Глава 17,
в которой герой и его друг пытаются докопаться до истины
Немного осталось от рикса и сопровождавших его трех крепких парней. Кучка окровавленного тряпья, набор субпродуктов и холодное оружие, которое они даже и обнажить-то толком не успели. Кто-то с ними разделался быстро, ловко и безжалостно. А потом еще и сожрал. Кто именно — в данный момент обсуждали горожане, собравшиеся у телеги, которая привезла в бург с места происшествия останки местного руководства.
— Это волки. Много их развелось нынче! — важно поднял указательный палец вверх пузатый ремесленник.
— Какие волки, зубы-то глянь какие были, на укусы посмотри. Оборотни это, оборотни, — талдычил один из городских стражников с неменьшим брюхом.
— Ой, бабоньки, это все кара за грехи наши тяжкие! — причитала дородная горожанка.
Была еще масса версий попроще, но какая из них была верной — шут его знает.
— Что делать будем? — посмотрел на меня Гунтер.
— Опрашивать очевидцев и свидетелей, — посмотрел на него я. — Чего же еще? Только надо понять, кто из них на самом деле очевидец и свидетель. А то сейчас столько всего узнаем нового, потом вовек не разберем, что правда, что враки. Кто из этой компании начальник стражи?
— Вон тот, — кивнул фон Рихтер в сторону воина с каскеткой на голове. — Он мне и рассказал о риксе.
— Давай веди его сюда, в сторонку, пообщаться.
Главный стражник был довольно жилистым немолодым мужиком, как ни странно, без бороды, но с длиннющими седыми усами, свисавшими чуть не до груди. Звали его Атли Гуннарсон.
Он не слишком рвался с нами говорить, но какой-то кругляш, который извлек из-под доспеха Гунтер и продемонстрировал между делом, развязал ему язык.
— А что, почтенный Атли, такое раньше случалось вообще?
— Смертоубийство? — степенно уточнил Гуннарсон. — И какое? Вообще, или вот так, чтобы рикса на небеса определили?
— Да что смертоубийства были, мы и так знаем, дело, обычное, — не усомнился я. — А вот чтобы так, когда одни кости оставили.
— Нет, — уверенно покачал головой Атли. — Не видал такого никогда.
— Прецедент, однако, — грустно отметил я.
— Как? — свел брови стражник. — Это вы по-научному или же, к примеру, по-матерному?
— Первый случай, значит, — максимально доступно объяснил ему я. — Впервые замеченное событие.
— Да какой же впервые? — удивился Атли. — У нас такого не было, это точно. А вот в соседнем бурге такое же случилось. И что примечательно — тоже с риксом, только там с ним еще и семья его погибла. Мне Троди рассказывал, когда в гости приезжал, племяш мой.
— Да вы что? — подобрался я. — Прямо вот так же?
— Ну так же не так же — про то мне не ведомо. А Троди говорил, что куда-то рикс их засобирался, причем сильно быстро, семью всю взял и уехал. А дня через два охотники только кости его и нашли. По нашейному знаку только и опознали.
— А что думаете, кто ж такое злодеяние учинить-то мог? На зверя дикого не похоже вроде? — подключился к разговору фон Рихтер.
— Сам в ум не возьму. Но не волки и не медведи — это точно. Волк так не обглодает кости, а мишка вообще сразу есть не стал бы, он трупы под корни бы определил, чтобы подтухли немного. Мишка мясо с душком любит. Да и не зима сейчас, не голодные они.
— Так кто же тогда? — спросил его я.
Стражник замялся, явно желая что-то сказать, но по какой-то причине смущаясь.
— Почтенный Атли, вы если что знаете — лучше не молчите. Ей-ей, только на пользу будет. Всем! — проникновенно начал убеждать его я.
— Ну вы не подумайте, что я какой ненормальный или там еще чего, — замялся воин. — Только бабка моя, упокой Фейр ее душу, рассказывала мне, что старуха из Железного леса, когда кого невзлюбит, так напускает на него своих отродий, бывших людей с черными душами.
— Ничего не понял, — потряс головой Гунтер.
Стало быть, старуха из Железного леса. Уж не старая ли это наша знакомая?
— А имя у той старухи есть? — глядя в глаза Атли, поинтересовался я.
— Есть, — неохотно выдавил из себя он. — Гедран.
Гунтера слегка передернуло, я же особо и не удивился. Похоже, пакостная бабуся успевала везде и явно играла на опережение.
— А что за отродья такие? — Надо было крутить источник информации до конца, пока в себя не ушел.
— Ну когда человек гниловат, лжец или на руку нечист, она частенько к таким приходит и предлагает выполнить одно их желание, любое, с тем условием, что когда минет десять лет, то он сам придет к ней, в Железный лес, и будет ей служить верой и правдой тот же срок. Ну а там она делает их чудищами, с клыками, но о двух ногах, и пища для них — плоть и кровь. Желательно человечья.
— И кто-то соглашается? — удивленно поднял брови Гунтер.
— На телегу погляди, — посоветовал ему я. — И догадайся сам.
Атли я поверил сразу и безоговорочно. Сто процентов, что так оно и было, да опасаюсь, что и сейчас есть. Вот только куда рикса понесло так спешно и на ночь глядя? И зачем? И почему? Вопросов пока было явно больше, чем ответов.
— Скажите, Атли, — я решил зайти с другой стороны, — много ли чужаков было в бурге за последние дни?
— Да вы пожалуй что и первые, — немедленно ответил усач. — Хотя вот еще группа воинов проходила через бург, направлялись какое-то чудище в горах ловить, мы даже все удивились, никто раньше туда сроду не ходил. Но они недолго у нас пробыли, лавку старика Громли посетили и дальше пошли. А так — уже с неделю новых лиц не было.
Совсем уже странно. Что, игроки сюда вовсе не заходят? Видимо, мои сомнения слишком явно отразились на моем лице, поскольку Гуннарсон уточнил:
— Да это и неудивительно. Бург наш наособицу стоит. За нами горы, кому нужно по ним лазить, ну кроме вон тех, что заходили? И леса вокруг. Воинам тут делать нечего — ни подвигов, ни славы. Торговцы раз в месяц заезжают, шкуры купить, что наши охотники добыли, — и все.
— И Железный лес опять же недалеко, — хмуро добавил подошедший пузатый стражник.
— Совершенно верно, — согласился Атли. — Это тоже народ отпугивает здорово.
— А в Железном лесу проживает зловредная Гедран, — задумчиво закончил я логический ряд. — А что у нее в этом лесу? Дом, участок, что там?
— Да кто ж знает, — грустно усмехнулся Атли. — Мы туда не ходим, а кто пошел — тот там и остался. Народ за версту его огибает, а чтобы внутрь войти — даже и не думает никто.
— Да ладно, за столько времени никто там не был? — не поверил я.
— Почему не был? — тряхнул животом стражник. — Были. Воины пришлые ходили, и не раз, еще какие-то двое недавно были, с полмесяца назад. Один патлатый, другой с висюлькой на шее. Все чего-то про семейный бизнес твердили. Лошадь у них еще красивая была, черная, породистая. Ушли — и с концами. Нет оттуда обратной дороги.
— Еще я слышал, что Гедран из Железного леса в любой другой лес Файролла попасть может, — добавил Атли.
Черт, что ж тут так много нехороших мест-то, а? И с моим везением в него да не попасть…
— Ну холера с ней, с Гедран. Стало быть, чужих точно не было? — на всякий случай вновь уточнил я, увидел отрицательное мотание голов не только Атли, но и безымянного стражника и сказал Гунтеру: — Плохо дело. Понятно, что ничего непонятно.
Рыцарь вздохнул. Мы было распрощались со стражниками и направились к харчевне, чтобы забрать Флоси и решить, куда двинуть дальше, как мне в голову пришла одна простая мысль.
— Атли, а вот скажи мне, — окликнул я стражника, пошедшего к телеге, у которой уже рыдали местные женщины. — Чужих-то не было, а вот своих? Кто-нибудь из своих в эти дни в бург возвращался или приезжал?
— Конечно, — немедленно сообщил мне Атли. — Ингвар приезжал, поверенный кенига. Аккурат вчера под вечер, пообщался о чем-то с риксом, потом собрался и уехал. А там и покойный засобирался.
— О как, Ингвар, стало быть, — подобрался я. — А чего вы мне про него не сказали, это же важное обстоятельство?
Атли уставился на меня.
— Так это же Ингвар, ближник кенига, его правая рука. Чего про него говорить-то?
— Что ближник — и спорить не буду, но все равно странно — он приезжает, о чем-то говорит с риксом, тот куда-то мигом подрывается, и утром он уже пребывает в виде небольшой кучки останков.
— Совпадение, — уверенно сообщил мне Атли. — Быть такого не может, чтобы Ингвар кенига предал. Он его от смерти спасал несколько раз и глотку любому порвет только за косой взгляд на него. Это все знают.
После этого он развернулся и пошел к телеге. Я посмотрел ему вслед и сказал Гунтеру:
— Ну уверенность в ком-то — это, конечно, хорошо, но все требует проверки. Пошли за Флоси, заберем его и в следующий бург отправляться будем. Не верю я в совпадения.
Гунтер промолчал. То ли доверял моему мнению, то ли имел свое, но решил его пока не высказывать.
Флоси все так же дрых под стойкой в той же самой позе, в которой мы его оставили.
— Лэрд, может, ну его, может, здесь оставим? — Гунтеру явно не хотелось поднимать Флоси и тащить за собой в портал.
