Позволено ли человеку спросить

29 декабря, день

Харви

Когда за Сабриной и Пруденс захлопнулась дверь, в голове у Харви словно загудел колокол. Она только что стояла вот здесь, совсем рядом, такая яркая в своем красном пальтишке, как грудка малиновки. Он уже и забыл, какая Сабрина маленькая. Но при этом она никогда не казалась хрупкой. Наоборот, всегда поддразнивала его – какой он длинный по сравнению с ней.

«Береги себя, – обычно говорила она, теребя его за пуговицу рубашки. – Я волнуюсь, как бы там, в вышине, с тобой чего-нибудь не случилось. А лучше наклонись-ка сюда и поцелуй меня».

Он вздохнул, отвернулся и пошел покупать книги. Роз говорила о «Степфордских женах» и «Ребенке Розмари». Хоть она и не желает больше с ним дружить, он все равно хотел прочитать эти книги. Всякий раз, когда он читал книги, которые советовала Роз, мир у него в голове слегка менял очертания.

Хильда Спеллман пробила ему скидку, положенную сотрудникам. Он всегда считал ее милейшей женщиной.

– Малыш мой, я все равно считаю, что вы с Сабриночкой созданы друг для друга. – Она ласково потрепала его по руке. – Я всей душой болею за вас обоих.

Сабрина едва перемолвилась с ним парой слов: так спешила в свою Невидимую академию. Какой смысл болеть за них, если он отвергнут? Однако Харви запустил руку в волосы, чтобы Хильда не разглядела его лица, и еле слышно выдавил слова благодарности.

Утро начиналось с яркого солнца, но сейчас, выглянув в окно, он увидел, что в небе собираются тучи, серые и тяжелые. Да и в магазине повисло ощущение назревающей бури. Билли с приятелями стояли в дверях и бурно совещались. Проходя мимо, Харви уловил:

– Все говорят, что…

Харви не было дела до того, кто что говорит. Хотелось только поскорее оставить за спиной ту темноту, которая сгущалась в книжной лавке. Но он чувствовал, как темнота ползет за ним по пятам, в груди набухает грозовая туча, ее серые щупальца обволакивают сердце.

Он направился прочь из города к реке Свитуотер, но, сколько ни стоял на берегу, не мог себя заставить хоть ногой ступить на мост.

Отвернувшись от моста, он увидел Билли. Тот пришел следом за ним – на сей раз один.

– Чего тебе? – буркнул Харви. – Опять пришел меня задирать?

– Может, нам и не придется тебя бить, – сказал тот. – Если ты сам встанешь на нашу сторону. Мы набираем крепких ребят, чтобы отразить угрозу.

Харви покачал головой:

– Какую такую угрозу?

Он прошел мимо Билли, ступая по собственным следам. В буквальном смысле ходил по кругу.

– Да ладно тебе, Кинкл, – продолжал Билли. – Хочешь всю жизнь ходить в лохах? Встань на верную сторону. Ты же не урод вроде Сьюзи Патнэм…

Договорить он не успел. За него закончил Харви. Он развернулся и врезал Билли Марлину по физиономии с такой силой, что тот пошатнулся и рухнул в сугроб. От неожиданности возмущенно вскрикнул, прижимая руку к лицу. Между пальцами струилась кровь, капала на белый снег багровыми пятнами.

Харви тяжело дышал. От ярости кружилась голова.

– Не люблю драться. Но если надо, буду.

Билли что-то прохрипел. При виде крови Харви затошнило. Но черный сгусток в груди требовал лупить Билли снова и снова, пока не запросит пощады, пока самому Харви не станет легче.

Он сдержал тошноту и не стал лупить Билли. Лишь шагнул к противнику и смотрел, как тот быстро уползает прочь.

– Можешь говорить обо мне все, что хочешь, – с презрением бросил Харви. – А Сьюзи оставь в покое. А то получишь еще.

Добравшись домой, он уселся на холодные ступени веранды и долго сидел, выпуская изо рта огромные клубы пара, густые, как дым. Словно огнедышащий дракон, переживший паническую атаку. Что с ним такое стряслось? Он еще ни разу в жизни никого не ударил.

