Глава 20

Было уже совсем поздно, когда Мирослава позвонила Сергею Кораблеву. Может быть, она подсознательно надеялась, что клиент уже спит…

Но он сразу откликнулся.

– Мирослава! Это вы? Здравствуйте!

– Здравствуйте. К сожалению, ничем вас пока не могу порадовать.

– Но вы ведь не собираетесь бросить расследование? – спросил он встревоженно.

– Вообще-то это не в наших правилах – останавливаться на полпути.

– Спасибо, – прозвучало в трубке тихо.

– За что же? – удивилась она.

– За то, что не лишаете меня надежды.

– Мы с Морисом ездили в интернат, пообщались с директором. Очень милая женщина. Она посоветовала нам навестить Маргариту Ткачук, сказала, что это единственная девочка, с которой Зося близко общалась. Но, увы, от Риты мы тоже не узнали ничего нового. Отработали по списку мужчин, имеющих в элитном поселке богатых теток. Никто из них не встречался с Зосей. Теперь придется заняться теми, кто не является единственным наследником своей тети. Но сначала я хочу еще раз поговорить с Яной Шатровой. Может быть, она забыла нам о чем-то сказать.

– Я чувствую, что вы разочаровались в версии с тетями, – осторожно проговорил Сергей.

– Можно сказать и так, – согласилась Мирослава, – но в то же время я чувствую, что возлюбленный Зоси был как-то связан с получением наследства. Знать бы еще от кого.

– Я уверен, что вы найдете убийцу Зоси! – пылко проговорил Кораблев. – Я чувствую это!

– Ну что ж, – улыбнулась Мирослава. Он не мог видеть ее улыбку, но все-таки почувствовал, что она улыбается, и у него отлегло от сердца. Больше всего Сергей боялся, что детективы откажутся от дальнейшего расследования, уедут из Лучанска, и он один на один останется со своей неизбывной печалью.

Мирослава пожелала ему спокойной ночи и отключилась. У нее тоже в какой-то мере отлегло от сердца. Она давно уже должна была проинформировать клиента о ходе расследования, но все откладывала и откладывала звонок, так как информировать попросту было не о чем. И она была благодарна ему за его терпение.

Она подумывала о том, чтобы позвонить Яне Шатровой и спросить, когда она завтра будет свободна. Но, посмотрев на часы, решила отложить звонок на завтра. И тут она услышала, как что-то шлепнулось на ковер. Мирослава быстро повернулась и увидела, что это упала книга, выпавшая из рук Мориса. В ожидании, пока она переговорит с клиентом, Миндаугас прилег на диван с книгой и заснул. С минуту она смотрела на него и думала – разбудить или не надо. Потом решила оставить все как есть. Разделась, улеглась в постель и выключила свет. Она не слышала, как проснувшийся ночью Морис покинул ее номер. Просто увидела утром, что диван пуст. Книга лежала на столике. Дверь он, уходя, захлопнул.

Потянувшись до хруста, она опустила ноги с кровати и подумала с огорчением: «Жалко, что двери в номере здесь захлопываются. Вот если бы их надо было закрывать вручную, то Миндаугасу либо пришлось бы будить меня, на что он никогда не решился бы, либо спать на диване в одежде, и мучиться укорами совести». Она хихикнула и позвонила ему на сотовый.

Минуту спустя в трубке раздался его сонный голос.

– Что-то случилось?

– Случилось.

– Что?! – она почти воочию увидела, как он подскочил на кровати.

– Наступило утро, – проговорила она сонным голосом.

– Всего семь утра!

– Но я уже проснулась!

– Мне прийти? – спросил он покорно.

– Нет, поспи еще, – сжалилась она. А про себя подумала: «Хоть бы раз возмутился, обозвал эгоисткой, так нет же, терпит». В ее сердце шевельнулось что-то похожее на нежность. Но она тотчас прогнала это чувство.

Морис постучал в ее номер полдевятого.

– Открыто.

– Мне позвонил портье и сказал, что внизу нас ждет девушка, представившаяся Яной Шатровой.

– О! На ловца и зверь бежит! – обрадовалась Мирослава и пояснила: – Я только что хотела позвонить ей и попросить о встрече. Иди, приведи ее скорее.

Яна появилась на пороге ее номера смущенная и растерянная.

– Садитесь, – пригласила ее Мирослава.

Яна опустилась в кресло.

– Мне вчера звонил Кораблев.

– Зачем?

– Мне кажется, что он подозревает меня в утаивании информации.

– Вам это только показалось, – успокоила ее Мирослава.

– Но дело в том, что я и сама себя в этом подозреваю, – неожиданно призналась девушка.

– Вот как? – озадаченно спросила Мирослава.

Морис успел сходить вниз и принести поднос с бутербродами и чаем.

