Глава 20, в которой герой вносит свой маленький вклад в победу

Книга: Файролл. Цикл - 16 книг

Назад: Глава 17, в которой герой и его друг пытаются докопаться до истины

Дальше: Глава 24, в которой все собираются в одном месте

Глава 20,
в которой герой вносит свой маленький вклад в победу

Мы уже отошли на приличное расстояние от берега, когда Хрольф стукнул себя по лбу.

— Эйнар, — заорал он, обернувшись к седоусому кормщику. — Возьми ближе к лоханке Гуннара. Забыл эту девку предупредить!

Кормщик с достоинством кивнул и начал производить некие манипуляции с рулем.

— Как ее зовут, я запамятовал? — Коротконогий посмотрел на меня.

— Элина. — Мне самому было крайне интересно, что же такое забыл Хрольф.

— Элина! — Гулкий бас ярла пронесся над водой. — Ты давай сама запомни и другим своим скажи: с огнем не балуйтесь, знаю я вас, магов. На море вон почти штиль — все сгорим в один момент. Ваш брат маг выплывет, а вот мы — вряд ли.

— …орош… — донесся ответ Элины.

— Точно ли поняла? — озабоченно глянул на меня Хрольф.

— Да она умная, поняла, — заверил я его. — Нормально все будет.

— Твои слова да Хравну в уши, — вздохнул Коротконогий.

Драккары скользили по воде с довольно большой скоростью, гребцы ритмично опускали и поднимали весла с протяжным "Э-э-эй, ох-х-х". Было в этом что-то завораживающее. Гунтер задумчиво смотрел на воду и водил точильным камнем по узкому лезвию мизекордии, Флоси гнусил под нос какую-то тягучую песню. От всего этого меня неумолимо затягивало в сон…

— Ярл Хейген, прибыли, — потряс меня за плечо Флоси. Впрочем, мог и не стараться. Его запах приводил в чувство не хуже какого-нибудь нашатыря. Елки. Он с нами таскается уже чуть ли не неделю, так с какого же эта вонь все никак не выветрится?

Я приподнялся с палубы, потряс головой, избавляясь от остатков дремы, и осмотрелся. Мы входили в небольшой… Ну видимо, залив, я в этих морских делах не силен. От моря он был отделен скалистой грядой, за нами оставалась огромная скала, такая же виднелась и впереди. В общем, огромный бассейн. Прав морской король — отменное место для ловушки.

— Табань! — раздалась команда Хрольфа.

Весла плеснули по воде, драккар прекратил движение.

— Гуннар, — заорал Хрольф. — Вон, видишь скалу, похожую на башку тролля? Так вот, за ней небольшая бухточка. Жди там этого недоноска Кривого.

Гуннар, стоявший у борта своего корабля, махнул головой и начал отдавать команды. Его драккар под названием "Кримхильда" двинулся назад.

— Фроки, — продолжил раздавать команды Коротконогий. — Давай вон туда, за гряду. Там нас сразу и не разглядишь.

Длинный ярл даже кивать не стал, просто махнул рукой своему кормчему.

— Так, что еще? — Хрольф шлепнул себя ладонями по пузу. — Вот. Медвежонок, Одноглазый, пойдите-ка сюда.

Два воина, полностью соответствующие своим кличкам — один здоровенный и косолапый, другой — с повязкой на левом глазу, подошли к ярлу.

— Так. — Хрольф грозно глянул на них. — Вы давайте-ка снимайте с себя все железо и дуйте вплавь во-о-он на ту скалу. Засядете там и будете ждать, пока паруса Торсфеля не покажутся.

Парочка кивнула.

— Как покажутся — сразу машите руками или чем еще. Только смотрите, чтобы они вас не увидели. Понятно?

Парочка снова кивнула и помчалась выполнять поручение.

— Ну и славно, — довольно пропыхтел ярл.

— Однако, Хрольф, ты шутник, — подошел я к нему. — Одноглазого в дозор — это сильно.

— Этот одноглазый пяти зрячих стоит, тот еще пройдоха, — со скрытой гордостью за своих людей объяснил мне Хрольф.

— Ты ярл, тебе виднее, — согласился с ним я.

— А что, ярл, — спросил у него Гунтер, задумчиво смотрящий на не такой уж и далекий берег. — Отсюда по суше куда дойти можно?

— По суше, как и по морю, куда хочешь дойти можно, — философски ответил ему Хрольф. — А ты это к чему?

— Да к тому, что если, к примеру, Торсфель увидит, что мы его побеждаем, не задумает ли он не морем, а сушей сбежать?

— Морской король, пусть даже и такая свинья, как Торсфель, — и сушей? — с сомнением протянул ярл. — Хотя… Как раз такая свинья, как Торсфель, и может. Он прекрасно знает, что его ждет, если он к нам в руки живым попадет.

— Вот и я про то. Так куда ведет дорога с берега?

Я всмотрелся в береговую линию. Ничего особенного. Песчаная коса, довольно неширокая, валуны, за ними начинается небольшая рощица, затем гора, высокая такая. Ну а что за горой — фиг его знает.

— К горе ведет, — предсказуемо ответил Хрольф. — И если ты хочешь знать — гора эта свободно преодолима. Хоть поверху карабкайся, хоть под ней иди.

Меня передернуло от одного словосочетания: "Иди под горой". Как вспомню…

— Может, не будем рисковать, а? От меня в морском бою проку мало, а если еще и за борт упаду (а я упаду), то только пузыри по воде пойдут ненадолго, — самокритично отметил Гунтер. — На земле же я бы мог подстраховать. Ну а если еще и десяток воинов дашь…

— Десяток не дам, — сказал как отрезал ярл. — Каждый клинок на счету. Пять дам.

— Я с тобой, — немедленно поддержал Гунтера я. — И Флоси тоже.

— А лодка есть какая? Я воду не люблю. — Флоси не стал оспаривать мое решение и сразу перешел к деталям.

— Какие лодки на драккаре? — развел руками Хрольф. — Сейчас к берегу подойдем да сигайте в воду. И все тут. А после боя разберемся, как вас подбирать. Тем более если будет — кому и кого.

— Мои доспехи, — застонал Гунтер.

— А ты как думал? — безжалостно сообщил ему я. — Инициатива, братец, она завсегда инициативного имеет.

У морских королей, похоже, слово редко расходилось с делом. Мы не успели обменяться фразами, а Хрольф уже отдал команду кормщику поворачивать к берегу и быстро назначил к нам в команду пятерых бойцов. На мой взгляд, самых неказистых.

— На суше всем слушать ярла Хейгена. Его слово там, как мое здесь, — в конце инструктажа сказал он, как припечатал. Бойцы кивнули.

О! Становлюсь большим воинским начальником. Аж семь человек под моей командой уже.

Перед тем как прыгнуть в воду, я полюбовался страдальческим выражением лица Флоси и тихонько спросил у Гунтера:

— Ты мне скажи, ты и впрямь за дело радеешь так сильно или все-таки хотел, чтобы Флоси искупался?

— Ну за дело я тоже переживаю, — ответил тактичный Гунтер. А что он подумал на самом деле, так никто и не понял, поскольку Гунтер фон Рихтер был очень воспитанный рыцарь.

Когда Флоси прыгнул и раздался "плюх" от его тела, мы с фон Рихтером, не сговариваясь, сиганули следом, постаравшись обдать его как можно большим количеством воды. Это было в наших интересах. На корабле жара от припекающего солнышка хоть разбавлялась ветерком. На берегу же с ветерком было туго. Волны, на которые я смотрел утром, остались в Фальдерхалле, тут даже прибой был слабенький.

Кормщик у Хрольфа был великий мастер своего дела и, слава богу, подвел драккар совсем близко к берегу. Нам всем было по пояс. А то боюсь, на Флосин "плюх" мы бы ответили нашим "бульк". И не факт, что он стал бы нас спасать, очень уж он был раздосадованный, когда вылез на берег.

— Так, на песке не следить, — немедленно скомандовал Гунтер. — Он яркий, следы издалека видно будет.

Мы, стараясь ступать след в след, добежали до валунов, торчащих перед рощицей, и укрылись за ними.

Я посмотрел на драккар — он шустро удалялся в сторону дальней скалы. Переведя взгляд на берег, я покачал головой.

— Флоси, вон тех лопухов нарви и давай иди заметать следы, — отдал я команду мокрому туалетному.

Тот сдвинул брови, но беспрекословно пошел выполнять мое приказание.

Раздалось бряканье, перемежаемое с хлюпаньем и сдавленным смехом. Я, обернувшись, увидел и впрямь забавную картину — Гунтер прыгал на месте, пытаясь хоть как-нибудь вылить воду, попавшую ему в его стальные ботинки, уж не знаю, как они правильно называются. Возникало ощущение, что он танцует какой-то очень активный кавказский танец и вот-вот крикнет: "Асса". Хирдманнам, которые уже стянули свои кожаные сапоги, эта картина явно тоже доставляла немалое удовольствие, они вольготно разлеглись на травке и хихикали, причем мысли у нас сошлись, поскольку один из них начал прихлопывать в ладоши. Огненные взгляды, которые кидал на них Гунтер, их совершенно не волновали.

Спустя некоторое время пришел Флоси, что-то пробурчал, улегся на травку, положил рядом с собой секиру и моментально уснул. Да и Гунтер махнул рукой на дискомфорт и присел рядом со мной.

— Слушай, — обратился я к нему. — Ты мне так и не сказал, нашлось в доме Ингвара что-нибудь интересное или нет? Ты там вообще побывал?

— Побывал, — меланхолично ответил фон Рихтер. — Ничего там нет интересного. Вообще полное ощущение, что в этом доме и не было никого.

— Но видели же, что он туда заходил? — не понял я.

— Видели. Но если он там провел ночь, то провел ее, сидя на стуле. Он не выпил чаю, не поел. Он даже в туалет не ходил — нашему другу можно верить, поскольку он знает в этом толк.

В квалификации Флоси я не сомневался. Да и сообщению этому я удивлен не был, я, кажется, начал догадываться, в чем дело. Часовой механизм загадки потихоньку начинал складываться, и колесики вставали — каждое на свое место. Еще бы с Ульфридой поговорить… Намеки Зимина и Валяева, какими бы они ни были странными, на самом деле стали катализаторами для догадки.

— Ярл, кто-то идет, — донесся до меня шепот одного из хирдманнов.

Зашуршали мечи, вынимаемые из ножен. Флоси приоткрыл один глаз и нащупал свою секиру.

— Это люди Гуннара, — уже громче сказал кто-то. — Я вон того знаю, это Хегни Треска, мы с ним вместе на драккаре Хендерсона ходили. Эй, Хегни, иди сюда.

К нам подошли трое воинов и, как ни странно, один из моих сокланов, маг по имени Суфор.

— Вы чего здесь? — спросил я у них — ну а кто еще должен спрашивать?

— Гуннар сказал, что от Торсфеля можно чего угодно ждать, — объяснил один из пришедших, как раз, похоже, тот самый Хегни. — Вот и отрядил нас сюда, присматривать. И эта, симпатичная, вон мага дала, на корабле от него все одно проку нет. А тут он, если чего, сигнал подаст ярлу.

Суфор насупился, похоже, его это задело.

— Ну чего ты? — толкнул я его в плечо. — Так оно и есть. Штиль, понимаешь. Одна искра — и всем хана.

— А вас, поди, дядюшка Хрольф сюда направил? — предположил Хегни.

— Ну да. Вон тот, который весь в железе, то же самое сказал. Ну Хрольф нас ярлу и дал в подмогу.

— Ярл, — Хегни подошел ко мне, — укажешь тогда, где нам быть, если что?

Я кивнул, проникаясь тем, какая же все-таки тут четкая субординация — раз сказали: ярл, значит, ярл. И все. Живут же люди…

Суфор устроился рядом со мной, как мне показалось, немного опасливо кидая на меня взгляды.

— Да ладно тебе, не менжуйся. — Я посмотрел на мага. — Ну не съем же я тебя.

— Лэрд, я вздремну немного, — рядом присел Гунтер, брякнув доспехом о камень. — Как враг покажется, тогда буди.

— Не сомневайся. Растолкаю, — заверил я друга и снова повернулся к Суфору.

— А ты правда с ним дружишь? — удивленно спросил он меня.

— Правда, — улыбнулся я. — И с вон тем еще. Хотя он еще и мой подчиненный.

Флоси опять спал, от его одежды шел легкий парок.

— Слушай, так бывает. Просто поверь в это и не говори банальности, — пресек я его естественную реакцию. — Ты мне лучше скажи, почему я среди вас никого из элиты не увидел? Где Лис, Кролина, Ромуил, наконец?

Суфор замялся и как-то криво заулыбался…

— Ну чего ты жмешься, как кот после туалета, — подогнал я его. — Говори уже.

— Ушли они, — наконец выдавил он из себя. — Почти все ветераны из клана ушли.

