Глава одиннадцатая в которой герой немного ностальгирует

Назад: Глава восьмая о том, что не всякая потеря есть убыток

Дальше: Глава четырнадцатая в которой все весело-весело встречают Новый Год

Глава одиннадцатая
в которой герой немного ностальгирует

Господи, как будто сто лет назад отсюда ушел — я стоял у ворот Хольмстага и с легким трепетом в душе смотрел на серое небо, покрытое тучами, на дальние горы с белыми шапками снега, с упоением втягивал ноздрями этот воздух — особенный, какого нигде больше в Файролле нет. А еще тут был снег! Белоснежный, правильный, практически новогодний. Нет, правда — как домой вернулся!

— Это мы на Севере, что ли? — голос Гунтера вывел меня из состояния легкой эйфории. — А зачем?

— Ты что здесь делаешь? — я повернулся к рыцарю и удивленно заморгал. — Я думал, ты там остался!

— Ну, как же это? — Фон Рихтер, по-моему, даже обиделся. — Ты идешь невесть куда, а я буду в Пограничье вокруг елки плясать и йодли петь?

— Ой, как он поет! — внезапно и бессмысленно, как унитаз ночью, забухтел Флоси. — Он так поет! Я слышал!

Как оказалось, его по-прежнему придерживали за локти Назир и брат Мих. Однако моя группа сопровождения разрастается, это надо принять как факт. Другой разговор, что они по отдельности все молодцы, вот только когда эта компания собирается вместе… Господи, сбереги Хольмстаг и его окрестности от разрушения. И хвала тебе же за то, что с нами нет феи, иначе в этих и без того суровых местах наступил бы классический постапокалипсис.

"Игрок Хейген, администрация игры рада сообщить вам о том, что последнее обновление значительно расширило квестовый ряд Северной Марки.

Учитывая вашу репутацию с народами Севера, вы можете взять у ряда НПС следующие редкие задания:

"Тварь из холмов" (групповое задание);

"Сбежавшая невеста";

"Деревня Кроули — путь демона" (цепочка заданий);

"Весь мир — пирог" (рейдовое задание);

"Ветер и искры" (задание на получение редких профессиональных навыков);

"Северная одиссея" (цепочка заданий + возможность получить в процессе выполнения несколько скрытых квестов);

"Горшок золота" (цепочка заданий + получение деяния).

Помимо этих редких квестов, в данной Марке можно получить две цепочки заданий и около 500+ обычных.

Игрок, вам есть чем заняться!".

А у каких НПС — не сказали. Хорошая замануха, чего уж. Названия есть — и бегай, ищи кто и где. Был бы я просто игрок, уже зашуршал бы в поисках горшка золота. Но увы — мне и без того есть чем заняться. Например, угомонить свою команду.

— Я домой приехал, — злобно ворчал Флоси. — Руки пустите!

— Тебя сейчас отпустишь — потом по всем кабакам ищи, — бесстрастно ответил ему Гунтер. — Ты, Флоси, алкоголик, и тебе надо бы признать этот факт.

— Да, я Флоси, — начал повышать голос туалетный. — Да — я пьющий. И это мое дело!

— Ошибочка выходит, уважаемый, — вмешался в разговор брат Мих. — Это дело общественное. Ты своим аморальным поведением всю нашу компанию под плаху подвести можешь, здесь нравы такие, непростые. Точнее, наоборот — слишком простые.

— Он мне будет рассказывать о Севере, — фыркнул Флоси. — Это моя родина, здесь каждый камень мою ногу помнит.

— Ты хотел сказать — опарыш? — поправил его я.

— У каждого своя работа, — продолжал бурчать Флоси. — Кто с королями братается, кто нужники чистит. И еще спорный разговор, у кого что лучше выходит.

— Разговорился, — Назир явно был непривычен к тому, что подручные так нагло общаются со своим руководством, а потому свою реплику подкрепил тычком в затылок.

— А вот за это я тебе ноги отрублю, — пообещал ассасину Флоси, вызвав у него только ироническую полуулыбку.

— Так, успокоились все, — я искренне начал жалеть, что связался с этим табором, тем более что столь пестрая компания не могла не вызвать интереса у игроков.

А игроков тут было немало — как-никак столица. Тут аукцион, тут квесты рекой, тут… Да много чего. И еще вот — бесплатное развлечение: рыцарь, ассасин, северянин, непонятный тип в черном балахоне и игрок. Не каждый день такое увидишь.

— А никто и не вышел пока из себя, — грозно рыкнул Флоси, нехорошо глядя на Назира. — Пока!

— Может, все-таки прирежем его? — в голосе ассасина не было неприязни к туалетному деятелю и даже следа какой-нибудь обиды. Он просто предложил рациональный, с его точки зрения, шаг.

— Слушай, браток, а что это за квест? — обратился ко мне игрок с ником "Капитан Фулл". — Явно же не просто так ты собрал такой цветник. Может, расскажешь?

— Сто пудов квест, — важно заявил гном сто десятого уровня. — Скрытый, поди.

— Ассасин, — послышалось из толпы. — Никогда не видел ассасина с игроком на пару. Ну, по крайней мере, с игроком другого класса.

— Да они и с игроками-ассасинами особо не бегают, — авторитетно сообщил другой, тоже не видимый мне комментатор. — Всего есть дюжина квестов, в которых игрок может пользоваться их поддержкой, не больше. И еще пойди их получи, а тут — на тебе. Давай, приятель, колись. Народ желает знать.

Толпа начала расти, любопытных было много, и вот это меня совсем уж опечалило.

— Знание — сила, — не стал спорить с толпой я. — Понимаю ваше любопытство, сам такой. Но — простите великодушно, я от ответа воздержусь.

— Не бычь, — пробасил огромный полуорк, оскалив клыки. — Уважь народ. Праздник на носу, как-никак.

— Ребята, у нас всех есть свои маленькие секреты, — проникновенно сказал я. — У вас свои, у меня — свои. Не будем ломать друг другу игровой процесс.

— Что хотят эти люди, лэрд Хейген? — Гунтер положил ладонь на рукоять своего меча. Сорвался из замка он, конечно, внезапно, поэтому не было на нем ни шлема, ни латных перчаток, ни даже щита. Но доспех и меч были в наличии. — Мне кажется, что они вам докучают.

— Да отпустите уже, — сопя, Флоси вырвал свои руки из захватов державших его Миха и Назира. — Гунни, ты в своем уме? Докучают! Окружают они нас!

Сверкнула секира, следом за ней ширкнул по ножнам меч.

— Фига! — даже присвистнул кто-то в толпе. — Чувак, а ты где таких неписей взял? Я тоже таких хочу!

— Вырастил в горшочке на подоконнике. — Мне уже очень сильно не нравилось происходящее. К тому же я спинным мозгом чувствовал, что среди тех, кто глазеет на меня, есть люди, которым не столько интересно, где я такую свиту взял, сколько важен сам факт того, что я появился в конкретном месте, и очень скоро об этом может узнать еще кто-нибудь. Кто-нибудь, кого я видеть не слишком хочу.

— Что здесь происходит? — из городских ворот показался дюжий северянин в рогатом шлеме, за ним следовало три не менее массивных товарища. — Кто посмел обнажить оружие в канун светлого праздника?

— Убрали оружие, — сначала зашипел я на своих подручных, а после громко и радостно загомонил: — Да никто, никто, достопочтенный страж.

— Эк ты меня, — верзила высморкался на снег, прислонив палец к одной ноздре. — Достопочтенный. Сразу видно — приличный человек.

— Все, шоу закончено, — я поклонился игрокам, которые с непониманием смотрели на меня. — Всех с наступающим!

— Клоун какой-то, — услышал я.

Да хрен с ним, хоть горшком назовите, главное дайте в город войти.

— Пошли, — я дернул за рукав Флоси, который хоть и убрал секиру в напоясную петлю, но все еще свирепо вращал глазами, злобно таращась на игроков. — Или, клянусь жизнью, это будет последний раз, когда ты меня сопровождаешь!

С неохотой северянин подчинился, но напоследок изобразил неприличный жест, адресовав его собранию и сорвав аплодисменты.

Мы вошли в город, где я немедленно нарастил темп, углубившись в боковые улочки.

— Несколько человек идут за нами, — негромко сказал мне Назир минут через пять петляний по Хольмстагу. — И это не случайное совпадение. Может, имеет смысл…

— Не имеет, — замахал руками я. Натравить непися на игрока в городе? Да мне потом никакие заступники не помогут. Больше скажу — они мне голову за это оторвут, поскольку правила — они для всех. Нет, ну насчет "не помогут", это я погорячился, но ежа против иголок я все равно рожу.

А вот срисовать их было бы интересно, что за игроки, из каких кланов. Но как? Назир — НПС, а самому лезть с ними в еще одну дискуссию не хотелось.

А здесь, на Севере, новогоднее настроение ощущалось куда сильнее, чем в Пограничье. Все дома были декорированы в стиле "Деревня деда Мороза", то и дело раздавался перезвон колокольчиков, бегали НПС-детишки, играющие в снежки, ну и конечно там и сям были установлены елки, украшенные мишурой и игрушками. Плюс я увидел пару гномов с преотвратными бородатыми рожами, зато одетых по праздничному, они хватали проходящих мимо игроков за штанины и предлагали им поиграть в различные игры. Видно, это про них в сообщении писали.

Самая же большая из ёлок, просто лесная великанша какая-то, стояла у обиталища кенига.

— Ничего себе! — задрал голову фон Рихтер. — Это сколько же она в длину выходит?

— А ты что хотел? — горделиво распушил бороду успокоившийся Флоси. — Север, брат. У нас праздников немного, а Йоль среди них первый. Что до елок — у нас их много, но вот такие растут в землях Севера только в роще Хеймсдалля, это заповедное место, его еще Рощей Богов называют. Говорят, первые деревья там посадил кто-то из старых Богов, потому они такие и вымахали. А рубить их можно только один раз в году, на праздник Йоль, и ежели кто этот закон не соблюдет — тому смерть.

— Это правильно, — брат Мих тоже завороженно глядел на лесную красавицу. — Иначе народ быстро эту рощу в пни превратит, людям только волю дай.

— Ага, — Флоси явно гордился такой красотой. — А сколько народу собирается у главной елки Севера. Вот так постоят, посмотрят, а потом у каждого своя дорога — елку отправляют сюда, к дворцу.

— А людей? — недоуменно глянул на него Гунтер.

— А людей обратно по деревням, — пояснил ему Флоси. — Потому как нечего им всем в столицу ехать, она не резиновая. Спилили, отправили — и все, идите дальше работать.

Я еще раз глянул на лесную красавицу и пошел внутрь дворца. Это все здорово, но время поджимает. Опять же — праздник к нам приходит, а значит, кениг может начать его встречать сильно загодя, это в его привычках.

Охрана во дворце поменялась — на входе стояли простые стражники, не Морские короли.

— Куда? — хриплым басом спросил меня один из них, затянутый в шкуры и с яйцеобразным шлемом на голове. — Какого тебе тут надо?

— К Харальду, — без обиняков ответил я. — С Йолем поздравить и вообще повидаться. Давно не виделись.

— А это все с тобой народ пришел? — поинтересовался стражник, показывая острием секиры мне за спину.

— Со мной, — подтвердил я. — Да люди-то все свои, проверенные. И кениг их знает.

— Вон ту рожу и я знаю, — стражник показал на Флоси. — Давно его, правда, видно не было.

— Да он при мне подъедается, — пояснил я. — Мне кениг его подарил.

— А, тогда ясно, — стражник покивал и снова осмотрел мое воинство. — Вон того, раскосого, не пустим, хоть как проси. Остальные пусть проходят.

Ну, Гунтер и Флоси понятно — свои люди во дворце, а вот почему брата Миха пустили? Я был уверен, что его на пару с ассасином остановят на дальних рубежах.

— Не любят меня люди, — вроде как пошутил Назир, но глаза его были серьезны. — Отовсюду гонят.

— Вовсе нет, — решил подсластить пилюлю я. — Просто и здесь, и в других краях знают, каких бойцов выращивает Хассан ибн Кемаль, и предпочитают лишний раз не создавать для себя опасную ситуацию. Так что это не повод для обиды, это причина для гордости.

По лицу ассасина нельзя было понять, что он думает, но возражений на мои слова не последовало. Тщеславие — великое дело, ему подвластны все.

Во дворце кенига ничего не изменилось — в коридорах было все так же пустынно, слегка пахло пылью и гниющим деревом, а шум раздавался только из пиршественной залы.

— Папаша, вы уже поддали, куда вам еще? — слышался из-за приоткрытой двери женский сварливый голос. — Вы, должно быть, забыли, что нам нынче в ночь надо быть на большом турнире со скачками на лошадях.

— И что тебя тогда не прибили, доча? — басовито загромыхал голос Харальда. — Ну если по голове стукнули, так и убили бы сразу.

— Не били меня по голове! — это была Ульфрида, я ее сразу и не узнал. — Не били!

— Не ври папе, — вслед за словами послышалось бульканье, кениг замолчал, после довольно крякнул и продолжил: — Если бы тебя не били по голове, то ты бы так не изменилась. Где моя былая доча, где моя Ульфридушка? Вот как все было до того? Ты пользовала молоденьких стражников, таскалась в балаган и иногда проедала мне плешь. А теперь?

— А что теперь? — язвительности в голосе девицы было столько, что хватило бы на два десятка человек.

— Боги знают что теперь! — судя по грохоту, кениг бухнул кружкой по столу. — Какие-то брадобреи странные сюда понаехали, платья тебе шьем за сумасшедшие деньги, моешься ты теперь каждый день! Да что там! Ты вон книжки начала читать, а это совсем уж никуда не годится!

— Да, папаша, — немного визгливо ответила ему Ульфрида. — Представьте себе — начала. Потому как поняла — прозябаю я тут, с вами!

— Да с такими понималками, ты мне скоро всю казну таким образом прозябнешь! — заревел кениг. — Хоть бы тебя твой Олавссон уже обрюхатил, что ли, тогда у вас свадьба быстрее сладится!!! И отваливайте оба-двое после нее в его фьорд, не мозольте мне глаза!

— Не хочу я его торопить, — немного потише сказала Ульфрида. — Хотите верьте, папаша, хотите нет — но вот влюбилась я в него. Потому и не спешу — пусть и он меня тоже полюбит.

