать он это не стал, а просто отрицательно покачал головой.

— Нет, ты у нас тут один такой шныряешь, — сопроводил он свои телодвижения репликой. — И еще — нам надо будет поговорить более обстоятельно. Завтра.

— Поговорим, — пообещал я ему и побежал ко входу в замок.

Однако. Нет, возможно, у этого моего пополнения есть какая-то своя, давно обговоренная точка возрождения, такое может быть. Влились они в коллектив недавно, живут еще по старым меркам, по старым привязкам. Но в целом — это неправильно. Надо будет Кро напрячь — пусть покопает в этом направлении.

Но вообще — так себе пополнение. Нет, оценка эта пока первичная, поверхностная, скажем так — данная на эмоциях, но пока — вот так. В текущем моменте, на время войны — пусть будут, опять же, они мне и процентное соотношение народонаселения клана неплохо подправили. У меня ведь условия жесткие — если перебьют пятьдесят процентов списочного состава, всех этих стариков и баб, то все, квест по клану провален, получите штраф. А с этой публикой, которую так просто не перебьешь, ситуация по этой части выправилась, меньше опасений у меня вызывает.

Но вот потом надо будет просеять этих легионеров. Скажу Вахмурке и той же Кро — пусть поглядят, кто там повменяемее, потом с отобранными тихонько переговорить можно будет. Не все же там сатану призывают при оказии и напролом прут в бой, называя это "стратегией"? Например, эльфийка та, Сайрин — вроде как нормальная девчонка, да еще и очень даже хорошенькая. А всех остальных — за борт. В набежавшую волну.

Я пробежался по темным коридорам замка, время от времени покрикивая:

— Кто из клановых тут? Отзовись, коли живой!

Выглядел я, наверное, очень забавно, но отрабатывать надо было все варианты. Бежал при этом я в кланхран, вдруг Кролина оказалась разумнее меня, и таки сделала там заначку?

Увы — но переходы были пусты. То есть там бродили какие-то НПС, но толку от них мне никакого не было. Да и шарахались они от меня в разные стороны.

Ромул, увидев меня, тоже слегка оторопел. Причем его можно понять — сидишь себе спокойно, раздумываешь, что бы еще такое в свою пользу загрести, тут дверь распахивается, и в помещение влетает глава клана. Волосы у него всклокочены, глаза безумные, рожа злая и вон плащ на голое тело надет.

— Это не я, — сразу же заявил мне Ромул. — Это все поклеп, домыслы завистников. Знаете, сколько сейчас сволочей развелось на белом свете? В кого ни плюнь — непременно в сволочь попадешь. Или в ворюгу! Но я — не такой.

— Броню, меч и свиток портала, — приказал я ему, надеясь на то, что здесь хоть что-то из этого есть. — И живо.

— Ой, если бы вы знали, какой у нас прижимистый народ, — заюлил Ромул, ерзая в кресле. — Никто же ничего не сдает сюда, все жадные до невозможности. Я ноги до мозолек стер, за всеми бегая.

И он показал мне ногу, почему-то левую, причем в очень неплохом кожаном сапоге.

— Ты еще здесь? — заорал я грозно. — Ты меня не слышал?

— Кое-что есть, — перепугался казначей, сорвался с кресла и пропал между стеллажей. — Да не извольте беспокоиться, для вас — расстараюсь, найду.

А ничего так он тут обжился. Стеллажи до потолка, вон даже сейф у него, прощелыги, появился. И полки-то не пустые, лежит на них что-то.

Нет, займусь я этим делом. Даже, может, сам потрачусь, прикуплю на аукционе сюда разного. И сам опись составлю, чтобы этот мошенник даже не вздумал себе что-то прихватить.

В идеале, конечно, надо было бы сюда из гостиницы свой скарб перенести, но это делать рискованно. В гостиничный номер точно никто проникнуть не сможет без моего ведома, а вот в покои замка — кто знает?

— Вот, — подбежал ко мне Ромул. — Держите. Отменная броня. Мечта, а не броня, сам бы носил. А вот этот меч — тут вообще словами не передашь, какое оружие я вам даю!

Вот же жлоб! Он держал в руках потертые кожаные доспехи уровень на пятнадцатый и короткий гладиус с выщербленным лезвием.

И тут у меня от злобы снесло крышу. Я издал хриплый рык, вытянув руку, цапнул казначея за шею и прошипел ему в лицо:

— Шшшшутки шутишшь? Я тебя сейчас в прах сотру, погань эдакая.

И сжал его горло. Серьезно так сжал, он аж захрипел и ножками задергал.

"Предупреждение!

Вы проявили агрессию по отношению к неигровому персонажу.

В том случае, если в течение сорока пяти секунд вы не прекратите данное запрещенное в игре действие, или убьете неигрового персонажа, то к вам будут применены штрафные санкции.

С их перечнем вы можете ознакомиться в разделе "Наказания игроков" на своем интерфейсе или на официальной сетевой странице игры.

Время пошло".

Сверху закрутился счетчик, и я тут же разжал руку. Ну его, скотину такую.

— Я все понял, я все понял, — захрипел Ромул, держась за горло. — Сейчас все принесу!

И — принес. Тоже хлам, местами ржавый, но хоть на сороковой уровень. И меч был поприличней. И еще во второй заход он притащил мне щит.

— Стесняюсь спросить, — опасливо отойдя от меня шагов на семь и спрятавшись за стеллаж, поинтересовался у меня Ромул. — А как насчет расписочки?

— Чего? — даже не понял его я, надевая доспех.

— Так порядок же должен иметь место! — жалостливо затараторил он. — "Сдал", "получил", количество единиц переданного имущества… Оно же на ответственном хранении! Подотчетное имущество-то.

Вот так из доброго и терпимого меня делают безжалостного маньяка-убийцу.

— Свиток давай, — стараясь держать себя в руках, потребовал у казначея я. Вот правда — убил бы. Штрафы поганца спасают.

— Ой, с ними такая беда, такая беда… — запричитал Ромул, но тут у меня лицо, как видно, перекосило так, что он сунул руку в стол и достал оттуда свиток портала, добавив: — Но для вас — как не быть! Свой, личный отдаю, мне для моего любимого лидера ничего не жалко! Я — патриот!!!

Хотел я ему сказать, кто он на самом деле, но не стал. Потом скажу. После ревизии, которую я завтра же с Кро на пару здесь устрою. И еще позову кого-нибудь из бухгалтеров брата Юра — это полностью по их профилю дело. Даже — по обоим профилям.

Но это — завтра. А сейчас мне надо обратно на поле боя, за вещами. Надеюсь, координатор мероприятия не до конца ухайдакал свои войска.

Опасения оказались беспочвенными — наш сводный отряд лихо добивал остатки Мак-Праттов уже где-то за пределами их окончательно выгоревшего лагеря, а на том месте, где еще минут десять назад кипела жаркая сеча, бродили игроки в таком же затрапезном виде, как и я, а то и хуже, подбирая свое имущество. Причем, экипировавшись, они шустро удалялись в ту сторону, где звенело железо и звучала ругань.

А ведь фигня в этом плане выходит с балансом. Причем полная. Если при рейде или захвате крепости игрок не может вернуться на место гибели до того момента, пока мероприятие не кончится, или даже дольше того, тот тут противники-боты оказываются в заранее проигрышной ситуации. Вот совсем. Их больше не становится, а погибшие игроки возвращаются раз за разом. Несправедливо выходит.

Впрочем — может, я чего не знаю, не так я давно в игре, чтобы ее механику досконально знать. Но уточнить этот момент, хоть бы даже и у Костика, надо будет непременно. Любопытно же?

На месте моей гибели я увидел знакомые мне лица. Кро нависала над Назиром, который, стоя на коленях, держал в руке изогнутый кинжал и явно собирался вскрыть себе им горло.

