Нам нужно не больше ничегонеделанья — а больше дела.

Элеонора Рузвельт

В пуэрториканском городе Сейбе стоит дом, известный среди местных жителей под названием «Ясли», где провел последние 20 лет, вплоть до смерти в 1973 г., великий виолончелист Пабло Казальс. Почти столетием раньше в родной Испании он впервые услышал виолончель — и она покорила его, чтобы затем покориться ему. В детстве он почти ничем больше не занимался, кроме разыгрывания виолончельной сюиты Баха по старым истрепанным нотам своей матери. Когда Казальса услышал знаменитый композитор и пригласил выступить перед семьей короля Испании, начался его взлет. В 23 года он играл для королевы Виктории, а в 85 лет — для президента Джона Кеннеди в Белом доме.

Шесть десятилетий между этими событиями представляли собой длинное и мощное, как крещендо, восхождение к вершинам музыки. Казальс играл с великими оркестрами, завоевал все мыслимые премии и был назван величайшим виолончелистом всех народов, а возможно, и времен. Музыканта так любили в Испании, что во время его выступления перед королем слушатели указывали на королевскую ложу и шептали: «Вот наш король, но Казальс — наш император!»

В последние годы жизни великого музыканта его соседи в Сейбе слышали доносящиеся из окон «Яслей» звуки сюиты Баха. Однажды, когда ему было 93 года, один из соседей спросил его, почему он продолжает упражняться в игре на виолончели по три часа ежедневно. Казальс ответил: «Я начинаю замечать некоторые улучшения… Я обнаруживаю, что у меня уже лучше получается».

Жизнь в стиле крещендо

Пабло Казальс не прекращал заниматься музыкой вплоть до того дня, когда в возрасте 97 лет в последний раз отложил смычок. Он развивал свои возможности, наращивал мощь своей игры и вплоть до самого последнего вздоха отдавал делу и людям лучшее, что в нем было. Когда его спрашивали, почему он не позволяет себе больше отдыха на закате своей долгой жизни, Казальс отвечал: «Уйти на покой — значит умереть». Он мог бы объяснить им, что когда музыка постепенно стихает, это называется диминуэндо, а когда наполняется силой и обретает полную мощь — крещендо. Казальс был полон решимости не допустить соскальзывания в диминуэндо. Он жил в стиле крещендо.

Среди всех идей, которыми я делюсь с людьми в своей профессиональной деятельности, нет ни одной столь действенной, столь воспламеняющей и вдохновляющей других людей, как мой персональный девиз: «Живите в стиле крещендо! Ваше самое важное дело еще впереди!»

Однажды я поделился этой мыслью с большой группой профессионалов. После встречи с ними ко мне подошел судья. Глаза его горели. Он рассказал, что собирался вскоре уйти на покой, поскольку в его возрасте судью обычно выпроваживают на пенсию, но, услышав о жизни в стиле крещендо, понял, что до сих пор сильно увлечен своей работой и мог бы еще поучаствовать в решении проблем родного города. И судья твердо решил повременить с пенсией.

Вы всегда должны верить, что самая важная работа еще впереди, а ни в коем случае не в прошлом. Это принципиально — жить с такой установкой. Независимо от того, чего вы достигли и чего не достигли, вы еще можете внести важный вклад в общее благо. Возможно, сейчас вы заняты не тем, чему отдавали предпочтение в прошлом; это дело может иметь иную значимость, но в любом случае оно очень важное, особенно если позволяет вам оказать положительное влияние на жизнь других людей. Избегайте соблазна все время посматривать в «зеркало заднего вида» на то, что уже сделано, — смотрите вперед, и смотрите с оптимизмом.

Неважно, сколько вам лет и какое положение вы занимаете; для человека, мыслящего по принципу Третьей альтернативы, возможности сделать нечто значимое никогда не исчерпываются. Это отличительная особенность ментальной установки на Третью альтернативу — всегда искать в жизни что-то высшее и лучшее. Прошлые достижения могут внушать нам чувство удовлетворения, но мы всегда будем видеть на горизонте очередную значимую цель. Как показывает эта книга, нас повсюду окружают сложные и важные задачи, требующие креативного участия синергической личности. Дело найдется всегда — выстраивать отношения, служить общине, упрочивать семейное благополучие, решать проблемы, обретать знания и творить великие дела.

Что же касается меня, то я уже перешагнул возрастной рубеж, когда люди обычно уходят на покой, но по-прежнему активно пишу, преподаю, консультирую и езжу в деловые поездки. Счастье и личностный рост моих детей и внуков жизненно важны для меня. Я вижу перед собой столько захватывающих задач, что как никогда стремлюсь искать Третьи альтернативы. Как сказал комик Джордж Бернс в 99-летнем возрасте, «я не могу сейчас уйти на пенсию, у меня ангажемент»!

