В главк Станислав прибыл по-королевски точно – минута в минуту. Когда он вошел к Петру, следом за ним вошел Гуров, который ездил на рекогносцировку в район расположения МУСПа. Узнав об этом, Стас уточнил:

– Что, брал служебную?

– Нет, на своей… – пояснил Лев, усаживаясь в кресло. – Мне ее сегодня за день сделали. Утром эксперты звякнули – мол, забирай! Хотел отогнать к нашим ремонтникам – они заняты выше крыши. Позвонил Булыкину. Ну, его парни сами приехали, сами в свою мастерскую отбуксировали. А когда ты уже поехал в Колуново, звонят: приезжай! Приехал. Стоит – как новенькая. Расплатился с ними – копейка в копейку. Булыкин отказываться было начал, но я ему объяснил, что за мной сейчас следят – английской разведке и не снилось. Чуть что, сразу же обвинят в коррупции. Ну и прямо от них поехал в сторону МУСПа.

– А там чего? – озадачился Крячко.

– Лева предлагает как можно скорее провести операцию по задержанию членов криминально-экстремисткой группировки, образовавшейся в МУСПе, – пояснил Орлов.

По его лицу было заметно, что он не в восторге от такого радикального шага, но в принципе с Гуровым согласен. Помотав головой, словно на нее опрокинули ведро ледяной воды, Стас уточнил:

– А с чего это такая спешка?

– А с того, что если мы еще на пару дней затянем наше расследование, то за это время они или меня грохнут, или спрячут концы – вообще хрен найдешь, – произнес Гуров. – Причем второе меня беспокоит гораздо больше.

– Но… Как ты предполагаешь сделать это практически? – Глаза Стаса становились все круглее и круглее.

– Элементарно, Ватсон! – усмехнулся Лев. – Утром едем к МУСПу, проходим в здание, в это время по периметру рассредоточивается спецназ, чтобы никто не смылся через какие-нибудь запасные норы. Блокируем там все объекты и прочесываем их вместе с Азартом. Он сразу находит того, кто убил Лилию. И – все! После этого наш козырь бьет любые козыри всякого, кто бы и чего бы ни надумал предпринять, помешать, отменить, опротестовать. Берем в оборот Шумарюша и того, на кого укажет Азарт, и выявляем весь состав подпольной группы. Я думаю, фактор неожиданности сработает на все сто. Они ведь тоже просчитывают все варианты, и с точки зрения нормальной логики мы можем предпринять какие-то действия не раньше чем дня через три. А мы их опередим!

– Кстати, мужики! Насчет Азарта! – вмешался в разговор Орлов. – Сегодня мне сообщили, что была попытка отравить пса, которого поместили в вольер Азарта. Если бы этого не ожидали, пес бы не выжил. Поэтому спохватились вовремя, и сейчас он уже в норме. Начальник питомника начал проверку, чтобы выявить того, кто траванул собаку.

Издав возмущенное «Хм-м-м-м!..», Крячко покрутил головой и проворчал:

– Поймать эту шкуру и ему самому вхерачить его же отраву! Слушай, Лева… А вот когда именно и почему тебе пришла такая идея? Что-то ты мне об этом ни слова не говорил!..

– Знаешь, эта мысль пришла как-то так внезапно… Я вдруг сообразил: даже если в МУСПе и существует некая тайная группировка, то вряд ли она появилась сама собой. Скорее всего, за ней стоят наши «лучшие друзья» с Запада и их спецслужбы. А еще такие большие «денежные мешки», что папочки-миллиардеры «элитных» недорослей – сущая нищета в сравнении с ними. Вот мне и подумалось, почему МУСП являет собой некий «закрытый монастырь»? Ведь туда даже чиновники Минобра могут приехать только по особому разрешению! Это неспроста! И если я до твоего сообщения насчет Тайго в глубине души чуточку сомневался, то теперь твердо уверен: их надо брать!

– Ну, тогда об этом надо поставить в известность Вольнова! – нахмурился Орлов.

