Глава 19
О великой реке и разных хлопотах
Запах речной воды ни с чем не спутаешь. Чуть сладковатый, с привкусом свежести, водорослей и песка. Этот тревожащий сердце аромат встретил нас сразу после выхода из портала.
Мы стояли на причале. Нормальный причал, сбитый из досок. Он напомнил мне пристань Бобыли в славном городе Краснослободске, куда с год назад меня занесло по редакционному заданию. Мамонт пронюхал, что этот город теперь называют "Волжской Рублевкой", вот и решил подстраховаться — раньше других материал подкопить. Вообще-то должна была ехать Петрова, но как же — девушка, одна, в чужом городе. Как бы чего не случилось… Что с ней такого случиться может, чего уже не случилось? Она и служанкой у олигарха работала, и в Египте с бедуинами ошивалась. И тот, и другие такие затейники, судя по тому, что она на корпоративе, крепко поддав, рассказывала… Просто одно дело — икру на Рублевке трескать и с экзотическим кочевником в палатке экспериментировать, и совсем другое — тащиться куда-то в российскую глубинку и там с народом общаться.
А город Краснослободск, кстати, оказался очень даже славный, хотя, конечно, и подзапущенный малость. Ну не суть.
У причала болталось три кораблика — один довольно большой и пара поменьше. Я, конечно, не ждал пароходов с каютами, но, честно говоря… Они, эти суденышки, мне приятно напомнили струги, о которых я читал в псевдоисторической и псевдославянской фэнтези. По крайней мере, их описывали именно так. И, ради правды, вряд ли бы я решился в реальной жизни ходить на таком кораблике по такой реке.
Я понял, почему эту реку называют Великой. Я бывал на берегах Волги и Днестра, довелось видеть и Сену с Темзой. Так вот, по сравнению с Крисной они все нервно курят в сторонке. Говорят, еще Амазонка большая река. Не видел, не знаю. Но сердце мне вещует, что все равно сравнение будет не в ее пользу.
Крисна была огромна. Противоположный берег еле виднелся вдали и сливался с водной гладью. Великая река текла лениво, как бы осознавая свою масштабность. Волны, не торопясь, накатывали на берег около пристани.
— Мощно, а? — Рейнеке явно с удовольствием смотрел на мое лицо. — Я и сам, когда в первый раз увидел, офигел. Вот где красота-то, вот где простор.
— Ага, — согласился я. — Впечатляет. А что на том берегу?
— Э, парень, тебе до того берега, как до луны еще. Мирастия там, темное царство неупокоенных. Рейдовая зона для сильно высокоуровневых кланов — про одиночных игроков хоть какого уровня речь даже не идет. Зомби, скелеты всех мастей и видов, адские псы, кровавые призраки, вроде как даже виверны — и все в изобилии. И в финале — император мертвых, восседающий на костяном троне в своем дворце Черепа. В короне, с жутким оскалом и с мечом в руке. Кстати, долго ходили слухи, что меч-то сетовый.
— И что оказалось?
— Не, брехня. Легендарка, правда, офигенная. Но народу на штурме дворца Черепа полегло… За всю историю игры только три клана взяли его штурмом и завалили императора: "Коршуны", "Дикие сердца" и, если не ошибаюсь, "Лесные бестии".
— А мы?
— Нет у нас такой силы, пока, по крайней мере. Раза три мелких боссов по краям побили и все.
— А "Гончие Смерти"?
— Эти четыре раза пытались. Но неудачно. В последний раз Седая Ведьма и еще два бойца до самого императора дошли. Но он их сложил штабелем в тронном зале. Ведьма злая ходила недели две. Меч очень хотела, наверное.
— Или поднять престиж клана еще сильнее.
— Может, и так.
— А это царство мертвых по всей длине того берега?
— Да бог с тобой. Нет конечно. Ты пока видишь только ширину реки. Вот через недели три поймешь, какая Крисна в длину. Потом еще через две от этой длины окончательно обалдеешь. Там, на том берегу, чего только нет. Если вниз по течению, как ты пойдешь, то прямо за Мирастией начинается лес Пауков, потом просто лес, без названия. Одиночке там выжить очень сложно. Там надо либо кланом ходить, либо большой группой, с уровнем в районе сотки. И как минимум с пятью хилерами. Кстати, точек возрождения там тоже нет. Если положили, то лети на этот берег. Собственно, поэтому штурм дворца Черепа так труден. Если улетел и после этого снова перебрался на ту сторону реки, идти тебе опять через стада скелетов, а такое за пять минут не сделаешь.
— А как же те три клана которые свалили императора? Они-то как обратно? Их вряд ли много оставалось?
— Так после смерти императора в числе бонусов за победу портал открывается. Входишь, называешь конечную точку, и лети куда душа пожелает. Ну в пределах изведанных земель, конечно.
— А зачем же такие сложности разработчики учудили?
— У-у-у. Ну и вопросы ты задаешь. Кто что говорит. Я так думаю, что это локации про запас. Когда имеющийся мир станет слишком тесен, потихоньку делать их общедоступными, навтыкать туда городов, населить их, прописать квестов, добавить деяний, которых там сейчас нет. Нет мирных жителей — нет квестов, нет деяний. Народ туда сразу устремится. Принцип консервации, в общем.
— А Равенхольм? Он тогда зачем?
— А зачем люди придумали Эльдорадо? Это несбыточная мечта. Чтобы было куда стремиться, чтобы было что обсуждать, чтобы было о чем мечтать. Только вот он далеко — за океаном, а та сторона реки рядом. Ну по сравнению с Равенхольмом, конечно. О, Рух, здорово!
К нам подбежал здоровенный воин-варвар с приличным уровнем и габаритами, приятно напомнившими мне Толстого Вилли. Я думал почему-то, что он из нашего клана, но оказалось, что он принадлежит к клану "Дети равнины".
— Здорово, Лис. А это кто с тобой? — пробасил Рух.
— Хейген. Нормальный парень, из нашего клана.
— Здоров, Хейген! Как она?
— Путем, Рух. Живу помаленьку, небо копчу, монстру бью.
— За словом в карман не лезет. — Рух одобряюще подмигнул Рейнеке. — Наш человек! Ладно, ты готов?
— А то. Ну все, Хейген, бывай. Если что, пиши. И еще раз — обогни Снэйквилль стороной, не экспериментируй.
— Согласен, — поддержал Рух. — Гнилое место. У нас Зорень там побывал, смурной стал и вообще потом игру забросил. А он, между прочим, сто двадцать восьмой левел имел и еще почет и уважение в клане. Так что не ищи приключений на свою задницу. Открываю!
Сверкнул портал, и Рейнеке с Рухом нырнули в него.
Я снова остался один. Вот так всегда. То густо, то пусто.
У меня возникло стойкое ощущение, что это уже было. Причем недавно. И в прошлый раз я вышел из игры. "Будем соблюдать традицию", — решил я. И нажал "логаут".
Хорошей традицией стало обнаруживать, что, когда я выхожу из игры, у меня звонит телефон. Я выбрался из капсулы, потер слегка затекшую поясницу и снял трубку.
— Привет, чадо, — в трубке раздался голос отца.
— Привет, бать, — осторожно сказал я. Родитель относился к тому чудному сословию давших жизнь, которое считало, что чадо должно выживать само. По принципу — бросил в воду и пущай плывет. Ну а не выплыл… Его, чадины, в общем, проблемы.
— А что, отроче младо, чем занимаешься? — Запах опасности стал очень сильным. Явно папаше чего-то от меня надо.
— Ой, бать, да я в работе по самые-самые… Тебе по пояс будет!
— Ладно, хорош мне мозги компостировать. Я сначала тебе на службу позвонил, тебя к телефону просил. Сказали, что ты еще недели три на редакционном задании будешь.
— Ладно, говори, что хотел.
— На дачу надо съездить — крышу подлатать.
О нет! Только не это! Нашему семейству от деда досталась не только квартира, где я проживаю, но еще и двенадцать соток земли в Можайском районе. С домом, возведенным еще при коммунистах, по принципу: "Что упер — из того построил". Само собой, этот динозавр дачного строительства время от времени пытается избавиться от опостылевшей ему жизни и развалиться. Но отец с маниакальным упорством закупает материалы и его реанимирует. Дом еще с год стоит, скрипя и жалуясь всем ветрам на то, что люди ему не дают сдохнуть. Через год он снова пытается покончить с собой. Но отец всегда начеку. Судя по всему, пришло время очередной реанимации.
— Пап. Ну я правда не могу. У меня работа.
— Сына, это родовое гнездо (Ага. Родовое. Щитовое оно, а не родовое.). Надо. Понимаешь, надо. И потом, ты же знаешь, я не отстану. Ну в самом деле — быстрее будет. А как мать обрадуется, что ты приехал!
Я вздохнул, понимая, что он прав.
— Когда?
— Завтра с утра за тобой заеду, в семь у подъезда будь. Да чего ты? Поработаем, потом вечером мяса пожарим на мангале, наливочки дерябнем — ах, какая красота душевная. А?
— Ну да. До завтра, — уныло сказал я и повесил трубку.
Елки, теперь еще Эльке объяснять, что я на дачу рванул, а не к девкам. И все равно не поверит и будет нервы мотать. Она мне очень нравится, но в последнее время все чаще возникает мысль: "Бросить бы ее". Может, и бросил бы, да страшно очень. Не пришибла бы… Ладно, эсэмэс напишу, авось не пришибет. Все-таки маякнул, проявил любовь и внимание…
Дачные хлопоты заняли три дня, и только на четвертый я вернулся в Москву. Было на даче в целом неплохо, только родители жутко донимали. Батя затеял учить меня жизни, объясняя, что все они ворюги или гомосеки. На мой вопрос: "Кто все и кто они?" — он отвечал мне: "Да кто в телевизоре — все".
