Глава 27
Тайное становится явным
Себастьян сжимал бутылку, содержащую «сыворотку правды», и раздумывал, как лучше начать беседу. Он боялся, что бывший магистр что-то заподозрит и даже на порог не пустит своего ученика.
Тут некромант погрустнел. Да, с того станется. Гор и в лучшие годы отличался буйным нравом и частенько лез в драку. Никто не дал бы гарантии, что появление Себастьяна на пороге его не разъярит. Тем более бывший магистр явно что-то знал. Если бы речь шла только о небрежном заполнении бумаг, старик не стал бы так скрытничать.
Себастьян предчувствовал, что стоит копнуть поглубже, и выяснится, что Маленький Некромант не умер, а очень даже жив. Во всяком случае, он на это надеялся.
Погода резко ухудшилась. Небо затянули низкие тяжелые тучи, готовые в любой момент пролиться дождем. Стало заметно холоднее. Улицы приобрели откровенно мрачный вид. Да еще кто-то прошелся с красной краской и щедро расплескал ее на картины на стенах. Диковинным нарисованным зверям и рыбам словно были нанесены смертельные раны, и они истекали кровью: особо отчаянные «Элементали» прогулялись по окраинам Морталин.
Себастьян стиснул зубы. Сейчас как никогда важно реабилитировать звание некромантов. Из-за одной паршивой овцы нападкам подвергается все стадо. Хотя стихийники давно уже ждали повода.
Глядя на изуродованные рисунки, Ламбар решил во что бы то ни стало докопаться до истины и разоблачить убийцу. Только так все вновь обретет гармонию, а здравый смысл вернется на улицы города.
Бывший магистр Гор был дома. Тряпка на окне заколыхалась, и к ногам Себастьяна вылетел еще один цветочный горшок. Черепки рассыпались по дороге.
– Убирайся, Ламбар, нечего тебе тут вынюхивать.
Помахивая бутылкой, Себастьян направился к крыльцу.
– Я пришел извиниться, учитель. Я вел себя грубо и неучтиво, – крикнул он, уворачиваясь от очередного снаряда. На этот раз это была ваза.
Себастьян моргнул. Уж очень чужеродным казалось наличие такого предмета в столь запущенной берлоге.
Дверь приоткрылась на пару сантиметров.
– Да? Извиниться, значит. И что ты принес?
Надежда оправдалась: учитель заметил бутылку и проявил интерес. Это все было сродни охоте. Приманка, которая одновременно являлась и ловушкой.
Себастьян вздохнул с видимым облегчением.
– Это эликсир, – небрежно сказал некромант и вынул пробку, выпуская на свободу красное облачко.
Теперь показался нос магистра Гора. Ноздри его чутко затрепетали, ловя аромат. Дверь приоткрылась пошире, показалась вся голова.
– Давай сюда, – проворчал старый некромант.
– Могу я войти? – спросил Себастьян, продолжая крепко сжимать бутылку.
На лице Гора отразилась мучительная внутренняя борьба, но решение было принято.
– А, ладно! Входи, – наконец выдал он и отступил вглубь своей норы. – Не пить же в одиночестве, в самом деле.
Себастьян проник в логово, а магистр уже вовсю гремел стаканами.
– Вот, специально помыл ради такого чистоплюя, как ты, – ворчливо сказал он, протягивая Себастьяну стакан.
Зелье полилось и ударилось о стекло с нежным мурлыкающим звуком, вспенилось, зашипело. На просвет оно было рубиновым, точно кровь дракона.
Глаза магистра Гора радостно заблестели. Он потер широкие, как лопаты, ладони и торжественно произнес:
– Ну что ж… Выпьем, мой дорогой Себастьян, за некромантию и величие смерти. Но с мыслью о том, что мы все же живы.
Он усмехнулся и поднес свой стакан ко рту.
Себастьян взял свой и затаил дыхание. Но старик бдительно следил.
– Пей, Себастьян, или убирайся, – грубо сказал он. – Или ты пришел выспрашивать и вынюхивать? Так не выйдет! – От благостного расположения духа магистр Гор был готов шагнуть к ярости. Стакан в его руке угрожающе дрожал. – Пей! – повторил он с нажимом.
– Хорошо-хорошо, – сказал некромант, внутренне содрогаясь от отвращения. – Я выпью с вами.