«Надеюсь, это не паническая атака». Они у него иногда случались. Ребята в школе смеялись над ним – все, кроме Сабрины, Сьюзи и Роз.

Харви сидел, стараясь унять дрожь, и вдруг услышал шаги. По снегу торопливо шагала миссис Линк. Харви поднял голову.

– Я не дрался! – заявил он.

Харви не умел ничего скрывать.

Сегодня на миссис Линк не было шарфа. Волосы развевались на ветру пушистым облаком.

– А иногда было бы полезно, – заметила она.

– Гм, – только и буркнул Харви.

Вид у миссис Линк был рассеянный, глаза блуждали по лесным деревьям и далеким горам.

– Твой отец всегда называл тебя трусишкой. Доказал бы, что он не прав, а?

– Я не трус, – резко отозвался Харви.

Миссис Линк одобрительно кивнула.

– Назревает большая битва, – проговорила она, отворачиваясь. – С ведьмами.

Харви оцепенел.

– Что-что? Вы сказали – с ведьмами?

Миссис Линк поглядела на него через плечо. Взгляд впервые сфокусировался.

– Нет, милый, – ответила она. – С чего бы мне это говорить?

Харви так и остался сидеть на ступеньках, хрипло дыша. И вдруг услышал кошачье мяуканье.

К нему пришел кот Сабрины, Салем, приблудыш, которого она подобрала в саду этой осенью. Мелкий зверек грациозно взобрался по ступенькам на крыльцо.

Харви почесал Салема за ушами. Костяшки пальцев были разбиты, рука болела.

– Кис-кис-кис, – прошептал Харви. – Привет, дружок. Что ты тут делаешь?

Он погладил мягкую черную шерстку, и на душе потеплело, как будто гладили его самого. Он всегда мечтал о щенке.

Когда рука на минуту замерла, Салем мяукнул и потерся мордочкой о пальцы. Харви засмеялся и погладил еще.

– Кисонька, – проговорил он. – Давай дружить. Ты такой лапочка.

– А я – нет, – послышался голос Ника. Он стоял с другой стороны веранды, между деревянными перилами поблескивали темные глаза.

Харви вздрогнул и оттолкнул кота.

– Хотел тебя кое о чем спросить, – продолжал Ник. – Не знал, что ты развлекаешь шпиона.

– Кота, что ли? – рассмеялся Харви. – Шутишь?

– Ты так думаешь?

У Харви вдруг вспыхнуло дурное предчувствие.

Ник ухмыльнулся, бросил на Салема выразительный взгляд, потом подошел и уселся, развалившись, на нижнюю ступеньку обледенелого крыльца. У Ника было немало общего с котом: он тоже постоянно являлся без приглашения, требуя, чтобы его покормили, и с наслаждением выводил хозяев из себя.

Харви решил, что Ник определенно шутит.

– Один из ваших пап, Григорий Девятый, проклял черных котов, объявив их воплощением Сатаны, – заметил Ник.

Харви посмотрел на кота:

– Признавайся, ты Сатана?

– Он, разумеется, не Сатана, – возразил Ник. – Почему ты без конца обвиняешь в этом всех подряд? Я просто рассказал тебе интересный исторический факт.

Харви с облегчением вздохнул:

– Ах да, ты же ботаник.

Ник воспринял это как разрешение продолжать.

– Наш антипапа, правивший в то время, Мефистофель Пятый, и Григорий Девятый были соперниками. В ответ на это антипапа проклял Европу, наслав Черную смерть.

Когда Ник рассуждал о книгах, его лицо светилось, как у Сабрины и Роз, когда они говорили о справедливости, или у Сабрины, когда она обсуждала фильмы ужасов, или у Томми, когда он говорил о футболе, или у Сьюзи, когда она рассказывала о Рождестве и о костюмах. Вот что делает любовь: она преображает лица, меняет ход разговора, как солнечный свет, превращающий снег в серебро.

Харви улыбнулся:

– Я не сторонник жестокого обращения с животными, но, кажется, он переусердствовал. Что случилось дальше?

– Антипапа наслал чуму лет через сто после смерти Григория, так что не случилось ничего особенного, – ответил Ник. – В истории этот антипапа известен как Мефистофель Ленивый. Любишь историю? Хочешь еще интересных исторических фактов?