– Уже! – улыбнулся Лев. – Ему об этом я уже сообщил. Но предупредил, что все равно операцию проводим сами. Почему? А-а-а!.. Это моя маленькая хитрость, на случай какой-либо неприятной неожиданности. Мы – угрозыск, наша задача ловить бандитов, и какие-либо политические мотивы нам вменить не так-то просто. А вот ФСБ в этом обвинить гораздо легче – это уже повод для визга на весь мир. Ну а как только выявится доказуемая фактами «забугорная» составляющая, тогда – милости просим и Вольнова с его коллегами. Тогда ни одна «добрая душа» не гавкнет по этому поводу.

– А если все-таки облажаемся? Если и убийцу не найдем, и ничего доказать не сможем? Что тогда? – выжидающе прищурился Стас.

– Ну, посадить за это – нас не посадят. Вот с работы выгонят – это точно! Но! Имей в виду такой нюансик: если мы не найдем убийцу, то и без этой операции нас с тобой отсюда выжмут очень быстро, да и Петра сместят. Тут к гадалке не ходи! А мы убийцу не найдем, если хоть день проволокитим, концы спрячут, и – кирдык! Сейчас настал такой момент: или пан, или пропал.

– А-а! Ну, тогда ладно! – слегка подбоченился на своем кресле Крячко. – Хорошо, будем штурмовать этот МУСП… Кстати, интересно было бы спросить, а почему этот универ называется именно – «социальных проблем»?

– Это обычная американская мода… Те, если кого-то хотят разбомбить или ограбить, свою операцию обязательно называют типа «Неслыханная доброта». Если кого-то хотят поработить – «Великая свобода». Если кого-то намереваются убить – «Право на жизнь»… Так же и этот вуз, по сути, являющийся курсами антисоциального удушения народа, назвали «Университет социальных проблем». Между прочим, по интернет-информации, в программе обучения МУСПа есть курс, именуемый «Шоковая терапия экономики отсталых государств». Что такое «шоковая терапия», мы уже проходили на собственной шкуре.

В этот момент в дверь раздался стук, и в кабинет вошел широко улыбающийся Александр Вольнов. Поздоровавшись, он сел в свободное кресло и, взглянув на Льва, поинтересовался:

– Ну что, ты так и остаешься при том же мнении, что операцию проводите только своими силами? Я говорил о твоей задумке со своим руководством. Кое-кто счел это авантюрой, но большинство согласилось: мысль дельная. Просто меня беспокоит, а вдруг что-то пойдет не так? На вас же тогда навешают столько собак, что и врагу не пожелаешь!

– На вас, между прочим, могут повесить еще больше, и куда более крупных! – коротко выдохнул Лев. – Давайте лучше поговорим о деталях: время начала операции, кого, где и как задействуем, какие силы Росгвардии будем привлекать… Обсуждаем все, вплоть до числа наручников и автозаков для задержанных.

Вольнов на это одобрительно кивнул – дельно.

– Знаешь, Лева, я ведь не случайно был уверен в том, что эти негодяи атаковать будут именно тебя. Не хочу никого обидеть, но, кроме отменной логики, ты способен на озарения, а для наших противников это более чем опасно. Именно поэтому сегодня вечером в тебя собирались стрелять. Да, да, да… Мы меры приняли, но, к сожалению, стрелка задержать не удалось. Я имею в виду живым…

По словам Александра, его сотрудники еще вчера заметили какого-то «мутного» типа подле дома, что напротив того, где проживает Гуров. Это вызвало у них серьезные подозрения, и они негласно проверили все квартиры дома. Оказалось, что одну из квартир на третьем этаже сегодня утром на неделю снял некий приезжий. Сотрудники ФСБ сразу же поняли, что из этой квартиры открывается идеальный сектор для ведения прицельного огня. Просчитав все варианты, они пришли к выводу, что в Гурова киллер собирается стрелять, скорее всего, сегодня вечером, когда тот вернется с работы.

И вот, два часа назад, когда «мутный» проследовал в квартиру, туда немедленно был направлен спецназ. Дверь парни вскрыли в считаные секунды, но… Киллер, как видно, предусмотревший и такой вариант, попытался покинуть квартиру через окно кухни, по веревке спустившись вниз. Впрочем, его во дворе дома уже ждали. Но… кое-что у него пошло «не так». Кто бы мог подумать, что кран радиатора отопления, к которому стрелок впопыхах привязал свою веревку, давно подгнил и держался лишь на честном слове? Едва киллер начал спуск, как этот плавный процесс внезапно перешел в свободное падение, да еще вниз головой… «Скорая» прибыла к уже остывающему трупу.