Флоси же просто неотрывно смотрел на то место, где лежал кокон, в котором были мои пожитки. Не уверен, что он его видел, но это и не важно — меня тронуло до глубины души чувство искренней скорби на лице бывшего туалетного работника.

— Да погоди ты, — донесся до меня голос Кролины. — Говорят тебе — жив он!

— Ты сошла с ума, женщина, — глухо ответил Назир и запрокинул голову. — Вон его тело лежит, и оно мертво. Я опозорил своего отца, я не выполнил его наказ. Все, что мне осталось — это умереть, как собаке, перерезав себе горло. И не хорони меня потом — я этого не заслужил.

Вот ведь как оно сложилось. Ну нет, не время тебе умирать, парень. Сегодня ты доказал мне свою полезность.

— А ну, брось эти глупости, — громко сказал я и поспешил к троице, которая уставилась на меня. Причем Кро с легким раздражением, Назир — с недоумением, а Флоси — так просто с легким страхом. — Я жив, повода для твоей смерти — нет.

Назир перевел взгляд с меня на кокон, потом снова на меня.

— Вот твой труп, — процедил он. — Ты не можешь быть им. Ты или призрак, или подменыш.

Кинжал нырнул в ножны, в руках ассасина оказались сабли, которые до этого лежали рядом с ним на земле.

Новое дело — только что он переживал по поводу моей гибели, а теперь убивать меня надумал.

Забавно — выходит, НПС видят не посмертные коконы, а наши тела.

— Успокойся ты, — осторожно, не торопясь, не желая его спровоцировать, я подошел к месту своей нелепой гибели. — Вот, смотри.

Я протянул руку, и мое добро вернулось ко мне. Хвала небесам!

— Вот и все, — сказал я ассасину, немедленно приступив к переодеванию. — Я — это я.

— Магия, — понимающе кивнул Назир. — Значит, ты с ней знаком.

— Не слишком сильно, — успокоил его я. — Но достаточно для того, чтобы иногда увернуться от старухи с косой.

— Ярл! — всхлипнул Флоси и полез ко мне обниматься. — Я-то уж подумал, что все, сплясал ты свой последний танец!

Звон мечей стих, и минуты полторы спустя до нас донесся радостный многоголосый крик — "хей-хей".

— Все, — сообщила мне Кро. — Наша взяла.

— Вот что, солнышко, — хмуро ответил ей я. — Если и дальше продолжится такой подход к проведению подобных боев и более серьезных битв, то мы всех неигровых союзников растеряем очень быстро. Их тупо перебьют. Не знаю, чего там этот Ратмир раньше координировал и как, но не удивлен, что он был не номером "один" в клане. Так и я могу командовать, с подобной степенью эффективности, нафига мне тогда стратеги? Рыцарей сколько сгубили и гэльтов, ты только посмотри.

Луна, наконец-то, выползла из-за туч и озарила место сражения. Ее тусклые лучи осветили пробитые латы рыцарей, отразились на клинках мечей, которые сжимали руки мертвых горцев, одетых в цвета клана Мак-Магнус.

— Да молчи ты уже, — насупилась Кролина. — Сама в шоке. Я ведь с ним не ходила никогда, мне его знающие люди порекомендовали. Серьезные люди, поверь, я же не девочка-припевочка из тех, которые верят в то, что пьяный мужик и в самом деле будет им на своей квартире ночью коллекцию видеофильмов показывать.

— Эк ты фразу закрутила, — проникся я. — Но в целом — отрадно, что ты опять поняла свой косяк. Вины это с тебя не снимает, прежде проверить надо было, что он за лидер. Хотя и с меня никто ответственность не снимает, сам это знаю.

— Гнать будем? — деловито спросила Кро.

— Погодим, — помолчав, сообщил ей я. — Посмотри, кто из них внятный, с кем дело можно иметь, потом мне скажешь. Подтяни к этому наших ветеранов — Вахмурку, Дарина еще. Но отныне крупные вылазки, те, что с привлечением неписей — теперь только с моего разрешения. И этого, бородатого, во главе отряда больше не ставить, ни при каких условиях. Даже если это отряд, который качает молодняк.

— А если он быковать начнет? — уточнила Кро.

— Тут сразу два варианта на выбор возникает, — сказал ей я. — Первый — гони его в шею, полномочия у тебя есть. Второй — дождитесь меня, я сам ему все объясню.

Неподалеку от нас что-то зашебуршилось, заставив каждого из нас взяться за оружие. Но это был не враг, это был Заррррд, который с явным удовольствием шагал между трупов и сладострастно заглядывал им в лица.

— Да, и вот еще что, — я показал Кро на этого странного человека. — Чтобы вон то существо в крепости не появлялось. Не знаю, как ты это будешь делать, но ты меня услышала. Мы и так странноватая компания, не стоит усугублять и шокировать тамошних обитателей. Человек явно болен, не надо, чтобы он с нормальными людьми и НПС в одном месте ошивался. Опять же — у нас женщин в клане полно, девушек, не стоит ломать их психику. И потом — кто знает, что этому малахольному в голову придет?

Заррррд в это время нашел место, где трупы были навалены чуть ли не горой, и начал отплясывать какой-то немыслимый танец, кружась среди мертвецов, высоко поднимая при этом колени и махая руками.

— А вы еще меня обвиняете, — проворчал Флоси, глядя на жутковатый танец в лунном свете. — В этой, как ее… В неадекватности. Вот где она, настоящая дурь-то, куда мне до этого трупоеда.

— Ну да, — согласился с ним я, включая встроенную камеру и всерьез думая о том, чтобы сдать этого человека администрации.

Вскоре появился и Ратмир с остатками отряда. Он шел, явно довольный собой, борода его топорщилась, и вообще весь он был такой горделивый.

— Ну? — явно рисуясь, спросил он у меня — Как мы их, а? Вот такие теперь у тебя в клане бойцы.

— Впечатлен, — не стал врать я. — И сильно. Всякое видел — но такого никогда.

— То ли еще будет, — заверил меня Ратмир.

— Не сомневаюсь, — снова согласился с ним я. — В любом случае — рад был с вами всеми познакомиться и встать плечом к плечу в бою. Ну а обо всем остальном потом поговорим в замке короля. Надеюсь, вы скоро туда наведаетесь?

— А как же, — заверил меня Ратмир. — Будем!

— Вот и хорошо, — я повернулся к Кролине. — Портал открывай. Флоси, ты идешь со мной.

Я этому бородатому своего северянина не оставлю. Я его лучше потом сам за что-нибудь убью.

Может, и стоило людям сказать, какие они молодцы и как лихо они махали клинками, но делать мне этого не хотелось. Не видел я особой лихости сегодня, вот какая штука. А завалить врага трупами союзников — это любой может.

— Да, вот еще что, Кро, — сказал я девушке во дворе замка, где не было совсем никого, кроме ночной стражи. — Пробей, где у них точка возрождения. По сути — она должна быть здесь, на нашей основной базе. При этом ни один из тех, кто сложил голову, сюда не перенесся. Непонятно мне это.

— Хорошо, — Кро кивнула.

Она, как и я, была не слишком-то весела.

— Не печалься, — я щелкнул ее по носу. — Мы все только учимся быть руководством клана. Я — так точно.

— Ну да, — Кро вздохнула. — Ты завтра появишься?

— А как же, — я прикинул, насколько может затянуться разговор с неизвестным мне Тёмом, и по всему выходило, что ненадолго. — После семи вечера.

Надо еще на аукцион заглянуть будет, может, прикупить себе чего. Селгар же, жемчужина Востока, когда я еще там окажусь?