— Да и хорошо бы, — согласился с ним я. — Но вот в чем беда, мой друг, — он наш билет к причалу, без него мы туда не попадем. А ну как он проснется, нас не найдет и куда-нибудь устремится? Где его потом искать?
— Да куда он отсюда денется? — продолжал гнуть свою линию рыцарь. — Полежит тут, поспит. А мы как дела доделаем, за ним вернемся.
— Ну уж нет, — вмешался в нашу беседу корчмарь. — Забирайте его отсюда, живо! Мне тут своих забулдыг хватает, без этого жука-навозника. Всю харчевню уже провонял.
В подтверждение этих слов Флоси, не просыпаясь, что-то пробурчал, пустил громкого шептуна и безмятежно улыбнулся.
— Н-да… — Перспектива тащить это на себе меня тоже не грела. Не дай бог сам подванивать начну. — Давай сюда, корчмарь, пару кувшинов холодной воды и эля кружку. И сразу скажи, сколько мы там вообще должны за все.
— А эль-то зачем? — не понял Гунтер. — Он и так вон им по горлышко залился.
— Увидишь, — хмыкнул я.
Два кувшина воды, вылитой на голову Флоси, не произвели, конечно, полностью протрезвляющего эффекта, но кое-как его пробудили. Под вопли корчмаря о том, что все сначала провоняли, а потом еще и водой залили, он сел, нехорошо зыркнул на источник шума, потом на нас, проорал пару строчек какой-то песни, что-то вроде: "А мы такие пьяные возьмем да и побьем все окна Гудрун", — и прохрипел:
— Элю дайте!
Я выставил перед собой кружку с белой шапкой пены и сказал:
— Так вот он. Бери!
Флоси поднялся на дрожащие ноги и посеменил ко мне. Я тут же скомандовал Гунтеру:
— Идем во двор, бери лошадку и открывай портал!
Так мы оказались в следующем бурге. Флоси был посажен в тенечек у колодца с кружкой в обнимку, в деньгах, которые он начал выпрашивать, ему было отказано до окончания вояжа, зато потом, при условии, что он будет хорошо себя вести, был обещан пятилитровый бочонок. Флоси успокоился и, допив эль, стал глазеть на проходящих мимо колодца горожанок. Мы же отправились к главе стражи.
И в этом бурге, и в следующем, и во всех остальных мы наблюдали одну и ту же картину. После визита Ингвара риксы отправлялись в лучший из миров, разница была только в видах их смерти. Кого съели, кто отравился, кто-то ушел и не вернулся, но так или иначе семь из восьми бургов в данный момент были лишены руководства. И их наследников, если таковые до этого имелись.
Последним бургом на нашем пути был Фойрин, где вроде еще вчера поутру рикс был жив. Но лично у меня уверенности в том, что он дожил до нашего прибытия, уже не было.
"Вами закрыто деяние "Города Севера". Награды: титул "Знаток Севера"; + 5 % к защите от холода; + 1 единица к уважению народов Севера. Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе "Деяния".
Второе деяние закрыл, приятно, черт побери.
— Гунтер, где местная власть? — озирался я, стоя на пустынной главной площади. Темнотища была — хоть глаз коли, поскольку над Северными землями стояла ночь. Причем беззвездная и безлунная как назло. Рыцарь положил руку на рукоять меча, Флоси же покачивался, слегка подрагивая от ночной прохлады, сонный и абсолютно трезвый.
— Надо бы его в харчевню местную определить, — сказал я Гунтеру. — На ночь все равно тут останемся.
— И бочонок мы ему обещали, — напомнил честный фон Рихтер.
— Обещали, — подтвердил Флоси.
— Раз обещали — купим, — заверил его я. — Только надо харчевню найти, в этакой-то темнотище.
— Да вон она, — ткнул пальцем Вонючка. — Чего ее искать-то?
— Да ладно, откуда знаешь? — удивился Гунтер. — Ты тут был, что ли?
Флоси хмыкнул, и в этом хмыканье явно читалось презрение к сомнениям в его, Флосиной, способности найти в любом городе место, где наливают.
— Силен, — сказал я. — Уважаю.
Мы направились к харчевне, но дойти до нее не успели. Ночная тишина была взорвана воплями и просьбами о помощи. Неслись они из самого большого в поселении дома, который даже в ночной темноте выделялся хотя бы тем, что был велик и стоял наособицу.
— Спорим, это дом рикса? — крикнул я Гунтеру, подрываясь с места.
— Да какой смысл спорить, и так все понятно, — ухмыльнулся рыцарь, вытаскивая меч.
Мы, похоже, подбежали к дому первые, но при этом все равно опоздали. Из окна на третьем этаже вылетело что-то белое. Сдается мне, это местный рикс. Был. А вот тот, кто его прикончил, похоже, до сих пор в доме, и крайне любопытно будет с ним поговорить, при условии, конечно, что он (или оно) говорить умеет.
Площадь быстро заполнялась полуодетым народом, держащим в одной руке факелы, в другой оружие. Что мне нравится на Севере — без портков на улицу мужик выйти может (хотя меня, помнится, пять минут за такое отчитывали), а вот без меча или секиры — фигушки. Крепкий тут народ и ко всему готовый.
— Вы кто такие, а? — подскочил к нам бородатый крепыш в рогатом шлеме, так сказать, на босу ногу (портков на нем не было, одно исподнее) и с двулезвийной секирой в руках.
Гунтер молча показал кругляш, про который я все забывал его спросить, и поинтересовался у притихшего мужичка, кивнув на истерзанный труп мужчины в ночной рубашке, залитой кровью:
— Рикс?
— Он, — вздохнул крепыш. — Хоть и был тряпка тряпкой, а жаль его. Кто ж его так, а?
— Тот, кто сейчас находится в доме, — ответил ему я. — Рикс с кем жил?
— Да ни с кем, один, — сообщили мне из толпы. — Бирюк он был.
— Плохо, конечно, но хорошо, — глянул я на толпу и заорал во все горло: — Эй, в доме! Выходи по-хорошему. Деваться тебе некуда, все одно пришибем. А так хоть какой-то шанс.
Из дома раздался рев, говорящий о том, что я услышан, но слова мои до сердца и ума душегуба не дошли.
— Ну что, идем внутрь? — воинственно поправил шлем бородач. — Чего ждать-то?
— Не-а, не пойдем, — остановил его я. — Эта тварь только того и ждет, там у нее преимущество — темнота и коридоры. Прибить мы ее, конечно, прибьем, только вот людей потерять можем не одного и не двух. Мы ее по-другому сейчас примем. Я смотрю, дом-то риксов неблизко от остальных стоит?
— Ну да, — кивнул крепыш.
— Вот и славно. Давай-ка вон из копны около колодца сенца натаскай, слегка его намочи да под окно осторожненько накидай. Ну и запали после моего сигнала.
— Понял, — ухмыльнулся бесштанный воин и, махнув рукой еще паре таких же босяков, устремился выполнять мое задание.
Через пять минут все было готово. Сено было навалено под окна, люди с факелами стояли рядом с домом, я подал Гунтеру знак быть готовым к бою в любой момент и крикнул:
— Эй, животное. Если не выйдешь сейчас же, запалим дом, сгоришь, как свечка.
Даже рыка не раздалось в ответ и, обиженный таким невниманием, я махнул рукой:
— Поджигай!
Не успел первый из факельщиков поднести пламя к сену-соломе, как из окна на втором этаже выскочила черная тень и приземлилась в шагах в десяти от меня.
Надо отметить, выглядело это отменно опасно и так же страхолюдно. Тварь почти двухметровой высоты, поросшая сивой шерстью, с полным набором клыков и когтей, стояла на двух лапах и слегка раскачивалась, как бы прикидывая, на кого первого броситься.
— Силен, — раздалось из толпы, впрочем, без всякого страха.
— Ага, — ответил я неизвестному оратору, перекидывая щит со спины в руку. — Мощен. Но все одно мы его сейчас оприходуем.
Тварь подняла морду и издала то ли вой, то ли вопль.
— Надо думать, это одна из тварей Гедран, — совершенно спокойно отметил Гунтер.
— Да к гадалке не ходи, — согласился я. — А вот говорить она не умеет. С одной стороны, жаль, а с другой… Что, лучники тут есть?
Ответить мне не ответили, но скрип сгибающихся луков я услышал.
— Ну чего ждем, пли, — скомандовал я, и в это время тварь прыгнула.
Залп встретил ее в воздухе, не все стрелки попали, кто-то взял прицел выше, кто-то ниже, но пяток стрел остановили полет мохнатого убийцы.
Не долетев самую малость до меня и Гунтера, тварюга покатилась по брусчатке, которой была замощена площадь. В еще дергающееся тело воткнулось несколько стрел, нечисть в последний раз дернула конечностями и испустила дух.
— Ух ты, — сказал я. — А дохнет как человек. Я-то думал, что сейчас с ней биться будем…
Флоси сплюнул:
— Вот ведь отродье колдовское. Надо выпить пойти.
Народ поддержал его предложение и повалил к харчевне. На площади остались лишь мы с Гунтером, крепыш, натянувший невесть откуда добытые портки, да еще пара мускулистых ребят.
— Надо бы эту тварь сжечь, — посоветовал я им. — Не дело такое в землю класть.
— Это само собой, — кивнул крепыш. — Меня Снорри зовут, я тут начальник охраны.
— Да поняли мы уже, — сказал я. — А что Ингвар, советник кенига, не заезжал на днях?
— А как же, был, — подтвердил Снорри. — На этой неделе аж два раза. В начале недели и еще два дня назад. Денек пожил тут и уехал.
— Пожил?
— Ну да, у него же тут дом, от бабки ему достался в наследство. Он иногда в нем останавливается, редко правда.