– Кто такой, установили? – поспешил спросить Орлов.

– Да… – кивнул Вольнов. – Это профессиональный киллер, который успел «наследить» и в России, и в странах СНГ. По паспорту – Василий Ядрошин, кличка – Дуплет.

– Отлично! Сейчас делаем срочное сообщение для СМИ от главка угрозыска! – произнес Лев, в упор глядя на Орлова. – Текстовка такая: сегодня, во второй половине дня, было совершено покушение на сотрудника главка угрозыска, полковника Льва Гурова. Нанятый пока неизвестными заказчиками киллер стрелял в него у подъезда собственного дома. В данный момент Гуров находится в реанимации, врачи от прогнозов воздерживаются. Киллер при попытке задержания упал с большой высоты и разбился насмерть. Но его личность установлена. Это некто Ядрошин по кличке Дуплет.

– Считаешь, это нужно? – засомневался Орлов, стиснув в кулаке авторучку.

– Это, мон шер дженераль, главное, что сейчас нужно сделать! Это – залог того, что завтра все получится. Как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Наши «друзья» за новостями следят более чем внимательно, и такое сообщение придаст им уверенности в том, что я выведен из игры надолго, если не навсегда. Поэтому мое завтрашнее «воскрешение» станет для них – ну, очень большим сюрпризом!

– Но тогда надо бы что-то наподобие дать и в тот же Склиф, – уже снимал трубку телефона Орлов.

– Понятное дело! Проверить они могут – а вдруг «деза»? На их месте я бы обязательно проверил… – покачал головой Лев.

Утро следующего дня выдалось безмятежным и ясным. В девятом часу в сторону элитного вуза МУСП на улицу Иностранную направилось около десятка легковых авто с сидящими в нем людьми, одетыми как в обычную штатскую одежду, так и в полицейскую форму и серый камуфляж. Через какое-то время в ту же сторону проследовали три микроавтобуса с зашторенными окнами, а также автомобиль для перевозки задержанных. Гуров, который непосредственно руководил операцией, ехал в головной машине. Станислав ехал вместе со спецназом Росгвардии в микроавтобусах. Наблюдатели главка из числа стажеров, еще ранним утром выдвинувшиеся к МУСПу, доложили, что и учащиеся, и тамошний преподавательский состав уже в своем «закрытом монастыре» и операцию можно начинать.

Сам МУСП, представляющий собой огороженную высокой стеной территорию гектара на два – на три, с несколькими учебными и жилыми корпусами, спортивными и прочими объектами, был несколько на отшибе от основного жилого массива. Автокавалькада остановилась напротив главного входа на территорию МУСПа подле паркинга для лимузинов студентов и преподавателей. «Майбахи», «Порше», «Гелендвагены», «Феррари», «Роллс-Ройсы» и прочие ультрадорогие «жестянки» иноземного производства, в том числе и со стразами, и с самыми замысловатыми и причудливыми номерами, теснились на этой выставке мелкого человеческого тщеславия.

Выйдя из машины, Лев сразу же заметил на парковке «гелик» с госномером «ЭТО – Я!» и подумал: «Ага, тебя-то я и хотел увидеть!» Взяв с собой человек пять оперов в «гражданке», один из которых шел с включенной мини-видеокамерой, он направился к проходной университета. Едва они вошли в вестибюль, к ним тут же двинулись три здоровенных «шкафа» в униформе охранников и с автоматами на плече. Это резко осложняло обстановку – Гуров никак не предполагал, что здесь дежурят автоматчики. Но деваться было некуда. Нужно было работать на опережение. Едва сблизившись со «шкафами», он вынул свое удостоверение и, развернув его левой рукой, правой выхватил пистолет и навел ствол на ближайшего к себе верзилу. То же самое тут же проделали и опера.

– Полковник Гуров, Главное управление угрозыска! – жестко прозвучало в просторном помещении вестибюля. – Сдать оружие!

