Глава 16, рассказывающая о том, что мудрецы не терпят простоты

Назад: Глава 12, в которой герой подвергается испытанию

Дальше: Глава 20, рассказывающая про далеко идущие планы

Глава 16,
рассказывающая о том, что мудрецы не терпят простоты

— Ну ни фига себе! — невольно вырвалось у меня. Впрочем, корсары тоже выразили свое недовольство происходящим, использовав для этого как отменную брань, так и на редкость мрачные угрозы.

— Мало вам, шволота поганая? — Визгливый дребезжащий голос, пришепетывая, снова резанул нам уши. — Получи, коршар, подарок!

И еще один фаербол, зашипев, упал в воду.

— Опять Фурро нажрался, — отметила спокойно Дэйзи. — Спивается, бедолага.

— И хвала Одноногому, что нажрался, — рассудительно сказал Тревис. — Потому и попасть в нас не может.

— А был бы трезвый — может, и пулять своей магией не стал бы, — возразила Дэйзи. — Хотя… Поди знай, вон тут все как раскурочено. Видать, серьезный бой был, вот только понять бы, с кем старый пьянчуга воевал. И еще — зачем?

— Может, до селедок в глазах допился? — предположил штурман Билли. — Вот, помню, я ходил на кораблях Флейта, он, бывало, так ром жрал, что просто немыслимо было. От него и подох в результате.

— Это да, было такое, — негромко сказал стоящий рядом с нами и тоже прислушивающийся к словам офицеров Якоб. — Меня тогда к его телу Дэйв водил, мой приятель, он Флейту прислуживал. Жуть просто — пятаки на глазах и рожа вся синяя!

— От рома еще не то бывает, — ответил ему Калле. — А ты его тоже в три горла льешь, и если не завяжешь с этим делом, то тебе даже пятаков на глаза не положат, так как их у тебя нету. Вон последнюю рубаху пропил!

— И камзол пропью, — заверил нас Якоб. — Дай только до таверны добраться.

За бортом зашипел очередной фаербол, в месте его падения пузом вверх повсплывала мелкая рыбешка, причем, по-моему, уже даже вареная.

— Зачерпнуть, посолить, поперчить, — философски сказал я. — И можно есть!

— Солить не надо, — поймал мой взгляд Калле. — Вода морская, уже соленая.

— Шлюпку на воду, — раздалась команда капитана. — Шестеро на весла, со мной еще идут Харрис, Дикки Лучник и… Красавчик, ты тоже. Тревис, Билли — на вас корабль, что-то мне тревожно.

— Всегда готов, — козырнул я и пошел к правому борту, где уже начали спускать на воду просмоленное корыто, носящее здесь гордое название "лодка".

— Фурро, кончай пулять свои огненные шары, — пронзительно заорала Дэйзи, спускаясь с мостика. — Это я, Дэйзи Ингленд. Я иду к тебе.

— Врешь, не возьмешь! — послышалось из башни. — Маги не сдаются!

Еще один фаербол лег почти рядом с кормой.

— Чертов старик! — проворчала Дэйзи, проходя мимо меня. — Если он подпалит мне корабль, то я на него очень сильно обижусь.

— Балтийцы не обижаются, балтийцы мстят, мэм, — заметил я.

— Неплохо сказано, Красавчик, — отметила Дэйзи.

Она перелезла через борт и стала спускаться по веревочной лестнице.

Уже в лодке она спросила меня:

— А кто такие балтийцы?

— Балтийцы, — фыркнул я, держась за борт виляющей в волнах лодки. — Это орден суровых воинов-моряков, от них в День флота все кто куда разбегаются, от греха.

— Н-да? — удивилась капитан. — Странно, обычно экипажи кораблей из твоих земель, которые мы берем на абордаж, ничего не смыслят в мореходстве. Вообще непонятно, как они до Надветренных широт-то доходят.

Я промолчал.

Лодка уткнулась носом в песок, и мы выбрались на берег. Старик наверху затих, фаерболы больше не летели, но я подозревал, что он просто готовит нам какую-то гадость.

"Вами открыто деяние "Знаковые места Архипелага". Для его получения вам необходимо увидеть все 6 мест Архипелага, которые пользуются особым почитанием у корсаров (одно увидено). Награды: титул "Любознательный корсар"; + 2 единицы к интеллекту; старая, потрепанная и просоленная карта Архипелага в рамке в вашу комнату в гостинице (при наличии таковой). Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе "Деяния".

Стало быть, не пользуется особым почитанием порт в том городе, откуда мы отплыли. Странно, а народу там было много.

Дэйзи дошла до башни, поморщилась от запаха гари и подергала дверь, которая оказалась заперта.

— Фурро, открывай, — бахнула она по ней кулаком. — Я по делу, не просто так.

— Не открою, — раздалось сверху. — Не верю я больше вам, коршарам, шволочи вы все!

— В принципе правильно, — не стала спорить с пьяным магом Дэйзи. — Но я-то тут при чем? Я тебе сроду зла не делала, и папаша мой тоже.

— Все вы одинаковые! — В голосе сверху появилось сомнение. — Эти тоже… Вон што уштроили! Гномов моих побили, башню ижуродовали… Жуб вот я иж-жа них выбил об штенку!

— Эти — кто? — немедленно спросила Дэйзи. — Кто это был?

— Кто-кто. — Голос помолчал, а потом сказал, будто плюнул: — Бамболейра, штоб ему Одноногий швой костыль в жадницу засунул!

— Вот тебе и здрасьте! — присвистнул Харрис. — Однако разошелся он. Народ не поймет.

— Открывай, Фурро, — посерьезнела Дэйзи. — Не до шуток больше, у нас с тобой, похоже, один враг на двоих!

Дверь, ведущая в башню, на секунду засветилась, и на ней проступили какие-то символы (вроде как полумесяц, звезды и неразборчивая надпись, из которой я ничего не понял). Затем дверь скрипнула и открылась.

— Харрис, Красавчик — вы со мной. Остальные ждут здесь, — приказала Дэйзи и шагнула в дверной проем.

— Это вот зачем же такие лестницы делают — крутые и узкие, — сопел у меня за спиной Харрис, пока мы карабкались вверх. — Ужас просто какой-то, а не лестницы.

— Маги — они такие, маги, — пропыхтел я. — У них все не как у людей!

— Да штоб вам, людям, пусто было, — раздалось сверху. — Один навоз от вас, суета и непорядок. Тьфу!

Плевался маг куда прицельней, чем пулял фаерболы, попал он прямиком на голову Харриса.

— Ах ты старый скат! — заревел гигант. — Да я тебя!

— Цыц! — приказала Дэйзи. — Сам виноват!

Под злорадное хихиканье сверху мы продолжали карабкаться по лестнице, пока наконец за одним из пролетов не обнаружили круглое помещение с потрясающим видом на морскую гладь. Посреди овальной комнаты стоял совсем невысокий и на редкость тщедушный старичок в когда-то белой (а теперь серой, и как по мне — так от грязи) хламиде, забавном колпаке с какими-то каббалистическими знаками и в туфлях с загнутыми носками. На маленьком морщинистом личике у него застыла злорадная улыбка, когда-то ухоженная, а сейчас всклокоченная борода была настолько длинная, что ее конец тащился за старичком по полу.

— Ты, ждоровяк, как там тебя? Харрис? Так вот, Харрис, ты сражу иди вниз, фигурально выражаясь — в сад. Ты мне тут весь вождух выдышешь, у тебя объем легких больно большой.

Старичок сложил руки на груди, выставил вперед нижнюю челюсть и попытался принять грозную позу. Получиться у него это получилось, но его тут же качнуло в сторону, и он, ударившись об стену, сполз на пол. Сдается мне, что маг и впрямь был вдрабадан пьян.

— Что-о-о! — окончательно осатанел Харрис. — Да он просто…

— Уходи, — холодно сказала ему Дэйзи. — Давай-давай, не видишь, мудрый Фурро не в духе.

— Да! — заносчиво сказал маг, неуклюже поднимаясь с пола. — Я ужасно не в духе!

Я стоял тихо как мышка и даже не дышал: а ну как старый пьянчуга и меня вниз пошлет — и что мне тогда делать?

Харрис отправился в обратный путь, ворча под нос настолько черные и подсердечные ругательства, что даже ступеньки, по-моему, боялись скрипеть под его ногами.

— Вот так-то! — гордо сказал маг и окинул нас взглядом. — А то ишь ты какой! У, ждоровила!

Фурро погрозил сухоньким кулачком вслед Харрису и подошел к нам.

— А, малышка Дэйжи, — вгляделся он в личико моего капитана. — Ты порядком подрошла за эти годы, помню, раньше ты была такой маленькой, шустрой и все норовила у меня что-нибудь штянуть со штола.

— Взять поиграть, — уточнила Дэйзи, покосившись на меня. — На время, с возвратом.

— А это кто, твой шупруг? — Старичок встал напротив, обдав меня волной застарелого перегара. — Хорош молодец, ничего не шкажу, но вот только…

Водянисто-голубые глаза старичка из бессмысленно-пьяных вдруг стали очень серьезными, придурковатость слетела с него, как шелуха с луковицы.

— Да, юная Ингленд, — маг очень внимательно смотрел на меня, — интересного супруга ты себе нашла, ничего не скажу.

Пришепетывать маг почему-то перестал, видимо, зуб внезапно вырос.

— Он мне не супруг, — фыркнула Дэйзи. — Вот еще не хватало. А что с ним не так?

— С ним-то? — Маг хмыкнул. — С ним все так, вот только очень у него покровители любопытные, да еще и друг с другом крайне не ладящие. И еще кто-то, не из этих, ушедших, но очень сильный.

— Отец, ты про метки? — спросил я у него. — Мне все про них твердят, но никто ничего не объясняет. Хоть ты объясни, а, очень тебя прошу.

— Понятное дело, что не объясняют, — хихикнул маг, снова надевая маску жизнерадостного придурка. — И я не стану, я себе не враг. Все они сейчас далеко отсюда, да вот только если вернутся… Я уж промолчу про Тиамат, эта змеюка везде пролезет, тем более что мне недавно рассказывали…

Тут маг повернулся и пошаркал к столику, так и не закончив фразу.

Тиамат. Я погладил сумку, где лежала статуэтка змеи, которая мне когда-то спасла жизнь. Еще с одной печатью хоть что-то стало понятно.

— Деда, — я чуть ли не бросился к магу, — деда, объясни…

— Какой я тебе деда? — повернулся ко мне маг. — Я Фурро, маг высшей категории, повелитель ветров и вод! Да мне лет знаешь сколько? Деда!

Да, этот старый хрыч ни черта мне, похоже, не скажет…

— Да не слушай ты его, Фурро, — оттолкнула меня в сторону Дэйзи. — Что от тебя хотел Бамболейра?

— Что хотел, то и забрал, — проворчал маг, доставая из шкафчика бутылку, горлышко которой было залито сургучом. — Придумал я тут одну штуку, "камнеметатель" называется. Ежели, к примеру, отлить из железа длинную трубку, в нее положить камень круглый и применить заклинание "Ливитиус корде", так этот камень может с такой силой в борт судна шандарахнуть, что…

— Так это из-за тебя половину моей эскадры Бамболейра заполучил? — завизжала Дэйзи. — Ах ты старый сморчок!

— Чего сразу из-за меня-то? — по-моему, перепугался старик. — Я чего, я сам жертва. Я ему их давал, что ли? Он про них узнал невесть как и сам их у меня отнял. Гномов вот моих перебил, паскуда лысая.

— Вот прямо невесть как? — язвительно поинтересовалась Дэйзи. — Ни с того ни с сего…

— Это, наверное, Жоффруа де Пейр проболтался, я так думаю. — Маг набулькал себе вина, нам выпить не предлагая. — Он недавно ко мне за свитком поиска заезжал, вот я ему и похвастался. Кто ж мог знать…

— Никак все свою жену ищет? — удивилась Дэйзи. — Уж лет десять, поди, прошло, как ее украли?

— Да делать ему нечего, — махнул рукой маг. — Но нужные мне вещи он привозит исправно, вот я ему свитки и даю. На этот раз свиток показал, что его Анджи у султана какого-то, аж в Раттермарке. Раньше-то все проще было, в пределах Архипелага.

Дзинь! Свиток поиска. Хвала тебе… Ну, не знаю, наверное, Одноногий, я явно попал туда, куда надо.

