Глава 8

– Морис, мне кажется, что с Владимиром Кирилловичем нам так и так придется поговорить.

– С учителем? – переспросил он и, не дожидаясь ответа Мирославы, сказал: – Да, пожалуй, поговорить с ним следует в любом случае.

– Вот и я так думаю. Ведь он немало времени проводил вместе с Зосей. Не все же время они задачки решали, наверное, и перерывы делали, разговаривали о чем-то.

Морис усмехнулся.

– Если он был ее репетитором, то она платила ему по часам. В таком случае посторонние разговоры исключаются.

– Не думаю, что у них были такие строго регламентированные отношения. Ведь Ашмарин знал Зосю с отрочества.

– Вы надеетесь, что до глубинки еще не докатился вал меркантильности?

– Надеюсь, – вздохнула она.

– Надо было телефон Ашмарина спросить у Васина.

– Нет, я не хотела бы спрашивать его у Ильи. А то он, пожалуй, опять впадет в буйство.

– Так уж и в буйство, – улыбнулся Морис.

– Думаю, что нам его предоставит Кораблев.

– Кораблев, так Кораблев, – не стал возражать Миндаугас.

И Мирослава сразу же позвонила клиенту, а когда он взял трубку, она спросила:

– Здравствуйте, Сергей! Вы знаете номер телефона Владимира Кирилловича Ашмарина? Может быть, у вас есть его адрес?

– Здравствуйте, вы имеете в виду бывшего учителя Зоси?

– Его самого. Но, как известно, он был не только бывшим учителем Паниной, но и в некотором роде нынешним, потому как она занималась с ним вплоть до своей гибели.

– Да. Но в последнее время Владимир Кириллович выступал лишь в роли репетитора.

– Хорошо. Пусть так. У вас есть…

– У меня есть и адрес, и телефон Ашмарина, – не дал ей договорить Кораблев, – но вам лучше ограничиться звонком на его сотовый.

– Почему?!

– Потому, что его жена, Виталина Леонидовна, женщина настолько ревнивая, что это известно не только его сослуживцам и знакомым, но и людям посторонним.

– Сочувствую Владимиру Кирилловичу. Вы продиктуете мне его телефон?

– Да, конечно, – Кораблев назвал номер телефона Ашмарина.

– Спасибо.

– Извините, у вас пока нет для меня новостей? – робко спросил Кораблев.

– Пока нет, – ответила Мирослава и отключилась.

– Представляешь, – сказала Мирослава Морису, – оказывается, у Ашмарина жена Отелло в юбке!

– Не повезло человеку, – вздохнул Морис и тут же спросил: – А вы ведь тоже ревнивая?

– Морис, – рассердилась она, – да что с тобой в последнее время происходит? Ты все стрелки на меня переводишь!

– Извините, я исправлюсь. И все же?

– Что и все же?

– Вы ревнивая?

– Не знаю. Не доводилось никого ревновать.

– А если бы вам изменил муж?

– У меня нет мужа.

– А если бы был? Представьте на минутку.

– Ладно, представлю, только давай работать.

– И что бы вы с ним сделали?

– Если бы застала на месте преступления, то пристрелила бы.

– Но ведь это…

– Сказала бы, что при попытке к бегству, как опасного преступника.

– Ну и шуточки у вас, – отмахнулся он.

– Какие вопросики, такие и шуточки, – она задумалась, – погоди. Если допустить, что у Ашмарина все-таки был роман с Зосей, то он вполне мог избавиться от девушки из-за страха быть разоблаченным перед женой.

– Вы верите в это?

– Вот когда увижу его воочию, тогда и скажу, верю или не верю.

Она набрала номер учителя, и тот сразу отозвался.

– Алло! Кто это?

Она нажала на громкую связь.

– Мирослава Волгина.

– Простите, вы говорите, Мирослава? Но…

– Мы с вами, Владимир Кириллович, пока не знакомы.

– Да… Чем могу быть полезен?

– Я детектив. Кораблев Сергей Владимирович обратился к нам с просьбой найти убийцу Зоси Марковны Паниной.

– Сережа? – удивился Ашмарин.

– Да. Вы ведь его знаете?

– Конечно! Кораблев учился в интернате, в котором я преподавал.

– Ну вот и хорошо. Мы хотели бы с вами поговорить.

– Вы сказали мы? – насторожился Ашмарин.

– Да. Со мной еще один детектив, Морис Миндаугас.

– Понятно, – упавшим голосом проговорил Владимир Кириллович и спросил: – И когда вы хотите со мной встретиться?

– Можно прямо сейчас.

– Где? – и быстро добавил, – только не у меня дома.