Не давая «шкафам» опомниться, опера сноровисто забрали у них автоматы и пистолеты и приказали сесть на лавочке в углу. Быстро подойдя к турникетам, подле которых в стеклянной будке ошарашенно застыл вахтер в синей униформе, Лев указал пальцем на «вертушки» и приказал:

– Все турникеты разблокировать! Живо!

Тот, растерянно закивав, нажал на несколько кнопок, после чего, как видно, опамятовавшись, потянулся к большой красной кнопке в центре пульта. Однако суровый приказ:

– Отставить! – тут же отбил у него это желание.

– А-а-а… Что случилось? – испуганно выдавил вахтер.

– Будем искать преступников! – обронил Гуров и приказал по переговорному устройству: – Основная группа – ко мне!

В вестибюль вбежали более двух десятков человек в форме и в гражданском.

– Группа блокировки – на все входы в здания! – распорядился Лев, окидывая взглядом через стеклянную стену проходной панораму университетской территории. – Группа досмотра – по корпусам и помещениям. Начали!

Новоприбывшие в полицейском камуфляже тут же быстро рассредоточились у всех трех учебных корпусов, возведенных в футуристически-фэнтезийном стиле. Опера (многие с прикрепленными к одежде видеокамерами), а также пес Азарт со своим кинологом тут же отправились обследовать помещения университета. Оказавшимся на территории студентам и преподавателям было приказано разойтись по своим кафедрам и группам.

Взглянув на часы, Гуров вышел из проходной на широкий университетский двор с идеально ровно уложенной цветной тротуарной плиткой, с фонтанами, под стать петергофским, и дивными клумбами со всевозможными сортами роз. Да и здания были сработаны образцово-идеально, сияя на солнце новизной только что купленной лакированной игрушки.

Шла уже третья минута операции. Но докладов о том, что кто-то найден или задержан, пока не поступало. Стараясь не думать о плохом, Гуров прохаживался взад-вперед, представляя себе, как сейчас в аудитории к студентам, сидящим перед навороченными компьютерами, приходят команды оперативных сотрудников и предлагают членам тайного общества самим добровольно в этом сознаться. После этого туда заходит Азарт и ищет человека со знакомым ему запахом. У всех участников операции на руках фоторобот Тайго. Интересно, удастся его задержать, или он куда-нибудь сумеет спрятаться?..

Неожиданно запиликал сотовый. Это был Орлов. Говорил он, тяжело дыша, как после километровой дистанции:

– Ох, Лева! Ну, мы с тобой и кашу заварили! Только что позвонили из министерства, обложили нас в три этажа и дали команду немедленно убираться. Все, сворачивайтесь!

На это Гуров ответил убийственно-невозмутимым тоном:

– И не подумаю! Если что – сошлись на мою неуправляемость. Вроде того, этот негодяй Гуров совсем от рук отбился. Ты его уже уволил по статье!

– Ох, Лева, Лева!.. – горемычно вздохнул генерал, и в телефоне зазвучали короткие гудки.

Почти сразу же после этого по переговорнику поступил первый доклад:

– Товарищ полковник, это капитан Осипов. Мы обнаружили и задержали студента Шумарюша. При задержании оказал активное сопротивление, оскорблял, угрожал связями и возможностями своего отца.

– Молодцы! – одобрил Гуров. – На видео его задержание зафиксировали? Отлично! Добровольно пока никто не признался?

– Пока молчат… Разрешите продолжить?

– Работайте!

Еще через полминуты последовал еще один доклад:

– Товарищ полковник, Азарт выявил человека, запах которого ему знаком. Это некий Нерон Бегляков. Под давлением улик он сознался в убийстве, его показания записаны на камеру. Правда, у него тут же началась истерика. Назвал он и своих пособников – это Георгий Шумарюш и Анвар Аякбеков.

Третий доклад пришел от старшего лейтенанта Николаевой. По ее словам, свое добровольное признание в принадлежности его к тайной группировке сделал студент Юлий Малашин. Кроме того, этот студент пообещал дать самый полный список членов группировки, именующей себя «Круг избранных».