Матушка же кинулась в другую крайность. Она меня кормила. Кормила все время.
— Ну поешь. Ну это же вкусно. Ну что я, зря готовила? — и так все три дня.
Нет, я понимаю, что родители нас любят, особенно когда подолгу не видят. Но столько любви и без наркоза…
Приехал я утром и, войдя в квартиру, первым делом включил коммуникатор и стал читать эсэмэски. Уезжая, я его выключил, отлично понимая, что если к родителям добавить всех остальных звонящих, то это для одного человека будет уже перебор.
Элька, Элька, Элька, Элька. Ну-ка, наугад. "Ты где, я скучаю". Это точно она? Ну да. Я начал бояться. Ох не к добру это.
О, Мамонт. Ну что еще от него ожидать: "Как выйдешь из запоя — позвони. Не выйдешь к концу недели — уволю".
— Алло. Семен Ильич, это Никифоров.
— А, нашелся, пропащий. Где был?
— В игре был и на форумах. Чтобы вдохновение не сбегло — телефон отключал.
— Сегодня жду от тебя очередную статью.
— Чего это сегодня? Завтра вроде должен сдать.
— Сроки, Харитоша, сроки. И рейтинг. Нравится народу твоя тема. Коли народ желает, надо ему дать то, что он желает. Ты вообще на наш сайт заглядываешь?
— Эмм….
— Вот тебе и эмм…
— Я не успею написать.
— А ты успей. И через три дня шестую, последнюю сдай.
— Вообще-то вы мне месяц давали, а теперь я должен в две недели уложиться?
— Да ты почти уложился уже. Давай так. Если сегодня я получаю пятую статью и через три дня — шестую, то буду тебе должен.
— Встречное предложение. Если я это делаю, то получаю отпуск на две недели. Тот, в который я должен был идти еще в мае.
— Отпуск ему. На две недели. А не жирно?
— Это те две недели, которые вы отрезали у меня от срока выполнения задания. Что так меня бы не было, что эдак.
— Хорошо. Дам я тебе отпуск, но за это ты… Хотя, что за это, поговорим после твоего возвращения. Считай, что договорились.
— Так я, может, часикам к четырем подъеду, привезу статью и сразу напишу заявление на отпуск?
— Ловок ты стал, Харитоша, на ходу подметки режешь. Ладно, приезжай. И деньги получишь, кстати, а то у меня бухгалтер пищит — депонент, то-се. Я в этом не сильно понимаю.
И повесил трубку.
Выгорело! И вышло даже проще, чем я думал. Я-то многоходовки выстраивал, думал, как его обдурить и выбить эти две недели. Статьи фактически были готовы, оставалось только набрать — на дачу я ездил без нетбука. Хотя… Пообщавшись с Мамонтом и пожав ему руку, непременно следует пересчитать пальцы, точно ли все в наличии. Причем на обеих руках. Да и на ногах тоже.
Опуская подробности — все прошло благополучно. И статью я накропал, и на работу съездил, и заявление написал, и денежку получил — кстати, приличную премию мне отломили. И уже вечером решил, что надо доделать два оставшихся дела — поговорить с Элькой и глянуть, что на форумах — газеты и игровом.
Сначала я решил позвонить любезной моему сердцу представительнице Золотой Орды. Если честно, я порядком побаивался — ну не люблю я криков и скандалов. Но оттягивать разговоры и дела, даже если к ним не лежит душа, я не люблю еще больше. Когда-то, как и большинство живущих на этой планете, все неприятные вещи и разговоры я старался отложить на потом. Ну знаете, как бывает. Ждет тебя неприятный разговор. И ты начинаешь выдумывать себе дела, причины, что угодно, лишь бы оттянуть этот момент. В результате играешь на чужом поле — время-то упущено. При этом изводился целый день, прокручивал в голове развитие диалога, портил себе карму и расходовал дефицитные невосстанавливаемые нервные клетки. Есть ли в этом смысл? Люди, которые ведут себя подобным образом, напоминают мне мужчину, заходящего не в очень теплое море. Вот он идет, плещет себе на причинное место водичку, будто та согреет, поджимает мышцы на животе, по-женски приседает и подвизгивает, когда наконец вода достигает пояса. Не проще ли сразу целиком окунуться? И все.
— Алло. Эль, привет.
— Ты где был?
— На даче был, у стариков. Помочь надо было. Ты эсэмэс не получила, что ли?
— Нет. А ты писал?
— Конечно. Сразу, как узнал, что ехать надо. Я и звонил. Ты недоступна была.
— Я волновалась.
Да уж, вот теперь совсем не по себе. Может, она залетела? Нет, дети — это здорово. Но в целом, в данный момент…
— Эль, у тебя ведь шенген есть?
— Конечно.
— И подруга у тебя вроде была в турагентстве?
— И сейчас есть.
— Слушай, не хочешь денька через четыре куда-нибудь съездить? Только не в Турцию. В Испанию или там в Грецию? Спроси у нее горящие туры какие-нибудь.
В трубке помолчали. Потом спросили очень тихо:
— Ты не шутишь?
— Какие шутки.
— Ладно. Но если через четыре дня ты мне скажешь, что все отменилось, я ведь правда тебя убью.
— Не скажу.
— Я перезвоню.
Ну вот и еще одно дело доделано, и опять на удивление удачно. Хотя странная она, конечно, сегодня. Но понять женщину дано только другой женщине.
Что до форумов — там все было предсказуемо. На газетном полемика была такая, что треск стоял. Сторонники и противники компьютерных игр ломали копья друг о друга. Не думаю, что причиной тому стал мой художественный талант. Просто удачное совпадение — статьи оказались в нужное время в нужном месте. Но, наблюдая за этими дебатами, я испытывал вполне понятное удовлетворение ремесленника, глядящего на свою работу.
На игровом форуме, напротив, страсти поутихли. Большинство игроков решили, что вся эта ерунда по поводу эпического квеста — всего лишь развод, и нашли более интересные темы. Хотя меня смутило то, что большинство топиков на эту тему написаны довольно профессионально. Чувствовалась рука опытного пиарщика, который направлял мнение народа в нужное русло. Сдается мне, что какой-то клан или группа кланов решили притушить народные страсти и убрать возможных конкурентов в поисках квестовладельца. Что могу сказать — молодцы. Удачи вам в поисках. Может, и найдете чего… А я спать.
Я потянулся, и тут зазвонил телефон.
— Киф. Это я. Есть тур в Коста-Дораду, в Салоу. Это курортный городок такой в Испании.
— А, Каталония. Это хорошо. Когда вылет?
— Пятнадцатого, через четыре дня. В шестнадцать сорок пять из "Шарика".
— Отлично. Тем более и не чартер, в аэропорту сидеть не будем.
— Так я резервирую?
— Конечно.
Элька посопела и тихонько буркнула:
— Ну до завтра.
Каталония, фрукты, сангрия, порт Авентура… Осталось только еще одну статью закончить и сдать — и туда.
В принципе, в игру уже можно было особо и не ходить — я и так понимал, про что буду писать. Но делать все равно было нечего, да и соскучился я немного по синему небу Файролла.
…Я снова стоял на причале. Юное утреннее солнце бликами играло на волнах Великой реки, в небе кружили чайки. На редкость умиротворяющая картина. Слева от причала, на берегу, сидели рыбаки.
Я постоял еще пару минут, полюбовался на вселенский покой и равновесие и пошел в город. Надо было перво-наперво найти мастера-наставника и получить полагающиеся мне два умения. А то, зная мое цыганское счастье, завертит какая нелегкая.
Городок был невелик — десятка три домов, среди которых я сначала увидел знакомый знак мастера-наставника, а после уже родной для меня символ ордена Плачущей Богини. Затем разглядел здание порта — одноэтажный домик барачного типа, таверну, гостиницу и приземистый домик с надписью "Мэрия".
Я задержался на секунду у миссии ордена, подумал, не зайти ли, не передать ли привет от майорда Гуго, но передумал — не приведи господь, еще какого ведьмака ловить придется. Ну его на фиг. И двинулся к дому с щитом и мечом.
"Интересно, каким народным промыслом занимается этот наставник? — размышлял я. — Первый резьбой промышлял, второй змеев мастерил. Может, этот лапти плетет или, к примеру, на балалайке играет?"
Я постучался в калитку.
— Откр-р-рыто, — раздался детский голос, напирающий на букву "р" Я вошел во двор и увидел девчушку лет пяти, сидящую на крылечке с соломенной куклой в руках.
— Привет, — сказал ей я.
— Пр-р-ривет, — ответила она.
— А ты чего так на "р" налегаешь?
— А я недавно ее говор-р-рить научилась. Я так хвастаюсь!
— А. Понятно. Тебя как зовут-то?
— Адель.
— А где дедушка твой, Адель? Я вообще-то к нему пришел.
— Деда ушел на р-р-реку ловить р-р-рыбу. Как наловит — пр-р-ридет и леденец мне прринесет. На палочке! А у тебя есть леденец?
— Нет у меня леденца.
— Жаль, — вздохнула девчушка.
— Жаль, — согласился с ней я. — А где деда обычно рыбу ловит?
— У пр-р-ристани. Ср-р-разу за ней. Он там один такой, с бор-р-родой!
— А как деду зовут?
— Деда! — Девчушка с недоумением посмотрела на меня: мол, а как же еще деду могут звать?
— Это понятно. А как его соседка называет?
— Стар-р-рый чер-р-рт Гр-р-род!
— Ага, ладно. Ну с меня леденец! И… "р" у тебя здорово выходит!
— Пр-р-равда? Не обманешь с леденцом? — просияла девчушка.
— Конечно нет! — кивнул головой я.