Снорри отправился давать указания подручным на предмет хвороста и горючего масла. Я посмотрел на Гунтера.
— Ты понял, да?
— Конечно, — грустно улыбнулся рыцарь. — Он привез эту тварь, поселил в своем доме, и она ночью добралась до рикса, поскольку тот не захотел покидать бург. А ночевал он тут…
— Чтобы ночью провести тварь в свой дом, вон темнота какая, — закончил я его мысль.
— Немыслимо… — печально сказал фон Рихтер. — Я ведь его знаю, он достойный человек. Зачем ему это?
"Вами выполнено задание "Тревожные новости в бургах". Награды: 800 опыта; медальон ордена Плачущей Богини; + 5 единиц к уважению народов Севера. Получение следующего квеста цепочки".
— Зачем? Если бы я знал зачем… — протянул я.
— Да, Хейген, возьми это. — Гунтер протянул мне медальон на цепочке. — Мало ли что, а меня рядом не будет.
"Медальон ордена Плачущей Богини. Орден Плачущей Богини пользуется огромным уважением среди северян. Владелец этого медальона вправе задавать любые вопросы и получать правдивые ответы от жителей Севера. Необходимо дружеское отношение со стороны ордена Плачущей Богини. Ограничения к классовому использованию предмета — отсутствуют. Минимальный уровень для использования — без ограничений".
— Вот, а я-то все гадал — что же ты им показываешь! — порадовался я.
— Вообще-то такие медальоны есть только у рыцарей храма, у простых братьев — воинов ордена таких нет, — уточнил Гунтер.
— Спасибо, я правда оценил, — вполне искренне сказал я. — Ладно, не напрасно день прожили.
— Это точно, мы теперь наверняка знаем, кто предатель, — мрачно сказал фон Рихтер.
"Вам предложено принять задание "Правда в глаза". Данное задание является 3-м в цепочке квестов "Тайны Севера". Условие — разоблачить предателя в глазах кенига Харальда. Награды: 1200 опыта; + 7 единиц к уважению народов Севера; награда от ордена — вариативно; награда от кенига — вариативно. Получение следующего квеста в цепочке. Принять?"
— Осталось рассказать обо всем кенигу, но только не завтра, — уточнил я.
— Почему же? — возмутился фон Рихтер. — Надо сделать это как можно быстрее!
Ну не объяснять же ему, что я завтра у его создателя, можно сказать, у его папки, на даче буду шашлык кушать и виски пить.
— Гунтер, ты спешишь. А если поспешишь, то что?
— Что? — уставился на меня незнакомый с мудростью русского народа фон Рихтер.
— То людей насмешишь. Значит, вот как будем действовать. Я сейчас кое-куда быстренько схожу и кое-что разузнаю, а тебе вот какое задание.
Гунтер внимательно слушал.
— Во-первых, завтра от подвала до крыши обшарь дом Ингвара. Бумаги, что-то еще — все изучи. Один не ходи, возьми стражников, мало ли, вдруг там еще одна такая тварь сидит.
— Понятно. Что еще?
— Следи за Флоси, чтобы в назначенное время он был в состоянии переправить нас в Фальдерхалле. Освободим дочку кенига, а потом наведаемся к правителю и потолкуем с Ингваром. Жди меня здесь, на площади, послезавтра, в полседьмого утра.
— Да, это будет интересный день, — засмеялся Гунтер.
Я похлопал его по плечу и вышел из игры.
Вика сидела на диване и смотрела, как я вылезаю из капсулы. Что-то в ее лице меня слегка насторожило.
— Как ты так можешь? — спросила наконец она меня.
— Что могу? — не понял я.
— Завтра, да уже не завтра — сегодня у нас в высшей степени ответственное мероприятие, от него, может, наше будущее зависит, а ты играешь.
Вика всплеснула руками. На ее лице было абсолютно искреннее непонимание.
— Да вот как-то так, — ответил ей я. — Мое будущее зависит не от того, как резво я буду плясать и как быстро я буду поглощать шашлык. Оно зависит от этого.
И я постучал пальцем по лбу.
— Ты не прав, — твердо заявила Вика. — Короля играет свита. Зимин и Валяев, возможно, ценят тебя и за это, даже наверняка так оно и есть, но и ты не забывай, что они прямые ставленники хозяев и потому и сами, считай, хозяева. И значит, они решают глобальные вопросы, а не кадровые и технические. А все проходные, ежедневные вопросы решает топ-менеджмент, который, собственно, и делает политику компании. А они тебя заранее не любят.
— И заодно и тебя, — продолжил я ее фразу.
— Да, представь себе. Я нацелена на серьезную карьеру, если ты это еще не понял, и мне важно знать, могу ли я рассчитывать на тебя завтра, — сердито сообщила мне Вика.
— А, ну это аргумент, он принимается, но, увы, ты только не обижайся, я не командный игрок. Поэтому рассчитывай на меня завтра, но не чрезмерно. Что смогу — сделаю, но если будет всякая корпоративная чушь вроде бега в мешках или там тимбилдинга — так это без меня. В крайнем случае, если уж очень понадобится, могу дать кому-нибудь по сопатке.
Вика надула губы, я же зевнул и пошел спать, ибо день завтра будет непростой. Точнее, не завтра, а уже сегодня.
Глава 18,
в которой герой выезжает на природу
— Вик, ну пойми. Там будет распитие виски и, полагаю, что еще и поедание шашлыка. Какое вечернее платье?
Я уже битый час пытался объяснить упрямой девчонке, что не имеет смысла надевать пусть даже очень красивые вещи для поездки за город. Вчера, пока я таскался по бургам, она посетила кучу разных мест и навела неземную красоту, после еще приперла из дома массу разных женских штучек и сейчас пыталась убедить меня в том, что ехать надо именно в одном из этих нарядов.
Я при этом отчетливо понимал, что смотреться она там будет в этом платье невероятно глупо. Мне доводилось по роду службы бывать на подобных мероприятиях, и я точно знал, что люди, которые и на официальные мероприятия могут запросто прийти в джинсах и пиджаках (правда, и то и другое будет стоить как все квартиры на моем этаже), при выезде за город напрягаться точно не станут.
Но моя маленькая леди, судя по всему, ориентировалась на сериалы, в которых даже на пленэре все дамы ходят исключительно в вечерних туалетах и при полном параде, а также убеждала меня, что если уж и это не подойдет, то тогда она наденет вот это маленькое черное платье. Он, мол, всегда в тему.
То, что она будет выглядеть глупо, меня не смущало, впрочем, как и осознание того, что я на пару с ней буду выглядеть так же. Меня расстраивало то, что после этого она себя довольно долго есть поедом будет, жалко девчонку. Да и себя тоже. Эти странные существа женщины всегда сначала придумывают проблему, затем начинают в нее верить, а потом из-за нее и расстраиваются. Наиболее эмоциональные из них при этом переносят часть вины на присутствующих рядом мужчин.
Надо было как-то это решать, и я решил пойти наиболее эффективным и простым путем.
— Максим Андрасович, доброе утро. Это Киф. Не разбудил?
— А, Киф, доброе утро. Надеюсь, ты не собираешься расстроить меня новостью о том, что не приедешь?
— Само собой — нет. Когда это я отказывался от "Далмора", да еще и 1978 года? У меня другая беда.
— Что такое? Могу помочь?
— Только вы и поможете. Беду зовут Вика, и она всерьез собралась ехать на пикник в вечернем платье.
Вика сначала вытаращила глаза, потом ее лицо приняло зверское выражение, она повертела у виска пальцем и начала изображать руками, что она со мной сделает.
Зимин захохотал так, что Вика даже присела и схватилась ладонями за щеки.
— Киф, включи громкую связь, — отсмеявшись, скомандовал он.
Я охотно выполнил приказ.
— Вика, доброе утро, это Макс Зимин. Смею вас заверить, что у меня сегодня вечеринка без галстуков, без костюмов и без вечерних платьев, даже если эти платья сделаны умницей Коко. Так что влезайте в джинсы, свитер и кроссовки. Погода нынче на славу, может, даже и за грибами сходим.
— Хорошо, — пискнула Вика.
Я отключил громкую связь.
— Спасибо огромное, а то она мне весь мозг вынесла, — поблагодарил я Зимина.
— Да о чем ты. Это же женщины, по-другому и не бывает, — благодушно ответил мне Зимин. — Ну все, скоро увидимся.
И он повесил трубку. Я потянулся и сказал Вике:
— Ну что, теперь будем джинсы примерять?
Вика молча собрала платья и унесла их в прихожую, где, похоже, начала засовывать их в сумку. Я попытался понять, что теперь-то не так. И, подумав пару минут, понял.
Я только что лишил ее мечты. Ну не то чтобы мечты, но чего-то такого, о чем она долго думала. Амбициозная девочка из небольшого городка, привыкшая всегда и во всем быть первой, все-таки получила пригласительный билет на вечеринку в высшем обществе, не важно, каким путем. Она должна была войти туда, грациозно поводя обнаженными плечами и сверкая улыбкой. И пусть даже на ней было бы платье, сделанное в Китае, а не сшитое на заказ в Италии или Франции, и оно скорее всего вызвало бы хохот жен топ-менеджмента "Радеона", но это все не беда. Ей это было нужно — войти, повести плечами, и все, как в том сериале… А я ее этого лишил. Нехорошо получилось. Как же я это не люблю, всякие там задушевные разговоры, всех этих молодых и зеленых. С Элькой, чтоб ей пусто было, на этот шабаш ехать было бы не в пример удобнее, ей хоть прописные истины не надо объяснять.