Одна из дочерей спросила меня, смогу ли я написать еще что-нибудь, столь же действенное, как «Семь навыков высокоэффективных людей». Думаю, мой ответ ее озадачил: «Ты что, шутишь? Моя лучшая вещь еще впереди! Прямо сейчас у меня есть замыслы десяти новых книг!» И я себя не переоцениваю — я действительно верю, что моя лучшая работа еще не написана. И зачем мне думать иначе? Какой у меня будет стимул каждый день открывать глаза и вставать с кровати, если я уверюсь, что все лучшее уже сделано и мне больше нечего дать людям? Я согласен со словами Эрнеста Тригга: «Человек, достигший всего, что считал ценным, начал умирать» — сколько бы лет ему ни было!

Как много людей существуют словно бы меж двух альтернатив: или работа, или отдых. Многие трудятся ради того, чтобы отдохнуть. Мы просиживаем на работе день за днем, не имея иной практической задачи или цели, кроме как разделаться с ней как можно быстрее и бесхлопотнее, чтобы предаться отдыху. Мы постоянно слышим:

«Ну вот, опять понедельник».

«Как я буду счастлива, когда эта неделя закончится!»

«Мне бы только до конца дня дотянуть…»

«Ура, еще чуть-чуть — и выходные!»

«Слава Богу, уже пятница!»

Мы желаем, чтобы наши дни, недели, годы и жизни проходили как можно быстрее! Каждый день — дихотомия: «включил голову» и «выключил голову». Мы воспринимаем себя через призму индустриальной эпохи — как машины, выполняющие определенные функции до тех пор, пока нужда в них не отпадет. Каждый вечер мы отключаемся, чтобы утром включиться вновь, — и вот наконец наступает день, когда выключатель щелкает в последний раз. Что дальше?

И мы уходим на покой. Мы увольняемся, чтобы ничего не делать и отдыхать до конца наших дней. Многие из нас именно этого и хотят, потому что нам так надежно промыли мозги, что мы видим всю свою жизнь через призму этих двух альтернатив.

Но это ложная дихотомия, навязанная обществом с менталитетом индустриальной эпохи. Мы привыкли думать, что можем выбирать одно из двух: продолжать работать или выйти на пенсию. Мы думаем, что однажды, когда перестанем быть машинами, станем наконец счастливыми. Тогда жизнь обретет смысл. Но для многих из нас, как писал поэт Уильям Йейтс, «жизнь — это долгая подготовка к чему-то, что так и не происходит». Жизни таких людей угасают в диминуэндо, и закат может быть долгим и бесплодным.

Я верю, что Третья альтернатива несравненно лучше. Вносите свой вклад в общее благо. Третья альтернатива может включить в себя две предыдущие. Вы способны выполнять свою обычную работу еще долго после наступления «золотого возраста» — 65 лет — и продолжать приносить большую пользу. Или же можно уволиться и начать новый бизнес, т.е. делать нечто значимое для семьи и общества, откликаясь на огромные нужды тех, кто вас окружает.

Разумеется, если вы следуете идее вклада и участия, то значимыми будут и годы работы, и годы заслуженного отдыха.

Я продвигаю мысль о гигантском сдвиге парадигмы в наших представлениях о службе и заслуженном отдыхе. Согласно демографическим данным, в развитых странах от 33% до 40% людей старше 55 лет избавлены от необходимости зарабатывать на жизнь. Всего одно-два поколения назад наши предки в этом возрасте умирали от жизненных тягот, а большинство из нас может в преклонные годы рассчитывать на полноценную «вторую зрелость». Вопрос о том, как ею распорядиться, в ближайшие два десятилетия станет самым важным для очень многих, поскольку доля людей старше 65 лет удвоится, превысив 25% населения. Средний европеец или американец будет жить около 79 лет, а средний японец — примерно 84 года. Каждый день минувшего века средняя продолжительность жизни американцев увеличивалась на семь часов, что вылилось в дополнительные 25 с лишним лет жизни для каждого из нас! Но есть и плохая новость: некоторые не знают, как распорядиться этим временем, и рискуют упустить бесценную возможность сделать нечто значимое для множества других людей.

Как мы распорядимся этими годами — растратим на безделье или проживем их осмысленно?

Парадигма вклада в общее благо может в буквальном смысле спасти вам жизнь. Я часто наблюдаю, как люди, ушедшие на покой, практически сразу же деградируют умственно и физически, пока не займутся чем-то значимым. Вот мнение крупного специалиста по стрессам д-ра Ханса Сели:

В преклонные годы большинству людей необходимо все больше и больше отдыхать, но процесс старения у разных людей проходит с неодинаковой скоростью. Нередко ценного человека, еще способного не один год делать что-то полезное для общества, вынужденная отставка ввергает в физические недуги и старческое слабоумие в том возрасте, когда его жизненные запросы и способность к деятельности еще высоки. Это психосоматическое заболевание настолько широко распространено, что получило название «болезнь пенсионеров».