По дороге на пристань я завернул в трактир, обнаружил там всего трех посетителей, и то НПС, и купил у трактирщика леденец, повергнув его в тягостное недоумение. Обычно игроки брали у него пиво и брагу. Видать, конфету я первый попросил. А почему бы мне и не купить девочке леденец? Тем более обещал. И не передать его через дедушку? Дедушки любят, когда их внучками восхищаются. И конечно, передать его до того, как он даст мне умения.
А вообще, после Фладриджа с его беспокойными жителями и толпами игроков, снующих по улицам, Меттан производил умиротворяющее впечатление. По дороге я видел только двух игроков, да и те, похоже, целенаправленно шли сдавать задания.
Я снова подошел к причалу. И впрямь — с бородой был только один из удильщиков.
— Мастер Грод? — обратился я к седобородому.
Тот обернулся и сделал знак: мол, потише!
— Мне бы поговорить с вами.
— Я еще часа два ловить рыбу буду, так что приходи ко мне домой. Знаешь, где живу?
Я кивнул.
— Я когда на рыбалке, о деле не говорю.
— Понимаю, у меня папаша такой же.
Грод кивнул и помахал рукой: мол, все, давай отчаливай, не загораживай.
Нет так нет. Два часа в активе — повод прогуляться по городу и, кстати, зайти в порт — там какой-то крученый квест был. Кораблики, конечно, страхолюдные, но лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
Я остановился у здания порта и сказал вслух:
— Вот сюда и зайдем.
Потом постучался в дверь — я ж порядочный человек.
— Входи, кто бы ни пришел! Только ноги вытирай, — ответил хриплый голос.
Я вытер ноги и толкнул дверь.
Глава 20
На берегах великой реки (начало)
Начальник порта напомнил мне Мамонта. Нет, особого внешнего сходства не было, не считая роста и волосатости. В отличие от Мамонта этот просоленный и продубленный всеми ветрами морей-окиянов моряк был одноглаз, одноног и невероятно мохнорыл. На его лице застыла злобная гримаса, в углу рта торчал окурок сигары. Но было у него и у Мамонта что-то общее в глазах и в манере держаться. Звали его Нильс Хольгеррсон.
— Ну какого тебе тут надо? — вместо приветствия уточнил господин Хольгеррсон.
О, еще одна родственная черта. Узнаю родного мне человека, с его приветливостью и радушностью. И с любовью к ближнему.
— Мне бы место на корабле, — сообщил я этому морскому волку.
— Ишь чего, тысячу гарпунов тебе в печенку. Впрочем, если ты богатый мальчик и вместе с одеколоном "Роза-Мимоза" маменька выдала тебе на дорожку мешок золота, то гони десять тысяч монет в день и плыви куда хочешь! Хоть кракену в пасть!
— Да откуда у меня такие деньги!
— Тогда иди пешком. С чего бы мне делать для тебя снисхождение, сто тысяч кальмаров тебе в штаны!
Я представил себе картину с кальмарами и штанами. Крайне неаппетитно…
— Ну может, решим вопрос по-другому? — и я подмигнул Хольгеррсону.
— А ну пошел отсюда к чертям! — заревел, как подстреленный бегемот, старый моряк. — Говорили мне, что тут у вас, на суше, мужики как бабы стали, да не верил я! Ишь, договоримся! Да я таких, как ты….
И тут я заржал. Я понял, что про меня подумал старый морской дьявол.
— Да успокойся ты, — сказал я моряку, который уже отстегнул от культи деревянную ногу и начал ее раскручивать над головой, прицеливаясь, как бы половчее ее в меня пульнуть. — Я не то имел в виду!
— Да? — Хольгеррсон несколько раз пыхнул окурком сигары, который почему-то не вылетел у него изо рта во время воплей. — А чего ты имел в виду? Я-то подумал, ты из этих… Заднеприводных… И серьга вон у тебя, как у девки какой…
Надо, надо все-таки проверить, в каком ухе ее можно носить нормальному пацану. А в каком не следует.
Моряк, сопя и кряхтя, но не выпуская сигару изо рта, стал прилаживать ногу обратно.
— Я имел в виду — может, чем помочь надо. Может, я тебе помогу в каком деле, а ты мне плату за проезд скостишь. Ну понятно, не всю, но, скажем, процентов пятьдесят-семьдесят.
— Н-да? Ну вообще-то есть одно дело. Но очень оно странное.
— А поподробнее?
— Капитан той лохани, которая называется "Светляк" и курсирует между городами в низовьях Кристы, — собственно, как раз эта посудина и есть корабль, на который ты хочешь попасть, — куда-то запропал.
— В смысле запропал?
— А вот так вот. Два дня назад ушел из города со всем экипажем за каким-то дьяволом, двести тысяч соленых крабов ему за пазуху, и ни слуху ни духу с тех пор. Запропал, понимаешь?
— А экипаж большой? — Мне нарисовался отряд матросов с развевающимися ленточками, в тельняшках, впереди бравый капитан, они идут колонной по трое, с развеселой морской песней, и исчезают в лесу.
— Ты это корыто видел? Откуда там большой экипаж. Три человека да сам Гуль — вот и все!
— Ага, капитана зовут Гуль.
— Ну да. Ну что, поищешь? А то ведь корабль-то еще вчера должен был отчаливать, пятьсот абордажных клинков ему в борт! Народ нервничает, товар портится. Так берешься?
"Вам предложено принять задание "Найти капитана". Условие — найти капитана Гуля. Награды: 700 опыта; существенная скидка на стоимость проезда на корабле "Светляк". Принять?"
А почему бы и нет?
— Отлично. Как найдешь этого старого спрута, гони его сюда. Ну а я уж постараюсь, чтобы он скостил тебе стоимость билета, сто миллионов морских звезд тебе в рукав! Да, в мэрию загляни, этот вяленый кальмар туда вроде заходил, что-то уточнял. Может, мэр Глопкинс, крыса сухопутная, чего знает.
Мэрия была в двух шагах от порта. Я с опаской приоткрыл дверь в кабинет градоначальника — знаем мы местных руководителей, на предыдущего нагляделся. Но нет, этот был вроде ничего — длинный и костлявый, как сушеный лещ. С длинным хрящеватым носом и грустными глазами. И, кстати, совершенно не соответствующий фамилии Глопкинс. Я постучал в дверь, уже фактически войдя.
— Здрасте, — поприветствовал его я.
— Добрый день, — любезно ответил мне он.
— А у меня к вам вопросы. Есть минуточка?
— Конечно, — натянуто улыбнулся мэр. — Моя обязанность — делать пребывание в городе для приезжающих и проезжающих максимально комфортным.
— Ух ты, — сказал я. — Но я не об этом. Я тут был у господина Хольгеррсона…
— А. Этот старый пьянчуга. "Сто тысяч бутылок мне в горло". — Мэр очень похоже передразнил начальника порта. — И что?
— Ну он подрядил меня найти пропавшего капитана Гуля. И сказал, что капитан перед тем, как пропасть, заходил к вам.
— Было дело. Он спрашивал у меня, как пройти к травнице Мэрион. У него ревматизм разыгрался. А моряку с ревматизмом в плаванье никак нельзя. Я ему и сказал, как до нее дойти.
— А мне не расскажете? Надо ж старика Гуля найти — народ ждет.
— Благое дело делаете, молодой человек. И дорогу расскажу, и даже записку Мэрион напишу, а то она с вами и говорить-то не станет — вздорный у нее характер. Хотя у нее и матушка не сахар была. Та еще, простите светлые боги, стервозина. Но травницы они обе — что матерь ее, покойница, была, что теперь Мэрион, — первостатейные.
— Вот спасибо вам, гражданин мэр!
— Как ты меня назвал?
— А, это по привычке. В моих краях так уважаемых чиновников называют.
— Понятно. Хорошее слово, надо в обиход ввести.
Мэр, сопя, набросал ручкой с ржавым пером несколько строчек на пергаменте, присыпал его песком, стряхнул и протянул пергамент мне.
— Отдашь Мэрион. Задашь ей свои вопросы — она на все ответит. Удачи тебе!
— А дойти-то как?
— А. Ну да. Конечно. Из города выйдешь — сразу забирай налево. Пройдешь перелесок, потом просеку, выйдешь на поляну со здоровенным вязом. Вот на той поляне, у вяза, и стоит ее домик.
— Спасибо! Пойду!
И я направился к выходу.
— Слушай, молодой человек…
— Хейген. Можно лэрд Хейген.
— Лэрд Хейген, я смотрю, вы человек бывалый. — Мэр встал из-за стола и подошел ко мне. И перешел на "вы", услышав слово "лэрд". Вот так и получают дворянство…
— Ну есть маленько, — поскромничал я.
— Ну как. У вас вон меч, щит. Глаза такие… воина, в общем, взгляд. Не поймешь сразу, что думаете — то ли шутку пошутите, то ли голову проломите. У нас в августе День королевской стражи бывает, вот наши местные ветераны так же смотрят. Они в этот день кольчуги напялят со шлемами, винища напьются и давай развлекаться. То у синдских торговцев арбы с фруктами перевернут, то глиняные пластины, которыми дома укрепляют, ладонью дробят. А под вечер в реку прыгают. То ли охлаждаются, то ли с ума сходят. И орут: "За стражу". И кувшины пустые о голову разбивают.
— Ну военные, они на всю голову пришибленные… Не все, конечно, но…
— Так то военные. А вы другой.
— А чего надо-то, уважаемый?
— Да вот, беда у нас случилась. Чуда-юда пропала. Украли ее… — Мэр грустно шмыгнул большим носом.
— Какая чуда-юда? Животное, что ли?
— Нет. Это статуэтка. Есть о ней одна история. Наш город основали три достославных и многочисленных семейства — Саймоны, Гарфункели и Фландерсы. Когда они пришли на этот берег, отцы трех семейств сказали: "Да это просто отличное место для поселения!" — и стали возводить первые дома.