Я натянул штаны и вышел в коридор. Вика сидела, закусив нижнюю губу и сопя, утрамбовывала наряды в сумку. На носу висела слезинка.
— Ох, молодежь. Чуть что — сразу в слезы. — Я присел около нее на корточки и прислонился к стене. — Вик, ты же умная девочка, не рушь мое о тебе мнение.
Она с усилием закрыла сумку, смахнула слезинку и посмотрела на меня.
— Видишь ли, в чем дело. Ты на подобных мероприятиях никогда не присутствовала, в отличие от меня. Помнишь, ты вчера топ-менеджмент поминала, который меня не любит заранее? Помнишь? Так вот, поверь — большинство женщин, присутствующих там, тебя не просто не любить будут, они изначально возненавидят тебя с твоего первого появления.
Вика вопросительно выгнула бровь.
— Причина проста. Это состоятельные и влиятельные дамы, очень может быть, что они, например, сотрудницы компании или жены топов. Но в любом случае это будут дамы за тридцать пять — сорок, вот какая штука, вряд ли моложе — любовниц на такие мероприятия не водят, водят жен. Эскорт мы не считаем — их никто не замечает и на них никто даже не смотрит. Они отлично выглядят, они производят эффектное впечатление, но…
Я сделал паузу. Вика слушала с интересом.
— Видишь ли, между вами есть ма-а-аленькая разница. Эти дамы точно знают, во сколько им обошлась их красота, что было бы, если бы они эти деньги не вложили, и что будет, если они перестанут их вкладывать. Нет, в сорок пять жизнь только начинается, кто спорит. Но зачастую за компанию с целлюлитом, растяжками и тому подобным. А у тебя все свое — минимум макияжа, натуральный румянец, грудь торчком, опять же, своя, и так далее. И при этом ты еще и в игре. Не кукла, купленная за денежку, а вполне реальный конкурент в перспективе. Так за что же им тебя любить? И тут ты сама им даешь козырь в руки — позволяешь им обгадить твой наряд. "Лохушка, на дачу в платье, сразу видно, что она из Хацапетовки".
Я, видимо, удачно изобразил речи светских дам, поскольку Вика засмеялась.
— Зачем тебе это? Я понимаю, ты не такого ждала, но это правила игры. А выход в свет еще будет, сердце мне вещует, что от нас это не убежит. Или ты думаешь, что нас не позовут на новогодний корпоратив "Радеона"? Да к гадалке не ходи — позовут как полагается. Там и блеснешь.
— Врешь скорее всего, — печально сказала Вика. — Ты меня до той поры бросишь сто раз.
— Это почему еще? — удивился я.
Вика усмехнулась.
— Да знаю я, что ты прав. Но все равно — я так хотела…
— Вик, всему свое время, поверь. Да к тому же там наверняка пара-тройка топов с наемными девицами придет, так что сама все увидишь.
— С кем?
— Есть такие агентства, они предоставляют эскорт-услуги, ну я тебе только что про них говорил. Можно заказать через них кавалера или спутницу на мероприятие. Ну нет у тебя парня, а подруге пыль в глаза пустить охота. Вот ты и выбираешь себе спутника, по каталогу, платишь денежку, и он весь вечер изображает для тебя страсть неземную, на подруг не смотрит, на намеки их не ведется.
— Слушай, ну ты совсем-то меня за деревню не держи, я просто не сразу поняла, о чем ты. У меня знакомые девчонки работали в таком агентстве. Правда недолго, наниматели их все время с проститутками путали, один раз Светка еле смылась. Жуть.
Ладно, чушь я ей наплел или не чушь — это не важно. Оттаяла — и слава богу, а уж поверила, не поверила… Во что не поверила, потом сама додумает, они умеют в простых словах два-три смысла находить. Тем более собираться пора. И вот еще — интересно, откуда Зимин знал про маленькое черное платье, в смысле, платье от Коко? Может, к слову просто пришлось?
Дача Зимина оказалась проще, чем я ожидал. Нет, это был добротный трехэтажный дом, явно сделанный мастерами своего дела на века, со всеми мыслимыми коммуникациями и флюгером в виде черного кота на крыше, стоявший на участке размером с футбольное поле прямо в лесу, в окружении берез и елок. По соседству за деревьями виднелись такие же дома. Вот такое скромное обаяние буржуазии — вроде как и без пафоса, но и не просто так. Но я все равно почему-то ждал, что дача будет похожа на замок или что-то в этом духе.
Вику это все впечатлило, а самое главное — она окончательно успокоилась, увидев несколько дам, бродивших по территории, и, как и она, одетых в свитера и джинсы. Более того, она еще и саркастически ухмыльнулась, увидев на них "угги", которые на фоне желтеющих деревьев и земляных дорожек смотрелись просто анекдотично. Сама-то Вика была в кроссовках. С десяток мужчин, также одетых туристически-спортивно, и пара все-таки вырядившихся в костюмы, стояли у входа в дом и о чем-то беседовали.
— А-а-а! Вот и мой друг Киф, — к нам подошел Зимин, по-дружески обнял меня, прикоснулся губами к руке Вики. — Юная леди, рад знакомству. Киф много о вас рассказывал, очень хвалил. Я Максим Зимин.
Вика запунцовела щеками. Зимин развернулся лицом к беседующим, приобнял нас за плечи и громко попросил у любезной публики внимания. Мужчины повернулись к нам.
— Друзья мои, позвольте вам представить. Главный редактор "Вестника Файролла", того самого, что вы читаете каждый четверг, профессионал высшей марки и мой друг, Харитон Никифоров, или попросту Киф. А это его спутница и заодно заместитель — Виктория. Прошу их любить и жаловать, по крайней мере, мы с Китом очень рады, что столь славные люди влились в нашу корпорацию. Уверен, что у Кифа и Виктории очень большое будущее.
"Да, гадючник-то еще тот", — отметил я про себя. Я обратил внимание на то, что отношение ко мне Зимина зафиксировано всеми, и в глазах одних явно читалось желание понять, насколько я приближен к шефу, другие же были явно не прочь придавить неизвестно откуда взявшегося нового фаворита. И совсем уж мне не понравились несколько масленых взглядов, направленных на Вику. Особенно откровенно на нее глазел уже явно порядочно надравшийся пузан лет пятидесяти. Он аж губы облизал и вспотел, только что слюну не пустил. Надо будет за ней приглядывать, чтобы не случилось чего.
Ну а дальше начались типичные офисные игры. Народ пытался что-то у меня узнать, понять, чем я дышу, и прикидывали мою полезность. Я лениво отшучивался и думал о том, что эта бредятина включена в программу мероприятия. Время шло.
Немного разбавил скуку бочонок с виски, наконец-то явленный публике Валяевым, появившимся из дома и радостно поприветствовавшим меня, что, видимо, добавило мне еще очков. К виски прилагался шашлык, виртуозно приготовленный носатым и усатым кавказцем, который явно был маэстро в этой области. Я ел много шашлыков и в разных местах, но такого…
После неимоверного количества сочного мяса и пары стаканчиков виски я окончательно осоловел и отправился к расставленным возле стола плетеным креслам, которые уже давно заприметил. Народ рассыпался по группкам и о чем-то общался, несколько гостей помоложе, в том числе и Вика, затеяли плясать, я же не стремился к общению, меня вполне устраивала тишина и прилагающееся к ней одиночество. У меня занозой в голове застрял один вопрос, который не давал мне покоя. Почему Ингвар оказался предателем?
Штука в том, что если бы это было в реальной жизни, то никаких вопросов. Человек — существо непредсказуемое и эмоциональное, он может предать без выгоды, просто по велению души или, к примеру, под воздействием минутного импульса. Ну наступили ему на мозоль, он и сделал бяку. Так то — человек. Тут же программа. Нет у нее импульса. Все есть — а вот импульса нет. Не может она предпринять такие действия, исходя из веления души. Должно быть какое-то четкое обоснование, но вот именно его-то и нет.
У Ингвара есть все, о чем он мог мечтать. Положение, дружба кенига, доступ к деньгам, неограниченная власть. Ему нет смысла предавать правителя. На место его он метить не может в любом случае, просто по сословным и боевым качествам. Он не монархического рода, и армия его не поддержит, ведь советник не славен своими победами на полях сражений. А войска на Севере решают все. Тут даже женитьба на Ульфриде не поможет.
И Фомору он продаться не мог. Однозначно не мог. Хотя… Даже если предположить, что Фомор пообещал ему место кенига… Так не мог он ему его пообещать, нет резона. На такое место или самостоятельно садятся, или своего человека сажают — это и Фомору, и Ингвару понятно. А место любого из риксов Ингвару на фиг не нужно. И купить Фомор его не мог — у парня доступ в сокровищницу и сбор налогов в руках. О чем тут говорить…
Вот и выходит, что логики нет. А вот улики, свидетельствующие против Ингвара, — есть. И, кстати, непонятно, почему ведьмины твари слушали советника? Или они заодно и действуют вместе?
А с форумов информации — ноль. Оказывается, Элина была права, раньше этот квест был проще, Ульфриду прятали в пещере, похищение делалось с целью выкупа, и квест проходился игроком с нормальным уровнем в одиночку и без особых сложностей. Сейчас квест изменили, на информацию о его прохождении наложили табу, с серьезными санкциями за нарушение. Вплоть до удаления аккаунта. Про квест же Гунтера от ордена Плачущей Богини было написано, что он есть. И все. То ли не проходил никто, то ли еще что…
— О чем задумался? — ко мне подошел Зимин, утеплившийся курткой — начинало вечереть, на землю легли мягкие осенние сумерки, на небо высыпали первые звезды.