— У-у-у-у, — в зале что-то грохнуло, треснуло, покатилось по полу.

Я заглянул в двери и увидел кенига, вцепившегося в жесте отчаяния в бороду и тянущего ее вниз, а также порядком похудевшую и постройневшую Ульфриду.

— Кто там? — гулко крикнул кениг, отпуская бородищу. — С дочкой я беседую, не видите?

— Так никто и не против, — не чинясь, я вошел в зал и помахал рукой. — Мое почтение венценосному семейству. Смотрю, у вас все по-прежнему — конфликт отцов и детей?

— Я знаю этого молодца, — кениг прищурился, вглядываясь в мое лицо, пошарил по столу, ища кружку, не отыскал ее и сцапал кувшин, к горлышку которого припал.

— А, точно, — Ульфрида щелкнула пальцами. — Ты тот парень, что меня спас от Торсфеля, причем непонятно как — своих воинов у тебя не было. Ты еще нашего золотаря с собой уволок.

— Я тоже тут, — Флоси ввалился в зал, за ним последовали Гунтер, громыхнувший доспехом, и брат Мих в капюшоне, накинутом на голову, пробормотавший что-то вроде "Мир вам".

— Точно, — кениг, отдуваясь, поставил кувшин на стол. — Вот вам-то я орла и врежу. Сами пришли. Молодцы!

— Чего это? — удивился я. — За что?

— Девку мою вы испортили, — пояснил кениг, сжал кулаки, упер их в столешницу и привстал. — Вы мне что притащили? Где моя Ульфрида, где моя кровинушка?

— Так вон она, — показал в сторону девушки прямодушный Гунтер. — У окна стоит.

— Это не моя дочь, — силы у кенига явно кончились, и он снова плюхнулся на лавку. — Это какая-то другая девка.

— Папаша, — Ульфрида поморщилась. — Давайте не будем устраивать скандал при посторонних.

— Нет здесь посторонних, — сообщил Харальд и развел руки в сторону. — Нету. Есть государственные преступники, подменившие мою дочь, которых я со всеми необходимыми ритуалами казню нынче на площади, в честь славного светлого праздника Йоль. Тебя не казню, живи пока, может, еще за ум возьмешься.

— Ничего не понимаю, — посмотрел на меня Гунтер. — А ты?

— Вы ничего не понимаете? — чуть ли не завыл Харальд. — Вы? Это я ничего не понимаю! Раньше она дралась как воин и ругалась так, что хирдманы завидовали. А теперь? Да вот хоть бы нынче — вместо того, чтобы как обычно устроить славные воинские забавы, у нас будут эти… Как их…

— Скачки, — подсказала Ульфрида. — На лошадях.

— Именно, — кениг плюнул на пол. — Накой нам тут лошади? Кто на них ездит?

— Гуннар, — невозмутимо ответила ему Ульфрида. — Он любит лошадей и обещал быть на этом празднике.

— Это Олавссон, что ли? — уточнил Флоси. — Да, я тоже слышал, что его род разводит этих животных.

— Все ясно, — лицо Гунтера прояснилось. — Просто в сердце досточтимой Ульфриды теперь живет любовь.

— Ну, живет и живет. — Грустно посопев, кениг тряхнул головой. — Хорошо, я не против, пусть живет. Но менять-то зачем так все? Ну, пусть бы все оставалось как есть, и она осталась сама собой.

— Ульфрида, дорогая моя, — дверь в зал снова скрипнула, и в него вошел… вошло… Я икнул.

Это было невообразимое существо. Шапка светлых кудрявых волос спадала ему на оттененные глаза, на подбородке красовалась элегантная щетина. Одето существо было тоже более чем экстравагантно — желтая рубаха навыпуск, штаны, расшитые какими-то камнями, и волосатые сапоги "а-ля снежный человек" почти до колена. Это уже не разрыв шаблона, это… позор какой-то.

— У вас гости, — заулыбалось нечто и изобразило то ли поклон, то ли реверанс. — Но все равно — так нельзя. Тебе пора на укладку, крошка.

— Вот эту нечисть она выписала из Западной Марки! — завопил кениг. — Эта жуть мяса не ест, пива не пьет и всех воинов мне уже перепугала, потому как они не понимают, когда их называют "брутальными мужчинками". Ты кто вообще?

— Вам надо меньше пить, — скривилось нечто. — Я сто раз вам говорил — я Серж Дикий, мастер красоты.

Кенига перекосило, я, не удержавшись, хмыкнул. Остальные мои спутники тоже явно были под впечатлением от того, что созерцали.

Дикий повернулся ко мне и смерил меня взглядом.

— Не надо, — сказал он, делая губы сердечком. — Не надо смеяться. Дикий — это как зверь. Р-р-р-р!

Он изобразил ручкой нечто вроде звериной лапы и махнул ей по воздуху.

— Нет вопросов, — тут же согласился с ним я. — Я же и не спорю.

— То-то же! — Серж погрозил мне пальчиком и снова обратился к Ульфриде. — Киска моя, пора. Помаши мальчикам ручкой, и мы пойдем становиться самой-самой!

— Кениг, я это, всегда, — прокашлялся Флоси. — Ты только мигни.

— Куда уж мигать? — Харальд снова приник к кувшину, как бы давая нам понять, что уже все, край. Флоси понимающе кивнул и повернулся к странному существу.

— Слышь, белобрысый, — заулыбался он, заставив Сержа от него шарахнуться. Ну, оно и понятно — выглядит мой туалетный жутковато, особенно в глазах нового человека, пусть даже и такого. — Пойдем, чего в саду покажу.

— Чего, чего покажешь? — заинтересовался Серж и доверчиво подошел к Флоси. — Ну, я не знаю, но ты, конечно, такой весь брутал, такой прямо неистовый. Но, как мне кажется — мы поладим, ведь я и сам дикий!

И он снова сделал "Р-р-р-р", махнув лапкой.

Вам предложено принять задание "Гламуру тут не место".

Условие — помочь кенигу Харальду избавиться от Сержа Дикого, звезды Запада.

Награды за прохождение задания:

1500 опыта;

700 золотых;

Бочонок зимнего эля из личных закромов кенига;

+2 единицы к репутации у народов Севера.

Примечание:

Серж Дикий — слуга Ульфриды, дочери кенига. Вряд ли ей понравится тот факт, что он был убит втайне от нее.

— 10 единиц репутации с Ульфридой.

Принять?

— Поладим, поладим, вон и ярл с нами пойдет, чтобы, значит, наверняка. А еще я тебе сейчас свое бывшее место работы покажу, там тебе чудо как хорошо будет. — Флоси прихватил файролльскую звезду гламура под локоть и подмигнул мне. — Пошли, тут недалеко.

— Ульфрида, — я нажал "нет", скинул квест с интерфейса и обратился к задумавшейся девушке, даже не замечающей, что происходит вокруг. — Если вы не хотите лишиться своего стилиста, то отнимите его у Флоси и бегом отсюда.

— Да чтобы вам всем, — каменное на ощупь бедро девушки шарахнуло меня так, что вышибло десяток хитов, Флоси отлетел к стене, вслед за этим грохнула входная дверь.

— Сына тебе надо завести, кениг, — Флоси потер бок. — Или внука.

— Надо, — согласился Харальд. — Так вон, уперлась. Не хочу, говорит, Гуннара неволить, хочу, чтобы по любви все сладилось. А Гуннар этот душой помороженный весь, живет в своем мире каком-то, все боится чего-то. Может, это из-за того, что у него с семьей в прошлый раз все плохо вышло, может, еще в чем дело. Вот и бродят эти двое друг вокруг друга, как кнарры в тумане.

Вам предложено принять задание "Свести сердца".

Условие — помочь Гуннару Олавссону и дочери кенига Ульфриде понять, что они созданы друг для друга.

Награды за прохождение задания:

1800 опыта;

900 золотых;

Признательность Ульфриды;

Признательность кенига;

+3,5 единицы к репутации у народов Севера.

Внимание!

Если ваши действия приведут к обратному результату и разлучат двух влюбленных, то ваша репутация на Севере может серьезно пострадать.

Принять?

А принять. Жизнь исключительно разнообразна, тем более что никаких штрафов отказ от задания не накладывает. Чую, мне здесь долго ошиваться — так почему бы и нет?

— Ладно, это все мои дела, — кениг обвел нас тяжелым взглядом. — Чего приперлись? Надо что-то от меня?

— Надо, — я снова не стал ходить вокруг да около и сел напротив Харальда. — Информацию надо.

— И так всю жизнь, — невесть кому пожаловался кениг. — Всем только что-то от меня надо, никто просто так не спросит — может, старина Харальд, тебе что-то нужно? На, мол, держи.

— На, кениг, держи, — в залу вошел все тот же слуга, что и раньше, в руках у него был приличных размеров жбан. — Холодненького тебе принес.

— Это не считается, — немедленно сказал мне кениг. — Совпадение.

— Само собой, — подавил улыбку я. — Так оно всегда и бывает.

— Ладно, чего ты там говорил, какую ты там хотел, ну, эту… — кениг снова поискал на столе кружку, не нашел и стал пить из жбана.

— Информацию, — произнес за него сложное слово я. — Самую простую. Мне бы узнать, где находится урочье Белого Света.

Против моих ожиданий кениг не оторвался от кувшина, не забегал глазами по сторонам и не стал пугливо прижимать палец к губам. Ничего подобного.

— Не знаю, — сообщил он мне через полминуты, утолив свою непомерную слоновью жажду и смачно рыгнув. — Никогда о таком не слышал.

Вот тебе и раз. Это как же так?

— А может, спросить у кого? — я почесал затылок. — У ветеранов там, у стариков?

— Попробуй, — безразлично согласился кениг. — Единственное — со стариками у нас беда. Не доживают они до такого возраста, не получается, раньше мрут. У нас тут край суровый, старикам тут не место. Выпьешь со мной?

— Нет, — помню я эту кислятину тягучую. Редкая пакость. — Дел еще полно. Слушай, кениг, неужто нет человечка, который был бы в курсе преданий старины седой?

— Почему нет — есть, — кениг вытер ладонью рот. — Груви-скальд. Он как ослеп, сразу талант скальда у него прорезался. Поет вот теперь, несет в народ просвещение. Только он про это твое… Как его?

— Урочье Белого Света, — напомнил я.

— Вот про него он почти наверняка ничего и не слышал, — кениг явно осоловел. — Груви моложе меня лет на десять, откуда ему знать?

Вот тебе и раз. Ладно, у меня еще в запасе есть резерв — Дикая Охота. Место это, похоже, древнее, заповедное, но не старше же Дикой Охоты? А если старше — то тогда кое-кто вообще-то здорово перемудрил.

— Хотя вот еще что, — кениг подпер башку рукой. — Поговори с Айдусом.

Знакомое имя. Вот только откуда?

— Маги — они многое знают, особенно из забытого людьми, — задумчиво сказал Харальд и назидательно добавил: — Поэтому их убивать и надо, потому как лишние знания людям напрочь не нужны. Чем больше они знают — тем больше среди них сволочей.

Ну да, это маг, который тогда с нами на Фомора ходил. Вот только, он же вроде как погиб?

— А разве он не того? — я положил ладони на глаза, изобразив покойника.

— Кто — Айдус? — кениг утробно засмеялся, его брюхо затряслось. — Чтобы его убить, я даже не знаю, что надо сделать. Да и вообще, магики — они живучие как кошки, ты их сжигаешь — они фонтан воды на себя выливают, ты их с обрыва кидаешь — они летать умеют. Сволочи.

Кениг пожевал губами, похлопал глазами, прикрыл их и издал протяжную руладу носом. Их величество решило вздремнуть.

— Подъё-о-о-о-ом! — заорал я, кениг встрепенулся и с готовностью сообщил:

— Всегда к твоим услугам, красотка.

— Айдус, — пощелкал я пальцами, фокусируя на себе мутный взгляд Харальда. — Где он, как его найти?

— Ау-у-ух! — мощно зевнул кениг. — На площади ищи. Он в йольскую ночь завсегда шутихи пускает, надо думать и сейчас там отирается. Старый он стал, в детство впадает. Все, вали отсюда, мне отдохнуть надо. Еще ночь впереди.

Он встал, пошатываясь, добрел до своего трона, изысканно оформленного мечами, торчащими из изголовья, развалился на нем и захрапел.

— Сдает Харальд Кудрявый, — Флоси подошел к столу и ухватился за кувшин с элем. — Чуть за полдень — а он уже сломался. Годы, видать, свое берут.

Туалетный покачал головой, как бы скорбя о таком событии, и поднес кувшин ко рту.

— Пошли отсюда, — дернул я его за бороду. — Кувшин на стол поставь и пошли.

— Да ладно тебе, ярл, — обиженно сказал Флоси. — Пару глотков, на дорожку. Это ж такой эль, не каждый день попробуешь. На травах! Считай — лекарство.

— Пошли, я сказал, — если честно, я начал выходить из себя. Я все понимаю — искусственный интеллект, самообучающаяся программа, — но во всем должна быть мера.

— Пошли. — У Флоси было лицо ребенка, у которого отобрали пирожное. — Цени, ярл, на какие жертвы ради тебя иду.

— Куда теперь? — спросил брат Мих из-под капюшона.

— На главную площадь, — ответил ему я. — Мага искать будем.

— Хейген, я так понял, что тебя интересует какое-то конкретное место здесь, на Севере? — поинтересовался Гунтер, когда мы покинули зал.

— Есть такое, — подтвердил я. — Некое урочье Белого Света.

— Если ты не против, я бы мог попробовать тебе помочь, — задумчиво сказал рыцарь. — Та миссия, которая находится здесь, в Хольмстаге — это самая старая миссия Раттермарка. Я бы даже сказал, что это не миссия, — это родовое гнездо ордена. Именно на Севере Сонарола, прародитель нашего братства, повстречал Плачущую Богиню и заложил первые камни в основание твердыни Трех Башен — первого замка нашего ордена.

— Ну да, ты мне что-то такое говорил, — припомнил я давнюю беседу на троих. Третьим тогда был дер Боттом, погибший при штурме замка Фомора.