Мэр снова сел за стол и махнул мне рукой: "Садись".
— Во-о-от. И когда они работали, бревна тесали и фундамент возводили, из воды выползла чуда-юда. Страшная, с ластами, глаза, как два фонаря, и вся блестит! И к ним поползла, чтобы, значит, уничтожить и сожрать!
— Сразу три семейства? — не слишком поверил я.
— Ну они, чуды-юды-то эти — о-о-о! — Мэр потряс сухоньким кулачком в воздухе и продолжил: — И тогда Джебедайя Фландерс схватил топор и стал рубить страшилище. И остальные тоже чего было похватали и тоже стали его изводить!
— И, поди, извели? — без тени сомнения спросил я.
— Да! — с гордостью сказал мэр.
Еще бы! Когда такая орава — отцы семейства, сыновья, дяди и племянники аж трех родов наваливаются на одну чуду-юду, много ли у нее шансов. Не факт, что это вообще не был какой-нибудь местный тюлень, который просто так на берег вылез. На предмет моциона.
— И после этого славного подвига, когда дома были построены и три семейства праздновали основание поселка — городом-то мы потом стали — Мартин Фландерс, сын Джебедайи, показал всем статуэтку чуды-юды, которую он крайне искусно вырезал из дерева. Она-то и стала первой реликвией Меттана, которая хранится и передается из поколения в поколение. А вот теперь ее украли. — И мэр поник головой.
— А кто украл? Хоть наметки имеются?
— Ну есть у нас два балбеса — Билл и Тед Тетчеры. Гуляки, обалдуи и бездельники. И вот в последний раз, когда они набедокурили, я им пообещал, что их из города выкину, если еще раз такое повторится. А они мне и говорят: "Ну, погоди, мы тебе козью рожу состроим". Вот думаю, они-то ее и умыкнули. Может, найдете их, вернете статуэтку?
— Ну поискать можно. Но есть два вопроса.
— Да хоть десять, только возьмитесь.
— Первый. Я могу их найти, но если они не захотят отдать мне статуэтку добром, мне придется забирать ее у них силой…
— Я понял. По ним никто убиваться не будет.
— И второе. Мой интерес?
— Вы сделаете доброе дело, поможете целому городу! — Мэр захлопал глазами, недоумевая по поводу моего непонимания ситуации.
— Ну это само собой. И все-таки?
— Казна города невелика…
— А в каких отношениях вы с начальником порта?
— Он подчиняется мне. Но не всегда слушает.
— Как насчет скидки за проезд на корабле?
— Понял. — Мэр смекнул, что платить мне за услугу, возможно, и не придется, и явно обрадовался. — Договорюсь! Ну беретесь за работу?
"Вам предложено принять задание "Символ славы". Условие — найти и вернуть статуэтку, которая дорога жителям Меттана как символ славы их предков. Награды: 600 опыта; + 10 % к репутации у жителей Меттана. Дополнительная награда: скидка на стоимость проезда на корабле "Светляк". Принять?"
— А вот это уже хороший бизнес!
— Как вы сказали? — снова заинтересовался мэр.
— Хорошие условия, говорю. И город у вас хороший. Чистый и красивый.
— Это да. Вы вот как-нибудь в сентябре приезжайте. У нас праздник тыкв бывает. И посмотрите, и тыквенных пирогов поедите!
— Заеду. Ну я пошел. Время-то — деньги!
Я вышел из мэрии, посмотрел на игровое время. Старый хрыч еще часа полтора будет рыбачить. Ладно, бог с ними, с умениями. Потом получу. И я направился к выходу из города. Надо бы еще не забыть к надгробию привязаться.
Лес, по хорошей файролльской традиции, как всегда начинался почти сразу за городом. Я вызвал карту и посмотрел, где эти два ворюги. Выходило, что не так уж далеко, и это почти по пути с тем маршрутом, ведущим к травнице, который мне обрисовал мэр. Я двинулся влево от городской стены и минут через десять достиг пресловутого перелеска, пересек его и увидел просеку. Около нее я остановился и стал думать, куда сначала: взять правее и навестить двух антисоциальных элементов или двинуть прямо и сначала посетить травницу. Рассудил я так — бандиты проще. В том, что травница отправит меня дальше, я не сомневался. А вот бандиты — это конечный пункт. И тут или я их, или они меня. Первый вариант — я их — меня устраивает больше. И я пошел направо. Судя по карте, идти мне до лесного жилья этих братьев-разбойников минут десять.
И верно — через десять минут я бы дошел точно. Но услышал я их намного раньше. Похоже, они были не только буяны и воры, но еще и пьянчуги. Их песни далеко разносились в лесной тиши. "А я гоблина узнаю по походке-э-э./Он носит, носит стрелы набекре-э-энь!"
— Не-не-не, Билли. Лучше эту: "Леса, перелески, лесные массивы./Орки в поход выступают красиво!"
И после этого они в два голоса продолжили: "Ы-ы-ы!"
"Хор песни и стона имени Александрова", — прокомментировал про себя я и вышел на небольшую полянку, на которой стояло… Ну не знаю… Что-то среднее между землянкой и шалашом. Около этого строения сидели два изрядно поддатых и невероятно оборванных бугая и, обнявшись, пели. Время от времени они прикладывались к огромной бутыли с убийственно-мутной жидкостью.
— Здорово, лишенцы! — поприветствовал их я.
— И тебе не хворать, — уставился на меня осоловелыми глазами с полным отсутствием мысли тот, что был слева.
— Разговор есть.
— Если есть — говори.
— Вы статуэтку чуды-юды прибрали? — решил не размазывать манную кашу по чистому столу я.
— Ну а если и так?
— Так надо бы вернуть. Люди переживают. Нехорошо это.
— Да нам до этих людей, — и левый сплюнул. — Да, Билли?
— Да, Тэдди, — подтвердил правый. — И растереть!
— Парни, я не хочу делать вам больно. Отдайте по-хорошему…
Я даже не договорил. Эти два обалдуя покатились по траве с безудержным хохотом.
— Он! Сделает! Нам! Больно! — держась одной рукой за живот и тыча в меня грязным пальцем другой, хохотал Билли.
— У-у-у, — вторил ему Тедди. — Уморил!
— Ладно, мальчиши. Даю вам минуту, и коли не будет статуэтки — будет бо-бо, — сказал я и достал палаш.
Смех стих. Братья переглянулись и метнулись в землянко-шалаш. Вернулись они со здоровенными дубинами.
— Ну, мужик, ты сам себе горе нашел, — сказал Тедди.
И братья начали обходить меня с двух сторон.
— Не такие уж вы и пьяные, — заметил я, делая шага три назад и поднимая щит на уровень груди.
— Не-а. Просто мы трезвые не бываем. Это наше обычное состояние, — сказал Билли, по-кошачьи стелясь над травой слева от меня.
"Надо нападать, — понял я. — Еще чуть-чуть — и они возьмут меня в клещи".
Я кувыркнулся вправо, успел увидеть удивленные глаза Тэда и вогнал палаш ему в огромное брюхо из состояния "полуприсяд", расшатал оружие слева направо, крикнул:
— Кровоток! — и, выдернув палаш, тут же принял левее, развернулся и прикрылся щитом.
И очень вовремя. Пока Тедди с удивлением созерцал свое распоротое брюхо с лезущими из него внутренностями (и где цензура, господа разработчики? Крови нет, а вот кишки есть), Билли с диким криком бежал на меня, поднимая дубину.
Я принял удар на щит, отметил, что, конечно, силен кабан — руку отсушил, скинул дубинку со щита вправо и наискось рубанул Билли в грудь. Тот отшатнулся от удара, и я тут же пробил ему колющий в брюхо — у братьев все должно быть поровну — использовав "Меч возмездия". Билли рухнул на колени, деление жизни застыло на красном уровне.
Я посмотрел на Тедди. Он неуверенно шел ко мне, одной рукой подняв дубину, другой держась за живот. Не дойдя до меня шага, он тоже рухнул на колени и просипел:
— Не убивай. Не убивай, а? Все отдадим.
— Я сам все возьму, — сказал я и ударил его в голову.
— Тедди, — почти прошептал Билли и, посмотрев на меня, сказал: — Будь ты проклят. Ты убил нас.
— Нет. Вы сами убили себя, — ответил я и добил его.
Осмотр трупов принес мне кучу невнятного хлама и пару десятков серебряных монет — небогаты были братцы. А вот статуэтки не наблюдалось. Пришлось лезть в землянко-шалаш, чего, признаться, делать не хотелось.
Там, в углу, в куче мусора и обнаружилась искомая статуэтка чуды-юды. Как я и полагал, судя по всему, много лет назад три доблестных семейства пришибли какого-то невезучего тюленя.
"Вами выполнено задание "Символ славы". Для получения награды вам надо вернуть статуэтку мэру Меттана. Награды: 600 опыта; + 10 % к репутации у жителей Меттана. Дополнительная награда: скидка на стоимость проезда на корабле "Светляк".
Покопавшись еще, я нашел какой-то на редкость замызганный клочок бумаги, на котором что-то было написано и даже нарисована какая-то карта. Приглядевшись, я прочел: "Тедди, припасы доставь нам на новую стоянку. Карту см. ниже".
Новую стоянку? А где была старая? И кому — нам?
"Вам предложено принять задание "Карта мародеров". Условие — показать карту начальнику порта. Награды: 200 опыта. Дополнительно — за выполнение данного квеста вы можете получить дополнительное задание. Принять?"
Я принял задание и призадумался — вернуться или посетить травницу. Глянул на небо. С момента разговора с мастером-наставником минуло часа полтора.
"Пойду, — решил я. — Травница не убежит".
В городе сначала решил заглянуть к мэру.