— Да так… О противоречиях в игре, — ответил ему я.
— Батюшки! Это о каких же?
— Да вот, пытаюсь понять, какой смысл одному НПС предавать другого?
— Это ты о ком конкретно? — наморщил лоб Зимин.
— Да об Ингваре, советнике кенига, — пояснил я.
— Да-да, там квест, он такой квест. — Зимин изобразил рукой некую фигуру.
— Такой, такой… — грустно пробубнил я. — Не люблю, когда чего-то не понимаю. Что дело рук Ингвара — уверен. Но вот мотив? Его же нет.
— О чем судачите? — подошел как всегда веселый Валяев и плюхнулся в кресло рядом.
— Киф пытается понять мотивацию Ингвара, — тонко улыбнулся Зимин.
— А, помню. Ну удачи тебе. — Валяев состроил мне рожицу. — Там мотивация-а-а…
— Чего, издеваетесь? — Я и впрямь был готов обидеться.
— Да ни в коем случае, — потрепал меня по плечу Зимин. — Давай так. Подсказать мы не можем, но вот дать о-о-очень далекий намек, я так думаю, вправе. Вот мой — все проще, чем кажется.
Офигеть, как помог! Прямо глаза мне открыл.
— А я скажу так: чувак, ты в мире меча и магии! — показал мне язык Валяев.
Еще один отличный намек! А то я не знал!
— Все, — развел руками Зимин. — Чем могли — помогли.
— И на том спасибо, — вздохнул я. — Дочурку кенига освобожу, может, еще чего разузнаю. Завтра такая, чувствую, мясорубка будет.
— Да, с морскими королями — это ты изящно решил. Там, в принципе, еще один вариант решения был, попроще, но ты более зрелищную форму выбрал, — отметил Валяев.
Интересно, это какой я вариант проглядел?
— Ладно, чего мы как канадские лесорубы: в лесу — о бабах, с бабами — о лесе, — гикнул Валяев, куда-то метнулся и через миг снова был перед нами с графинчиком виски, тарелочкой с лимоном и тремя лафитничками.
— Знаю, что сей напиток из такой тары не пьют, и закуска не по этикету, но чай не баре, и так употребим, — балагурил он, разливая янтарную влагу.
— Киф, за тебя. — Зимин отсалютовал мне рюмкой.
— Добро пожаловать в семью. — Валяев сделал то же.
— Почту за большую честь. — Я встал, и мы с мелодичным звоном сдвинули рюмки.
— А что, Киф, не скучновато в газете-то? — поинтересовался Валяев, зажевывая виски лимончиком. — Поди, тоска смертельная?
— Да нет, — не стал кривить душой я. — Да и когда? Я три дня там, четыре в игре. Не до тоски.
— Согласен, — кивнул Зимин. — А какие планы на потом, на после?
— Не строил еще таких. Если хотите — считайте меня неблагоразумным, — покаянно повесил я голову.
— Да с чего? — пожал плечами Валяев. — Правильно ты все делаешь. Нет, конечно, у любого человека должен быть план. Но план реальный, с четкими сроками. А у тебя все размыто сейчас.
— Но мы к чему, — поднял палец вверх Зимин. — Ты имей в виду, что "Радеон" присматривает за тобой и, если что — не даст пропасть. Ну и вообще защитит. Ты в курсе, Кит, его ж тут недавно поколотили? И ограбили.
— Мм? — удивился Валяев, поедая еще кусочек лимона. — Это кто посмел?
— Да шелупонь какая-то. Хорошо, что я случайно об этом узнал (спасибо красотке, что там вон недавно отплясывала, его заму) и к нему безопасников направил и врача.
— Ты заканчивай, Киф, эту свою партизанщину одиночную, — попенял мне Валяев. — Ты теперь часть целого, и самому уже ничего делать не надо. За тебя все сделают. Ну если, конечно, это не противоречит интересам корпорации.
— Я не настолько идиот, чтобы плевать в руку, которая меня кормит, — ответил я, глядя ему в глаза.
— Грубовато, — заметил Зимин. — Зато предельно ясно, не так ли, Кит?
— И на редкость разумно, — согласился с ним Валяев. — С тобой приятно иметь дело, Киф. Как и сказал Макс, думаю, что у тебя действительно может быть большое будущее в "Радеоне".
— Ки-и-иф! — Викин голос резанул меня по ушам.
— Что такое? — завертел головой Валяев.
Я вскочил и стал оглядываться.
— Вроде из дома кричали? — Зимин недоуменно посмотрел на Валяева.
Тот обвел глазами площадку. Никто, похоже, не придал значения крику.
— А где Филин? — быстро спросил он Зимина.
Ответа я не услышал, поскольку большими прыжками уже мчался к дому. Я понял, кого высматривал на площадке Валяев, — губастого толстяка с липким взглядом.
Что я там говорил про размеры дома? Даже в очень быстром режиме "открыл дверь — закрыл дверь" я потратил минут семь, чтобы найти Вику, причем спугнув при этом какую-то уединившуюся парочку.
На третьем этаже я увидел картину, достойную греческих античных ваз: на диванчике пожилой полуголый фавн с отвисшим брюхом, зажимая одной рукой рот отчаянно извивавшейся юной пастушке, другой пытался расстегнуть ей джинсы. Фавном было существо, судя по всему, носящее фамилию Филин, а вот пастушкой — моя Вика. Попутно товарищ приговаривал:
— Ну что ты дергаешься? Тебе ж одна радость — и удовольствие получишь, и благодетеля в корпорации. Я и денежек тебе дам, и с рекомендацией помогу.
Почему-то именно вот это воркование меня выбесило сильнее всего. Я не стал особо мудрить и сразу, с ходу, пробил ему в правую скулу — так было удобнее всего. Можно было бы и в висок, но с его весом… Не окочурился бы. Не жалко, конечно, ни капли, но и сидеть за такого вот неохота.
Его мотнуло к стене, и, увидев меня, он, к моему удивлению, заорал:
— Ах ты, мразь, ты что себе позволил! Да я тебя сгною, погань подзаборная, быдло!
Вика вскочила, поправила свитер и спряталась за моей спиной.
Пузан тоже встал с дивана и пошел на меня, продолжая орать про то, что он не только с Викой совершит половые действия, но и со мной, после чего перешел было к перечислению приспособлений, которые он при этом использует. Я решил не мудрить и попробовал нейтрализовать возможные последствия. Проще говоря, пробил ему со всего маха по шарам.
Этого он точно не ждал, орать прекратил и с немалым грохотом полузавалился на пол, зажав достоинство в горсть.
За спиной раздались хлопки. Я развернулся. Аплодировали Зимин и Валяев, с одобрением глядя на меня.
— Маловато будет, — заметил Зимин. — Киф, дружище, а дай-ка ты ему еще разок, только ногой, да по роже.
— По наглой, сальной роже, — присоединился к нему Валяев. — Окажи услугу. Потому что надоел он нам хуже смерти.
Толстяк что-то побормотал, с испугом переводя взгляд с одного моего хозяина на другого и даже на меня.
Я, конечно, понимал, что меня скорее всего провоцируют, но на секунду поймал взгляд Вики и, не задумываясь, пробил толстяку носком кроссовки со всего маху куда-то в район рта. Ощутимо хрустнуло, в воздухе запахло дерьмом — то ли от боли, то ли от страха надменный пять минут назад пузан, похоже, наложил в штаны.
— Сик транзит глория мунди, — философски сказал Валяев. — Валера. Вале-э-эр!
Из ниоткуда возник мужчина в строгом костюме и с рацией в руках.
— Валер, первое — куда смотрим? Тут только что чуть девушку нашего друга не употребили.
— Она сама сюда поднялась, по доброй воле, я сам видел, — бесстрастно ответил Валера.
— Он сказал, тут картины голландцев, я посмотреть хотела… — пискнула Вика.
И я, и трое остальных вздохнули.
— Ох, Вика, у тебя и так дела не ахти, — посоветовал ей Зимин. — Тебе теперь грехи перед Кифом долго искупать. Не усугубляй, молчи уж.
— Продолжу, — сказал Валяев. — Дерьмо это отсюда вытащить и за забор выкинуть. Прямо в таком виде. Но после моей команды.
Валера что-то пробормотал в рацию и посмотрел на Валяева, ожидая следующих указаний.
— И позови-ка, братец, мне Вежлеву, — последовала она.
Валера вышел, Валяев взглянул на Зимина:
— Согласен. Давно пора. И этого, и Марину.
Валяев присел на корточки рядом с толстяком, который беспрестанно охал, держась одной рукой за зубы, другой за причиндалы.
— Вот же ты падаль, — негромко сказал он. — Что, сладенького захотелось? Откушал? Тебе прошлого раза было мало? Тебе девчонок из регионов было мало? Ты забыл, откуда тебя вытаскивали в последний раз и что ты обещал? Забы-ы-ыл. А что я тебе говорил после этого? Или ты думаешь, что я только шутить умею?
— Давно надо было тебя… — Зимин, начавший фразу, оглянулся на меня и Вику, уцепившуюся за мой рукав.
Я все понял и сказал ей:
— Все, маленькая, пошли. Джентльмены, я тогда домой?
— Да, Киф, конечно, и сам езжай, и девочку отвези. Скажи охране, они все сделают.
— Пока, Киф, — махнул мне Валяев, не вставая с корточек. — Прости, что так вышло, видишь, у нас какой любитель девочек тут нашелся.
Зимин закрыл за мной дверь, но я успел услышать его слова, брошенные Филину:
— Ты видно забыл, на кого ты работаешь.