— Опа! — сказать, что я был удивлен, — ничего не сказать. — А чего так?

— Я точно не знаю. Но слышал, что им не слишком по душе то, что делают с кланом, они говорили, что мы не просто под "Гончих" легли, но и ноги раздвинули.

— Да не жмись, понятно все. Они выразили свое мнение, Элина сказала, что никого не держит, Герв ее поддержал, и понеслось.

Суфор уклончиво пожал плечами: мол, как хочешь, так и понимай.

— Ну все ясно. И теперь из вас они и растят элиту клана?

— Ну… да.

— Да, с такими, как этот Железный Дровосек, клан далеко пойдет. — Я искренне пожалел "Буревестников".

— Вообще он, конечно, редкостный засранец, — согласился со мной Суфор. — Но есть и хорошие ребята.

— Конечно. А ты не знаешь, куда именно ушли ветераны? — задал я вопрос, который меня интересовал больше других. Нет, я мог обратиться и к первоисточнику, но инсайд всегда лучше.

— Разное говорят. — Суфор наклонился ко мне. — Но я слышал, что в большинстве своем они подались к "Диким сердцам".

— Эва как.

Ко мне приблизился один из моих головорезов:

— Ярл, паруса на горизонте. Это точно они — вон, один с зелеными полосами, это наверняка Торсфель.

Я толкнул Гунтера, который только-только уснул.

— Вставайте, граф, вас зовут из подземелья.

— Я барон, — пробормотал фон Рихтер. — Что, плывут уже?

— Ага. Есть такое.

Я выглянул из-за валуна. И впрямь уже совсем недалеко от входа в лагуну — видимо все-таки это название, пусть и диковатое для сурового северного моря, больше всего подходило для данной местности — виднелись два паруса.

На гряде махали какими-то белыми тряпками соглядатаи, готовясь в любой момент скользнуть обратно в камни, чтобы не быть увиденными. Надо думать, на драккарах сейчас открывались сундуки с мечами, и хирдманны подтягивали броню и надевали шлемы. До драки оставалось всего ничего.

— Так, бойцы, слушать меня, — скомандовал я. — Да толкните кто-нибудь этого соню!

Флоси разбудили, и все дружно уставились на меня.

— Стало быть, диспозиция такая. Нет нас здесь. До тех пор, пока кто-нибудь не попытается сойти на берег, нас тут нет. Сидим, наблюдаем и ждем.

— А если все-таки? — спросил Суфор.

— А вот если все-таки, то наша задача не дать им дойти до леса. Если в лес ускользнут — считай все, поскольку мало нас для поиска. А пока наши прибудут — уйдет Торсфель, как есть уйдет.

— Согласен, — кивнул Гунтер. — Надо вставать в несколько линий, только так.

— Принимается. В первой вы четверо. — Я показал на самых крепких северян. — Во второй — я, Флоси и вы двое, ну и у валунов Суфор, ты, Гунтер, и оставшиеся.

Хирдманны кивнули, Суфор тоже, Гунтер несогласно покачал головой.

— Я встану в первую линию, если ты не против, мне нужно пространство.

— Как скажешь, — согласился я. — Так, все помнят — Торсфель нужен живой, иначе Гуннар нас на ленточки порежет. На край — поврежденным, но не чрезмерно. И еще — с ним будет девушка, она не должна пострадать. Умрите все — но она должна жить. Так, Суфор, огнем пулять можно только вдоль берега, не дай бог шандарахнешь в сторону моря и подпалишь корабль. Ну и, если все получится — с меня бочка эля.

Хирдманны оскалились и зареготали.

— А ну цыц, ярл осерчает, — прикрикнул на них Флоси.

Гомон стих. Я проникся.

Чуть погодя корабли вошли в лагуну, я физически чувствовал скрестившиеся на них взгляды моих орлов, парочки в камнях напротив, ярлов и хирдманнов с трех кораблей.

Драккары были как раз напротив наших валунов, когда на них началась какая-то движуха. Кинув взгляд направо, я увидел выходящий из-за скал корабль Гуннара.

— Эй, Торсфель, долго же я тебя искал, чтобы поговорить, — раздался над морем его сильный голос.

— Ну нашел, и что теперь? О чем нам говорить? Или ты думаешь, что твое корыто и пара калек страшны мне? — ответил ему, надо думать, сам Торсфель.

— Так я попросил принять участие в беседе моих друзей. А ты — да. Ты смельчак. Я даже не вижу тебя на палубе драккара, — насмешливо заметил Гуннар.

Над лагуной прозвучал рев рога, и на двух драккарах с сине-зелеными парусами увидели еще двух противников.

— Жалкие трусы, — громко заревел Торсфель, которого по-прежнему не было видно. — Почему всего три корабля? Или вы думаете, что этого достаточно, чтобы отправить меня в нижний мир?

— Для тебя хватит, — подключился к беседе Хрольф.

Драккары стали стремительно сближаться. Торсфелю разумнее всего, конечно, было бы повернуть назад, попытавшись обойти одинокий драккар Гуннара или просто потопив его, но он не мог этого сделать, поскольку пересадка гребцов и смена руля все равно займет какое-то время, пусть и небольшое. Старик Хрольф все рассчитал правильно — места для маневра в лагуне просто не было — справа берег, слева скалы. Идти можно только вперед, к сужению и двум кораблям врага.

Когда корабли сошлись борт в борт, началось такое, что и в фильмах не показывают. Между бортами моментально кинули мостки, по которым друг навстречу друг другу устремились бойцы, сталкиваясь и падая в воду. С учетом кольчуг шансы выплыть были не просто минимальны, их попросту не было. Никто не хотел воевать на своей палубе, и каждый всячески старался попасть на корабль противника. Прыгали с борта на борт, закинув кошки на свою мачту и по принципу тарзанки перелетая с корабля на корабль. Зазвенели мечи, полилась кровь, над водой раздался гул голосов, кричащих, ругающихся и издающих предсмертные крики. Каждую секунду кто-то летел в воду. Выплывших не наблюдалось…

Силы, судя по всему, были равны, поскольку было незаметно, чтобы кто-то кого-то теснил. Насколько я видел, там была еще та драка, по принципу стенка на стенку, и в это время к кораблю, надо думать, что самого Торсфеля, кстати, самому большому в этой битве, похоже, тридцатидвухвесельному, подошел драккар Гуннара.

Вновь прибывшие воины, ведомые своим ярлом, удачно влились в общую битву, прижав защищающихся с другой стороны. Сила начала ломить силу.

— Ярл, смотри. — Хегни толкнул меня в бок.

От второго корабля Торсфеля отчалила средних размеров лодка, что было достаточно необычно — не возят их с собой морские короли. Видать, Кривой подстраховался на всякий случай. Вот почему Гуннар не увидел его на палубе — он был на втором корабле и собирался бежать, понимая, что проиграл.

— Ну что, парни, покропим песочек красным? — спросил я хирдманнов, вынимая меч.

— Ты ярл, главное, сам под меч не лезь, — по-отечески попросил меня немолодой воин из пятерки с корабля Хрольфа. — А то у нас бочонок эля накроется медным тазом.

Лодка, битком набитая воинами (никак не меньше двух десятков было в ней, да еще сам Торсфель, неимоверно могучий телом и заросший волосами), почти коснулась прибрежного песка, когда из-за валуна выметнулась моя первая пятерка.

Первым бежал Гунтер, и он же нанес первый удар. Один из воинов упал. Зазвенела сталь.

— Убейте их! — взревел великан, подхватил какой-то объемистый сверток со дна лодки, легко закинул его на плечо и в сопровождении десятка воинов кинулся к лесу.

Мы встретили их на половине пути к рощице.

— Торсфеля держи, — заорал я, отразил удар воина в блестящей кольчуге, увернулся от удара второго и увяз в оборонительном бою.

Воины Торсфеля не были неагрессивными НПС, это были полноценные противники, слава богу, почти одинакового со мной уровня, только этим можно было объяснить то, что я еще держался.

— "Душа волка", — крикнул я, и мой серый помощник вцепился зубами в ногу одного из них, выигрывая мне секунды.

Я поднырнул под клинок второго и, усилившись скиллом, вспорол ему живот, выбив с ходу больше половины жизни. Не зря все-таки я тогда в храме богу присягнул, не зря.

Как же мне хотелось решить проблему одним гудком рога, но нельзя, нельзя…

В небо, шипя, взвился фаербол.

— А-а-а! — услышал я крик Суфора в тот момент, когда опустил свой меч на голову врага.

"Вами получен уровень 50! Доступных для распределения баллов: 5".

Самое время!

Жалобный скулеж волка сообщил мне, что мой союзник отправился в свой волчий рай.

Я все-таки обернулся к валуну и увидел лежащего Суфора, надо полагать, еще живого, но уже не слишком боеспособного, еще одного хирдманна, лежащего ничком, и убегающего в лес Торсфеля. Мои оставшиеся бойцы дрались с последними из свиты волосатого ярла.

— Черт. Он уходит! — заорал я и с трудом увернулся от меча противника, недогрызенного волком.

— Э-э-эх, — раздалось рядом, и мой враг, уменьшившись ростом, повалился на песок.

Оказывается, Флоси лихо отрубил ему ноги своей секирой. После этого он, совершенно не задумываясь, со всей дури метнул ее вслед Торсфелю и, что самое странное, попал.

Секира ударила здоровяка под колени, отчего он грянулся со всего маху об землю. Клянусь, по-моему, она содрогнулась. Флоси ломанулся следом за секирой, по дороге воткнув одному из последних людей Торсфеля нож в спину и крикнув моим оставшимся бойцам:

— Я один не справлюсь.

Я окинул картину боя.

От первой линии остались Гунтер и раненый Хегни, сражавшиеся против уцелевших трех из десяти противников.

Во второй линии остался я и еще один из хирдманнов, еле отбивающийся от здорового мечника. Что было у леса, я не знаю, поскольку я поспешил ему на помощь.

Вдвоем мы уделали этого мечника где-то секунд за сорок, поскольку удар в спину — он всегда эффективен.

От прибрежной линии раздался "бум". Я обернулся и увидел, что двое из трех врагов Гунтера оседают на песок. Их головы столкнул между собой косолапый Медвежонок, весь мокрый. Соглядатаи, судя по всему, заметили нашу схватку и добрались до нас вплавь.

— Я-а-арл! — пронзительный крик Флоси напомнил мне о первостепенной задаче.

Я кинулся к лесу, где полностью пришедший в себя после удара о землю Торсфель уже прибил последнего хирдманна и надвигался на моего туалетного, стоящего с секирой около свертка, который косматый ярл уронил при падении. Что в нем, точнее кто — я догадывался.

— Все за мной, — крикнул я оставшимся в живых. — "Душа волка"! Куси волосатого!

Волк распластался в беге серой молнией, мы поспешили за ним.

— Набежали, шакалы, — пробурчал Торсфель, оглядывая нас, когда мы приблизились. — Что ты за ярл, вроде мы не встречались?

— Да так, не из местных я, — скромно заметил я, делая знак Флоси, что сверток надо унести куда подальше. — У меня друзья тут.

— Ну, значит, будет кому тебя помянуть, когда я намотаю твои кишки на мою секиру, вот как у этого волка, — пообещал мне Торсфель. — Эй, парень, это мои вещи.

Он рванулся по направлению к Флоси, подхватившего сверток и с трудом понесшего его в сторону. Я кинулся ему в ноги, и Торсфель снова упал. Когда он попробовал подняться, у его горла были три клинка — Гунтера, Медвежонка и Одноглазого. Один из хирдманнов помог встать мне. Хегни, несмотря на ранение, страховал Флоси, удалявшегося на подгибающихся ногах с закутанной в тряпки Ульфридой, поскольку в этом свертке могла быть только она.

— Слушайте, мы же можем и договориться, у меня достаточно всего, чтобы вам скрасить жизнь, — примирительно сказал Торсфель. — А лучше — примите мою сторону, и ваши мечи отделают золотом.

— Извини, косматый. — Я распрямился, в спине что-то екнуло. — Мы не играем двумя щитами по ветру.

— Хорошо сказано, ярл Хейген, — раздалось у меня за спиной.

Я обернулся. Это был Гуннар.

— Ну что, Торсфель, вот мы и встретились лицом к лицу. Если бы ты знал, как я ждал этого момента.

— А мне было безразлично, — пожал плечами Торсфель.

— Дождемся остальных. Они скоро будут. — Гуннар присел на валун. Его люди, как и люди Элины, брели по воде к берегу.

— А потом что? — поинтересовался Гунтер.

— А потом будет хольмганг, — негромко произнес Олафссон.

Глава 21,
в которой каждый что-то да получает

— Ты согласен на хольмганг? — удивленно оттопырил губу Торсфель.

