Утром на работу Гуров вновь поехал на служебной машине. Каких-то опасений в том, что в любой момент откуда-нибудь с крыши может прозвучать выстрел снайпера, он не испытывал (чему быть – того не миновать). Выйдя из автомобиля у входа в главк, он, как и всегда, не спеша поднялся на крыльцо и вошел в здание. Стаса в кабинете не было. Впрочем, если он вчера на работе засиделся до полуночи, то утро, скорее всего, у него теперь будет «отсыпным». На своем столе Лев заметил записку, накарябанную Стасом: «Лева, фоторобот мажора сделали, он у тебя на рабочем столе, название файла – «Мажор», я буду к обеду».

Гуров включил компьютер и быстро нашел файл с фотороботом Тайго. Потом вывел на экран монитора первый его фоторобот, с бородой и длинными волосами. Сравнив оба изображения, он пришел к выводу, что, скорее всего, и второй фоторобот мажора соответствует действительности. Вглядываясь в черты лица человека, который подозревался в причастности к зверскому убийству, Лев пытался представить себе его психологический портрет. И хотя он не мнил себя последователем великого физиономиста Лафатера, тем не менее интуитивно мог ощущать то, чем живет тот или иной индивидуум. Интуиция подсказывала, что этот юнец-переросток крайне эгоцентричен, страдает гипертрофированным самомнением, способен на любую низость и подлость, при полностью атрофированных совести, способности сопереживать, чувстве долга и ответственности. И все эти «достоинства» нашли свое самое полное отражение в номерном знаке его авто: «ЭТО – Я!»…

Проверив почту «на мыле», Гуров нашел там несколько файлов с материалами наблюдения за Яниной Шаховской. На всякий случай прослушал разговоры Янины с подружками (совершенно пустой и бессодержательный треп про вчерашние свидания, кто и что купил из последней коллекции Жоржа Марсели, и тому подобное), с ухажерами, двоим из которых свидание было назначено, а трем дан полный «отлуп». Один звонок поступил ей из универа. Заведующий кафедрой финансов напомнил о том, что она вовремя не сдала курсовую работу. Последний звонок, поступивший на телефон Янины уже в конце дня, пришел с гаджета, имеющего мощный антиопределитель номера. Неизвестный, выражаясь в «крутяцком» стиле, осведомился, не Янина ли это Шаховская? Та, подтвердив, что это она и есть, в свою очередь поинтересовалась, кто именно ей позвонил и что ему нужно. Звонивший, с чванцой в голосе, самодовольно обронил:

– Много будешь знать – скоро состаришься. Зови меня Тайго. Кто я и откуда – это неважно. Слушай, говорят, ты сладкая девочка…

Услышав кличку Тайго, Лев сразу же несколько напрягся: вот оно! Этот тип Янине все-таки позвонил. Это уже здорово!

– Для кого-то – сладкая, но для кого-то могу быть и очень горькой, – парировала Янина. – Говори, чего хотел?

Неизвестный хмыкнул и ответил, растягивая слова:

– Как бы нам пересечься? Есть вариант. Например, через пару часов у эфиопа. Как?

– Встретиться? По поводу? – без особой заинтересованности уточнила она.

– Тема есть интересная… – Тайго сделал многозначительную паузу. – У вас в МУЭПе, я слышал, «мусора» шарили. Чего искали?

– Мою знакомую убили. Расследуют…

– М-м-м… Серьезная история! Ну так что? У эфиопа? Если есть напряги, возьми с собой телохранов, каких-нибудь горилл покрупнее. Я буду один. Чесслово! Приеду на «Майбахе», номер – эс, три шестерки, АД. О’кей?

– Ну, о'кей, о'кей! – неохотно согласилась Янина.

– До встре! – бросил Тайго, и раздались короткие гудки.

Следующий файл был текстовым отчетом о встрече Шаховской и Тайго. Автор записки сообщил, что они встретились на площади Пушкина. Общались, не выходя из своих авто, через окно, съехавшись водительской дверцей к дверце. По этой причине фото- и видеосъемка была несколько затруднена, аудиозапись выполнена дистанционным спецоборудованием.