На лестнице я встретил женщину лет сорока, отлично подходящую под описание, которое я дал Вике незадолго до выезда на природу — все при всем. Я почти прошел мимо нее, когда она остановила меня:
— Ты Киф?
Я кивнул.
— Меня зовут Вежлева, Марина Вежлева. Ты только что оказал мне услугу, причем немалую, мальчишки уже рассказали. Пусть ты об этом и не думал, и даже и не знал, но скажем так, за мной должок.
— Принимается, — немедленно ответил я.
— Позвони, если что-то будет нужно. Все-таки я теперь новый директор по региональным связям, я так полагаю.
— Я в этом уверен, — улыбнулся я. — И сразу приношу вам свои поздравления.
— Я думаю, что мы даже это отметим. — Меня одарили вполне даже недвусмысленной улыбкой.
— Он уже занят, — раздалось у меня из-за спины.
Марина улыбнулась и сообщила:
— Девочка, запомни. Занятость мужчины одной женщиной всегда определяется исключительно настойчивостью и хитроумием другой женщины. До встречи.
И она стала подниматься по лестнице, к вершинам власти в корпорации.
— Тварь, — выплюнула Вика и снова уцепилась за мой рукав.
— Ну да. — Я посмотрел вслед этой умной и красивой женщине. Вечер перестал быть томным, пора было ехать домой.
В машине, когда Вика сопела мне в плечо, я спросил у нее:
— А вот если бы ты была в платье?
Она расхохоталась и долго не могла успокоиться. Ну а после уснула как ребенок, моментально, и мне пришлось на руках тащить ее домой.
Я прямо становлюсь эпическим героем — сегодня одну девицу спас, завтра другую спасу. И еще одной дорогу расчистил к светлому будущему. А оценила-то пока это только одна…
Глава 19,
в которой довольно пестрая компания наконец-то выходит в море
Будильник вырвал меня из сна резко и безжалостно. Если честно, за последнее время я порядком подотвык от трелей механического друга, но что поделаешь — морская прогулка и встреча с народом назначена на раннее утро, и не дело мне приходить позже остальных.
Я тихонько встал, чтобы не разбудить Вику, совершенно нечувствительную к будильникам, заведенным не ею самой — сие проверено опытным путем, и двинулся в сторону туалета.
— Я не сплю, — раздалось у меня за спиной.
Вика сидела на диване, обняв руками колени, прикрытые одеялом. Вид у нее был грустный, прямо как у Чебурашки. Глаза опущены, волосы растрепаны…
— Ну и зря. Моя бы воля — я бы еще часа три придавил подушку ухом за милую душу, — с легкой завистью сказал я. — Охота тебе в такую рань вставать?
— Я уже часа три не сплю, — пробурчала она.
— Так, Вик, давай договоримся сразу: то, что было вчера, — осталось во вчера. Я знаю, ты уже себе нафантазировала, что я про тебя невесть что думаю. Таки нет, не думаю. Ты просто не слишком верно оценила ситуацию, вот и все.
Вика подняла голову. От слегка припухших глаз по щекам пробежали две серебряные блескучие дорожки.
— Я и в самом деле не думала, что он вот так… Вроде нормальный дядька, шутил смешно, плясал забавно. А он…
— Ну а ты как думала? — может, немного жестко, но зато честно спросил я. — Сама рассуди. Немолодой и некрасивый толстяк засадил не менее полулитра вискаря, и вполне естественно, что ему захотелось молоденькой девчатины в твоем лице. И ты еще своим невинным блеском глаз добавила уверенности в том, что ему может перепасть юного и трепетного тела. А потом еще и наверх с ним поперлась.
— Да не было у меня ничего такого в голове, — заскулила Вика. — И в мыслях не было! Не надо мне карьеры таким путем! По крайней мере, не с таким же крокодилом, — самоуничижительно добавила она и осеклась, уставившись на меня.
Я повертел головой, впервые задумавшись, точно ли она так умна, как я считаю?
— Что я несу? — охнула Вика, прижав руки к щекам. — Да я не то сейчас имела в виду! Вообще не то!
И тут она применила верный и безотказный прием — тихо и жалобно заплакала, с всхлипываниями и шмыганьем носом. Мне осталось только глубоко вздохнуть. Спишь с молоденькой — будь готов к тараканам в ее голове, которые и при включенном свете не разбегаются.
— Так, ты долго плакать сейчас будешь? — деловито спросил я.
Вика посмотрела на меня, размазывая по щекам слезинки и шмыгая покрасневшим носиком.
— Нет, просто если еще минуты три — так я пойду оправлюсь да покурю. Ну а потом разговор закончим.
— Чего тут заканчивать-то? — буркнула Вика. — Сейчас соберусь, такси вызову да поеду.
— Куда? — и правда не понял я.
— Домой, к сестре.
— Зачем?
Теперь непонимающе на меня смотрела Вика. Повисла пауза. Я соображал, что себе напридумывала за три часа это дурочка, она осознавала, что я вроде как и не сильно сержусь за вчерашнее.
— Вик, я все, что хотел тебе сказать, сказал. Ну наломала по дури дров, так ничего страшного. Вот кабы я тебя под ним застал, и ты бы радостно кричала: "Давай-давай, наяривай, сердешный", — тогда да, скорее всего разбежались бы. Да даже просто наверняка. Ну и потом — мы вроде как не женаты, клятвы верности друг другу не давали — с чего мне губы-то дуть? Да и не мальчик я уже, чтобы в эти игры играть, я что думаю, то и говорю.
Вика помолчала, посопела и каким-то смазанным движением прыгнула мне на шею, обхватив поясницу ногами, и начала слюнявить мою щеку.
— Ух ты, — просипел я сдавленно. — Эва как.
— Ты, конечно, ужасный болван, но я тебя почему-то люблю, — пощекотали ее губы мое ухо.
Наверное, надо было бы что-то сказать, и я даже знал что, и скорее всего даже сказал бы, хоть врать и не в моих правилах, но меня спас телефон. Напоминая себе Пьера Ришара в очаровательном старом французском фильме, я с так и висящей на моей шее Викой добрел до штанов и попросил ее:
— Достань телефон, а?
Она мотнула головой, еще сильнее сжав руки. Вздохнув, я нагнулся и с трудом нащупал телефон. Звонил Зимин.
— Ослабь маленько, барин звонит, — взмолился я. Руки чуть разжались, но не разомкнулись. Я плюхнулся в кресло и ответил на вызов.
— Привет, Киф. Не извиняюсь за ранний звонок, знаю, что не спишь.
Камеру они мне, что ли, в квартиру воткнули?
— У тебя так скрипят мозги, что тут слышно, — засмеялся Зимин. — Не беспокойся, нет у тебя жучков в квартире, и камер нет. Просто я точно знаю, что у тебя на сегодня в игре запланировано. Да что я. Все знают, народ вон с пивом и чипсами пришел с утра пораньше, заметь — в выходной. Они тотализатор устроили — отобьете вы дочку кенига или же нет.
— А что? — удивился я. — Может быть и второй вариант? Ну что не отобьем?
— Да запросто, — обнадежил меня Зимин. — Я же говорил: есть два пути. Один прямой, простой, но ты им не воспользовался. Второй — кривой и сложный, и еще вероятностный. Так что совершенно не факт, что ты добьешься успеха. И на тебя ставки ставят, и против тебя тоже.
— И с каким коэффициентом?
— Да ни с каким. Это же не футбол. Кто за тебя, кто против. Кто выиграет — тот и делит банк.
— И на что больше поставили — на победу или на поражение?
— Да так я тебе и сказал. Зато теперь точно знаю, кто тебе симпатизирует, а кто нет. Слушай, у тебя серьезные поклонники в регионалке. Новая начальница на тебя почтенную сумму зарядила. Так и сказала: "Мой Киф не проиграет сражение".
Вика явно что-то расслышала, поскольку в сопение вплелись угрожающие нотки.
— Ладно, это все лирика. Теперь по вчерашнему происшествию — надеюсь, оно не слишком испортило тебе вечер?
— Дураков не сеют и не пашут, дураки сами произрастают, — пространно сообщил я Зимину.
— Это да. Да и мы с Китом хороши. Давно надо было этого болвана в шею гнать. Все наш гуманизм и вера в людей. Добрые мы. А ты молодец, думаешь и действуешь быстро. Надеюсь, с девочкой все в порядке? Уже объяснились?
— Да вроде как. Всякое бывает.
— Да не скажи, иногда не хотят люди друг друга слышать, не хотят. Но она молодец. Молодая просто еще, не всегда отделяет главное от второстепенного. Но учится быстро и, думаю, что ответит мне "нет". Если это будет так, значит, тебе все-таки повезло, не совсем уж дура досталась, несмотря на вчерашнее, хотя мы по этому поводу еще с тобой поговорим. Ну а если "да"… Тогда решай сам. Позови-ка ее.
— Тебя. — Я сунул трубку Вике. Та подхватила ее, сняв одну руку с моей шеи, испуганно посмотрела на меня и пропищала: "Здрасте".
После что-то слушала минуты две и сказала:
— Спасибо большое, это очень лестное предложение, но нет. Меня в моем нынешнем статусе все устраивает, — после протянула трубку мне и приняла прежнюю позу.
— Ну и хорошо, — удовлетворенно произнес Зимин. — Все так, как и должно быть. Киф, время. Вам пора, уже рассвело. И да, еще — ты-то не из пугливых и заморачиваться не будешь, а вот Виктория может себе всякой ерунды понапридумывать. По Филину не беспокойтесь, он вас больше не потревожит, причем никогда.
И повесил трубку.