Харви, точно так же как миссис Линк, обшаривал взглядом леса и горы. Но видел только Гриндейл, окутанный тучей.

– Конечно. Заходи, расскажи мне побольше исторических фактов.

Он бросил взгляд на Ника и увидел, что тот внимательно рассматривает его.

– Почему ты пригласил меня в дом?

– Моя соседка только что завела разговор о ведьмах. Странно это.

– Соседка? – переспросил Ник снисходительным тоном, от которого Харви скрипнул зубами. – Ты считаешь, мне грозит опасность от этой пожилой дамы? Да ей лет четыреста, не меньше.

– Ну уж точно не четыреста!

– Но выглядит она именно на столько, – заметил Ник. – Все хорошо. Ситуация с бесовкой-неудачницей взята под контроль. Ты слишком много беспокоишься.

«Беспокоиться, пожалуй, самое подходящее слово», – подумал Харви. До сих пор у Ника не получалось находить подходящие слова ни для чего.

Вдруг Салем зашипел.

Ник зашипел в ответ:

– Не доверяю я тварям вроде тебя. Брысь, шпион.

Салем встал и с видом оскорбленного достоинства удалился в лес, задрав хвост. Харви решил, что Ник скорее собака, чем кот.

– Ну что, коварный шпион изгнан, теперь заходи.

– Если мне угрожает слабоумная соседка, то я могу телепортироваться, – небрежно предложил Ник.

Харви разинул рот:

– Ну, ты даешь! Как Стрингер, да? А что, все ведьмы и колдуны умеют телепортироваться?

– Нет, – гордо ответил Ник. – Только лучшие из лучших.

До чего же он самодовольный. Харви спустил ему это с рук только потому, что телепортация – это действительно очень круто.

– Хочешь, я и тебя телепортирую? – предложил Ник. – Куда желаешь попасть?

Томми всегда говорил: тебе надо уехать из Гриндейла. А сам так и не уехал.

– Не надо мне никакой магии, – огрызнулся Харви.

Наступило молчание холоднее, чем снег и лед.

Ник ухмыльнулся, не выказав ни понимания, ни жалости, только чародейскую злость.

– Сабрина тоже ведьма. Как ты можешь любить ведьму и ненавидеть магию?

Харви облизал пересохшие губы и покачал головой:

– Сам пытаюсь разобраться.

– Так разбирайся скорее, – безжалостно сказал Ник. – Ты выбрал себе в возлюбленные необыкновенного человека. Так почему ты решил, что любить ее будет делом обыденным? Разве Сабрина попросила бы тебя не рисовать при ней?

– Нет, – машинально ответил Харви, и у него упало сердце. – А это так же важно?

– Магия – гораздо важнее, – покачал головой Ник.

– Я постараюсь, – тихо выдавил Харви.

Он не добавил: «Мне очень страшно».

На лице у Ника еще на мгновение задержалась ярость. Потом он раздраженно вздохнул:

– Ты, человече, давай, поскорее привыкай к магии.

– Знаю, что надо, – понурился Харви.

В Гриндейле без этого не проживешь.

– Ты где-то поранился, – заметил Ник. – Не будь таким беспечным. Сабрина волнуется за тебя. Что стряслось?

Харви смущенно насупился, потом проследил взгляд Ника. Тот смотрел на его разбитую руку.

Он перевел взгляд на белоснежные поля, на темный лес.

– Я ударил человека. Он говорил гадости о моей подруге Сьюзи. Но надо было бы сначала предостеречь его.

Ник искренне удивился:

– Почему?

Ну как ему расскажешь о том, что отец частенько поднимал на него руку и что, хуже того, он, Харви, уже перестал этому удивляться.

– Ты считаешь, в этом мире слишком мало боли? Надо, чтобы люди почаще причиняли ее друг другу?

Ответ казался очевидным, но так и не прозвучал. Харви сидел, прислушиваясь, как ветер гоняется сам за собой по обледенелым лесам. Он повернул голову и поймал веселый взгляд Ника.

– Ну и чудак же ты, – сказал Ник, и из его голоса исчезли последние капли гнева.