— Твердыня была заброшена, — Гунтер пресек мой вопрос "Почему?" движением руки, давая понять, что ответа не будет. — Но вот архивы — они как раз были перевезены в новую миссию, сюда, в Хольмстаг. Вот я и подумал — не глянуть ли их? Может, я что-то в них найду, какие-то сведения об этом урочье Белого Света?

— Давай, — одобрил я идею рыцаря, останавливаясь. — Сколько тебе времени надо на это все?

— Не знаю, — пожал плечами Гунтер, встав напротив меня. — Архивы велики, они охватывают период более чем за тысячу лет. Наши архивариусы, конечно, их разбирают, ведут некие реестры, но просмотреть их все почти невозможно.

— И чего, ты собираешься сделать то, что не сделала куча бумагомарак? — усмехнулся брат Мих.

— Разумеется, нет, — Гунтер постучал себя по лбу. — Это невозможно. А вот просмотреть реестры разобранных документов и опросить писцов — запросто. Ну, может, еще подождать, пока найдут нужную бумагу, если таковая существует в природе. Так что на это уйдет, может, час, может, три…

— Держи свиток портала, — я протянул фон Рихтеру пергамент. — Если нас не будет на главной площади — не мечись по городу, отправляйся в замок Лоссарнаха, встретимся там.

— Лучше все-таки меня дождитесь, — попросил рыцарь. — Ушли вместе — так и вернемся вместе.

— Гунтер, что с нами может случиться здесь, в городе? — я снова продолжил спуск по лестнице. — Кругом стража, народ здесь хоть и грубый, но мирный.

— Ну, как показали наши путешествия, с тобой может случиться что угодно и где угодно, — обличительно сообщил мне фон Рихтер, и брат Мих, соглашаясь с ним, закивал. — И потом — вы можете и покинуть пределы города, а за его стенами всегда небезопасно. Дикий край.

Назир ждал нас у входа. Он невозмутимо смотрел на людей, ходящих по улицам, его фигура, прислонившаяся к стене дворца, смотрелась как часть архитектурного ансамбля.

— Пошли, — махнул я ему рукой. — На главную площадь прогуляемся.

— Это правильно, — одобрил он. — Лучше идти в то место, где много людей.

— Почему? — удивился я, кивая Гунтеру, который, похлопав меня по плечу, пошел своей дорогой.

— За нами следят, — хладнокровно сообщил мне ассасин. — Один из этих людей шел за нами от ворот, потом к нему присоединились еще двое. Зачем они это делают? Не думаю, что с добрыми намерениями.

— Ты уверен? — я свернул на широкую улицу, где стучали молотками десятки кузнецов.

— Я никогда не говорю того, в чем не уверен, — холодно сообщил Назир.

Не подвела меня чуйка. И главное — о том, кто меня пасет, можно гадать до бесконечности — список уже не так и мал. Раньше я бы предположил, что это Мюрат, а вот теперь…

— Привет честной компании, — как бы перекликаясь с моими мыслями, послышался почти родной мне голос, и из узенького переулка навстречу мне шагнул… Ну да, вот и он. Мюрат, собственной персоной.

— И тебе здорово, — ответил ему я, заглядывая за его спину — и, разумеется, по хорошей народной традиции эльф был не один. В перекрестке подпирала стену пара-тройка бойцов из "Двойных щитов". — На чудо-елку приехал поглядеть?

— Да нет, с тобой повидаться, — тон вроде бы и игривый, а шутку не поддержал. Это плохо. Ладно, начнем расставлять точки над буковками.

— Слушай, на всякий случай, — я показал на свое окружение, которое уже поняло, что я беседую с товарищем из тех, что в овраге лошадь доедают, и небрежно положило руки на оружие. — Это НПС, тронь их — и ты знаешь, что с тобой будет.

— Я? — Мюрат, по-моему, обиделся. — Их? Да бог с тобой, зачем мне это нужно. Ты меня знаешь не первый день и прекрасно понимаешь, что без особой нужды я сроду никого не трону. Я только защищаюсь — и не более того.

— Ну да, ну да, — я вроде как согласился. — Жаль только на слово не веришь. Почему-то, когда тебе говорят, что у кого-то нет вещи, которая тебе необходима, ты, как правило, убиваешь человека, чтобы убедиться в его правоте.

— Случайность, — прижал руки к груди Мюрат. — Честью клянусь — случайность. Ну и этот неадекват, ты понял, о ком я.

— Ладно, — я озабоченно глянул на солнце — мол, день короткий, дело к ночи, телись, милый друг. — Чего хотел? Только не рассказывай про новогодние подарки от друга.

— Так ведь оно на самом деле так! — чуть ли не захлопал в ладоши Мюрат, стянул венец, который, видимо, был его головным убором, достал из сумки колпак и натянул его. После упер руки в бока и басом произнес:

— Хо-хо-хо! Скажи мне, Хейген, хорошо ли ты вел себя в этом году? Не обманывал ли кого? Не убивал ли?

— Нет, дедушка Мюрат, — без особой охоты ответил я. Не люблю, когда люди в открытую валяют дурака, еще больше не люблю, когда не понимаю, зачем они это делают.

— Тогда вот тебе подарочек, — Мюрат потряс ладонью — мол, открой обмен.

Тут я сопротивляться не стал, — а зачем? Халява — это всегда халява.

— Вуаля! — сообщил Мюрат и, все так же подбоченившись одной рукой и приставив вторую к помпону колпака, изобразил пару танцевальных па, обернувшись вокруг своей оси.

Я открыл сумку, и на душе у меня потеплело — руна. Он подарил мне руну.

Руна "Беркин".

Одна из набора рун, которые в древности, по слухам, придумали Боги.

В том случае, если руна находится в инвентаре, игрок получает +0,4 % к любому полученному опыту и +2 к скорости передвижения.

Бонусы, которые эта руна дает в сочетании с другими рунами, смотрите в соответствующей таблице.

Ограничения к классовому использованию предмета — отсутствуют.

Минимальный уровень для использования — 45.

Ай, какая вкусняшка! Надо при первой же возможности с ней поэкспериментировать. Но это — потом. Не сейчас.

— Извини, отдариться нечем, — печально сказал ему я. — Знал бы, что встретимся — подготовил бы подарок для тебя, но скажу тебе как на духу — даже предположить такого не мог.

— Да и ладно, — Мюрат просто лучился улыбкой. — Лучший мой подарочек — это ты.

— Извини, не понял? — в тон ему ответил я. — Растолкуй, о чем ты?

— Я тебя приглашаю на торжественную встречу Нового года в компании с моим кланом. — Мюрат сорвал с головы колпак и изобразил что-то вроде учтивого поклона. — Гость в дом — радость в дом.

— Опять прости — но у меня другие планы, — вечер переставал быть томным, мне становилось беспокойно. — Я не собираюсь в игре Новый год встречать. Ну, знаешь — это семейный праздник и все такое.

— Да ладно, — вот теперь это был старый Мюрат, со стальным блеском в глазах. — Не найти минутки для старого друга, не заглянуть к нему на бокал вина? Это, в конце концов, просто невежливо. Я же тебя тогда на плечах своих тащил, в шахтах, грудью тебя от смерти прикрыл…

— Слушай, я не девушка, что ты меня уламываешь, — решил я перейти к хирургическим методам. — И потом — я, в отличие от некоторых, в игре не живу, у меня большинство интересов в другом измерении — реальном. У кого-то игра самоцель, для меня она просто развлечение. Я доступно объяснил?

— Развлечение, говоришь? — Мюрат забавно кхекнул. — Ну-ну. Ладно, я тебя услышал.

— Без обид, — решил я немного смягчить ранее сказанное. — В конце концов, мы всегда можем с тобой просто встретиться и выпить на нейтральной территории. Вот как-нибудь на недельке так запросто, для сердечной радости и взаимного удовольствия.

— А почему бы и нет? — Мюрат обаятельно улыбнулся. — Как старые приятели, как в старое доброе время… Идет.

— Ну, вот и ладно, — пора было прощаться, нет у меня большого желания эту беседу продолжать. Когда я с ним общаюсь, у меня присутствует постоянное ощущение, что он огромная змеюка, вроде Апоффса, и мне приходится ее заговаривать, чтобы не ужалила. — Спишемся.

— Само собой, — улыбка не пропадала с лица Мюрата, напротив, она становилась все шире. — Да ты не утруждайся, я сам тебя уведомлю, где и как мы встретимся.

Он кивнул своим спутникам, и они исчезли в сумраке улочки.

Глава двенадцатая
в которой герой делает шаги вперед

Вот же сволочь какая. Приперся, гадостей наговорил, испортил хорошее настроение. И как таких паразитов виртуальная реальность носит?

— Идем, — буркнул я своим сопровождающим, которые молча смотрели на все происходящее и даже не собирались его комментировать. Ну, это и ясно — оно им надо? Дела игроков — это дела игроков, если, конечно, это как-то не связано с непосредственными квестами. Нет, иногда они лезут с советами, замечаниями и комментариями по поводу и без повода, но в данном случае это явно было не к месту.

Мне очень не понравились последние слова Мюрата. Очень. Этот змей просто так ничего никогда не говорит, а значит, у него есть некий план, и вряд ли то, что он задумал, меня порадует. С учетом же того, какая за ним стоит махина в виде "Двойных щитов", ситуация становится совсем уж невеселой. Однако мне нужна поддержка зала.

— Ярл, площадь в другой стороне, — послышался голос Флоси. — Мы, это, не туда идем, короче.

— Да? — я почесал затылок. — Ну пошли туда, куда надо. А надо нам почтовый ящик.

Можно было бы написать письмо Седой Ведьме и по внутренней почте, но я предпочел официальный путь. Пусть будет так.

"С наступающим Новым годом, почтеннейшая Седая Ведьма!

От клана Линдс-Лохенов и от себя лично хотелось бы поздравить Вас с этим славным и светлым праздником и пожелать…

А чего Вам пожелать — я не знаю, поскольку у Вас есть все. Самый сильный клан Файролла — есть, лучшие мечи и посохи этого мира — есть, ум, честь и совесть — есть, уважение всех-всех-всех — присутствует, красота неземная — тоже в наличии.

Впрочем — знаю, чего пожелать. Немного удачи во всех будущих начинаниях, поскольку без этого компонента ничего не получится.

Искренне Ваш — Хейген.

P.S. Тут меня в Хольмстаге Мюратка гадский в переулке подстерег и очень настырно зазывал в гости, да так, что прямо до невозможности. Как я ему отказал — угрожать начал, завуалированно, конечно, но имеющий уши — да смекнет, что к чему. Вот теперь и думаю — с чего бы он так активизировался? Не только ведь ради того, чтобы со мной под елочкой поплясать?

Х."

Отправив это письмо и немного поразмыслив, я написал еще несколько поздравлений и разослал их разным людям, с которыми меня свела судьба в Файролле за это время — Глену, Сайрусу, Рейнеке Лису, толстому Вилли, Герву и даже Элине. Ну, а почему бы и нет? Пусть знает, что я о ней помню. В конце концов — я хоть и гадский гад, по ее мнению, но я же вежливый гад?

Попутно я еще разобрал почту, в которой ничего интересного не обнаружилось, там был всякий мусор, вроде поздравления от администрации игры со встречей первого в Файролле Нового Года (могли бы и приложить к письму что-нибудь), нескольких спам-писем с предложением вступить в разные кланы, программка новогодних мероприятий и все такое прочее.

Ладно, где здесь волшебник, пора с ним пообщаться. У меня есть еще часа три-четыре, потом надо будет из игры выйти — как ни крути, в ночи мероприятие будет, надо хоть голову помыть, побриться, может, еще часа три вздремнуть удастся. И вот еще — интересно, у меня костюм приличный есть? Тот, что мне Зимин подарил, тогда в застенках "Радеона" до состояния половой тряпки опричники изволохали, так что тоже вопрос — в чем мне на веселье идти. Ну, не в джинсах же? Мне-то пофигу, так даже удобнее, но Вика весь мозг потом выест, у нее на этой почве бзик.

Ой, а как она меня в Касимове своем загоняет с этими делами…

Волшебника было видно издалека. Долговязый старикан в черном драном балахоне забавно отплясывал посреди площади, окруженный ребятней, и время от времени хлопал в ладоши, осыпая детвору разноцветными искрами и конфетти.

— Сюда бы мелкую твою! — Флоси ухмыльнулся. — Вот бы они на пару с этим старым хреном здесь дел натворили! Старый да малый.

— Да, дедуля, похоже, впал в детство, — согласился с хирдманом брат Мих. — Видал я волшебников, все они чудные, но этот всех, похоже, переплюнул!

В этот момент Айдус подобрал полы своего балахона, показав тощие ноги, и начал, кружась на месте, петь какую-то тягучую песню, которую мигом подхватили и детишки. Видно, это был какой-то местный новогодний фольклор.

— Ти-и-ихая ночь, пра-а-аздничная ночь, и радуется ей одинокая е-е-ель, рожденная в лесу-у-у-у! — гнусаво замычал Флоси. — В такую но-о-очь и во-о-о-олк зайчишку не обиди-и-и-ит!

— Иногда лучше пить, чем петь, — заметил брат Мих. — В той ипостаси наш северянин более приемлем, чем в этой.

— Давай обнимемся! — прервал песнопения Флоси и замахал лапищами. — Вот мы все с тобой ругаемся, а ведь сегодня праздник!

— Да тьфу на тебя! — перепугался брат Мих. — Лэрд, давайте, беседуйте уже с этим магом, и ходу отсюда. Флоси и так-то на голову не крепок, а тут совсем вон обезумел.

— Не пропитался ты духом праздника, — попенял ему Флоси миролюбиво.

— Скотина такая, — не выдержал Мих. — Я с тобой уже полдня шляюсь, я твоим духом так пропитался, что дальше некуда! От меня в замке сегодня народ шарахаться как от чумного будет.

Назир внезапно разразился аплодисментами, с пониманием глядя на чернеца и с нелюбовью на Флоси.

— Спасибо, чужеземцы, — оказывается, Айдус, пока мои подручные собачились, закончил свою песню и принял хлопанье ассасина на свой счет. — Спасибо вам! Но я недостоин такого одобрения, не с моим голосом петь эту славную песню.