— Ладно, не суть, — махнула рукой Дэйзи. — И сколько этих "камнеметателей" он забрал?

— Почти все. — Маг присосался к бокалу с рубиновой влагой. — Уф… Два забрал.

— Почти? — Я хмыкнул. — Значит, не все.

— Один остался, он в башне был. — Маг поставил бокал на столик. — Я его до ума доводил.

— Отдай его мне, Фурро. — Дэйзи оскалилась так, что ее сейчас испугался бы кто угодно. — Отдай — и мы оба отомстим этой погани.

Маг ехидно посмотрел на нее.

— Вот что, ребята, камнеметатель я вам не дам, вы уж не обессудьте. Просто так не дам.

— А что включает в себя "не просто так"? — Я уже понял, что хитрому старикашке от нас что-то нужно.

— Ты, малышка Дэйзи, права. — Проигнорировав мою фразу, Фурро сел в кресло и уставился на нас. — Отомстить этому выродку Бамболейре нужно, и обязательно. Но я не хочу, чтобы ты его просто потопила, к тому же это еще не факт, кто кого на дно отправит. Я хочу отомстить ему так, чтобы все в Архипелаге знали: Фурро неприкасаемый, и лучше сразу в днище корабля дырку сделать, чем его хоть взглядом задеть. Понимаешь?

— Я все понимаю, — с достоинством кивнула Дэйзи. — Что ты хочешь от меня, Фурро?

— Добудь мне кое-что, Ингленд, и ты получишь три… Нет, два "камнемета". И еще право пополнять запас метательных камней и заклинаний к ним по льготным ценам.

— Пять. — Дэйзи подобралась. — Пять "камнеметов" и клятву, что ты их больше никому не продаешь, кроме меня. И все корабли Бамболейры, что уцелеют.

— Четыре — и это последняя цена. — Старик вцепился руками в ручки кресла. — И, так и быть, все уцелевшие корабли полностью твои, без моей доли.

— И клятва, старый лис, клятва. — Дэйзи буравила мага взглядом.

— Но тогда льготной цены не будет, плюс раз в год ты работаешь на меня. — Фурро не сдавался.

— В смысле? — Дэйзи слегка удивилась. — Полы тебе помыть, что ли, надо будет?

— Ну и какой из девки капитан? — Фурро глянул на меня, ища поддержки. — На кой мне это надо, чтобы ты тут с тряпкой носилась? Сплавать кое-куда, кое-что добыть…

— А, это можно. — Дэйзи успокоилась. — Это можно.

— И вот еще что. Этот молодец должен плыть с тобой, он тебе ох как пригодится. — Фурро ткнул узловатым пальцем в меня. — Ваша встреча была неслучайна, без него ты не справишься. Ну, по рукам?

— По рукам!

— А что надо добыть? — задала Дэйзи вопрос, который следовало бы, по моему разумению, задавать с самого начала.

— Да так. — Фурро взялся за бутылку. — Три вещи Одноногого.

"Вами принято задание "Три вещи Одноногого". Данное задание принято без согласия игрока в соответствии с договором, который он заключил с капитаном Ингленд. Условие — добыть и доставить магу Фурро три вещи бога всех корсаров Архипелага, а именно: костыль; треуголку; подзорную трубу. Награды фракции "Корсары капитана Дэйзи Ингленд": 4 камнемета с боезапасом и заклинаниями; уцелевшие корабли капитана Бамболейры; эксклюзивные права на использование камнеметов. Награды игрока: 5000 опыта; 3000 золотых или 800 пиастров (на выбор); + 20 единиц к репутации у фракции "Корсары капитана Дэйзи Ингленд"; повышение в иерархии фракции "Корсары капитана Дэйзи Ингленд".

Ага. Без меня меня женили. А вот фигу вам, у меня еще свой интерес есть, и очень немалый.

— Стоп-стоп! — Я улыбнулся. — Интерес капитана понятен, но давайте поговорим и обо мне. Может, я не хочу впутываться в дела еще одного бога, а?

— Можно подумать, что ты много богов знаешь! — фыркнула Дэйзи. — И вообще, корсар, кто тебя спрашивает?

— Ну, с тем количеством богов, что на тебе уже отметились… Одним больше, одним меньше — это уже несущественно, — заметил маг. — Но тем не менее — говори.

— Мне интересен тот свиток, который вы упоминали, — не стал наводить тень на солнечный день я. — Ну, который может найти что-то или кого-то. Насколько точно он показывает местонахождение искомого?

— Ну, это как постараться, — протянул маг. — Но в принципе с точностью до ста метров могу сделать. Если захочу, конечно.

— Так, может, и захотите, а? — нахально спросил я. Я нутром чуял — с этим стариком не поднажмешь — не получишь, а мне очень-очень нужен этот свиток. — И будет между нами мир и согласие, слово тана Западной Марки.

— Вот наглый, а? — подмигнул маг онемевшей от моего напора Дэйзи. — Люблю таких, вот люблю!

— Кха! — откашлялась Дэйзи.

— А что ищешь-то, парень? — полюбопытствовал добродушно маг. — Вещь какую или девку по душе?

— Да шут с ними, с девками, — отозвался я. — Вещичка одна нужна, мне без нее домой не вернуться.

— То есть ты находишь ее, и на Архипелаге духу твоего тут же не будет? — прищурился маг.

— Точно, — подтвердил я. — Так и есть.

— Ну что, не самый плохой расклад, — покивал Фурро. — Но все равно маловато будет. Давай так — свиток я тебе дам, но будет на тебе еще должок.

— Какой именно?

Долги — дело такое, их ведь платить надо. А уж если долг перед магом…

— Я могу один раз попросить тебя об одном одолжении, и ты мне не откажешь, — медленно сказал старик.

Я задумался. Очень уж широкий спектр всего, что можно попросить, выходит.

— Не пойдет, — ответил я ему. — Может, ты меня попросишь себе вены вскрыть или к кракену в пасть прыгнуть. Не пойдет, меняй формулировку.

— Согласен, — кивнул маг. — Тогда так. Один раз я попрошу тебя что-либо мне рассказать, и ты мне не откажешь.

Это лучше, хотя все равно, конечно, не слишком удачно. Но по лицу старика видно — больше он назад не сдаст. И я либо соглашаюсь, либо застреваю здесь надолго.

— Идет, маг. Мы договорились. Но условие: то, что я тебе расскажу, не будет передано третьим лицам ни в каком виде и не будет использовано против меня.

Старик помолчал и махнул рукой:

— Договорились.

"Обновлено задание "Вторая часть ключа". Вы нашли способ отыскать необходимый вам предмет".

"Обновлено задание "Три вещи Одноногого". В список наград игрока добавлен предмет: свиток с заклинанием "Найти желаемое" (высшей категории, определяет местоположение искомого с точностью до ста метров)".

— Так, Красавчик, ты закончил, надеюсь? — ядовито осведомилась у меня Дэйзи.

— Да, капитан, — улыбаясь, ответил я. — И очень собой доволен.

— А я тобой — нет, — сказала, как отрезала, Дэйзи. — Но об этом потом. А теперь вот что, Фурро, это все, конечно, здорово, что мы договорились, но ты хоть намекни, откуда нам поиски начинать. Где нам отыскать эти вещи?

— Намеки — это к гадалкам. — Маг погладил бороду и, качнувшись, встал с кресла. — Я тебе карту дам, там все отмечено. Месть — это вещь, с которой можно и не спешить, ожидание ее даже приятно, но я не намерен затягивать этот процесс, не хочу, чтобы сюда еще кто-то приперся за камнеметами.

Он подошел к шкафу, покопался там и достал кусок кожи, испещренный какими-то знаками, после положил его на столик у окна, помахал над ним руками и гаркнул какую-то фразу на непонятном языке.

Бумкнуло, над кожей, лежащей на столе (надо полагать — картой), проплыло небольшое облачко, которое тут же вылетело в окно, в комнате запахло озоном.

— На, держи, — протянул маг Дэйзи карту. — Тут все отмечено, не промахнешься.

— А чего только сейчас решил вещички бога найти? — не удержался я. — Давно ведь мог до них добраться.

— Тогда нужды не было, — не стал жеманничать Фурро. — А теперь все меняется, я вижу это по тому, что происходит. В смутное время, мой друг, нужна защита, а лучшей брони, чем страх, не сыскать. А с этими предметами я такой ужас на весь Архипелаг нагоню — что ты! Как-никак вещи бога, пусть и ушедшего, в них такая силища… Я эскадру этого Бамболейры всю под волны отправлю!

— Старый ты осьминог, — медленно проговорила Дэйзи. — Так вот почему ты согласился мне его корабли отдать без учета своей доли?

— Надо головой думать до заключения сделки, а не после, — невозмутимо сообщил ей маг. — Папаша твой сроду по рукам бы не ударил на таких условиях.

Дэйзи оставалось только погонять желваки.

— Ладно, не печалься, — смягчился маг. — Флагмана тебе не видать, это наверняка, а вот остальные корабли… Посмотрим.

— Там будет три моих бывших судна, — печально шмыгнула носом Дэйзи. — Хоть их…

— Не сопливься, будут тебе твои суда, — заверил ее маг. — А может, еще и пара чужих.

— Не будут, — влез в разговор я. — Ничего не будет.

— Это почему? — удивился маг. — Если я чего-то обещаю…

— Да при чем тут это? — Я демонстративно не замечал злобно зыркающей на меня Дэйзи. — Мы попросту никуда не доплывем. У нас один корабль и куча врагов, которые, скорее всего, потопят нас, как только мы попадемся им на глаза.

— Ну, ребята, — развел руками маг. — Ваши проблемы…

— Это и ваши проблемы, — снова перебил его я. — У вас есть один камнемет, так отдайте его нам, хоть бы даже в качестве аванса. Наши шансы возрастут в разы, а значит, и надежда на удачное завершение дела — тоже.

Взгляд Дэйзи со злобного сменился на довольный.

— Красавчик прав, — заявила она. — Давай камнемет, боезапас и объясни, что к чему.

Фурро недовольно покряхтел, посопел, глотнул прямо из бутылки и махнул рукой.

— Забирайте, он внизу лежит, под лестницей. А боезапас у гномов получите, они же краткую инструкцию по использованию дадут. Да что ты на меня глядишь, не всех же этот Бамболейра перебил, только стражников, остальные в горе спрятались. А ты, Ингленд, давай вон за стол садись и расписку пиши. Вот, пергамент держи.

— Какую расписку? — удивилась Дэйзи, садясь за стол и беря в руки перо.

— Я, такая-то, получила от мага Фурро в качестве предоплаты за выполнение задания один камнемет. Дата, подпись.

Я только головой помотал — и это фэнтезийный мир… Хорошо, что аккредитив на остаток награды не пришлось открывать… Интересно, а что было бы подтверждением для его раскрытия?

— Прописью цифру напиши, — поучал Дэйзи маг.

Наконец бумажная работа закончилась, Дэйзи встала из-за стола, вытирая об штаны палец, который она заляпала чернилами.

— Ну, все, в путь. — Фурро почесал затылок. — Что-то я забыл сделать… А… Загадку вам загадать, я тут новую придумал.

— Делать тебе, Фурро, нечего. — Дэйзи явно была не в восторге от написания расписки. — И пить меньше надо. Загадку… Тоже мне, старец из башни.

— Да ну вас. — Фурро нахмурился. — Все, валите отсюда.

— Бывайте, дедушка Фурро, — помахал ему я рукой. — Ждите скоро с удачей.

— Ингленд. — Фурро остановил Дэйзи. — Ты имей в виду, что этот парень — джокер в твоей колоде, поверь мне. Ты ведь уже глянула, в какие места тебе идти за предметами, и текст, что на карте, успела прочесть?

— Глянула, — хмуро сказала Дэйзи.

— Ну вот, а значит, удача тебе нужна будь здоров какая, а у этого парня она есть. Если ты и сможешь все достать, так только вместе с ним. И можешь быть уверена — ему это нужно не меньше, чем тебе, так что если ты кому и можешь доверять, так это ему.

— Понятно. — Дэйзи окинула меня взглядом.

— Да, вот еще что, парень. — Фурро покачался на носках. — Три вещи Одноногого должна принести мне именно она, из твоих рук я их не приму, помни об этом.

"Обновлено задание "Три вещи Одноногого". Обязательное условие — Дэйзи Ингленд должна остаться в живых. В случае ее смерти задание будет считаться проваленным".

— Понятно, — кивнул я. — Пылинки сдувать буду.