Кро кивнула мне и вышла из игры, я же еще глянул свежеполученное задание, которое меня порадовало. Это тебе не десять человек убить, это знакомое и приятное занятие — бросание грязью в ближнего своего. Ну, свидетеля добыть — это не факт, что выйдет, а вот бумаги подделать — это можно. А печать… Что-нибудь придумается, у меня есть сразу пара идей, как ее добыть.

Что примечательно — уснул я сразу же, как голова коснулась подушки. Чаще всего сон после игры сразу не шел, а тут прямо сразу меня срубило. Видно — отдохнул я все-таки за эти праздники хоть как-то, маленько восстановил нервную систему.

И коллеги мои тоже отдохнули — это я понял сразу, когда мы утром подошли к дверям кабинета нашей редакции.

Не захотели ребята расселяться, так и сидели все в одном помещении. Как сказала Шелестова: "В духоте — да не в обиде", потому два других кабинета так и пустовали. Ну, не совсем пустовали — там стояла копировальная техника, запасные столы, другой хлам. Но люди предпочитали держаться все вместе, в том кабинете, где когда-то мы начинали делать "Вестник", еще в более узком кругу.

Так вот — из-за дверей ругани слышно не было, никто не скандалил, напротив — наши дамы мило беседовали, обмениваясь впечатлениями о праздниках.

— Я потолстела, — как всегда, немного истерично говорила Соловьева. — Это ужасно!

— В каком конкретно месте ты потолстела, суповой ты наш наборчик? — совершенно без подковырки спросила у нее Шелестова. — Мэри, не выдавай желаемое за действительное. Как ты была скелетиком, так и осталась.

"Мэри" вместо "Прыщик"? Что-то в этом мире пошло не так.

— Я тебе говорю… — продолжила Соловьева, но я дослушивать не стал и открыл дверь. Годы мои не те — под дверью подслушивать. Да и Вика больно саркастически улыбаться начала.

— Доброе утро, детишки, — с улыбкой помахал я рукой коллегам. — Надеюсь, все пережили праздники? Никто не отстал от редакционного поезда?

— Все в наличии, — вскочила из-за стола Шелестова и изобразила бравого солдата. — Отсутствующих нет, желающих не трудиться тоже нет, единственный недовольный жизнью сотрудник — Соловьева. Она набрала лишние килограммы, что ее очень печалит.

— Ну, Шелестова! — залилась краской Соловьева. — По секрету всему свету!

— Дура, это я тебя рекламирую, — повертела пальцем у виска Елена. — Скоро будет конкурс, "Мисс Радеон". Кого, по-твоему, мы от редакции туда отправим? Харитон Юрьевич ведь выбирать будет из нас четверых, Викторию Александровну-то он послать никак не может.

— Почему? — одновременно спросили Соловьева и Самошников.

Ленка огляделась по сторонам, приложила ладонь ко рту, и гулким шепотом сказала:

— Есть на то причины. Серьезные, мягкие, двуспальные.

Вика склонила голову набок, и взглядом снайпера смотрела на Шелестову, которая уже нормальным голосом объясняла Соловьевой:

— Меня тоже не пошлют, и на это есть не менее веские причины, — короткий взгляд в сторону Вики. — Так. Ксюшка для подобных мероприятий слишком скромна, да и девственность её серьезная помеха, а Ташонок по росту не пройдет.

— Ну и шут с ним, — меланхолично заметила Таша, чистящая апельсин. — Не больно и хотелось.

— Так и кто остается в результате? — Шелестова пронзительно взглянула на раскрасневшуюся Мариэтту. — Ты и Стройников.

— А я-то тут при чем? — удивился Геннадий.

— У тебя фамилия подходящая, — со знанием дела прищурилась Шелестова. — И ресницы длинные, мне бы такие. Но вот гендерность подкачала.

— Спорный вопрос, — не согласился с ней Стройников. — Меня все устраивает.

— Не суть, — Шелестова подошла к Мариэтте, до меня донесся терпкий запах ее духов. — Так что ты — основной претендент.

— Да? — уставилась на меня Соловьева.

— Да, — заверил ее я. — Победа будет за нами.

И, не дожидаясь продолжения этого балагана, прошел в свой кабинет.

Следом за мной зашла Вика, прикрыла дверь и, не снимая шубки, негромко поинтересовалась:

— А почему не я?

— Чего не ты? — расстегнул я пуховик.

— Почему не я на конкурсе буду нас представлять? — Вика явно разозлилась, на щеках у нее были два багровых пятна. — Почему я про него вообще не знаю?

— Дорогая, хоть ты-то не тупи! — попросил я ее. — Ну ладно Соловьева, там весь ум ушел в прыщи. Вы кого слушаете, это же Шелестова!

— Но она так уверенно говорила, — засомневалась Вика и начала крутить на пальце прядь своих волос. — Не знаю, не знаю…

Я же открыл форточку, сел в кресло и достал из ящика стола сигареты. Новый трудовой год начался.

Глава двенадцатая
о советах и решениях

Я был доволен. Сейчас я наверняка мог сказать — время становления совсем уже ушло в прошлое. Мой разношерстный коллектив, более всего напоминавший Ноев ковчег версии "2.0" (забавно, красивое название, например — для книги. "Ковчег 2.0.". Надо запомнить, может когда такую и напишу) притерся друг к другу, перестал понапрасну драть глотки и кидать обидки по разным мелким поводам, заработав в результате так, как и был должен. Как часовой механизм, где каждое колесико вертится в свою сторону или как… Как какой-нибудь другой механизм, все они одинаковые, по сути. И мне это очень нравилось, потому что рядом с ними я занимался тем, что мне самому всегда было по душе. Я был здесь человеком на своем месте — а это очень важно, когда ты себя реализуешь там и так, как ты того сам хочешь.

Мне нравилось разноголосье спора, когда мы стояли у стола, на котором были выложены материалы будущего выпуска, и каждый отстаивал свой, напирая на его уникальность и необходимость, мне нравились беззлобные шпильки, отпускаемые по отношению друг к другу (и в мой адрес тоже), мне нравилось то, что голоса тихой Ксюши и застенчивого Петровича тоже потихоньку вплетались в общий гул. Это была нормальная работа. Это был настоящий мир и настоящая жизнь, а не некое иллюзорное существование.

Грузины говорят: "Только среди своих сердце отдыхает". Вот мое сегодня отдыхало, и я был готов отдать всю ту мишуру, которой меня обвешали, за то, чтобы сегодня остаться с ними тут допоздна и завтра снова прийти сюда с утра. А может — и вовсе не уходить, а сгонять в соседний лабаз, купить там незамысловатой снеди, пару баллонов топлива и заночевать здесь, в кресле, как я не раз делал это раньше.

Но — увы, я себе уже не принадлежу. Я взвешен, обмерян, оценен, расфасован и куплен. То есть — я могу создать иллюзию того, что я все еще вольная пташка, но врать себе самому — это последнее дело.

— Здесь нужна аналитика, — Шелестова грациозно заложила руки за голову и потянулась. — Или я ничего в этом не понимаю.

— Отрадно, что ты сама это сказала, — немедленно отозвалась Таша. — Самокритичность — вот основа гармоничного развития личности.

— Хорошо, мой маленький друг, — Шелестова аристократично зевнула, не открывая рта. — Скажи мне, что ты видишь на третьей странице.

— Гайд по подземелью Иль-Маруф, — Таша помахала листочком с какими-то каракулями. — Отменный гайд, работы Димки. Он его великолепнейшим образом спер с неофициального сайта игры у какого-то продвинутого чувака, превосходно скомпилировал, поставил под ним свое имя и имеет все шансы войти в историю. Давай не будем ему мешать это делать.

— Ничего я не спер! — возмутился Самошников. — Позаимствовал кое-что по мелочам — и не более того. Да там было так написано, что без запрещенных в стране препаратов не разберешься!