– Нет, конечно, – успокоила его Мирослава, – давайте встретимся у ворот городского парка.

Даже не видя его, Мирослава, почувствовала, насколько потрясен Ашмарин. Когда он заговорил, голос его дрожал.

– Но ведь там Зосю… – не сумел заставить себя договорить Владимир Кириллович.

– Именно поэтому.

– Хорошо, я приеду туда через час, – проговорил мужчина более спокойно. По-видимому, ему все-таки удалось взять себя в руки.

– Вы на какой машине приедете? – спросила Волгина.

– Я приеду на автобусе, – уныло ответил Ашмарин и добавил: – на мне будет серая шляпа.

У Мирославы чуть не сорвалось с языка: «И все?» Но она сдержалась. О том, что они приедут на «БМВ», тоже не стала говорить.

– Ну что, – обернулась Мирослава к Морису, – поехали, красавчик мой, кататься?

– Поехали, моя красавица, – в тон ей ответил он.

Когда «БМВ» остановился на стоянке перед парком, Мирослава сказала:

– Ашмарин, по-моему, еще не приехал.

– Почему вы так думаете?

– Во-первых, он бы поджидал нас у ворот. Во-вторых, даже если предположить, что он присел на лавочку, там нет ни одного мужчины среднего возраста в серой шляпе.

– Там в серой шляпе вообще никого нет, – уточнил Морис.

– Ну, вот видишь…

– Вижу! – неожиданно воскликнул он. – Господин в серой шляпе переходит дорогу.

– Угу. Давай выйдем и подойдем к воротам.

– Зачем? – не понял Морис.

– Я пока не хочу, чтобы ему попался на глаза наш автомобиль.

– Щадите его чувства или есть другая причина?

– Не знаю, есть ли другая причина… На данный момент мне о ней ничего не известно.

– Иногда у меня возникает такое чувство, что вы несколько лет были близко знакомы с Эзопом.

– Увы, только по письменным источникам.

Детективы быстро подошли к воротам и стали ждать, когда к ним подойдет Ашмарин. Сначала он их не замечал, глядя исключительно себе под ноги. Но вот учитель поднял глаза. Сначала он посмотрел на Мирославу, потом перевел взгляд на Мориса и неуверенно спросил:

– Вы?

– Мы, – подтвердили они. – Владимир Кириллович, давайте войдем в парк.

– Вы хотите, чтобы мы пошли на то место? – испуганно спросил Ашмарин.

– Пока я не вижу в этом необходимости, – ответила Мирослава, – давайте отыщем лавочку в тени и присядем.

– Здесь у пруда есть беседка, – проговорил учитель, – там редко кто бывает, особенно днем.

– Ну что ж, ведите.

Ашмарин прошел несколько метров по аллее, потом свернул на тропу, а дальше им пришлось пробираться буквально через бурелом. Потом показалась небольшая залитая солнцем и заросшая ромашками с колокольчиками полянка. Мирославе так захотелось остаться здесь! Но Владимир Кириллович уже снова свернул на какую-то узенькую извилистую тропинку, едва заметную в густой траве. Эта тропинка и привела их к озеру, на правом берегу которого, почти у самой кромки воды, притулилась беседка. На первый взгляд она казалась такой ветхой, что создавалось впечатление – стоит только налететь самому слабому ветру, и сооружение развалится. Но когда они вошли внутрь, Мирослава поняла, что первое впечатление было довольно обманчивым. Беседка была очень крепкой. Внутри по кругу с трех сторон располагались лавочки, а вход занавешивал полог из девичьего винограда и хмеля.

Волгина догадалась, отчего беседка часто пустует – сидеть возле цветущего хмеля себе дороже. Но она обратила внимание, что сейчас почти все расцветшие головки были оборваны.

– Вот здесь нас никто не потревожит, – выдохнул Ашмарин и первым опустился на скамью.

– Владимир Кириллович, вы ведь знали Зосю с отрочества?

– Можно сказать, с детства, – печально ответил учитель.

– Вы знали, что она была в вас влюблена?

– Когда? – удивился Ашмарин.

– Когда училась в интернате.

– О! Вот вы о чем подумали, – вздохнул он, – там в меня почти все девочки были влюблены. Сами подумайте, из молодых учителей был только я. А девочки учились в закрытом заведении, интернат покидали редко. Надо же им было чем-то занять свои детские головки, кроме учебы, разумеется.

Мирослава вспомнила свое детство, юность, свою школу. Она обожала высокого и красивого директора школы, поджарого красавца – учителя рисования, маленького доброго завуча и полного веселого военрука. Но ни в одного из них она не была влюблена. Просто восхищалась, была благодарна за тепло, заботу и знания.