Вот как описывает ее писатель Чак Блэкман: «Я жду, когда мне исполнится 65, чтобы начать жить по-настоящему. Первые 65 лет я проживаю на автомате, просто добираясь до этого рубежа. До него я просто убиваю время».

Напротив, жизнь, посвященная определенной миссии, омолаживает человека. Значимые деяния поддерживают в рабочем состоянии нашу иммунную систему и восстановительные силы организма. Я постоянно чувствую, что у меня есть миссия, и это чувство не убывает, а наоборот, разрастается в душе, поэтому каждый новый день меня восхищает. Я ощущаю себя не просто человеком, у которого растут года, а, как сказал Карл Роджерс, «ощущаю себя растущим человеком в годах». Представление о том, что в определенном возрасте нужно прекращать осмысленную деятельность, появилось относительно недавно. Если оглянуться на историю, нетрудно заметить, что великие мужчины и женщины никогда не отказывались от своего стремления открывать новые пути в великом путешествии — жизни. Мне сама идея отставки представляется ущербной и противоречащей нашим культурным традициям — пережитком индустриальной эпохи.

Оглядитесь вокруг, и вы увидите множество пожилых людей, продолжающих работать инженерами, генеральными директорами, инструкторами, преподавателями, адвокатами, предпринимателями, изобретателями, министрами, учеными, владельцами предприятий, врачами. Эти люди не пошли на поводу у общественного мнения, в соответствии с которым им необходимо уходить на покой, и год за годом продолжают вносить свой вклад в общее благо. Другие полностью пересмотрели свою роль и нашли для себя новое, совершенно неожиданное дело. Все они живут по нарастающей — в стиле крещендо.

Реальные Третьи альтернативы

В 1981 г., вернувшись в родной город Плейнз (Джорджия) вместе с женой Розалин, бывший президент Джимми Картер размышлял: «Есть ли жизнь после Белого дома?» Все по-настоящему важное, вся их жизнь были связаны с сенатом, с правительственными должностями и наконец — с высшим государственным постом. И что теперь? Разочарованные, вышедшие на покой не по собственной воле, они были опустошены и боялись, что дальнейшая жизнь будет спадом — диминуэндо.

Разумеется, супруги Картер ценили непривычную возможность уделять время семье, друзьям и церкви. Но в жизни все-таки не хватало чего-то важного. Они, безусловно, не собирались все освободившееся время развлекаться на поле для гольфа. Не манило их и то, чего обычно ждут от бывшего президента, — написание мемуаров и строительство здания президентской библиотеки. Джим Картер собирался оставить в память о себе нечто большее, чем книга и здание. И однажды ночью он проснулся с видением жизни, представлявшим собой Третью альтернативу. Он понял, что теперь волен делать то, что было невозможно в Белом доме, — пользуясь статусом бывшего президента США, способствовать разрешению острейших мировых проблем.

Картер увидел, что может стать катализатором изменений, деятелем мира и возрождения. Он страстно принялся за первый проект — пристанище, где люди со всей планеты могли встретиться, поговорить и исследовать креативные варианты решения своих проблем. Этот проект, следствием которого стало создание Центра Картера, вдохновил и его жену. Именно тогда они поняли, чего не хватает в их жизни, — возможности еще более значимого, еще более крупного вклада, чем когда-либо прежде.

Пост президента Соединенных Штатов — вершина достижений человека. Однако Джимми Картер чувствовал, что для них с женой это не предел. «Кто знает, — спросили они себя, — если мы высоко поставим планку, то, возможно, добьемся большего, чем если бы выиграли выборы 1980 г.?» Эта вдохновляющая догадка вдохнула в них обоих новые силы. «В самом деле, что может быть выше Белого дома?» — можем и мы задаться вопросом. Картеры стали ходячим ответом на него.

Они ведут жизнь в стиле крещендо и заняты больше, чем когда-либо прежде. В Центре Картера супруги трудятся над разрешением конфликтов и повсеместным распространением демократии и человеческих свобод. В составе коалиции 70 стран Картеры спонсируют такие проекты в облас­ти здравоохранения, как искоренение дракункулеза — болезни, которая приводит к уродству и причиняет страдания миллионам жителей Африки. Они поддерживают фонд Habitat for Humanity, который строит бесплатное жилье для нуждающихся. Обычная картина — Джимми Картер, вооружившись молотком и гвоздями, работает вместе с бригадой над постройкой дома. Его практически повсеместно признают самым продуктивным бывшим президентом в истории.

Разве, покидая Белый дом, Джимми и Розалин Картер могли знать, что, возможно, главное дело еще впереди? Они не ушли на заслуженный отдых от жизни, и их пример подталкивает нас к синергическому объединению с другими людьми в поисках решения важных проблем человечества:

Участие в добрых делах для других людей невероятно изменило нашу жизнь в последние годы. Повсюду есть серьезные нужды, для удовлетворения которых необходимы добровольцы, желающие помочь голодным, бездомным, слепым, увечным, зависимым от алкоголя и наркотиков, неграмотным, душевнобольным, престарелым, заключенным или просто не имеющим друзей и одиноким. Очевидно, что очень много предстоит сделать, но какие бы еще ни строились планы, лучше было бы сначала справиться с этим.