— Не получилось? — поник градоначальник, увидев меня.
Я молча поставил статуэтку на стол.
— Она! — обрадованно ахнул мэр. — Она!
Он схватил чуду-юду и прижал к груди.
"Вами выполнено задание "Символ славы". Получены награды: 600 опыта; + 10 % к репутации у жителей Меттана. Дополнительная награда: скидка на стоимость проезда на корабле "Светляк" активирована. Результат будет получен при обращении к начальнику порта".
— К Хольгеррсону на забудьте зайти, — напомнил я. — На предмет скидки.
— Да не сомневайтесь, — успокоил меня мэр. — Все будет! Вы заходите, если что. И заезжайте почаще!
— Всенепременно, — сказал я и пошел к мастеру-наставнику.
Я толкнул калитку и увидел уже знакомую девчушку по имени Адель.
— Привет еще раз. Дед пришел?
— А ты леденец обещал. Помнишь?
— Конечно. На, держи, — и я протянул девчушке петушка на палочке.
— Спашибо, — тут же сунула она его в рот.
— Дед-то где?
— Деда-а-а, — заорала она так, что я прямо-таки подскочил. — К тебе дядька пр-р-ришел!
— Какой дядька? — Из дома выглянул давешний бородатый старик. — А, это ты. — Он тоже узнал меня. — Ну чего надо-то?
— Знаний, — честно сказал я. — Вы же мастер-наставник?
— Он мне леденец подар-р-рил, — сообщила деду Адель. — Гр-р-рушевый!
Лицо наставника потеплело.
— Ну проходи в дом, не на пороге же учить. — Он распахнул дверь и пропустил меня внутрь.
— У кого еще был? — спросил он меня.
— У наставника в Эйгене и у Серхио в Фладридже.
— Жив еще, старый плут.
— Жи-и-ив. Змеев внучке мастерит. А вы знакомы?
— Да мы с ним в битве при Кракатуке… Не важно. Ну чего желаешь?
— Да умения новые выучить хотелось бы очень.
— Вижу, парень ты хороший, поэтому давай так — я тебе честно скажу, чему могу научить, ничего не утаю, а ты сам и выберешь. Идет?
— А то!
— Есть у меня два боевых умения — "Сила ветра" и "Вскользь", и два небоевых. "Силу ветра" применишь — оттолкнешь врага шага на два от себя, перегруппироваться успеешь.
— Щитом оттолкну?
— Нет, вообще оттолкнешь, плечом или корпусом. Щитом — это другое умение, там не только толкнуть можно, но и вред причинить. Теперь "Вскользь". Коли его выучишь, то будет у тебя шанс, что если даже ты чуть-чуть задел противника клинком, то все равно сможешь нанести ему серьезную рану.
— А велик ли шанс?
— Ну процентов сорок.
— Ага. Это два. А какие другие два есть?
— Небоевые, но полезные. Одно — оно не активное, всегда будет, в лихую минуту само сработает — "Последний шанс". Если силы жизненные твои почти кончились, то оно и сработает само по себе. И повысит твои жизненные силы вполовину обычного на полминуты.
— Это дело. А другое?
— "Взбодрись!" Если его использовать, то четыреста единиц жизни получишь. Выбирай.
— Дед, а можно я подумаю минуту?
— Да конечно. Это ж умения. Это жену всегда можно другую взять, а умения вряд ли.
Я задумался. Что "Последний шанс" надо брать — это однозначно. Эти полминуты не раз могут жизнь спасти. Да еще и с автоматической активацией. Как оповещалка, считай. А вот второе…
"Сила ветра" — неплохо, неплохо. Хоть и без урона, но меч перехватить, щит вверх-вниз поднять. Эти секунды дорогого в бою стоят.
"Вскользь" — сорокапроцентный шанс критического удара… Тоже очень небезынтересно, конечно… Особенно в паре с "Кровотоком".
"Взбодрись". Жизни у меня сейчас тысяча семьсот. Сто пятьдесят было на старте и по полтиннику за каждый уровень падает. "Взбодрись" поднимает жизнь на четыреста очков — и это серьезно.
Н-да, что же взять…
— Так, дед, я определился. — Я посмотрел на мастера-наставника.
— Ну и каков твой выбор? — Наставник, в свою очередь, испытующе посмотрел на меня.
— "Последний шанс" и "Вскользь", — ответил я.
— Ну что ж, разумный выбор. С тебя сто золотых.
— Ого. Недешевы нынче знания. — Я посмотрел на наставника.
— Ну а как ты хотел? Я ж не что-то тебе даю, а возможность жить дальше. Сколько раз тебе эти знания жизнь спасут, ты знаешь? Вот и я не знаю. Так что… Но если не хочешь, не бери.
— Да понятно все. Я ж не спорю.
Я отдал старику сотню, полученную от Рейнеке.
"Вы изучили активное умение "Вскользь" 1-го уровня. При применении возможность нанести противнику серьезное повреждение даже при не очень сильном или скользящем ударе — 40 %. Стоимость активации умения — 45 единиц маны. Примечание. При частом и эффективном использовании умения процентная возможность нанести повреждение может быть увеличена. Время восстановления умения — 50 секунд".
И второе сообщение.
"Вы изучили пассивное умение "Последний шанс" 1-го уровня. В момент, когда ваши жизненные силы будут составлять не более 5 % от общего значения, вы получите 50 % от общего значения ваших жизненных сил сроком на 30 секунд. Умение активируется автоматически".
— Спасибо тебе, отец, — поблагодарил я наставника.
— Да не за что. Ты, главное, помни — в бою нельзя спешить, но останавливаться тоже нельзя. Поспешил — пропустил удар. Остановился — вообще умер.
— В общем, поспешай неторопливо.
— Совершенно верно. Ну все, бывай. Пойду внучку обедом кормить.
И вежливо, но непреклонно он вытолкал меня из дома. Вот такое гостеприимство по-файролльски. Мог бы и меня обедом накормить или предложить хотя бы…
Ну, раз не кормят, пойду в порт, к начальнику, сто биллионов сушеных кальмаров ему… Ну не знаю. В шляпу?
Стучаться я не стал — Хольгеррсону, по-моему, до лампады любой этикет, а про меня уж и говорить нечего.
— А, это ты! — проревел одноногий моряк. — Ну чего тебе? Никак Гуля нашел, сто сушеных морских звезд ему в корму?
— Не, еще не нашел. Другое нашел. Я тут познакомился с твоими земляками, некто братья Тетчеры, вот, у них нашел.
Я протянул морскому волку записку и карту, найденную в логове покойных братьев разбойников. Хольгеррсон взял ее и, сопя, начал читать. Читал он ее минуты полторы, что довольно долго для записки менее чем из десятка слов. Так же вдумчиво, но чуть дольше он изучал карту. Потом посмотрел на меня:
— Интересные бумажки ты мне принес, двести тысяч окуней тебе в подмышку.
"Вам выполнено задание "Карта мародеров". Награды: 200 опыта".
— А чего в ней интересного? — спросил я. — Бумажка как бумажка. И текст безобидный.
— Безобидный-то он безобидный, — ответил мне моряк. — Но тут вот какая штука. Да ты садись, в ногах правды нет.
Он кивнул, предлагая мне сесть.
— Ее вообще нет, — ответил ему я, принимая приглашение. — По жизни. Я, по крайней мере, не видал.
— Не суть, — махнул рукой Хольгеррсон. — О правде спорить — дело зряшное. А вот по записке этой… У нас последние несколько месяцев шалить на реке начали.
— Шалить?
— Разбоем кто-то занялся. Какие-то злодеи на лодках нападают на корабль, команду за борт отправляют и все товары забирают. Потом пробивают дыру в днище и топят корабль.
— Ишь ты. В самом деле злодеи.
— Ну да. И вот что странно. Нападают только на те корабли, на которых команды мало, а товара много. Всегда точно знают, что дело обстоит именно так. Мы пару раз корабль-ловушку отправляли. С королевской стражей вместо товара. И никто не напал. Значит…
— Значит, крыса у вас завелась, — тоном знатока сказал я. — Сливает разбойничкам информацию о приезжающих и уезжающих. И это кто-то из местных.
— Вот и я так думаю. Скажу больше — уверен в этом. А некоторое время назад стал этих двух трупоедов Тетчеров всерьез подозревать. Они ж всегда голытьба голытьбой были. А тут деньги невесть откуда появились.
— Ну да, тут явно все неспроста.
— Да уж, конечно, неспроста. Давай, тащи этих кальмаров недоделанных сюда, будем допрос снимать. Ты их где оставил?
— Эм. Не получится. Я их на поляне оставил.
— Как это — не получится? На какой поляне?
— Ну вот так. На лесной поляне я их оставил. Неживых. Убил я их, короче. Совсем.
— Н-да. Нет, не то чтобы их жалко. Собакам собачья смерть. Сам бы прибил. Просто можно было бы сразу все детали узнать. А вот теперь…
Хольгеррсон еще раз вгляделся в карту.
— Слушай, а может, ты сходишь туда? Тут, судя по карте, недалеко. А чего? Парень ты ловкий, хитроумный, рисковый. А я б тебе за это полезное чего подарил, пятьсот кашалотов тебе в пятки. Вон, кортик из своей коллекции подарил бы. — И рука моряка показала на стену, завешанную кортиками.
"Вам предложено принять задание "Тише воды". Условие — разведать, где находится логово разбойников и много ли их там. Награды: 400 опыта. Дополнительная награда — кортик из коллекции Нильса Хольгеррсона. Принять?"
— По рукам, — сказал я. А чего? Задание плевое и наверняка если и не по дороге, то не так уж и далеко. Как говорил Марк Твен: "Спешите творить добро, особенно если это не грозит вам финансовыми неприятностями".