Владимир Кириллович, вероятно, был опытным педагогом, потому что он догадался, о чем думает Мирослава, и сказал:

– Не сравнивайте обычную школу и интернат, – и, подумав, добавил: – вас неправильно информировали. Зося не была в меня влюблена так, как девочки влюбляются в своих сверстников. И я вовсе не был объектом ее желания. Это было что-то на уровне «Ах, какой Владимир Кириллович душка!»

Мирослава невольно улыбнулась.

– Я, кажется, вас поняла.

Ашмарин удовлетворенно кивнул.

– Зося в то время была влюблена в какого-нибудь мальчика?

– Не знаю. Не замечал.

– Но она дружила с Кораблевым?

– Сергей опекал ее до своего отъезда в столицу.

– Хорошо. Потом, когда вы снова встретились с Зосей и она попросила вас помочь ей подготовиться к институту, какие складывались у вас отношения во время занятий?

– Да, никаких, – развел руками Ашмарин, – мы просто занимались.

– И все?

– Все. Ведь Зося платила мне по часам, – проговорил он смущенно и добавил: – так что ни она, ни я не могли себе позволить тратить это время на пустые разговоры.

– А после того, как занятия заканчивались, что вы делали?

– Как правило, сразу разбегались. У меня либо были еще ученики, либо мне нужно было бежать в школу. Да и Зося была занятым человеком.

– Она никогда не намекала вам на свои сердечные дела?

– Что вы! – возмутился учитель. – Конечно, нет! Я же взрослый мужчина, а не девушка-подружка, с которой можно посекретничать.

– А как ваша жена относилась к вашим занятиям с Зосей?

Владимир Кириллович неожиданно побледнел, но все-таки ответил довольно спокойно:

– Да никак не относилась. Я же не с одной Зосей занимался.

– Но, насколько нам известно, другие ваши ученики были еще детьми. А Зося была молодой прелестной девушкой.

– Ну да, Виталине не очень нравилось, что я занимаюсь с Зосей, – вынужден был признать Ашмарин. – Но я объяснил ей, что не могу отказать Паниной, потому что она моя бывшая ученица. И потом Виталина сама хорошо знала Зосю. В общем, она поворчала и успокоилась. Тем более что наши занятия должны были скоро закончиться.

– Почему?

– Зося сама так решила.

– И вы не знаете причину?

– Скорее всего, – пожал плечами учитель, – она решила, что уже достаточно подкована, и ни к чему больше тратить деньги на репетитора.

– А может быть, она передумала поступать в институт?

– С чего бы это? – удивился учитель и даже, кажется, обиделся.

– Зося была способной девушкой? – спросила Мирослава.

– Весьма и весьма, – уверенно ответил Владимир Кириллович.

Больше спрашивать Ашмарина детективам было не о чем. По крайней мере пока.

И Мирослава предложила:

– Владимир Кириллович, давайте мы вас подвезем.

– Куда? – удивился он.

– Туда, куда вам нужно, – улыбнулась Волгина.

– Так вы на машине? – обрадовался Ашмарин.

– Да.

– Тогда отвезите меня, пожалуйста, домой.

Как только «БМВ» подъехал прямо к подъезду, в котором жил учитель, на один из балконов выскочила женщина и буквально чуть ли не перевесилась через перила, вероятно, желая рассмотреть, кто за рулем дорогого авто, доставившего домой ее мужа.

Выбравшийся из салона, Владимир Кириллович кивнул им на прощание и с гордо поднятой головой отправился к двери подъезда.

– А я почему-то подумал, – задумчиво проговорил Морис, – что Ашмарину нужно было ехать еще к одному ученику.

– Ты правильно подумал, – усмехнулась Мирослава, – просто Владимир Кириллович хочет показать собственной жене, на каких машинах его доставляют до дома.

– Да? – не поверил Морис.

– Хочешь убедиться?

Морис пожал плечами.

– Выруливай за угол. Оставим автомобиль в соседней арке, а сами сядем на лавочку вон под теми вязами, – она кивнула в сторону деревьев, тесно прижавшихся друг к другу.

Они так и сделали. Прошло минут десять, и из-за угла появился Ашмарин. Мирослава быстро обняла Мориса и зашипела ему в ухо:

– Обними меня за талию.

– С удовольствием, – тоже шепотом ответил он.

– А теперь в машину!

Они выехали на дорогу и увидели стоящего на остановке автобуса учителя.

– А ведь мы могли бы довезти его до нужного ему места, – с сожалением проговорил Морис.

– Так мы и довезли. Пойми, чудак-человек, ему нужно было именно предстать в лучшем свете перед женой.

– Но это же нерационально!

В ответ Волгина только рассмеялась.