Сразу за этим докладом последовал четвертый, сделанный Стасом Крячко:

– Лева, угадай, кого мы взяли? А-а-а!.. Преподавателя физкультуры МУСПа, некоего Джереми Каргиса. Он гражданин США, вон орет о своем дипломатическом иммунитете. Только непонятно, чего это он драпать надумал через потайной лаз в ограждении? Кстати, он и ростом, и на лицо здорово на тебя смахивает! Смекаешь, кто угонял твой «Пежо»?

– Вот и главная «акула», которая и создала эту мажорскую банду! Я думаю, у нас есть о чем его спросить… Кстати, надо срочно вызывать нашего Сашу Вольнова. Теперь, как говорят в театре, его выход!

– А он – вон, уже подъезжает! – хохотнул Станислав. – У тебя-то что? Петруха еще не звонил?

– Пару минут назад дзынькнул… – вздохнул Лев. – Звездюлей от министерских бюрократов сейчас отхватывает по полной. Представляю, что там сегодня творится! Скажи Саше, пусть забирает этого америкоса и приготовится забрать кое-кого из членов «Круга избранных» – они себя так именуют, эти криминальные мажорчики.

– А-а-а… Почему это мы должны им отдать своих задержанных? – неожиданно зажадничал Крячко.

– А потому, уважаемый, что еще полчаса, и у нас их заберут, чтобы тут же с поклоном отпустить по домам. Понял? А у коллег Саши отобрать их несколько сложнее, потому что там занимаются вопросами госбезопасности. Это тебе не вульгарная уголовщина, которую усилиями адвокатов можно снивелировать до мелкой шалости. Уловил?

Закончив говорить, Гуров заметил нескольких господ в дорогих костюмах, которые в сопровождении полицейского с работающей видеокамерой спешили к нему. Сунув телефон в карман, он повернулся в их сторону. Задыхаясь, к нему подбежал темноволосый, кучерявый толстячок с лысиной в полголовы.

– Простите, вы здесь старший? – торопливо спросил он. – Скажите, что здесь происходит? На каком основании вы ворвались на территорию университета, кстати, это частная собственность, и творите какие-то бесчинства?!!

Показав ему удостоверение и представившись, Лев попросил представиться и его самого, с предъявлением документов. Пошарив в карманах, толстячок растерянно пояснил, что его документ остался в кабинете. Но попросил поверить на слово, что он – владелец этой территории и самого объекта, а также ректор частного университета Хабалин Орест Николаевич.

– Хорошо, я вам поверил и охотно отвечу на ваши вопросы, – кивнул Гуров и, достав из кармана какие-то бумаги, продолжил: – Вот документ, санкционирующий проведение на территории МУСПа следственных действий. А это документ, санкционирующий задержание лиц, причастных к криминально-экстремистской деятельности. Поэтому нами проводится задержание членов тайного криминального сообщества, образованного учащимися вашего вуза, которые подозреваются пока только в одном убийстве – студентки МУЭП Лилии Кипрасовой. Подозреваемые в этом преступлении уже выявлены, задержаны и дают показания. Все наши действия и общение с представителями вуза, как видите, записываются на видео, во избежание фальсификаций и провокаций со стороны заинтересованных лиц в дальнейшем. Я понятно излагаю?

– Д-да, да… – растерянно выдавил Хабалин, пробежав глазами судебные документы. – И кто же персонально подозревается в совершении убийства?

– Это – Нерон Бегляков, на него указал служебный пес, и он во всем уже сознался. Его сообщники и пособники – Георгий Шумарюш и Анвар Аякбеков.

– Нерон Бегляков?!! – ошеломленно прошептал ректор. – Не может быть! Мальчик из такой приличной семьи! А Шумарюш… Это вообще… Вы знаете, кто его отец? – в голосе Хабалина звучало благоговение.

– Не знаю… Мне это неинтересно, – саркастично усмехнулся Лев. – О! А вот, похоже, мне несут список членов тайного общества «Круг избранных». Вы о нем что-нибудь слышали? – испытующе взглянул он на ректора.

Тот лишь беспомощно развел руками. В кармане Гурова сотовый запиликал «как хорошо быть генералом». Судя по голосу Орлова, его уже заездили и замордовали.

– Лева, только что позвонили из суда и сообщили, что отзывают санкции на какие-либо действия в отношении МУСПа. Все, хватит, свертывайтесь и гоните назад! Я приказываю! Это ясно?