Фыркнув, Дэйзи начала спускаться по лестнице, я направился за ней.

— И последнее, — раздался голос мага у меня за спиной. — Не верь Одноногому, если ты его встретишь, то он почти наверняка обведет тебя вокруг пальца. Кто-то боялся Витара, кто-то Тиамат… А Одноногого боялись все боги, потому и сослали его сюда, на Архипелаг.

Раздалось бульканье — маг явно возмещал потерю жидкости.

Глава 17,
в которой герой сначала злится, а после наводит порядок

Орудие действительно нашлось под лестницей, просто странно, что мы его сразу не заметили. Это оказалась длинная штуковина, на глаз, сделанная вроде как из меди и прикрепленная полосками прокованной стали к какому-то странному постаменту. В общем, пещерный век. Хотя на безрыбье… Вон как эта архаика нас тогда причесала.

— И как она работает? — Дэйзи с сомнением озирала творение магической оборонки.

— Вон гномы на том берегу шуршат, — прищурился я. — Сейчас сюда приплывут — расскажут.

На противоположном острове и впрямь обозначилось движение. Из раскуроченных ворот на белый свет вылезали коренастые подгорные жители, причем не с пустыми руками. Одни тащили к морю лодки, другие волокли кругляши, явно увесистые, поскольку было видно, что несут они их с усилиями, а ведь это очень неслабые ребята. Надо полагать, боезапас к этой, прости господи, мортире, или что это в артиллерийской табели о рангах, уж не знаю. Я в архаичных орудиях не разбираюсь. Хотя, если по чести, и в неархаичных тоже, как по мне — пушка, она и есть пушка.

А вот интересно — как они узнали, что это все нам надо вручить? Или у пьянчуги Фурро в башне телефон стоит?

— Сама орудие принимать будешь? — поинтересовался я у капитана.

— В смысле? — не поняла Дэйзи — Какое орудие?

— Ну вот это. — Я показал рукой на пушку. — Это называется: орудие артиллерийское, обыкновенное.

— А ты откуда знаешь? — цепко спросила Дэйзи. — Фурро говорил, что это камнемет, и это он его придумал.

— Камнемет, — согласился тут же я, ругая себя в душе за несвоевременную эрудицию. — А если на нашем языке, на западном: орудие.

— Да тьфу на тебя с твоим языком и Западом, — махнула рукой Дэйзи. — Не морочь мне голову. Лучше вон дуй на корабль, привези мне сюда Тревиса, и пусть он захватит с собой Чарли Оружейника, без него не обойтись. В конце концов, это по его части.

Я с радостью ушел от скользкого разговора и направился к лодке, искренне надеясь, что не мне придется орудовать веслами. Хотя, конечно, интересно было бы послушать, как эта ерундовина работает. Ну — нет так нет, потом посмотрю. Сомневаюсь, что эдакая красота долго без дела будет на корабле стоять.

На "Розе ветров" меня встретили Тревис и Билли.

— Это чего за гномы повылазили? Чего это вы из башни вытащили такое? О чем говорили с Фурро? — закидали они меня вопросами.

По мере сил я удовлетворил их любопытство, после передал приказ Дэйзи насчет Тревиса и неизвестного мне Чарли и с чувством выполненного долга пошел на полуют. Надо было разобраться в своих мыслях и переварить полученную информацию.

Чертов маг мог бы мне и побольше рассказать, чего уж там. Вот же вредный старикашка, чтобы ему похмельем пожизненно мучиться. Впрочем, нет худа без добра — я теперь точно знаю о трех метках на своем… Ну, не знаю… Астральном теле, наверное. Одна — Витара, бесспорная и основная, я как-никак его верный воин и помощник, вторая — женушки его, чтобы ей в Великом Нигде икалось, да с оттягом, третья, выходит, Тиамат, с которой я и вовсе незнаком, но метку ее, судя по всему, мне оставил либо Апофсс, либо странная девочка Пауни. С какого лешего они это сделали, мне неведомо, но какой-то смысл в этом быть должен, здесь такие штуки просто так не происходят, глаз даю. В разряде загадок пока находится наличие еще каких-либо печатей, которые могут быть или не быть, плюс отметка некоей сущности, явно не относящейся к богам, но тоже неслабой.

Ну и в свете этого возникает вопрос — и что мне с таким богатством делать, а?

— Давай-давай, заноси, — раздались крики моряков.

— Аккуратнее поднимайте, креветки безрукие, — послышался и голосок Дэйзи. — Не дай Одноногий, хоть царапина на камнемете будет, всех утоплю!

Сдается мне, что на корабль пожаловала наша артиллерия, надежда и опора фрегата и залог наших будущих побед.

— Это что же такое привезли? — Якоб уставился на пушку, как раз показавшуюся над бортом.

— Э, брат, это такая штука… — протянул я.

— Какая штука? — настырно спросил он. — Магию какую у Фурро выпросили?

— Что-то в этом роде — уклончиво ответил я, подумав о том, что очень уж любознателен этот голопузый корсар.

— Давай ее пока в трюм, — распоряжался невысокий, гибкий и немного раскосый пират в кожаном камзоле и с двумя клинками за спиной. — Нечего на палубе ее ставить, вот когда придумаю, как ее закрепить, — тогда и установим.

— А крепить-то зачем, она же вон уже закреплена? — возмущался Харрис.

— Так, ты со мной не спорь, — мяукающим голосом ответил ему гибкий. — А если шторм? А если буря? И ухнет это чудо за борт. Ты подумай только, что со мной за это капитан Дэйзи сделает!

— Правильно, Чарли, — сообщила Дэйзи, появляясь из-за борта. — И с тобой сделаю, и с ним. Да вам всем крышка будет!

Стало быть, это Чарли Оружейник. Ну, не знаю, какой он оружейник, но вот то, что он очень серьезный боец, так это наверняка, к гадалке не ходи.

Через час после того как на борт загрузили ядра, наполнили водой бочки и кеги и даже приперли откуда-то несколько корзин с бананами и еще какими-то неизвестными мне продолговатыми зелеными плодами, я услышал:

— Красавчика к капитану!

Стало быть, сейчас я и узнаю, куда мы идем, зачем и что нам предстоит сделать.

В каюте капитана собралась довольно теплая компания — сама Дэйзи, стоящая у стены с невероятно задумчивым видом, Тревис с поджатыми губами, штурман Билли, сидящий на здоровенном сундуке у противоположной от капитана стены, и, как обычно, злой до невероятности Харрис.

— Привет честной компании, — приподнял я шляпу, входя в каюту. — Кого хороним?

— Нас, — без тени шутки сказала Дэйзи. — Проклятый маг, чтоб его стошнило, отправил нас на верную смерть, по-другому и не скажешь.

— Смею вас заверить, капитан, я так думаю всякий раз, как только какая-нибудь добрая душа дает мне очередное задание, — сообщил я Дэйзи. — Однако же вот до сих пор жив и даже время от времени бодр. Кто-нибудь просветит меня о деталях мероприятия?

— Как-то ты больно быстро обжился, Красавчик, — прорычал Харрис. — На судне сутки, а уже командуешь?

— Ну, жизнь у меня такая, — улыбнулся я, глядя на него. — Я как житель Крайнего Севера — где упал в сугроб, там и новоселье.

Харрис зафырчал, наливаясь краской, но, судя по всему, так и не смог понять, то ли я ему хамлю, то ли нет. Да и откуда ему, сыну якоря и теплых морей, знать, где на свете есть такой Крайний Север и что такое сугроб?

— А ну цыц! — прикрикнула Дэйзи. — А то обоих утоплю.

— Молчу, мой капитан, — вытянулся в струнку я. — Так какую свинью нам подбросил старый алкаш?

Дэйзи помолчала еще с полминуты и наконец объяснила мне, что к чему.

Три части наследия Одноногого сразу после исхода богов, в те незапамятные времена, поделили между собой три его главных почитателя и приближенных лица, очень своевременно оказавшиеся в его жилище: самый влиятельный пиратский капитан той эпохи Джеффри Морган, представитель коренного населения Архипелага — дикий, но симпатишный вождь каннибалов Тонго-Лепа, и Стенли Фатт, злодей с на редкость скверной репутацией, впоследствии он стал родоначальником династии Фаттов, бандитского семейства, с которым без надобности стараются не иметь дела даже такие негодяи, как Себастьян Фирейра.

Прихватив по предмету на память о любимом божестве, эти три апологета веры понесли слово и дело Одноногого в массы, и каждый по-своему преуспел: Морган сколотил самую мощную на Архипелаге флотилию, Тонго-Лепа правил своими туземцами, получив статус наместника бога на земле и назвав племя своим же именем, ну а Фатт сколотил весьма недурственную империю, промышлявшую заказными убийствами, разбоем и контрабандой. В общем, все до поры до времени были при деле.

Но то ли в этом и была издевка бога, то ли просто его вещи имели определенный срок действия, в конечном результате счастья наследие бога никому не принесло — все они умерли, причем не своей смертью, и все, что они сделали, в итоге развалилось на куски. Флотилию Моргана разбила объединившаяся армада пиратских вожаков, порядком испуганных растущим авторитетом отважного капитана, сам же капитан пропал после боя бесследно, Тонго-Лепа был убит своим же сыном, уставшим ожидать естественной смерти любимого папаши, ну а Фатта грохнул невесть кем подосланный убийца. Приблизительно к тому же времени и относятся последние упоминания о предметах бога.

— И? — Я помахал рукой, как бы говоря, что не худо было бы продолжить рассказ.

— И все. — Дэйзи вздохнула.

— То есть все? — не понял я — А предметы? Карта же должна показать, где они находятся?

— Показывает, — вступил в разговор Тревис. — Но только это не вселяет в нас никакой радости.

— Первый предмет — на острове Черных Богов, — произнес Билли, я, кстати, по-моему, впервые слышал его голос. — Большой остров на юге Архипелага, там до сих пор живут остатки народа тонго-лепа, кучка выродков от кровосмесительных браков. Проклятое место.

— Второй, судя по карте, находится совсем недалеко от острова Черных Богов, но веселья от этого мало, — продолжила Дэйзи. — Он на Корабельном кладбище, куда доброй волей никто не заглядывает.

— Третий на Майлаге, у Фаттов, если верить карте, — завершил речь Тревис. — И все варианты настолько поганые, что я и не знаю, какой хуже. Но даже не в этом дело.

— А в чем? — ошарашенно спросил я. Очень много новых названий и мрачных перспектив. Через край просто.

— В том, Красавчик, что нам туда даже с "Бабеттой" не доплыть. Нас просто потопят по дороге. — Дэйзи сделала ручкой некий жест, то ли показывающий, как глубоко мы пойдем на дно, то ли насколько паршивым является наше положение.

— С кем не доплыть? — не понял я.

— С "Бабеттой", — покраснела Дэйзи. — Я так камнемет назвала. Красивое имя, между прочим.

— Не то слово, — согласился я. — А что, вот прямо так-таки и потопят?

— Непременно, — кивнул Билли. — В тех водах слишком много капитанов, которые очень не любили старика Ингленда, а потому и дочку его на дно отправят с дорогой душой.

— Если бы у меня, как и раньше, было пять кораблей — прошли бы, — вздохнула Дэйзи. — А с двумя… И это при условии, если Ля Морт уцелел…

— Как раз за него я спокоен, я же тебе сказал, — заверил ее Тревис. — Этот хитрюга точно ушел, да и ветер у него был попутный. Но даже с двумя кораблями мы не дойдем.

— Нужны корабли, — рубанула рукой Дэйзи.

— Денег нет, — немедленно отозвался Тревис. — Хоть режь.

— Да зарезала бы, если б это помогло, — абсолютно серьезно сказала Дэйзи. — Но, видать, нам одна дорога выходит.

— Какая? — Внутри у меня стало как-то нехорошо.

— Такая. — Дэйзи потерла щеки. — Сначала на Брабудас, за Ля Мортом, а потом на охоту, в Надветренные широты. Со своими сейчас я тягаться не могу, а значит, пойду там добычу искать. Может, кто из твоих жирных соплеменничков решит дойти до Равенхольма, вот их-то мы и пощиплем.

Елки-моталки. Вот только этого мне и не хватало для полного счастья. Получается, что мне в компании с этими морскими волками придется выходить на большую морскую дорогу с целью резать глотки игрокам? Да это вообще за гранью добра и зла — с НПС игроков убивать!