— Главное — душевно вышло, — немедленно сообщил ему я, подходя поближе. — Сердце вы в нее вложили, все, без остатка. Без этого хоть какой голос имей — все одно так не выйдет. Я вот прямо прослезился даже!

— Вот истинный ценитель искусства! — заулыбался беззубым ртом Айдус и полез ко мне обниматься.

— Да, я такой, — не стал спорить со стариком я. — С праздничком вас, мудрейший, с подступающим вплотную Йолем!

— А теперь — потанцуем наш любимый танец! — завопил маг-затейник. — "Танец маленьких троллят"!!! Танцуют все!

Он взмахнул рукой, и площадь заполнила музыка. Хотя какая, к черту, музыка — это был некий варварский мотив, под который куча НПС начала голосить не менее жуткие слова:

Как у маленьких троллят

Зубы ровненько торчат!

Ведь у них их десять в ряд,

У тех маленьких троллят!

Площадь пустилась в пляс, выделывая заковыристые коленца, причем в определенной последовательности. Судя по всему, маленькие троллята были не слишком приятными существами, набор танцевальных фигур наводил на мысли о том, что эти существа сначала какого-то горемыку душили, потом бедолага лишался рук, а после ему еще и ноги перебивали.

Флоси танцевал с упоением, брат Мих смотрел на все это, открыв рот, Назир же, судя по лицу, впервые в жизни затосковал о том, что покинул такой милый и безопасный замок Атарин.

Главное к троллятам в руки не попасть,

Ну, а попадешься — отправляйся в пасть!

Вот такой вот северный фольклор. Хоп-хоп-хоп!

— Обожаю танцы! — Айдус захлопал в ладоши. — Вот истинное отдохновение для сердца!

И этот маг тогда был с нами в замке Фомора? Как мы вообще оттуда выбрались?

— А ты лихо пляшешь, — на мое плечо что-то навалилось, обернувшись, я понял, что это впечатляющие стати дородной северянки. — Пошли со мной, красавчик, я тебе пивка налью! Да и рыбка сушеная найдется!

Эва как. Так сказать — почувствуй нашу любовь. Вот только боюсь, что после этого жить мне останется недолго. И назвала-то меня как, прямо Архипелагом повеяло.

— Нет, красавица, — я криво улыбнулся. — Братец у меня, понимаешь, хворый на голову, не могу я его одного оставить. Да вон, сама гляди.

Я показал ей на Флоси, который так раздухарился, что продолжал плясать, несмотря на то, что музыка уже кончилась.

— Ну да, — северянка с жалостью посмотрела на туалетного. — А так и не скажешь, вроде мужчина крепкий.

— Так все потому, что без ухода надлежащего существуем, — я скуксился, показывая, как нам скверно живется. — Сиротки мы. Папки нету, мамки нету…

— Ох, — северянка подошла к Флоси и обняла, прижав его бороду к своей необъятной груди. — Пошли ко мне, бедолага, я тебе пирога с рыбой дам.

— Правильно-правильно, — одновременно и в голос сказали брат Мих с Назиром. — Покорми его, красавица!

Мой отряд редеет на глазах, но, если честно, от Флоси сегодня хлопот больше, чем пользы. Пусть себе развлечется, поест и нам даст делами позаниматься.

— Аумф… — сдавленно рычал из-под рубенсовских красот мой хирдманн. — Ярфффф! Не брофффай!

— Спасибо тебе, добрая женщина, — проникновенно сказал я. — Извини, нечем тебе отплатить за твою доброту, живем мы бедно…

— Да что ты! — северянка строго глянула на меня. — Люди — они должны помогать друг другу.

И она увела Флоси куда-то в сторону, в переулок. Тот дергался и пытался вырваться на волю, но безуспешно.

"Вы оставили своего соратника по клану в опасной ситуации. Не забудьте вернуться за ним в течение 48 часов, если же это не будет вами сделано, то на ваш клан будут наложены штрафные санкции".

Чего же там такого опасного может быть? Она его пирогом с рыбой отравит, что ли, или … хм… Ну ладно, видно будет, вернусь я за Флоси. Наверное.

— Айдус, — я окликнул мага, который радовал малышей, извлекая из воздуха леденцы на палочке и с явным удовольствием вручая их им. — Скажи, а ты никогда не слышал об урочье Белого Света?

Я не знал, с какого конца подойти к магу, и решил не мудрить, двинушись самым простым и коротким путем — спросил его напрямую об интересующем меня вопросе.

— Мммм, — Айдус сморщил лоб, став на секунду похожим на пекинеса, и заморгал глазами. — Пожалуй, что слышал. Но давно. Очень давно.

Сообщив мне эту информацию, он счел свою задачу выполненной и продолжил радовать детишек сладостями.

— Ты извини, конечно, — я дернул мага за рукав. — Но что именно ты слышал, когда и где? Это важно.

— Сегодня важен только праздник, — назидательно сказал волшебник, вручая петушка на палочке редкостно щекастой девчушке. — А все эти урочья Белого Пламени, Огненные Бездны, Дороги Черепов — кому они нужны? Что тебе в них? Это древние места силы, и сегодня от них нет никому никакой пользы. Все, что там некогда было — давно мертво и забыто. И сами эти места — только сгустки остановившегося времени.

— Страсть как люблю старинные сказки и предания, — истово сказал я Айдусу. — А когда их ещё рассказывать, как не в этот славный денек?

— Н-да? — маг с сомнением посмотрел на меня. — Ну, может быть, может быть. Только я про эти места и сам почти ничего не знаю. Так, слышал кое-что в дни своей юности.

— А что именно? — я грозно глянул на бутуза, который дернул меня за рукав с требованием отстать от "деды Айдуса". — И не надо рассказывать про все, мне бы об урочье Белого Света узнать.

— Когда я был юн, прекрасен и самонадеян, то учился в Академии Мудрости, что находится в славном городе Эйгене, — глаза Айдуса подернулись пеленой, он явно перенесся мыслями в то прекрасное время, когда у него были все зубы и он нравился девушкам. — Эх, как же мы тогда веселились. Хей-хоп!

Маг щелкнул пальцами, и над площадью громыхнула разбитная мелодия, сам же он пустился в пляс.

— Да что б тебе, — я сплюнул. — И ведь это он еще трезвый!

Музыка стихла также неожиданно, как и началась.

— Ну, тут дети, — пояснил запыхавшийся Айдус. — Там петь надо, без слов не то, а при них неловко эдакие песни голосить. А знаешь, как я тогда пел?

— Нет, — замученно признался я. — Откуда?

— Ну да, — покивал Айдус. — Мои песни — они весь Эйген на уши ставили. А завистников сколько было, какие они мне каверзы строили! Но я — пел, несмотря ни на что. Как сейчас помню — мастер мне говорит: "Пой, это твой долг". А я ему — "Нет, не могу". А он мне — "Айдус, держи дутар!". И тут я…

Кто "он"? Какой дутар?

— Поздновато я родился, — надо было как-то останавливать старика, слова которого постепенно превращались в совершенно уж неразборчивый бред. — Не успел я это увидеть и услышать. Но уверен — это были великие песни. Так что там с урочьем?

— Ах да, урочье, — Айдус вынырнул из лет юности. — Так вот, профессор Флит Флик, который преподавал нам историю магических искусств, в одной из своих лекций увлекся и упомянул про некие места силы, которые якобы можно найти в землях Раттермарка. Мол, всего их числом восемь, и дорога к каждому из них давным-давно закрыта. Проще говоря — ты пройдешь мимо и даже его не заметишь, если только не будешь точно знать, что ищешь. Потом он за эти свои слова получил крепкий нагоняй от тогдашнего ректора.

— Почему? — поинтересовался я.

— Эти места силы — наследие ушедших богов, — понизив голос, ответил Айдус. — Академия Мудрости очень не одобряет даже их публичное упоминание, а тут юным адептам, прямо на лекции… Впрочем, Флиту Флику было это безразлично — он уже тогда был невероятно стар.

— И как же их найти? — расстроился я.

— А так зачем их искать? — удивился маг. — Что в них проку? "Место силы" — это только название, на самом деле нет там никакой силы, даже наоборот. Мой приятель, Навер Кулли, прямо загорелся тогда этой идеей, носился потом с ней лет тридцать и таки нашел одно из них, Аллею Лунных Статуй. И что?

— Что? — я обратился в слух.

— Оно из него всю магическую силу высосало, — печально вздохнул Айдус и развел руками. — Был маг — стал человек. А это самое страшное, что может случиться с нашим братом.

— А как он ее нашел-то? — вернул я запечалившегося хрычучуна к нужной мне теме.

— Он нашел какого-то отшельника, в горах, у всех демонов на куличиках, — неуверенно пробормотал Айдус. — Тот был слугой старых богов и знал то ли какой-то обряд, то ли заклинание, позволяющее найти путь к искомому месту силы.

Ха! Круг замкнулся. Этот неутомимый Кулли умудрился дойти до Орта Пепельного, который и вправду знал очень много. В том числе он не мог не знать, что я буду искать места силы, и поэтому так гадски улыбался, отбывая. Конечно, ведь с ним в Равенхольм ушло и знание того, как эти места искать. Вот скотина!!!!

— Навер так и сказал мне тогда, перед тем как повеситься: — "Это знание ушедших, оно ими придумано, для них необходимо и только им подконтрольно", — печально бормотал маг, смахивая слезинки с глаз. — "И даже их слуги не знают всего". Да, так он сказал.

Молодец этот самый усопший. Собственно — а что я? Орт, сволота такая, был не единственным, кто мог что-то знать. В Раттермарке остались и иные слуги ушедших богов.

— Я так думаю, он использовал для поисков что-то из древней запретной магии, — продолжал бубнить Айдус. — Скорее всего, некий аналог "Путеводной звезды". Но он ушел, и правды никто теперь не знает. И не надо. Ни к чему это, мальчик, не надо, живи спокойно. Мертвые не любят, когда лезут в их дела, а если это еще и боги…

Мертвые. Кстати, продуктивная идея. Мой черный братец может оказаться для этого дела куда полезней Дикой Охоты, просто в силу того, что изменилась диспозиция. Коли речь идет о магии, то надо говорить с тем, кто владеет ей, а суровые северяне — мастера клинка.

— Спасибо тебе, добрый Айдус, — поблагодарил я мага, призадумавшегося и не обращающего внимания ни на что. — Хорошего тебе праздника.

"Изменение статуса задания "Заповедное место".

Вами получена информация о том, кто может пролить свет на тайну месторасположения урочья Белого Света.

Вами получена информация о количественном составе мест силы.

Изменены награды за прохождение задания.

Добавлена награда:

Кусок древней карты".

Опа! А я на верном пути, иначе с чего бы награда изменилась? Спасибо тебе, Ставр, или кто там этот квест писал. Такие маячки дорогого стоят!

— Ну, чего теперь? — поинтересовался брат Мих. — Куда?

— А в замок. — Как ни печально, но здесь мне пока делать было нечего.

Да и не только здесь. Пока не настанет темнота — все дела можно отложить в сторону. Ну и ладно, ну и шут с ним. Пойду, вздремну маленько.

— А нашего шалуна вонючего забирать с собою будем, или пусть его? — уточнил брат Мих.

— Будем считать, что эта добрая женщина сделала нам подарок, — поразмыслив, решил я. — Пусть она с ним повозится денек-другой, а мы отдохнем. В замке Лоссарнаха в эту ночь и так будет шумно, не будем усугублять.

— Это правильно, — одобрил брат Мих. — А то он в последнее время еще и агрессивным стал, как нажрется, чуть что — сразу в драку лезет с горцами. Застоялся Флоси без дела, как по мне.

— Надо будет его в какую-нибудь диверсионную группу включить, из тех, что по тылам Мак-Праттов бродят, — предложил я, вынимая свиток портала. — Пусть развлечется.

Простите, два любящих сердца, но сейчас не до вас. Хотя при случае непременно вам пособлю, почему бы и нет?

— Недостаточно украшений, — это было первое, что я услышал, прибыв на главную площадь замка.

Мой названый брат Лоссарнах стоял на лестнице и смотрел на ель, хоть и уступающую в высоте и пышности красавице из Хольмстага, но все равно достойно выглядящую.

— И почему на макушке у нее ничего нет? — придирчиво продолжил он. — Надо бы туда что-нибудь приделать.

— "Что-нибудь" — что? — устало спросил гэльт, стоящий у ящика с немудреными елочными игрушками.

— Ты назначен главным по праздничному убранству — ты и думай, — веско сказал Лоссарнах. — Сказано — на макушку что-нибудь приделать, — приделывай.

— Я могу на ней маленько посидеть, вроде украшения, — сообщила Трень-Брень и попыталась пристроиться на самой верхушке ели. — Ай! Нет, не могу. Неудобно и колется!

Так, очень кстати он здесь нарисовался. Можно кое-какие дела уладить.

Если честно, над квестом инквизитора я раздумывал с момента его получения, взвешивая все "за" и "против". С одной стороны — неплохие блага. С другой — беспокоил меня один момент. Один очень неприятный момент, который мог притащиться в эти земли и все тут нахрен порушить. Как только Коллегия инквизиторов получит официальный статус и прописку в Пограничье, про это немедленно станет известно всем, в том числе и Лордам Смерти, которые на Коллегию точат свой почти бессмертный зуб и запросто могут решить довершить свое темное дело, попутно попортив и нам кровь.

Но все равно — плюсов больше.

— Лоссарнах, дело есть, — окликнул я короля, который, раздав указания, было собрался уйти обратно в замок.

— Привет, — король помахал мне рукой. — Что-то важное?

— Достаточно, — кивнул я. — Скажем так — государственное.

— Даже так? — Лоссарнах улыбнулся. — День ты выбрал неподходящий для этого, вроде как праздник на пороге?

— Служение короне Пограничья — вещь круглосуточная и ненормированная, — порадовал я короля. — Взялся за гуж — не говори, что не дюж.

— Ладно-ладно, — Лоссарнах посерьезнел. — Пойдем в тронный зал, или прямо тут поговорим?

— Давай тут, — предложил я — Воздух чистый, свежий такой, и вон снежок пошел. Только погоди минуту, ладно?

Я повертел головой и заорал:

— Трень-Брень, сюда лети!