— Конечно. Меня не устраивает то, что ты умрешь в осознании того, что ушел непобежденным. Ты сильный воин, ты не закричишь, когда тебе будут выпрямлять ребра. А я хочу, чтобы ты умер, понимая, что не смог, не сумел спасти свою жизнь. Я хочу смотреть в твои глаза, когда на мою секиру будут накручены твои потроха. Я не согласен на меньшее.

Гуннар говорил это мерным, спокойным голосом, как бы вколачивая каждое слово, как гвоздь в доску.

Торсфель усмехнулся.

— Ты уверен, Олафссон, что все будет именно так? Ты уверен, что это ты намотаешь мои кишки на сталь, а не я твои?

— Если случится такое — ну значит, моя удача не столь велика, вот и все. Я уйду, зная, что сделал все, что мог.

— Кроме мести! — захохотал Кривой. — Какая паршивая смерть!

— Скажите, ярл Гуннар, — раздался голос Гунтера, — не могу ли я в этом случае стать вашим душеприказчиком? Гунтер фон Рихтер, рыцарь ордена Плачущей Богини, к вашим услугам.

Гуннар с удивлением посмотрел на фон Рихтера. Рыцарь истолковал это взгляд по-своему и пояснил:

— Мой род достаточно древний и благородный и насчитывает двенадцать поколений, при этом все мужчины были воинами. Не думаю, что вам следует беспокоиться о чистоте моих помыслов и о том, вправе ли я претендовать на такую честь.

— Да я и не беспокоился, просто удивился. Этот сын тролля и тебе чем-то насолил?

— Нет, я его сегодня впервые увидел, хотя что можно думать об убийце женщин и похитителе девиц. Просто месть, и особенно месть за родных, — это достаточно серьезное дело, чтобы доверять его только удаче. Должен быть тот, кто сможет довести его до конца, если враг окажется сильнее.

Гуннар посмотрел на рыцаря, на его лице блуждала странная улыбка.

— Что же, Гунтер фон Рихтер, рыцарь… Прости, дальше не запомнил. У меня нет семьи, у меня нет родных, и палуба драккара стала моим домом. Если правды нет и это существо, по ошибке отнесенное к человеческому роду, сегодня возьмет верх над мной — завещаю тебе свою месть.

— Услышано, — откликнулся Хегни, перевязывавший рану.

— Подтверждаю, — неожиданно для себя сказал я.

— Ох, будет сегодня моей секире пир крови, а воронам — сытный обед, — оскалился Кривой.

Гуннар не обратил никакого внимания на его речи, завернулся в плащ и откинулся на камень, скорее всего готовясь к этому самому хольмгангу, или попросту поединку.

Охая, к нам подошел Суфор, про которого я уже и позабыл, наблюдая сцену из пьесы "Благородство и смерть".

— Ну и здоровый же, сволочь! — изрек он, с неприязнью глядя на Торсфеля.

— Это он тебя, что ли? — полюбопытствовал я.

— А то кто же. Я только фаер вверх запустил, тут это животное бежит с каким-то здоровенным кулем на плече. Я и сделать-то ничего не успел, как он меня своей секирой долбанул, похоже, что с критом, да еще меня от удара на камень бросило. Пятнадцать процентов жизни осталось, чуть ласты не склеил! Хорошо хоть зелий с собой прихватил…

И Суфор расстроенно шмыгнул носом — то ли зелья жалел, то ли что так мало в бою успел.

— Куль, говоришь, — хлопнул я себя ладонью по лбу. — Да твою же!

Я огляделся и, выбрав из хирда Гуннара воина помоложе, крикнул ему:

— Эй, боец!

— Да, ярл.

— Слушай, не в службу, а в дружбу. Вон туда убежал мой человек, Флоси. Найди его, пусть сюда идет.

Воин коротко глянул на Гуннара, тот, приоткрыв один глаз, кивнул, и воин побежал в лесок.

— Гуннар, ничего, что я твоими людьми командую? — решил я исправить возможную бестактность.

— Хирдманн должен быть всегда чем-то занят или пьян, тогда у него нет времени на глупости, — ответил мне Гуннар, снова впадая в спячку.

— Не сомневалась, что ты уже здесь, — раздался уже родной для меня голос Элины. — Хейген, как тебе удается все время оказываться везде первым?

— Карма такая, — ответил я своей кланлидерше, поворачиваясь. — Если поспешать не будешь, все самое вкусное съесть могут, причем без меня. А это обидно.

— Согласна. — Элина огляделась вокруг, оценила истоптанный песок, валяющееся оружие, изломанные ветки и Торсфеля с тремя мечами у горла. — А что у вас тут было-то?

— Да ничего особенного, — пожал плечами я и кивнул в сторону Торсфеля: — Просто приходил Сережка, поиграли мы немножко.

Элина подошла к Кривому и осмотрела его.

— Да, тот еще Сережка, брутален, конечно.

— Жаль, что я в кольце друзей, милашка, — проревел Торсфель. — А то бы мы с тобой поиграли в игру "А ну-ка, догони".

— Ох, боюсь, боюсь, — засмеялась Элина и внезапно ее лицо перекосилось. — Господи. Опять он!

Из рощи показался Флоси, явно изнемогающий под весом свертка. Молодой воин пытался ему помочь, но Флоси отмахивался от него головой, как будто отгонял муху.

— Не волнуйся, он трезвый, — успокоил я Элину и, позвав Гунтера, поспешил к Флоси.

Туалетный наконец-то положил сверток на землю и, отдуваясь, сел рядом. Пот бежал по его багровому бородатому лицу.

— Ф-ф-фух, ярл, — сказал он мне. — Ну и хорошо же кениг кормит свою дочку. Еле дотащил.

— А чего ты ее там-то не распутал? — удивился я.

— Да кто их, девок, знает. А ну как еще бы убежала, ищи ее потом до конца времен, — резонно предположил Флоси.

Я наклонился над свертком и увидел, что он еще и перевязан корабельным шпагатом.

— Это да, — согласился я с ассенизатором и попросил Гунтера: — Дружище, перережь веревки, у тебя вроде кинжал был.

— Мизекордией? — удивился рыцарь. — Она для другого предназначена.

— Ой, Гунтер, бросай ты эти свои условности, — поморщился я. — Режь давай, пока она там богу душу не отдала.

Гунтер вздохнул, но спорить со мной не стал и, достав кинжал, начал перерезать веревки. Сверток заизвивался, и вскоре пред нами предстала крепкая девица с замурзанным лицом и в потрепанном платье, которое когда-то, видимо, было красивым. Черты ее лица не подвергали сомнению ее родство с кенигом, разве только бороды не хватало. Она уставилась на нас и властно спросила:

— А вы кто?

— Освободили мы вас, — ответил ей я. — Мы бесстрашные спасатели, мы там, где творится несправедливость и люди терпят лишения.

Девица окончательно запуталась, и я понял, что, видимо, не время для шуток.

— Отец ваш попросил нас — меня и моего друга, доблестного рыцаря храма фон Рихтера, освободить вас из лап Торсфеля Кривого, что мы и сделали. Вы же Ульфрида, дочь кенига Харальда?

— Уф! — выдохнула девица. — Я-то уж испугалась, что после этого отродья тролля Кривого я попала в руки каких-то полудурков.

Гунтер поджал губы, но промолчал.

— Конечно я Ульфрида, неужто не видно? — Девица поднялась на ноги. — Папаша стало быть, озаботился? Чудно.

"Вами выполнено задание "Освобождение дочери кенига". Вы освободили дочь кенига Ульфриду из плена. Для получения награды обратитесь к кенигу Харальду".

— Чего чудного? — не понял я. — Все-таки дочь.

Ульфрида махнула рукой, давая понять, что в теплые отцовские чувства она не особо-то верит.

— Все ли с вами в порядке, леди Ульфрида? — соблюдая этикет, обратился к кенигессе Гунтер.

— Да какой, к йотунам свинячьим, порядок! — отозвалась Ульфрида. — Сначала этот Ингвар со своими странностями, затем волосатый дуболом и его кретины, потом в тряпках туда-сюда таскали и швыряли, в результате все ляжки в синяках и ребра болят.

— Я имел в виду, не случилось ли непоправимого? — немного покраснел Гунтер.

— Чего? А, ты об этом, — захохотала Ульфрида, с которой, похоже, все, что могло случиться, давно уже случилось. — Да нет, он меня не тронул, видать, запретил кто-то. Э, малый, а я тебя знаю. Ты у нас в чертоге нужники чистишь.

Ульфрида ткнула пальцем во Флоси.

— Есть такое, — потер нос туалетный. — Чистил.

— А тут ты как, с этими двумя?

— Кениг отдал меня ярлу Хейгену, я теперь ему служу, — произнес Флоси с достоинством, давая понять, что она, Ульфрида, теперь ему не указ. У него свой личный ярл теперь есть.

— А, так ты ярл, — с новым интересом уставилась на меня Ульфрида. — Другое дело. Я-то подумала, что ты обычный наемник. Прими мою искреннюю благодарность, ярл, за мое спасение. У тебя сколько драккаров?

В глазах кенигессы загорелся огонек, который меня совершенно не порадовал. Похоже, она находилась в активном поиске своего личного счастья, что мне было на фиг не нужно.

— Нет у меня драккаров, — быстро сообщил ей я. — И хирда нет. Вон один Флоси в наличии.

Где-то в мозгу Ульфриды на мой образ был поставлен штамп "профнепригоден", и дула ее темных зрачков перешли на блистающего своими свежевымытыми доспехами Гунтера.

— А я вообще просто рыцарь, — не менее поспешно, чем я, выпалил Гунтер, тоже смекнувший, откуда ветер дует. — Поди туда, поди сюда. На побегушках, в общем.

По гримаске, проскочившей по лицу кенигессы, было понятно, что мы ей больше неинтересны, Флоси же изначально не рассматривался в качестве потенциальной добычи.

— А этого паразита, Кривого, изловили? — поинтересовалась Ульфрида. — Или сбежал, отродье тролля?

— Да вон он, — показал я пальцем на все так же стоящего на коленях с клинками у горла Торсфеля.

— Ага, — обрадовалась Ульфрида. — Сами ему ребра выпрямлять будете или папаше моему его отдадите?

— Не, он хольмганга ждет, — влез в разговор Флоси.

— Кто ж с этим уродом на хольмганг согласился? — поразилась Ульфрида.

— Да вон, Олафссон, — кивнул Флоси на Гуннара. — У него там счеты поболе твоих будут.

Ульфрида вглядывалась в ярла и только поэтому, надо думать, пропустила мимо ушей определенную фамильярность.

— Кенигесса, — решил я ее отвлечь, поскольку у меня был к ней свой интерес. — А вот ты сказала, что Ингвар странноватый был. Ты что имела в виду?

— А? — повернула ко мне лицо Ульфрида. — Ингвар? Да он всегда такой строгий был, сосредоточенный, меня вообще не замечал. А тут последний месяц проходу не стал давать — пойдем погуляем вечером да пойдем погуляем вечером.

— А что тут странного? Бывает такое у мужчин, — не понял я.

— У мужчин — да, особенно если они от женщины чего хотят, — тряхнула головой Ульфрида. — Но не у Ингвара. Он на работе своей венчан был, она ему и жена, и подружка.

— А тут, стало быть, воспылал? — уточнил я.

— Ну да. Даже амулет подарил, а такого за ним сроду не водилось.

— Что за амулет?

— Ну круглый, кованый, с рунами выбитыми, — показала руками Ульфрида. — Вечером ко мне зашел и говорит: "На, держи, подарок тебе. Наследство от маменьки моей покойной, вещь цены немалой, хочу, чтобы ты его носила". Я еще подумала, откуда у его мамаши ценные вещи быть могут, откуда? Слыхала я про его мамашу…

— И? — подогнал я неторопливо вещающую девицу.

— И все, чтоб ему пусто было. Я его надела и как в яму провалилась, только голоса слышала — сначала Ингвара, потом старухи какой-то. А потом вон, у этого косматого оказалась. Кстати, о ямах — может, ну его, хольмганг, ко всем йотунам, а? Выкопаем яму, гадюк наловим и этого свинака туда без штанов бросим. И смешно, и приятно, и красавчик этот живой останется.

— Да нет, там дело принципа, — скривился я. — А так всем хороша идея!

— Да, мне еще папаша говорит постоянно: государственная у тебя голова, доча, — горделиво подбоченилась Ульфрида.

"Как бы кенигу раньше времени мир не покинуть с такой наследницей", — подумал я, а сам спросил:

— Стало быть, как медальон надела, так и все? Как отрубило, напрочь?

— Ну да, — возмутилась моей тупостью кенигесса. — Как бревно была. Даже и не поняла, кто меня нес и куда, и когда Ингвар исчез. А амулет пропал, между прочим. На острове очнулась — а его нету.

Ну вот и все, мне все ясно. Сдается мне, сегодня я два боковых квеста закрою и при удачном раскладе сделаю решающий шаг к выполнению главного. Если повезет, конечно.