– Нет, это ты чудак, – твердо заявил ему Харви. – Зачем ты пришел? О чем хотел спросить?

Что толку было снова распространяться о странных словах миссис Линк? Ник не воспринимает людей всерьез, он не станет слушать. Однако пришел сюда за помощью.

– Я хочу… – начал Ник. – Однажды я видел вас с Сабриной на свидании. И вы оба казались… счастливыми. Потом я познакомился с Сабриной. Она вошла на глазах у десятка врагов, вступила в наш Инфернальный хор и запела. Бросая вызов и всем нам, и самому Сатане.

Харви вспомнил, как Сабрина пела в лесу. Нежно, словно дикая птичка. Его волшебная девочка.

– Раньше она пела для меня, – прошептал он.

Больше не поет.

– Когда я узнал Сабрину получше, – продолжал Ник, – мне подумалось… Я тоже хочу быть счастливым.

Ник произнес слово «счастливым», как будто оно было на другом языке. Харви поймал себя на том, что жалеет парня, который вознамерился отбить у него девушку, и сам себе подивился. Ну и глуп же он, в самом-то деле.

И поскольку он все равно был глуп, то спросил:

– А ты разве не счастлив? Разве тебе не с кем поговорить в твоей Невидимой академии?

Наверное, в школе для ведьм нет школьных консультантов. Хотя, ясное дело, ведьмам такие консультанты ох как нужны.

– Есть. Пруденс, например, – сказал Ник.

– Да, – кивнул Харви. – Пруденс классная.

Пруденс его здорово напугала, однако это отошло на второй план, когда он увидел, как она смотрит на своего маленького братишку. При виде малыша ее лицо расцвело. На миг Харви даже подумал, что они могли бы подружиться. После этого он пошел бы к Сабрине и сказал, что теперь все понимает и больше не боится.

Ник искренне удивился:

– Тебе нравится, когда в тебя силком вливают сыворотку правды?

– Мне бы хотелось, чтобы Сабрина говорила мне правду.

Однажды Сабрина заставила его забыть правду. Он жалел об этом. Лучше бы она заставила его поверить. Если бы магия не принесла столько боли, он бы, может, даже полюбил ее, как любил все в Сабрине.

– Видимо, когда говоришь правду, то все сразу делается хуже, – заметил Ник. – Уж лучше никогда ее не знать.

Харви покачал головой:

– Говорить правду – это единственный способ получить что-то настоящее. Еще кто-нибудь есть, кроме Пруденс?

Ник заморгал.

– Есть Дориан. Он бармен.

– Друг – бармен?

У отца тоже был приятель – бармен. Если твоими друзьями становятся бармены, значит, дело плохо.

– Когда академия совсем уж достает, иду в бар, чтобы забыться.

– А ты можешь с кем-нибудь поговорить о своих чувствах?

Ника, казалось, вот-вот стошнит.

Харви прикусил губу.

– Если хочешь… можешь приходить сюда.

Предложение было глупое. Отец чаще предпочитал идти в бар, а не домой, а ведь здесь он жил.

– Ладно, – тихо выдавил Ник.

Харви понимал, что нельзя показывать удивление, поэтому лишь кивнул. Он не знал, могут ли люди и колдуны быть настоящими друзьями, но ведь каждому надо с кем-то поговорить.

– Ну и ну… – протянул Харви. – Ведьмы целыми днями напролет только и говорят о сексе, но каждый делает вид, будто ему неведомы никакие чувства?

– Конечно!

Харви потерял дар речи.

Ник, к сожалению, нет.

– Понимаешь, люди и ведьмы все делают по-разному. Что ты подумаешь, если кто-нибудь встретит тебя словами «Эй, секс-бомба, мне дела нет, жив ты или мертв»?

– Решу, что этот человек – глубокий социопат и хочет меня побольнее уколоть, – ответил Харви.

– И ты, наверное, не станешь с ним встречаться?

– Ни за что! А что, у вас так принято ухаживать? И есть ли вообще у колдунов типичные слова, которые они говорят, когда ухаживают?

Ник кивнул. Харви, неожиданно сам для себя, жестом велел ему продолжать. Ник снова выдавил свою дьявольскую улыбку.

– «Я специализируюсь на предсказаниях, и в будущем я вижу нас с тобой на свидании».