— Вот, — Таша плюнула на листочек и звонко припечатала его к столу. — А я про что. Дорогу гениям, пусть даже они и под допингом! А мои конкурсные данные поставим на шестую страницу в этом номере, у меня их много. Димк, подтверди, что это разумно.

— Коалицию затеяли? — притворно насупила брови Шелестова. — Ну ладно. Мэри, давай тоже сплотимся и покажем им! И еще Петровича в наши ряды вовлечем. Петрович, ты к нам примкнешь?

— Петрович нейтрален, — отозвался флегматично мой старый друг. — Петрович — он один на льдине. Но тот, кто даст мне сигарету, может рассчитывать на меня как на грубую физическую силу в случае открытого боестолкновения.

— Держи, — перекинул я приятелю пачку. — Если что — спасай Ксюшу, она у нас проходит под грифом "Дети".

— Да? — удивилась поименованная девушка, стоящая рядом со мной.

— Да, — подтвердил я. — И помни — отныне, если что, его сутулая спина — твой надежный щит.

— Заметано, — Петрович убрал сигареты в карман. — А ты никак отбываешь?

— Увы и ах, — развел руками я. — Время поджимает, у меня еще дел полный воз.

— Надеюсь, завтра наша руководящая и направляющая явит нам свой солнцеподобный лик?

Произнеся эту фразу, Шелестова изобразила рукой некое движение, напомнившее мне то ли спираль, тот ли подзабытый танцевальный стиль "Вог".

— Куда она денется? — вздохнул я. — Она бы и сейчас не отбывала, кабы не определенные обязательства и обстоятельства.

— Женщина, — понимающе покивала Шелестова. — То есть нас вам мало?

Она обвела рукой помещение, как-то ловко пропустив Вику, но захватив в этот радиус Петровича.

— На всякий случай напомню, — немедленно сказал тот. — Петрович — он один на льдине. Особенно в данном контексте.

— Представь себе, Елена — нет, — засмеялся я. — С мужчиной встречаюсь. И сразу предупреждаю — все шутки по этому поводу будут вторичны, так что не теряй оригинальности.

Шелестова на секунду замерла, подбирая слова.

— Надо сюда шахматные часы принести, — Таша достала из кармана карамельку и сунула ее в рот. — Фтобы засекать, кто иф ваф фустрее футит.

— Займись, — согласился я. — Там кнопки прикольные, они забавно щелкают.

Вика же только головой покачала, слушая все эти разговоры. По-моему, она до сих пор прикидывала, у кого бы уточнить — правду Шелестова про конкурс "Мисс "Радеон" сказала или пошутила?

Подвезли меня к центральному входу, чем не то чтобы удивили, а, скорее, заставили предположить, что большой аврал подошел к концу.

— О, на ловца и зверь бежит, — первое, что услышал я, войдя в здание.

У стойки ресепшн с привычно разгильдяйским видом ошивался Валяев, и до моего появления он явно обхаживал очередную красотку в форме корпорации.

— Не верьте ему, девушки, — сказал я барышням, подходя к стойке. — Обманет он вас.

— Вот до чего ты, Киф, нудный, — с наигранным отвращением сказал Валяев. — Нет чтобы поддержать товарища, составить ему компанию, развлечь этих прекрасных нимф. Не знаю — выпить с ними вина, рассказать им смешных историй, поплясать от души. Но ты вместо этого только и знаешь, как буркнуть какую-нибудь дрянь, а потом злорадно потирать руки.

— Какие пляски? — возмутился я. — Вы меня так работой загрузили, что я скоро имя свое забуду. Я же как проклятый, как Фигаро какой-то — един в двух лицах. Хотя насчет вина — это хорошая идея. Сейчас как пойду, как нажрусь…

— Ну-ну-ну, — Валяев погрозил мне пальцем. — Только не хватало. Я ему, понимаешь, режим наибольшего благоприятствования обеспечиваю, а он алкоголить собрался. Вот выполнишь все, что нужно и спивайся — себе на здоровье, мне на радость.

— Звучит немного абсурдно, но зато достаточно оптимистично, — признал я. — Так какой ты мне режим там обеспечил?

— Если честно, так и подмывает сказать — строгий, — засмеялся Валяев. — Но — нет. Пошли-ка отойдем — к чему этим феминам наши скучные разговоры?

Фемины явно вздохнули с облегчением, когда он, взяв меня под локоток, покинул их. Лица девушек были мне незнакомы, надо полагать, что это были новенькие, но при этом они уже явно прекрасно знали, чем заканчиваются визиты и ухаживания Валяева, и не стремились пополнить ряды его трофеев.

— Можешь идти к храму Ханнумана, — без предисловий сказал мне Валяев, как только мы отошли в сторонку. — Есть у тебя теперь право на второе его посещение.

— Оперативно, — заметил я. — А оно мне потом боком не выйдет? Вы же явно там похимичили. А ну как мне небо в игре с овчинку после покажется?

— Не должно, — помедлив, ответил Валяев. — И я проверил, и Костик тоже — не должно. Тут информационный блок квеста затронут, а это не есть облегчение тебе игровой жизни.

— Тогда ладно, — я с недоверием посмотрел на Валяева.

Признаться, меня не слишком успокоило это "не должно". Не было в нем уверенности в своей правоте. Ой, чую, аукнется мне это вмешательство в игровой процесс. Хотя — а что тут попишешь? В противном случае я могу вообще в игру не ходить — без Обезьяньего храма мне там делать нечего.

— А что, делегация, которую все ждали, уехала уже? — все-таки поинтересовался я на автомате. Привычка, знаете ли — все знать, до чего дотянуться могу, профессиональное. Вредная она, пагубная — но мозги у меня так устроены.

— Уехала, — Валяев прищурился и почему-то потер ладонью филейную часть, так, как это делают дети после того, как им ремня всыплют. — Чего кому-то дома не сидится, а?

— Я не знаю, — развел руками я. — У меня по факту и дома-то нет теперь.

— Ой, да ладно тебе причитать, — Валяев скептически сощурился. — Живешь тут, на всем готовом. Светло, тепло, девушек красивых много. Чего тебе еще надо, сволочь этакая?

— Щенка, саблю и барабан, — ответил ему я. — Ладно, пойду уже. Однако время поджимает, я там, в игре, с кренделем одним на шесть забился, не хочу опаздывать.

— Ну да, ну да, — Валяев цыкнул зубом. — Это правильно.

— Да, Никит, — уже уходя, обернулся и окликнул его я. — За стариков моих спасибо большое.

— Нормально все, — отмахнулся тот. — Да и потом — заслужили они этот отдых-то, согласись?

И с этим было не поспорить.

— О, явление лидера народу, — первым, кого я увидел в игре, была Кролина, она сидела на лестнице, подстелив под себя плащ, и ела яблоко, отрезая от него кусочки изящным ножом. — Какие планы на вечер?

— Не знаю даже, — я глянул в привычно серое небо Пограничья. — То ли кисленького хочется, то ли убить кого-нибудь. Не определился еще. А у тебя есть конкретные предложения?

— Да нет, — из яблока брызнул прозрачный сок, прямо ей на пальцы. — Сама сижу, думаю, чем заняться. Нет, дел-то много, но как-то в лом сегодня что-то глобальное начинать.

— Ревизию в кланхране проведи, — предложил ей я. — И опись составь. Этот хмырь Ромул скоро нас по миру пустит, паскуда такая.

— Почему нет? — Кро выкинула остатки яблока за парапет лестницы, встала и вытерла руки шелковым платочком, который достала невесть откуда. — Составишь компанию?

— Увы и ах, — опечалил (надеюсь) ее я. — У меня встреча с человеком назначена.

— Полезный человек? — полюбопытствовала девушка. — Ожидается выгода или приключение?