— Что, голубчик, попался? — услышал я ласковый до ужаса голос Хрольфа.

И точно, ярл стоял вместе со своим неразговорчивым другом около Торсфеля и по-отечески нежно на него глядел. От его взгляда даже смелого, надо отдать ему должное, Кривого пробрала дрожь.

— Чего ежишься, холодно? — все так же проникновенно спросил Хрольф. — А вот мы сейчас костерок!

— Он мой, помнишь, — негромко сказал Гуннар. — Нас рассудит судьба в огненном круге, и все должно быть честно.

Хрольф повернулся к Гуннару:

— Да я и не против, хотя по мне — так это глупо. Мало ли хороших забав, чтобы и не скучно было, и интересно. Но дело твое. Мне бы только понять, где этот небритыш золотишко свое спрятал. Нет, на его кораблях мы взяли хорошую добычу, вон ее тащат для дележа, но у него куда больше было.

Фроки согласно кивнул.

— Вот мы его и расспросим маленько. А потом — как пожелаешь. Хочешь в огненном круге с ним встретиться — твое дело.

Торсфель захохотал.

— Смейся-смейся, — снова повернулся к нему Хрольф. — Думаешь, что ты самый смелый, самый терпеливый. А что, Фроки, не помнишь, как долго не хотел разговаривать с нами казначей из богатого и достославного города Ринды?

— А, это на Западном побережье, — степенно ответил Молот. — Да, быстро рассказал, куда сундук запрятал.

— У нас время есть, — обрадовал Торсфеля Хрольф. — Скальд, запевай песню, да погромче — у нас тут дамы, негоже им вопли да ругань слушать. Так, лентяи, где костер? Надо кинжалы калить — чай, уд ему куда сподручней горячим клинком резать будет, чем холодным.

— Гримнир с тобой, старый волк. Только трудненько тебе будет до моего золота добраться, — оскалился Кривой.

— Ничего, — обнадежил его морской король. — Я терпеливый. Я дойду. Так где золотишко-то?

— На Форсвике, в подвале моего дома, под левой стеной закопано.

— Вроде не врет, — обратился Хрольф к своему другу.

— Не врет, — сказал, как припечатал, Фроки. — Не хочет шансы на хольмганге терять.

Понятное дело, когда между ног кинжалом поковыряются, никто драться не сможет.

— Ну и славно, — потер ладоши Коротконогий. — Ну что, благородные ярлы Фроки и Хейген, пошли посчитаем, добычу поделим?

— В этом процессе Хейген участвовать не будет. Я за него, — вклинилась в беседу Элина.

Хрольф развел руками: мол, вам виднее, а мне все равно, с кем делиться, и удалился к куче добра, которую высыпали на тряпке, раньше служившей парусом на драккаре Торсфеля.

— Чего это? — негромко спросил я у кланлидера.

— Все по-честному, — улыбнулась она. — Мы проплатили наше участие, мы и забираем добычу. Ты выполнил квест — вот твоя награда, без нас ты этого бы не смог сделать. Ну и вообще — такова политика клана, все добытое в рейдах идет в казну, если потом совет решит поощрить особо отличившихся игроков, он наградит их специальной премией.

Ну что, вот мне сразу два урока. Первый — скупой платит дважды. Я променял кучу добра, которую можно было бы боднуть за хорошие деньги, на десять тысяч. Второй же — не имей дел со своим кланом, непременно объегорят.

— Полагаю, мне-то специальная премия не светит — ты же не видела, что я сделал, не так ли?

— Ну-у-у, если честно, то да. Если тут и была какая заварушка, то вряд ли она сравнится с тем, что было у нас, — с серьезным видом кивнула Элина.

— Что я могу сказать, — развел я руками. — Раз клан все время находится на грани нищеты, то моя обязанность ему помогать.

Сжатые губы Элины я демонстративно проигнорировал, как и злорадную улыбку Железного Дровосека.

С добычей поступили просто — кучу золота, каких-то цацок, оружия и прочего хлама разделили на глазок на три части, и Ульфрида как лицо незаинтересованное (хотя и алчно блестящее глазами), отвернувшись спиной, два раза ответила на вопрос: "Кому?"

После этого хирдманны отправились в рощу за хворостом.

— Жаль, светло еще, — раздался голос Флоси, лежавшего в теньке под валуном и грызущего травинку. — В темноте красивее такие вещи смотрятся.

— Слушай, просвети-ка меня по двум моментам, — присел я рядом с ним. — Во-первых, что происходить будет? Нет, я понимаю, что поединок, но так, в общих чертах поясни. И во-вторых, ты где так секирой орудовать навострился?

— Так батя мой знатным хирдманном был, с самим Рориком ходил на его драккаре, — лениво пояснил мне Флоси. — Поэтому и я, и братья мои с детства с оружием дело имеем, он нам все, что знал, передал. Да и сам я в хирдманнах года три ходил, а там либо голову сложишь, либо золото добудешь.

— А чего ж тогда?

— А, при отхожих местах? Так лень мне все это. Ну и потом, мне одна колдунья предсказала, что если я воевать не закончу, то смерть мне выйдет страшная, лютая. А я жить хочу, вот и прибился к золотарскому делу — там-то точно не сдохну. Хотя колдуний теперь до смерти боюсь.

— А со мной зачем пошел, знал же, что будет?

— Так кениг велел. Коли он сказал, что ты теперь мой ярл, стало быть, так оно и есть, чего тут думать.

Нет, эти люди непостижимы!

— А с хольмгангом что?

— Тут вообще все просто. Сейчас хвороста притащат, маслом его сбрызнут и кругом выложат. Потом туда Гуннар войдет и Торсфель, а выйдет кто-то один. Все просто.

Да, все просто и незамысловато.

— А если это будет Торсфель?

— Ну в принципе, он будет свободен, его не посмеют остановить. Но я знаю, что вроде как наш Гунтер должен потом с ним драться, Кривой это не оспорил в момент принесения клятвы, так что отказаться уже не может. Но вот если он и Гунтера положит, что, конечно, вряд ли, то точно будет свободен.

— Ярл, — на плечо мне легла рука. Это был Гуннар, он кивнул головой, предлагая отойти в сторону.

— Я слышал твой разговор с той женщиной, и мне он не слишком понравился. Я не знаю, что там было между вами, да и вообще я не большой специалист по женщинам, но вот одно мне ясно — ты ей не враг, но она тебе точно не друг. Что-то ты сделал, что-то такое, что ее заставит тебе мстить. А месть женщины — это, пожалуй, то единственное, что меня пугает в жизни. Береги свою спину ярл, береги.

Я вздохнул. Мне и самому это было ясно.

— И еще одно. По моему мнению, будет странно и несправедливо, если у тебя не останется какой-либо памяти об этом дне и этом бое. Прими от меня подарок, мне будет приятно, если эта вещь достанется тебе. Почему-то мне кажется, что она тебе пригодится.

Он взял мою руку, вложил в нее небольшой квадратик, слегка ударил меня кулаком в грудь и собрался идти к уже разложенному кругу из веток, который хирдманны поливали маслом из кожаных бурдюков.

— Стой, Гуннар. Прими и ты от меня подарок. Дареное не передаривают, но, думаю, ты найдешь применение этому кинжалу лучше, чем я.

Я протянул ярлу "эндинардский трофей", давно лежащий у меня в сумке. Ну не было у меня больше ничего, что бы я мог ему дать.

— Славная сталь. — Ярл вынул кинжал из ножен и поцокал по нему ногтем. — Спасибо.

— Удачи тебе, — от всего сердца пожелал я ему.

— Удачи нам всем.

Я посмотрел, что мне положил в ладонь этот смелый и спокойный воин.

"Руна "Джера". Одна из набора рун, придуманных богами. В том случае, если руна находится в инвентаре, игрок получает + 6 % к возможности благополучного завершения своих начинаний и + 4 к удаче в своих делах. Бонусы, которые эта руна дает в сочетании с другими рунами, смотрите в соответствующей таблице. Ограничения к классовому использованию предмета — отсутствуют. Минимальный уровень для использования — 45".

День клонился к вечеру, солнце стояло высоко, но было видно, что еще чуть-чуть — и от деревьев потянутся тени.

— Ну что, Гуннар, не пора ли тебе отправиться к своей женушке, поди, она заждалась тебя там.

Торсфель Кривой, голый по пояс, с иссеченным шрамами телом, которое просто бугрилось мускулами, легко крутил свою гигантскую секиру и нагло скалился, глядя на входящего в круг Гуннара.

— Я думаю, они будут рады узнать, что я отправил тебя в нижний мир, — как всегда тихо сообщил Торсфелю Гуннар.

Он также был обнажен по пояс и на фоне волосато-мощного Торсфеля смотрелся как забитый отличник перед грозой класса, отпертым хулиганом.

При этом нельзя было сказать, что он хлюпик — грациозные движения выдавали в нем умелого и опытного бойца, а под кожей угадывались стальные мышцы. Секира, которую он держал в руках, пожалуй, не уступала Торсфелевой, при этом не было заметно, что она его тяготит.

— О боже, какой мужчина! Родить бы от такого! — охнула рядом Ульфрида. Взглянув на нее, я увидел, что под платьем у нее ходит ходуном немалая грудь, зрачки расширены, а ноздри раздуваются. Она явно получала удовольствие от происходящего. Валькирия, да и только. И как с ней старик Харальд управлялся? Хорошо хоть, что Свен Селедка чем-то занят на драккаре и не выполнил до сих пор поручение Рины относительно передачи этой северянке моих слов о ней.

Хворост вспыхнул, и бойцы пошли по кругу, отслеживая малейшее движение противника. Первым не выдержал Торсфель. С диким воплем он попытался достать Гуннара шипом, который венчал его грозное оружие. Ярл без особого труда увернулся и, в свою очередь, попытался нанести серповый удар, но тоже безуспешно.

Было понятно, что этот бой идет до первого удачного удара, поскольку секира не меч, если уж достали тебя лезвием, то все, части тела ты лишился.

Бойцы стоили друг друга. Они уклонялись от ударов, пытались контратаковать, не упускали малейшей возможности достать врага. Гуннар снес часть бороды Торсфеля, в ответ Кривой чуть не отрубил ногу Гуннару, которого спасла лишь его гибкость.

— Кто первый устанет, тому и конец, — спокойно заметил стоящий рядом со мной Флоси.

Да скорее всего он прав, но пока признаков усталости не подает ни один из…

Раздался скрежет железа о кость, и Торсфель в огненном кольце расползся на две половины. Одна, состоящая из части грудины, живота и ног, еще стояла, вторая упала на землю.

— Тюра! — закричал Гуннар, подняв секиру к небу. — Я исполнил клятву! Я ее исполнил!

Раздался грохот, заставивший меня схватиться за меч. Оглядевшись, я увидел, что хирдманны достав мечи, бьют их рукоятями по щитам.

— Вапнатак, — пояснил мне Флоси. Я кивнул. Слова такого я не знал, но что происходит — понял.

Первой отбыла Элина, кивнувшая мне издалека и не предложившая прогуляться до замка клана. Видимо, рассудила, что мне надо сдать квест и не до того сейчас. А может, просто из вредности. Ну и шут с ней, но чтобы я еще когда со своим кланом какие-нибудь дела имел…

Отплыли и Хрольф с Фроки, пообещавшие мне пожизненную скидку, если мне чего надо будет.

Гуннар сидел, накинув плащ на плечи, и с удивлением смотрел на Ульфриду, агитировавшую его посетить чертог кенига.

— И потом, это ты ведь убил Торсфеля. Что эти меня спасли — ладно, за честь-то мою ты вступился. Папенька будет рад тебя принять. И вообще, это наш долг — вознаградить отважного героя!

Гуннар слушал Ульфриду, кивал, но мыслями явно был далеко. Наверное, где-то там, за облаками, рядом с женой и детьми.

— Ульфрида, нам пора, — решил я спасти славного ярла. — Кениг, папаша всенародный, тебя ждет, и так задержались.

— Точно-точно, — подтвердил Свен, довольно перебирая золото в кармане — за наводку ярлы отсыпали ему кое-что.

Ульфрида свела губы и зло на нас зыркнула, но спорить не стала.

Я протянул Гуннару руку:

— Прощай, ярл. Это был славный бой.

Гуннар встал и пожал мою конечность. После обнял меня и сказал:

— Увидимся еще.

Прощаясь с Гунтером, он сказал совершенно непонятную фразу:

— Думаю, что при случае нам надо сжать руки друг другу над полоской земли.

В чертоге ничего не изменилось, все те же северяне стояли на страже, в коридорах было все так же пустынно и тихо.

Когда мы шли к тронному залу, я услышал, как Гунтер спросил Флоси:

— Слушай, а что Гуннар имел в виду?