И сделал маленький глоток. Точнее даже, не глоток, а так, просто обмакнул губы. Но даже этого было достаточно, чтобы почувствовать эффект. Язык словно прихватило холодком, и Себастьяна начало распирать желание говорить правду. Все хитроумные подходы, как аккуратно вывести учителя на тему о Маленьком Некроманте, теперь казались ему нелепыми.
– Для начала сгодится. – Магистр опрокинул внутрь свой стакан и поморщился. – Ух! Какое зелье! Сразу за душу берет.
– Вы должны помнить подростка из «Дома на окраине». Я прошу вас, расскажите! – взмолился Себастьян, не в силах сдерживать слова.
– Да с чего мне помнить-то… Я уже тогда крепко баловался… – старик кивнул на опустевший стакан. – А «Дом на окраине» – такое место, в котором то, что ты там увидел, сразу хочется выкинуть из памяти. Что я благополучно и проделывал все эти годы.
Он усмехнулся себе в бороду.
– Это не просто зелье, – сказал Себастьян, понимая, что не может остановиться. – Это зелье требует, чтобы говорили правду. Не знаю, как оно работает, но вы мне скоро все выложите.
Где-то на задворках сознания металась мысль, призывавшая к сдержанности и осторожности.
– Да? – сказал Гор. – А если нечего рассказывать, тогда что? Я тебя спрашиваю? – Он налил себе еще и взглянул на Себастьяна. Зрачки его при этом стали похожи на черные звездочки. – Зачем ты ворошишь прошлое, Себастьян? Прошлое так называется потому, что оно прошло. Умерло. Все!
– Но мальчик не умер?
Гор заколебался.
– Понятия не имею! – наконец сказал он.
– Вам заплатили за то, что вы подтвердили факт упокоения? – сказал Себастьян.
– Выпьем! Тогда и поговорим.
Они выпили. На этот раз Себастьян сделал глоток по-настоящему. Его как-то перестал смущать состав зелья. Точнее, главный «колдовской» компонент.
– Я всегда добросовестно делал свою работу, – сказал магистр и покачал головой.
– Послушайте, Гор, я не побегу к магистру Бруту. Клянусь, что мне эти сведения нужны исключительно для личного пользования. И мне нет дела до старой взятки. Для вас не будет никаких последствий.
Старик недоверчиво хмыкнул и зыркнул на бутылку.
– Отличное пойло. Никаких последствий, говоришь? Вот и они так же рассуждали. «К тебе, Гор, никто никогда не придет». Однако ж… ты пришел и спрашиваешь. Через столько лет.
– Кто так говорил? – уцепился за ниточку Себастьян.
– Можешь считать это бредом старого любителя зелий, но мозги у меня всегда имелись. И я много думал над тем случаем.
Старик расположился поудобнее, достал из кармана несколько сухариков, закинул в рот и захрустел. Зелье требовало рассказать правду, но при этом магистру каким-то чудом удавалось сохранять зачатки осторожности.
– Мутные личности. Огненный маг, водник и воздушник. Я знаю, что среди них были некроманты, но с теми я не говорил. Думаю, они боялись быть узнанными. Ничего так компания. А в ту пору между стихиями не было такой большой любви, как сейчас. Они и попросили меня подписать бумажку, что ты нашел. Думаю, это могло значить только одно.
– И что же?
– Тайный орден. Иначе чего бы этим стихийникам вместе делать? Не знаю, во что они играли и зачем им понадобилось сделать так, чтобы парень исчез. Может, они практиковали магические жертвоприношения.
Он только руками развел.
Себастьяна поразило, с какой легкостью его бывший учитель говорил о таких страшных вещах. Он был готов поставить свою подпись, и его совершенно не волновало то, что могло случиться с парнем.
– А подросток? – быстро спросил Ламбар. – Известно, кем он был?
– Мне это было любопытно. Но это не слишком-то большой секрет. Крутил я тогда роман с одной целительницей. Ух и горячая была стерва! Всю ночь меня ублажала, а потом…
– Про таланты целительницы позже.
– А ты меня не затыкай, щенок, – огрызнулся Гор скорее для порядка.
Зелье наконец подействовало на него в полном объеме, магистр уже не мог сопротивляться. Слова полились потоком.
– Парень, про которого ты спрашиваешь, сынок Уорлоха Гаэля.
Себастьяну ничего не сказало это имя.