— Можешь мне не верить — но без понятия, — даже не стал кривить душой я. — Вообще не знаю, чего ему от меня нужно. И зачем я с ним встречаюсь — тоже. Сам себе этот вопрос задавал, и сам себе ответа дать не могу.

— Иногда ты меня пугаешь, — Кро помахала рукой Назиру, который вышел из замка и направился к нам. — Я, например, если с кем-то встречаюсь, то знаю, с кем и зачем.

— Так ты умная, про меня же такое не всякий раз сказать можно, — самокритично признал я. — Противоречивая у меня натура.

— Ладно, если что — сигналь, приду и спасу. — Кро подняла со ступенек плащ. — Пойду нашего казначея тиранить. А может — и убивать. И ты линяй, а то беда будет.

Она ткнула пальцем в небо и быстро побежала по ступенькам.

И правда — пришла беда, откуда не ждали. В игру вошла Трень-Брень, сразу же поведав об этом всем фейерверком искр и воплем:

— Я дома! Всем привет!

— Беда, — сказал Назиру я, и открыл портал, в который мы спешно и устремились.

Господи ты боже мой, как же хорошо на Востоке! Тепло, светло, не то что в этом промозглом Пограничье, где я просто-таки застрял как в болоте каком-то. И еще — пестро, красочно, нет этих серых тонов, причем везде. Благодать — да и только.

И люди другие, радушные, веселые.

— Ва, дорогой мой, — Ибрагим радостно выпучил свой единственный глаз и полез ко мне обниматься, когда я зашел в его заведение. — Ты что так давно нэ заходил, а? Я скучал, клянусь мамой, честное слово, как за братом скучал! Ануш, девочка моя, смотри, кто пришел!

Симпатичная Ануш одарила меня солнечной белозубой улыбкой.

— Ибрагим, мне бы мой обычный стол, — попросил я духанщика, который все еще радостно хлопал меня по плечам. — И там ко мне человек придет, ты его проводи тогда?

— О чем ты говоришь? — чуть ли не обиделся он. — Встретим, приветим, накормим, напоим.

Я поднялся на второй этаж, плюхнулся на лавку за родной мне уже стол, и попросил подошедшую ко мне Ануш принести кяты. Есть я не хотел, но и просто так сидеть не хотелось. Зачем привлекать чье-то внимание? Сюда люди кушать ходят или танец живота смотреть. Ну, и потом — репутацию с Ибрагимом ронять тоже не следовало. Если хочешь с ним дружить — покупай у него еду и оставляй щедрые чаевые, это ясно как дважды два. А у меня это место уже проходит как "точка для встреч", не следует его терять. Хотя — может, я это и неправильно делаю, может, так проще на меня выйти.

Народа было немного, шума не было вовсе, и это меня устраивало. Мне надо было поразмыслить о том, что делать дальше, а именно — прямо сегодня и в ближайшие дни. Время позволяло — я пришел чуть раньше, а ситуация обязывала. На работе было не до того, а сейчас — самое то.

Обезьяний храм. Помнится, когда я туда сунулся в прошлый раз, то прошел его только потому, что был там не один. Если бы не Лоссарнах, который, впрочем, тогда еще не был королем, а был простым наемником по имени Лейн, и не другие мои собратья по Вольному Отряду, то фиг бы мне что там сделать удалось. Одна схватка с волосатыми обезьянами чего стоила. Не исключено, что в этот раз все будет проще и прозаичней — но кто знает?

Нет, одному туда лезть нельзя. Но и клановых брать с собой я не стану. Дело даже не в том, что они потом будут об этом кому-то рассказывать. Я просто не слишком им всем верю, особенно после появления новых людей, которые меня, если честно, не слишком впечатлили, не сказать грубее.

Стало быть — надо брать с собой НПС. Назира, Флоси, кого еще? Брата Миха, конечно, если он уже оклемался. А если нет — кого-то другого из бухгалтеров. Неплохо бы и Гунтера, но с его нелюбовью к магии и всему такому прочему… Место-то такое, не слишком чистое. Можно было бы у Лоссарнаха Леннокса выпросить, но он вроде как в рейде. Хотя — Флоси тоже там, мне за ним идти так и так придется.

Стало быть — четверо, не считая меня. И, ради правды, эти четверо дорогого стоят, особенно если Флоси трезв. А самое главное — они не станут подвергать анализу мои действия. Нет, Назир несомненно сливает информацию Хассану ибн Кемалю, а брат Мих — Юру, но они-то точно не станут делиться ей с игроками. Хотя эти двое могут попробовать использовать меня в своих хитроумных комбинациях, но это меньшее из зол.

А с этими клоунами свежепринятыми, которые теперь тоже Линдс-Лохены, надо будет разобраться в ближайшее время. Нет, люди мне нужны, это несомненно, но всему есть предел. Надо будет просто провести некую селекцию, разложить мух и котлеты в разные тарелки, после чего тем, кто адекватен — предложить остаться, остальных же отправить на все четыре стороны. Уйдут все — ну, значит, будет так, но что-то я в этом сомневаюсь. Не то, чтобы мы были уникальным кланом, но люди тоже не слепые. Коллективизм — это прекрасно, но каждый все равно будет решать за себя сам. Если же человек идет у кого-то на поводу — то какой смысл в этом человеке?

Ануш принесла заказанную мной кяту как раз в тот момент, когда достаточно молодой человек, видимо, тот самый Тём, поднялся на второй этаж и завертел головой, пытаясь понять — кто из трех присутствующих тут мужчин я. За его спиной маячили двое крепких ребят, причем с одинаковыми лицами. Надо же, какой предусмотрительный юноша, за жизнь свою опасается. Достойно уважения.

— Приятель, — широко и по возможности дружелюбно улыбнувшись, окликнул его я. — Не меня ищешь?

Парень на секунду замер, после, видимо, идентифицировав меня, тоже заулыбался, подошел к столу и протянул мне руку.

— Тём.

Я потряс его конечность и сразу спросил:

— На "ты", может, сразу сойдем? Чего церемонии-то разводить?

— Принимается.

Близняшки из-за спины Тема переместились к столу, что меня не слишком порадовало — я и так-то не люблю разговоры неизвестно с кем вести. А если еще и при свидетелях, причем тоже незнакомых мне, то это совсем уж никуда не годится.

Но тут в дело вступил Назир. Я так и не понял — то ли он чего про этих двоих знал, то ли просто на рефлексах — но он как пружина взвился из-за стола, прикрывая меня, и очень нехорошо посмотрел на спутников моего гостя.

Тём при виде этой картины тоже удивился, это было видно по лицу. Близнюки начали поигрывать мышцами и расходиться в разные стороны, явно прикидывая, как ловчее одолеть моего ассасина. Запахло смертоубийством, которое мне было напрочь не нужно.

— Вот и хорошо, — я показал на вкуснятину гигантских размеров, которая лежала на тарелке, источая пряный мясно-лучно-тестовый аромат, и умышленно игнорируя застывших в боевых стойках телохранителей. — Не желаешь со мной откушать? Это вкусно!

— Спасибо. Но я вчера и так перебрал вкусностей, мне бы сегодня чего-нибудь более лёгкого. Ануш! Мне стакан тана.

Мальчишка был смышлен, он понял, что я делаю. Это внушает оптимизм, если у него действительно стоящее дело, и печаль, если он пришел за моей головой. Умный враг куда хуже глупого.

— Ну, нет так нет, — я плюхнулся на свое место, немного по-шутовски заправил салфетку под горло и зацепил вилкой кусок кяты. — Не будем тянуть. Я справки о тебе навел, ты парень вроде нормальный. Это безумное существо, которое называет меня "папой", сказало даже, что ты вписался за меня после свалки на поле Туад. Это приятно. И еще это некоторым образом обязывает меня тебе помочь. Я человек небогатый, но гордый, в должниках ходить не люблю, по этой причине — давай напрямки, что тебе от меня надо? Только вот… Назир, сходи вниз, присмотри там за публикой. Шумят, понимаешь, поговорить с другом не дадут!