— Побратимство тебе предложил. У нас если побратимами становятся, так над полоской земли рядом с морем ладони надрезают и кровь смешивают. И делают такое, только когда человеку верят, как себе.

Гунтер больше ничего не спросил и о чем-то задумался.

У входа в тронный зал я остановил нашу компанию и попросил:

— Флоси, глянь-ка — Ингвар там?

Туалетный приоткрыл дверь, заглянул и ответил:

— Ага. Какие-то бумаги у кенига подписывает.

— Вот и славно, — порадовался я и достал рог Дикой охоты.

Глава 22,
в которой многое встает на свои места

Ульфрида подбоченилась и уточнила:

— Ну идем, что ли? И отец заждался, да и с Ингваром надо поговорить — пусть объяснит что к чему.

— Вот поэтому и погоди пару минут еще, — пояснил я ей. — Сюрприз ему устроим, чтобы надолго запомнил.

Посмотрев на остальных, я их предупредил:

— Вы не пугайтесь сейчас. И, Гунтер, лично тебе говорю — это не черное волшебство, все нормально, в рамках правил.

— Ты о чем, лэрд Хейген?

— Да увидишь сейчас.

Я поднес рог к губам и тихонько дунул в него, чтобы не переполошить местную охрану.

— Мне всех не надо, — сообщил я в пространство. — Мне только Скегги и лучника какого с мечником, и все. И без лошадей, тут места мало.

Неподалеку от нас, прямо из пола, вырос небольшой снежный вихрь, потом еще один, и еще. Они росли, росли и через полминуты приняли форму человеческих фигур. Снежинки опали, и перед нами оказались Скегги Скальд, молчаливая Гудрун с луком на плече и еще один из эйнхериев, именем Орм.

— Всем доброго дня, — дружелюбно сказал Скегги и помахал нам рукой. Остальные двое кивнули.

Мои спутники молчали. Гунтер явно прикидывал, точно ли это не темное чародейство, Ульфрида облизывала губы, глядя на Орма, Флоси просто хлопал глазами, Свен… Свену, как истинному морскому королю, было пофиг до всего, что не связано с деньгами.

— Привет, Скегги. — Я подошел к скальду. — Тут вроде солнца нет, думаю, что вы можете пробыть здесь больше десяти минут.

— Само собой. А это твои друзья?

Я представил любопытному скальду всех по очереди.

— А чего ты про вот этого не сказал ничего? И почему его не видно? — Скегги ткнул пальцем на пустое место около лестничной клетки. — Ха, он, похоже, собирается деру давать!

— Флоси! — негромко крикнул я в тот момент, когда туалетный запустил секиру по полу. Кто-то об нее споткнулся и с грохотом полетел вниз по лестнице.

Вор! Сто процентов вор, и я догадываюсь чей. И ведь сильный, поганка, столько времени невидимым был.

— Гунтер, Орм, хомутайте его, — распорядился я. — Скегги, направляй их!

Помощь Скегги не понадобилась, падение с лестницы сбило скилл, и перед нами предстал невысокий человек, натуральный вор девяносто седьмого уровня с ником Хапкинс. Конечно же из клана "Буревестники", кто бы сомневался.

Гунтер с Ормом подвели его ко мне.

— Не получилось, — улыбнулся Хапкинс. — Интересный у тебя друг, прямо насквозь видит все.

— Да у меня все друзья на загляденье, — в тон ему ответил я. — В кого ни ткни — все уникумы. Ты здесь какими судьбами? Поди, на чертог кенига решил полюбоваться?

— Ага, — улыбаясь во весь рот, подтвердил Хапкинс. — Давно собирался, да все никак. И тесен же мир, только собрался — а тут свои! Здорово, да?

— Да не то слово. Вот только не знаю, в курсе ты или нет — сюда посторонним-то нельзя.

— Да ладно тебе, мы же сокланы, — пристыдил меня Хапкинс. — Ну зашел человек случайно…

Скегги засмеялся.

— Чего это он? — не понял Хапкинс.

— Да он удивляется, как это можно все время врать, не говоря ни слова правды.

Хапкинс понял, что его вариант не проканал, и сменил политику.

— Ладно, хорошо. Ну открыл ты меня, и что? Мы сокланы, ты меня не тронешь.

— Не трону, — согласился я. — Я — точно не трону. Тебе Элина про меня не рассказывала?

— Нет, — хмуро ответил Хапкинс.

— А жаль. Она могла бы упомянуть и о моем отвратительном характере. Свен, позови охрану.

— Ты меня охране сдашь, что ли? — вытаращил глаза Хапкинс. — Напугал!

— Ладно, ты запомни, что Элине передать. Скажи ей, что я ее ход оценил, и за мной следующий.

— Ничего я не понял, — проворчал Хапкинс, не трудясь даже изобразить недоумение.

— А тебе и не надо. Да и проблемы у тебя другие будут, вон они идут.

Свен привел двух морских королей с совершенно звероподобным видом.

— Вот, парни, лазутчика поймали, — толкнул я им Хапкинса. — А может, и ворюгу, вы сами у него узнайте.

Хапкинс побледнел, когда лапищи охранников подхватили его под локотки.

— Спасибо, — проревел один из них. — А ну пошли, разберемся, кто ты такой. У нас и инструмент есть нужный, все расскажешь.

— Хейген, ты что, дурак? — заверещал Хапкинс. — Ты чего творишь?

— Закон и порядок, — пожал плечами я. — Что я могу?

— Задайте этому ворюге! — очнулась Ульфрида. — Ишь какой, воровать у нас пришел!

— Хейген, падла-а-а! — раздавалось с лестницы.

— Каждому свое, — крикнул я в лестничный проем.

После окинул взглядом нашу компанию и раздал последние распоряжения:

— Свен, Гунтер — на вас безопасность кенига. Орм — если что, охраняй вот эту барышню по имени Ульфрида. Гудрун — по ситуации. Флоси — страхуй меня. Скегги — ты сам поймешь, что делать. В разговор никто не лезет, говорю только я. Всем все понятно?

— А от кого кенига беречь-то? — спросил Гунтер.

— Увидишь. Если я прав — точно будет от кого, — прищурил я левый глаз. — Еще вопросы? Нет? Ну все, заходим.

Скрипнув, растворились створки дверей, ведущих в залу, и мимо меня пронеслась Ульфрида с воплем: "Папаня". Сколь ни была бы тертая жизнью барышня, все ж таки отец родной!

Сентиментальный Гунтер чуть не прослезился, наблюдая родственные объятия, я же внимательно следил за лицом Ингвара, стоявшего рядом с троном. Никаких эмоций его лицо не явило, по крайней мере я их не заметил.

— Дочка, жива все-таки! — обнимал Харальд Ульфриду. — А я-то думал все, каюк тебе!

— Да сейчас вам, папаня, — хохотала Ульфрида. — Не дождетесь!

— Высокие, — прошептал мне Гунтер. — Высокие отношения!

— Это да, — улыбнулся я. — Кениг, ну что, моя служба исполнена?

Правитель отвлекся от дочки и подошел ко мне:

— Да воин, исполнена.

"Вами выполнено задание "Освобождение дочери кенига". Награды: 1500 опыта; + 10 единиц к уважению народов Севера; руна "Гебо".

— По заслугам и награда, — торжественно объявил кениг.

"Награды за прохождение всей цепочки заданий "Пропавшая дочь": 5000 опыта; 3000 золотых; + 30 единиц к уважению народов Севера; 2 предмета из личной оружейной комнаты кенига Севера, соответствующие классу игрока, — вариативно; титул "Друг кенига".

— Пошли-ка, — поманил меня кениг.

— Куда? — не понял я.

— Куда надо. Ты со мной спорить будешь? — встопорщил бороду кениг.

— Гунтер, Ингвар не должен отсюда уйти, — быстро шепнул я другу, и он немедленно сдвинулся в сторону двери.

Кениг вывел меня из зала через боковую дверь и повел через очередные переходы чертога, пока не остановился около маленькой комнаты с железной дверью.

— Моя личная оружейная, — пояснил мне Харальд. — Никого сюда не пускаю и никому ничего из нее не даю. И тебя не пущу внутрь, уж не обессудь. Но вот подарить чего-нибудь — подарю. Уж больно ты парень хороший!

Кениг, сопя, покопался с замками и вошел внутрь, прикрыв дверь.

Я тем временем решил проверить, верно ли я все рассчитал и хватит ли у меня репутации на задуманное. Увы, выходило чуть меньше, чем хотелось бы. Нет, сто тридцать с лишним единиц за пару недель — я полагаю, хороший показатель, пусть даже и с заемной у ордена репутацией, но могло и не сработать. Хотя… Гунтер авторитетом даванет, да ситуация, по идее, должна работать на меня. Если я, конечно, все верно рассчитал.

— На, бери, — из оружейной вылез кениг, испачканный пылью, — владей! Не вещи — мечта!

Мне были вручены затянутый паутиной щит и довольно грязные сапоги. Сдается мне, что это хозяйство лежало в самом дальнем углу и было просто не сильно нужно кенигу. Вот же жлоб!

Мы пошли обратно.

— Ну что, теперь и выпить можно, — потер руки кениг. — Вот мы сейчас это дело…

— Не сразу, — перебил я его. — Вы же не знаете еще, кто дал команду украсть вашу дочь.

— Кто, кто, — недовольно пробурчал кениг. — Враги!

— Они, — подтвердил я. — И еще какие. А кстати — какие именно?

Кениг приумолк и о чем-то задумался.

Мы вошли в зал. Ингвар стоял у окна. У двери, кроме Гунтера, находился Флоси.

— Никак он нас покинуть задумал? — иезуитски поинтересовался я.

— Да вот, хотел уйти, дела, мол, неотложные, — подтвердил мои сомнения Гунтер.

— Ну куда же вы так скоро, Ингвар. Мы еще не все вопросы вам задали. Но начать я хочу с самого важного. Кениг, а кениг. Вы не против, я самую малость опрошу вашего помощника?

— Да конечно, только навряд ли старина Ингвар что-то знает — он же в отъезде был.

— Ну, а вдруг? — развел я руками, давая понять, что моим воинам надо занимать позиции. Гунтер сдвинулся в сторону кенига, а Орм прикрыл собой Ульфриду, севшую за стол.

— Но начать я хочу с простого вопроса. А где тело Ингвара? В доме закопано или в Железном лесу?

— Да что же это такое, Харальд? — возмущенно сказал Ингвар. — За что меня бесчестят?

Кениг непонимающе посмотрел на меня, и в это время Скегги, ухмыльнувшись, сказал:

— Да ладно тебе, ведьма. Ты же знаешь, кто я, к чему это непотребство?

— Ой, ну вот что все вы, прихвостни бога, за ним тогда не ушли? — ворчливо произнес старушечьим голосом Ингвар. Да уже и не Ингвар.

Перед нами стояла старуха, одетая в какие-то немыслимые тряпки.

— Гедран! — взвизгнула Ульфрида, которую немедленно закрыл собой Орм.

Кениг, крутнувшись волчком, сорвал со стены секиру (а шустер, я даже движения не заметил) и выставил ее перед собой. С двух сторон его прикрыли Свен и Гунтер с мечами наголо. Флоси сделал шаг к двери, также доставая секиру и глядя на меня.

Только эйнхерии и валькирия были спокойны — не похоже было, что эта старушка их напугала.

Надо заметить, что и я не испытывал страха, я испытывал большое удивление — я знал эту бабуську. Я видел ее давным-давно, когда шагал в славный город Фладридж по дороге из желтого кирпича. Ее тогда звали Герда, она еще просила меня хворост поднести. Ну да, точно. Любопытно, а под каким именем ее знают на Востоке? Гюльчатай?

— Ну, воин, я же говорила, что мы встретимся? — Гедран явно наслаждалась ситуацией.

— Ну встретились — и чего? Я тебе хворост все одно никуда не понесу.

— Да что теперь о хворосте. За тобой других долгов много. Сестрицу мою ведь ты ухайдокал? Вон с тем железнолобым, поди, ох, я и ему припомню это. — Бабка ткнула пальцем в Гунтера. — Лендлорда прибил, а я знаешь как долго его из страны теней призывала. Здесь вот все мои планы порушил. Ох, плохо умирать будешь, воин, и посмертие тебе я такое обеспечу…

— Ты, бабка, меня не стращай, — спокойно ответил ей я. — Ты еще отсюда уйди целой.

— Да кто ж мне помешает? — захохотала старуха. — Вы, что ли?

— А почему нет? — подобрался я, полагая, что схватки не избежать. — Сталь — она всегда сталью остается.

— Недосуг мне тебе обратное доказывать. Времени нет. Но думаю, что скоро здесь и увидимся, в этом зале. — Бабка начала двигаться к окну. — Только вот я буду сидеть на этом престоле, а вы на коленях стоять перед мной. В цепях!

— Где Ингвар, старуха? — прорычал кениг, явно боявшийся страшной ведьмы, но желавший знать судьбу советника.