Один из тех, кто «справляется с этим», — Харрис Розен, хозяин отеля в Орландо (Флорида). Он вырос в семье бедняков в криминальном нью-йоркском районе «Адская кухня», постоянно слыша от родителей: «Хорошее образование поможет тебе выбраться отсюда». Харрис воспользовался их советом и первым в семье окончил колледж. Он зарабатывал на жизнь в гостиничном бизнесе, где начал с самых низов и кончил владельцем семи отелей в цветущем регионе Орландо. Теперь-то Харрис мог уйти на покой и пожинать плоды своих трудов.

Но он не мог забыть о близлежащем Танжело-Парке, до которого было рукой подать от его роскошных отелей International Drive. Но это была другая вселенная — вселенная страха, нищеты, преступности, наркотиков, безработицы и ужасающего показателя количества детей, бросивших среднюю школу, — 25%. Вознамерившись дать детям Танжело-Парка хорошее образование, Харрис Розен неожиданно явился на собрание и сказал оцепеневшим людям: «Я обещаю бесплатно отправить в колледж каждого, кто окончит среднюю школу Танжело-Парка!» Жители не могли в это поверить, но инициатива Розена была воплощена в жизнь. Более того, он организовал учреждения дошкольного образования, чтобы маленькие жители Танжело-Парка приходили в среднюю школу с необходимым минимумом знаний и умений, а также семейный учебно-методический центр, где родители могли проконсультироваться и получить совет по укреплению семьи.

«Это потрясающая история», — говорит Чарльз Джубан, профессор Университета Южной Флориды и член консультативного совета программы оздоровления Танжело-Парка. Жители словно получили инъекцию надежды, и результаты оказались почти мгновенными: уровень преступности упал на 66%, а отток школьников — с 25% до 6%. Теперь в колледж поступают 75% выпускников школ — потрясающее достижение!

Розен понял, что предпринимаемые им усилия окупились сторицей, когда его узнал молодой фармацевт, выписывавший ему рецепт: «Мистер Розен, я был участником вашей программы в Танжело-Парке и окончил колледж. Теперь я фармацевт — и это благодаря вам!» Другой молодой выпускник программы завоевал звание «Учитель года» в графстве Оранж. Этот прекрасный педагог мог бы поселиться где угодно, но решил жить в Танжело-Парке и растить собственных детей рядом со школьниками, на которых надеялся оказать благотворное влияние.

Перешагнув 70-летний рубеж, Харрис Розен мог бы наслаждаться отдыхом в своем флоридском раю. Он мог бы и дальше работать, занимаясь исключительно собственным бизнесом, уткнувшись в собственные дела и отказываясь замечать страдания ближайших соседей. Но Розен отверг обе эти альтернативы. Его страстью стала Третья альтернатива — полное обновление пораженного проблемами и нищетой близлежащего района. Он подтолкнул других состоятельных людей последовать его примеру и верит, что это может трансформировать общество.

Возможно, вы сейчас говорите: «Но я-то не бывший президент и не богатый бизнесмен». Что ж, теперь вы уже знаете мой ответ: это неважно. В своем собственном круге влияния мы можем оказывать такое же воздействие в относительном выражении, как Картеры и Харрис Розен — в своих.

На противоположном полюсе от богатых и знаменитых стоит Джеки — я даже не знаю, как ее зовут на самом деле. Она живет в однокомнатном домике размерами шесть на шесть метров. Понятия не имею, где он находится, знаю только, что где-то на юге США. И я призываю вас не пускаться на поиски, чтобы проведать Джеки.

Мы узнали о ней благодаря потрясающим статьям Уильяма Пауэрса, нью-йоркского журналиста, пишущего о проблемах экологии. Пауэрс нашел Джеки и получил разрешение рассказать ее историю, поскольку она могла бы поведать всем нам немало полезного о том, как жить подлинно сбалансированной и экологически чистой жизнью.

Соседи считают Джеки «хранительницей мудрости» — такая традиция восходит к коренным жителям американского континента: «Это пожилые женщины, вдохновляющие нас к более глубокому постижению жизни». По законам штата, где живет Джеки, здание размерами 20 на 20 футов или меньше — это вообще не дом, а хижина, и она может наслаждаться полнейшей «свободой от системы»: ни газа, ни электричества, ни водопровода, ни канализации, ни телефона. Для бюрократического мира, замечает Пауэрс, Джеки — «невидимка».

Врач по профессии, она чувствовала, что суета и хаос городской жизни истощают ее, и мечтала связать себя с более тихим и спокойным миром. Вырастив детей, на склоне лет Джеки сократила свою практику и нашла дикий клочок земли, где обрела свою новую идентичность. Теперь она «пермакультурный фермер», цель которого — жить в устойчивой гармонии с землей. В пермакультуре действует закон «сколько прибыло, столько и убыло»: ничто не поступает в систему извне, и все отходы утилизируются так, чтобы из нее ничего не выходило.