Включив аудиозапись, Лев услышал уже начавшийся диалог, частично заглушаемый посторонними шумами:

– …А ты и в самом деле – конфетка… Хотел бы я снять с тебя фантик и попробовать на вкус… Может, замутим?

– Не сейчас. Так что там тебя возбудило?

– Слушай, что за секрет выболтал тебе опер? Жуть, как хочется узнать!

– Какой секрет! Ну, трепанул, что искать того, кто грохнул Лильку, он будет не меж маргиналов, а в среде хай форм. Мы с девчонками в своей герл-компани это дело перетирали. Говорят, что оперов очень озадачило то, что ее не лишили девственности и не забрали ценные вещи.

– Да, печальная история… Слушай, а вот этот опер… Как его? Гуров, что ль? Что он собой представляет?

– Прикольный мэн. Ходячий парадокс.

– В смысле?

– Сам по себе – шкаф с антресолью, но на плечах нехилый «компьютер». Сочетание редкое. У него взгляд умного волка. Такой и след возьмет, и добычу не упустит…

– Яночка, а ты на него не запала? – ехидно заметил Тайго.

– Тайго, а ты не ревнуешь? – рассмеялась Шаховская. – Врать не буду: дядя приятный во многих отношениях.

– В каких же именно?

– Ну, прежде всего в том плане, что пусть он и мент, зато, скорее всего, не гомик. А то приглядишь себе какого-нибудь «гая», а он, оказывается, не «гай», а гей, хотя и корчит из себя крутого мачо… Ну, будь! Созвонимся…

– Будь…

Последнее «будь» Тайго произнес как-то сдавленно, с внутренним раздражением и даже злостью.

«А что это он вдруг так занервничал? – мысленно отметил Гуров. – Что это его так задело в замечании Янины о геях? Уж не из таких ли он сам? Может быть, отсюда и все его вспышки агрессии и желания кого-нибудь унизить и избить, особенно женщин? Не исключено, он и этого Голого приблизил к себе с какими-то не вполне прозрачными намерениями. Да запросто! А иначе для чего ему этот нищий с педофильскими замашками?! Возможно, намеки со стороны Тайго насчет «углубления их дружбы» и были, но Голый оказался стопроцентным «гетеро» и их не понял. За это и получил колотушек. Да, очень даже похоже на то…»

Далее был фотоотчет: два супердорогих авто – «Майбах» и «Феррари» на площади Пушкина кабиной к кабине, госномер «Майбаха» крупным планом, Янина выглядывающая из окна своего «ферика», и прочие снимки. Последним материалом был текстовой отчет о маршруте «Майбаха». Как явствовало из сообщения, водитель этого авто вначале кружил по Москве, а затем устроил «шашечные» гонки по Калининскому проспекту, из-за чего «наружка» его временно потеряла. К счастью, опера оказались неплохими профи по части слежки и вовремя сумели закрепить на «Майбахе» «радиомаячок» трехкилометрового радиуса действия. Поэтому полчаса спустя этот автомобиль был настигнут во время пересечения им МКАД. Его дальнейший путь пролегал в сторону элитного коттеджного массива Колуново, куда следом за ним поспешили и опера. Но… Колуново оказалось подобием средневековой крепости, куда въехать можно было только через специальный пункт пропуска с вооруженной охраной.

Так-то в принципе пробиться туда они смогли бы. Но тогда мог быть рассекречен и сам факт наблюдения за хозяином «Майбаха». Поэтому, не доезжая до Колунова, опера повернули назад. «Ничего, номер машины нам известен, есть шанс выяснить, кто ее хозяин…» – мысленно рассудил Гуров и, набрав номер информотдела, поручил сотрудникам заняться «Майбахом» и заодно хозяином «гелика» с номерным знаком «ЭТО – Я!».