– Ужас какой, – покачал головой Харви.

– «Разбей меня вдребезги, как метлу, на которой летаешь в ураган», – бодро продолжил Ник.

Харви закрыл лицо руками.

– Боже мой.

– «Не сотвори зла, но поступай со мной согласно своей воле».

– Нет, все это не годится. – Харви покачал головой, рассмеялся, снова покачал головой. – Ничего не годится.

Ник подмигнул:

– «Хочешь, угощу глазами головастика?»

– Хуже этого и представить себе невозможно, – вздохнул Харви.

Ужас в глазах Харви, казалось, немало повеселил Ника.

– «Ложный бог низвергнул тебя с небес? Ты горячая, как адская сковородка».

– Прекрати сейчас же.

– Я даже не дошел до своего любимого приема: сказать «Волшебство творится вот здесь» и указать себе на штаны.

Харви фыркнул:

– Если захочешь испытать что-нибудь из этого на Сабрине, поверь: не сработает.

– Гарри, не обижай меня. Я не собираюсь испытывать этого на Сабрине. У меня и без нее есть на кого поохотиться.

– Неужели? – спросил Харви. – У меня, например, нет, и тем не менее ты приходишь сюда спросить совета. Куда же подевались твои, гм, несколько подружек?

Ему до сих пор не верилось, что Ник успел перегулять с целым отрядом.

– В лесу чаще бывает эротическое колдовство, а не настоящие свидания. Ну, сам знаешь: стриптиз с чарами исчезновения, черное искусство связывания.

Наступило молчание.

– Я бы предложил для начала сходить в кино, – сказал Харви.

– Как это должно быть у вас двоих? – спросил Ник. – Покажи, что надо делать. Представь, что я – Сабрина.

– Ник! Уволь меня от этой игры.

Не моргнув глазом, Ник продолжил:

– Итак, Сабрина говорит тебе: «Привет, мой миленький человече…»

– Ты серьезно считаешь, что Сабрина так со мной разговаривает? – возмутился Харви.

– А почему бы и нет? Она предлагает сходить в кино – куда? В один из ваших кинотеатров?

– Гм, – отозвался Харви, – да. А ты что, никогда не бывал в кино?

Ник покачал головой:

– Я правильно понимаю? Она говорит: «Пойдем со мной», а ты отвечаешь: «Да, хорошо». Я ничего не упустил?

Связывание и черные искусства, но никакого кино. Странную жизнь ведут эти ведьмы.

Харви вспомнил, как Ник однажды заговорил об обнаженной астральной проекции, и на всякий случай добавил:

– Надеюсь, ты отчетливо понимаешь, что вы оба будете в одежде.

– А-а, – разочарованно протянул Ник.

– Николас Скрэтч! – возопил Харви. – Кроме шуток!

– Ну, раз уж ты заговорил об этом, она могла подумать… Да, проблема может быть в этом.

– Верно, может быть!

Ник потрясенно покачал головой:

– В этих ваших заморочках со свиданиями что ни шаг, то западня. Может, лучше сходим в кино?

– Что-что? – растерянно переспросил Харви.

– Я не хочу ни в чем напортачить, поэтому предпочел бы потренироваться. Ты что, не хочешь сходить в кино? Может, мне околдовать какую-нибудь человеческую девчонку?

– Нет, не надо никого околдовывать! – завопил Харви.

– Тогда пошли.

Это будет акт величайшей гражданской ответственности – не дать чокнутому колдуну бегать без присмотра по городу и заколдовывать население. К тому же все равно у Харви других планов не было.

– Ну ладно, так и быть, – вздохнул он.

Ну не настолько же это плохо, да? Он был в гриндейлском кино сотни раз. Сабрина любила фильмы ужасов, Сьюзи – боевики, а Роз – грустные фильмы с субтитрами, так что всегда было что посмотреть. Раньше Харви ходил в кино с друзьями чуть ли не каждые выходные. Сейчас он скучал по нему, скучал по старой доброй жизни, которую когда-то считал обыкновенной и довольно нудной.

Вот и сейчас – ну что может пойти не так, если просто сходить в кино? Разве что уж как-то необычайно, эпически не повезет.