– Угощайтесь, девушки, – обратился он к обеим присутствующим.

Яна машинально взяла с подноса чашку с чаем и сделала пару глотков. А Мирослава выбрала бутерброд с сыром.

– Понимаете, – сказала Шатрова, – мне все время кажется, что ключ к раскрытию убийства где-то рядом. Но я не могу понять, в чем он. Я постоянно думаю о Зосе. Вспоминаю, как мы с ней вместе гуляли, ходили в кафе, в тот же парк. Правда, не забирались в чащобу.

– И что же?

– Я вспомнила, что однажды Зося проговорилась о дяде. И тогда я подумала, что если тетя замужем, то дядя будет вовсе не рад, если жена оставит наследство племяннику. В то же время, при чем тут Зося? Ведь, правда? – Яна вопросительно оглядела обоих детективов.

– Да, если имеется дядя, который рискует после смерти жены остаться без денег, то избавляться ему стоило бы от племянника, претендующего на наследство, – согласилась Мирослава.

– Но в таком случае подозрение сразу же упало бы на этого дядю, – возразил Морис.

– И ты считаешь, что он придумал многоходовку?

– А почему бы и нет. Он убивает девушку племянника и делает так, чтобы подозрение пало на племянника. Таким образом, он избавляется от претендента на наследство жены, в то время как сама жена жива-живехонька, и никто не подумает подозревать ее мужа.

– Интересная версия, хотя и сложная.

– Ну вот, подкинула я вам новую загадку, – вздохнула Яна, – а теперь я, наверное, пойду? – робко спросила девушка.

– Да уж, – пошутила Мирослава, – мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

– Так я ведь не нарочно, – грустно улыбнулась Шатрова, – просто мне больше ничего не приходит в голову. – И вдруг произнесла пылко: – Если бы вы знали, как мне плохо без Зоси!

– Мы догадываемся, – ответила Мирослава и попросила: – Яна, если вы еще что-нибудь вспомните, то звоните нам.

– Да, конечно.

– И что мы будем делать теперь? – спросил Морис после ухода Шатровой. – Искать замужних теть?

– Меня что-то не вдохновляет такая перспектива, – ответила Мирослава, задумчиво глядя на закрытое окно и работающий кондиционер.

«Только не это!» – хотелось выкрикнуть Морису, который заподозрил Волгину в желании распахнуть ставни. Не любит она кондиционеры! И что тут с ней поделаешь. Но, к облегчению Мориса, Мирослава не двинулась с места. Вместо этого она сказала:

– Я не верю, что тетя ни с того ни с сего решила лишить дядю наследства. Если она, конечно, не мужененавистница. Но если она принципиально не любит мужчин, то с какой стати ей лишать наследства мужа и награждать им племянника. По мнению мужененавистниц, все мужчины одинаковы.

– Может быть, на мужа она чем-то обижена? – предположил Морис. – Возможно, он ей часто изменял, тратил ее деньги направо и налево.

– Она могла бы просто не давать ему их. А если дело в изменах, что ей стоило выставить его из дома голым и босым? – спросила Волгина.

– У элиты не так все просто, – заметил Морис.

– У так называемой элиты! – поправила она резко.

– Хорошо, пусть у так называемой, – легко согласился Морис. – Но тем не менее обеспеченные семьи стараются не выносить сор из избы.

– Ладно, даже если это так, – нехотя согласилась Мирослава, – то откуда дяде стало известно, что все наследство достанется племяннику?

– Она могла сама ему об этом сказать.

– Зачем?! Ведь тогда не получится никакого сюрприза.

– Медленная пытка могла приносить ей не меньше удовольствия. Тем более что она при жизни могла наблюдать корчи мужа. К тому же это могло подтолкнуть его на путь исправления.

– Ты думаешь? – улыбнулась Мирослава.

– Несомненно! Чтобы вернуть расположение жены, а с ним и наследство, он мог постараться казаться таким, как хочет его супруга.

– Ага, – хмыкнула Мирослава, – а этот прохиндей вместо того, чтобы встать на путь исправления, убил девушку племянника?

– Может быть, и так.

– А, по-моему, ерунда какая-то получается.

– Значит, вы хотите заняться проверкой второго и третьего списка?

Мирослава покачала головой.

– Нет. Ими мы займемся только от полной безысходности. А сейчас у нас есть другие варианты, – сказала она и резко поменяла тему. – Вот как ты думаешь, что является лучшим видом отдыха после какой-то работы?

Морис пожал плечами.

– Прогулка, чтение, посещение театра, поездка на природу…

– Это все замечательно, но ученые говорят, что лучший отдых – это смена вида деятельности.

– Значит, мы будем, как говорит Шура, менять шило на мыло? – улыбнулся Морис.