Сверху послышался звон, и на нас спикировала фея. К своему наряду она добавила еще невесть где добытые маленькие, вроде как даже червонного золота, украшенные колокольчиками оленьи рожки, которые были напялены на голову, плащик с бегущими по воротнику искорками и новенькие серебристые сапожки с забавными узорами.

— Красавица моя, — вздохнул я. — Где ты все это раздобыла? Выпросила?

— Еще чего! — возмутилась фея — Плащ мне подарил брат Херц, точнее, его для меня передал брат Юр. Ну, помнишь, тот седой дядька, из рыцарского ордена? Сапожки…

— Их подарил твоей дочери я, — засмеялся Лоссарнах. — Я не слишком хорошо знаю, что дарят девочкам, но в свое время такие же подарил моей сестре мой отец, и они ее очень порадовали. Вот я и…

— И мне они очень нравятся, — фея вытянула ножку и полюбовалась и вправду очень симпатичной обувью. — Спасибо еще раз!

— Не за что, — Лоссарнаху явно было приятно. — Носи на здоровье.

— А эти рога? — я присмотрелся к колокольчикам и очень удивился, увидев, что сделаны они в виде черепов. — Это кто презентовал?

— А их я нашла в своей комнате, когда туда заглянула час назад, — фея закатила глаза под лоб, пытаясь увидеть, что у нее на голове творится, и щелкнула по одному из золотых черепов ноготком. Тот ответил мелодичным звоном. — Такие прикольные! Там и записка была: "Дочери моего брата от дядюшки С. Расти большой, не будь лапшой!". А что за дядюшка С.?

— Да есть такой, наш дальний родственник, — вот воистину — помяни черта, он и появится. — Статы эта штука хорошо поднимает?

— Ну, так, — фея покачала головой из стороны в сторону. — Всего помаленьку. Зато работа старых мастеров, тут так и написано.

Интересно, из какой могилы Барон эти рога вытащил? Ладно, шут с ним.

— В общем, уважают нашу семью в Раттермарке, — не без гордости констатировала Трень-Брень. — И я так тебе скажу — за дело.

Да, ее тщеславие било все рекорды, нет, сам не без греха, есть такое, но до нее мне далеко.

— Ладно, ты давай, нос не задирай, — погрозил я фее пальцем. — А то я тебе ужо! И вот что, — глянь-ка своим недремлющим оком — не притаился ли где вражеский лазутчик? Вот конкретно здесь, вблизи.

Фея полетала, посопела и помотала головой:

— Не-а, никого.

— Ну и славно, — потер руки я. — Ты вот что, лети, развлекайся, но в нашу сторону поглядывай — мало ли чего.

— А мне, само собой, послушать ваши секреты нельзя? — на всякий случай уточнила фея, сделав грустные глаза.

— Конечно нельзя, — подтвердил я. — К тому же ничего интересного здесь не будет. Мы об экономических и политических аспектах развития государства беседу поведем.

— Не, это мне и впрямь неинтересно, — зевнула фея. — О, медведь!

И фея рванула ко входу, куда и впрямь вводили мишку, бредущего на задних лапах — похоже, что в замок прибыли бродячие музыканты.

— Так о чем ты хотел говорить? — Лоссарнах отвел глаза от медведя и уставился на меня.

— О земле, — я присел на парапет. — Помнишь, когда мы только собирались откочевывать из деревни в этот замок, ты подписал соглашение с инквизиторами? Ну, о том, что у вас мир, дружба, военная поддержка?

— Конечно, — кивнул король. — Постой, тебя же на том совете не было?

— И что? — удивился я. — Не обязательно где-то присутствовать лично, чтобы знать, что там происходило. Но, не суть. Так вот, — насчет земли — это правильное решение, и пора бы его воплотить в жизнь.

— Ну, тут все не так просто, есть определенные моменты, — замялся Лоссарнах. — Они немного тормозят это дело…

— Любое дело может тормозить либо экономический фактор, проще говоря — отсутствие средств, либо человеческий, а именно — дураки, — перебил его я. — Здесь же все нормально. Есть ты, и ты не дурак, я это наверняка знаю, а еще у тебя есть земля, которая и является основным пунктом в этом вопросе. И что здесь не так просто?

— Ну… — Лоссарнаху явно был неприятен этот разговор. Странно, в чем дело-то?

— Что не так? — взял я беседу в свои руки. — Ты не поладил с инквизиторами? Тебе земли жалко? Что случилось?

— Да не жалко мне ничего! — сердито выпалил король. — Я просто считаю, что не вправе распоряжаться землей, которая, по сути, еще не моя. Я не коронован, и идет война. Может, меня вообще убьют скоро.

— Хреновый ты стратег, твое величество, — даже сплюнул я. Ну что за кисломолочные замашки у местных монархов? — Никакой, я бы сказал.

— Обоснуй, — насупился Лоссарнах.

— Все очень просто, — я посмотрел на медведя. Он, стоя на задних лапах, прижал передние к морде и с ужасом смотрел на фею, описывающую вокруг него круги с воплями: "Мишка, давай поиграем! Ну, мишка!". Его хозяева уже поняли, что влипли в историю, и явно прикидывали пути отступления. — Предоставляя Коллегии земли, ты сразу убиваешь двух зайцев одним выстрелом из лука. Ты закрепляешь свои отношения с инквизицией, с этого момента они уже не просто твои союзники, воюющие из дружеского долга. Они будут драться за свою землю, за свое будущее — а это разный подход к вопросу. Одно дело резать глотки за пусть хорошего — но все-таки просто знакомца. И совсем другое — за кусок земли, на котором стоит твой дом, в который ты всегда можешь вернуться.

— А второй аргумент? — задумчиво сказал король.

— Укрепление твоего авторитета, — немедленно ответил я. — Ты даруешь земли — значит, ты имеешь на это право. Вожди, скорее всего, поймут, зачем ты это сделал, но все остальные решат, что ты и вправду сел на трон всерьез и надолго. Это — политика.

— Это самоуверенность, — Лоссарнах хрустнул пальцами. — Именно так гэльты и подумают.

— А вот фиг, — я сложил кукиш и показал его королю. — Что есть самодержавие? Самодержавие есть твердая королевская власть плюс силовая поддержка, ибо без силовой поддержки удержать ее невозможно. Самодержавие предполагает наличие короля как политического органа, дающего возможность простым гэльтам спокойно заниматься своими делами, — без этого монархизм невозможен. Этим обеспечивается политическая сторона, но экономическая может быть обеспечена только тогда, когда тебя будут поддерживать серьезные союзники, в тебе кровно заинтересованные — а Коллегия именно такова. И простые гэльты, увидев, какие люди стоят за тобой, скорее поверят в крепость твоей руки и встанут на твою сторону. Даже те, кто еще этого не сделал.

— Почти ничего не понял, — расстроенно сказал король. — Но одно ясно — ты, пожалуй, прав, надо им земли дать. Хоть бы даже вон там, за плесом.

— Не надо за плесом, — остановил я его. — Не надо. Лучше где-нибудь подальше отсюда, на границе — этим мы и тылы прикроем. Чего нам здесь застраиваться всем кагалом? Потом — к ним люди постоянно ездят, они овец пугать будут. Не забывай, — Пограничье — это животноводческий регион, овцеводство — основная отрасль и источник дохода.

— Ладно, — снова согласился со мной Лоссарнах. — Да будет так.

Вами выполнено задание "Новая твердыня".

Награды за прохождение задания:

3000 опыта;

1800 золотых;

+20 единиц к репутации с коллегией инквизиции;

Поддержка боевой группы Коллегии инквизиции (можно прибегнуть к ней 3 раза);

Помощь боевой группы Коллегии инквизиции в эвакуации небоеспособной части клана Линдс-Лохенов, в том случае, если крепость клана Мак-Магнусов будет атакована извне.

Титул "Благодетель".

Вот и славно. Дело в шляпе.

— Слушай, а чего ты за них просишь, чего Мартин сам не пришел? — король одернул плащ.

— Сдал старик сильно, — вздохнул я. — Старый он уже. Старенький. Все больше о вечности думает, чем о текущих делах. Да, по этой причине к тебе, наверное, не он зайдет по вопросу земли, а Раньен. Ну, ты же знаешь Раньена?

— Хороший боец, — причмокнул Лоссарнах. — Сильный, ловкий, удар отменный, глазомер отличный. Видел я, как он с клинком разминается, и скажу тебе так, — если бы я с ним схлестнулся на полуторных мечах — не знаю, кто бы взял верх. А я, как ты помнишь, мечник не из последних.

— Ишь ты! — изумился я. — Не думал, что ты такое про кого-то скажешь.

— Всегда найдется боец лучше тебя, — вздохнул король. — Не бывает непобедимых воинов.

На площади раздалось жалобное рычание — медведь с невероятной скоростью описывал по ней круги, опасливо оборачиваясь назад и пытаясь убежать от Трень-Брень, летящей за ним и вопящей:

— Мишка! Ну, потанцуй еще!

Владельцев бедного зверя видно не было — похоже, они решили сделать ноги, не дожидаясь, пока непоседливая фея переключит внимание на них и потребует спеть что-нибудь эдакое.

— Я ей завидую, — печально сказал король, с улыбкой глядя на то, как медведь начал биться в крепостную стену, пытаясь проломить ее и вырваться на свободу. — Она откровенна и пряма в своих желаниях и поступках. Ни ты, ни я себе такого позволить не можем.

— Нам в голову не придет дразнить дикого зверя, — хмыкнул я. — Тем более напяливать на голову рога.

— Ты понял, что я хочу сказать, — король потер лоб. — Не валяй дурака.

— Понял, — признался я. — Но и ты учитывай то, что она всего лишь взбалмошная маленькая девчонка, которая, попав в передрягу, прибежит к нам, к тебе и ко мне, с просьбой о защите, а нам с тобой бежать не к кому. Мы отвечаем за всех, а она только за себя. Вот поэтому ты король, я лэрд, а она просто маленькая фея. Да оставь ты его в покое!

Последнее я крикнул Трень-Брень, которая довела медведя до того, что он стал хвататься лапой за сердце и явно собирался откинуть коньки.

— Он плясать не хочет! — возмущенно сообщила мне фея.

— Ты его до такого состояния довела, что он уже и жить не хочет, — рявкнул я на нее. — А ну, отойди от зверя!

Фея заложила руки за спину и полетела в другую сторону от площади, вся ее спина как бы говорила: "Ну и шут с вами всеми!"

Из-за ворот появились хозяева медведя, подхватили его под лапы и поволокли к выходу, опасливо оборачиваясь назад и явно мерзко сквернословя. Мишка с трудом перебирал лапами, время от времени поворачивая морду то к одному, то к другому хозяину и жалобно подрёвывая, как видно, жалуясь на эту мелкую зверюгу, которая его напугала до судорог и чуть не ухайдокала.

— Ладно, пойду я, — сказал я задумавшемуся о чем-то королю. — Дела еще есть. Слушай, ты Кролину не видал?

— Была утром, потом ушла куда-то, — флегматично ответил Лоссарнах. — Надеюсь, ты праздник встретишь с нами? Ночью будет весело, выкатят бочки вина, плясать будем, огненные забавы запускать.

— Не обещаю, что буду ночью, но вечерком загляну, — ответил ему я. — Так что не прощаюсь.

Ну, а почему бы и нет? Все равно мне еще в игру заходить — надо довести до ума вопрос с урочьем, а значит, меня ждет один из многочисленных файролльских перекрестков, именно там любит ошиваться мой черный братец. Конечно, он не лучший из возможных источников информации, зато в этих вопросах самый знающий. Ученик самого Чемоша, как-никак.

И еще — надо бы подарить королю что-то на праздник. Да и не только ему. Хотя, с другой стороны — мечтают ли НПС о новогодних подарках? И нужны ли они им?

Я почти уже нажал кнопку выхода, когда дзинькнуло сообщение о пришедшей мне почте. Почтовый ящик был рядом, так что, быстренько изменив решение, я поспешил к нему.

"Добрый день, любезный Хейген.

Рада тебя поздравить с наступающим праздником, самым светлым в году, и сообщить, что, в свою очередь, я буду рада видеть тебя на встрече Нового Года в нашей клановой цитадели. Приходи, будет очень весело, приводи своих ближних — у нас всегда найдется место за столом для тех, кого мы считаем своими друзьями, они всегда найдут в нашем доме доброту и радушие, поддержку и защиту.

Что же до Мюрата… Если тебя интересует мое мнение — я бы не стала пользоваться его приглашением, от него попахивает… Как бы так сказать… Опасностью. Мое мнение разделяет и Радий.

Еще раз — с праздником тебя!

P.S. Милли Ре просит сообщить тебе, что у нас сегодня будет не только пир, но и танцы".

Вот как-то так. Мне четко дали понять, что Мюрат охотится за мной, и что если я захочу, то меня спрячут, правда за это придется пожертвовать суверенностью и принять вассалитет. "Место за столом" — это сильно. Нет уж, слишком долго я боролся за место под солнцем, чтобы менять его на место за столом. Но все равно — хорошее письмо. У меня, если что, теперь есть куда отступить.

Я быстренько ответил Ведьме, накидав пару строк со смыслом "спасибо, если получится — загляну непременно", и вышел из игры.

Вики еще не было, не вернулась она со своих забегов по салонам красоты и прочим местам, в которых нормальный мужчина ощущает себя дискомфортно. Все эти обертывания, маски…

Я помню, одна моя знакомая в такой маске как-то на меня из ванны вышла, а я до этого фильм ужасов как раз посмотрел. Ну, рассудите сами — темнота, открывается дверь ванной, а оттуда белая рожа с черными глазами высовывается, да еще и в саване. Какая у меня была на это реакция — объяснять или не надо? Ну да, со всего маха в лоб этому призраку зарядил, чего еще-то делать было?

Саван оказался ночнушкой, а сама подруга потом еще минут тридцать орала, как раз пока вещи собирала и такси ждала, а после дверью хлопнула и ушла восвояси. Я, причем, так и не понял — на что она обиделась? Я вроде ей все объяснил и извинился. Может, на фразу: "А ты как поступила бы, если бы такую хрень в темноте увидала?".