Минут через десять ему позвонили информационщики и сообщили, что юридически «Майбах» числится на… жителе Калужской области Семирадове Арсении Демьяновиче, сорок пятого года рождения. «Гелендваген» же «принадлежал» жителю Подмосковья Куминовичу Федору Федоровичу, сорокового года рождения. Положив трубку, Лев невольно рассмеялся: ну, надо же! Как он старательно шифруется, этот мажор! Значит, ему есть что скрывать. Может быть, даже и от своих, как молодые нынче именуют, «родаков», «предков», «шнурков»? Ну, или как-то еще…

Гуров ходил взад-вперед по кабинету и обдумывал всевозможные варианты того, как, не поднимая лишнего шума, подобраться к Тайго – на данный момент тот был единственным подозреваемым, который последней встречей с Яниной подозрения в своей причастности к убийству только усилил. Льву было яснее ясного, что в данный момент ему нужен кто-то из «той» среды. Тот, кто мог бы, не вызывая излишней нервозности подозреваемых, получить нужную информацию и, если повезет, внедриться в «круг избранных». Но кто бы это мог быть и где такого найти? А что, если?.. Что, если обратиться к Виталию Кипрасову?

Гуров набрал его номер на своем сотовом, поздоровавшись, представился и, выразив соболезнования, сообщил, что они с напарником и старым другом Станиславом Крячко уже держат в поле зрения того, кто мог бы быть пусть не именно убийцей, но – уж точно! – его пособником. Однако есть риск каким-то неосторожным шагом спугнуть всех тех, кто виновен в смерти Лилии.

– Они уже сейчас в истерике, уже сейчас ищут способы нас остановить. Вот вчера была грязная провокация с моим угнанным автомобилем, чтобы меня обвинить в якобы имевшем место пьяном ДТП. Мне уже предлагали миллион долларов… То есть зверь заметался и готов на все, чтобы избежать суда. Что нам нужно? Нам бы найти какие-то подходы к людям, чьи дети учатся в МУСПе: хотелось бы узнать, что там происходит. Ну и, в частности, выяснить имя студента МУСПа, который именует себя прозвищем Тайго, по-английски – Тигр. Проживает он в Колунове. Я сейчас вам сброшу его фоторобот и фото, сделанное издалека. Взгляните, вдруг он вам знаком?

Поманипулировав со своим гаджетом, Лев отправил на телефон собеседника фоторобот и снимки. Менее чем через минуту Кипрасов со вздохом обронил:

– Нет… К сожалению, этот молодой человек мне не знаком. Но я попробую вам помочь… У меня есть хорошая знакомая – Полина Стрельцова, она постоянная рекламодательница в наших изданиях. У нее крупная компания по производству стройматериалов. Вот ее дочь учится в этом самом МУСПе! Мы с Полиной, так сказать, «свои парни» – у нас чисто мужская дружба. Вчера виделись с ней на похоронах… Да, похоронили мою Лилю… Знаете, я все эти дни никак не могу прийти в себя.

– Мне очень жаль! – сочувственно вздохнул Гуров. – Я наслышан о ней. Она была во всех смыслах прекрасным человеком, очень милой, обаятельной и душевной…

– Да… Она была, как говорят, «не от мира сего»… И я готов на все, чтобы помочь в расследовании ее убийства.

Как далее рассказал Кипрасов, Полина проживает в том же суперпрестижном Колунове, где и Тайго. Но он не хотел бы обращаться к ней, так сказать, «в лоб».

– Женщина есть женщина, а Поля всегда очень беспокоится за свою дочь – это во многом может определить, насколько она станет откровенничать и давать какую-то информацию, насколько поддержит дочь в том, чтобы и та о чем-то рассказала. Особенно в контексте того, что случилось с моей Лилей. Полю я ни за что не могу осуждать. Она – женщина, мать, и она имеет право решать, насколько ей можно быть откровенной. Но! Мне так думается, что если ваш визит будут иметь несколько иную подоплеку, чем просто получение какой-то информации, то разговор получит более доверительную окраску.

Как он рассказал далее, повод нанести визит его знакомой может быть очень простой – пару месяцев назад у нее возник чисто бытовой конфликт с соседом, который, по слухам, – крупный криминальный авторитет. Этот тип с некоторых пор взял моду выпускать на улицу, на вольный выгул, двух питбулей, причем без поводка и намордника. Полина, ранее выгуливавшая на лужайке напротив дома своего пикинеса, теперь боится с ним появляться на улице – агрессивные псы могут его разорвать. Охрана поселка и участковый связываться с ним боятся. Повода обращаться в суд пока нет, хотя жизнь Полины уже превратилась в подобие триллера.