– Эх, молодежь, ничего-то вы не помните и не знаете. Знаменитый был общественный деятель. Благотворитель и меценат. Только уж больно он опечалился, что сынок проявил склонность к некромантии. А что, спрашивается, плохого? Вот взять нас с тобой, Себастьян. Короче, все это лечение без толку было. Любой нормальный человек скажет, что сила – она и есть сила. Дается магу свыше, а не по желанию. И остается только одно: понять и принять. Вон, мусорные ведьмы. Уж насколько у них все бывает странно, а ничего, живут, приспосабливаются. У тебя жена, Себастьян, красивая.
Магистр тряхнул головой, словно пытался прогнать дурман, но зелье держало крепко.
– Да, она очень красивая, – подтвердил Себастьян. – Так что там про Гаэля этого? Куда делся парень?
– Из «Дома на окраине» его забрали маги. Что с ним стало, не знаю. А семья перебралась из столицы в какую-то глубинку после смерти дочери. Вот она умерла по-настоящему. Там все было так, как положено. Несчастный случай.
Себастьян слушал не перебивая, а Гор продолжал выдавать все, что ему известно.
– Семья владела шикарным особняком в воздушном районе. Строил его знаменитый архитектор по заказу еще прадеда Гаэля. Там есть ветряной колодец для колдовства с эхом и холодная.
– Холодная?
– Ну да… Такая камера, где можно держать врагов семьи. Времена были веселые, Себастьян.
– Вы знаете адрес?
Морщины изрезали лоб старика, борода затряслась.
– М-м-м… Нужно еще выпить, чтобы пробудить память, – глубокомысленно заметил он. – А! Вот еще что… Хотя нет, это совершенно неважно.
– Что? – спросил Себастьян. – Выкладывайте, учитель.
– Да была у парня одна особенность, семейная черта Гаэлей. – Магистр неторопливо налил еще эликсира. – Глаза у него были разноцветные. Один карий, а второй – голубой.
Себастьяна прошиб холодный пот. Виолетта именно так описывала некроманта, увиденного ею в переулке. Разные глаза – слишком необычная деталь. Не может это быть простым совпадением.
– Вспоминайте адрес, учитель, – ласково улыбаясь, сказал некромант.
– А ты выпьешь со мной?
– Обязательно.
* * *
Райан Драгант рассматривал Алистера Мартакса. Тот стоял очень прямо, чуть вздернув подбородок, взгляд у него был дерзкий.
– Я пришел говорить с вами, господин Драгант, как мужчина с мужчиной. Я люблю вашу дочь, поэтому мы поженились без всяких контрактов.
Между строк читалось «Дадите вы свое благословение или нет» и «Мнение отца меня совершенно не волнует».
– Да?
Райан Драгант не торопился с ответом, быстро прикидывая в уме плюсы и минусы. Он не до конца верил, что Мартакс-отец лишит единственного сына наследства, а капиталы были просто огромны. И если Валерия сможет употребить свое влияние, то…
– Я полностью разделяю ваши идеалы. И признаться, считаю, что вы маг гораздо более смелый и решительный, чем мой собственный отец, который только и знает, что трясется над своими накопленными деньгами. Помимо денег есть вещи гораздо более важные. И я бы хотел продемонстрировать свою лояльность нашему общему делу.
Драгант промолчал, лишь удивленно поднял бровь.
– Нашему общему делу? – переспросил он.
– Да. Но так как дело это еще и семейное, я подумал, что вы сами должны принять решение.
– И какого же именно решения вы от меня ожидаете? – Райан Драгант едва не добавил «молодой человек», но вовремя удержался.
Алистер весь словно раздулся от гордости. На его лице появилось неприятное самодовольное выражение. Он подошел к дверям кабинета, выглянул и что-то тихо сказал.
Драгант был совершенно не готов к тому, что произошло дальше. Двое крепких огненных магов из «Элементалей» втащили в кабинет упирающегося Барлоу. Подбитый глаз был полузакрыт, а вокруг налился хороший такой синяк. Кожа была расцвечена лиловыми и зеленоватыми оттенками.
Драгант встал.
– Что происходит, стихии вас побери?! Отпустите его немедленно! – властно приказал он.
Барлоу выпустили, и он рухнул на колени.
– Что все это значит? – продолжал допытываться Драгант.
Молчаливыми тенями «Элементали» вышли и затворили за собой двери.
