Глава 21

Вероника позвонила утром на следующий день и поблагодарила за подаренную им надежду.

– Ерунда, – отозвалась Мирослава.

– Как вы можете так говорить! – возмутилась девушка. – А Савелий вообще летает как на крыльях. Нам теперь самое главное сравнить ДНК. Но вылететь в Англию он сможет только через месяц. К тому же все нужно проделать так, чтобы Раиса до поры до времени ничего не узнала.

– Милая, – сказала Мирослава, – это уже ваши проблемы.

– Конечно! Извините, что заболтала вас. Но, увы, Савелий пока ничего не смог узнать про других племянников. Но он очень старается! – горячо заверила Поленова.

– Очень стараться не надо, – остудила ее пыл Мирослава, – его расспросы должны быть ненавязчивыми, как бы между прочим. Чтобы интерес не бросался в глаза.

– Да вы не волнуйтесь! Это я болтаю тут! А Савелий очень умный и осторожный.

«Если бы он был таковым, – подумала Мирослава, – то не позволил бы себя захомутать. Хотя, может, за эти годы успел поумнеть».

– Вероника, – сказала Мирослава, – пусть Савелий еще присмотрится к бездетным парам. Особенно к тем, которые не слишком ладят между собой.

– Я, кажется, поняла, что вы имеете в виду, – через короткую паузу проговорила девушка, – я все передам Савелию сегодня же. И еще раз спасибо вам за то, что надоумили нас.

– Благодарить будете, если у вас все получится.

Морису показалось, что день тянулся бесконечно долго. Мирослава категорически отказывалась выходить из номера. Сначала она сидела в кресле и смотрела в окно, а потом улеглась на кровать и уставилась в потолок.

За все время работы Морису ни разу не приходилось видеть ее в таком состоянии, и он встревожился.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Отлично.

– Может, вам что-нибудь нужно?

– Отстань! Пожалуйста…

В обед она ничего не ела, только пила минеральную воду. Бутерброды, которые он принес из кафе, остались нетронутыми.

На ужин он рискнул принести ее любимую речную форель и поставил поднос на тумбочку рядом с кроватью. Мирослава посмотрела на рыбу и перевернулась на другой бок. Морис переставил поднос и сел рядом.

– Миндаугас!

– Я за него, – отозвался он.

– Что ты трясешься надо мной, как курица над цыпленком?!

– Вы, конечно, не цыпленок, – вздохнул он.

– Ну вот видишь!

– Вы милый маленький тигренок с острыми коготками и зубками.

Она невольно расхохоталась.

– Так-то лучше, – сказал он, – съешьте кусочек рыбки.

«Скушай, доченька, яйцо диетическое», – передразнила она его. И спросила: – Если я съем твою рыбку, тебе что, легче станет?!

– Конечно, станет, – тотчас признался он.

Она вздохнула, опустила ноги с постели, взяла из его рук поднос и поставила на стол.

– Давай есть вместе.

– Давайте, – согласился он.

Когда они съели форель и выпили по чашке чая, Мирослава спросила:

– Тебе не кажется, что ты мешаешь мне?

– Если и кажется, то немножко, – признался он. – А без меня вы умрете с голоду.

– Как вредно на тебя влияет Наполеонов!

– Ничего подобного, – не согласился Морис, – Шура повышает мою самооценку.

– Да что ты говоришь?!

– Конечно! Он внушает мне мысль о том, что я незаменим.

– Мне надо позвонить Веронике.

– Вы разговаривали с ней утром, – напомнил он и добавил: – За это время Савелий еще ничего не мог узнать.

– Правильно. Я хочу отменить свою прежнюю просьбу.

– Какую?

– Не надо искать тетю с дядей, которые живут как кошка с собакой!

– Почему?!

– Потому что я поняла – никакой богатой тети не было!

– То есть?

– Я имею в виду у возлюбленного Зоси.

– Как это?

– Все дело в конспирации! Был дядя! Вот Зося ненароком и проговорилась.

– Дядя? – переспросил Морис.

– Представь себе!

– Но почему вам пришла в голову эта версия?

– Потому что в этом случае все сходится.

Морис так не думал, но спорить не стал. Мирослава же схватилась за сотовый и набрала номер Вероники Поленовой.

Та тотчас откликнулась и, поздоровавшись, проговорила виноватым голосом:

– Савелий еще ничего не успел узнать.

– Я догадываюсь. Но это и не важно. Я хотела изменить свою просьбу.

– В смысле? – удивилась Вероника.

– Не нужно ничего узнавать о супружеских парах. Пусть Савелий осторожно поинтересуется одинокими пожилыми мужчинами, имеющими племянников. Надеюсь, таких в поселке наберется не слишком много.

– Наверное, вы правы, – недоумевающим тоном проговорила девушка и поторопилась заверить детектива: – Я передам Савелию вашу просьбу. И позвоню, как только ему что-то удастся узнать.

– Спасибо, Вероника. Доброй ночи.

– Спокойной ночи, – ответила девушка.