Жизнь Джеки может представляться примитивной, но в действительности это подлинная идиллия. Пауэрс так описывает первую встречу с ней:

Джеки частично закрывали ветви чайных кустов. С этого расстояния я мог видеть только часть ее лица и «хвостик» седеющих волос… Легко потянув за руку, Джеки повела меня к скоплению дождевой воды среди чайных кустов. Мы присели, и пчела слетела с моей руки и приземлилась за прудиком. Над нами был пчелиный улей. Джеки рассказала, что ее итальянские пчелы дают сорок фунтов меда в год — достаточно, чтобы одаривать друзей. «Послушайте, как тихо ведут себя пчелы», — сказала она… Легкий гул смешивался с плеском ручья. Нас окружали ирга, смоковница, фундук и оксидендрум. Пчела, сидевшая у меня на предплечье, теперь пила воду из прудика. Джеки протянула руку и коснулась ее крылышек. «Иногда я просыпаюсь утром среди этой тишины и плачу от счастья».

Джеки называет пермакультуру «тем, что знали ваши деды и забыли родители». Ее акр лесистой земли организован сложнее, чем кажется на первый взгляд: он поделен на зоны, часть которых защищена зелеными изгородями от диких оленей и зайцев. Кроме огородных растений Джеки выращивает дикие ягоды, орех-пекан, съедобный физалис и похожую на манго папайю. В лесу разводит грибы шиитаке. Ее крохотный домик наполнен ароматом кедра и «на удивление просторен… Сведя человеческое вторжение к этому небольшому пятнышку пространства, Джеки окружила себя природой. Никаких проводов, никаких труб».

Но Джеки — не отшельница. Она посещает пациентов, любит своих близких и путешествует — очень дешево, чтобы участвовать в деятельности групп, борющихся за мир и спасение окружающей среды. Ее образ жизни — Третья альтернатива двум болезням ее поколения: оголтелому материализму и пассивной бесцельности. Пауэрс подчеркивает яркий контраст между Джеки и своей знакомой, которая «ушла на покой из сферы финансового планирования в 48 лет и вместе с третьим мужем купила дом с видом на океан. Там она и живет последние несколько лет, не счастливая и не несчастная… в своем "вечном отпуске", провожая каждый закат с вечным бокалом пина-колады».

Вечный отпуск или вечная миссия?

Я понимаю, что многим людям нравится идея вечного отпуска. Некоторые мечтают о нем всю свою трудовую жизнь. Работа, порожденная индустриальной эпохой, насколько выматывает и изнуряет нас, что вполне естественно мечтать о бесконечном круизе в тропиках или о поездке на курорт, которая никогда не кончится. Мы должны развеяться, когда нуждаемся в этом, — нет ничего плохого в приятном дне, проведенном на поле для гольфа, или в поездке в экзотические края, — но мы обманываем сами себя, если надеемся, что бегство от сложностей жизни сделает нас счастливыми. Это противоречит самой природе вещей. Любой человек, кем бы он ни был в жизни, рискует приобрести зависимость от ничегонеделания: бездумного просмотра телепередач, погружения в социальные СМИ, непрерывных игр и тусовок, тупого чтива, лекарственных препаратов, избыточного сна. Все это может обеднить кого угодно, но пенсионеры особенно рискуют растратить свою жизнь на пустяки.

Мой дедушка Ричард учил меня: «Жизнь — это миссия, а не карьера». Он мог бы добавить «и не отпуск». Задумайтесь об этом и сравните жизнь человека в бесконечном отпуске и жизнь, посвященную вечной миссии.

Один из ее служителей — Джеймс Ким, бывший южнокорейский солдат, который однажды упал раненым, а возможно, умирающим на поле одного из сражений жестокой Корейской войны. Ему было тогда 15 лет. Глубоко верующий и смиренный подросток попросил Бога сохранить ему жизнь, чтобы он мог «ответить любовью своим врагам» — армиям Северной Кореи и Китая.

Джеймс Ким пережил войну, и все, что он делал с тех пор, стало исполнением его обета помочь своим северным соседям «спасать их жизни, а не отнимать». Самый обычный молодой человек со скромным образованием и совсем без денег, сначала он не представлял, как может помочь бывшим врагам, границы которых в любом случае были для него непреодолимы. Но Джеймс знал, что ему в любом случае потребуются средства, и поехал в Америку, чтобы заработать немного денег.

Ким стал гражданином США, открыл дело по импорту корейских париков и мало-помалу скопил кое-какое состояние — но все это с единственной целью осуществить свою мечту. Он знал, что американский паспорт позволит ему въехать в закрытые на тот момент Северную Корею и Китай. В 1980-х гг. Ким был готов к выполнению своей миссии. Он чувствовал, что необходимое дело — способствовать образованию молодых людей и открыть их ум для новых знаний. По его мнению, это был лучший дар бывшим врагам.