– Не совсем так. Мне на телефон пришли некоторые данные…

– Данные?

– Да, фотографии Савелия Филимоновича Ломакина, его жены Раисы Михайловны и их сына Михаила.

– Откуда они у вас?

– Прислали.

– Кто?

– Неважно.

– Скорее всего, Вероника Поленова. Ведь в этом треугольнике именно она заинтересованное лицо.

– Не только.

– Кто же еще?

– Савелий Ломакин. И чтобы тебя успокоить, признаюсь, фотографии прислал именно он.

– Я все-таки не понимаю…

– Вот посмотри, у обоих родителей глаза карие, а у сына голубые.

– Это еще ничего не значит.

– Согласна. Но я велела Савелию прислать мне еще группу крови всей семьи.

– И он прислал?

– Да. У него и у жены группа крови первая, а у сына третья, резус отрицательный.

– Это ему ни о чем не сказало?

– До этого ему вообще не приходило в голову узнавать, какая группа крови у его жены и ребенка.

– И что теперь?

– Я посоветовала ему сделать тест на отцовство.

– И вам не жалко ребенка?

– Савелий уже пообещал мне не оставлять сына и заботиться о нем, даже если выяснится, что он не является биологическим отцом ребенка.

– И вы уверены, что он выполнит это обещание?

– Уверена. К тому же я не хочу, чтобы Савелий всю жизнь прожил с нелюбимой женщиной, заставляя страдать при этом ту, которую любит он и которая любит его.

– Так сложно решать подобные дела, – проговорил Морис и отвернулся.

– Верно. Но мы и не будем их решать. Однако люди имеют право сами распоряжаться своей жизнью, и ни у кого нет права превращать их в марионеток.

– Вы думаете, что Раиса обманула Савелия?

– Я почти уверена в этом. Но узнать точно поможет только тест.

– Зачем она это сделала?

Мирослава пожала плечами.

– Она сама могла не знать, от кого забеременела. Либо тот, кто стал биологическим отцом ребенка, не имел перспектив в глазах Раисы, либо она знала, что заставить жениться на себе легче Савелия в силу его природной порядочности.

– В любом случае, жена Ломакина так просто не даст ему развод.

– Получить развод все-таки не проблема.

– Но как на развод посмотрит тетя Савелия. Ведь известно, что Раиса пользуется благосклонностью Златы Сергеевны.

– Шпак может переменить свое отношение к ней, если узнает, что Раиса обманывала столько лет не только ее племянника, но и ее саму. К тому же, многие богатые хотят, чтобы наследником был человек одной с ним крови. Савелий родной племянник Шпак, но рано или поздно деньги должны перейти в руки детей Ломакина и желательно, чтобы они были пусть и двоюродными внуками Златы Сергеевны, но все-таки родственниками…

– Я подозреваю, что это безвозмездная помощь, которую вы оказываете понравившейся вам Веронике Поленовой.

– Не совсем так…

– ?!

– Я попросила Савелия присмотреться к племянникам одиноких обеспеченных людей из элитного поселка. Там им легче выяснить что-то, общаясь с себе подобными.

– Когда вы успели вести переговоры с Вероникой и Савелием?

– Рано по утрам и поздно по вечерам.

– Но почему за моей спиной?!

– Я пока не хотела тебя напрягать.

Миндаугас бросил на нее ледяной взгляд и отвернулся. Она поняла, что он обиделся.

Мирослава подошла к креслу, на котором он сидел, и сказала, ласково касаясь его плеча:

– Солнышко, не сердись.

Он повернулся и посмотрел на нее вопросительно.

– Ты же знаешь, что сердиться на меня бесполезно.

Ее глаза и голос были настолько искренними, что он невольно рассмеялся и спросил:

– Как же вам удалось заморочить им голову? Да еще и по телефону!

– Если ты помнишь, то с Вероникой я встречалась лично, и она прониклась ко мне доверием. Попросила меня о помощи.

– И вы решили воспользоваться ситуацией?

– Естественно, – кивнула она, – не упускать же представившуюся возможность.

– А окрутить Савелия через Веронику вам не составило труда, – констатировал он.

– Мне это удалось только потому, что он без памяти влюблен в Веронику и больше всего на свете желает воссоединиться с ней.

– Но при этом не потерять и тетушкино наследство, – саркастически добавил Морис.

– И это тоже, – согласилась Мирослава.

– У вас теперь два информатора в стане врага.

– Вторым ты числишь Уланова? – улыбнулась она.

Он кивнул.

– Я надеюсь, что кто-то из них натолкнет нас хоть на малюсенькую зацепочку.

– Ну что ж, – подумав, согласился Морис, – вполне возможно, что ваши невольные информаторы подбросят нам какую-нибудь идею.