Глава 21
На берегах великой реки (окончание)
Я вышел из городских ворот и уверенно направился в сторону просеки. Начать я решил с визита к травнице — в конце концов, это основной для меня квест на текущий момент. У меня не было уверенности в том, что я вообще буду сплавляться по реке, но жизнь исключительно разнообразна, и кто его знает, как оно повернется. По этой причине надо отрабатывать те квесты, которые ведут к минимальной потере ресурсов и несут в себе максимальную прибыль. А сэкономить на речном путешествии можно немало: и средств, и времени. Вот если брести от города к городу, то времени пройдет о-го-го. Да и вообще…
Пока шел, раздумывал, а верные ли я взял у старого мастера умения. И по всему выходило — верные. "Последний шанс" — изначально пассивное, а значит, и безотказное, включающееся в нужный момент умение. В самый тяжелый миг оно могло дать мне шанс выжить. Что до "Вскользь" — тут логика была проста. Сорок процентов критического удара, плюс те проценты вероятности, что мне давали предметы, значительно увеличивали мои шансы выбить из противника побольше жизни. А это дорогого стоит.
Оставшиеся два умения были не столь эффективны. "Сила ветра" не наносила урона вовсе. "Взбодрись" же было крайне заманчиво для дня сегодняшнего, но могло стать ничем (да и стало бы) уже уровней через пятнадцать. Ну, и наконец, что такое четыреста очков жизни, скажем, на шестидесятом уровне, где только штатные очки жизни, без предметов, перевалят за три тысячи. Так что правильный выбор, хороший.
С такими мыслями я пересек уже знакомый перелесок, прошел по просеке и оказался на действительно здоровой поляне с действительно здоровым деревом на ней. Под деревом стоял маленький аккуратненький домик, из трубы которого валил черный дым.
— Должно быть, зелье варит, — сказал я вслух и пошел к дому.
По небольшому двору бродили куры и утки. А еще там была варочная стойка на трех ногах — это свидетельствовало о том, что я пришел туда, куда и стремился.
Я взошел по небольшому крылечку и постучал в дверь.
— Кто пришел? — раздался грудной и очень красивый девичий голос. А может, и не девичий, а вовсе даже женский. У них, женщин, как известно, меняется все, кроме двух вещей — голоса и мочки уха. Так что поди пойми, сколько ей там, за дверью, лет. Но, учитывая тембр голоса и профессию, я вообразил себе высокую, стройную, рыжеволосую красотку с зелеными глазами, жемчужными зубами и ямочками на щеках. В этакой облегающей одежде, обрисовывающей каждый изгиб тела.
— Странник, — ответил я.
— Бегу, я сейчас. — Голос стал еще насыщенней, в нем появились эмоции. Похоже, нашего брата-путешественника в этом доме любили и уважали. Наговаривал на девицу мэр — нормальная она и вовсе не стервозина.
Скрипнул засов, и дверь открылась. На пороге стояла барышня, совершенно не совпадающая с нарисованным образом. Передо мной была девушка, даже скорее девчушка, очень маленького роста, с довольно резкими, грубоватыми чертами лица, в мужской рубахе и тканых штанах, с глазами какого-то неопределенного цвета и жиденькими волосами, затянутыми цветной ниткой в мышиный хвостик.
— Ты не Странник, — довольно нервно сказала она, глядя мне в глаза. — Я тебя не знаю, кто ты? Где Странник?
— Странник я, — сказал я. — Брожу по городам и весям, ищу, чем помочь людям.
Девушка улыбнулась. Похоже, записка от мэра мне не понадобится.
— А, понятно. А то я думаю: какой-такой странник? Так что тебе надо?
— Да несложный, в общем, вопрос. Мэр Глопкинс уверяет, что вроде как ты последняя видела славного капитана Гуля и его матросов. Мэрион, тебе нечего о них сказать?
— Ты знаешь мое имя, мы знакомы?
— Мэр про тебя мне рассказал. Оттуда и знаю. Так что насчет капитана?
— А, отважный капитан и его люди. Были, были они у меня.
— И куда делись?
— А в лес ушли. Не ищи их — не найдешь.
— Чего это?
— Да после того как я кого в лес посылаю, мало кто находится.
— За что ж ты их так, этих славных морских волков?
Девица ухмыльнулась, показав мелкие и острые зубки.
— Да вот, эти славные ребята с чего-то взяли, что я тут скучаю без мужского общества, и решили скрасить мое одиночество своим присутствием, причем все одновременно.
— Узнаю мореманов, — сказал ей я. — Святая непосредственность. Полундра, как обычно.
— Ну не знаю, кто такая полундра, но если бы я не дунула на них порошком "Левицитис цулендариус", то мне было бы не позавидовать, это уж точно!
— Что за порошок?
— Обычный, магический. Тот, кто его понюхал, начинает слышать зов.
— И куда зовут?
— Вообще зовут. "Иди ко мне", "Иди скорей". Голос обычно представителя противоположного пола, преисполненный страсти.
— Понятно. И они пошли?
— Ну а как же. Куда ж они денутся?
— Все четверо?
— Конечно. И причем каждый сам по себе. Капитан, например, туда, — и палец маленькой травницы указал в сторону ельника, растущего на краю поляны за домом. — Пойдешь за ними? — Глаза травницы встретились с моими.
— А куда деваться, обещал начальнику порта, — кивнул я. — Есть какие-то пожелания?
— Ну какие пожелания у травницы. — Она улыбнулась. — Травок бы мне. А там, глядишь, я тебе и подскажу, где они могут быть. Коли еще живы, конечно.
"Вам предложено принять задание "Разнотравье для Мэрион". Условие — собрать травы для травницы Мэрион. Королевский боярышник — 5 веток; целея ломтевидная — 5 соцветий; кребон черноплодный — 1 завязь. Награды: 500 опыта; зелье силы (вариативно); репутация с травницей Мэрион — 10 %. Принять?"
Репутация в условии задания. Фиг бы я так стал эти травы собирать, но репутация с этой страшилкой нужна как воздух. Это шанс на наиболее точную наводку на горе-моряков.
— Конечно, я все соберу, — сообщил я травнице.
— Будь осторожней, — почти дружелюбно посоветовала она. — Целею и боярышник найти несложно, поскольку растут они почти везде. А вот кребон — это редкое растение. И еще около него очень любит отираться нежить — есть поверье, что однажды зацветший кребон вдохнул жизнь в одного лича. Мозгов у них, ходячих, нет, а инстинкты есть. И часть воспоминаний осталась. Так что будь осторожней. И помни — не растет кребон где попало. В основном на развалинах. А тут в округе только одни такие развалины есть — у старого пруда.
— А что там, у старого пруда?
— Там был замок одного из первых лендлордов нашего края. Лендлорда убили, замок разрушился. Умер хозяин очень плохо, в мучениях, и говорят, что из-за этого он иногда приходит в свой замок, ну точнее, на развалины. И если застает там живых, то делает то, что делал, когда был лендлордом.
— Что именно?
— Вершит суд и расправу.
Я вызвал карту. И впрямь — первые две травки были повсюду. А вот кребон рос лиги за три отсюда, в месте под названием "Айнвилль". До логова разбойников оттуда было рукой подать.
— Это ты про Айнвилль говоришь?
— Об нем. Смотри, будь осторожен.
— Ну я пошел, — сказал я травнице. — Вернусь скоро, должно быть.
— Не факт, — спокойно ответила мне она. — Лес только кажется мирным, на самом деле он не такой. Впрочем… попробуй. Если твоя удача будет сильна, мы еще увидимся.
Я нырнул в ельник и двинулся по направлению к старому затону.
Через пару минут я увидел, что куст, растущий прямо по моему курсу, начал переливаться всеми цветами радуги. Я уже было хотел удивиться и потихоньку выходить на сегодня из игры, поскольку явно дает о себе знать усталость и усиленная умственная деятельность, как сообразил, что кусты, которые переливаются, и есть те самые, ветки которых мне надо собрать.
Я подошел к переливающемуся кусту, присел около него и присмотрелся внимательней. Одна ветка светилась явно сильнее других. Я протянул руку и сломал ее.
"Вы добыли предмет задания "Разнотравье для Мэрион". Королевский боярышник — 1 ветка. Осталось найти еще 4".
Ага, понятно. Вот такая вот защита дикой природы — сломай еще четыре ветки.
Я брел по лесу, вертя головой и выглядывая, не бликанет ли еще где разноцветная гамма. И в результате по дороге к Айнвиллю сломал еще три ветки и нашел три соцветия — крепкие кустики ягод, похожие на… Как описать-то? Черноплодку видели? Ну вот, как она.
Ельник кончился, и прямо за ним я увидел руины на берегу небольшого пруда, покрытого ряской и заросшего по берегам кустами. При "жизни" это явно была небольшая крепостица, теперь являвшая собой набор живописных валунов. Один из валунов как-то отличался от своих собратьев. Я пригляделся. Ну да, на его верхушке что-то мигало. Это явно был кребон. Я окончательно выбрался из ельника и побрел к развалинам.
Подойдя к развалинам и пройдя в самый центр, на небольшую площадку, я окинул их взглядом и понял, что, похоже, придется карабкаться вверх — из ельника эти валуны виделись не такими здоровыми. Но, на мою радость, время и дожди подточили каменюки, и по этой причине было и за что ухватиться, и на что поставить ногу.
Я поплевал на руки и полез по валуну. Искомый цветок рос где-то на уровне второго-третьего этажа современного здания.
— Староват я для такой физкультуры, — шипел я, карабкаясь по нагретой солнцем шершавой поверхности камня. Ближе к верхушке цепляться стало почти не за что, и я начал даже слегка побаиваться — не кувыркнуться бы вниз, костей не соберешь.
Но все когда-то заканчивается, и я наконец добрался до верха. Подтянувшись на руках в последний раз, я вполз на довольно большую округлость, являющуюся, собственно, вершиной, и уселся на ней, отфыркиваясь.