Когда Кима пригласили выступить с речью на конференции деловых людей в Пекине, он воспользовался этой возможностью, чтобы объявить о намерении финансировать небольшой колледж на берегу Янцзы, на северокорейской границе. Заинтригованные китайские власти, несмотря на скепсис, решили, что эта школа отвечает их стратегии большей открытости Западу. Через несколько лет Ким и его жена Грейс переехали в общежитие, где он мог жить и укреплять дружбу со студентами нового Яньбяньского университета науки и технологии. В качестве платы за учебу студенты должны были совмещать занятия с волонтерской работой в местных школах и больницах. Колледж процветал и привлекал одаренных преподавателей со всего мира.

В 1998 г., узнав о нехватке продовольствия в Северной Корее, Ким добровольно пересек границу с грузом провианта и был немедленно арестован. Его обвинили в шпионаже, заключили в тюрьму и допрашивали каждый день в течение полутора месяцев:

«Когда меня арестовали, я был совершенно спокоен. Я написал, что не боюсь умереть, потому что знаю, что попаду в лучшее место. Еще я написал, что если я должен буду умереть, то жертвую свои органы Северной Корее для медицинских исследований. Я сказал, что пришел с миром». Ему ответили, как рассказывает Ким, что Дорогой Вождь был тронут его чувствами.

Когда его наконец освободили, Ким стал забрасывать Северную Корею прошениями разрешить ему открыть там университет. К 2001 г. он убедил правительство, и началась подготовка к открытию нового Пхеньянского университета науки и технологии на личные средства Кима и собранные им пожертвования. Строительство растянулось на девять лет, но наконец 25 октября 2010 г. учебное заведение открыло свои двери для первых 160 учащихся — самых блестящих студентов со всей страны. Ким верит, что это поможет жителям Северной Кореи посредством информационных технологий установить связь с остальным миром и в конечном счете сломает воздвигнутую страной стену.

Щедрость Кима поражает многих, кому она идет на пользу. «Если спросить его, где он черпает вдохновение, Ким непременно ответит: "В любви". Неунывающий профессор считает любовь силой, преодолевающей границы, а образование — инструментом для ее проявления». Когда в Северной Корее и Китае его спрашивали, кем он себя считает, капиталистом или коммунистом, вспоминает Ким, «я отвечал, что просто "любовист"».

Я бы назвал Джеймса Кима «ходячим противотипом». Кого-то раны войны ожесточают, а его они смягчили, заставив проникнуться любовью к противнику. Многие были бы счастливы увидеть гибель последнего из своих врагов, а Ким буквально пробил головой бетонную стену, чтобы им помочь. И теперь, в преклонные годы, когда жизнь очень многих людей затухает в диминуэндо, он по-прежнему следует стилю крещендо. Ким мог бы сейчас валяться на пляже или же забыть свой юношеский идеалистический обет и продолжать свой бизнес во Флориде. Обе альтернативы более чем правомерны.

Но только не для Кима. Он выбрал Третью альтернативу. Что возвышеннее и лучше — быть в вечном отпуске или вечно выполнять свою миссию? Вы сами должны ответить на этот вопрос.

Возможно, вы спрашиваете: «Разве после долгих лет труда я не вправе успокоиться, отойти в сторону и просто расслабиться? Что, если я не чувствую в себе достаточно сил? Что, если меня подводит здоровье?»

Я был бы далек от эмпатии, если бы этого не понимал. Я и сам теперь быстрее выдыхаюсь, больше нуждаюсь во сне и гораздо сильнее устаю от разъездов, чем в молодости. Тем не менее мое здоровье, слава Богу, вполне крепкое, а вот моя жена Сандра перенесла несколько операций на спине, совершенно изменивших ее жизнь. Она прикована к инвалидному креслу и постоянно нуждается в помощи окружающих. Нам было трудно привыкнуть к новому образу жизни, и вся семья переживала этот долгий процесс вместе с ней.

Конечно, Сандра мечтает о возможности снова ходить и без ограничений делать все, что захочется, но пока эта мечта недостижима. Но ее поведение перед лицом трудностей восхищает и вдохновляет всех: она делает то, что может, пользуясь средствами, которыми располагает. Девизом Сандры стало латинское выражение Carpe diem! — «Лови день!». Она по-прежнему увлечена семьей, друзьями и делами, которые считает важными. Моя жена действует в своем круге влияния и, несмотря на трудности, по максимуму использует каждый день. Вместе с приятельницами она активно участвует в работе книжного и чайного кружков, ведет занятия при нашей церкви, заседает в университетском попечительском совете, а на День святого Патрика одаривает печеньем соседей и разыгрывает членов семьи в День дурака. Сандра поддерживает отношения с внуками посредством открыток, телефонных звонков и визитов. Она жадно читает, сохраняет активную политическую позицию и поддерживает центр искусств, немалую часть финансирования которого составляют собранные ею пожертвования. Неплохо для инвалида! В общем, «в слове "немощный" частица "не" лишняя»!