– Он поставил под удар все, – патетично сказал Алистер, указывая пальцем на Барлоу. – Мы перехватили письмо, которое он отправил своей сестре Виолетте. Мусорной ведьме, что опозорила семью браком с презренным некромантом. Он хотел предупредить ее и ее, с позволения сказать, мужа о готовящейся ночи. Ребята из моей команды перехватили предателя, когда он шел в Морталину, чтобы поговорить с ней лично.
Драгант молчал. Это было тяжелое молчание. Давящее, словно чугунная плита. Как опытный интриган, он сразу понял, что происходит. А главное, кто за этим стоит. Валерия. Только она могла надоумить жениха следить за Барлоу. Дочь хотела выставить Алистера героем, который спас секретность заговора. Но при этом решила уберечь и брата, сдав его родному отцу. Очевидно, предполагая, что тот не будет с ним суров.
– Это правда? – спросил Драгант.
На Алистера он больше не смотрел, а обращался к стоящему на коленях сыну. Тот поднял голову. В здоровом глазу вспыхнула неприкрытая ненависть.
– Это ты виноват, отец. Зачем ты мучил Виолетту? Теперь она в смертельной опасности. Надо было дать ей уехать из города со своим мужем.
Алистер достал письмо и передал его Райану Драганту.
– Прочтите, – сказал он, стараясь сохранить равнодушный тон, в котором, однако, сквозило явное злорадство.
Драгант читал, и раздражение в нем боролось с разочарованием. Его сын взял – и выложил подробности заговора против некромантов! Более того, он доверил их бумаге. Оставил свидетельства, назвал имена. Да он выдал все!
– Оставь нас, Алистер, – сказал Драгант. – Я благодарен и ценю твое рвение. Буду счастлив назвать тебя своим сыном. А мне нужно поговорить с Барлоу. Наедине.
Алистер кивнул:
– Я понимаю и оставляю вас.
Он еще не успел выйти, когда Райан Драгант дал волю своему огню. Письмо, написанное сестре, превратилось в пепел. А потом в руке мага оказалась огненная плеть, и он обрушил на сына заклинание. Спину перечеркнула обожженная полоска. Барлоу не сумел сдержать крик.
– Я доверял тебе, я возвысил тебя, думая, что ты хоть что-то смыслишь! – прошипел Драгант. Вопреки обыкновению, голос его оставался спокойным и холодным, хотя в минуты гнева он обычно срывался на крик.
Огневик подошел к сыну вплотную.
– Но хуже всего не то, что ты подставил под удар наше дело и едва не раскрыл тайну. Не то, что вся внезапность нападения на некромантов пошла бы прахом. Нет, хуже всего то, что ты дал себя раскрыть. Сам вложил оружие в руки Валерии и Алистера. А это непростительно!
Еще один страшный удар огненной плети обрушился на Барлоу. На этот раз он пришелся по груди. Рубашка повисла лохмотьями. В комнате стоял отвратительный запах горелого.
– А как же Виолетта, отец? Тебе не волнует, что ее могут убить? Как легко вы с матерью отказались от нее! Меня ты тоже вышвырнешь, как надоедливого щенка?
Губы его презрительно скривились. Сейчас он был как никогда похож на своего родителя. Черты Драганта-старшего отразились в лице Барлоу. Если бы не подбитый глаз и синяк, их сходство сделалось бы пугающим.
– Нет ни дня, ни минуты, чтобы я не скорбел по Виолетте. Но, может быть, когда-нибудь ты поймешь, что есть вещи гораздо более важные, чем личные привязанности!
– Да неужели? Хотя бы сейчас не ври, отец. Тебе же плевать на некромантов и все стихии. Тебя волнуют только две вещи: власть и богатство. Ради них все и затевается.
– На кону величие нашей семьи. Все, что я делаю, – ради семьи!
– Виолетта тоже часть семьи! – закричал Барлоу и поднялся.
Они смотрели друг на друга, стоя очень близко, но между мужчинами словно пролегла глубочайшая пропасть. Еще никогда отец и сын не были так далеки друг от друга, как в этот момент.
– Насколько мне известно, Виолетта теперь называется Виолеттой Ламбар, но никак не Драгант. Она сделала свой выбор, Барлоу.
– И я тоже сделал свой выбор! Я и так совершил ошибку, которую никогда себе не прощу. Нельзя было отправлять сестру в этот проклятый «Дом на окраине», но это ведьма заморочила мне голову. Да что теперь говорить. Кстати, это по твоему приказу там устроили пожар? Сгорел весь архив, погиб даутор Лайм.