Шума там никакого не было, но надо было разрядить обстановку. После этого я посмотрел на двух близняшек, которые пришли с моим собеседником.

— Ребята, не поможете моему приятелю? Опять же — закажите себе выпить, за мой счет, конечно. А мы пока поговорим. Только без обид?

Надо заметить, что близнецы не только не обиделись, но, по-моему, даже обрадовались такому повороту дела. Хотя их можно понять — они явно знали, кто он такой, да и я видел Назира в деле, он в момент боя не человек, а зверь дикий.

По лестнице они спускались вроде как вместе, но порознь. Да и шут с ними, главное — смертоубийства не случилось. И уши лишние ушли.

— А теперь — выкладывай, — предложил я Тему, снова берясь за вилку. — Как есть, без прелюдий.

— У меня есть задание от голоса Ушедшей Богини Лилит, — не стал чиниться парень. — Богиня узнала, что ты готовишь возвращение её подруги Месмерты, и очень хотела, чтобы ты напомнил своей Госпоже и о ней. Замолвил, так сказать, слово. Награда за задание ждет тебя в салоне "Крем" в Эйгене. Чем-то дополнительным заинтересовать тебя я не смогу. Понимаю, что те пятьдесят тысяч золотых монет, что сейчас у меня в банке, это не цена за просимую услугу. Меня не сильно спрашивали, выдавая это задание. Его невыполнение грозит таким проклятием, что на этом персонаже можно ставить крест и начинать игру заново кем-то другим. Тут уже не о плюшках думаешь.

— Куда ни плюнь — попадешь в проклятие, — с набитым ртом сказал я. Приготовлено блюдо было великолепно, я даже не мог поверить, что это не настоящая еда. — Других вариантов как будто нет — непременно надо кого-то закошмарить. Слушай, а настырный у этой Лилит голос, а? И так пытается ко мне подлезть, и эдак. Прямо — куда деваться.

Если парень не дурак — эта фраза ему что-то да скажет. И вроде как он смекнул что-то, вон молчит, сопит, глазами хлопает, ждет чего-то. Интересно, чего? Но вообще, это просто неприлично уже — позвал поговорить, сам молчит.

— Награда, значит… — я побарабанил пальцами по столешнице, ожидая ответной реакции от собеседника.

— Да. Хозяйку зовут Катрин. Я понял, что она с Лилит со времен властвования Богов в Файролле. Да и барон Сэмади её знает.

О как. А каким краем тут замешан мой костлявый братец? Хотя, о чем я — наш пострел во всех могилках отметиться успел.

— Я и Трень-Брень познакомились с бароном в Новый Год. Не знаю, передавала ли она тебе привет от него или нет, но мне показалось, что в словах Сэмади было скрыто что-то важное. Я запомнил их дословно. Он сказал так: "Передай Хейгену совет — не шляйся невесть где, тогда не будет происходить с тобой не пойми что".

Свежий и оригинальный совет. Мне его надо было давать полгода с гаком назад, когда я в Нубленде на землю Файролла в первый раз наступил. Да и не оригинальный он ни фига, я подобное уже не раз слышал. Но в целом это паршиво, что барон как-то меня с собой связал через третьи руки. Ох, паршиво!

— Конечно же, она забыла мне это передать, это ведь Трень-Брень, — я даже развел руки в стороны, показывая Тёму, какое бессмысленное и бесполезное существо маленькая фея. Не надо ему знать, что он только что мне ее слил, и что у нее впереди очень интересный и познавательный разговор. Причем с неизвестно пока еще каким для болтливой и безмозглой феи исходом. Одно могу сказать точно — на этот раз она попала, и неслабо. Кончились шутки. — А больше он ничего не говорил?

— Нет.

— Ты не бери все это в голову, барон — известный шутник, — я повертел головой и хохотнул — мол, знал бы ты его шутки. — Тебя как к нему занесло-то?

— Случайно. Новогодний квест выполняли, — ответил Тем, на секунду замешкавшись с ответом.

Было видно, что парень не врет. Так оно, похоже, и было на самом деле. Хотя темнит маленько, но это нормально, в рамках правил.

— Легко отделался, — уже деловито порадовал я его. — Попал бы ты ему в лапы ночью раньше или ночью позже — он бы с тобой по-другому говорил. Или вообще бы не говорил. Барон… Он такой барон. Мой тебе совет — держись от него подальше.

— Я ему в друзья не набивался. За совет спасибо. Хороший. И из тех, выполнение которых совпадает с моим желанием. Поэтому оставим барона его склепу, я к тебе за другим пришел.

— Ну, и по твоему вопросу, — я решил не томить парня. — Судя по всему, если я скажу "нет", то тебе особо веселой жизни ждать не приходится?

— Вкусный тан у Ибрагима готовят. Про остальные блюда, чтоб слюной не подавиться, я вообще молчу. Так в облом порой из кабака или вот, как сейчас, из духана выползать в реал к простой яичнице. А если ты мне скажешь "нет", то исход, при котором о всех вкусностях Файролла мне придется забыть, весьма вероятен.

Фу-фу-фу, какая банальная словесная ловушка. Нет, парень, славянский шкаф тут не продается. Но одно приятно — он сам по себе. Если бы его послал кто ко мне, то натаскали бы получше.

— Ладно, когда буду в Эйгене — я зайду в этот салон. Не обещаю, что это будет завтра и даже послезавтра, дел у меня просто много очень. Но — загляну. Время у тебя, я так понимаю, терпит?

— Ага. Ещё недели три. Как в этом случае правильно сказать — "терпит" или "торопит"? В любом случае, спасибо тебе.

Он отвечал односложно, но было видно, что он внимательно меня слушает и по ходу сразу делает какие-то выводы. Хорошо, что я с ним встретился. Этот Тем вроде так нормальный парень, может еще пригодиться. Это врагов у меня много, приятелей куда меньше.

— Ладно, — я отодвинул от себя блюдо с недоеденной кятой. — Напоследок я дам тебе пару-тройку советов. Не потому, что я умный и знающий, а просто так, по-братски. Скажем так — окажу тебе услугу за услугу. Ты же мне когда-то помог?

— Помог. Но не потому, что хотел тебе помочь, а потому что мне это было интересно. Понимаю ли я, что у тебя интереса помочь мне может быть меньше, чем было у меня? Понимаю. И поэтому с благодарностью приму твои советы.

— Первый совет, — я понизил голос. — Никому и никогда не говори о том, что ты соприкоснулся с секретами ушедших Богов. Никому и никогда. В противном случае, я за твою голову не то что в игре — в реале рубля не дам.

— Мне как бы мадам Катрин этот же совет давала. При этом, не забыв подкрепить его изысканными угрозами. Так, что я ещё в салоне проникся предупреждением. Но про реал и мысли не было. Спасибо. Мне есть, о чем подумать.

— Второе, — а вот тут была тема скользкая и очень важная. Надо было сделать так, чтобы этот Тём про барона молчал. Если кто-то узнает, что Сэмади связан со мной, да еще и советы мне дает — беды не оберешься. Вот кто этого черта в цилиндре за язык тянул, а? — Про Сэмади тоже помалкивай. Общение с ним не очень приветствуется общественным мнением. Он не слишком добродетелен, а потому и Академия Мудрости, и инквизиторы, и еще кое-кто могут не очень гуманно обойтись с тем, кто с ним разговоры разговаривал, понимаешь? По-хорошему, ты должен был при всех раскладах на него как на танк с пистолетом бежать, а не светские беседы вести в ночной праздничной атмосфере.