Хотя жизнь Сандры кардинально изменилась, она живет по нарастающей, делая все, что может. Философ Фридрих Ницше сказал: «Если у человека есть зачем жить, он может выдержать любое как».

Я уверен, что у нас есть еще и обязанность помогать другим людям вести жизнь в стиле крещендо. Несмотря на возраст и недуги, каждый человек ценен и способен сделать что-то значимое. Один мой друг очень загружен на работе и имеет крайне напряженный график. Недавно его престарелая мать достигла такого этапа в жизни, когда человек уже не может обходиться без посторонней помощи, и члены семьи заспорили, что будет лучше всего для нее — остаться в своем доме с приглашенной сиделкой, перебраться в пансионат для престарелых или поселиться у сына. У моего друга были большие планы — и большие сомнения, что в его загруженной жизни найдется возможность заботиться о матери. К счастью, его прекрасная и талантливая жена не колебалась и пригласила свекровь в их дом. Крохотная хрупкая старушка, почти слепая и глухая, совсем растерялась из-за переезда. В доме как будто появился маленький, беспомощный ребенок — им приходилось полностью ее обслуживать: мыть, кормить, поднимать утром с постели и укладывать вечером. Мой друг, нетерпеливый, но чувствующий себя обязанным позаботиться о матери, сомневался, что из этой затеи что-нибудь выйдет.

Но однажды вечером он вдруг поймал себя на том, что смотрит на мать, сидящую рядом с ним за обеденным столом, и на жену напротив себя. Свекровь рассказывала невестке о каком-то случае из своего детства на ферме — как они всей семьей собирали фасоль и консервировали ее на зиму. Мой друг понял, что телевизор выключен, в доме царит тишина, а лицо матери в свете закатного солнца кажется почти молодым. Он испытал давно забытое чувство глубокого довольства. К собственному удивлению, мой друг потратил время на то, чтобы действительно повидаться с матерью, послушать ее и насладиться мягким теплом ее присутствия. Она была так признательна за все, так смиренна и обходительна, словно явилась из другого мира и времени. Его жена, опершись подбородком на руку, с улыбкой слушала рассказы свекрови, словно весь вечер был в ее распоряжении.

Постепенно география жизни моего друга изменилась. Они с женой стали выводить мать на короткие, очень медленные прогулки. Они вместе слушали музыку. Они записывали ее воспоминания о жизни. Она делилась с ними старыми рецептами выпечки, и под ее руководством они, пусть неумело, воссоздали каравай домашнего хлеба. По вечерам они смотрели старые черно-белые фильмы, в основном комедии 1930-х гг., которые она едва помнила, а сын повторял ей на ухо смешные реплики, которые мать не расслышала.

Со временем мой друг понял, какой несовершенной и неполной была его жизнь. Хотя его мать уже перешагнула 90-летний рубеж и не могла толком ни видеть, ни слышать, ни работать в обычном смысле слова, этот поздний дар сыну обогатил его так, как он и мечтать не мог. Он, привыкший двигаться по жизни бегом, научился ходить не спеша, засиживаться за столом после мирного семейного ужина, наслаждаться старыми воспоминаниями и чувствовать полное довольство, просто сидя рядом с матерью и держа ее за руку. А ее жизнь в конце наполнилась мягким крещендо.

Я отдаю своему другу должное за то, что он предоставил матери возможность внести столь важный вклад в свою жизнь. «Она оказала нам благодеяние, когда приехала жить к нам, — говорит он. — Не ей, а нам повезло». Он мог бы поместить ее в дом престарелых, где были бы прекрасный уход и приятное общение со сверстниками. Но тогда он лишился бы того, что трансформировало его жизнь, — тихого счастья дарить любовь и заботу.

В опрометчивой погоне за второстепенным успехом — деньгами и общественным положением — мы очень серьезно рискуем совершенно упустить намного большее удовлетворение от успеха первостепенного — любви, доверия и благодарности тех, кому служим.

Я глубоко убежден, что мы приходим в этот мир, чтобы служить другим, что Бог ожидает от нас исполнения его работы, касающейся поддержки наших ближних и дальних, мужчин и женщин. Возможно, мы — ответ на чью-то мольбу о помощи. Наделив нас даром сознания, Бог вдохновляет нас дарить его чадам благословение — как в материальной, так и в духовной форме. Я уверен, что служение другим — это ключ к постоянному счастью и показатель подлинного успеха в жизни.

Одни, будто машины, продолжат свою унылую, безрадостную каждодневную работу, не имея представления об этой разновидности успеха, пока смерть не щелкнет выключателем. Другие убегут от тягот жизни и донаслаждаются до смерти. Остальные выберут Третью альтернативу и будут всю свою жизнь стремиться как можно лучше и полнее способствовать счастью ближних. Это, в конечном счете, и есть «дело, которое нужно сделать».