— Да кости твоего Ингвара давно уже звери в моем лесу по норам растащили! — захохотала ведьма.

— Я так и думал, — сказал я кенигу. — Все-таки убила.

Кениг насупился, в глазах его полыхала злоба и бойцовский огонь.

Пришло время наносить финальный удар.

— Скажи, Гедран, а с чего ты взяла, что Великий Фомор отдаст тебе престол Хольфстрига? Он, может, и сам на него сесть не дурак?

— Почему? — прошипела бабка. — Потому что у нас с ним подписан договор, который не может нарушить ни одно, даже самое древнее зло! Не сможет, я знаю, что надо писать в таких бумагах. Ох, вы мне тогда за все ответите!

— Мой престол! — заревел медведем Харальд. — Да я вас всех!

— А тебя, скотина, я еще и кастрировать повелю, — ткнула пальцем Гедран в кенига и, вытащив из-под широкого подоконника метлу, как видно, припрятанную заранее, свистнула и вылетела в окно.

— Уйдет! — заорал я, бросаясь к оконному проему.

Бабка Гедран, судя по всему, сразу развила хорошую скорость, поскольку она уже пересекла городские стены и скоро должна была стать маленькой точкой на горизонте.

Над ухом дзынькнула тетива. Невозмутимая Гудрун опустила лук.

Метла с бабкой клюнула в воздухе носом и спиралью обрушилась вниз.

— Ага! — заорал я радостно. — Горишь, бабушка, чертова старушка!

— Ее не убьешь, — бесстрастно отметила Гудрун. — Это я метлу сбила.

И впрямь, через секунду вверх поднялась колесница, запряженная козлами, почти неразличимыми отсюда. Бабка Гедран погрозила нам кулаком и стартовала в зенит.

— Ушла, старая сволочь, как обычно, — отметил Скегги. — Ну, ярл, мы тебе еще нужны?

— Да нет, спасибо, ребята. — Я пожал ему руку. — Без вас было бы нам плохо. Да попросту никак.

— Ну тогда всем до свидания, — помахал рукой Скегги, и три снежных вихорька опали на плиты зала.

— Интересные у тебя друзья, Хейген, — покачал головой Гунтер, убирая меч в ножны.

— А то, — согласился с ним я. — Рыцарь, туалетный, пират, кениг, эйнхерии и валькирии. И еще вилиса в невестах.

— Да ладно? — Свен скорчил рожу. — По доброй воле?

— Ну да, — криво улыбнулся я.

— Ну ты и балбес!

"Балбес, балбес. Сам знаю, что балбес", — подумал я.

Кениг добрался до стола и присосался к кружке. Притихшая Ульфрида смотрела на ходящий вверх-вниз кадык отца, по-моему, ей было очень страшно.

— Что она там говорила про престол? — рыкнул кениг, вытирая рот.

— То и говорила, — наступал ответственный для меня момент. — Тебя к предкам, сама на престол, под рога — и все. Таков договор с Фомором.

— А при чем тут Фомор? — Кениг почесал подбородок. — Он сидит в своих льдах и сидит. Что ему за печаль-то?

— Сидел, — порадовал его я. — А теперь он весь Север под себя подгрести хочет, такой у него план. Все, что происходило за последние пару месяцев на твоей земле, кениг, — это все звенья одной цепи. Это называется заговор с целью свержения действующей власти.

— Ну ты завернул, ярл! — восхищенно прицокнул языком туалетный работник. — Я отбегу на минуту?

Я махнул рукой, и Флоси испарился.

— Какие звенья, о чем он? — Кениг, в надежде, что я брежу, посмотрел на Гунтера, Свена, Ульфриду и понял, что они думают так же.

— Рассказывай, — тяжело вздохнув, он сел на лавку.

— А что рассказывать? — пожал я плечами. — В общем-то все просто. Фомор и Гедран договорились, надо думать, уже давно, сойдясь на почве нелюбви к людям. Заключив договор, они начали двигаться к цели каждый со своей стороны — Фомор копил военную силу, Гедран занималась разведывательно-диверсионной работой.

— Слушай, ты давай без этих… Дисериионной… Я вообще не понимаю, то ли ты их ругаешь, то ли меня… — попросил кениг.

— Ладно. Убили они Ингвара, под его личиной перебили всех риксов, чтобы вы, если что, быстро ополчение не собрали — хоть риксы вас и не любили, вассальные клятвы всегда выполнялись. Ну а чтобы наверняка — они сперли вашу дочку. Как-никак родная кровь, вы бы десять раз подумали, прежде чем воевать начать.

— И как бы они меня удержали? — хмуро спросил кениг.

— Палец прислали бы или ухо, — ответил ему Свен. — Обычное дело. А если дальше упорствовать — голову бы ее получил.

— Все, сейчас с этой напастью разберусь — и замуж тебя. Пусть у кого другого голова об этом болит, — тоном, не оставляющим сомнений, известил дочь кениг. — Что дальше?

— А что дальше? Да, пожалуй, и все. Наверняка еще какие-нибудь пакости были, вон вроде отправки войск на маневры. Но основное — это.

Кениг задумался, потом встрепенулся и оглядел нас:

— И что теперь?

— А что теперь, — небрежно ответил я ему. — Ждать новых происков этой парочки. Мысль свою они не оставят, престол-то им все одно нужен. Яд, наемный убийца, внезапный пожар — да мало ли хороших вариантов?

— Очень хороших, — недобро зыркнул на меня кениг. — Сиди и жди кончины.

Он обхватил голову руками:

— Ингвар, Ингвар. Как же так.

"Вами выполнено задание "Правда в глаза". Награды: 1200 опыта; + 7 единиц к уважению народов Севера; награда от ордена — вариативно; награда от кенига — вариативно. Получение следующего квеста в цепочке".

— Кениг, я могу сказать? — выступил вперед Гунтер.

— Да говори, чего уж, — пробурчал кениг.

— Я простой рыцарь, солдат, я не слишком силен в этих заговорах и интригах, но я знаю одно — если есть опасность, то надо идти ей навстречу, а не ожидать ее, сидя дома. Не разумней ли собрать сейчас ополчение, тряхнуть мошной и нанять морских королей — я видел, на что они способны. Наш орден даст вам людей, и вместе мы выдавим это гнойник из Ледяной стены.

Кениг хмыкнул.

— А у меня есть другие варианты? Вон, Хейген прав — в следующий раз меня либо кинжалом в коридоре вечером ткнут, либо в сортире сиденье подпилят и я в дерьме захлебнусь. Кстати, лэрд, держи. Что-то задарил я тебя сегодня, прям как девку.

Кениг кинул мне перстень, надо думать, вариативная награда из условия квеста. А вот Гунтер ничего не дал, жадина.

— Не, кениг, за сортиры не беспокойся, там все в порядке. — В зал одновременно вошли двое — Флоси и его восстановленный запах. Господи, за что мне это все, где я так нагрешил-то?

— Стало быть, идем на Фомора? — уточнил я, чтобы убедиться в том, что все получилось.

— Ну да. Ты-то с нами? — Кениг глянул в мою сторону.

— А куда я денусь? — ответил я вопросом на вопрос.

— Отлично, — расцвел Гунтер. — Приключения продолжаются!

"Вам предложено принять задание "Освобожденный Север". Данное задание является 4-м в цепочке квестов "Тайны Севера". Условие — одержать победу над древним злом Севера. Дополнительное условие — Великий Фомор должен умереть. Награды: 2000 опыта; + 20 единиц к уважению народов Севера; награда от ордена — элитный предмет (вариативно); награда от кенига — умение (вариативно)".

— Ладно, еще каких вояк звать будем? — спросил я кенига.

— Некого, все на маневрах. Гонца к ним посылать будем. — Кениг был мрачнее тучи. — Все, кто здесь, — и есть сейчас военный совет.

— И я? — раздался из угла уже маленько поддатый голос Флоси, перемежаемый с бульканьем. Похоже, туалетный успел поздороваться с винными подвалами кенига.

— Тьфу, что ж его нигде не прибили-то? — Кениг посмотрел на меня с укоризной.

Я пожал плечами, не желая давать комментарии по подобной недоработке.

— Ладно, что у нас с людьми? — Правитель почесал затылок.

— Орден даст полсотни рыцарей и десятка три стрелков. Ну и я сам, — немедленно ответил Гунтер.

— У меня есть я и Флоси, — помахал рукой я.

— Вопрос денег, — пожал плечом Свен. — Но без этого не обойтись — надо непременно топить корабли Фомора, или вы получите удар во фланг, без вариантов. Думаю, что человек четыреста — пятьсот завербую с легкостью. Плюс скидка.

— Скидка — это хорошо. — Кениг что-то прикинул в уме. — Войска восемь сотен, да столько же в бургах ополчения с охотниками и всеми остальными, да в городе человек двести наберу. Но на это дня два-три надо. Итого — две с лишним тысячи человек.

— У Фомора примерно столько же, — заметил Свен.

— Насколько примерно? — прищурился Харальд.

— Пара тысяч у замка, внутри сотня гвардии и пять кораблей, — блеснул я информированностью.

— И старуха Гедран, чтоб ей пусто было, — добавил угол.

— Небольшой перевес у нас есть, — подытожил кениг. — При условии, что пара кораблей морских королей сразу сойдет на берег. Семерых ярлов наймешь, Свен?

— Да запросто. Наши спят и видят, как бы Фомора прибить — он нам в ту сторону ходить не дает, это обидно. Там, конечно, ничего нет и грабить некого, но это дело принципа.

— Дело. Скажешь, сколько надо денег, — казначей отсыплет. Хейген, я ведь видел, кто с тобой сейчас был. Это слуги ушедшего бога, Дикая охота. Я не стану спрашивать, где ты с ними познакомился и как, мне надо знать — они с нами? Каждый из них стоит двух десятков воинов, а может, и поболе.

— С нами, — кивнул я. — Но только после того, как мы окажемся во дворце — они не воюют на солнце. Ну а нам вряд ли стоит лезть туда ночью.

— Может, привлечь твоих друзей? — спросил Гунтер.

— Нет, — отрезал я. — Они внесут ненужную суету и будут преследовать не наши цели, а свои. Кениг, если вам не нужен хаос, гоните всех посторонних.

Вот мне только кучи игроков не хватало там, чтобы потом все это описали на форумах. Хотя, конечно, шила в мешке не утаишь. Видать, не судьба мне с армией идти. Ну и ладно. Знаю я, что сделаю.

Кениг кивнул.

— Хорошо. Стало быть, нам от Кайгера до Ледяной стены день пути пешим ходом, он — самая ближняя точка. Туда и будем подтягивать ополчение и армию. Свен, пусть ярлы тоже к нему идут на своих кораблях. Я так думаю, через четыре дня все там соберутся, и будем выступать помаленьку.

Стало быть, в четверг большой сбор, а битва в пятницу. Очень хорошо.

— Ну все тогда. Если всем все ясно — за дело. — Кениг хлопнул в ладоши. — Курьеров мне сюда!

Ульфрида подхватилась и сиганула в коридор — вот где действительно демократия в действии.

— Кениг, я сразу в Кайгер подойду, — сказал я Харальду, который в ответ кивнул.

Началась суета, и я незаметно покинул чертоги — дальше было неинтересно.

В гостинице я решил посмотреть, чем меня побаловал кениг. По хорошей народной традиции это оказались на редкость бессмысленные вещи, да еще и на сороковой уровень. А вот перстень порадовал, что есть, то есть.

"Перстень мороза. + 14 к силе; + 12 к ловкости; + 7 % к защите от холода; + 5 % к шансу нанести урон холодом; + 10 % к возможности похитить 200 единиц здоровья у атакующего вас противника. Прочность — 230 из 250. Минимальный уровень для использования — 50".

И палец у меня свободный есть! На него я этот перстень сразу и напялил, раскидал очки характеристик и напоследок рассмотрел руну, которая после выполнения задания обнаружилась в сумке.

"Руна "Гебо". Одна из набора рун, придуманных богами. В том случае, если руна находится в инвентаре, игрок получает + 7 % к физической защите при одиночной игре и дополнительно + 3 к удаче, если он играет в группе. Бонусы, которые эта руна дает в сочетании с другими рунами, смотрите в соответствующей таблице. Ограничения к классовому использованию предмета — отсутствуют. Минимальный уровень для использования — 45".

Ну вот, уже три руны. Движется дело помаленьку. Не самый плохой день выдался. Ладно, кому войско собирать, а кому и пирог был обещан. И пельмени. А если повезет — то, может, и компоту нальют, потому что главное в жизни, как известно — большой компот.

Глава 23,
которая больше всего напоминает калейдоскоп

Утром я немного удивил Вику тем, что не пробурчал ей, как обычно: "В добрый путь", — и не стал спать дальше, а условно-бодро пробудился и отправился курить на балкон. И это свидетельствовало о том, что я явно собираюсь вести этим утром созидательный образ жизни.