— Я на танк с пистолетом могу побежать только при условии, если за моей спиной ребенок. И я это сделал бы. Если бы чуть раньше барона не остановило бы твоё имя, а не мой пистолет. И об этом я тоже вот прямо сейчас навсегда забыл.

— Ну, и третий совет, — я решил, что надо все-таки и полезное что-то для парня сделать. Не совсем же я сволочь. Да вроде он и человек неплохой, детишек вон защищать готов. — Опасайся человека под ником "Сайрус". Он, как и ты, связан с голосом Лилит. Только с той разницей, что тебе эта канитель не сильно нужна, а вот для него она как хлебушек для голодающего. И конкуренты ему не нужны, причем, даже если ты будешь орать в голос о том, что ты не при делах, тебе никто не поверит. Если он про тебя узнает — тебе кранты по полной.

— Спасибо. И тут есть, о чем подумать, — было видно, что меня услышали и совет мой оценили верно.

— Для хорошего человека ничего не жалко, — хмыкнул я. — Ладно, было приятно познакомиться. И вот еще что — ты тоже к совету барона прислушайся. Не таскайся по глухим местам и болотам, а особенно в темное время суток. Ладно, бывай!

— И тебе не хворать.

Я пожал парню руку, подмигнул, кинул на стол золотой и направился к лестнице. Встреча оказалась полезной, не зря я сюда пришел. Вот только планы она мне маленько спутала — не видать мне аукциона, очень я хочу повидаться с одной безмозглой крылатой особой. Так хочу, что кушать не могу. Всякому терпению предел положен.

— Назир, мы уходим, — окликнул я своего телохранителя, помахал рукой Ибрагиму и открыл портал прямо от входа в духан.

Чудо в крыльях в данный момент принимало живейшее участие в ремонте ворот, тех, что закрывали вход в подвалы замка. Король, как видно, решил все-таки подуть на воду и дополнительно укрепить залог своего благоденствия, что было достаточно разумно.

Гэльты, которые занимались этим благим делом, чуть ли не плакали уже, слушая треневские "Левее заноси", "Давай-давай, молотком" и "Кто так строит, ну кто так строит?", в их глазах потихоньку начинал тлеть огонек жажды убийства, переходящий в безумие.

— Трень-Брень, — окликнул я порхающую на безопасной высоте фею. — За мной лети.

— Так тут… — показала она пальцем на рабочих, но я пресек ее возражения одним коротким:

— Пулей!

— Да, мой генерал! — бодро отрапортовала фея и проследовала за мной.

Распахнув двери в свои покои, я запустил туда фею и отдал Назиру приказ:

— Будет орать — не реагируй, буду орать я — не вмешивайся.

— Мастер, стоит ли вам самому марать руки? — негромко спросил ассасин. — Давайте ее я задушу, мне это только в радость будет. Да и денег на этом заработать можно, мне уже три раза за ее голову предлагали оплату. Она ваша дочь, потому я отказывался от этого контракта, но если вы сами будете не против…

— Извини, дружище, но тут дело семейное, — слова Назира меня удивили, не скрою. Если ее заказывали неигровые персонажи — то я начну верить в то, что машины когда-нибудь взбунтуются и нас поработят. Ну, или в то, что даже у НПС есть предел терпения. А если это были игроки — то надо будет потом узнать, кто именно. Это тема такая, нешутейная.

Но это — потом. Сейчас — суд и расправа.

— А чего такого-то? — опасливо спросила фея, которая явно начала понимать, что я ее не на чай с плюшками позвал. — Хейген, я ж ничего такого не делала вроде в последнее время? Чего случилось?

— Чего случилось? — я сел в дубовое кресло, положил ногу на ногу, скрежетнув металлом наголенников, и сплел пальцы рук в замок. — И в самом деле — чего случилось? Что, ежики курносые, со мной тогда в кабаке у Ибрагима случилось, если я тебя, бездумную и бессовестную, в свой клан взял?

— Чего бессовестную-то? — Трень-Брень, судя по всему, серьезно переполошилась. — Я же всех за клан! Я же всё в клан!

— Что ты "всё" в клан? — понизил голос я чуть ли не до свиста. — Ты этот клан просто так, по дури своей, кому хочешь сдашь с потрохами. Даже не ради выгоды, просто из-за отсутствия тормозов и здравого смысла. Лучше бы я опоссума тогда к нам принял или мишку-коалу. Проку от них тоже нет, но зато вреда куда меньше. А еще они прикольные.

— Да кому что я сдам? — завыла фея, мечась под потолком, как большая разноцветная муха. — Ты чего?

— Чего я? — мне не доставило большого труда скопировать ее интонации. — А действительно — чего это я? Скажи мне, бесполезное, безмозглое и бездумное существо — кто такой Тём?

Фея перестала метаться и уставилась на меня.

— Знакомый мой, — чуть помедлив, ответила она. — Хороший парень, мы с ним…

— Побывали на кладбище, у барона Сэмади, — продолжил я ее фразу. — И этот Тём узнал, что я с ним в большой дружбе. Да что там — как он вообще про него узнал? Забавно, да? Из всего клана только ты знала, что я с ним общаюсь, больше никто. Даже Кролина — и то не в курсе была. И тут — хоп, какой-то Тём прекрасно осведомлен о моих с ним отношениях. Не расскажешь, как такое диво случилось?

— Да он могила, — фея упорно не хотела мне ничего рассказывать, прекрасно понимая, что она здорово напортачила самой себе и сейчас продолжает это делать. — Он правда отличный парень.

— Могила, — снова не стал спорить я. — Вот поверь, если бы смерть стирала нахрен память, то она бы ему была гарантирована, и об этом побеспокоился бы мой приятель, тот, что за дверью стоит. Жаль — такое здесь невозможно.

— Хейген, — жалобно проскулила фея. — Ну правда, я же ничего такого…

— В том и беда, — уже без нервов сказал я. — Ты никогда и ничего. И на этот раз ты превысила лимит доверия. Моего личного доверия.

— И чего теперь? — фею слегка потряхивало — то ли от нервов, то ли от страха.

— Да ничего, — пожал плечами я. — Я не спорю — несколько раз ты помогла клану, но вреда от тебя все-таки больше. Исходя из этого, я не уверен, что ты ему нужна в будущем. В смысле — клану. Точнее — уверен в том, что ты ему не нужна.

— Ты вот так не можешь! — Трень-Брень побледнела и опустилась на пол. — Не можешь! Меня в клане любят, как же ты вот так! Ты же мне не просто так!

— Я его лидер и должен принимать волевые решения, не оглядываясь на эмоции, — деланно равнодушно напомнил я фее. — Да, и если ты хочешь послушать мнение остальных — изволь.

Дурочка упорно рыла себе яму, и это при том, что я еще не до конца решил ее судьбу, склоняясь все-таки к "попугать". Но теперь… Я ни за что не поручусь.

В "личке" я написал Кролине и Вахмурке сообщения, попросив их немедленно прийти в мои покои и захватить с собой всех ветеранов, которых они встретят по дороге.

В результате через пять минут Трень-Брень ежилась под взглядами вышеназванных персон, а также Слава и Тиссы. Все они до конца не понимали, в чем дело, но явно догадывались, что фея, похоже, на этот раз в чем-то неслабо обсохатилась.

— Чего опять? — грозно спросила у нее Кро. — Что ты снова отчебучила?

Трень-Брень слабо пискнула и потыкала пальцем в мою сторону.

— Ничего особенного, — ответил за нее я. — Просто наша детка великовозрастная по собственной дури слила серьезную и конфиденциальную информацию совершенно левому человеку, с которым была едва знакома. Просто так, не за деньги, не за услугу, чисто по дружбе.

— О как, — крякнул Вахмурка. — Трень, ты совсем рехнулась?