— Что-то не так? — спросила внимательно смотревшая на меня Дэйзи. — Есть другие предложения?

— Ну, я не знаю, — выдохнул я. — Может, просто по морям по волнам поплаваем, одиночек поищем?

— Долго и затратно, — отозвался Билли. — Неизвестно, где и кого искать, и потом, баранов с той земли резать безопаснее, они пока свои зубочистки достанут, мы их всех уже к Одноногому отправим. С корсаром, даже с одиночкой, так не выйдет, много крови пролиться может.

— Согласен с капитаном. — Тревис достал из кисета трубку и начал набивать ее табаком. — Этих, с континента, резать и проще и быстрее.

— Ну, насчет быстрее, тут можно и поспорить, — не согласился с ними я. — Мы не знаем, когда они поплывут через Архипелаг, да и поплывут ли вообще. Никакой определенности.

— Ну, подождем, ничего. — Дэйзи была сама уверенность. — Нам важен результат.

Эта вздорная девчонка-капитан, похоже, все уже решила. Вот же черт…

— Итак. — Дэйзи шагнула к столу, положила на него свои ладони и обвела взглядом присутствующих. — Подведем итоги. Наш приблизительный маршрут таков — Брабудас — Надветренные широты — остров Черных Богов. Ну а потом, если живы будем, решим, куда дальше двинемся, тем более все остальное там тоже рядом. Билли!

— Да, капитан! — Штурман встал с сундука.

— Как нам лучше идти к Брабудасу? Ну, так, чтобы, по возможности, не найти приключений на свою голову?

Билли подошел к столу, отодвинул карту, которую дал Дэйзи маг, и расстелил свою, извлеченную из внутреннего кармана (Офигеть! В камзолах были внутренние карманы?).

— Отсюда пойдем на зюйд-зюйд-вест, — деловито сообщил он всем. — Пройдем через пролив Чирикви…

Я так и не понял, зачем меня звали в каюту, поскольку мое мнение по этому вопросу никого не интересовало, а уж про мое согласие даже и речь не шла.

— Капитан, — постучал я пальцем по спине Дэйзи. — Я тут еще нужен?

— Ах да, Красавчик, — хлопнула она себя по лбу. — Я чего тебя звала-то. Я не знаю, почему старый хрыч был так уверен в том, что ты мне прямо вот так уж сильно нужен. Как по мне, так ты болтун и раздолбай, и проку от тебя никакого нет, да похоже, и не предвидится в будущем. Но тем не менее если Фурро сказал, что ты пригодишься, я его послушаю, все знают, что просто так он никому ничего не говорит, а стало быть, ты будешь меня сопровождать во всех поисках. Но если ты, печень трески, станешь лезть мне под руку или мешаться под ногами, то я тебе попросту засуну в большой и пыльный мешок и брошу за борт. Это ясно?

— Ясно, капитан, — покорно ответил я, понимая, что в данный момент и сила и перспективы на ее стороне. — Я не буду мешаться и буду полезен, смею тебя заверить.

— Смотри, — погрозила мне пальцем Дэйзи. — И помни — лично для тебя я всегда найду немного балласта, который можно будет привязать к твоим ногам. Свободен.

Я кивнул, пошел к двери и, уже закрывая ее, услышал:

— И не забудь о крысе, ты обещал ее найти. Не тяни с этим.

Я снова кивнул и закрыл за собой дверь.

Врать не стану — было неприятно. Какая-то непись ушастая разговаривает со мной через губу, условия ставит и распоряжается мной как своей вещью. Крысу ей, соплюхе в шляпе, отыщи, да не мешкая, а? Может, еще подснежников по зиме притащить? У, код цифровой, непрописанный. Ладно, мне бы только ключ добыть, а там… А там я придумаю, как устроить ремейк фильма "Гибель эскадры". Я не я буду, если с Валяевым не договорюсь о том, чтобы тебя на моих глазах со всеми твоими кораблями затопили. А сам я буду сидеть с бокалом коньяка, смотреть на это по большому экрану и получать удовольствие.

Я пару раз пнул стенку, плюнул на канатную бухту, спустился в трюм и вышел из игры. Все одно в таком состоянии играть не дело, да и интересного ничего впереди не предвиделось.

Забавно, второй день подряд выхожу из игры ни свет ни заря. В небе — солнце, на часах — за полдень, но до вечера еще далеко. Черт возьми, а что я обычно в это время делал, ну, до того, как в эту свистопляску ввязался? Не помню, как отрезало.

Я побродил по квартире, посмотрел в окно. Солнышко светит, и не скажешь, что зима почти уже настала.

В Москве в конце осени — начале зимы так иногда бывает: хмарь, ненастье, то снег идет, то дождь, то вообще непонятно что. Грязь, сырость, все серое — и дома, и машины, и люди, но вдруг, неожиданно для всех, наступает день, когда на небо выходит солнце, ни с того ни с сего, без приглашения. И ему удивляются все — и люди, и природа, и даже синоптики, которые почти как саперы — ошибаются в жизни только один раз (но зато каждый день). Город приобретает слегка франтоватый вид, люди начинают улыбаться и дышать полной грудью, ведь воздух в этот день особый — он чуть терпкий и очень свежий, он пахнет огурцами и только что разрезанным арбузом, он пахнет зимой, которая уже стоит у порога, и близким снегом, тем, который, выпав, уже не будет таять до весны.

Я натянул куртку и пошел на стоянку — в конце концов, не дома же сидеть. Ну и потом — кто решил больше времени проводить в газете? А раз решил — так делай.

Мой приход в редакцию произвел эффект разорвавшейся бомбы. Увидевший меня первым Юшков икнул и с сомнением посмотрел на стакан с водой, стоявший рядом с ним.

— Тсс… — приложил я палец к губам и двинулся к своему кабинету, из которого раздавался громкий голос Вики. Пять пар глаз (все сотрудники так и ошивались в одном кабинете, несмотря на имеющиеся у нас свободные площади) внимательно уставились на меня, шестая, принадлежавшая Таше, смотрела в экран, это ей было явно интереснее, чем происходящее в кабинете, седьмой, очень красивой, не было, она то ли отсутствовала, то ли находилась там же, где и Вика.

— Послушайте, я вас предупреждаю — я этого терпеть не буду. — Вика чеканила слова, говоря на полтона выше, чем положено толковому руководителю. — Ваше отношение к работе поражает, оно недопустимо. И поверьте: я смогу сделать так, что вы вылетите отсюда с такими характеристиками…

Мм, да я вовремя. Интересно, а как она это собирается делать, в смысле: "вылетите"? Я устроился у двери поудобнее.

— Просто из любопытства — как именно вы собираетесь это сделать? — хмыкнула Шелестова, как будто прочитав мои мысли. — Насколько я понимаю, решение кадровых вопросов не входит в вашу компетенцию.

— В мою компетенцию входит все то, что я считаю нужным, — как-то натужно выдала Вика. — Здесь я решаю все вопросы, если вы это еще не заметили.

— Ну, так устроен этот мир — всегда кто-то находится сверху, даже когда это выглядит не слишком естественно. — В голосе Шелестовой было море иронии. Однако что за день сегодня, а? Все на мне отдохнули, и эта туда же.

— Хорошо, что вы это понимаете. — Вика немного убавила громкость. — Но я вас в последний раз предупреждаю: больше этих ваших шуточек я не потерплю. Субординация — основа производства.

— Согласен, — сообщил ей я, входя в кабинет. — И именно поэтому ряд твоих тезисов был или неточен, или неверен, уж извини. И кстати, Вика, вроде бы твой рабочий стол стоит у стены, я ничего не путаю? Это так, в порядке уточнения, может, чего поменялось, пока меня не было?

Брови Вики взлетели вверх, Шелестова же была спокойна, правда, чертенята в ее потрясающе красивых глазах заплясали с удвоенной скоростью.

— Добрый день, шеф, — с достоинством произнесла она. — Я скучала.

По ее лицу я понял, что она откуда-то знала о том, что я за дверью.

— И как? — задал я прямой вопрос, надеясь, что она его поймет.

— "Тринадцать апостолов". — Шелестова соизволила повернуть голову и окинуть меня взором. — Запах старый, уж не знаю, где вы его откопали. И вы единственный из моих знакомых, кто им пользуется.

— Ну да, конечно. — Я хлопнул себя по лбу. — Ну ты и даешь. Прямо московская сторожевая, одеколон за закрытой дверью учуять. Тебя бы на границу, к Карацупе.

— Елена, я вас больше не задерживаю, — быстро сказала Вика. — Надеюсь, мы поняли друг друга.

— Надейтесь, — дружелюбно сообщила ей Шелестова и вышла, перед этим ее пальчики пробежали по моему плечу, затем по лицу и закончили маршрут в районе носа. Пробежка сопроводилась дурашливым текстовым сопровождением:

— Тюр-лю-тю-тю.

— Ты здесь как? — подошла ко мне Вика. — Что-то случилось?

— Отличный вопрос, — отметил я, показав ей рукой на свое кресло и демократично сев на стул в углу. — Вообще-то я полагал до сегодняшнего дня, что здесь работаю, но сейчас что-то стал в этом сомневаться.

— Не поняла. — У Вики хватило ума не сесть в мое кресло.

— А что именно ты не поняла? — Я говорил негромко и размеренно. — Почему я пришел на работу? Почему нельзя так говорить с сотрудниками? Почему недопустимо гнобить тех, кто тебе не по душе? Ты, на мой взгляд, очень многое еще не понимаешь.

— Ты в свое время с нами пожестче говорил, — немедленно ответила Вика, тоже понизив голос. — Вспомни наш первый день, как ты с Генкой обошелся?

— Я — это я. — Аргумент был неплох, но не убийственен. — Во-первых, Геннадий нарвался сам, по полной программе.

— А эта, ты думаешь, не нарывается? — не дослушала меня Вика. — Да она…

— Стоп, я не закончил, — оборвал я ее. — Продолжу. Во-вторых — я начальник и сам определяю стиль общения. И в-третьих — я не сводил счеты и не пестовал свои комплексы.

— Комплексы, — не сказала, а как-то просвистела Вика. — Какие комплексы?

— Ставлю сто рублей на шефа, — раздался голос Шелестовой. — Полагаю, что в этот раз он ее победит.

— И наконец, — пропустил мимо ушей я ее слова. — Я, откровенно говоря, очень паршивый начальник, даже скажем так: никакой я начальник, но все равно до такого не опущусь. А вот ты можешь стать неплохим руководителем, если научишься объективности.

— В чем я необъективна? — Вике уже явно было все равно — слушают ее за дверью, не слушают.

— Да ты и сама в курсе, — ответил я ей. — Я не знаю, что именно есть у Ленки, чего нет у тебя и чего тебе очень хотелось бы иметь, но это — есть. И именно это тебе не дает покоя.

— Тебе сказать? — взвилась Вика. — Ты точно хочешь это знать?

— Не сейчас. — Я встал и подошел к ней. — Не сейчас, не хочу, чтобы завтра ты шла сюда, как на Голгофу.

Вика, красная как помидор, постояла несколько секунд и ткнулась мне в грудь лбом с выступившими бисеринками пота.

— Ну вот, — раздался голос Шелестовой. — На самом интересном месте!

— Да я смотрю, вы прямо любознательные все здесь, — ответил ей я. — Поддержу этот благой порыв и с радостью прочитаю ваши отчеты за неделю — с той пятницы по эту.

— Какие отчеты? — это был уже Самошников.

— Которые вы положите мне на стол до пяти часов вечера. — Я был само благодушие. — И в них вы в красках и со свойственным вам юмором и смекалкой опишете все свои полезные дела, которые сделали для нашего издания за указанный период. А Виктория Евгеньевна мне расскажет, что в них правда, а что враки.

— И что нам за это будет? — послышался голосок Таши.

— Лучшему будет премия, даю вам в том свое честное командирское слово.

— А худшему? — это они уже спросили хором.

— Ведро, тряпка и полироль, а также моя машина в качестве объекта мытья и ухода. И пусть никто не уйдет обиженным. Но не факт, что худший вообще будет, может, вы все молодцы.

Сотрудники затихли, видимо, задумались. Вика оторвала лицо от моей груди.

— Как-то все в последнее время не так идет, да?

Я помолчал, а после скорчил рожу: мол, перемелется — мука будет.

— Пишем, не ждем, время идет, — гаркнула Вика, заставив меня вздрогнуть. — И чтобы все хорошо писали, я не желаю с вами машину мыть, а Харитон Юрьевич и меня к этому припашет, я его знаю.