– Отзывают? А такое возможно? – Голос Льва являл собой саму язвительность. – Вообще-то поздно, бабка, пить боржоми! Список так называемого «Круга избранных» уже готов, убийца выявлен и сознался, установлены его подручные, задержан при попытке бегства подозреваемый в организации тайного общества физкультурник МУСПа. Он – гражданин США, и я не исключаю его принадлежности к американским спецслужбам. Что еще? Сейчас всю эту шайку-лейку оформляем документально, задержанных передаем ФСБ и уезжаем.

– Как ФСБ? Почему ФСБ?

– А потому, уважаемый, что у нас их отберут в момент, и ты ничего поделать не сможешь! А вот у них, я думаю, фальшивый тезис «онижедети» не прокатит. Там их хотя бы допросить успеют. А нам и этого не дадут. Уже сейчас идет десятибалльная истерия. Кстати, это первый признак слабости и импотентности немалого числа государственных институтов. Ну все, мы скоро отсюда отбудем. Пока!

В этот момент к ним подошла сотрудница главка, старлей Валентина Николаева, как всегда неотразимая в строгой служебной форме. Игнорируя взгляды обалдевшей свиты ректора, она подала Гурову написанный от руки список «подпольщиков», добавив при этом звучным голосом:

– Лев Иванович, двоих из списка сегодня на занятиях нет.

– Спасибо, Валя, – пробежав взглядом список, одобрительно кивнул Гуров. – Сейчас господин ректор найдет нам всех входящих в этот список, и вы с них возьмете подписку о невыезде. Ну а троих причастных к убийству мы задержим.

Четверть часа спустя троих мажоров и их физкультурника отконвоировали в автозак. Передавая задержанных и все положенные документы Вольнову, Лев обменялся с ним рукопожатием и резюмировал:

– Ну что ж… Свою работу мы сделали. Теперь дело за вами. Надеюсь, пока доберутся до вашей «конторы», вы хотя бы что-то успеете сделать.

– Я тоже на это надеюсь! – без особого энтузиазма пообещал Александр, садясь в свое авто, и махнул рукой водителю автозака – трогай!

Едва они отбыли, с другого конца улицы Иностранной стремительно подлетела черная «бэха», из которой вышел полицейский генерал-майор. Следом за его авто подъехали еще три полированных «сарая на колесах», из которых вывалились какие-то люди в дорогих костюмах. Гуров, тоже собиравшийся отбыть в главк, решил задержаться.

– А это кто еще? – вполголоса спросил подошедший к нему Стас Крячко.

– Видать, папаши задержанных… – предположил Лев, окинув их изучающим взглядом. – Вон тот, с щетиной в палец толщиной, скорее всего, Шумарюш. Его сынок – копия папы. Уже ни с кем не спутаешь! Вон тот, похожий на жителя юга, явно папаша Аякбекова. Ну а последний, видимо, Бегляков, папочка убийцы. Видишь, как нервничает, то и дело за сотовый хватается…

Генерал, о чем-то быстро переговорив с прочими прибывшими, круто развернулся в сторону Льва и зашагал к нему, стараясь выглядеть суровым и непреклонным.

– Ты, что ль, Гуров? – бесцеремонно осведомился он.

– Что ль, я… – не скрывая иронии, в тон ему ответил Лев.

– Не «что ль, я», а – так точно! – вспылил генерал.

– И вообще, встать, когда ты разговариваешь с подпоруч-чиком-м-м! – смеясь, очень удачно спародировал персонажа из «Белого солнца пустыни» Крячко.

– Ч-что-о-о-о?! – рассвирепело начальство. – Вы, сыскаришки, что тут себе позволяете?!! А?

– А вы? Это признак изысканной воспитанности – подойти к незнакомым людям и начать с ними разговор в хамском тоне? – Лев с убийственным сарказмом смотрел на расходившегося генерала. – И еще… А что вы здесь делаете? У вас есть какое-то поручение вашего руководства прибыть сюда для совершения каких-то действий? У меня – вот, документы, определяющие смысл моего нахождения здесь и проведения уже выполненной мною работы. Вас кто сюда послал? И, главное, зачем?

– Между прочим, – несколько скиснув, скривил рот генерал, – эти документы недействительны. Суд санкции отозвал.