– Если бы вы со Станиславом Васильевичем смогли что-то предпринять в отношении этого криминального самодура, я думаю, Поля помогла бы вам проникнуть в тайны МУСПа. Да и ее дочь, Арина, могла бы многое рассказать.

– Замечательный вариант! – согласился Гуров. – Это то, что нужно!

Обговорив все детали «операции», собеседники попрощались.

Крячко появился в главке только к обеду. Выспавшийся и довольный жизнью, он, как всегда, можно сказать, ворвался в кабинет сгустком оптимизма. Обронив лаконичное: «Здор!», поинтересовался:

– Ну, видел? Как тебе фоторобот Тайго? До одиннадцати вечера, между прочим, сидели. Фотошоперы аж плакали – что за напасть на них такая? Но – сделали! Класс! Согласен?

– Согласен, согласен! – усмехнулся Лев. – Тебя к ордену прямо сейчас представить или немного погодя?

– Ха! – подбоченился Стас. – Шутка-то стара, как навоз мамонта! Ща я тебя спросил бы: а почему немного погодя? А ты: чтобы грудь еще хоть немного вширь подросла! Ха! Ха! Очень смешно!

– Не-е-е-т, я бы сказал так: пока с твоей груди не сгребут большой саперной лопатой напластования прежних орденов! – изобразив руками что-то очень большое, с авторитетным видом парировал Гуров.

– А ну тебя! – фыркнув в кулак, отмахнулся Стас. – Что новенького-то?

Лев рассказал о материалах, присланных «наружкой». Станислав с интересом прослушал аудиозапись разговора Янины с Тайго и, взглянув на приятеля, спросил:

– Твой «ход конем» сработал? Тайго, выходит, выдал себя окончательно? Нормальненько! Но вот как нам, не поднимая шума, попасть в это Колуново?

– Вариант уже есть… Я утром разговаривал с Кипрасовым, и он кое-что посоветовал…

– Как он там, держится?

– Вроде да-а… но по голосу чувствуется – хреново ему сейчас. Ну а что? Только вчера дочь похоронил. Так вот…

Гуров изложил все моменты их с Кипрасовым плана. Выслушав, Стас вскинул большой палец:

– Отличный вариант! Нет, ну надо же! Люди ворочают жуткими деньжищами, а перед каким-то уголовным засранцем оказываются беззащитными. Так сказать, наш, российский, вариант «Богатые тоже плачут». В Колуново как, ты сам поедешь?

– Вообще-то хотел предложить тебе… Мне кажется, ты больше подходишь для того, чтобы «наводить шороху».

– Хм… А что? – Крячко расправил плечи, обтянутые его любимой кожаной ветровкой. – И поеду! Гляну, что там за выпендрежное чмо завелось. А то действительно, ты хоть, когда брал Паяльника, от души размялся. Почему бы и мне не потратить какую-то часть своих калорий на благое дело?! Давай координаты!

– Записывай: Стрельцова Полина Семеновна, глава компании «Градиент-Плюс». Проживает: поселок Колуново, Изумрудная, шестнадцать. Дома бывает с трех часов дня, а до этой поры – она у себя на работе. Кстати, друг мой Стасушка, ты, я вижу, побриться сегодня не успел, туфли просят гуталина… – отметил Гуров, окинув его критичным взглядом. – Вот тебе мой «дежурный» станок, марш в санузел бриться. А это – мои крем и щетка. О! Вон даже аэрозоль для ухода за кожаными изделиями завалялся. Бери! Ну, рубашка у тебя свежая, джинсы чистые, а вот ветровка смотрится как-то не очень… Давай, приступай к наведению лоска!

Взяв у него бритвенный станок, Стас повертел его в руках и иронично резюмировал:

– Ты меня как будто свататься снаряжаешь… К чему все эти понты?

– Видишь ли… Вот пойдешь ты разбираться с тем обалдуем. Выходит к тебе бандюга – начищенный, холеный… А перед ним опер – заросший, в пыльных туфлях, как это было в девяностые, когда зарплату давали раз в полгода. Унылое зрелище! Себя он будет чувствовать королем, а тебя воспринимать как нищее недоразумение. А должно быть наоборот! Приехал опер – блестящий, завидный, уверенный. И к тебе выходит он – плюгавенький, занюханный… Ты уже победитель!