Глава 18,
где герой выбирает нужное время и нужное место

— Слушай, — Вика закинула мне руки на шею и зашептала в ухо: — Но ты же понимаешь, что они напишут очевидную чушь?

— Само собой, — уверенно сказал я. — В подобных отчетах ничего другого и не бывает. Мамонт такую штуку года два назад пытался ввести, где-то услышал или увидел что-то подобное, или, может, сдуру ему рассказал кто об этом. Не суть, но он всех тогда собрал и говорит: "Вы мне теперь должны каждую пятницу предоставлять отчет о том, что полезного сделали за неделю".

— И что? — Вика заулыбалась.

— Да ничего. — Я приподнял ее, сделал несколько шагов и плюхнулся в свое кресло, Вика тихонько пискнула, пережив небольшой акробатический кульбит под названием: "Раз — и ты на коленях". — Не скажу за всех, лично я заготовил шаблон и только дату в нем менял. Мамонт поорал, поорал, да и утих.

— А зачем же тогда? — недоуменно спросила Вика.

— Если ты про Мамонта — так это он от нечего делать затеял, если ты про меня — надо было тему перевести, ну и чтобы не расслаблялись.

Вика вздохнула:

— Я совсем дрянной руководитель, да?

— Вика, маленькая моя, мой ответ зависит от того, что ты хочешь услышать, правду или лесть, — честно сказал ей я. — Но вообще тебе следует задуматься о том, как ты в последнее время себя ведешь, уж прости за детскую фразу. Ты корону маленько на голове подвинь, а то она тебе уже на мозг начинает давить. Как совсем его сплющит, так беда будет.

Вика шмыгнула носом.

— Ты понимаешь… — Она помолчала, видимо, подбирая слова. — Если бы я все тебе могла объяснить… Тут же все очень-очень непросто выходит…

— Я все написала, самая первая. — В кабинет без стука вошла Шелестова. — Ой, у вас тут прайвеси, я не знала, я не хотела, да, скорее всего, уже и не буду…

— Стучаться надо. — Вика, не торопясь, встала с моих колен и одернула юбку. — Понятное дело, что тебя этому не слишком учили, но ты как-то потихоньку цивилизуйся уже.

— Я книжку себе куплю, — покивала Шелестова. — Я видела, ее продают. Называется "Этикет". Может, и вам, Виктория Евгеньевна, такую прикупить, там и буквы вроде большие, и картинки есть?

— Еще одна фраза в этом диалоге — и вы обе станете победительницами конкурса "Веселые брызги", — спокойно сообщил я двум спорщицам. — Совместный труд сближает и сплачивает. А на улице хоть и солнечно, но холодно, ручки покраснеют, покроются цыпками…

— Фу, какие вы гадости говорите! — возмутилась Шелестова. — Подобные бяки — без меня. Виктория Евгеньевна, я все поняла, я исправлюсь, можете снова лезть на колени к шефу, сама стучать буду, а остальных сюда вовсе не пущу!

— Ну, что до "стучать", так это я не сомневаюсь. — Вика саркастически улыбнулась.

— Этот сет за вами. — Шелестова хлопнула в ладоши. — Посмотрим, чем закончится партия.

Через полчаса на столе у меня были исповеди всего коллектива, без Вики, естественно, она пообещала рассказать мне про эту неделю вечером, многозначительно подмигнула и куда-то смылась. Жаль, хотелось бы понять, что же это у нее так непросто и что конкретно она мне не может объяснить.

В отчетах был ожидаемый бред, но по-другому и не могло быть. Любой нормальный человек, тянущий рутинную лямку, не может сесть и написать, что же это он такого полезного для родной компании сделал. В большинстве своем это масса мелких дел, которые и образуют его рабочий день. Да и вообще, все эти европейско-американские подходы к корпоративной стороне дела не слишком приемлемы для России. Ну вот кому нужен этот странноватый тимбилдинг или совсем уж дебильные мероприятия с жуткими названиями вроде "Тренинг преодоления конфликтов "Дорога к согласию и примирению", да еще, как правило, проводимые летом и непременно в выходные дни? Сидят взрослые люди, потеют, думают о том, что клубника неполитая на даче осталась, и слушают очень несвежую дамочку, хотя, конечно, и усиленно молодящуюся, всю такую в спортивных штанах и с непременным бейджиком, на котором написано "Коуч Алена". Какая ты Алена? У тебя четвертый номер, шея в морщинах и колени хрустят при ходьбе. Алена… Коуч, елки-палки…

Я вышел из кабинета и обвел тяжелым взглядом своих добрых молодцев и красных девиц.

— Сейчас, сейчас, — басом пропела Шелестова. — Вам всем конец наста-а-анет!

— Ну-с, соратники и сотрудники, — грозно свел брови я. — Что я могу вам сказать?

— Шеф, скажите уже что-нибудь, да я пойду, а? — Юшков заерзал на стуле.

— Неужто до такой степени я тебя напугал? — проникся я.

— Чего? — не въехал сначала Юшков. — А, понял. Да нет, конечно, мне-то чего бояться, из рядовых не разжалуют, дальше окопа не пошлют. У меня просто встреча назначена.

— Ну, ты конкретизируй, — влезла Шелестова. — Не у тебя встреча назначена, а у твоей печени. С кем — сказать?

— Вот одно слово — заноза. — Юшков возмущенно засопел. — Удавлю тебя когда-нибудь!

— Слушай, я обещала стучать — я "стучу", — возмутилась и Шелестова. — Если я этого не сделаю, Харитон Юрьевич наш любимый может счесть меня треплом, и все мои планы, возлагаемые на него, прахом пойдут. Поэтому…

— Вот на что ты только не пойдешь ради красного словца, — поморщился Самошников.

— Ради красного словца Павлик как-то сдал отца, — сообщила всем Шелестова и кротко посмотрела на меня. — Я же молодец?

— Не то слово, — заверил ее я. — Вот только не пойму, чего мне больше хочется: то ли тебя облобызать, то ли, на всякий случай, придушить, во избежание.

— Мм… — Шелестова сложила губы трубочкой и прикрыла глаза.

— Шеф, а давайте я ее придержу, а вы ее… того… — одновременно с этим предложил Юшков, а Мариэтта с готовностью привстала. — А ментам потом скажем, что она сама!

— Вот же вы твари, а не коллеги. — Шелестова открыла глаза. — В один прекрасный день возьму вас всех и отравлю!

— Какой у нас славный коллектив, — подала голос Таша. — Сроду здесь больше ни есть, ни пить не буду.

Юшков встрепенулся при слове "пить" и глянул на меня с видом: "Так я пошел?"

— Ладно, борзописцы, если никому не надо оставаться и что-то доделывать, то все свободны. Как-никак пятница, — сообщил я коллективу. — Так сказать, все вон я нынче добр. Но перед этим все уже подготовленные материалы для следующего номера кладем мне на стол, ну, что есть. Таша, твои по конкурсам — особенно.

— Добрейшему, добрейшему, добрейшему слава, — пропела Шелестова, подхватила сумочку и первой убежала с работы. Только шлейф духов остался. Судя по всему, на мой стол ей класть было особо нечего.

На самом деле поводов для особого веселья не было — до возможной пробуксовки газеты оставалось всего ничего. Очень скоро поначалу интересный формат может приесться основной части читателей, да и новости, увы, тоже разнообразием их не балуют. Ну, пришибли где-то в районе Великой Степи очередную экзотическую тварь — так их, слава богу, в Файролле пруд пруди. Ну, порвал Клаторнах в своих пещерах очередной рейд — эка невидаль. Он таких рейдов каждую неделю с пяток рвет, уж очень здоровенная зверюга. Надеюсь не увидеть ее воочию, ну ее на фиг.

Кое-какое разнообразие внесли конкурсы, умничка Таша все верно сделала, своевременно верную волну уловила, но этого мало, мало. Халява — это сильный двигатель, но на нем одном далеко не уедешь. Надо еще что-то, что-нибудь необычное, новое, или, наоборот, хорошо забытое старое… Да еще и это увеличение объема издания очень несвоевременное, как бы оно не оказало нам очень скверную услугу — мы можем размазаться по страницам, давить из себя идеи начнем, а читатель не дурак, он такое сразу видит. Так что надо не только искать некую новую жилку, но и что-то думать с объемами. Ладно, попробуем для начала вот что.

Я достал телефон и нашел в нем номер Петровича — своего старого знакомца и интереснейшего человека.

— Алло, — сказал я после ответа на вызов. — Это Петрович, который старый хрыч?

— А, это ты, — как всегда вяло и немного сонно ответил мне Петрович (в миру его звали Вадька, и был он моим сверстником, но за неимоверную флегматичность и вальяжность получил почетное право именоваться по отчеству). — Ты хоть ради разнообразия меня по имени иногда называй. И здоровайся.

— Да ну тебя, старый ты скунс. — Мы были знакомы очень много лет, и это давало мне все права на фамильярность. — Денежка нужна?

— Денежка? — задумался Петрович. — Денежка нужна, на нее еду купить можно и много других полезных вещей. А что за денежку надо сделать?

— А что ты, кроме своего ремесла, вообще еще умеешь делать? — удивился я.

— Ну, не знаю. — Петрович помолчал. — Макароны варить умею, как-то раз бабушку через дорогу перевел. В детстве бате молоток как-то подал.

— Ишь ты, — удивился я. — Вот бы не подумал. Но нет — молоток мне не нужен. Мне нужны комиксы.

Петрович, при всей своей флегматичности, был мастером комиксов. Свои первые серии он вроде как еще в начальной школе сделал, в тетрадках для прописей. Учительница первая его умирала в них неоднократно и такими причудливыми способами, что в результате, когда тетрадь попала ей в руки (спалился маленький Вадик, сдали его одноклассники), то он сразу отправился не только к другой учительнице, но и к детскому психологу. Да, у него уже тогда была на редкость богатая фантазия.

— Купи. — Петрович оживился. — Интереснейшую серию нарисовал. Прикинь — чувак очухивается невесть где, в одних штанах и с татуировкой под мышкой. Походил туда-сюда — оказывается, он в компьютерной игре, но не из этих, с гномами и эльфами, а в эдаком постапокалипсисе, в реальном таком, с огнестрелом, без всех этих мечей и алебард. Основная завязка — он типа память потерял и себя самого ищет, ну там потом разное — бандосы, схватки, механические псы, зомби его королем выбирают, потом он крутеет по полной. Занятно, в общем, получилось.

— Ты точно завязал с травкой? — с подозрением спросил у Петровича я. — Ну бандосы — еще туда-сюда, но чтобы зомби вообще думали и тем более кого-то лидером признали, — это ты, конечно, загнул.

— Ой, это комикс, не ищи в нем глубокого смысла. — Петрович хихикнул. — Ты же не ищешь его в тарелке с макаронами, ты их просто ешь.

— Ладно, бог с ними, с зомби, — перевел тему в нужное русло я. — Ты о "Файролле" слышал?

— Конечно, — с достоинством ответил Петрович. — И даже играл некоторое время, и не безуспешно.

— А чего бросил? — Мне было в самом деле любопытно.

— Нет денег — нет игры, — исчерпывающе ответил Петрович. — А так — ничего игруля, мне понравилось.

— А кем играл? — Я точно знал, что при всей своей флегме Петрович был очень въедливым игроком и персонажа своего раскачивал всегда по полной.

— Магом. — Петрович помолчал. — Огневиком, недооцененный класс, скажу тебе.

Забавно, надо запомнить. Ну да ладно, это все потом.

— Петрович, что я тебе предлагаю, — взял я быка за рога. — К утру вторника ты мне на почту подгоняешь начало комикса по "Файроллу", на два стандартных газетных разворота, сюжет — на твое усмотрение, но закладывайся минимум на десять номеров, хотя думаю, что будет больше. Должно быть увлекательно, по миру игры, без мата, без чрезмерного насилия и без голых баб — нам возрастные ограничения и всякие там штрафы не нужны.

— Можно, — с достоинством ответил Петрович. — Мой интерес?

— Семь тысяч за стартовый выпуск и халявная подписка на "Вестник" на три месяца. При удачном старте подниму вопрос о введении тебя в постоянный штат с постоянной ставкой, но работать будешь дома, я знаю, что ты тяжел на подъем. Ну, при условии, что это будет на самом деле толковый комикс.