– Ну и где они, эти вторые документы, отменяющие действие первых? Может быть, у вас? – Гуров сохранял полное спокойствие и невозмутимость, что выводило генерала из равновесия.

С миной бессильного негодования тот зло спросил:

– Где молодые люди, задержанные вами, причем совершенно незаконно? Немедленно их освободите! Как старший по званию, я приказываю! Учти, полковник! Мы и на Орлова управу найдем!

– Да-а-а, господин генерал, плакал ваш гонорар, обещанный этими господами, плакал… – сочувственно покачал головой Лев. – Задержанные нами члены экстремистско-террористической группировки «Круг избранных» переданы нами в ФСБ. Да! Теперь ими занимается Федеральная служба безопасности.

– Послушайте! – не на шутку переполошился генерал-майор, от избытка волнения перейдя на «вы». – О чем вы говорите? Какая экстремистско-террористическая группировка?!! С чего вы это взяли?!! Бред какой-то!..

Видимо, уловив, что у генерала разговор с неуступчивым полковником складывается как-то не так, папаши задержанных с адвокатами и охранниками подтянулись поближе.

– Послушайте, полковник, – хрипловато заговорил Шумарюш, – что за бред вы там несете? О каком терроризме речь? Ну, возможно, у пацанов и было что-то типа игры в «казаки-разбойники»… Но это же не значит, что они – террористы! Я, как сенатор, имеющий соответствующие полномочия, требую дать достойные объяснения и освободить вами задержанных! Полковник, имейте в виду: вы рискуете не только погонами!

– Но еще и головой? – утвердительно спросил Гуров, не являя ни малейшего намека на тревогу. – Да, меня вчера должны были убить. Вот мне и интересно, а кто же это такой щедрый, что, надо думать, на свои «последние гроши» нанял киллера?

– Кстати, да! Вчера же по городскому ТВ была информация, согласно которой вы отправлены в больницу с тяжелым ранением! – припомнил папа-Бегляков.

– Ка-ка-я жа-а-лость, что это не так! – саркастично рассмеялся Станислав. – Да, готовилось убийство, но… оно не состоялось. А информация была дана, чтобы причастные к убийству Лилии Кипрасовой не разбежались, как крысы, по своим золотым норам!

– Кстати, ваш сын, господин Бегляков, и есть убийца той девушки! – сурово известил Лев, глядя в упор на своих оппонентов.

– Что за… – запальчиво начал было папа-Бегляков, но Гуров перебил его:

– Секунду! Я еще не закончил! Наш служебно-разыскной пес, который был на месте убийства, его опознал. Впрочем, ваш сын и сам уже сделал чистосердечное признание, причем на видеокамеру. Видите ли, весь процесс и обыска МУСПа, и задержания подозреваемых, и опознания, и признания своей вины мы снимали – секунда в секунду. Так что приписать нам давление на задержанных вам не удастся.

– Все это – провокация, цель которой опорочить уважаемых людей и отжать у них бизнес! – проорал тот. – Я сейчас же еду в Генеральную прокуратуру!

– Полковник, вы не ответили на мой вопрос: о каком терроризме речь? – снова напомнил о себе Шумарюш.

– Отвечу! – кивнул Гуров. – Когда мы еще только начали вести расследование убийства, в глаза сразу же бросилась некая его ритуальность, свойственная тоталитарным сектам и террористическим организациям.

– Какая, к черту, ритуальность?!! – перебив его, снова взорвался папа-Бегляков. – Что за чушь собачья?!!

– Вы сомневаетесь? Об этом говорит необычный способ совершения убийства, неестественное положение тела убитой и выбранное для этого время – ночь во время полнолуния, – смерив его взглядом, жестко отчеканил Крячко. – У нас было подозрение, что случившееся – дело рук каких-нибудь там сатанистов. Но позже нам стало ясно, что это не ритуальное, а демонстративное убийство, чтобы посеять среди населения города страх, сумятицу и даже панику. А ведь именно этого и добиваются террористы. Это называется «индивидуальный террор»! Не так ли?

