Все лохмотья людских одежд

30 декабря, день святой мученицы Анисии, утро

Харви

Во второй раз он проснулся уже утром, от яркого света и стука в дверь. В смятении подумал, что это, наверное, Ник, но нет: тот печально застонал на полу.

– Заткни их чем-нибудь.

По утрам колдуны не отличаются приветливостью. Понятное дело.

Харви выбрался из постели и побрел к двери. На пороге стояла Сьюзи, дрожа от холода, со взъерошенными короткими волосами и ярко-розовым носом.

– О, привет, Сьюзи, – сказал Харви.

Сьюзи улыбнулась в ответ:

– Привет, Харви. Можешь выйти на минутку?

– Конечно! – отозвался Харви. – Погоди немного.

Если он пойдет к себе переодеваться, Сьюзи увяжется за ним и очень удивится, увидев на полу спящего колдуна. Харви с нехорошим предчувствием уставился на дверь своей комнаты.

Это не укрылось от Сьюзи.

– Харви… У тебя что, там кто-то есть?

– Можно подумать, ты плохо меня знаешь, – сказал вместо ответа Харви.

– Верно, – кивнула Сьюзи. – Дурацкий вопрос. А почему над дверью висят лимоны?

– Когда жизнь на вкус кислая, как лимон… – проговорил Харви, юркнул в ванную и переоделся во вчерашнее. Выйдя, схватил с вешалки пальто. – Куда ты хотела со мной сходить?

– Знаешь, Харви… – выдохнула Сьюзи. – Мне бы хотелось взять ружья твоего отца и немного пострелять по банкам. Из дома я взять не могу, отец хранит их в шкафу под замком и сразу заметит, если хоть одно исчезнет. Но у вас, я знаю, они лежат свободно.

Просьба был необычная. У себя на ферме Сьюзи очень строго относилась к правилам обращения с оружием. Харви рассказывал об этом отцу, но и он, и дед твердо стояли на своем: ружья должны висеть под рукой, возле дверей. Харви не понимал почему, пока не узнал о ведьмах.

Сьюзи неловко потупилась – это тоже было для нее нехарактерно. Они были знакомы очень давно и прекрасно притерлись: рядом друг с другом чувствовали себя словно в любимых растоптанных ботинках. Харви вспомнил день, когда Сабрина впервые не пришла на уроки, сказавшись больной, наверное, ее учили латыни или еще чему-то ведьмовскому. Они все были очень маленькие. Он считал себя еще новичком и решил, что без Сабрины ему никто не будет рад. Спрятался в велосипедном гараже и сидел там, пока за ним не пришли Сьюзи и Роз. Роз обняла его и сказала, что они очень беспокоились. А Сьюзи с ее озорным, как у обезьянки, личиком усмехнулась и заявила:

– Чего это ты надумал? Вот балда.

А когда им было лет по восемь, Сабрина и Роз раздобыли одинаковые браслетики и долго восторженно щебетали, что теперь они самые близкие подружки. Харви совсем поник – ему хотелось, чтобы Сабрина всегда предпочитала только его, но он понимал, что Роз лучше подходит на роль самой близкой подружки. И возможно, он как мальчик вообще не годится в лучшие подружки.

Всю дорогу домой Сабрина и Роз шли впереди и делились главными подружкиными секретами, а он грустно смотрел им в спины. Потом Сьюзи лягнула его в лодыжку и сказала:

– А хочешь, мы с тобой тоже будем лучшими друзьями?

Харви улыбнулся, потрясенный и очарованный, и они стукнулись кулачками, заключив договор. У них не было браслетиков, зато они придумали особое дружеское рукопожатие. Иногда они вместе упражнялись в стрельбе, а иногда он помогал Сьюзи придумывать костюмы. Он понимал, что сам по себе он ей не нужен. Ей просто было некуда деваться, но она не жаловалась.

Харви вернулся в реальность и ответил:

– Конечно. Пойдем постреляем.

Они взяли ружья и вышли в лес, к забору, где обычно устраивались стрельбы. Насобирали банок, ржавых и продырявленных, полных застоявшейся дождевой воды, расставили их.

Харви дал Сьюзи выстрелить первой. Она стреляла очень метко, ведь родилась и выросла на ферме. Сьюзи могла бы не моргнув глазом выстрелить в оленя.

Сьюзи пробила пару банок. Харви присвистнул. На миг даже пожалел, что не захватил с собой блокнот, но рисовать Сьюзи было очень непросто. Сколько он ни пытался, она, глядя на свои портреты, почему-то все время сердилась. Харви пробовал то так, то эдак, но никак не мог ухватить ее образ.

Сьюзи стреляла и стреляла, сосредоточенно, напряженно. Когда у нее кончились патроны, Харви предложил ей свое ружье.

Сьюзи тяжело дышала.

– А ты разве не хочешь пострелять?

– Не очень, – ответил Харви.

Когда патроны кончились и во втором ружье, Сьюзи подошла к изгороди и пнула ее так, что банки посыпались наземь. Потом вернулась к нему.

– Ты, наверное, интересуешься, где я пропадаю в последние дни.