— Ты это чего? — с легкой опаской поинтересовалась она, высунув голову из балконной двери и не зная, что ждать дальше.

— Да ничего, с тобой поеду, в редакцию, — сообщил ей я, с удовольствием созерцая затягивание бычка мозолистой пластмассовой дланью под крышку унитаза. Все-таки прикольная пепельница, и ведь придумают люди? Я совершенно отучился кидать бычки с балкона, что не могло не радовать Читателя, все так же сидящего у подъезда с газетой.

— Так понедельник же? — Реплика приятно порадовала. Из нее явно следовало, что я, идущий в понедельник на работу, — диковина невиданная.

— Ну да, понедельник. Все на работу — и я на работу. Я тоже часть социума.

Дальше Вика делала все, что полагается делать молодой женщине, собирающейся на работу, — красилась, снимала и надевала разные вещи, говорила: "Сейчас-сейчас", — что-то искала в сумке и вынимала из нее, после туда что-то клала, била себя по лбу: "А-а-а. Вот еще!" — и пыталась успеть все сразу, включая победу в деле борьбы за мир.

Я же делал то, что и должно делать мужчине, отправляющемуся со своей половинкой на работу одновременно и тем самым подписавшему с ней договор о терпении и соответствующем молчании, — созерцал сие броуновское движение и ждал.

После третьего: "Все, через минуту выходим", — мы таки вышли на улицу и отправились к парковке.

Мне сразу не понравилась нездоровая движуха вокруг нее. Почему-то вид полицейской машины не наводит на позитивные мысли. Я прогнал от себя скверные предчувствия и ускорил шаг.

— Вот он! Это он — хозяин! — заорал один из охранников, тыкая в меня пальцем, как только я приблизился к парковке, и сообщая эту информацию мордатому сержанту — дэпээснику.

— Нагло врет, — немедленно отреагировал я. — Не я на этой парковке хозяин, я даже не в доле.

— Да при чем тут парковка? Сержант Бобков, шестой отряд ДПС, — устало сказал полицейский. — "Шевроле-Импала", госномер…

— Угнали… — обреченно вздохнул я. — Угадал?

Упорный Бобков все-таки дочитал мне по книжечке госномер машины и кивнул.

— Ну елки-иголки, что ж мне так с "американками"-то не прет? — хлопнул я себя по ногам ладонями.

— А чего, уже угоняли у вас какие другие машины? — не вполне связно, но вполне понятно спросил сержант.

— Угонять не угоняли, предыдущая перед армией дуба дала, — объяснил я.

После упоминания о том, что я служил, сержант помягчел и объяснил, как было дело.

Оказывается, перед рассветом группа лиц, определенно по предварительному сговору, схомутала всех трех охранников, открыла ворота и угнала мою машину. Предположений, кто это сделал, пока нет, но что заказной угон — несомненно.

— Да это понятно, что нет. Сегодня утром у всех чего-то да нет — у вас предположений, у меня машины. А у парковки — светлого будущего, поскольку я вас, сволочей, разорю. Знаете, сколько эта тачка стоила? — начал орать я на парковщика.

— Да нас за твою машину чуть не поубивали! — завизжал мужик. — Напокупают себе раритетных авто! Откуда деньги такие только?

Я плюнул, спросил телефон хозяина парковки, пообещал сержанту быть на связи, дав ему свой номер, и сказал Вике:

— Вперед, любимая. Нас ждет волшебный мир общественного транспорта!

Вика расцвела после "любимой" и всю дорогу мне объясняла, что повода расстраиваться нет — ну угнали и угнали. А машину мы купим новую, накопим — и купим. Мы же сейчас нормально зарабатываем, ведь правда? Порадовало "мы" — закрепляется барышня на позициях, видать, какие-то сильно серьезные выводы для себя сделала и сочла меня окончательно пригодным для создания семейного очага. Подумать надо, нужно ли мне это, хотя… Ветвистые рога мне в ближайшие год-два не грозят, готовит хорошо и не дура, совсем не дура. Впрочем, последнее с одинаковым успехом можно заносить как в актив, так и в пассив. Как и молодость, которая, как известно, со временем проходит.

Утрата машины, конечно, меня невероятно опечалила, не скрасили ее и испуганные лица моих опричников, не ожидавших меня и по этой причине тут же напридумывавших себе тысячу поводов того, зачем меня черти на работу принесли — от увольнения личного состава до выяснения того, кто кофе на ковер пролил.

Вика шикнула на них, сказала ко мне не лезть, и мальчуки затихли за своими столами. Я было тоже направился в свой кабинет, но зазвонил мобильный.

— Доброе утро, Киф. Ну ты вчера дал! — Зимин явно был бодр и лучился оптимизмом.

— Доброе утро. Я старался, — у меня придать голосу бодрости не получилось, и Зимин это почувствовал.

— Что опять случилось? — лаконично поинтересовался он.

— Машину угнали, подарок ваш. Прямо с парковки, — поделился я с ним своей печалью.

— Та-а-ак — протянул он. — Ты сейчас где? Дома, в полиции?

— В редакции.

— В понедельник? Хотя да, в игре тебе сейчас делать особо и нечего. Я сейчас отключусь, жди звонка.

Мне стало чуть веселее — может, пособят, найдут…

— Так, спиногрызы, чего притихли? — Я обвел взглядом своих подчиненных. — Давайте, поведайте папке, что у нас в следующий номер есть?

Телефон зазвонил минут через десять, когда я узнал последние новости, порадовался, что появляются добровольные корреспонденты-игроки, которые присылают на редакционную почту свои игровые наблюдения. Особой остротой взгляда обладал игрок с ником Старый Дервиш, поведавший нам о нескольких забавных случаях, а его история о бриге "Ностормус" вообще взорвала наш мозг.

— Алло, Харитон. Это начальник службы безопасности "Радеона", меня зовут Илья Павлович Азов, мы вроде как незнакомы еще, хотя кое-кого из моих парней вы знаете. Хотел с вами познакомиться на даче у Максима Андрасовича, да вот дела отвлекли, не смог приехать. Мне жаль, что для знакомства выдался столь печальный повод.

— Да, добрый день, ну условно, конечно. У меня тут…

— Я в курсе. Кто занимается этим делом, не знаете?

— Да откуда… Опрашивал меня некто сержант Бобков, из шестого отряда.

— Ага, хорошо. И адрес парковки мне сразу дайте. А, даже телефон хозяина есть? Ну вообще отлично. Не печальтесь, найдем мы вашу машинку.

— Да как бы она уже в страну, где звучат тосты, длинные как жизнь, и растут мандарины, не уехала, — печально поделился я с ним своими опасениями.

— Да хоть в ту, где сигары крутят и дайкири пьют, все одно найдем. Я буду вас держать в курсе. И еще — запишите-ка мой телефон и звоните, не стесняясь, буде чего случится.

И вы знаете — я ему поверил. Уж не знаю почему, но как-то сразу стало бодрее. И это понял Зимин, когда я ответил на его звонок.

— Ну, смотрю, хандра развеялась?

— Ну да, сдается мне, что, если кто и найдет, так это он.

— Да, он у нас такой. Только не спрашивай, кем он был до работы на нас, — зловеще-шутливо припугнул меня Зимин.

— А если спрошу? — подыграл ему я.

— Тогда ему придется тебя убить! — захохотал Зимин. — Хотя, может, ему придется это сделать и без всяких вопросов!

Я из солидарности с ним посмеялся. Та еще шутка…

— Ладно. Вчерашнее зрелище было бесподобно. Мы даже нагнали сумерек чуть пораньше, жаль только совсем темноту сделать было нельзя. Но все равно хольмганг — это было что-то! Мы даже сами не знали, что это реализовано в программе, Кит потом еще полночи в коде копался.

— Вы-то смотрели, а я там был, когда Гуннар этого Кривого располовинил. На самом деле, очень натуралистично. Надеюсь, Марину это не испугало?

Вика, гревшая уши неподалеку, нахмурилась, услышав имя Вежлевой. А ты как думала? Пока ты спишь, враг качается.

— Марину? Ее прямое попадание атомной бомбы в соседний дом не напугает. Кстати, ты ей понравился, говорю как мужчина мужчине.

— Она мне тоже.

— И еще — там сегодня к тебе мальчуган приедет, денежку тебе привезет.

— Какую?

— Бумажную, какую же еще. Жили бы в Австралии — была бы пластиковая, а так — какая есть.

— Эм?

— Доля твоя. Мы вчера ставки делали, на тебя и против тебя. Мы выиграли — я, Кит, Марина, еще Боб, ты его не знаешь, Данилов, его ты видел у меня, ну и Азов, он вообще не думая на тебя поставил. Ну а девять человек в тебя не верили и поставили против.

— Это они зря, — вставил я свои пять копеек.

— Не то слово. Вот мы и подняли денег маленько, а тебе по справедливости двадцать пять процентов решили отдать.

— Очень кстати, — не стал кокетничать я. — Пойду хоть машину куплю какую, ездить-то на чем-то надо.

— Вот тебе и раз, — удивился Зимин. — Покупать-то зачем, у нас целый парк машин есть. Звонишь, вызываешь, приедут, отвезут, увезут. Да и девочку свою всегда с ними отправлять можешь — в магазин там или на СПА…

— Да ну я так не люблю. Да и — пока она приедет… Ну и потом — казенное, оно такое казенное… Не свое, в общем.

— Понятно, сам такой. Слушай, ты, надеюсь, без этих всяких принципов?

— В смысле? — Я правда не понял.

— Ну давай мы тебе машину купим разъездную, незамысловатую — и все. А эту, когда ее Палыч найдет, в наш гараж поставим — захочешь пофорсить, приедешь заберешь. Зато точно не угонят, с гарантией.

— Не, в этом отношении без принципов. Не откажусь — это точно.

— Ну и славно. Приедет мальчуган, тот же, что в прошлый раз, пригонит тебе машинку.

— А…

— Не-не, выберу сам, люблю машинки друзьям выбирать. И еще — если будут звонить из полиции, на предмет угнанной машины, посылай всех к Палычу. Телефон он оставил?

— Да.

— Ну и все. Бывай, ожидай.

И повесил трубку.

— Что такое? — подошла Вика. — Чего там?

— Да все нормально. — Я улыбнулся. — Шеф мне сказал, что и старую машину найдут, и еще новую сегодня пригонят. Ну не пафосную, просто для поездок.

Вика слегка посмурнела — общие покупки сближают, а вот когда так, что-то с неба валится, оно скорее разъединяет. Надо было это все заканчивать, такие вещи надо сразу вырезать, хирургическим путем. А то опять выдумывать начнет.

— Вик, я скажу тебе так. Если мы после всех позавчерашних засад еще не разбежались, то теперь уж точно не разбежимся, я так полагаю. Ну если только ты не выберешь себе кого помоложе или побогаче.

— Балбес ты! — Она легонько ткнула меня кулаком в живот. — Я замуж за тебя хочу. И это не шутка. Кончились шутки.

И впрямь, глаза у нее были серьезные донельзя и ждущие ответа. Отвечать надо было прямо — видать, не так просто ей эти слова дались, по идее, я их говорить должен, не она. А не тем ответом вообще все поломать можно и навсегда.

— Можно об этом подумать, не вижу тому препятствий. Вот только кое-какие дела доделаю, и мы вернемся к этому разговору, хорошо? И еще просьба — балбесом меня не называй больше. Лучше дураком.

Про Вежлеву не спросила, умничка. Нет, правда, надо подумать. Ну не про сейчас конечно, а так, ближе к следующему лету. И с сестрой ее познакомиться надо наконец, а то как-то нехорошо выходит, она, поди, переживает — с кем там Вика живет? На обед ее пригласить, например, или на ужин, пообщаться, потом — она тоже игрок, может, и знакомые в игре общие найдутся.

Мальчишка, как обещал Хозяин, прибыл после обеда, на в высшей мере демократичной и симпатичной, хотя и устаревшей BMW седьмой серии, цвета "черный рубин", которая почему-то мне понравилась даже больше, чем "Шевроле". Может, потому что я все время подсознательно ждал, когда ее угонят?

Передал он мне и конверт от Зимина. Открыв его, я порадовался благосостоянию работников "Радеона" — только с очень больших зарплат такие неслабые ставки ставить можно…

Пройдя снова все круги оформления личного автотранспорта, я забрал Вику, на которую машина тоже произвела более чем благоприятное впечатление ("Ой, это кожзам? Кожа?! Сколько кнопок! У-у-у!"), и мы отправились домой.

— Слушай, может, пригласим твою сестру к нам? — спросил я у нее, когда мы уже почти подъехали к стоянке.

— Зачем это? — сдвинула она брови.

— Ну как зачем? С мамой-папой твоими я познакомиться прямо сейчас не могу, просто нет времени, хотя, конечно, на новогодние мы до них доедем, как, кстати, и до моих. А вот с сестрой надо бы, как-никак она думает, что за тебя в ответе, переживает, наверное.