Драгант раздраженно дернул плечом.
– Нет. Зачем мне делать подобное? Не меняй тему, Барлоу! Впрочем, у тебя будет возможность поразмыслить о своем поведении.
Позвав слуг, Драгант-старший приказал отвести Барлоу на нижние уровни особняка. Так, чтобы «ничто не отвлекало того от дум».
– Давно никто из Драгантов не сидел в своих собственных подземельях. И вот сегодня этот день настал, – пробормотал Райан, глядя, как сына уводят.
* * *
Виолетта не находила себе места. Она металась по дому Себастьяна, то и дело выглядывая в окна. По ее расчетам, он давно должен был вернуться.
«Неужели зелье не подействовало? – думала она. И тут же отвечала себе: – Не может быть».
У Виолетты появилась непоколебимая уверенность в способностях ведьм. Вещие сестрички были не просто какие-то ведьмы, а Ведьмы (именно так, с большой буквы). Все могло застопориться из-за упрямства старика. Вдруг он отказался пить? Или с Себастьяном что-то случилось?
Ожидание было невыносимым. Виолетта выпила столько кофе, что он теперь струился по венам вместо крови. Так что на месте ей не сиделось. Ведьма накручивала себя, придумывая новые и новые поводы для волнения и воображая всякие ужасы.
Еще и погода окончательно испортилась. Последние дни она и так не особенно баловала, но сейчас на город надвигался настоящий ураган. Черные тучи кружили словно гигантская стая воронов. Улицы погрузились во тьму. Зарядил дождь. Сильный, яростный, беспросветный.
– Стихии! Куда смотрят водники и воздушники? – сокрушалась Виолетта, стараясь за пеленой дождя разглядеть хоть что-нибудь.
Вдруг она различила знакомую фигуру.
– Да он обезумел! – всплеснула руками ведьма. – В такую погоду идти пешком!
Она бросилась к двери и рванула ее на себя. Вода с ревом обрушивалась с неба на землю. Вымокший до нитки Себастьян ввалился внутрь. Виолетта засуетилась вокруг.
– Пешком! Нужно было нанять пролетку.
Некромант кивнул:
– Правда. И я пытался. Но они не хотят возить «проклятых некромантов».
Виолетта замерла и оценивающе посмотрела на мужа. С ним было что-то не так.
– Ты что, пил тот эликсир? – с ужасом спросила она.
– Да, – довольно подтвердил Себастьян. – Иначе было нельзя.
– Ох, стихии! – Виолетта прижала руку к губам. – Но ведьма, она же… И что, он еще действует?
– Наверное.
– И ты говоришь только правду?
– Я замерз, устал, хочу есть, у меня ужасно чешется лопатка и в ботинках противно хлюпает, – сообщил Себастьян.
– Раздевайся скорее. Еда. Да. Это можно устроить.
– Почеши мне лопатку, – серьезно попросил он и снял рубашку.
– Не стоило тебе пить это зелье, – сказала Виолетта, выполняя просьбу.
Некромант закрыл глаза. Он слегка покачивался.
– Левее. Нет, чуть выше, а теперь правее. А-а-а! Хорошо. Виолетта, ты самая прекрасная ведьма, и я счастлив, что ты стала моей женой.
Виолетта закусила губу.
– Ты очень красивая и добрая. И умная. Я не мог и мечтать…
– Здорово же на тебя подействовало, – пробормотала Виолетта, строя догадки, когда зелье прекратит действовать.
Она помогла Себастьяну избавиться от мокрой одежды и проводила в душ.
– Виолетта, – заглушая шум горячей воды, прокричал ее некромант, – я люблю тебя! Я очень тебя люблю.
– Хорошо, я тебя тоже, – сказала Виолетта. – Удалось что-то узнать?
– Да, и очень много. Похоже, мы теперь знаем, кто превращает ведьм в умертвий. И я получил адрес, где жила его семья. А еще Гор вспомнил, что у Маленького Некроманта глаза разного цвета.
Себастьян вышел из душа в первозданном виде.
– Иди ко мне, Виолетта, и согрей меня, – губы его изогнулись в улыбке.
Некромант рухнул в постель, завернулся в одеяло и заснул.
Виолетта прилегла рядом, положив руку под щеку. Она думала о признании Себастьяна. Он ее любит. Он говорил правду.
Ведьма глубоко вздохнула и тоже закрыла глаза.