— И как эти альпинисты вот так, целыми днями, а? — спросил я неизвестно у кого.
Повертев головой, я нашел искомое растение. Это был кустик, покрытый ягодами и какими-то стручками. Один из стручков светился явно сильнее остальных. Недолго думая я его сорвал.
"Вы добыли предмет задания "Разнотравье для Мэрион". Кребон черноплодный — 1 завязь. Внимание — данное растение является сильным колдовским средством, и ваше решение его сорвать может иметь непредсказуемые последствия".
— Ух ты. Прям цветочек аленький в моей ладошке маленькой. Сейчас еще чудище-страшилище выскочит, — повеселился я и собрался лезть вниз. Перед этим я глянул на довольно далекую от меня в данный момент землю и оторопел.
По площадке в круге валунов, которая еще пять минут назад была совершенно пустынна, вышагивал здоровенный скелет с мечом в одной руке и кинжалом в другой. И еще он был приодет, в отличие от своих костяных собратьев, встречавшихся мне ранее и сверкавших девственной чистотой своих высушенных веками костяков. На башке у него была надета корона, на левой мосалыге — наколенник, и еще он был перепоясан ярко-синим, с золотой вышивкой, ремнем.
— Куда собрался, такой красивый? — спросил я у него удивленно. — Сегодня в клубе будут танцы?
Наверное, это не самый умный вопрос, но я действительно здорово удивился — откуда он вылез-то? Дальше было еще более странно. Скелет добил меня окончательно. Он остановился, задрал череп вверх и уставился на меня глазницами, в которых ярились две темно-синие шаровые молнии.
— Цветок. Ты сорвал мой цветок, — проскрежетал он каким-то механическим голосом.
— И чего? — спросил у него я, окончательно впав в прострацию. А вы как думали? Вылез неизвестно откуда скелет и говорит.
— Отдай цветок, спустись сюда, ко мне, встань на колени и готовься принять мой суд, — проскрежетал костлявый.
— И чего ты мне присудишь? Если, к примеру, отдать младшую дочь — так это я не могу. Нет у меня младшей дочери. И старшей нет, одинокий я, — сообщил я скелету.
— Суд будет справедливый и скорый. У меня, лендлорда этих земель, нет времени долго судить каждого вора, — сказал скелет.
Слава богу. Все встало на свои места. Я сорвал завязь кребона и запустил механизм квеста. Мне ж травница говорила, что неупокоенные за этим цветком гоняются. Это чучело в короне — покойный лендлорд, который тут обитает и, как и было сказано, творит суд и расправу на своих законных землях. Тьфу, я чуть и вправду не перепугался.
— Мне не нужны твои дочери. Иди сюда и прими наказание за воровство в моем замке, — продолжал нудить лендлорд.
— А чего сразу я? Еще виновен дождь, размывающий основание твоего замка, птицы, на него гадящие, жуки, по нему ползающие…
— Ты спустишься или нет? — В голосе скелета звучало раздражение.
— Нет.
— По какому праву ты не повинуешься? — Покойный лендлорд явно начал выходить из себя. — Я властелин окрестных земель, и все живые и неживые существа обязаны мне подчиняться!
— А я — нет. Я человек доброй воли. Я никому, кроме себя, не подчиняюсь.
Скелет внизу пробежался по площадке и снова уставился на меня.
— Ну и чего ты будешь делать? — Я дружелюбно посмотрел на покойного лендлорда. — Ну если я не иду к тебе, лезь ты ко мне. Тут чудо как хорошо! Солнышко, ветерок…
— Спускайся добром, — проскрипел скелет. — Хуже будет.
— Хуже, чем кому? Или даже — хуже, чем когда?
— Спускайся. — И скелет топнул ногой, отчего наколенник сполз на голень. Он его поправил движением, которым женщины подтягивают чулки, чем окончательно меня добил. Я расхохотался.
Лендлорд решил не останавливаться на достигнутом результате и доконал меня окончательно, выдав:
— Не вижу ничего смешного!
Я завывал от смеха, держась двумя руками за камень, чтобы не свалиться. Скелет глазел на меня, не понимая, почему над ним смеются, а не боятся. Он почесал затылок, отчего корона сползла на лоб. Я стал опасаться за свое здоровье — начиналась истерика.
— Все, хорош, не делай ничего, — натужно сказал ему я. — Или я прям тут на камне от смеха умру!
— Ты спустишься? — доверчиво и с надеждой спросил скелет.
— Спущусь, спущусь, — ответил я. — Только постой пару минут спокойно, не делай ничего, очень тебя прошу. По-братски прошу!
— Не приказывай мне, простолюдин! — тряхнул головой костлявый, отчего корона у него снова сползла на лоб, а я зашелся в очередном приступе смеха.
— Да что за люди пошли! — возмутился скелет. — Им лендлорд приказывает, а они только смеются. Вот только спустись!
— Да спускаюсь уже, — сообщил я скелету, вытер слезы, выступившие на глазах от смеха, и полез вниз.
Спускаться было куда проще, чем подниматься, и я достиг земли довольно быстро. Я отряхнулся, посмотрел на скелета, стоящего шагах в десяти от меня, и сказал:
— Ну чего хотел-то? Вот он я.
— Приблизься ко мне и встань на колени, — торжественным тоном велел скелет и показал кончиком своего немного ржавого меча точку на земле, где я, по-видимому, должен был пасть ниц. И скорее всего потерять голову.
— Не-не, — замахал я руками. — Не буду. И лень, да и испачкаюсь. Не стану, в общем.
— Как это? — Скелет опустил руки. — По какому праву?
— Да ни по какому, — сообщил ему я. — Не хочу просто.
Лендлорд затоптался на месте. Данная ситуация явно не была заложена в него создателями. Я, конечно, сильно сомневаюсь, что хоть кто-то из нашего брата-игрока преклонял колени, но вот в том, что все бросались на него, размахивая оружием, — не сомневаюсь. Под такое развитие событий этот бедолага и был заточен. А вот под разговоры — вряд ли.
— Как ты сам-то? — решил я добить костлявого. — Как дела? Суставы как, не скрипят, к дождю не ноют?
Скелет перестал топтаться и снова взглянул на меня.
— Может, преклонишь колени, а? — неуверенно сказал он. — Порядок же должен быть…
— Ну какой это порядок? — сообщил ему я. — Я вообще гражданин другого государства. Твоему лендлордству неподсуден. Так что твои претензии необоснованны абсолютно.
— Но цветок-то сорвал? — занудно проскрипел скелет. — А он на моей территории растет!
— И где про это написано?
— А не надо писать, и так все про это знают! — Скелет подбоченился.
— Ну да, все в Файролле знают, что повелитель кучки камней и одного цветка — это скелет!
— Лендлорд Драух! — сварливо уточнил скелет.
"Вами открыто деяние "Имена зла" 1-го уровня. Для его получения вам необходимо узнать имена еще 9 представителей зла, сообщенные ими самими добровольно. Награды: пассивная характеристика "Искатель" 1-го уровня — 0,5 % к возможности открыть тайные знания, увидев суть предметов; титул "Срывающий маски". Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе "Деяния".
— Ну хорошо, лендлорд Драух! — сказал я, крайне довольный. На ровном месте деяние срубить — это всегда приятно. Как сто рублей найти — вроде немного, а до конца дня праздник на душе!
"Прикольная картина вырисовывается, — подумалось мне. — Стоят среди развалин человек со скелетом, ругаются о чем-то. Со стороны посмотришь, и поневоле засомневаешься — а не пора ли с водочкой завязывать? И вообще…"
— Ну все! — Скелет принял боевую стойку. — В последний раз спрашиваю — не хочешь добром принять мой строгий, но справедливый суд?
— Не хочу, — сказал я, надевая на руку щит и доставая меч. — Сомневаюсь в его компетентности и беспристрастности. Зато в приговоре не сомневаюсь.
— И правильно, — скрежетнул костлявый и обрушил на меня сверху меч, который я принял на свой клинок. Одновременно он попытался ударить кинжалом под щит, но и тут не преуспел.
Я отбил меч и отступил на несколько шагов назад. Скелет выставил меч и кинжал перед собой и семенящими шажками стал приближаться.
— Экий вы, товарищ лендлорд, мелочный да мстительный, — сообщил я, не сводя с противника глаз.
— Так за вами, живыми, постоянный пригляд нужен. Только отвернешься — все растащите: цветы, камни… все, что гвоздями не приколочено.
— Ой, да ладно. Зачем тебе это все? Ты ж мертвый!
— И что теперь? Все равно мое! Иэ-э-эх!
И скелет снова меня атаковал. Но в этот раз не так удачно. Отбив удар, я дотянулся кончиком меча до его правого бока. В общем, пробил я ему справа да еще и выкрикнул: "Вскользь". Умение если и усилило мой выпад, то я этого не понял — на глазок жизнь скелета упала незначительно.
Мы обменялись еще несколькими ударами, я лендлорда не задел, он зацепил меня слегка кинжалом. Потом, после еще одной серии атак, я пробил его защиту с "Кровотоком". Хотя, какой у костлявого кровоток. У него и крови-то нет… Одно слово — нежить. Бой затягивался.
— Все, ты мне надоел! Время твоей смерти! — И скелет снова сделал попытку пробить мою защиту все тем же финтом. Я снова принял меч на меч, а кинжал на щит, но на этот раз рванул щит вниз. Трюк прошел, кинжал вылетел из руки скелета. Я тут же снизу вверх толкнул покойного лендлорда щитом и стал наносить удар за ударом, уводя от места падения кинжала. Скелет пытался парировать удары, но несколько все равно прошло. В какой-то момент он раскрылся, и я тут же с криком:
— Меч возмездия! — пробил ему в грудную клетку.