Почесав затылок, Крячко издал азартное «х-хе-е-е!» и добавил:

– Умеешь ты, Лева, спровоцировать… Лады! Ща буду как денди лондонский!

Ровно в пятнадцать ноль-ноль к КПП поселка Колуново на сверкающем, пусть и старой модели, «Мерседесе» подъехал атлетического вида гражданин в хотя и потертой, но очень свежего вида кожаной ветровке и «президентских» темных очках. Ступая по пыльному асфальту начищенными до зеркального блеска ботинками, он подошел к насторожившимся охранникам и, показав «корочку», небрежно заметил, указав взглядом на прилегающую к воротам территорию:

– Что ж не подметете? Скоро грязи будет по колено!

Старший охраны, выпрямившись, пообещал:

– Сделаем обязательно! – и тут же осведомился: – А вы, простите, к кому?

– Стрельцова Полина Семеновна, Изумрудная, шестнадцать.

– Добро пожаловать! – кивнул охранник, и шлагбаум пошел вверх, открывая дорогу в сторону утопающих в зелени шикарных вилл и великолепных коттеджей.

Быстро найдя улицу Изумрудную, Крячко направился к дому номер шестнадцать. Им оказалась богатая, двухэтажная вилла, в окружении ограждения, сложенного из разноцветного камня. В просторный двор вели узорчатые кованые ворота, по обе стороны которых от ограждения к дороге тянулись широкие, аккуратно подстриженные газоны. В самом дворе кучерявились яркими цветами клумбы, шелестели листвой березы и каштаны… Подойдя к калитке, встроенной в ограждение сбоку от ворот, Станислав нажал на кнопку домофона, снабженного камерой видеонаблюдения.

– Да? Кто там? – раздался из динамика хотя и суховатый, но относительно приятный женский голос.

– Полина Семеновна? Добрый день! Я из угрозыска, приехал к вам по просьбе Виталия Романовича Кипрасова. – Стас поднес к объективу камеры свое удостоверение. – Он сказал, что вам доставляет много неприятностей один из ваших соседей. Вот, хотел бы с ним увидеться.

– Одну секунду! – несколько потеплевшим голосом, отчего у Стаса вдруг приятно кольнуло где-то внутри, попросила хозяйка дома.

Вскоре к воротам вышла моложавая особа в легком летнем платье, при всех положенных дамских природных достоинствах.

– Простите, как вас? Станислав Васильевич? Да, ситуация такова, что вроде бы чего-то экстраординарного и не происходит, но жизнь стала очень напряженной. Очень! Я не могу, как раньше, выходить со своей Никой погулять на улицу, чтобы пообщаться с соседями, чтобы и она пообщалась со своими соплеменниками… Теперь я могу выходить лишь во двор, а за его пределами перемещаться только на машине, даже в супермаркет за покупками, хотя раньше ходила туда пешком… А какие раньше у нас были коллективные субботники, например, как в этом году, к двадцать второму апреля!

Несколько охренев от мысленной фантасмагорической картины: российские магнаты (и рублевые, и долларовые) – на коммунистическом субботнике в честь дня рождения дедушки Ленина, Крячко быстро взял себя в руки и уточнил:

– Разумеется, вы куда-то по этому поводу обращались?

Полина подтвердила, что уже не раз обращалась в разные инстанции с жалобами, но все в ответ только беспомощно разводят руками. На вопрос Станислава, как же зовут этого скверного соседа, она, поморщившись, сообщила:

– Васераев Леопольд… Отчество не запомнила…

– Не Казимирович ли? – иронично усмехнувшись, уточнил Крячко.

– Да, точно! Казимирович! – обрадовалась его собеседница. – А вы с ним что, знакомы?

– Да, были знакомы, и о-о-о-чень даже неплохо. Когда-то я его задержал за разбойное нападение на инкассаторов, после чего ему дали пятнадцать лет. Но что-то уж очень рано его выпустили… Видимо, попал под УДО… Ну, это условно-досрочное освобождение. Так где он тут обитает? А, это вон те серые, тюремного вида ворота? Хорошо, сейчас мы с ним потолкуем…

Крячко уверенной походкой направился к воротам Васераева, спиной чувствуя сопровождающий его взгляд Полины. Нажав на кнопку звонка и услышав из домофона:

– Кого там черти принесли?! – невозмутимо ответил:

– Ты что, Кот, совсем нюх, что ль, потерял? К тебе в гости полиция. Ну-ка, выдь, поговорить надо!