— Если дело выгорит, я буду звать тебя Динь-Динь, — сообщил мне Петрович. — Ты будешь добрый фей.

— Главное не Трень-Брень, — припомнил я феечку, вдову рыцаря. — Ладно, в путь. Дорогу осилит идущий. Будут вопросы — звони. И вот еще что — пришли мне сообщением свой номер игрового договора, чтобы тебе абонентку продлили.

— Стой, — Петрович был деловит, — один вопрос. Черно-белый или в цвете?

— Черно-белый, — решил я. — Ну его, цветной. Классика рулит.

Мы попрощались, и я, довольный, закачался на кресле. Если сработает — может быть и эффект новизны, и определенный интерес аудитории, причем разновозрастной. А ведь потом еще можно спецвыпуски делать, да мало ли… Но это если выгорит.

Я набрал Зимина, но он был недоступен. Тогда я позвонил Валяеву, надеясь, что, может, хоть он откликнется.

— А, Киф, здорово, — снял он трубку практически сразу. — Если чего важное — говори, если нет — извини, я здорово занят.

— Ну у меня по газете вопрос, — ответил я. — Задумал я тут одну штуку в ней сделать…

— Ну так и делай, — оборвал меня Валяев. — Ты главный, ты и делай.

— Мне Макс велел докладывать, — не понял его я. — Если чего новое делать надумаю, ранее не согласованное.

— Это Макс, — категорично заявил Валяев. — Ему все знать надо. Ладно, шут с тобой, что ты там задумал?

— Комикс по мотивам игры.

— Отличная идея, красавец, уважаю. Ты доволен?

— Вполне. — Нет, с Валяевым положительно удобно иметь дело. — Я там художнику денег посулил немножко и три месяца халявной игры…

— Ну и правильно, — одобрил Валяев. — Скинь Ди номер его договора сообщением, продлим, а по деньгам с бухгалтерией реши. А если и впрямь будет толковый комикс, так бери его в штат, этого художника.

— Ну, я так ему и сказал. — Я гордился собой — все сделано верно.

— Красапета! — с кавказским акцентом сказал Валяев. — Уф, какой мужчина! Все, бывай!

И он повесил трубку.

— Ну да. — Я положил телефон на стол. — Как всегда, все бегут, никому до меня дела нет.

Я посидел еще немного, покопался в материалах, которые оставили мне ребята, и мне подумалось, что надо бы ввести еще рубрику "Творчество наших читателей", только назвать ее позабавней. Пишут сейчас все кому не лень, причем некоторые даже очень талантливо, так почему бы и нет? А ее ведущей поставлю Шелестову. Она, конечно, язва, каких свет не видывал, но человек при этом очень справедливый, зажимать никого не будет. Ну и приз какой-нибудь надо будет придумать, Ташу напряжем, у нее в этом направлении башка хорошо работает.

Если честно, домой я не спешил. Я очень опасался, что Вика опять заведет эти душеспасительные беседы о том, кто я ей, кто она мне и что с нами будет дальше, но нет, я ошибся. Вика была весела духом, щедра душой, судя по тому ужину, который меня ждал, а потом еще и неутомима телом, так что вечер более чем задался.

— Слушай, а я билеты в театр взяла, на следующую субботу, — сказала она мне после того, как я сходил перекурил. — В "Сатиру". Пойдем, а?

— Тебе мало смешного в нашей жизни? — поинтересовался я лениво. — По мне, так что ни день — сплошная комедия положений, а то и просто театр абсурда.

— Ну, я там не была никогда. — Вика положила мне голову на грудь. — Ну давай сходим?

— Пойдем, почему нет? Хороший театр, — согласился я. — Что давать будут?

— "Укрощение строптивой". — Вика с явным удовольствием произнесла звучное название.

— Мм, постановка все еще в репертуаре? — удивился я. — Очень старая уже.

— Так и пьеса не новая. — Вика поерзала, устраиваясь поудобнее. — Шекспир — он вечен.

— Слушай, все хотел спросить: вот ты сегодня днем говорила, что у тебя все непросто. Ты что имела в виду-то?

— Не сейчас. — Я почувствовал, как Вика напряглась. — Не сегодня, ладно? Я все тебе скажу, только потом.

Я не стал настырничать, иногда подождать куда разумнее, чем гнать, как курьерский поезд.

Ни в субботу, ни в воскресенье я в игру не входил — и не хотел, да и смысла особого не было. А что я там увижу? Максимум Брабудас, который мне как шел, так и ехал. Квесты на Архипелаге такие, что даже если ты это задание выполнишь, то потом еще не факт, что сдашь (надо будет Валяеву рассказать, пусть думают, что с этим делать), ну, может, деяние какое откроется, вроде "Пиратские столицы", так не факт, что я его закрою. Ну и так далее.

А то и вовсе в море они сейчас. И что мне — сидеть на полуюте, плести веревки и гнусить со всеми: "В борт ударились бортом. Перебили всех потом".

Ну уж нет, на фиг. Да еще и эта пигалица в своей шляпе… Капитан Ингленд, чтоб ее морские черти взяли!

И вы знаете, отличные выходные в результате вышли. И даже те дела, которые мне всегда были не слишком приятны, вроде похода в магазин или в банк, как-то доставили удовольствие, просто на удивление. Финальным аккордом был визит моей мамы, с которой Вика, как выяснилось, очень сдружилась. Они два часа обсуждали всякую лабуду, и я понял, что она заезжает сюда уже не в первый раз. Вот тебе и на…

— Ты со мной? — Глаза Вики расширились от удивления, когда я в понедельник встал вместе с ней. — Слушай, ты точно в порядке, ты не заболел?

— Вика-ханум, услада моих очей и радость моего сердца, не все же тебе одной на службу ездить, — витиевато ответил я ей. — Иди чайник ставь, не дело опаздывать.

Головоногим я ничего объяснять не стал, хотя их удивление тоже было велико, впрочем, они промолчали и не стали выказывать мне свое удивление. Точнее, промолчали все, кроме Шелестовой, которая, влетев в кабинет и увидев меня, завопила:

— А-а-а! Неделя задалась, он прямо с понедельника явил нам свой божественный лик!

— Дочь моя, — густым басом сказал ей я. — Бери Ташу и шествуй в мой кабинет, я там буду из тебя беса гнать и полезной работой занимать.

— Из меня беса? — захохотала Шелестова. — Ну-ну. Это надо было давно начинать делать, теперь — без шансов.

— Поглядим, — хмыкнул я. — Труд — он даже из макака веселого, парагвайского может человека сделать, вдруг и из тебя что выйдет?

Надо отметить, что все-таки эта парочка оказалась очень башковитой. И та и другая прекрасно поняли, что я хочу видеть в новой рубрике, и накидали кучу идей, которые потом сами и пошли реализовывать. Инициатива завсегда инициативного имеет, таков суровый закон жизни.

В районе часа дня я стал собираться — как ни печально, но надо было идти домой, надо было идти в игру. Третий день, однако. Если сегодня не предстану пред светлые очи капитана Дэйзи, то мне запросто могут приписать дезертирство, а вот это совсем уж лишнее — нравится мне капитан или нет, но без нее задание не выполнить, и это есть факт.

В игре была благодать божия и полное умиротворение — небо синее, качка умеренная, плеск волны, приятный для уха… Стало быть, я в море, куда-то плывем. А вот куда — сейчас узнаем.

Я прошелся по палубе, высматривая знакомых, и в результате увидел Калле, который сидел на бочке и точил саблю.

— Калле, привет. — Я помахал ему рукой.

— А, Красавчик, оклемался, — с сочувствием сказал мне корсар. — Эк тебя скрючило, а?

Вот тебе и на, это что же меня так скрючило?

— Качка-то была не сильная, а тебя прямо вот в жгуты размотало, — продолжил Калле. — Два дня в трюме пластом провалялся, шутка ли!

Ага, стало быть, мое отсутствие под что-то да маскируется. Забавно, хотя, конечно, по уму придумано — реализм и все такое.

— Ты даже на Брабудасе не сходил с корабля. — Калле с жалостью помотал своей кудлатой башкой. — А мы в "Веселые свинки", к красотке Черной Куши завалились, все знают, что именно у нее, у губастой, самые славные и сладкие девчонки в этой части Архипелага квартируют. Так мы там порезвились, что ты!

— Завидую, — мрачно сказал я. — А мы сейчас вообще где?

— Как где? — удивился Калле. — В Надветренных широтах, уж полдня, как тут торчим, клиента ждем.

— Это как же так быстро мы сюда дошли? — удивился я.

— Попутный ветер, хороший штурман и маленько удачи, — философски сказал Калле, снова начиная водить точильным камнем по клинку. — И вот мы здесь. А если Окорок явит нам свой милостивый лик, так еще и добыча к нам сама пожалует, что было бы совсем уж неплохо.

— А этот, второй капитан, он нашелся? — спросил я.

— Ля Морт? — Калле глянул на меня. — Само собой. Пришел на Брабудас, без дырок в корабле, как всегда элегантный и пахнущий чем-то эдаким. Вот что за мода пошла — мужики пахнуть стали, как бабы, а? Вот раньше…

Я глянул за борт. Неподалеку от "Розы ветров" на волнах качалась баркентина, это был корабль капитана Ля Морта, я его узнал.

Я обвел глазами океан вокруг. Солнце блистало в катящихся по нему волнах, там же плясали и поплавки — моряки от нечего делать решили заняться рыбалкой.

— Елки-палки, — я перевел глаза на Калле, — это, стало быть, мы корабли с Запада ждем?

— Ну да. — Калле встал и махнул наискось саблей. — Их, родимых.

— Паруса! — раздался сверху голос марсового. — Вижу паруса!

— Сколько их? — это была уже Дэйзи, она стояла на капитанском мостике.

— Два корабля… Нет, три!

Я секунду подумал и потихоньку двинулся наверх, к капитану. Надо же понять, что происходит.

— Три — это, конечно, многовато. — Дэйзи обвела взглядом Харриса и Тревиса. — Но ведь это и не корсары, а всего лишь ленивые и ни на что не годные обитатели материка, им до нас, как селедке до кита. Пустим им кровь и заберем то, что нам нужно, ведь у нас есть на это право.

— Интересно какое? — не удержался я. Мне было неприятно: с чего это мы в Раттермарке все ленивые и ни на что не годные?

— Это право стали. — Дэйзи достала рапиру и махнула ей. — И право сильного. И вот еще что, Красавчик… При абордаже ты пойдешь туда, на палубу их флагмана, одним из первых, и горе тебе, если я этого не увижу, ты понял меня?

— Понял, — пробурчал я.

— Докажи мне, что ты не такой, как они. — Дэйзи сказала это чуть мягче. — Докажи мне, что ты не кусок медузы, — и заслужишь первую татуировку!

"Вам предложено принять задание "В первых рядах". Условие — быть в первых рядах атакующих при абордаже вражеского судна и сразить не менее 3 противников. Награды: 1000 опыта; 500 золотых или 25 пиастров (на выбор); татуировка, подтверждающая ваш статус; + 10 единиц к репутации у фракции "Корсары капитана Дэйзи Ингленд"; вариативная награда (получение зависит от вашего поведения в бою). В случае если вы не проявите себя должным образом в предстоящем сражении, то можете потерять часть репутации у фракции и лишиться возможности получения ряда квестов. В случае если вы не станете участвовать в бою, вы будете изгнаны из команды капитана Дэйзи Ингленд, все квесты, связанные с Дэйзи, будут провалены. Принять?"

— Я понял тебя, капитан, — сурово (как мне показалось) сказал ей я. — Я докажу, что не зря пью твой ром.

Паруса приближались, уже был виден флаг.

— А можно подзорную трубу? — спросил я у Дэйзи, та покачала головой, явно удивляясь моей наглости, но протянула мне ее.

Это точно были игроки. Я не знаю, какому именно клану принадлежал герб, изображенный на флаге, но вряд ли бы НПС выбрали в качестве эмблемы трех лошадей, запряженных в колесницу с буквой "В" на заднем фоне.

— Спасибо, — вернул я оптику капитану и спустился с мостика. На палубе уже была суета, Чарли и Харрис раздавали команды.

Я прислонился к борту и думал о том, что на этот раз я влип, и при этом ой как крепко. А самое паскудное — мне совершенно непонятно, что теперь делать.