Что вы выберете — Третью альтернативу, чтобы вносить вклад в общее благо и жить по нарастающей? Или позволите своей жизни «усыхать» с каждым прожитым годом? Что вы оставите после себя? Не оглядывайтесь назад. Что еще вы можете сделать? Какое захватывающее приключение ждет вас впереди? Что из созданного вами сохранится надолго? Что вы станете делать, когда получите возможность посвящать больше времени окружающим, имея за душой такие преимущества, как знания и опыт? Какие отношения первостепенной важности вы должны построить или восстановить? Ваша главная работа еще впереди? Окружающие будут смот­реть на вас с таким ожиданием и надеждой, что вы сумеете справиться с самыми сложными препятствиями в этом мире. И если вашим ответом станет синергия ума и сердца, вы будете благословлены жизнью, полной смысла и значения.

В великой поэме «Улисс» Альфред Теннисон рисует героя Троянской войны «праздным царем», сидящим на троне, когда его величественная одиссея осталась далеко в прошлом. За пиршественными столами и постылыми игрищами он старится в сибаритстве, чувствуя себя бесполезным. Улисс вспоминает о былых деяниях, о борьбе со штормами и схватках с гигантами, о препятствиях, которые он встретил и преодолел вопреки всякой вероятности, — и понимает, что не может умереть так. Только не так!

Давно уже не молодой герой, но по-прежнему влекомый стремлением к чему-то высшему и лучшему, Улисс поднимается с трона и требует подготовить корабль к отплытию. Его старые товарищи чувствуют то же, что и он, и, отправляясь вместе в путь, они знают — величайшие приключения впереди.

Мне отдых от скитаний, нет, не отдых,
Я жизнь мою хочу испить до дна.
Я наслаждался, я страдал — безмерно,
Всегда, — и с теми, кем я был любим…
Как тупо-тускло медлить, знать конец,
В закале ржаветь, не сверкать в свершенье.
Как будто бы дышать — уж значит жить.
Брось жизнь на жизнь, все будет слишком мало.
И сколько мне моей осталось жизни?
Лишь краешек…

И нет в нас прежней силы давних дней,
Что колебала над землей и небо,
Но мы есть мы. Закал сердец бесстрашных,
Ослабленных и временем и роком,
Но сильных неослабленною волей
Искать, найти, дерзать, не уступать.

Учите, чтобы учиться

Самый лучший способ учиться по этой книге — учить кого-то еще. Всем известно, что учитель узнает гораздо больше ученика. Так что найдите кого-то — сослуживца, члена семьи — и знакомьте его с открытиями, которые сделаете на этих страницах. Задайте следующие вопросы для осмысления или сформулируйте собственные.

• Что означает жизнь в стиле крещендо? Что значит жизнь в стиле диминуэндо?
• Очень многие из нас существуют словно бы меж двух альтернатив. Как бы вы их описали? Какие ограничения каждая из них накладывает на человека, стремящегося жить полной жизнью? Какова Третья альтернатива?
• Парадигма вклада в общее дело может спасти вам жизнь. Какими естественными процессами это объясняется?
• Какие две альтернативы стояли перед Джимми и Розалин Картер, когда они покинули Белый дом? Каким образом Картеры превратили свою жизнь в Третью альтернативу?
• Являющиеся Третьими альтернативами жизни Харриса Розена и Джеки несопоставимы по масштабам своих кругов влияния. Тем не менее оба вносят собственный вклад в общее благо. Что их жизни рассказывают нам о масштабах нашего вклада?
• Мы обманываем сами себя, если думаем, что счастье — это «вечный отпуск». Почему такое «счастье» противоречит природе вещей?
• Почему идея «вечного призвания» вселяет чувство освобождения? Что рассказывает нам об этом история Джеймса Кима?
• Я бы назвал Джеймса Кима «ходячим противотипом». Что делает жизнь Кима противотипом?
• Ницше сказал: «Если у человека есть зачем жить, он может выдержать любое как». Каким образом поясняет эту мысль пример Сандры Кови? Как он может вам помочь, если ваши собственные возможности будут ограничены?
• Что рассказывает нам о жизни в стиле крещендо история моего друга и его матери? Почему мы обязаны давать возможность другим поддерживать этот стиль? Кому вы могли бы помочь жить по нарастающей?
• Что значат для вас эти строки из поэмы Теннисона «Улисс»: «Как скучно было бы остановиться, / Ржавея в ножнах, не блестеть при деле!»?

Пробуйте!

Как вы собираетесь «жить в стиле крещендо»? Каковы ваши критерии успеха? Каким образом Третья альтернатива может трансформировать вашу жизнь? Приступайте к созданию прототипов Третьих альтернатив. Привлеките к участию других людей. Пользуйтесь инструментом «Четыре шага к синергии».