— Да что такого-то? — взгляд Трень-Брень перебегал с одного хмурого лица на другое. — Ну, рассказала какие-то пустяки о наших делах, о наших знакомых. Тём — на самом деле прикольный парень!

— Опять этот Тём, — обеспокоенно сказала Кролина. — Это уже симптоматично.

— Я его знаю, — Вахмурка пожевал губами. — Неплохой парнишка. Но откровенничать с ним я бы вот не стал. Одно дело — пару квестов вместе пройти, а о делах клана-то зачем трепать? Все что происходит в клане — остается в клане, это закон.

Фея растопырила руки, открыла рот, хотела что-то сказать — и не сказала. Просто было нечего.

— Первое осмысленное действие за последние месяцы, — заметила Тисса. — Хоть что-то.

— Гнать, — внезапно сказала Кролина. — В шею.

— Поддерживаю, — отозвалась Тисса. — Надоело до судорог это ее пищание, вопли, искры. На нас в замке уже как на юродивых смотрят — такое чудо с собой таскаем. До чего дошло — мне уже перед неписями стыдно. Перед неписями!

— Дитё ведь, — сказал Слав. — Ну да, в голове пока извилин нет, но шансы на то, что они появятся, ведь есть?

— Воздержусь, — отвел глаза Вахмурка. — По сути — надо гнать, но я воздержусь. Я ее тогда на себе пер, с болтом в плече. Я так не могу.

— Там Фрейя где-то бродит, — Слав посмотрел на меня. — Она тоже из ветеранов, может, позовем? Вопрос-то такой, нешутейный. Мнения людей надо послушать.

— Не надо Фрейю, — взмолилась Трень-Брень. — Только не ее!

— Так, — я посмотрел на нее. — А Фрейе ты чем насолила?

— А она намедни компоненты зелья ей перемешала, — наябедничала Кролина. — Фрейя пятый уровень в "Зельеварении" взяла, хотела что-то очень крутое забабахать, три дня готовилась, ингредиентов накупила немеряно на кругленькую сумму, а наше сокровище как та мышка. Прилетела, хвостиком вильнула и все смешала. А там — порошки, которые надо последовательно в тигель бросать, ну, всякие там растертые корни, костная труха, и все такое. Их после этого даже Золушка один от другого не отделит. Как Фрейя ее вообще не убила — диву даюсь.

— Вот видишь, — сказал я Трень-Брень уже совершенно спокойно. — Ты навредила всем, никто тебя не защищает.

— Слав против, — глядя в сторону, пробубнила фея. — Он защищает.

— Вовсе нет, — отозвался Слав. — Я просто обосновал, почему ты такая. Но защищать я тебя не стану, каждый отвечает за себя сам. Мы тут все взрослые люди, рейтинг игры "восемнадцать плюс". То, что ты застряла в детстве — это твои проблемы.

— Гнать, — снова произнесла Кролина.

— Сурово, — глухо сказал Вахмурка. — Может, это…

— На поруки? — усмехнулся я. — А толку? Да и не комсомолия мы, такой ерундой заниматься.

— А комсомолия — это кто? — поинтересовалась Тисса.

— Неважно, — отмахнулся я. — Просто это — не выход.

— А что выход? — жестко спросила Кролина.

— Не надо, — по щекам феи текли слезы, она вся тряслась. — Пожалуйста. Я правда больше не буду. Не бу-у-у-уду-у-у-у!

— Значит, так, — принял я наконец решение. — Трень, ты покинешь клан.

— Не-е-е-ет! — фея закрыла лицо руками. — Не хочу.

— Ты его покинешь сроком на месяц, но не лишишься членства в нем, — громко произнес я. — И если за этот месяц я узнаю о том, что ты снова метешь языком как метлой, что-то обещаешь от нашего имени, хвастаешься нашими делами, сливаешь какие-то данные — ты вылетишь из него тут же, в тот же момент, как я подобное услышу. И поверь — до моих ушей эта информация дойдет. По истечении месяца ты снова сможешь к нам присоединиться, но если мне хоть кто-то после этого пожалуется на твое глупое или беспардонное поведение, то будет тот же результат — ты потеряешь свое место в клане, уже без всяких условий и отсрочек. Тебе все ясно?

— Да, — пискнула фея.

— Громче, — повысил голос я.

— Все ясно, — отняла руки от лица Трень-Брень.

— Кро, выдай ей свиток портала, — повернулся я к своему заместителю. — Она прямо сейчас покидает замок. Если ты увидишь ее здесь раньше, чем через месяц — я разрешаю тебе исключить ее из наших рядов.

— Трень, открой обмен, — приказала Кролина.

— Спасибо, — секундой позже сказала ей фея.

— Погоди, — попросил ее Вахмурка. — На вот, держи. Обмен-то открой!

Добрый гном явно отсыпал ей золота.

Фея обвела нас тоскливым взглядом и открыла портал.

— Я не хотела, — шмыгнула она носом. — Правда.

— Месяц, Трень, — напомнил я ей. — Подумай о том, что ты только что услышала. Подумай о том, что никто за тебя не вступился. И рассуди сама — почему так вышло.

Фея неуверенно помахала нам рукой, и скрылась в полыхнувшем синевой портале.

— Не крутовато? — немедленно повернулась ко мне Кролина.

— Мы имеем право на отпуск, — сообщил ей я. — Причем полное. Дай хоть месяц по-людски пожить.

— Жалко ее, — Тисса вздохнула. — Но — да. Месяц тишины и покоя — оно того стоит.

— Ладно, разбежались, — я хлопнул в ладоши. — И — не афишируйте причины изгнания, не надо. Это наши внутренние дела, ветеранские.

Все покивали — мол, само собой, и отправились по своим делам.

— Вахмурка, задержись, — обратился я к гному, который выходил из моих покоев последним.

— Чего? — повернулся тот ко мне.

Гном явно расстроился — он по-отечески относился к непоседливой фее.

— Дверь закрой, — попросил я его, дождался, пока он выполнит мое пожелание, и продолжил: — Ты вот что. Приглядывай за ней, вроде как — исподтишка, мол: "а наши-то не знают, что я с тобой вижусь". Деньжат ей подбрось, если надо, ну, и чего другого. Свитки там, зелья. Если денег надо будет — ко мне обратись.

— Да уж найду, — заулыбался Вахмурка. — Что, тоже привязался к ней?

Ну да. Привязался. При всей проказливости и непоседливости у феи было не отнять ее верности, доброты, простодушия и открытости. И тем не менее — урок ей надо было преподать. Ну и еще одну цель попутно зацепить.

— Есть маленько, — усмехнулся я. — И вот еще что, дружище. Время от времени интересуйся у нее — не подкатывает ли к ней кто-то из вербовщиков или просто мутных типов. И если такое случается — что именно им надо? Куда они ее зовут или что хотят узнать?

— О как, — у гнома встопорщилась борода. — Ты думаешь, что у нас кто-то — того?

Он постучал по спинке кресла.

— А вот не знаю, гноме, — я покачал головой. — Надеюсь, что нет. Но ты — спрашивай. Все понятно?

— Да чего тут не понять, — гном досадливо покачал кудлатой головой. — А так все было славно.

— То ли еще будет, — заверил я его. — Веселье только начинается.

Гном ушел, печально вздыхая, следом за ним покинул покои и я. Надо зайти к королю, выпросить Рыжего, и двигать за ним и Флоси, попутно прихватив брата Миха. Время — оно не ждет. И Обезьяний храм — тоже.

Назад: Глава восьмая в которой герой кое-что доводит до ума

Дальше: Глава тринадцатая в которой герой понимает, что такое "крайний случай"

Глава одиннадцатая в которой все начинается по новой

Глава двенадцатая о советах и решениях