К слову, отсутствие Вики было очень кстати, воспользовавшись этим, я сгонял на ресепшн, к Лике, забрал там подарок, попутно пообещав пригласить ее на празднестве на мазурку или даже полонез. Вернувшись в номер, убедился, что в шкафу у меня есть отглаженный и очень приличный костюм (явно он появился там Викиными заботами, рядом висел уже завязанный галстук в тон рубашке, она тоже прилагалась) и, умиротворенный, гукнулся на кровать. Все это здорово, но впереди ночь, причем, несомненно, она будет шумная и беспокойная. Надо поспать, поспа-а-а-а…

Глава тринадцатая
в которой праздник подбирается к герою вплотную

— …петушок пропел давно, — сквозь сон услышал я конец фразы.

Судя по всему, Вика говорила что-то и ранее, но это я пропустил. Я выплывал из забытья, того, которое не рекомендуется врачами и мудрыми людьми, поскольку если послеобеденный сон приятен и полезен (наши предки были не дураки, они всегда придавливали ухом часок-другой днем), то сон вечерний тяжел и гарантирует, что внутренний ритм собьется всерьез и надолго.

— Петушок уснул уже, — пробормотал я, разлепляя глаза и недовольно щурясь — Вика включила свет.

Она сидела на краю кровати и с доброй улыбкой смотрела на меня. Да, гуляния по салонам были не напрасны — и без того симпатичная, сейчас она была просто красива. Не то, чтобы до онемения, но полагаю, что даже гамадрилы из редакции перевели бы сейчас стрелку своих симпатий на ее рельсы.

— Женщина, вы кто? — просипел я. — Вы как сюда попали? Впрочем, познакомиться с такой красавицей я всегда рад.

— Прогиб засчитан, — довольно промурлыкала Вика и, ловко увернувшись от моих загребущих рук, вскочила на ноги. — Ну-ну-ну! Лапы прочь! Вот вернемся с вечеринки — хватай сколько угодно.

— Не дали помять красоту непорочную, — констатировал я. — Жаль.

— Ни капельки, — Вика ткнула в меня безупречно наманикюренным ноготком указательного пальца. — Ты безалаберный и безответственный тип, Никифоров. Пока твоя жена, пусть пока и гражданская, делает все для того, чтобы наша семья достойно встретила Новый Год, ты в небритом, немытом и помятом состоянии дрыхнешь на незаправленной кровати, причем даже не раздевшись. Фу-фу-фу, мне стыдно за тебя и жалко себя.

— Зато трезвый, — привел я аргумент, который первым пришел мне в голову. — Многие ли жены могут похвастаться, что к… Сколько там натикало? Сколько?!!!

Я вскочил с кровати. Однако — вздремнул. На часах у нас, конечно, еще не двенадцать без пяти, но уже девять. Черт, черт!

— Ты чего? — как-то даже перепугалась Вика. — Что случилось?

— Время поджимает, — я непроизвольно зевнул и поежился. Остатки вечернего сна, хорошо хоть, что башка не болит. — У меня там еще дела есть.

— Там? — Вика ткнула пальцем в капсулу. — Ну, Киф, ну хоть сегодня забудь ты об этой игре, а? Через два часа уже начнутся проводы Старого года, надо будет идти вниз, а ты и в самом деле еще не брился даже.

— Мне побриться — две минуты, — я подошел к капсуле. — И одеться тоже две. Что оставшееся время делать? Был вариант, но ты его сама и завернула.

— И с этим человеком я собираюсь вместе состариться, — печально сказала Вика, поправляя волосы. — Совести у тебя нет. Я думала — выпьем вдвоем немного шампанского, все-таки это наш первый Новый Год, подарки друг другу подарим. Это важно, понимаешь?

Нет, я все-таки молодец. А вот если бы не заморочился, то как бы себя стал после этих слов чувствовать? И главное — все, капец, уже ничего нигде не купишь, даже в сувенирной лавке. Но и сволочь — для женщин все эти ритуалы много значат, они их обдумывают, прикидывают, готовятся к ним. Такое следует учитывать. Это нам по барабану — хлебнул шипучки, пробормотал: "Тьфу, пакость" и пошел салаты наворачивать за обе щеки, пока Президент на экране не появится.

— Вик, мася, — я подошел к искренне расстроившейся девушке и аккуратно ее обнял. Ну мало ли чего нарушишь в ансамбле наряда и макияжа — тогда совсем мне труба будет. Так сказать — "со святыми упокой". — Я правда ненадолго, честное слово. Ну надо мне туда, понимаешь. Ты же в курсе, что я не все по своей воле делаю.

— Не в курсе, — как еж профырчала Вика. — Ты ничего мне не рассказываешь никогда. Я даже не знаю, что там у тебя в игре происходит, почему это так важно для всех. Может, ты мне врешь, может, ты просто там от меня прячешься, чтобы не доставала. Нет чтобы сесть и объяснить — что у тебя в этой игре такое происходит, прямо, честно, как в семье и принято.

— И рад бы, — заверил я Вику. — Но тогда им придется тебя убить, а мне этого не хотелось бы.

— Им? — Вика с кривой улыбкой кивнула в сторону входной двери. — Или им?

Второй кивок был в сторону окна. Девушка отстранилась от меня, ее губы подрагивали.

— Или есть еще кто-то, о ком я не в курсе? — Вика невесело усмехнулась. — В последнее время за нашими головами столько народа охотится, что я уж и не знаю, кто из них крикнет "бинго", когда этот трофей получит.

— Вик, в принципе, это все можно прекратить одним махом, — я развел руками, понимая уже, что шутка не удалась, и разговор теперь пошел серьезный. — Тебе достаточно уйти от меня, причем обставив это правильным образом, то есть публично и шумно, сделать это можно хоть бы даже и нынче ночью. И все — ты полностью выведена из-под удара. Плюс я договорюсь с Зиминым, и для пущей безопасности тебя отправят на месяц-другой куда-нибудь в теплые страны. Или наоборот — на лыжах кататься в Альпы. Денег у нас на это хватит.

Ну да, эти мыслишки уже забредали в мою голову. Не то чтобы я хотел избавиться от Вики, но и винить потом себя за какую-нибудь гадость, которая с ней произойдет, у меня тоже желания не было. Конечно, без нее мне будет уже и пустовато, да и трудновато, но зато спокойнее. Впрочем, не стоит себе врать — плохо мне без нее будет. Конкретно здесь — очень плохо. Она в этом здании то единственное, что меня держит на плаву. Она живая, она настоящая, и в этом саркофаге из стекла и металла, битком набитым тайнами, подводными камнями, интригами, ложью, притворством и пороками на любой вкус, только Вика одна и осталась для меня как напоминание о большом мире, в котором я жил когда-то, может и бедно, зато счастливо. И когда ее не станет, то я останусь тут совсем один, а это совсем уж плохо, некому будет меня стимулировать на предмет того, чтобы выбраться из этой переделки. Да и просто поговорить-то будет не с кем…

Найти себе тело для кровати здесь очень несложно, а вот найти человека, пусть вздорного, пусть сварливого, пусть своенравного, но зато при этом и настоящего — это задача почти неподъемная.

Но если она ответит "да" — значит, будет так.

На работе Ленка прикроет, она свободно потянет административные хлопоты, которые сейчас лежат на Вике, опять же в Касимов ехать не надо будет. Ну а как там оно в итоге выйдет — так и выйдет. Хотя реши она сейчас уйти — это, по факту, мы навсегда разбежимся.

Ладно, это все лирика, занесло меня. Если уедет, значит уедет, а потом, когда все закончится, и если я по чьему-то недогляду случайно останусь жив и здоров, мы решим, как дальше существовать — вместе или порознь.

— Ты… — губы у Вики тряслись, глаза набухли слезами. — Вот ты как?

— Стоп-стоп-стоп, — замахал руками я. — Первое, что сразу хотел бы напомнить — над твоим и без того прекрасным лицом сегодня целый день колдовали мастера красоты, не гробь их труд, имей уважение к чужой работе. Второе — я только предложил вариант, как вывести тебя из-под удара, и сделал это исключительно потому, что ты мне родной человечек. Никакого другого смысла я в это все не вкладывал, клянусь!

— У тебя есть великий талант — говорить гадости, а после объяснять их смысл так, что я ощущаю себя дурой, — я чуть не открыл рот, увидев, как слезинки втянулись обратно в глаза, абсолютно не затронув косметику. Как она это делает? Это же против всех законов — и божьих, и физики. — Но имей в виду — мое терпение не безгранично. Все, вали в свою игру, когда ты валяешься в этом гробу, от тебя вреда меньше.

— Я быстро, — заверил я Вику. — Часок — и все. А потом мы с тобой шампусика накатим, виноградинкой закусим — все как положено.

— "Виноградинкой", — передразнила меня Вика. — "Шампусика". Дождешься от тебя!

— Дождешься, — заверил ее я. — Шампусик меня, к слову, бодрит и сподвигает на всякие глупости.

— Иди, сказала, — Вика шмыгнула носом. — Час у тебя есть, потом я этот твой саркофаг обесточу.

Об аккумуляторах она могла и не знать, но это к лучшему — зная ее настойчивость, я могу предположить, что она запросто их отыщет и просто вырвет с корнем.

Испытывать судьбу я не стал и было собрался нырнуть в капсулу, как вспомнил о достаточно важном вопросе, который вертелся у меня в голове перед тем, как я заснул.

Не сразу, но я нашел телефон Костика и набрал его, искренне надеясь на то, что он будет на месте и трезвый.

— Да, слушаю, — мне повезло. Впрочем, знаю я этих компьютерных гениев — они всегда на месте и трезвые, главное, чтобы на них был надет любимый свитер, и печеньки на столе лежали.

— С наступающим, — гаркнул я в трубку. — Это Киф.

— Неожиданно, — удивился голос в трубке. — Если честно — теряюсь в догадках, чего тебе от меня понадобилось.

— Совет. Скажи — а НПС на Новый Год подарки дарить имеет смысл? Это на что-то влияет? И еще — а что им дарить?

Видели бы вы глаза Вики, проходившей мимо и услышавшей мои слова. Они были просто… Ну не знаю… В каждый из них можно было вставить по пятирублевой монете из тех, что вывели из оборота лет семь назад. Она хотела что-то сказать, но только плямкнула губами.

— Хороший вопрос, — в голосе Костика было что-то вроде уважения. — Концептуально мыслишь. Отвечу так — имеет. Награда за это не репутация, выраженная в баллах, но нечто большее, скажем так — признательность НПС. Я не знаю, как это выразить в словах правильно. Скажем — ИИ это фиксирует.

— А дарить-то что? — вот это и вправду был вопрос вопросов. Ну не левый же меч у вендора покупать?

Костик засмеялся, уж не знаю почему. Но у них и чувство юмора свое, админское.

— Кого облагодетельствовать хочешь? — отсмеявшись, спросил он.

— Лоссарнаха, Гунтера, брата Миха, брата Юра, Хассана ибн Кемаля, — я призадумался. — Ну, еще Барона Сэмади. Он хоть и мутный, но полезный.

— Ладно, — Костик похмыкал. — Чувствую себя Василисой Предмудрой. Короче — это службишка, не служба. Иди в игру, будут тебе подарки. Точнее, не тебе… Ну, ты понял.

— Тебе за это не нагорит? — на всякий случай поинтересовался я. — Вмешательство в игровой процесс и все такое?

— Если ты об этом не будешь всем рассказывать — то нет, — явно с улыбкой сказал Костик. — И потом — это неигровые предметы для неигровых персонажей. Тупиковый вариант.

— Спасибо, — абсолютно искренне поблагодарил я его. — Очень выручил.

— Да не за что, — хмыкнул админ. — Сочтемся. На том свете пятки мне почешешь.

Я повесил трубку и потер руки.

— Слушай, — Вика стояла в дверях и, похоже, была как-то смущена. — Я возможно сейчас скажу совершеннейшую глупость… Просто я услышала… Ну…

— Вик, не тяни кота за хвост, время уходит, — поторопил я выдавливающую из себя слова сожительницу. — Чего опять?

— У тебя в игре кто-то есть? — выпалила она, заставив меня впасть в ступор.

— Кхгм, — прокашлялся я, даже не зная, что на это сказать. — Слушай, парадоксальность твоих выводов меня иногда шокирует. Просто из любопытства — как ты себе это представляешь? Даже не на физическом — на моральном уровне. Роман с цифровой моделью — это где-то за гранью добра и зла. Нет, я читал книги о том, как люди искали любви в виртуальности и даже таскались по цифровым борделям, но, во-первых, это литература, во-вторых — не назвал бы таких людей нормальными. Это даже не извращение, это клиника.

— Там и игроки есть, — отвела глаза в сторону Вика. — Женского пола.

— И что? — я начал уставать от этого разговора. — Они такая же цифра, как и НПС. И еще — иные НПС куда более органичны и интересны, чем игроки, поверь. А вообще — заканчивай ты всякую ерунду выдумывать, а потом ее на меня экстраполировать. Не доведет это нас до добра.

И я полез в капсулу, пока Вика не родила еще какую-нибудь жуткую идею.

В Файролле был праздник. Никто боя курантов тут ждать не собирался, тем более что народ тут был из самых разных часовых поясов, и если в Москве Новый год еще не наступил, то игрок, например, из Петропавловска-Камчатского уже успел накатить, закусить, отпраздновать, поплясать, подраться, проспаться и войти в игру. Большая у нас страна, что уж говорить.

На замковой площади гремело веселье — там водили хороводы, пели, пили и плясали, там гремел смех и слышались здравицы, и над всем этим порхала Трень-Брень, махая палочкой, выпуская фонтаны искр и явно пребывая в прекраснейшем настроении. Интересно, она вообще из игры выходила?

"Игрок Хейген.

В ваш инвентарь добавлено девять предметов.

Внимание!

Напоминаем, что в 23–30 начинается веселая встреча Нового Года по известному вам адресу. Опаздывать — не рекомендуется, в противном случае одна дама в течение всей праздничной ночи (и в последующие дни) будет сверлить ваш мозг.

Администрация игры".

Вот такой вот незамысловатый админский юмор, как я и говорил. Но Вика становится популярна, не отнять.

Ладно, это детали. Вопрос в другом — почему предметов девять?

Я открыл сумку и внимательно изучил появившееся там имущество, приятно мерцающее синеватыми всполохами (последнее обновление ввело эту функцию — все вновь полученные предметы сообщали о своем появлении в инвентаре игрока именно таким образом).