– Кстати, господин Шумарюш, – даже как-то сожалеюще произнес Лев, – вашему сыну придется ответить еще и за нанесение тяжких телесных повреждений. Он избивал случайно замеченных им людей. За что? Для развлечения? Мы уже нашли по райотделам города около двух десятков заявлений потерпевших, которые предъявляют претензии владельцу черного «Гелендвагена» с весьма характерным госномером: «ЭТО – Я!» Это же авто вашего сына?

– Ничего не докажете! – побагровел тот.

– Докажем! – язвительно хохотнул Стас. – Задержанный нами за растление несовершеннолетней некто Гольцов, приятель вашего сыночка, уже дал показания. Он же с вашим сыном не раз катался на машине и видел, что тот вытворяет. Уж какой он ни негодяй, но случай с зверски избитой девушкой, которой Георгий Шумарюш изувечил лицо, шокировал даже его. Кстати, ее тоже разыскали, она уже написала заявление, справка из клиники, где ее лечили, к нему приложена…

– Дур-рак! Связался с дебильным нищебродом, помоечным быдлом! – зло рубанул кулаком папа-Шумарюш.

– Ну а мой-то Анвар кого и как убил? Он-то за что задержан? – с укором в голосе заговорил южанин.

– Он задержан как пособник убийцы, – ответил Гуров. – Анвар и Шумарюш-младший помогли Беглякову выбрать жертву и опоить ее фруктовым соком с синтетическим наркотиком бальнурстином. Что интересно, не зная о том, что бальнурстин и так уже был подмешан в напитки криминальной группировкой некоего Бруталлино, они туда добавили еще и принесенной с собой наркоты. Потом помогли Беглякову довести Лилию Кипрасову до места убийства, поскольку девушка едва могла передвигаться. И еще… Скажите, господин Аякбеков, кем вам доводится Заур Аякбеков, недавно осужденный за принадлежность к игиловцам – членам организации, которая запрещена в России?

– А вы откуда знаете о нем?.. – растерялся тот.

Уже испытывая некоторое раздражение от этой дискуссии с толстосумами, Лев ответил все так же невозмутимо и корректно:

– Минут за пять до вашего прибытия мне об этом сообщил мой товарищ, работающий в ФСБ. Он пробил фамилию вашего сына в базе данных и обнаружил там данные по Зауру…

– Но даже если Заур – мой дальний родственник, что с того? – перебив его, возмутился Аякбеков-старший. – Не мною сказано: сын за отца не отвечает, соответственно, племянник – за дядю. Тем более за какого-нибудь там семиюродного!

– Вообще-то, – продолжил Гуров, – пусть даже эта информашка и не может быть поводом к тому, чтобы считать его членом «Аль-Каиды» или ИГИЛа, но ваш сынуля оказался среди ну очень активных посетителей исламистских сайтов, где оставлял немало хвалебных комментариев в адрес шахидов. Кстати, как и еще два балбеса из «Круга избранных» – Рамис Гаджимуратов и Тахир Мирзабаев. Этих двоих пока отпустили под подписку о невыезде. Так что, мужики, своими миллиардами можете не размахивать и связями не пугать. Мы и не таких видели!

– Да, граждане, – с выражением сочувствия на лице, как бы подводя итог состоявшейся дискуссии, констатировал Станислав, – ситуация никак не в вашу пользу. Я понимаю, очень непросто привыкнуть к тому, что ты уже не равный Богу, когда по одному щелчку твоих пальцев самые высокие чины кидаются лизать твою задницу (при этих словах лицо генерала стало багрово-синюшным). Привыкайте! Не все покупаются и не все продаются, не все мечтают стать долларовой проституткой при должности…

Генерал при этих словах только что не скрежетал зубами. Круто развернувшись, он молча пошел к своему авто. Гуров и Крячко тоже собрались уезжать, но Бегляков, который, как видно, испытывал синдром «разжалованного из богов», с желчью в голосе поинтересовался:

– Полковник, если тебе не нужны баблосы, какие-то еще блага, то что же для тебя в самый крутяцкий кайф? Что?

– Ты не поверишь… – оглянулся в его сторону Лев. – Быть непокупаемым и непродажным, а потому иметь право уважать себя как человека – это самое лучшее, что может быть в жизни. Или ты считаешь иначе?

Ничего не ответив, тот вместе со своей свитой зашагал прочь.