Вышедший через минуту из двора мордастый ломовик в майке и трениках никак не соответствовал своим видом месту обитания в поселке долларовых мультимиллионеров. Увидев Крячко, он, захлопав глазами, замер, словно наткнулся на каменную стену, и, беззвучно подвигав ртом, с трудом выдавил:

– Г-гражданин начальник? А ты тут какими судьбами?

– Да я вот ищу, драгоценный ты наш Леопольд Казимирович, на кого бы повесить пару-тройку «глухарей»? Их у нас сейчас в достатке, и все «мокрые», и все при отягчающих… (При этих словах Кот заметно переменился в лице.) А ты тут, говорят, блистаешь крутизной, весь поселок на уши поставил? Кстати, а откуда у тебя этот домик? Стоит-то он как минимум «лимона» полтора «зеленых»… Откуда деньжишки? Что, знакомый инкассатор подарил?

– Да не моя это хаза! – глухо пробурчал Кот. – Хозяин – Шалва Кутаисский. Он сейчас на зоне, на десятку кинули за наркоту. Ну вот, меня и подрядил пожить тут, покараулить… Ну, и живу я, понимаешь, никого не трогаю… Что за наезды, кого это я на уши поставил? Что за базар? – неожиданно раскипятился Леопольд.

– Вот что, уважаемый… – в голосе Станислава зазвучали металлические нотки. – Ты тут не строй из себя графа Монте-Крысо! Ты же вышел по УДО? Значит, если что случись, даже за мелкую хулиганку можешь вернуться назад и досиживать дальше. Верно? То-то же! У тебя с мозгами – как? Не все растряс, пока бегал по зонам? Вот и включи их. Еще одна жалоба, и поедешь этапом – даю слово. А ты меня знаешь! Участкового здесь поменяют завтра же. Не хрен носить погоны слабаку, который зэка испугался. Ну, все. Будь здоров и не кашляй!

Он круто повернулся и зашагал к Полине, взиравшей на него восхищенным взглядом.

– Все в порядке! – небрежно махнул рукой Стас. – Носа теперь на улицу не высунут, ни он сам, ни его собаки. А если, не дай бог, что-нибудь опять отморочит, поедет далеко и надолго…

– Станислав Васильевич! Я вам так благодарна! – сияя улыбкой, с чувством произнесла Полина. – Чем буду вам обязана?

– Да, вообще-то, ничем… – качнул головой Стас. – Это моя работа. Кстати, в большей мере вам надо благодарить Виталия Романовича, который о вас побеспокоился. Видите ли, мы с моим товарищем расследуем убийство его дочери Лилии…

– Да, да, это такое горе! – Улыбка на лице Стрельцовой погасла, и она скорбно опустила голову. – Бедная девочка! Я вчера была на похоронах. Все так переживали! Уж на что ее мачеха Тамара бессердечная, и та плакала… Станислав Васильевич, что касается Лилечки… Если я вам чем-то могу помочь, то задавайте любые вопросы. Давайте зайдем в дом, выпьем чаю и все как следует обсудим…

За чаем Станислав рассказал, что они с Гуровым уже определили возможный круг подозреваемых. Есть даже конкретный человек, студент МУСПа, проживающий здесь, в Колунове, который может быть причастен к убийству, но кто он конкретно – пока никак не могут выяснить. Выведя на монитор своего гаджета оба фоторобота Тайго и его фото в авто, Крячко показал их Полине. Внимательно изучив изображения, та с сожалением развела руками – может, мельком этого типа и видела, но в памяти он не сохранился.

– Знаете, – подливая чаю своему гостю, неожиданно вспомнила хозяйка дома, – скоро должна приехать с занятий моя дочь, Арина. Она, кстати, тоже учится в МУСПе и должна бы его знать. У вас время есть?

