Если у древних людей не было простого доступа к ЭПК и ДГК через еду, они вырабатывали их самостоятельно внутри организма. Эта «биохимическая фабрика» позволила людям освоить даже такие территории, где морепродуктов было мало. Поскольку они могли синтезировать эти жиры внутри себя, им не обязательно было жить в местах, богатых морепродуктами, и этот нехитрый биологический трюк никуда не делся и сегодня: мы по-прежнему несем его в своей ДНК.

Поскольку невозможно создать что-то из ничего, ЭПК и ДГК, которые мы вырабатываем, должны иметь какой-то первоисточник. И этот первоисточник – родительская жирная кислота омега-3, альфа-линоленовая кислота (АЛК). Все люди умеют перерабатывать АЛК в ЭПК и ДГК, но некоторые организмы умеют делать это лучше, чем другие. Здесь нет никаких навыков или талантов, вы не можете этому научиться. Все дело в генетике.

Брайан Пескин выступает за большую пользу «родительских незаменимых жиров» (альфа-линоленовой и линолевой кислот) из растений, а не длинноцепочечных кислот омега-3 животного происхождения. Большинство людей не очень хорошо перерабатывают АЛК в ЭПК и ДГК – из этого он делает вывод, что длинноцепочечные жиры на самом деле не слишком важны для нас и даже, возможно, вредны, потому что люди не могут вырабатывать их в больших количествах⁷. Но процесс выработки ЭПК и ДГК из АЛК требует много энергии. Так что в те времена, когда мы получали много эйкозапентаеновой и докозагексаеновой кислоты из пищи, ограниченная способность вырабатывать их самостоятельно, возможно, была полезной: мы не тратили драгоценную биохимическую энергию на необязательный процесс. Но когда пищевые источники готовых ЭПК и ДГК не были легко доступны, способность лучше вырабатывать их из альфа-линоленовой кислоты становилась уже полезной – чем-то вроде экстренного защитного режима, который задействуется лишь в случае крайней необходимости.

Все это говорит о том, что даже если – или, что еще вероятнее, поскольку – некоторые из нас не очень хорошо умеют перерабатывать альфа-линоленовую кислоту в эйкозапентаеновую и докозагексаеновую, эти особые жирные кислоты омега-3 все-таки важны для нас. А учитывая, что генетическая мутация, которая позволила лучше перерабатывать АЛК в ЭПК и ДГК, стала одним из факторов, позволившим людям расселиться по всей Африке, можно с уверенностью сказать, что ЭПК и ДГК не вредны. Тем не менее избыток даже таких полезных веществ, как вода или кислород, может быть вреден. Так сколько же ЭПК и сколько ДГК входило в типичный рацион древнего человека?

За последние несколько миллионов лет желудочно-кишечные тракты наших предков претерпели изменения. Они стали похожи не на пищеварительные органы человекообразных обезьян – с огромной, объемной толстой кишкой, подходящей для расщепления овощей и фруктов, – а скорее на органы хищников: не очень длинная толстая кишка, не очень хорошо подходящая для расщепления растительной пищи, желудок с высокой кислотностью и длинная тонкая кишка, предназначенная для извлечения питательных веществ из животной пищи⁸. Но это изменение коснулось не только пищеварительной системы: оно помогло развитию более продвинутого мозга. Эта идея в эволюционной биологии называется «гипотезой дорогой ткани». Вот как она работает: пищеварение – это процесс, требующий очень много энергии. На первый взгляд, оно вряд ли требует больше энергии, чем, скажем, марафонский забег, но вспомните о том, как вы наедаетесь на Новый год, а потом едва можете подняться с дивана. Эта внезапная летаргия и усталость связана в первую очередь не с триптофаном в еде, а с тем, что почти вся энергия вашего организма тратится на переваривание пищи, а не на работу мозга. Нашим предкам-гоминидам приходилось тратить много энергии, чтобы их кишечник переработал огромное количество жестких, волокнистых листьев и прочих частей растения.

Но со временем, когда пищеварительная система наших предков адаптировалась к рациону с большим содержанием животных продуктов – которые переварить намного легче, чем волокнистые растения, – организм мог уже не тратить так много энергии на переработку пищи. К счастью, эта энергия не ушла в никуда. Она была использована для развития более сложного мозга, который постепенно превратился в мозг современного человека, способного сочинять симфонии, писать романы и запускать спутники на орбиту.

Древние люди ели мясо со всех частей дичи, в том числе внутренности. Они разламывали кости и черепа, чтобы добраться до мозга⁹. Вас, возможно, передернуло от одной мысли об этом, но содержание докозагексаеновой кислоты в мозге животных выше, чем в самом жирном лососе, так что, в отличие от брезгливых людей XXI века, древние люди получали ДГК в достатке. Не забывайте, что животные, которых они добывали, были дикими, а не выращенными на концентрированных откормочных фермах, так что риск заразиться какой-нибудь инфекцией был ниже, чем сейчас.

Благодаря большому содержанию жиров (в частности, докозагексаеновой кислоты) в мозге поедание мозговых тканей помогало древним людям развить более крупный мозг и у себя, что сопровождалось увеличением размеров тела¹⁰.

Прогресс от наших доисторических предков до анатомически современного человека требовал ДГК; эта кислота и сейчас остается важнейшей составной частью мозга. Не забывайте: жиры – это незаменимые структурные компоненты любой клетки, а ДГК особенно много в мозге. Сейчас вы получаете сколько-то эйкозапентаеновой и докозагексаеновой кислот из еды или благодаря переработке альфа-линоленовой кислоты из растений, но по сравнению с тем, к чему адаптированы гены, унаследованные вами от охотников-собирателей, эти объемы совсем мизерны. Мозги современных людей примерно на 11 процентов меньше, чем мозги людей, живших до повсеместного распространения земледелия¹¹. Возможно, причиной является именно недостаточное употребление в пищу ЭПК и ДГК.