– Да, я подумал… – начал Харви. – Подумал, что, раз мы с Сабриной расстались, вы с Роз, должно быть, захотели слегка отдалить меня от вашей компании. И я вас прекрасно понимаю.

Сьюзи выпучила глаза:

– Ну ты и балда!

В ее голосе слышалось такое изумление, что Харви невольно улыбнулся. Все-таки хотя бы один друг у него остался.

– Я сейчас работаю рождественским эльфом. Забыл, что ли? – спросила Сьюзи.

– Нет, конечно, помню. Я приходил на тебя посмотреть, – кивнул Харви. – У тебя классно получается!

Сьюзи всегда любила маскарадные костюмы – на Рождество, на Хеллоуин, просто на вечеринки. Когда она их надевала, Харви замечал – ей вроде как становится легче. Наверное, думал он, приятно иногда отдохнуть от самого себя.

– Так вот, мой начальник оказался демоном и напал на меня, – сообщила Сьюзи. – Меня спасла Сабрина и ее тетушки, но в Гриндейле, оказывается, кишмя кишит тьма! Кого тут только нет – привидения, ведьмы, демоны…

У нее задрожал подбородок. Уже в который раз Харви застыл, охваченный невыразимым ужасом за тех немногих, кого любил – за тех из них, кто остался в живых.

– Прости, Сьюзи, – выдохнул он. – В эти дни я слишком много думал о себе. А надо было спасать тебя…

– У тебя и своих забот хватает, – ответила Сьюзи. – Я знаю. Но, Харви… Знаешь, почему я пришла сюда пострелять? И тебя позвала? У Сабрины и ее тетушек не всегда будет возможность спасать нас. Мы должны спасаться сами. Защищать себя. И Роз. Харви, она не может стрелять. Она ничего не видит.

Харви смотрел на крохотную фигурку Сьюзи. Девушка твердо упиралась ногами в землю, сжимая разряженное ружье. Ему вспомнилась беспомощная Роз в его руках. В душе вскипела ненависть к колдовству, он ощутил жгучий порыв собрать их всех вместе, тех, кого любил, и защитить.

Сьюзи тревожно всмотрелась в него:

– Эй, Харви! Ты со мной?

– Я с тобой, – ответил Харви, прочистив горло. – Мы пойдем в этот бой вместе.

Они пожали друг другу руки – как лучшие друзья. Сьюзи с усмешкой ткнула Харви кулаком в плечо. Он взял ружье, и они бок о бок пошли домой. Там он перезарядил ружья и повесил у дверей, как учил отец.

Пока он возился с оружием, Сьюзи села, подогнув ноги, на кушетку напротив двери. Обернувшись, он с удивлением увидел, что кулаки подруги стиснуты. Она всегда была готова к драке, но сейчас-то вроде бы не с кем воевать.

– Я не просто так торчала дома и дрожала, пока пряталась от йольского демона, – заговорила Сьюзи. – Я много думала. Не стриглась, потому что сидела под одеялом, а отец сказал, что если волосы отрастут… я стану классно выглядеть, как Сабрина или Роз. Он имел в виду, я буду выглядеть по-девчачьи.

– Ты и так классная девчонка, – мгновенно отозвался Харви.

Наступило молчание.

– Но… – сказала наконец Сьюзи, – а если я не…

Харви оторопел. Потом до него дошло. Сьюзи классная, нет сомнений… но что, если все дело в слове «девчонка»?

В школе давно замечали, что Сьюзи чем-то не похожа на других. Вот почему к ней всегда цеплялись. В своей компании они тоже видели, что она не такая, но никак не могли понять, в чем различие. Они с Роз и Сабриной не раз обсуждали это, и Роз высказывала разные предположения: активная лесби, трансгендер, еще какие-то термины, которых Харви не понимал. Потом он почитал кое-что и забеспокоился из-за местоимений.

– Может, нам организовать группу поддержки ЛГБТ? – предложила как-то Роз. – Чтобы Сьюзи знала, что мы, несмотря ни на что, на ее стороне.

Сабрина задумчиво наморщила лоб.

– А у нас в Бакстерской школе есть еще кого поддерживать? Не хочу, чтобы Сьюзи чувствовала себя не такой, как все, прежде чем будет готова сама нам все рассказать. Статистически среди учеников должны быть и другие геи.

Да, был Карл, но он явно не собирался ни в чем признаваться. Обычно его глаза так и блуждали по раздевалке. Чаще всего он смотрел на Билли, но пару раз бросил взгляд и на Харви. Однажды Харви, снимая футболку, случайно встретился с ним глазами. Карл побелел как мел и оцепенел от страха. Харви не любил ни в ком видеть страх. Он тихонько сказал Карлу, что все хорошо, а тот обозвал его придурком и умчался.

Нет, Карл в обозримом будущем не вступит в группу поддержки.

Поскольку Харви не был уж совсем негодяем, он не мог об этом даже заикнуться, поэтому просто сидел в неловком молчании, слушая, как Роз и Сабрина обсуждают этот вопрос, и решил подождать, пока Сьюзи сама соберется рассказать им. Тогда он решил, что это не будет иметь значения, ведь Сьюзи все равно навсегда останется ему другом. А сейчас вдруг понял, что это очень важно: он же может ляпнуть какую-нибудь нелепость и обидеть ее, потому что, как верно заметила Сьюзи, он балда.