– Ну, ради того, чтобы получить значимую информацию, я готов ждать хоть до завтра! – заверил Стас, изобразив руками убедительный жест.

Но ждать до завтра не пришлось. Где-то через полчаса хлопнула дверь холла на первом этаже. Оглянувшись, Полина отметила:

– Похоже, пришла домработница…

Но это была вовсе не домработница. В гостиную скорым шагом вошла девушка в «прикиде» «от кого-то», которая, измерив любопытным взглядом нежданного гостя, тронула губами щеку мамы и, сказав «здрасьте!», отметила:

– Ма, у нас в гостях такой интересный дядя! Твой новый знакомый?

– Станислав Васильевич, оперуполномоченный угрозыска, – сдержанно улыбнувшись, представился Крячко.

– Очень приятно, Арина! – Изобразив что-то вроде пародии на реверанс, девушка села напротив него и требовательно попросила: – Ма, а мне чаю можно?

– Между прочим, Станислав Васильевич – оперуполномоченный в звании полковника! – со значением в голосе сообщила Полина. – Час назад он в момент приструнил этого уголовника Васераева. Думаю, теперь этот хам не посмеет распускать тут своих хищников, и мы с Никой опять сможем гулять по улице совершенно свободно! Но, Ариночка, дело тут вот какое… Станислав Васильевич ищет убийцу Лили Кипрасовой, и ты ему в этом можешь помочь.

– Легко! – чуть двинула плечом Арина. – Какова моя задача?

– Посмотрите на этого человека. Вам он знаком? – Стас показал на мониторе сотового фотороботы и снимки Тайго.

– А-а… Ну так это Жорка Шумарюш из нашей группы. Ну да, ему нравится, когда его называют Тайго. Так это он убийца? – забыв про чай, насторожилась Арина.

– Думаю, нет. Скорее всего, он всего лишь сообщник. Но убийца – да! – учится у вас. Кстати, Арина, большая просьба – о нашем разговоре никому ни слова! – попросил Станислав.

– Ты сказала – Шумарюш? – вопросительно взглянула на дочь Полина. – О-о! Немного знаю эту семью… Они проживают на Осенней. Очень неприятные люди! Как-то я видела разборку Шумарюша-старшего и его жены с одним из жителей поселка. Они «чиркнулись» своими машинами, причем виноват был Шумарюш. Тем не менее эта семейка устроила такую шумную разборку, словно кто-то у них отнял последнее.

– Ну и чем все кончилось? – полюбопытствовал Крячко.

– Я поехала дальше, не стала ждать финала… – пренебрежительно поморщилась Полина и добавила: – Если сынок пошел в папу, то, думаю, он еще то ничтожество!

– Арина, вот еще о чем я хотел вас спросить… Практически во всех вузах существуют какие-то кружки, спортивные секции и все такое прочее. Но это – официально, это легально… А вот иногда бывают не вполне легальные группы, объединения, клубы, которые стараются держаться в тени и себя никак не афишируют. У вас о таких ничего не слышно?

Немного подумав, девушка кивнула – есть!

– Ну, у нас об этом ходят всякие слухи… – заговорила она, осторожно подбирая слова. – Где правда, где неправда – непонятно. Но общий смысл такой… Говорят, что есть тайное общество, в которое вступают, дав расписку, написанную собственной кровью. В нем вроде бы всего тринадцать человек. Кто именно в эту группу входит – никто не знает. Говорят, каждый месяц, в момент полнолуния, они совершают какие-то там ритуалы… Ой! А ведь той ночью, когда убили ту девушку, было полнолуние! – Арина замерла, глядя в одну точку.

– Вы их боитесь? – понимающе спросил Крячко.

– Б-р-р-р-р!.. Да, очень страшно! – зябко передернула она плечами. – У нас о них говорят только шепотом, когда рядом нет никого из посторонних. Все, больше не хочу об этом! Ну ладно, ма, я поехала к Жанке. Мы с девчонками будем готовиться к семинару!

– Ага! Знаю я, к какому семинару и как вы будете готовиться! – насторожилась Полина. – Во сколько тебя ждать?