Глава 19,
рассказывающая о том, что победители тоже иногда бегут с поля битвы

Все пока складывалось очень погано — если я с гиканьем и маханием холодным оружием не оказываюсь на палубе флагмана в компании первых отчаюг из нашей команды, квест дедушки Фурро накрывается треуголкой Окорока, и одновременно с этим я возвращаюсь на стартовую черту.

Если же я врываюсь на палубу с воплем: "Режь их", — то моментально становлюсь звездой форумов (и уже к вечеру вижу полсотни постов под заголовками вроде: "Офигеть! Игрок среди пиратов! Что за?..") и личным врагом этого клана, уж не знаю, как он называется. И моя дальнейшая судьба — или сидеть тут, в Архипелаге, или же скитаться по диким степям Пограничья, где золото моют в горах.

Оба варианта однозначно меня не устраивали, но третьего я пока не видел.

— Израэль, ты будешь вторым номером у "Бабетты". Металки подавать будешь, понял? — это был Чарли, его мяукающие интонации ни с кем не спутаешь. Вот молодец — уже и ядра "металками" назвал, и наряд к пушке поставил, причем все как полагается — и первый номер, и второй.

Номер… Номер… Номер!!!

Я ломанулся к лестнице, ведущей в трюм.

— Номер Девятнадцать, вы мне нужны прямо сейчас, — завопил я, спустившись и отойдя в укромный уголок.

— Добрый день, игрок Хейген, — нельзя сказать, что лицо Номера Девятнадцать, появившегося прямо из борта, выражало радость от того факта, что мы наконец снова увиделись.

— Код… — начал было я, но администратор перебил меня:

— Я помню и вас и ваши привилегии. И еще хочу заметить — вы доставляете лично мне очень много хлопот, и я не понимаю, почему нельзя играть так же, как все остальные, — спокойно и без всех этих ваших безумных поступков?

— Это вопрос не ко мне, — огрызнулся я. — Это вы вон у работодателей наших спрашивайте.

Номер Девятнадцать хмуро взглянул на меня, и взгляд его дал понять, что, видимо, он уже пытался это сделать.

— Итак, ваш вопрос, игрок Хейген.

— Не вопрос, просьба, — поспешно сказал я — надо было торопиться, мне даже здесь были слышны команды Харриса:

— Первая абордажная группа — к тросам! Готовить крюки, готовить кошки.

— Я слушаю вас, игрок.

— Мне нужно, чтобы вы сделали мой ник невидимым, я точно знаю, что такая возможность у вас есть, — тоном, не допускающим возражений, сказал ему я.

— Невозможно, — немедленно ответил мне Номер Девятнадцать.

— Возможно, — жестко оборвал его я. — Технически это яйца выеденного не стоит.

— Технически — да. — Номер Девятнадцать поправил черный узкий галстук и качнул чемоданчиком, который он держал в руке. — Но это противоречит канонам игрового процесса.

— Да мне пофигу, чему это противоречит. — Я махнул на администратора рукой. — Идите к своим боссам и передайте, что если это сделано не будет, то и успехов от дальнейшего игрового процесса с моей стороны тоже им ждать нечего, ибо взяться им будет неоткуда.

— Я бы рекомендовал вам подбирать выражения, — посоветовал мне Номер Девятнадцать. — Вы слишком категоричны в суждениях.

— У меня выбора нет, — рявкнул я ему прямо в лицо. — Наверху вот-вот абордаж начнется.

— Выстрел! — послышалось сверху, и через несколько секунд раздался протяжный свист.

— Уже шмалять начали! — ткнул я пальцем вверх. — Не тяните вы, мыслитель. И сразу говорю: если все накроется медным тазом, я вас первого сдам с чистой душой и всю вину на вас же свалю. И отправитесь вы в виде резервной копии на самый дальний диск самого удаленного сервера.

Номер Девятнадцать промычал что-то, то ли: "Ожидайте", то ли: "Вот же сволочь", — и исчез.

— Заряжай!

Черт, а как Чарли освоился, прямо как будто всю жизнь батареей командовал!

— Ты мне там не повреди корабли!

О, а это уже Дэйзи. Рачительная какая, хозяйственная. Хорошая жена кому-то достанется.

Хлоп! Передо мной, как лист перед травой, возник Номер Девятнадцать с на редкость кислой рожей.

— Игрок Хейген, я уполномочен передать вам, что ваше пожелание было удовлетворено, ваш ник будет скрыт от всех окружающих в течение часа. Также мне было приказано передать вам фразу: "Не дрейфь, братское сердце, все в рамках правил, хуже, по любэ, не будет, я проверил. И это, не подведи, тут такой ажиотаж". А еще вот этот предмет.

Номер Девятнадцать достал из чемодана черный платок и протянул его мне.

Я, не совсем понимая, на кой мне нужен сопливчик, взял его.

"Шейный платок. Предмет одежды, также может использоваться как повязка на лицо, чтобы скрыть его от всех, или в случае задымления. + 10 к силе; + 7 к выносливости. Прочность — 250 из 250. Минимальный уровень для использования — 30".

Вот жлобы, а? Самый простой платочек, самый незамысловатый прислали. Нет чтобы хоть редкий, что ли…

Номер Девятнадцатый щелкнул пальцами.

— Ваш ник скрыт, время действия блокировки — час, и он уже пошел.

— Спасибо тебе, человек с чемоданом, — кивнул я администратору и побежал наверх, откуда раздалось зычное:

— Первая абордажная команда — готовность номер один, сближение.

"Опять на меня ставки ставят, — подумал я, прыгая через ступеньку. — Как на лошадку беговую. Ну, да и ладно, главное, чтобы мы выиграли, тогда и мне морковку дадут, не моральную, так материальную компенсацию получу".

Мы были совсем рядом с флагманом неизвестного мне клана, по его палубе бегали игроки, явно до этого с абордажем не сталкивавшиеся. Это наверняка были хорошие знатоки своего дела, прошедшие многие инстансы и рейды, но не бывавшие до этого в морских боях, именно поэтому они все больше жались к борту, грозно сжимая мечи.

— У них колдун! — заорал марсовый, тыча пальцем в один из клановых кораблей.

И впрямь на носу брига махал посохом и бородой маг, скорее всего, водный. Даже не скорее всего, а просто-таки наверняка: волны у корабля Ля Морта, который приближался к бригу, забурлили и стали подниматься, как та стена. Внешне мне все это напомнило картину "Девятый вал".

— Да чтоб им всем! — заорала Дэйзи. — Как бы кракена не подманили! Вот же идиоты!

За Ля Морта она явно не беспокоилась, доверяя своему капитану. И впрямь — корабль корсара как-то ловко вильнул, нырнул, пробил носом стену воды и продолжил сближение с бригом клана.

— У этих тоже маг, — раздалось сверху.

И точно, откуда-то появившийся бородач — ну что за стереотипы, а? — активно махал руками, между которыми рос огненный шар.

— Вперед, подельнички! — заорал Харрис. — Тому, кто прирежет мага, — двойная доля!

Мои соратники вцепились в веревки, закрепленные на мачтах, и, разбегаясь и отталкиваясь от палубы, стали перелетать на флагманский корабль.

— Красавчик! — Харрис, сдвинув брови, глянул на меня и ткнул пальцем в одну из этих безумных тарзанок, сам же схватился за соседнюю.

Выбора у меня не было, я натянул повязку на лицо и, вцепившись в веревку, разбежался и перелетел на палубу корабля, который так приглянулся Дэйзи.

"В случае использования новых предметов, произведенных на территории Равенхольма и Раттермарка, не из числа тех, которые были у вас при перемещении на территорию Тигалийского архипелага, к вам применяются следующие ограничения: минус 25 % к устойчивости на палубе; минус 10 % к скорости; минус 3 % к точности удара. Данные ограничения действуют в абордажном бою вне зависимости от того, на чьем корабле он происходит".

Читать сообщение времени у меня особо не было — на клановом корабле уже началась резня. Столпившиеся у бортов гномы, люди, эльфы, поняв свою ошибку, разворачивались к перелетевшим на их палубу корсарам, но было поздно — те уже принялись за свою привычную работу.

— Арбалетчики, залп! — раздался голос Чарли, и игроки получили еще и порцию болтов в спину.

— Да что же это такое, а? — метнулся над толпой путешествующих чей-то возмущенный голос. — Так нельзя, я жалобу администрации…

Вокруг звенела сталь — на корабле все-таки были не новички, а закаленные в боях воины.

— Н-на. — Рыцарь в блестящих доспехах нанес мне удар, который я еле отразил. — Проклятый пират!

Рыцарь был почти сотого уровня, мне с моим шестидесятым здесь делать было нечего, да и брони привычной у меня нет, и вместо меча — шпага, так что еще пара его ударов — и все. Эх, жаль доспехи, наверняка не простые…

— Не понял? — Рыцарь уставился на меня. — Что значит: "Атаковал игрока"?

— Системная ошибка, поди, — буркнул я. — В наших местах и не такое бывает.

— Я тебя убивать не буду, ты нам живой нужен, — сообщил мне рыцарь, размахивая мечом. — Что-то тут не так, и ника у тебя нет, и рожу ты закрыл.

Какой умный этот рыцарь, его непременно убить надо, во избежание.

Я увернулся от еще одного удара — без брони, конечно, защита не та, но и уворачиваться проще, а после сделал то, чего рыцарь явно не ожидал: резко взял старт, подхватил игрока под микитки и перебросил через борт. Кому доспех — защита, а тебе, приятель, — могила. Ревела, стало быть, буря, гром гремел.

"При абордаже вами убито противников — 1. Место в общем рейтинге участников абордажа — 23. Шансы на получение скрытого бонуса — 4 %".

Вот тебе и раз. Рейтинг, бонус…

— Красавчик, сзади! — это был Якоб.

Я отпрыгнул в сторону, резко махнув шпагой. Кривой эльфийский клинок врезался в палубу.

— Что за черт? — Уже порядком потрепанный эльф взглянул на меня. — Не понял?

— Глюк, сбой, бывает, — выпалил я, и, пользуясь небольшим его замешательством, ударил снизу вверх ему прямо в горло, добавив при этом "Память о боге".

Уж не знаю, то ли его здорово помяли до меня, этого эльфа, то ли я так удачно попал и вдобавок скилл сработал, кританув, но я его уложил на месте.

"При абордаже вами убито противников — 2. Место в общем рейтинге участников абордажа — 17. Шансы на получение скрытого бонуса — 9 %".

Не стану врать: моральных мучений не было, да и иных каких тоже — это война, и не более. И, кстати, надо прихватить трофеи — это святое.

Я подхватил кокон, оставшийся от эльфа, и без зазрения совести саданул в спину одному из двух гномов, навалившихся на Якоба.

"Вы первым атаковали другого игрока. На вас налагается штраф "Безденежье". Количество денег, выпадающих из противников, снижается на 10 %. Время действия штрафа — 2 часа. В случае если вы убьете этого игрока, к вам будут применены дополнительные ограничения".

Ах да, я же начал первым… Вот черт, забыл.

— Ах ты, гад! — Гном развернулся ко мне. — Еще и повязку надел!

Ладно, хоть мой удар хорошо прошел, снеся ему часть жизни, поскольку гномы по своей сути здоровые как не знаю кто, а этот еще и восьмидесятого уровня был.

Я напустил на него волка, а сам старался уходить от ударов, поскольку, попади я под его секиру — тут бы мне карачун и настал.

Гном попался шустрый — он успевал и меня гонять, и от волка отбиваться, и даже своему приятелю помогать, которого порядочно теснил Якоб.

Вот тут, кстати, и впрямь некий дисбаланс выходит — все пираты нашей флотилии были уровня эдак пятидесятого — шестидесятого, и по идее игроки должны были их перебить без особого труда. Однако же вот фигу. Наоборот, корсары резали клан на букву "В", как лиса цыплят, а может, и еще резвее. Надо полагать, по одной только причине — нельзя пока игрокам своим ходом на Равенхольм попадать, время еще не пришло. Вот и дана пиратам задача — держать и не пущать, всеми силами. Это, конечно, может, и нечестно, но и недоказуемо. Думаю, тема такая уже поднималась, и "Радеон" наверняка отбрехался тем, что там формула уровней принципиально другая, или еще что-нибудь подобное наплел. А вот как морскую дорогу откроют на новый континент, на пару с самим Архипелагом, так и баланс подправят. Ну, я так думаю.

— А-а-а, — заорал противник Якоба, истаивая.

— Фрорин! — завопил мой гном и кинулся на меня, снова отмахнувшись от волка.