– А ты уже… гм, говорила об этом с Роз? – спросил он, горячо надеясь на утвердительный ответ.

Потому что Роз поймет все – и хочет ли Сьюзи быть парнем, и как ее теперь называть, и все такое прочее. Поймет и объяснит ему, и тогда он не напортачит.

– Нет еще. Ведь мой лучший друг – ты, – ответила Сьюзи.

Тугой узел несчастья и одиночества, сжимавший грудь, немного ослаб. Внутри сразу стало легче: наконец-то он оказался кому-нибудь нужным.

– Я расскажу Роз, – продолжила Сьюзи, набираясь решимости. – И Сабрине. И отцу.

– Сьюзи! – встревоженно воскликнул Харви. – А он с тобой ничего не сделает?

Сьюзи изумленно уставилась на него. Такое частенько бывало, когда Харви давал понять, что слишком боится родителей.

– Нет, – проговорила она наконец. – Не волнуйся. Отец меня пальцем не тронет. Я только боюсь, что он не поймет. Я и сама себя толком не понимаю.

Сьюзи вся дрожала. Невыносимо было видеть, как Сьюзи, дерзкая, отважная Сьюзи, боится, как боялся Карл. И невыносимо думать, что Сьюзи вообще может чего-то бояться.

– Я рад, что ты рассказала мне, – прошептал Харви. – Только… не знаю, что и сказать.

– Я и сама до сих пор не знаю, – фыркнула Сьюзи.

Харви подошел к ней, опустился на пол. Взял ее за руки и заглянул в маленькое храброе лицо, обрамленное золотыми лучами зимнего солнца, пробивавшимися сквозь разноцветные оконные стекла. Теперь он, кажется, понял, как рисовать Сьюзи.

– Когда поймешь себя, скажи. Прости, что не сумел тебе ничем помочь. Зато можешь не сомневаться: я всегда буду тебя любить.

Сьюзи судорожно кивнула.

Харви встал, немного помедлил, а потом осторожно обнял хрупкое, худенькое тельце. Руки Сьюзи сомкнулись у него на спине, и он уткнулся головой ей в плечо, размазывая слезы по ее рубашке – мягкой, из старой фланели, как у него самого.

Скоро Сьюзи расскажет Роз, а уж та объяснит, как быть. А пока что, кажется, он ничего слишком сильно не испортил. И то хорошо.

Когда Сьюзи отстранилась, он украдкой вытер слезы рукавом.

– Ты что, плачешь? – с подозрением спросила она. – Харви! Да ты прямо как девчонка.

– Значит, мы с тобой одной породы, – пожал плечами Харви.

И Сьюзи рассмеялась. Как хорошо было впервые за долгое время слышать ее смех! Теперь, пожалуй, все уладится.

Потом Сьюзи ушла домой, потому что у нее много работы на ферме и в каникулы она не болтается без дела, как некоторые. Харви приготовил кофе и понес к себе в комнату. Ник уже проснулся, хоть и не до конца, и сидел за письменным столом. Кажется, ночные кошмары с Сатаной его не слишком расстроили, а вот просыпаться он явно не любил.

– Доброе утро, красотуля, – сказал Ник, глядя в кофейную чашку.

– В общем-то, уже не утро, – сообщил ему Харви.

Ник словно не слышал. Он весь ушел в кофе.

А Харви терзали другие заботы. Раз Ник проснулся, он, возможно, подслушал разговор с Сьюзи. А там затрагивались глубоко личные темы.

– Ты случайно не слышал, что происходило снаружи?

– Мало что, – сонно пробормотал Ник. – Только уловил, что ты признаешься в любви кому-то еще. Ты вообще всех любишь?

– Я люблю пятерых.

Ник поднял на него изумленные глаза:

– Ох, Сатана, это же черт знает как много!

Харви всегда считал, что пятеро – это черт знает как мало. Наверное, с какой стороны посмотреть.

– Который, говоришь, час? – резким голосом спросил Ник. – Мне пора идти. Немедленно.

Он внезапно взвился, подхваченный вихрем паники, одновременно хватая книги, надевая черные джинсы и допивая кофе. Как он его не расплескал – осталось загадкой. Харви подозревал, что не обошлось без магии.

Ник ткнул в сторону Харви свободной рукой, во второй была чашка.

– Не выходи из дома, человече. Это приказ.

– Еще чего, – буркнул Харви. – Я твоим приказам не подчиняюсь.

– Я серьезно.

– Я тоже, – сообщил Харви.

– Храни тебя Сатана, – фыркнул Ник.

– Лучше бы Сатана оставил меня в покое.

Ник улыбнулся, как Чеширский кот, и телепортировался.

– Эй, – крикнул Харви ему вслед. – Футболку верни!

Ответом ему была лишь тишина в доме да тающий снег за окном. Харви пошел за курткой. Не хватало еще, чтобы Ник Скрэтч учил его, что делать, а что нет.