– Ма! «Комендантский час» у нас ровно в одиннадцать! – задорно улыбнувшись, объявила Арина и с хитрецой добавила: – Мы же так договорились? Впрочем, с учетом некоторых пикантных обстоятельств, мне, наверное, у Жанки стоит погостить подольше? Например, до утра? А?

Не дожидаясь ответа матери, она помахала рукой и быстро вышла из гостиной. Глянув ей вслед, Полина сокрушенно покачала головой и неожиданно спросила:

– А может, коньячка?

– А почему бы нет? – улыбнулся Стас.

На столе тут же появилась бутылка дорогущего коньяка и рюмки, а также тарелочки с весьма приличной закуской. Опрокинули по первой, за знакомство. Чувствуя тепло, разливающееся по телу, Крячко достал из нагрудного кармана ветровки визитку и протянул хозяйке дома.

– Полина Семеновна… – начал он, но та его перебила:

– Поля!

– Стас! – простецки уведомил он. – Поля, чуть не забыл – вот моя визитка с телефоном.

– Отлично! А то действительно – как потом созвониться? Ну что, теперь на брудершафт?

Выпили на брудершафт, причем с соблюдением всех тонкостей этого питейного ритуала. Когда наполнили по третьей и Стас уже начал подумывать – а не стоит ли перейти к самому главному, как внезапно зазвонил его телефон. Едва не скрежеща зубами, он глянул на монитор и, увидев высветившийся на нем генеральский погон, проворчал:

– Петруха… Ну, твою дивизию! – и быстро откликнулся: – Да, слушаю!

– Стас, ты где сейчас? – В голосе Орлова ощущался зуд нетерпения гончей, которая наконец-то учуяла долгожданный след дичи.

– Я сейчас в Колунове, занимаюсь делом. Вот, распоясавшегося бандюгана приструнил – людям житья не давал. Помнишь Кота? Ну, налетчика Васераева Леопольда, который грабил инкассаторов? Вот в данный момент я провел с ним воспитательную беседу… Нет, нет, пока только на словах. Он все как будто понял. Ну, а если забудет – ума вставлю по самой полной программе…

– А что насчет поиска подходов к этому Тайго? – спросил генерал.

– Согласно достаточно убедительным свидетельским показаниям, которым я полностью доверяю, зовут его Георгий Шумарюш. Далее. В МУСПе и в самом деле есть тайная группировка из тринадцати человек с неопределенным характером деятельности, но явно экстремистски-тоталитарного характера. Это пока все.

– И ты, получив такую информацию, где-то там копаешься, хотя должен был бы сообщить об этом немедленно?! – рассвирепел Орлов, громко дыша в трубку. – Давай там, свертывайся, и быстро сюда!

Смущенно закашлявшись, Крячко пояснил, что он и рад бы срочно в главк, но… поскольку на радостях употребил коньячка, за руль ему теперь садиться противопоказано. Эти слова он произнес, надеясь, что генерал хоть и будет ругаться, но от него отстанет. Однако ошибся. Издав рык мастодонта, которого неандертальцы ранили каменным топором, Орлов с какими-то садистскими нотками жестко распорядился:

– Стас, ты там хоть на палочке верхом скачи, но у меня должен быть максимум через час!!! Жду! – и в трубке тут же раздались короткие гудки.

Стеная от запредельной досады из-за обманутых ожиданий, Крячко только что не швырнул свой гаджет об пол. Но, к счастью, Полина оказалась на высоте. С жизнерадостно-мстительным вызовом взглянув на своего гостя, она заговорщицки предложила:

– А мы… все равно – выпьем! Назло всему! Выпьем?

– Выпьем!!! – С веселым отчаянием обреченного на служебное грехопадение Стас тоже схватил рюмку и, чокнувшись с хозяйкой дома, разом опрокинул себе в рот.

– Ничего, Стасик, все будет в лучшем виде! У меня есть таблетки импортные. Пару штук принял, и – как стеклышко! Он тебе через сколько сказал быть на месте? Через час! Ха-ха! Тогда успеем! Мы все успеем, черт подери! Идем?

– Идем! – с жертвенной непоколебимостью ответил Крячко, поднимаясь из-за стола.

Они крепко взялись за руки и с решимостью трехсот спартанцев, атакующих полчища персов, зашагали в соседнюю комнату…