Уровень жизни скелета упал ниже низкого — красного даже не было видно. Я решил ковать железо, пока горячо, и поднял меч, чтобы добить противника.
— Погоди, смертный, — прошамкал скелет. — Может, договоримся?
— О чем?
— Ну я мог бы рассказать тебе, где спрятал свои сокровища. Или поделиться тайной!
— Какой тайной? — заинтересовался я, не опуская меч.
— Я ведь не сам стал таким. Таким, неупокоенным, меня сделала могучая ведьма по имени…
Челюсть скелета отскочила от черепа, кости рассыпались. Вот ведь зараза! "Кровоток" сработал! Похоже, у костистого был квест, и, надо думать, непростой. Тьфу!
Я обшарил бренные останки лендлорда. Пара золотых, какие-то косточки, ржавый меч, даже не синий. А это что?
"Корона умершего лендлорда. Квестовый предмет. Украсть, потерять, сломать — невозможно. Продать, передать, подарить — возможно. При смерти владельца не пропадает из сумки".
О как. Какой интересный был дважды покойничек. Жаль, ничего приличного не выпало. Где наколенник? Где ремень? Ладно, хоть корону приберегу — вдруг кто на нее квест даст, может, просто еще это задание мне не попадалось.
Я вызвал карту и посмотрел, далеко ли до логова разбойников. Оказалось, совсем недалеко — меньше десяти минут неторопливого хода, по моим прикидкам. Я бодрым шагом двинулся в том направлении.
Шел я спокойно, ничего не боялся и поэтому, даже услышав голоса впереди, особо не стал напрягаться и тем более прятаться — я ж крут.
— Опачки, братва, а это хто тута такой? — Я увидел мордатого разбойника, выбравшегося из-за кустов справа от меня.
— А это, поди, работничек королевской стражи, — сказал второй разбойник, появившись слева от меня.
— Да брось, Громио! — рассмеялся полуэльф с луком на плече, слезая с дерева прямо передо мной. — Какая королевская стража? Он пер по лесу, как хрякорыл, с грохотом и треском. Просто дурачок, попавший не туда, куда следует. На свою голову. И смерть.
Вот тебе и наука! Надо меньше было думать о том, как ты крут. А теперь только один вариант есть. Надеюсь, выгорит.
Разбойники с ножами в руках начали обходить меня с двух сторон. Полуэльф стал снимать с плеча лук.
"У тебя полминуты край", — сказал я сам себе и побежал обратно, туда, откуда пришел.
До того как восьмая стрела прикончила меня, пробежать я успел не так уж и много, метров пятьсот максимум. Чертов полуэльф лупил быстро и точно.
Мир закрутился, и я оказался на площади Меттана. Как водится, в подштанниках.
Около надгробия сидел какой-то игрок, курил трубку и, судя по морщинам на лбу, размышлял о вечном.
— Агры? — философски спросил он меня, окинув взглядом.
— Мобы, — лаконично ответил ему я.
— Бывает, — сообщил мне бездушный курильщик.
Я очень быстро помчался в гостиницу. Времени у меня даже не то что не было. Это как-то по-другому называется.
Девушка за стойкой слегка испуганно посмотрела на меня, когда я влетел в гостиницу. А вы как думали. Вбегает человек в подштанниках, чего-то орет…
— Ключ мне! — скомандовал я.
— Вот, от вашего девятого номера! — пролепетала кареглазая красотка… Как ее? Жаклин, что ли… Или еще как. А, не важно.
— Спасибо! — И я побежал по лестнице.
В номере я выгреб из сундука один из комплектов снаряги, что мне когда-то подогнал Толстый Вилли, взял им же подаренную палицу и с громыханьями сбежал по лестнице.
— Вы уже уходите? — совсем испуганно пискнула девушка.
— Дела, дела, маленькая моя, — крикнул я на бегу.
Я вылетел за ворота города и устремился уже привычным маршрутом, но с непривычной для себя скоростью. Я бежал, не обращая внимания на ветки, стегавшие по лицу, — а что, есть выбор? Главное, чтобы туда не занесло какого-нибудь приключенца, или плакали мои вещички горючими слезами. Конечно, кольцо при мне, но все остальное…
Если бы я попробовал преодолеть такое расстояние в реальной жизни, то давно бы сдох. А тут ничего, добежал. Недалеко от памятного места я остановился и тихонечко, прячась за стволами деревьев, начал перемещаться туда, где, по идее, должны были лежать мои вещи.
Когда незадолго до смерти я увидел полуэльфа, то сразу понял — мне каюк. И если меня пришибут прямо здесь, то вещам моим скорее всего тоже — я до них не доберусь, неписи их тоже не возьмут, но вот рано или поздно появится какой-нибудь игрок, который перебьет эту компанию и заберет их. И я принял решение отбежать как можно дальше, понимая, что вся эта ватага вернется на старые места и тогда у меня будет шанс. Далеко не убежал, но все же…
Вещи мои лежали в траве. Забавно выглядят, кстати, — я ж еще ни разу не видел посмертные останки игрока. Эдакий прозрачный кокон, в котором, как в чемодане, находятся вещички. Я опустился на траву и пополз, стараясь не производить шума и ожидая, что прямо сейчас в меня вонзится стрела.
Но на этот раз обошлось. Я дополз до вещей, ткнул в кокон пальцем, и мое имущество упало в траву, слава богу, беззвучно. Я быстренько и тихо покидал все в сумку и пополз обратно. Отполз метров на пятьсот, после чего так же тихо, в полусогнутом состоянии, добежал до развалин Айнвилля, переоделся, присел там у камушка и стал думать о том, что мне делать дальше. Квест упускать не хотелось ни под каким предлогом — не выполни я его, не получу кортик. Судя по тому, что квест явно сложный, кортик должен быть неплохой, как минимум неординарный. Но и вот так дохнуть раз за разом мне не улыбалось.
Я открыл карту, приблизил участок, окрашенный красным цветом, и вгляделся в него. С одной стороны к нему примыкало болото.
— Болото — это хорошо, — произнес я вслух. — Очень хорошо. Нет, это, конечно, мокро, грязно и вонюче, но хорошо.
Надо думать, хитроумные разбойники выставили посты на всех дорогах. Но не факт, что они установили наблюдение и со стороны болота. Может, оттуда и зайти? В зловонную жижу лезть мне, конечно, не хотелось. Но вариантов немного. Только сначала надо закончить с травницей. Чего там мне осталось найти? Сейчас соберем.
Через полчаса я стучался в дом Мэрион.
— А, странник, — с загадочной улыбкой поприветствовала она меня. — Ну нашел травы?
— А то! — ответил я. — Все как просила.
В глазах травницы мелькнуло удивление.
— И кребон черноплодный?
— Ну да. Не скажу, что это было просто, кое-кто возражал против сбора, но я с ним пообщался, и он согласился отдать травку.
— Ты дрался с лендлордом? — недоверчиво спросила Мэрион.
— И убил его, — кивнул я.
— Однако. Ну дай мне травы, — протянула руку Мэрион.
"Вы выполнили задание "Разнотравье для Мэрион". Условие — собрать травы для травницы Мэрион. Вы получили награды: 500 опыта; репутация с травницей Мэрион — 10 %".
— Но это слишком малая награда для того, кто убил лендлорда, — сказала травница. — Я хочу дать тебе одно из своих самых сильных зелий, но ты должен сам выбрать какое. Пройдем в дом.
Ага, опять выбор. Ну-с, посмотрим.
Подойдя к серванту, стоящему в углу, Мэрион достала из него перевязь на пять мензурок, которые уже были вставлены в гнезда, и одинокий флакон с жидкостью ярко-алого цвета.
— Смотри, воин. Здесь, — она тряхнула перевязью, — пять зелий силы. Выпив одно из них, ты каждый раз будешь получать четверть от своей обычной силы сроком на час.
— И перевязь? — уточнил я.
Мэрион кивнула и продолжила:
— Это тоже зелье силы. Но оно увеличит твою силу не на час, а навсегда. Но вот насколько — прости, не знаю. Это кот в мешке. Может, в два раза, а может, и на песчинку. Выбирай, что тебе по душе.
Я не задумываясь сказал:
— Конечно, то, что навсегда.
Мэрион подняла брови и спросила:
— Если не секрет, почему?
— Да какой секрет. Пять зелий, какие бы они ни были, кончатся быстро. А это останется. И даже если прибавится хоть единичка, она будет моя. В тех же силы много, да вся она заемная.
— Правильный выбор, воин. Я с тобой согласна. Держи.
Травница протянула мне флакончик. И я, не задумываясь, его выпил.
"Вы выпили редкое зелье "Медвежья сила". Ваша характеристика "Сила" увеличена на 8 единиц".
— Ну доволен? — улыбнулась мне Мэрион.
— Спасибо тебе, — поклонился я. — Не зелье, а мечта. Ты еще про капитана обещала рассказать.
— Все, кто уходит в лес без памяти, рано или поздно доходят до болота и попадают к вилисам. Ищи их там.
— Вилисам?
— Это воплощенные души несчастных девушек, умерших от любви. Они не агрессивны, но бойся их разозлить.
— Я и без того их боюсь. Это в каком болоте? Которое там?
И я махнул рукой в нужном мне направлении.
— Ну да, — кивнула головой Мэрион.
— Понятно. Ну я пошел. Спасибо тебе, травница.
— И тебе спасибо, хм, странник. Постой-ка!
— Чего? — обернулся я у порога.
— А от лендлорда ничего не осталось? Может, какой предмет власти?
— Корона осталась. А что?
— Да нет, ничего. Береги себя.
И Мэрион, явно о чем-то задумавшись, скрылась в доме.
— Интересно, — покачал головой я, сверился с картой и пошел по направлению к болоту.