Хрясь!

Боевой топор Якоба врезался в спину гнома.

Бумм!

До кучи по гномьему шлему саданула колотушка Просперо — на палубу хлынула вторая волна атакующих.

Не знаю, что меня сподобило, но мой клинок с хрустом вспорол его кольчугу.

"При абордаже вами убито противников — 3. Место в общем рейтинге участников абордажа — 14. Шансы на получение скрытого бонуса — 19 %".

Шансы растут, это не может не радовать!

"Вами был убит другой игрок, которого вы атаковали первым. В связи с этим на вас налагаются следующие ограничения: минус 10 % к скорости восстановления жизненной энергии; минус 10 % к скорости восстановления маны; обозначение вашего имени над головой будет окрашено в красный цвет. Поскольку это было ваше первое убийство игрока, атакованного вами первым, то данные ограничения накладываются на вас сроком на 3 календарных дня по игровому времени. В случае повторного убийства вами другого игрока (при условии, что вы атакуете его первым) данные ограничения будут продлены и дополнены. В случае неоднократного убийства вами других игроков администрация игры будет вынуждена применить ряд более жестких ограничений и штрафов. И помните, игрок: убийство подобным подобного — это грех, особенно если оно осуществлено с целью наживы".

А деяния не дали. Ну, какого-нибудь эдакого, типа "Душегуб" или там "Убивец". Что же до красного ника — да и фиг бы с ним, кто меня тут, кроме таких же упырей-пиратов, увидит? Я, оглядевшись, поднял кокон гнома, в сумке приятно брякнуло. Если уже налетел на штраф, не пропадать же добру?

"Вами выполнено задание "В первых рядах". Для получения награды вам следует обратиться к капитану Дэйзи Ингленд".

Ф-фу, на этот раз выпутался.

— Прочь, твари бессмысленные! — раздался рев откуда-то сверху.

Я огляделся — бой на палубе почти закончился, там и сям валялись коконы павших игроков, правда, у полуюта отбивались из последних сил несколько мечников, да на капитанском мостике отмахивался двулезвийной секирой от наступающих на него корсаров здоровенный патлатый и бородатый варвар, надо полагать, офицер клана, если вообще не его глава. Секира сверкала как солнце, по краям лезвий пробегали искорки. Явно непростой предмет и, поди, дорогой, как черт знает что.

Надо отметить, что общение с береговым братством явно на меня пагубно влияет, раньше я за собой такой склонности к мародерке не замечал. А тут — ну просто откуда что взялось?

Варвар сшиб в море еще одного флибустьера, и было похоже на то, что перед своей смертью он сможет существенно проредить нашу команду. Вот это погано, мне это ох как невыгодно, поскольку никто не скажет, что там дальше будет и представится ли нам шанс команду пополнить. А дел-то еще ого-го сколько. Так что, варвар, лишний ты здесь, на Архипелаге, уж извини.

Я подбежал к Харрису, который явно сам собирался разобраться с великаном-варваром, только что отправившим на тот свет еще одного флибустьера.

— Этот мохнорылый нам сейчас всю команду перебьет, — сообщил ему я.

— Вижу. Вот сам и собрался его прикончить, — зло ответил мне гигант.

— Да что вы за люди такие, хуже паладинов! — возмутился я. — Не только же лихостью вы, но и умом пробавляетесь. Загнать сюда, на палубу, пять стрелков, да и расстрелять его попросту. Быстро, эффективно, практично.

Харрис на секунду задумался, а после, обернувшись к нашему флагману, крикнул:

— Арбалетчики, сюда. Прикончите этого воина.

По мосткам загрохотали башмаки стрелков.

Смотреть на реализацию своего плана я не хотел, поэтому решил глянуть, что там у Ля Морта происходит.

Там все было отлично, не хуже, чем у нас, — его ребята явно добивали остатки команды второго корабля. Третье судно клана находилось чуть в отдалении, но их возмущенные вопли доносились даже сюда.

— Твари! — раздался рев с капитанского мостика. Это орал варвар, в теле которого уже сидело четыре болта, пятый запутался в плаще, сделанном из медвежьей шкуры. Надо отметить — красиво выглядит плащ, скорее всего, на его изготовление пошел материал, аналогичный тому, что некогда мне из медведя — босса локации выпал. Точно серьезный функционер клана, штука-то недешевая.

Свистнула еще пара болтов, выбивая жизнь из варвара, продолжения он ждать не стал и каким-то просто акробатическим финтом сиганул с мостика прямиком на палубу.

Крякнули палубные доски, подпрыгнули коконы ушедших игроков, предсмертно взвизгнул арбалетчик, рассеченный практически надвое.

Варвар крутнул вокруг себя секиру, презрительно посмотрев на нас. Выглядел он как герой северных саг — сам весь перевитый мускулами, из тела арбалетные болты торчат, и явно готов сражаться до конца, который уже, собственно, близок: жизнь-то у него в желтом секторе.

— Ну, шакалы, кто следующий?

— Арбалетчики, залп! — неожиданно для себя самого отдал я команду, и, что странно, меня послушали.

Щелкнули арбалеты, два болта варвар отбил, один ушел в небо, а вот четвертый вошел воину в бок.

— Мразь! — Несмотря на то, что жизни у этого здоровяка было мало, он был шустр, ох как шустр. Движения в мою сторону я практически не заметил, а его секира просвистела у самого уха. Как я увернулся, сам не понимаю.

— Игрок? — расширились глаза варвара. — А где ник? Что за чертовщина?

Корсары сжали кольцо вокруг нас, но не спешили вмешиваться.

— Я вызываю воинов Алого легиона, — решил не мудрить я и сжал амулет, висящий на шее.

— Ты кто вообще? — Варвар снова махнул секирой, но это было ожидаемо, я перекатился по палубе и скомандовал четырем появившимся воинам, ткнув рукой в его направлении:

— Убейте его!

Через минуту все было кончено. Конечно, имей этот здоровила запас жизни чуть побольше — спорный вопрос, кто кого бы убил, да и двух моих воинов он завалил, прежде чем клинки оставшихся вспороли его грудную клетку.

Я подошел к кокону, оставшемуся на палубе, и протянул к нему руку.

"При абордаже вами убито противников — 4. Место в общем рейтинге участников абордажа — 10. Шансы на получение скрытого бонуса — 26 %".

— Это общая добыча, — сказал Харрис. — Оставь.

— Все, кроме этого. — Я достал из кокона секиру.

"Секира Олафа Нортинга. Это оружие много веков верой и правдой служило роду Нортингов — суровых воинов с Крантонских гор, которые расположены на севере Раттермарка. Последний из Нортингов, наследник вождя по имени Олаф, пропал в неведомых землях, и некогда славный род почти угас. Предмет из сета "Нортинги". Состав сета: шлем Дэйва Нортинга; кольчуга Алана Нортинга; сапоги Сигурда Нортинга; ремень Свена Висельника Нортинга; оберег Греты Нортинг; секира Олафа Нортинга. Урон — 845–980 единиц. + 95 к силе; + 77 к выносливости; + 23 % к шансу нанести кровоточащую рану; +20 % к возможности обезоружить противника; + 10 % к скорости; + 5 % к шансу получения скрытого или эпического задания. Прочность — 2547 из 4000. Минимальный уровень для использования — 110. Для использования классом — воин. Украсть, потерять, сломать, подарить — невозможно. При полном использовании сета будут доступны следующие бонусы: три активных классовых умения — вариативно; два пассивных классовых умения — вариативно; задание, дающее возможность приручить экзотическое северное животное — горную пуму или снежного барса; +20 % к скорости восстановления жизненной энергии".

Роскошное оружие, чего уж там. Это не просто вещь, это прямо подарок богов. Хоть самому использовать со временем, хоть вон тому же Джокеру продать — должно быть, больших денег эта секира стоит, к гадалке не ходи.

Я подошел к борту и бросил оружие в воду. Не спрашивайте меня, почему я это сделал, я и сам вам этого не скажу, просто точно знаю, что не будет мне от этой чудной вещи проку. И еще — я не люблю, когда у меня на душе такое чувство, как будто пенопластом по стеклу трут. А если я себе эту секиру оставлю — оно точно будет, я знаю это наверняка. Я далек от рыцарских идеалов, причем крайне, но все равно. Есть черта, за которой лежит полное оскотинивание, и я не хочу ее переступать.

— Это была добыча команды, — прорычал Харрис.

— Прекрати, боец, — немного фамильярно ответил я ему. — Этот волосатик честно дрался, ты же видел.

— Он — да, но не ты. — Харрис приблизился ко мне. — Ладно, будем считать, что ты отправил в море свою долю, я скажу об этом капитану.

— Идет, — хмыкнул я.

— Да чтобы вам пусто было! — это заорала Дэйзи, и мы кинулись к борту.

На третьем корабле решили реализовать принцип: "Так не достанься же ты никому", и несколько магов, которые там были, начали осыпать свой же бывший корабль, но уже перешедший в наши руки, разнообразной магической дрянью.

Надо думать, что нам вообще очень повезло — этот клан был не слишком богат на магов, но и тех, что были, хватило, чтобы повредить уже захваченное судно. На палубе показались языки пламени, нос судна окутало белое облако. Похоже, это было какое-то заклинание, связанное со льдом.

— Разворачиваем корабли и уходим отсюда! — Дэйзи не кричала, она просто визжала. — Скорее, скорее!

На палубу нашего фрегата скатился Билли, мостки за ним скрежетнули и полетели в воду, лопнули шпагаты, удерживающие кошки, — "Роза ветров" спешно выполняла маневр.

— Готовимся к развороту, — на ходу проорал штурман, с неподобающей ему скоростью пробегая мимо нас. — Если хотите жить, то к парусам, все к парусам!

— А что происходит? — не понял я. — Что такое-то?

— К парусам, идиот! — От подзатыльника Харриса я покатился по палубе и крепко врезался в борт.

Корабль скрипнул, разворачиваясь, Билли заложил к ветру.

— Пожри Одноногий мою душу, — охнул Якоб. — Я много об этом слышал, но вижу впервые.

Я приподнялся над бортом, кинул взгляд на происходящее и онемел.

Десятки щупалец, каждое из которых было высотой с десятиэтажный дом, высунувшись из воды, держали на весу корабль с остатками клана, название которого я так и не узнал. Кто-то из игроков пытался рубить щупальца, оплетшие судно, кто-то вылетал за борт и падал в бурлящую воду, но и те и другие громко орали.

Уж не знаю, услышал ли Ля Морт визг капитана Дэйзи или сам смекнул, что дело плохо, но и его корабль лихо совершал маневр, то же самое пыталось сделать захваченное его людьми судно, правда, менее успешно — маги постарались на славу. Хотя огня видно не было, похоже, его сбили.

Я неимоверным усилием воли подавил в себе инстинкты журналиста, которые просто заставляли меня включить камеру и записать все, что я вижу. "Нельзя, — говорил я себе, — никак нельзя, поскольку обладать такой записью в одиночку невозможно, рано или поздно тщеславие заставит меня выложить ее в Сеть, а значит, и раскрыть себя. Любой человек поймет, что снимали это со стороны, а к такому оператору будет много вопросов и у этого клана, остатки которого сейчас погибают, и у других, очень любознательных".

Щупальца тряхнули судно, парящее над водой, несколько игроков полетели вниз. Вода забурлила, и из-под нее показалась гигантская бородавчатая глыба. Нечто, похожее на исполинских размеров трухлявый пень, раскрыло рот, усеянный огромными зубами, и заглотило вопящих игроков.

— Офигеть можно! — не сдержался я.

Вода вокруг чудища заколыхалась — вне всяких сомнений оно издавало нечто вроде хохота. Щупальца еще раз крутнули корабль, а после сжали его.

Треск разнесся над бурлящим морем, остатки обшивки и такелажа полетели в разные стороны. Та же судьба постигла и экипаж — последние игроки, которые еще оставались на судне, пикировали в воду.

Кракен совершил движение, подобное юле, образовав огромную воронку, в которую летело все, что еще недавно было частью конвоя, идущего на Равенхольм.

Назад: Глава 12, в которой герой подвергается испытанию

Дальше: Глава 20, рассказывающая про далеко идущие планы

Глава 17, в которой герой сначала злится, а после наводит порядок

Глава 18, где герой выбирает нужное время и нужное место

Глава 19, рассказывающая о том, что победители тоже иногда бегут с поля битвы