Вика помолчала, накручивая волосы на палец.

— Ну, во-первых, чтобы до твоих родителей доехать, Нового года ждать особо не надо, это мои не в Москве живут, а твои здесь. Так что в ближайшее время и съездим. А что до Эли? Ну давай позовем. Только не думаю, что она сильно переживает за меня, она на игре реально повернута, ей что я есть дома, что нет…

— Тем не менее давай играть по правилам. Это дело вежливости и глубокого уважения. Придет — придет, нет — так нет — наше дело пригласить.

— Хорошо, я ей завтра позвоню, — пообещала Вика. — А ты завтра со мной или спать будешь?

— Сама подумай, что сказала? И не провоцируй меня больше, а то я ведь отвечу, — хмыкнул я.

Охранники стоянки прошипели мне вслед: "И откуда у людей такие деньжищи? Только утром машину угнали", — но мне до них не было дела.

Назавтра я снова отправился в редакцию, написал передовицу, покопался в материалах и, заскучав часам к двум, сказал Вике:

— Вик, я поеду.

— Да, езжай, конечно, — на автомате ответила корпевшая над материалом Вика. — Я часам к восьми буду. Еда в холодильнике, только разогрей, холодное не ешь.

— Я тебе машину из "Радеона" на семь вызову — темнеет все раньше.

— Да ну на фиг, — отмахнулась Вика. — Не хочу я. И так доеду.

— Ну смотри. И сестре позвони.

Раздав цэу мальчукам, подивившись на редкостно-синюшный оттенок лица Юшкова и посоветовав ему так не кирять и поберечь печень, я отбыл домой.

На Севере нынче была на редкость мрачная погода. Низкие тучи нависли над Хольфстригом, и было даже непонятно, чем они разродятся — то ли дождем, то ли снегом. Я поежился и стал размышлять, чем заняться. Впервые за долгое время, а может, и вообще впервые в игре мне не надо было никуда бежать, спешить, мчаться. Я мог просто постоять или даже пойти в харчевню попить пивка.

В городе стояла тишина. Кениг, надо полагать, отбыл с ополчением в Кайгер, поэтому и НПС толком видно не было, судя по всему, остались только квестовые, которым по определению бегать по бургам нельзя. Да и игроков здорово поубавилось. Надеюсь, они не за кенигом устремились? Если это так — то у меня точно проблема.

В общем, печальная картина.

Посмотрел я на это и пошел в близлежащую харчевню, где за кружечкой эля, глядишь, и придет решение, чем мне, бедолаге, заняться.

Отхлебнув кислый эль, я хлопнул себя по лбу — надо ж квесты разобрать, давно собирался.

В журнале заданий был если не хаос, то нечто весьма к нему близкое. Я удалил с полдюжины заданий, висевших еще с Востока, которые я набрал, когда набивал уровни неустанным качем в дюнах. Откуда-то вылезло задание на добычу конечностей кабанов, которое я уже вроде как удалял. Этапы большого пути, елки.

А вот и задание дедушки Серхио, на добычу пергамента, сто лет как выполненное. Пергамент этот, если бы настоящий был, уже в сумке в труху бы превратился. Сходить, что ли, сдать? Полторы тысячи, конечно, жалко, но, с другой стороны, мне умения надо учить, а он после пергамента, может, мне чего дефицитное даст? Да и по местам боевой молодости пройтись приятно будет.

Я зашел в гостиницу, взял из сундука немного денег и, подумав немного, прихватил кое-какую мелочишку и свиток "Огонь и Лед" — может, потом еще на аукцион загляну, что-то выставлю, что-то оценю.

Фладридж был все тот же. Тишина и покой, солнечный свет, приятно радующий после свинцово-серого неба Севера, время от времени мимо пробегали игроки с жутко сосредоточенными лицами, кто-то собирал пати на свирепого, с их слов, монстра с жутким именем Гормогонс, судя по описанию, больше всего похожего на БТР в облике полярного медведя.

Я вошел во двор Серхио и увидел сидящего на табуреточке и греющегося на солнце мастера.

— Добрый день, почтеннейший, — поклонился ему я.

— И тебе добрый день, воин. Да мы никак знакомы?

— Было дело, наставник. Давно, правда, уже. Вы тогда мне еще посетовали, что пергамента у вас для змеев нет, просили мне его вам с Востока привезти. Так я привез.

"Вами выполнено задание "Раздобыть пергамент". Награды: 1000 опыта; активное умение — на выбор".

— Вот спасибо-то! — всплеснул руками мастер. — Вот порадовал! Чем же тебе отплатить?

— Да не надо мне ничего, вы мне знаний дали — чего может быть дороже? — осторожно сказал я.

— Нет уж, я знаю, что говорю. Выбирай себе умение, только делай это с умом. Одно из них позволит тебе ненадолго создать в глазах противника иллюзию, что ты находишься не там, где на самом деле. Второе же позволит тебе нанести сильный удар щитом и причинить этим ударом противнику большой вред.

Ну, это надо думать. Со вторым скиллом все ясно, удар щитом — вещь хорошая, но не всегда им ударить получается, бью-то я все больше мечом. А вот первое… Маскировка — это всегда хорошо, вопрос как ненадолго?

— Отец, первое давай, — все-таки решился я.

"Вы изучили активное умение "Фантом" 1-го уровня. При применении для дезориентации противника создается ваша точная статическая копия на том месте, где вы укажете, сроком на 15 секунд. Стоимость активации умения — 240 единиц маны. Время восстановления умения — 5 минут".

Ну, на панель не выведу, а так, может, где и пригодится.

— Наставник, — обратился я к Серхио. — А мне еще одно умение выучить можно, я точно говорю.

Наставник прозвонил меня опытным взглядом и кивнул.

— Можешь выучить все то же активное умение про щит или пассивное умение "Повелитель змей".

— Что за "Повелитель"?

— Вероятность того, что змея тебя укусит, куда меньше будет, — пояснил Серхио.

Активный скилл мне-то не слишком нужен. А вот защита от змей, пусть и небольшая… С учетом Юга, который перед мной уже маячит…

"Вы изучили пассивное умение "Повелитель змей" 1-го уровня. Агрессия змей против вас снижена на 30 %. При укусе змеи существует 20 % вероятность мгновенного излечения".

Ну вот, хорошая вещь!

— Спасибо вам, мастер. — Я еще раз поклонился старику.

— Удачи тебе, сынок. — Мастер помахал мне рукой.

Не успел я выйти за калитку, как пискнул оповещатель внутренней почты. Это оказалась Милли Ре. С чего бы это? Тем более, по внутренней почте она мне сроду не писала, все больше на ящик.

"Ты где опять ходишь? Почему тебя все время искать надо?"

"А чего меня искать?" — опасливо ей отписал я. Знаем мы эти поиски. Сначала меня ищут, а как найдут — гонять начинают, как сидорову козу.

"Ты у нас в цитадели был? Портировать сюда сможешь или за тобой прийти?"

"Был. А точно надо, а то у меня дел полно?"

"Ты дурак?"

С подобным утверждением спорить было глупо, и я решил, что черт с ним, сгоняю. Хоть, конечно, свитка и жалко.

"У тебя свиток портала есть, может, выслать?"

Э нет. Мы бедные, но гордые, не будем уподобляться кое-кому.

"Сейчас буду".

Двор цитадели "Гончих Смерти" меня встретил шумом и гамом. Было довольно странно видеть это сумрачное здание украшенным какими-то китайскими фонариками, гирляндами и тому подобной праздничной лабудой, а уж тем более видеть оркестр, наяривающий некий лихой танец. Наиболее отвязные девчонки уже вскарабкались на столы, поставленные огромным квадратом и уставленные едой, и отплясывали на них с колокольцами в руках.

В центре двора бил фонтан, извергающий из себя бордовую жидкость, судя по всему — вино. Если бы тут был Флоси, то скорее всего он надумал бы тут поселиться.

В конце двора, на небольшом возвышении, стоял еще один стол, довольно длинный, за которым сидело человек тридцать, в центре была сама Седая Ведьма, слушающая какого-то воина в блестящем доспехе.

— Это у вас чего тут? — ошарашенно посмотрел я на Милли Ре.

— Ты все-таки идиот, — повертела она пальцем у виска. — У Ведьмы день рождения!

— Да я-то откуда знал про это? — чуть не заорал на Милли я. — Об этом в газетах не пишут, по радио не говорят. И пригласительный мне не приходил.

— И мне не приходил, — огрызнулась Милли. — Однако ж знаю. И в газете, кстати, про это писали. В "Вестнике Файролла" русским по белому писали: будет вечеринка у "Гончих Смерти". Прессу читать надо!

— Ну да, — согласился я. — Надо. Но про днюху ее там слова не было. И ты, кстати, тоже не показатель, ты из ее клана, чего тебе пригласительный слать?

— Да она уперлась: кому надо — те знают, те помнят. Кто помнит, тот и придет, — посетовала Милли. — А потом расстроится опять.

— Вот в чем дело, — засмеялся я.

— Ты о чем? — не поняла Милли.

— Да моя кланлидерша вся извелась — не несут ей билет на вечеринку. Плачет по ночам, подушку грызет. А ларчик просто открывается.

— Надо бы ей сказать, — обеспокоилась Милли. — Сейчас напишу.

— Хейген, друг мой, это ты там? — донесся до меня голос Седой Ведьмы.

— Иди, — подтолкнула меня Милли. — Поздравляй.

Поздравляй. Легко сказать, подарка-то нету. Понятное дело, что все сделают вид, будто так и надо, но все равно халявщиком себя ощущать неприятно. Ой, как свиток с умением жалко, прямо сил нету…

— Добрый день, магистресса, — неторопливо подойдя к столу, склонился я в поклоне. — Рад от лица моего клана "Буревестники" и конечно же от себя лично поздравить вас с очередным восемнадцатилетием и заверить в том, что не видела земля и небеса Файролла более достойного игрока и лидера, а так же столь красивой женщины.

— Вот ведь врет, а как приятно, — заулыбалась Седая Ведьма.

— А у "Буревестников" лидер сменился? — удивился воин, сидящий рядом с ней. — А Элина куда делась? Хотя она последнее время такая дерганая была…

— Нет, Хейген — просто член клана, — не стала углубляться в детали Ведьма, но воину хватило и этого объяснения. Он кивнул головой и захрустел яблоком.

— Я продолжу. Если бы вы знали, сколько хлопот доставил нам ваш праздник, — тут все за столом удивленно уставились на меня. Ведьма прищурилась, в глазах бегали смешинки. Не нравится мне это, она уже читает меня как книгу и явно знает, что я скажу. Нет, ход типовой, но все равно… — Ох, как было хлопотно придумать, что же подарить вам на день рождения. Мы даже подумывали объявить конкурс на лучшую идею, но все разрешилось само собой. Вы истинная женщина, а истинная женщина — это противоречие жары и холода, ночи и дня, огня и льда. Вот именно огонь и лед мы вам и дарим.

Я сделал несколько шагов вперед, встал на одно колено, опустил голову и протянул Седой Ведьме свиток, держа его в двух руках.

Ведьма, судя по шагам, вышла из-за стола и подошла ко мне.

— Я благодарю моих друзей, клан "Буревестники" за то, что они не забыли про мой скромный праздник и почтили его своим присутствием, — громко сообщила она. Оркестр стих. — Я очень рада, что наши кланы сходятся все ближе и ближе, они уже в глазах игрового сообщества практически одно целое. И недалек тот час, когда ветер наполнит паруса кораблей, на которых эмиссары наших кланов отправятся завоевывать для нашего союза новые земли, и в этой битве мы будем стоять плечом к плечу.

Раздались аплодисменты, которые быстро стихли. Я не поднимал головы.

— Также я рада, что мой праздник посетил игрок, с которым я познакомилась недавно, но к которому испытываю самые теплые чувства. Я говорю о Хейгене. За недолгий срок я, как ни странно, неплохо узнала его и даже могу сказать, что очень привязалась к нему. И сейчас я смело называю его своим другом и знаю, что если со мной будет какая беда, я могу на него рассчитывать. Ну а случись с ним какая неприятность — я сочту ее своей личной проблемой.

Свиток покинул мои руки, и я понял — время встать с колена. На меня смотрела вся площадь. Взгляды были самые разные: что-то прикидывающие, любопытные, оценивающие, залихватский — Милли Ре и полыхающий чистой, незамутненной ненавистью — Элины, стоящей у ворот как раз там, куда недавно прибыл я сам.

Назад: Глава 17, в которой герой и его друг пытаются докопаться до истины

Дальше: Глава 24, в которой все собираются в одном месте

Глава 21, в которой каждый что-то да получает

Глава 22, в которой многое встает на свои места

Глава 23, которая больше всего напоминает калейдоскоп