Ага. Собственно, здесь все написано — что и для кого. Вот это для Хассана — книга "Трактат о возмущении спокойствия и обретении себя" за авторством Хаджа Наср-эль-Динна. Это для брата Юра — переливающееся всеми цветами радуги писчее перо и серебряная чернильница. Брату Миху перепал кастет, изукрашенный серебряной чеканкой в виде выбитых зубов. Неучтенному мной брату Херцу достался аналогичный кастет — но с золотой чеканкой, видимо, Костик счел его весомой фигурой, раз позаботился о подарке. Гунтера я порадую новой уздечкой для его боевого коня Герцога. Так, а Лоссарнаху что?

"Стяг новой королевской династии Пограничья.

Неигровой предмет.

Предназначен для неигрового персонажа Лоссарнаха Мак-Магнуса".

Вопрос — когда они успели все это изготовить? Пяти минут с разговора не прошло?

Ладно, что там еще. Ох ты, это для Барона. С юмором ребята, ничего не скажешь.

"Орехокол.

Неигровой предмет.

Предназначен для неигрового персонажа Барона Сэмади".

И сделан-то так! Коротенькие щипцы, причем их окончания сделаны в виде двух частей черепа, когда кладешь туда орех, то сдвигаются челюсти — крак — и кушай ядрышко. Глаза черепа светились зелеными огоньками драгоценных камней, рукоять была сделана из сапфира — по-богатому, в общем. Я бы на месте Сэмади перешел с фисташек на фундук.

Ну, а что там с еще двумя подарками? Они-то кому?

"Стрелковое кольцо Гила, второго графа Пема.

Некогда это кольцо принадлежало величайшему стрелку древности, который снискал славу как непревзойденный воин и стратег. Во времена Первой войны Ненависти, с отрядом в 300 лучников он на три дня остановил продвижение на земли Запада армии короля Твалы Темного.

+ 66 к ловкости;

+ 34 к выносливости;

+ 28 % к шансу нанести урон холодом;

+ 22 % к шансу того, что каждый последующий выстрел нанесет больше урона, чем предыдущий (увеличение урона происходит до той поры, пока стрелы попадают в одну и ту же цель);

+ 14 % к уменьшению износа оружия;

+ 8 % к шансу выпадения предмета из поверженного противника.

В случае если кольцо используется в комплекте с луком "Слава второго графа" и колчаном "Верный друг второго графа", игрок может получить следующие бонусы:

+ 10 % дополнительного урона нежити;

+10 % дополнительного урона медведям.

Украсть, потерять, сломать — невозможно.

Ограничения к классовому использованию предмета — только лучники.

Прочность 900 из 900.

Минимальный уровень для использования — 100".

Ну, для кого это колечко, очень, кстати, необычное, такое ощущение, что предназначенное для большого пальца руки, — гадать не приходится. Непонятно — в честь чего?

А забавно — вроде не сетовый предмет, а все равно — сборный. Но я так думаю, что такие комплекты, они поценнее иных сетов будут.

Так, и последний, девятый предмет.

"Дорожный плащ Кристи.

Некогда этот невесомый плащ был собственностью феи, которую все жители Западной Марки почитали как покровительницу ночных дорог. Увы, но маленькая и отважная Кристи сгинула во время Войны Скелетов, пожертвовав собой ради неизвестной никому деревушки и ценой своей жизни заведя большой отряд орков в Гиблую Топь.

+ 36 к выносливости;

+ 25 к ловкости;

+ 18 % к вероятности обнаружить ловушку;

+ 14 % к вероятности обнаружить тайник в развалинах или на кладбищах;

+ 12 % к скорости передвижения;

+ 8 % к шансу обезвредить ловушку (по достижению 40-го уровня).

Украсть, потерять, сломать — невозможно.

Ограничения к классовому использованию предмета — только феи.

Прочность 450 из 450.

Минимальный уровень для использования — 30".

Здесь тоже без двух мнений. Но почему? Зачем? Впрочем, эти вопросы, хвала небесам, не останутся без ответов — с производителем сих даров я увижусь буквально через пару часов и задам ему их напрямую.

А вообще, у меня создалось впечатление, что я под очень плотным колпаком — он (или даже они) подредактировали подарки по-своему, четко давая мне понять, кому и что дарить.

— Народ веселится. — Елки-палки, что ж тут так любят говорить за спиной, заставляя вздрагивать. На этот раз ко мне неслышно подобрался брат Херц, за ним темнели фигуры его подручных. — Жаль, что мы не можем остаться тут.

— А вы куда? — вкрадчиво спросил я, заранее предвидя ответ.

— Брат Юр ежегодно в эту ночь награждает наиболее отличившихся сотрудников бухгалтерии, — пояснил брат Херц. — Как он говорит — "Н-не важно, что ф-финансовый год будет закрыт поз-зже, в-важно, что отличившиеся получат наг-граду по факту".

Вышло похоже на казначея ордена, и внешне, и по смыслу. Он такой, он может.

— Брат Херц, у меня просьбишка, — я достал из сумки перо и чернильницу. — Передайте это досточтимому Юру от меня. Сам я не могу сегодня посетить его, но…

— Я понял, — Херц ловко подхватил подарок для казначея. — Все исполню, не волнуйтесь.

— И еще, — я остановил счетовода, который уже достал из рукава свиток портала. — Это — вам.

Я протянул ему кастет и добавил:

— В коллекцию к арифмометрам.

По лицу счетовода скользнула улыбка, он оценил юмор.

— Благодарю, лэрд. Это правда очень приятно.

Было видно, что он если не тронут, то немного удивлен. Видно, не часто этим работникам счетов и чернильницы кто-то что-то дарил.

Такие чувства были и на лице брата Миха, который получил свой подарок вслед за Херцем. Он посопел и ткнул меня в плечо кулаком.

А вот Назиру я не стал ничего дарить. Мутный он, к тому же баловать ассасина — это чересчур. Перебьется, они все там в аскезе живут.

Когда закрылся портал за ревизионной комиссией из ордена, я сразу увидел его — он сидел на ступеньках и смотрел на меня. И как он узнает, что я появился в пределах замка?

— Свитком портала ты ведь умеешь пользоваться? — деловито уточнил я у него.

Тот степенно кивнул.

— Вот и славно, — я достал из сумки книгу, предназначенную для Хассана. — Отдашь своему повелителю, скажешь, что подарок от меня, в знак высокого уважения.

— Мне велено быть рядом с тобой, — неторопливо сообщил мне Назир.

— Слушай, давай не будем спорить, — попросил я его. — Не вижу в этом смысла. Тем более что в такую ночь никто никого убивать не станет — все при деле. Давай, давай, в путь.

Я сунул ему свиток портала, убедился в том, что он воспользовался им, порадовался тому, что обратный путь он будет проделывать за свой счет, поскольку я снабдил его средством перемещения в один конец, и сам нырнул в голубое марево. Надо было делать дело, пока этот зануда снова на хвост не сел.

Перекресток я выбрал в достаточно глухом месте, на Севере. Я был здесь только раз, давно, когда с Гунтером и Флоси бурги объезжал. Флоси тогда не то место выбрал для перемещения и вхолостую один свиток извел, за что был чуть не поколочен рачительным рыцарем.

А место было то, что нужно — в эту ночь в обжитых местах, даже на самой глухой дороге, кто-то да веселится, а здесь, на Севере — тишина. Все жители сидят в бургах, селяне — на хуторах, никто не шумит, шутихи не пускает, тихонько за столами пьют. Ну, кроме Хольмстага, но там, как ни крути — столица.

Кстати — в темноте жутковато тут. Справа — какие-то развалины, вроде как заброшенного невесть когда хутора, недалеко от него мрачноватое озеро поблескивает под лунным светом, сзади — темный холм. Невесело, что уж.

— Барон Сэмади, — негромко сказал я, орать как-то не хотелось. — Барон, твой белый братец зовет тебя.

Никого, только ветерок закрутил вокруг моих ног спиралью пыль. Вот тоже мне Север — зима, а снега нету. Он у них тут полосами выпадает, что ли?

— Барон, — я напряг память — может, надо какие-то специальные слова говорить?

И снова ветер, только на этот раз пыль полетела мне в лицо.

— Не проще ли было прийти ко мне на кладбише? — я еще не протер глаза, засоренные песком, а Сэмади уже стоял передо мной. — Зачем сюда, в эти дикие места? Я никогда не любил Север, очень тут народ неприятный.

Барон явно тоже собирался праздновать — вокруг тульи его цилиндра была обмотана некая мишура, новый смокинг (под которым, правда, виднелось что-то белое — то ли тело, то ли кости, но точно не манишка) был обсыпан блестками, в руках же была щегольская белоснежная трость.

— Красив, — признал я.

— А как ты хотел? — крутанул Барон трость. — У нас сегодня тоже праздник. Сначала фуршет на открытом воздухе, для всех, а потом закрытая вечеринка для своих, в склепе. Ты тоже приглашен. Будет весело, поверь.

— Рад бы, но не могу, — изобразил расстройство я. — Другие планы, извини. Но это не повод для того, чтобы оставить тебя без подарка.

— А мне тут, у вас, нравятся празднества, — сообщил Сэмади, еще раз ловко крутанув трость. — Не то что в Архипелаге. Что я там видел? Попрыгают пираты вокруг пальмы, покидаются кокосовыми орехами и все. А здесь?

— А что здесь? — полюбопытствовал я.

— А здесь все празднично, красиво, люди добры к встречным. — Барон аж зажмурился от удовольствия. — Я только что из забавного городка, что рядом с моим поместьем. Так там мне все были рады, думали, что у меня такой праздничный костюм, представляешь?

Я засмеялся, представив, какой начался бы переполох, узнай горожане, КТО с ними веселится.

— А одна очень миленькая обывательница даже со мной станцевала, — Барон изобразил несколько немыслимых па. — Я обучил ее макабрею. Она, правда, не поняла, чему научилась, но это до поры до времени, поверь. Очень миленькая, с веснушками, с мягкой грудью… Я буду рад ее увидеть, когда настанет ее час.

Жалко обывательницу, жалко бедную. Как бы тот час не стал для нее ближе, чем это предначертано судьбой. Ладно, надо перевести тему.

Я покопался в сумке и не без удовольствия вручил ему орехокол.

— Ммм, какая прелестная цаца, — растянулся в улыбке рот Сэмади. — Все, как я люблю — дорого и о смерти. Спасибо, белый братец, потешил. И старой работы, если не ошибаюсь — мастеров еще тех славных времен, что незаметно промелькнули между войнами Ненависти.

— Рад, что угодил, — ни словом не соврал я.

— А вот я тебе ничего не приготовил. — Барон печально снял цилиндр. — Будем считать, что подарок за мной.

— Да, ерунда это все, — отмахнулся я. — К тому же, ты мне столько раз помогал, что все эти подарки…

— Так, все-таки по делу позвал, — орехокол канул в бездонных карманах Барона. — Ну, что на этот раз?

— Не стану врать — помощь нужна, — а чего притворяться? Его мне все равно не переплюнуть в этом. — Ты ведь знаешь все или почти все о магии?

— Все не все, а есть немного, — скромно потупился Сэмади. — Правда, в общих чертах, так…

— Не прибедняйся, — пожурил я его мягко. — Если не ты — то кто?

— Конкретнее — что надо?

— В старые времена было такое заклинание, позволяющее найти путь к некоему месту силы. Место силы — это…

— Я знаю, что такое "место силы", — на удивление серьезно сказал Барон. — Не понимаю только, что тебе там делать?

Вот тебе и раз. Объяснять все этому существу мне неохота, а без объяснений он меня, похоже, и послать может.

— Надо пройти в одно из них, есть там кое-какие дела, — неохотно сказал ему я.

— "Кое-какие" — какие? — откровенно прессинговал Сэмади.

— Сломать там некую печать, — выдавил из себя я против собственной воли. Вот же настырный.

— Я так и знал! — Барон оживился, потер руки и подпрыгнул на месте. — Я знал, что наша встреча неспроста, что ты джокер в колоде Богов. Пять печатей запрета, я слышал о них. Стало быть, ты хочешь вернуть богов обратно?

— Не слишком сильно, — решил не врать в мелочах я. — Но, похоже, у меня нет особого выбора.

— Ну да, эти твари если кого-то цепляют на крючок, то потом его уже не выпускают из рук, — покивал Сэмади. — Кто тебя заарканил?

— Месмерта, — вздохнул я. — Так вышло.

— Эта жирная корова? — удивился Сэмади. — Вот не подумал бы никогда. Ладно бы Тиамат или Лилит, они всегда были ловкачками и хитрюгами, но Месмерта? Как меняются боги в Великом Ничто. Интересно, знают ли об этом остальные.

— Без понятия, — отозвался я. — Мне и этой стервозины за глаза.

— Ты даже сам того не знаешь, мой наивный братец, насколько ты прав, — Сэмади тихонько засмеялся. — Если бы ты только мог представить, какова будет твоя смерть, когда она снизойдет с небес обратно в мир! А что она тебя прикончит — это даже не сомневайся, это типичная для богов благодарность.

— Да ладно? — изобразил удивление я, хотя и был уверен в правоте его слов. Да и не он первый мне про это говорит. К тому же я здорово ей надоел в нашу единственную встречу.

— Поверь мне, — Барон снял цилиндр и крутнул его в руке. — Помучает, а после пожрет твою душу. Стать частью бога — это тоже награда.

— Порадовал, — мне стало совсем печально. — Блин, хоть плюнь на это все, и пропади они пропадом.

— Не согласен. — Барон снова напялил цилиндр на голову. — Тут вопрос в правильном планировании мероприятия. Богов много, и они не ладят между собой, а потому можно вызвать нескольких из них, не только Месмерту. Ладно, это тема для другого разговора, долгого и обстоятельного. Так что, тебе нужно заклинание "Звезда дорог"?

— Наверное, — я захлопал глазами. — Название мне не говорили, просто сообщили, что, мол, есть такое заклинание…

— Это оно, поверь. — Барон придвинулся ко мне вплотную, его глаза, состоящие из тьмы, впились в мои. — Я готов открыть тебе путь туда, куда надо, но за это ты возьмешь меня с собой, в то место, которое укажет путеводная звезда. Идет, белый братец?