Следующие два дня прошли без каких-либо новостей. Даже по телефону Мирослава ни с кем не разговаривала, если не считать, конечно, ее ритуальных звонков домой. Трубку снимала Клавдия Ивановна Рукавишникова, и крикнув: «Дон! Это тебя!» – клала ее на диван. И начиналась долгая беседа Мирославы с котом. Миндаугас полюбил Дона всей душой, но эти беседы были выше его понимания. Не сдержав любопытства, он пару раз позволил себе прислушаться к этому странному разговору, тем более что Мирослава и не думала таиться. Она рассказывала коту о том, как прошел день, к счастью, не вдаваясь в подробности и не раскрывая секретов расследования. Из трубки в ответ время от времени доносилось: м, мр, мяв, ррр, ур… Все эти звуки издавались с разной тональностью, громкостью и протяжностью. Морис уяснил только одно – кот и хозяйка, по-видимому, отлично понимали друг друга. И Миндаугас вспомнил русскую поговорку: «Сказка ложь, да в ней намек…», и посему выходило, что если в сказках существуют герои, которые понимают язык животных, то почему бы не поверить в то, что они существуют в реальной жизни. И одним из таких индивидуумов является Мирослава. На этом он и успокоился.

К тому же он был рад тому, что Мирослава перестала вести затворнический образ жизни, и они приходили в свои номера только ночевать, даже обедали и ужинали в городе, за что и получили нарекания от официанта гостиничного кафе. Мирослава, чтобы еще больше не огорчать парня, тотчас пообещала ему исправиться и ужинать в обязательном порядке в кафе при «Приюте туриста». Официант после ее заверений расцвел буквально на глазах и удвоил свои расторопность и любезность, хотя Морис считал, что это невозможно. Ведь парень и до этого только красную ковровую дорожку не расстилал перед Волгиной. Зато все обожание портье доставалось Миндаугасу, и Мирослава не уставала подшучивать над знаками внимания, которые тот оказывал Морису.

За два дня, свободные от расследования, детективы успели лучше ознакомиться с достопримечательностями города, побывали в краеведческом музее, послушали органную музыку в старинном католическом храме. Морис был растроган до глубины души тем, что он имелся в таком маленьком провинциальном городке. В один из дней детективы пригласили на ужин в кафе, недалеко от Волги, чету Васиных. Вечер удался. О работе не обмолвились и словом, говорили обо всем сразу и ни о чем конкретно. Мориса удивило, что жена Васина не задала Мирославе ни одного вопроса о продвижении расследования. Вероятно, муж ее заранее проинструктировал и, как говорится, строго-настрого наказал.

Небольшая неувязка возникла, когда пришло время оплачивать счет. Илья намеревался оплатить его половину, а Мирослава и Морис были категорически против. В итоге довод детективов одержал верх – мы вас пригласили, мы и платим. Но согласившийся с ними Илья все-таки заявил, что в следующий раз детективов пригласят в кафе Васины, и они же заплатят за ужин. На этом и порешили.

А на третий день раздался звонок от Вероники, которого Мирослава ждала, стараясь ничем внешне не выдавать своего нетерпения. Волгина включила громкую связь.

– Савелий кое-что узнал. Мы, конечно, не знаем, насколько эта информация пригодится вам, но нам лучше встретиться. Вы понимаете? Я не хочу говорить по телефону. И Савелий тоже.

– Хорошо, – прервала Мирослава долгие излияния девушки, – мы можем приехать в то место, которое вы выберете.

– Мы хотели бы приехать в гостиницу, в которой вы остановились, – робко проговорила девушка.

– Хорошо, – ответила Мирослава. Желание пары приехать к ним в гостиницу сначала удивило ее, но потом она догадалась, что осторожный Савелий хочет получше к ним присмотреться.

– Когда мы можем приехать? – спросила Вероника.

– Да хоть сейчас.

– Тогда мы прямо сейчас и приедем, – обрадовалась Поленова.

– Внизу вас встретит Морис.

– Но он…

– Он узнает вас, не беспокойтесь.

Миндаугас, внимательно прислушивающийся к разговору, улыбнулся. Вроде бы Ломакин и Поленова должны были бы смекнуть, что детективы, работающие вдвоем, оба знают их в лицо. Но, наверное, им не пришло это в голову. Через двадцать минут Морис спустился вниз, а через полчаса уже вернулся вместе с Савелием и Вероникой. В то время, как Вероника с интересом рассматривала Мориса, Савелий не сводил глаз с Мирославы.

– Садитесь, пожалуйста, Волгина указала им на кресла, – вы хотели что-то сказать нам.

– Да, – ответил Савелий, – но сначала я хочу узнать, почему мы с Вероникой попали в поле вашего зрения.

– Не совсем так, – ответила Мирослава, – в поле нашего зрения попали вы.

– Я? На каком основании?

– На том, что вы ожидаете наследства от тетушки.

– Моя тетушка еще может пережить меня, – улыбнулся Ломакин.

– В жизни все возможно, – кивнула Мирослава. – Но мы расследуем убийство девушки, которая, по словам свидетелей, встречалась с человеком, личность которого и имя тщательно скрывала.

– И что?