Вот гад, а? А я теперь гадай, почему не потревожит. Он, может, не дай бог, кони двинул, а десяток свидетелей подтвердит, что у меня с покойным терки были. Тьфу!
Снова зазвонил телефон.
— Киф, я подумал, что моя последняя фраза прозвучала очень мрачно. Конечно же он жив и даже относительно здоров, просто московскому климату предпочел аджарский, а может, даже и дагестанский. Там чудо как хорошо осенью. Ну все, удачи. Мы с Китом на вас поставили, так что не подведите! С нас премия!
На заднем фоне слышалось несколько голосов, судя по всему, они собирались смотреть предстоящее действо на большом экране. Ну а я весь вечер на арене.
— Чего "нет"-то? — спросил я совсем уже притихшую Вику.
— Какая разница? — вздохнула она.
— Большая разница, — серьезно ответил я.
— Он спросил, не желаю ли я занять место заместителя начальника пресс-центра при департаменте по региональным связям.
— Так чего отказалась-то? — совершенно честно изумился я. — Шанс один на миллион.
Вика посмотрела на меня, как на маленького ребенка, сказавшего глупость.
— Ты все-таки редкостный болван.
Она слезла с моих колен.
— Иди, я знаю, тебя ждут подвиги и свершения. Хотя бы что-то благородное?
— А как же! — Я встал и потянулся. — Спасать девицу идем, от злодея, целым коллективом.
— Надеюсь, хоть жениться тебе на ней не придется? А то я сама на это место мечу.
— Нет, у нее никаких шансов, ибо на мне в игре висит табличка: "Столик заказан".
— Ну раз так, то жду тебя со щитом. И тогда отважному спасителю прекрасных дам и невероятных дур с меня борщ с пампушками и большой пирог. Яблочный.
— А если на щите?
— Домашние пельмени. — Вика засмеялась.
— А нельзя и то и другое? — Я и впрямь хотел и то и другое.
Она поцеловала меня в щеку и рыбкой юркнула под одеяло.
— Все, вали. Я спать буду. Или уж тогда иди сюда.
Я бы предпочел именно последний вариант, но на причале Фальдерхалле меня ждало уж очень много народа, а ведь еще неизвестно, в каком состоянии Флоси.
Как оказалось, туалетный работник был на удивление бодр и весел. Он и фон Рихтер терпеливо ожидали меня на центральной площади. Рыцарь был хмур, привычно собран, в начищенных доспехах и без коня, которого он, судя по всему, слава богу, оставил в миссии. Флоси благоухал всеми своими ароматами и явно был с легкого похмура. В общем, в Файролле царили гармония и стабильность.
— Ну наконец-то, Хейген. — Фон Рихтер укоризненно покачал головой. — Нас ждут люди, насколько я помню. Непунктуальность — это очень плохо.
Флоси приветственно помахал мне рукой и поинтересовался:
— Может, по кружечке на дорогу, ярл, а?
— Коли все пройдет как надо и вернемся с победой — будет тебе не эль, будет тебе вино. Слово даю, — пообещал я туалетному. Тот облизнулся.
— От вина очень приятно пьяным быть, — поделился с нами Флоси. — Я очень люблю вино поглощать!
— Ты все любишь поглощать, — рявкнул фон Рихтер. — Держи свиток, открывай окно в Фальдерхалле!
— Я не умею, — пожал плечами любитель вина. — Чего делать-то?
Гунтер забулькал, а я примирительно сказал:
— Флоси, все просто. Представь место, куда надо попасть, и скажи вслух или про себя: "Портал".
Флоси хэкнул, показывая свое пренебрежение к этим магическим штукам-дрюкам, и проделал требуемое.
В лицо ударило холодным морским ветром, я услышал, а после и увидел свинцово-серое море с белыми барашками набегающих на берег волн. Перед нами открылась величественная картина.
У огромного каменного причала, по которому передвигались бородатые и усатые дядьки в блестящих кольчугах и рогатых шлемах, стояло около десятка драккаров с опущенными разноцветными парусами. Я всегда думал, что вот эти самые резные форштевни были не очень-то и большие. Как оказалось, они были крайне велики и прямо-таки впечатляли.
Было очень шумно, но я расслышал знакомый голос Свена:
— А, ты прибыл. Очень хорошо, а то ярлы начинают думать, что ты то ли струсил, то ли их обманул.
Воин, видимо в преддверии битвы одетый в кольчугу, подошел ко мне, и мы обнялись. Я и впрямь был рад видеть этого здоровяка.
— Привет, Свен. Да нет, я всегда держу данное мной слово. Да и мне это нужнее, чем им.
— Не скажи. — Свен дернул себя за бороду. — Олафссон, узнав, что ты задумал, очень обрадовался. Как я мыслю, он сам уже подумывал дать награду за Торсфеля, а тут такое дело. Да вот и он сам.
К нам приблизился мужчина средних лет, довольно рослый, мускулистый и с очень бледным лицом и спросил:
— Ты ярл Хейген?
— Я. А ты ярл Гуннар Олафссон?
Мужчина кивнул и сообщил мне:
— Надо обсудить, как делим трофеи. У меня есть пожелание…
Я остановил его:
— Мне думается, что о таких вещах надо говорить со всеми участниками похода. Так оно будет справедливее.
По кивку Гуннара и одобрительному взгляду Свена я понял, что сказал все верно. С этими морскими королями, я так понимаю, надо держать ухо востро.
— Хейген. Хе-э-эйген! — раздалось от причала.
Я повертел головой и увидел Элину, машущую мне рукой, и с ней кучку моих сокланов. Знакомых лиц вроде видно не было, хотя… Да ну не может быть…
— Это твои друзья? — поинтересовался Гуннар.
— Да нет, соратники. Друзья — это то слово, которым не стоит разбрасываться. Но лишние клинки в бою ведь всегда нужны?
— Пожалуй, — склонил голову Олафссон. — Пойдем к ним. Вон, кстати, и Фроки с Коротконогим идут.
По причалу шла забавная парочка. Один был невероятно толст, при этом его огромный живот несли довольно короткие ноги, больше напоминавшие тумбы. Второй же был весьма худым и длинноногим. Интересно, за что его прозвали Молот?
— Пять секунд, — сказал я. — Где тут почтовый ящик? Гунтер, Флоси, за мной.
Элина подошла ко мне как раз в тот момент, когда я забрал золото из почтового ящика.
— Я же говорил, что у меня все по-честному, без обмана, как у того Сулеймана.
— Добрый день для начала, — довольно холодно произнесла Элина.
— Добрый, добрый. Хотя конечно, это кому как, — сказал я, окидывая взглядом и ее, и остальных "Буревестников". Ну не элита клана, конечно, но восемьдесят плюс однако. О! Не показалось.
— Ойголинн, чертяка, это ты, что ли? — абсолютно искренне удивился я.
Мой соратник по первым битвам с нежитью успел доскакать аж до восемьдесят седьмого уровня. На фоне моего вечного сорок девятого — герой-стахановец, однозначно.
— Ну да. — Эльф подошел ко мне и протянул руку. — А ты, я смотрю, не спешишь.
— Ну мы живем вечно, времени полно. — Я кивнул остальным: — Привет всем. Морской болезнью, надеюсь, никто не страдает?
— О себе беспокойся, — недружелюбно ответил закованный в латы рыцарь по имени Лотар, держащий на плече топор, и манерно добавил в довесок, обращаясь к любезнейшей публике так, как будто меня рядом нет: — Совсем молодняк охамел.
В это время к нам подошли Гунтер и отчаянно зевающий Флоси, которого по трезвяку потянуло в сон. На одном из зевков он заметил Элину.
— О, опять эта шалава, — громко гаркнул он и ткнул пальцем в эльфийку. — Ярл, чего она за тобой таскается вечно?
— Откуда здесь это… это! — страдальчески воскликнула Элина.
— Они со мной. Это мои друзья. Ну извини его, он же не нарочно, — примирительно сказал я.
Гунтер кивнул присутствующим, которые пытались понять, что вообще творится, поскольку данное событие находилось за гранью нормального восприятия действительности. Приходит непись, от которого смердит, как от выгребной ямы, и называет кланлидера шалавой. При этом кланлидер его вроде даже как и знает. Бред какой-то!
— Доброго дня всем вам, — приветливо сказал Гунтер. — Рад познакомиться с будущими собратьями по оружию.
Народ безмолвствовал.
— Лэрд, у вас дурновоспитанные соратники, не чета тем, что были в прошлый раз, — как всегда громко шепнул мне фон Рихтер.
Наконец отмер Лотар, занял величественную позу, в которой он явно сам себе нравился, и вынул боевой топор:
— Я надеюсь, ты объяснишь, что здесь происходит, хотя, конечно, на вид ты такое же быдло, как и эти неписи. Ну а если нет, то я тебя…
— Что — ты меня? — небрежно поинтересовался я. — Отагришь? Ну давай, рискни здоровьем, посмотрим, как это у тебя получится. И на всякий случай — это не неписи. Я уже говорил — это мои друзья.
— Ну вообще-то он тут не один, — заметила девушка-маг, перехватывая посох поудобнее. Остальные тоже ощутимо напряглись, взявшись за оружие. Сделал привычное и отработанное движение рукой и Ойголинн.
Гунтер мелодично прошуршал мечом по ножнам и занял место справа от меня. Флоси, бурча что-то про совсем ополоумевших шлюх и таких же дуболомов в жестянках, достав секиру, встал справа. Я сунул руку в сумку и нащупал рог Дикой охоты. Черт с ним, мне этот клан давно как шел, так и ехал. Будет черный список — ну значит, будет черный список, я за всю игру вот так, чтобы не нарочно, только раз сокланов и встретил. Хорошие, кстати, были ребята… Ну и еще, конечно, нельзя забывать о Рейнеке с Кро…
— Вы совсем одурели? — наконец проснулась Элина. — Мечи в ножны!