"Предупреждение!

В случае если вы возьмете Барона Сэмади с собой в поход к урочью Белого Пламени, то будете лишены возможности привлечь к нему иных игроков или НПС, поскольку в этом случае все будут проинформированы о вашей связи с представителем Темной Стороны, что незамедлительно скажется на вашей репутации".

Да и хрен с ними, с другими игроками, — подумалось мне. Один такой Сэмади сотни игроков стоит как боец и столько же — как маг. Другой разговор, что, протягивая тебе кончик мизинца, он норовит твою же башку откусить — но тут ничего не поделаешь, это неизбежная плата за его услуги.

Тем не менее — я согласен. Мне после возвращения богов в игре не бывать, а остальное не суть важно.

— По рукам, — я протянул ему свою ладонь. — Договорились. С меня чего для заклинания надо — ингредиенты там, что-то еще?

— Не бери в голову, — Барон явно о чем-то уже думал и что-то прикидывал. — Когда ты планируешь отправиться в путь?

— Не знаю даже, — вздохнул я. — Дел очень много. Завтра вот к твоей родне идти, потом еще навалилось много чего.

— Какой родне? — неимоверно удивился Сэмади. — Куда?

— Да вот, в Последнее становище пойду, к великому мертвому годи Оэсу, — пояснил я. — Через какие-то Врата Забвения.

— Через Врата Забвения? — Сэмади был очень серьезен. — Ох, нехорошее это дело, братец. Какая нелегкая тебе туда тащит?

— Надо, — объяснил ему я. — Предмет надо один найти, секиру. Без него — никак.

— Я там тебе не помощник, — досадливо произнес Сэмади. — Плохо. Ладно, запомни самое главное — никому и ни при каких условиях не называй там свое имя. Что бы кто тебе ни говорил, как бы ни стращал, что бы ни обещал — не называй свое имя. И не давай ни капли крови, это еще хуже, чем имя назвать.

— Почему?

— Врата Забвения назвали именно так неспроста, — Сэмади помахал указательным пальцем у моего носа. — Назови свое имя мертвому или дай ему каплю своей крови — и ты поменяешься с ним судьбой, забыв все, что знал и помнил. Тот, кто присвоит твое имя, сможет выйти на землю, а ты займешь его место. Обладатель же твоей крови получит власть над тобой, и это будет для тебя хуже любого рабства.

Вот же гадский годи! Или… Или таков его план?

— Так что давай — зашел туда, узнал, что надо, и вышел обратно, — командным тоном произнес Барон. — И вот еще — ничего там не бойся, пока у них нет власти над тобой — тебе бояться нечего. Может быть страшно и даже очень — но у них нет власти над тобой, пока ты сам им ее не дашь, понятно?

— А ты говорил — подарка нет, — пошутил я хмуро. — Ты мне сейчас жизнь спас, я бы имя точно брякнул, не подумавши.

— Покажешь потом мне того, кто тебя в это втравил, — деловито попросил Сэмади. — Нам будет, о чем с ним поговорить.

Он повертел в руках трость, явно о чем-то раздумывая, и ни с того ни с сего начал рыться по карманам.

— Потерял чего? — полюбопытствовал я, глядя на сосредоточенное лицо-череп.

— Да погоди ты, — отозвался Сэмади. — А, вот он.

В его руке я увидел замусоленный финик, правда, весьма изрядного размера.

— На, — протянул его мне Барон. — Если что-то пойдет совсем наперекосяк — съешь его. Но только в этом случае, без особой нужды даже не думай его схарчить. Обратно потом вернешь.

— А какой случай подходящим считается? — я повертел в руках экзотический… Плод? Ягоду? Финик, это вообще — что? Я не знаю. — Как определить, что дело швах?

— Определишь, если не совсем дурак, — без малейшего стеснения сказал Сэмади. — А коли дурак и сгинешь в тех местах — так и не жалко тебя будет. Финик будет жалко — а тебя нет.

— Так уж и так? — насмешливо спросил у явно лукавящего Барона я.

— Да нет, — вздохнул тот. — Придется идти тебя выручать, ломиться, понимаешь, через сто закрытых дверей. Поэтому не дури, и поменьше раздолбайства. Есть у тебя такая черта — все на самотек пускать. Будь умнее, будь осмотрительней, меньше говори — больше слушай. И действуй сразу, не жди, пока тебя в угол, как крысу, зажмут.

Дожил. Повелитель мертвых меня учит, как жить среди живых, используя знакомые мне до боли слова моих собственных родителей. Нет, положительно все встало раком — и тут, и там…

— Ладно, вот еще что сделаем, — Барон цапнул мою руку и провел своей ладонью над перстнем, который он мне когда-то и подарил.

Тусклые глаза черепа на нем на секунду вспыхнули алым и снова погасли.

— Следи за перстнем, — сказал Барон. — Он, если что, поможет тебе — подскажет, предупредит. Хотя… Кому я все объясняю? Человеку, который, ввязавшись в войну, сотрудничает со своим же врагом?

Сэмади глянул на меня, как на последнего неудачника, и махнул рукой.

Впрочем, это явно было напускное, и в результате расстались мы задушевно, даже пообнимались на прощанье, договорившись, что я призову Сэмади на этот же перекресток и назову ему время и место сотворения заклинания.

Когда он отбыл, я достал экзотическую снедь и вгляделся в нее.

"Финик с дерева, посаженного богиней Метией.

При употреблении придает съевшему его следующие способности, сроком на 1 час:

+ 40 к отражению ментальных атак;

+ 40 к защите разума от черного колдовства;

+ 40 к защите разума от магии мертвых;

+ 20 к внушению;

+ 20 к искусству угрозы.

Предупреждение.

Предмет обладает немалой силой, но и плата за эту силу немалая. После окончания срока действия приданных фиником способностей, игрок получит следующие штрафы:

— 10 единиц характеристики "Ум" сроком на 5 часов;

— 200 очков маны сроком на 12 часов".

Вот тут и подумаешь — есть такое или нет. Я сунул финик в сумку и достал из нее свиток портала.

В замке Лоссарнаха праздник набирал обороты. На площадь выкатили бочки с вином, и я пожалел, что оставил Флоси в Хольмстаге — вот бы он порадовался. Впрочем, не думаю, что та массивная женщина не напоит его вволю — явно у нее не только грудь большая, но и душа широкая.

Вокруг елки кружился хоровод, в котором я с удивлением увидел Лоссарнаха.

— Король! — заорал я, спустившись вниз и выжав момент, когда он проскочил мимо меня — Коро-о-оль!

Лоссарнах обернулся, заметил меня, заулыбался и покинул хоровод.

— Весело как! — сообщил он мне, подбегая и нарушая тем самым все правила вождения хоровода. — Радостно!

— А то, — согласился с ним я. — С праздничком тебя!

И с этими словами я передал ему флаг, который достал из сумки.

— Ох ты, — полотнище развернулось у короля в руках, явив миру пурпур шелка и золото герба, вышитого на нем. — Это же…

— Знамя! — выдохнула Трень-Брень, как всегда углядевшая самое интересное. Ну да, ей сверху видно все, чего уж тут… — Елки, красивое!

— Ты же понимаешь, я пока не могу… — король жалобно поглядел на меня.

— А пока и не надо, — согласился с ним я. — Но будет обидно, если в нужный момент его не будет под рукой.

Лоссарнах обнял меня, эдак сурово, по-мужски, я тоже похлопал его по спине, отметив, что он в кольчуге.

— Офигенское, — продолжала восхищаться фея.

— Доча, — обратился я к ней. — Все тебе подарки сделали, один я чего-то замешкался.

— Ну, я не хотела форсировать события, — опустив глаза вниз, Трень-Брень поводила сапожком по снегу. — Но ты же не забыл?

— Я же не забыл, — не стал я разочаровывать ребенка и вручил ей плащ.

Трень-Брень вчиталась в статы, потеряла дар речи, винтом понялась вверх, опустилась вниз и тоже кинулась мне на шею, правда еще и поцеловала в нос. Обнимашки у нас сегодня.

— Гунтера не видела? — спросил я у феи, которая терлась о мою щеку.

— Не-а, — ответила та. — Как тогда с вами умотал, так и не появлялся больше. Оставайся с нами, а?

Если честно, так я бы тут и остался — это все мне нравилось больше того, что меня ждало в реальной жизни, но увы, увы… Не всегда мы делаем то, что хотим.

Вика наконец-то реализовала свою мечту — она таки надела вечернее платье. И, ради правды, смотрелась в нем сногсшибательно, ну по крайней мере, на мой невзыскательный вкус. Хотя тут тоже как посмотреть — видывали мы дорогие туалеты, видывали. Как-никак я вел колонку светской жизни, а там чего только не насмотришься. Но, если честно, меня в титульных мероприятиях всегда больше интересовали столики с закусками, они были как-то ближе и роднее. И не думайте, что так просто было к ним добраться — после того, как давали отмашку на их разграбление, толпа моих коллег могла и затоптать. Но все равно, столики мне нравились больше официантов с канапе.

Ну ладно, это меня что-то занесло. Так вот, Вика была прекрасна, как ясная звездочка, и печальна, как ослик, потерявший хвост.

— Что загрустила? — я выбрался из капсулы. — Что такое?

— Да не знаю сама, — печально захлопала ресницами моя подруга. — Новый Год — а настроения нет.

— Организуем, — я глянул на часы — почти одиннадцать. — Я сейчас в душ, бриться, влезу в костюм, и мы с тобой выпьем шампусика, вдвоем. Ну, а потом пойдем вниз, и я буду не я, если на тебя не будет коситься с завистью вся женская половина присутствующих, ибо ты прекрасна и величественна.

— Врешь, конечно, — Вика тихонько засмеялась. — Но спасибо и на этом. Давай, иди, время поджимает.

Время — не время, но шампанского мы выпили, я вручил ей подарок и немедленно получил свой — булавку для галстука и запонки, причем из белого золота. Уж не знаю, что делать с запонками, сроду их не носил, но булавку сразу приспособил в дело, довольно причмокивая.

— Нравится? — как-то застенчиво спросила Вика. — Я долго выбирала.

— Не то слово, — заверил ее я. — Вещь!

— Вот именно, — Вика горделиво подбоченилась. — Это тебе не пистолет, это полезная штука.

Украшения она, как и я, тоже надела сразу. Угодил — понял я, и еще раз мысленно подтвердил обещание, данное Лике. Если стану начальником в "Радеоне" (что очень вряд ли), быть ей в моем отделе.

Выпив еще по бокалу шипучки, мы отправились вниз, тем более что минутная стрелка часов уже перевалила за половину двенадцатого.

— Опаздываем, — Вика что-то поправляла в своем туалете, пока кабина лифта скользила вниз. — Как всегда.

— Традиция, — безмятежно ответил ей я. — Вот такие мы.

Двери лифта распахнулись, и на нас навалилась безумная какофония звуков. Музыка, гул голосов, хлопки петард и бутылок шампанского, смех — все это слилось во что-то невообразимое и шумное. Но при этом на меня нахлынула волна праздника — есть что-то завораживающее в единстве людей, собравшихся для общей цели, в данном случае — повеселиться.

— Харитон Юрьевич, запаздываешь, — попенял мне какой-то незнакомый толстяк, причем одновременно со словами он подхватил с подноса проходящего мимо официанта два бокала с шампанским и вручил их нам. — Виктория Александровна, вы прекрасны, впрочем, как и всегда.

Толстяк приобнял меня, облобызал ручку Вике и исчез в толпе.

— Ты чего-нибудь поняла? — обратился я к ней. — Это кто?

— Я не знаю, — пожала плечами Вика. — Я думала, что это твой знакомый.

Как выяснилось, знакомых у меня тут много, меня то и дело поздравляли с наступающим, хлопали по плечу, звали за столик, причем я всех этих людей не знал.

— Одолели? — послышался хоть один знакомый голос. Это был Костик.

— Не то слово, — перевел дух я. — Откуда они меня знают?

— А они тебя и не знают, — безмятежно сообщил мне Костик. — Зато неделю назад тебя выделил Старик, этого достаточно.

— Тьфу, — пасьянс в голове сошелся. Слава небесам, я чуть дураком не стал. — А где Зимин, где Валяев?

— Вон там, — Костик показал на небольшое возвышение в углу, где особняком стояли несколько столов. Я и впрямь заметил там знакомые фигуры. — Думаю, тебе туда.

— А тебе? — уточнил я у админа.

— А мне пока нет, — расстроил меня тот. — Да и ты уточни на всякий случай, чтобы казуса неприятного не вышло. Вон Инка Ионидина бегает, она точно знает.

В толпе я увидел еще одну знакомую мордашку — это была шустрая девушка, которая тогда, на приснопамятной вечеринке, всем распоряжалась, и было направился к ней, прихватив Вику, как наступила тишина и начали бить куранты — за всей этой суетой я пропустил и слова гаранта, и то, как кончился этот суетливый и непредсказуемый год.

Бомммм! Бомммм! Бомммм! — люди в зале хором начали считать удары, как это водится.

Вика прижалась ко мне и прошептала:

— А я знаю, что загадаю!

— Я тоже, — ответил я ей, и соврал — не знал я, чего загадывать. Выжить? Несбыточно. Счастья? Это выжить проще. Не знаю я, чего хочу…

Бомммм! — громыхнул десятый удар, и одновременно с ним распахнулась дверь с улицы, которая вроде как должна быть закрыта.

Бомммм!

С этим ударом, окутанный хороводом снежинок и окруженный крепкими ребятами с незапоминающимися лицами, в холл вошел Старик, следом за ним, что-то говоря, проследовал Азов.

Бомммм! — прозвучал последний удар, но "двенадцать" и "ура" за ним не последовало.

— Опачки! — вырвалось у кого-то непроизвольное восклицание, Старик замер в дверях, положив руки на рукоять антрацитово-черной трости, которую он упер в пол, и обводя всех насмешливым взглядом.

И тут грянул гимн.

Назад: Глава восьмая о том, что не всякая потеря есть убыток

Дальше: Глава четырнадцатая в которой все весело-весело встречают Новый Год

Глава двенадцатая в которой герой делает шаги вперед

Глава тринадцатая в которой праздник подбирается к герою вплотную