– Появилось предположение, что этот человек, скорее всего, женат и не хочет светиться рядом с любимой из-за опасения потерять расположение богатой тетушки.

– Значит, я попался на измене, – усмехнулся Савелий, – и вы решили, что раньше я встречался с убитой девушкой?

– Мы не решили, просто не исключали такой возможности. Но потом выяснили, что вы давно встречаетесь с Вероникой.

– По идее я должен был бы возмутиться, но логика подсказывает, что я еще, вполне вероятно, буду благодарить судьбу за то, что она столкнула меня с вами.

– Вы философ, – улыбнулась Мирослава.

– Может быть, с маленькой поправкой.

– С какой же?

– Философ-неудачник.

– Ничего, у вас еще все впереди. А теперь, может быть, расскажете нам о том, что у вас за информация?

– Можно мне задать еще один вопрос? – спросил Ломакин.

– Ну что ж, задавайте.

– Вы сами сказали, что интересовались мужчинами, у которых богатая тетушка, так?

– Так.

– Что же заставило вас переключиться на дядюшек?

– Оговорка свидетельницы, немного логики и интуиция, – честно ответила Мирослава.

– Понятно, – сказал Савелий, – в том смысле, что ничего не понятно. Ну да ладно. Вероника передала мне вашу просьбу насчет наследников богатых дядюшек. И чтобы выполнить ее, не знаю, частично или полностью, мне даже не пришлось особо напрягаться. Дело в том, что через дом от моей тети живет Лаврентий Гаврилович Кужель. Крутой, надо вам сказать, старик и неимоверно богатый.

– Откуда вам это известно?

– Это известно не мне, а моей тетушке Злате Сергеевне Шпак. В достоверности же ее знания можете не сомневаться, – хмыкнул Ломакин.

– И сколько лет этому крутому старику?

– Семьдесят восемь. Но это ничего не значит. Лаврентий Гаврилович до сих пор полон энергии, даже пытался ухлестывать за моей тетушкой. Но это так, для вида. А в молодости, говорят, он был заправским ловеласом.

– У него нет детей?

– У него даже жены нет и не было. Но есть племянник, сын его родной сестры, Иван Савельевич Лоскутов.

– Тоже ловелас?

– Этого я не знаю. Зато мне известно, что дядя сам выбрал для него невесту. Некую Валентину Макаровну Гурьянову.

– Не красавицу? – попробовала угадать Мирослава.

– Точно! – подтвердил ее предположение Ломакин. – Красотой девушка не блещет. Зато отец ее, Макар Иванович Гурьянов, владеет заводиком.

– Не свечным?

– Нет, – улыбнулся Ломакин, – на заводе Гурьянова производят яхты и лодки, стандартные и на заказ.

– Вы сказали, что Кужель человек богатый, так зачем же ему женить племянника на богатой, но некрасивой девушке?

– Деньги к деньгам, – грустно улыбнулся Ломакин.

– А Ивану Лоскутову девушка не по душе?

– Так говорят…

– А дядя об этом знает?

– Кужель настолько погружен в свое собственное видение мира и окружающих, что ничего не видит по той простой причине, что видеть не желает.

– То, что у Ивана есть девушка на стороне, вам сказала ваша тетя?

– Нет, прямо она не сказала, просто обронила пару месяцев назад что-то типа того, что Ванюшка весь в дядю и от Валентины воротит нос.

– Вы случайно не знаете, с кем Иван изменяет невесте?

– Понятия не имею, – признался Савелий и добавил, – детектив из меня никакой, да я и не интересовался никогда чужими делами.

– А ваша тетя не намекала, кто бы это мог быть?

– Нет.

– То есть, это могла быть и Зося Панина…

Савелий пожал плечами.

– Но потерять дядино наследство Иван боится?

– Тетя говорит, до коликов.

– Иван живет с дядей?

– Нет. У него квартира в городе.

– И дядя не против этого?

– Нет. Он считает, что до женитьбы племянник может жить там, где хочет.

– И с кем хочет? – улыбнулась Мирослава.

– Вот этого я не знаю.

– Лоскутов работает?

– Да, в компании «Комфорт», занимающейся продажей и установкой кондиционеров. Офис компании на Терпухова, 11, – ответил Ломакин и добавил небрежно, – я сфотографировал его на всякий случай, когда он садился в свою машину. Скинуть фотку на ваш телефон?

– Да, конечно! А сестра Лаврентия Гавриловича живет в Лучанске?

– Нет, она живет со своим вторым мужем в столице губернии.

– Она так же богата, как ее брат?

– По словам тети, она замужем за ректором университета.

– Понятно. Большое спасибо, Савелий.

– Буду рад, если эта информация поможет вашему расследованию.

«А уж как мы будем рады», – подумал Морис. Он, как и Вероника, не вмешивался в разговор Ломакина с Мирославой. Лишь когда они закончили разговор, предложил гостям выпить чаю. К его удивлению, они согласились. И вскоре все четверо пили чай с печеньем, пряниками и шоколадом и разговаривали на темы, никак не касающиеся расследования. Например, говорили о выставке в художественном музее. Савелий и Вероника были приятно удивлены, что детективы нашли время побывать на ней.