Народ послушался.
— Надо молодого поучить, — заупрямился рыцарь. — Он совсем нюх потерял!
Э, милый, зря ты так. Леди Марина вряд ли поставит мне в зачет то, что я не отвечаю хамам.
— Не говори, братишка, не та игра стала. — Я подошел к нему и приобнял его за жестяные плечи, от чего он аж передернулся. — Мало в какой локации найдешь порядок и стабильность. Вот ты вроде одет цивильно, и мы, ветераны, это понимаем. А вот подойдет какой-нибудь нубяра да и крикнет тебе вслед: "Железный дровосек". Да еще и буквы кое-какие в слове "дровосек" заменит, подлюка такая. И все. Хоть персонажа меняй. Представляешь? А если не один?
Рыцарь застыл, Элина страдальчески сделала брови домиком, раздался смех. Кто-то сказал:
— А кстати да! Я давно замечал.
Лотар скинул мою руку с плеч и, похоже, всерьез собрался драться.
— Я должна повторить? — В голосе Элины зазвучала сталь.
Лотар неохотно закинул топор на плечо.
— Гунтер, Флоси, отбой, — скомандовал я негромко. — Потом этого Буратинатора поучим.
— Кого? — немедленно уточнил любознательный фон Рихтер.
— Да вот, деревянного человечка в жестяной банке, сделанного на радость людям. — Я кивнул на рыцаря, который так скрипел зубами, что было слышно всем. — Ладно, соратнички, — хмыкнул я. — Пошли к ярлам.
Было ясно, что дальше, что бы ни произошло, хорошего отношения в клане мне больше не видать. Я, если честно, так и не понял до конца, чего я завелся, конфликт-то можно было потушить. То ли потому, что я в прямом эфире, то ли потому что не выспался, то ли действительно меня задело отношение к Гунтеру и Флоси, с которыми я уже пуд соли съел и телегу дерьма, а с этими фраерами с конфетной фабрики под названием клан "Буревестники", которому я все время должен, я скорее всего и на одном поле бы не сел. В общем, сам не знаю. Но ни ощущения сделанной ошибки, ни печали я не почувствовал.
У причала около свай наконец-то произошла встреча всех сторон, задействованных в сегодняшнем морском сражении. От клана рядом с нами стояла Элина. Ярлы внимания на нее вообще не обращали — кто всерьез воспримет женщину-переговорщика? После краткого представления сторон друг другу (с именами ярлов я угадал) мы перешли к самой важной теме. Не для нас, для морских королей.
— Деньги где? — откашлявшись, солидно спросил Хрольф.
Я протянул ему мешок с золотом.
— Тут все двадцать, разделите сами. Все по-честному?
— Да, уплачено, претензий нет, — подтвердил Коротконогий, заглянув в мешок и попробовав пару монет на зуб. Молот кивнул.
— Услышано, — сказал Свен.
— Подтверждаю, — кивнул Гуннар. — Поговорим о добыче?
— По трети на брата, — немедленно сказал Фроки.
— Где здесь мы? — не понял я.
— А вас тут нет, вы пассажиры, — объяснил мне Фроки.
— Да прямо, — возмутился я. — За проезд и за девку уплачено отдельной статьей. Давайте по-честному — у нас рейд на равных правах и на равных долях, без нас вы бы и не поехали никуда. Так что — по четверти каждому.
Ярлы собрались мне что-то возразить, но тут в разговор вмешался Гуннар.
— Мне доля не нужна, — заявил он.
Мы уставились на него в ожидании комментария к этому заявлению.
— Но Торсфель Кривой — мой. Если встретите его — не убивайте, — сказано это было тоном, исключающим обсуждение.
— Если я верно понял, — уточнил я, — ты не получаешь воинской добычи, но забираешь себе их капитана. Так?
— Да.
— А если это отродье Гримнира само мне под топор подвернется? — спросил Фроки. — Что тогда?
— Тогда моим врагом будешь ты, — пожал плечами Гуннар.
Фроки кивнул и сказал Хрольфу:
— Надо нашим молодцам сказать, чтобы его не пришибли между делом.
— А как трети будем определять? — заикнулась было Элина, но ярлы обратили на нее внимания не больше, чем на жужжание мухи.
— Фру, — шепнул ей Свен. — Вы не обижайтесь, ярлы очень редко прислушиваются к мнению женщин. Ну если только это не их маменьки. Но и их они не слушают, их они просто боятся.
Элина вздохнула, задумавшись видимо о том, что и здесь дискриминация по половому признаку.
— Стало быть, делаем так. — Хрольф расстелил карту, которую достал из напоясной сумы, и мы столпились вокруг него. — Вот Форсвик. Отсюда Торсфель выйдет в десять, коли не ошибся Свен. Выйдет он двумя кораблями.
— А чего двумя? — удивился Свен. — А с третьим что?
— Так он недавно с Фриггом сцепился у фьорда Скага, — поведал Фроки, почесывая бок. — Кривой один корабль потопил, конечно, зато второй, на котором сам Фригг был, его драккар изуродовал, он еле до Форсвика дошел. Там рулевое весло сломано и еще по мелочам — "старуха", то-се… Так что он двумя кораблями пойдет. Но с приличным хирдом, надо думать, под двести пятьдесят мечей будет. Под завязку оба судна.
— Ого! — проникся Свен. — А нас сколько?
— У меня сотня, — сказал Фроки.
— Восемьдесят, — дернул себя за бороду Хрольф.
— Полсотни. В последнем бою полкоманды полегло, новых еще не набрал, — хмуро ответил Гуннар.
— Шестнадцать со мной, — сказала Элина и добавила: — Из них четыре мага.
Ярлы соизволили обратить на нее внимание и милостиво кивнули.
— И мы с Гунтером, Свеном и Флоси. Итого четверо, — завершил я. — Считай, один в один. Поровну.
— Ну да. И преимущество в маневре — неожиданность и один лишний корабль, — подытожила Элина. — Еще бы место хорошее найти для атаки…
— Вот тут ждать будем, — ткнул пальцем в карту Фроки, признавая таки право Элины на голос. — Он этот остров будет слева обходить, со стороны моря — мели. Вот тут мы его и зажмем — Гуннар сзади, мы двое — спереди. Никуда не денется.
На карте было видно, что остров, про который говорит Фроки, находился как бы между двух выдающихся в море скал. Расчет безукоризненный — когда туда зайдут корабли, они будут как в ловушке. Вот только соотношение один к одному, да и у Кривого на корабле не белошвейки…
— Решено. Все, по кораблям. — Хрольф шлепнул себя по пузу.
— Стой, — остановил его Гуннар. — Ладно, ваши корабли он сразу не увидит, вы спрячетесь за островом. А мой?
— В скале есть небольшой проход во внутреннюю пещеру. Пришвартуешься там и будешь ждать, — ответил ему Фроки. — Я там сам отсиживался как-то раз.
— А Торсфель про него не знает? — спросил Свен.
— И вы бы не узнали. Да больно охота посмотреть, как ему Гуннар ребра будет выпрямлять. Олафссон, позовешь посмотреть?
— Да, — бесстрастно подтвердил Гуннар. — Приглашены все. Эль и соленые орешки с меня.
— Эй, красотка, — обратился Фроки к Элине. — Ты со своими иди к Гуннару, у него места больше.
— А я к тебе тогда, — сказал я немедленно Хрольфу. Меня не грела перспектива общения с сокланами, очень они меня бесили, если честно.
— Что так? — с улыбкой спросила Элина.
— Я в ответе за это чудо. — Я кивнул на закемарившего Флоси. — А ты его видеть не можешь. Чего я тебе нервы поднимать буду?
— Ты прости Лотара, он, конечно, палку перегнул.
— Ой да ладно, — усмехнулся я. — Да и, чую, пересекутся еще наши дорожки. Лотару твоему, дай бог, если лет шестнадцать исполнилось, да и то не факт. Они в пубертатном периоде страсть какие обидчивые.
— Это да… — Элина вздохнула, явно подумав о чем-то своем.
— Да ничего, пришибу пару раз, сам отстанет, — утешил я ее.
— Он на тридцать уровней выше, — засмеялась Элина.
— А я не один, — ткнул я пальцем в сторону фон Рихтера и Флоси.
— Ой, делай, что хочешь, — махнула рукой Элина и показала своим: мол, давайте на тот корабль. "Буревестники" двинулись на драккар Гуннара.
— Тебе пригласительный не пришел еще на вечеринку "Гончих"? — уходя за сокланами, спросила Элина.
— Нет. Да и черт с ним, все равно времени нет, — ответил я.
— Просто непонятно это. Вроде союзники, а не приглашают. Странно…
— Ойголинн, — окликнул я бывшего соратника. — Неужто стрельнул бы в старого приятеля?
— Интересы клана есть интересы клана, — бесстрастно пожал плечами эльф. — При чем тут дружба?
— И то правда, — заметил я, удаляя его из списка друзей.
Ойголинн явно прочел сообщение, безразлично улыбнулся и поспешил за остальными "Буревестниками".
Ну а мы пошли к кораблю Хрольфа, на котором через десять минут и вышли в море.
Я смотрел на удаляющийся берег, чувствовал под ногами палубу драккара и размышлял о том, что за дочкой кенига едет довольно забавная компания — морские разбойники, рыцарь храма, наемник разработчиков, хаи одного из ведущих кланов и туалетный работник. Ноев ковчег, да и только…
