Глава двадцать шестая. 2006–2009

После фиаско с «St. Anger» и фильма «Some Kind Of Monster», отчасти реабилитировавшего группу после этого ужасного альбома, музыканты «Metallica» сделали ровно то, что они обычно делали в промежутках между выпуском альбомов: отправились в путь. Проведя почти два года в расширенном турне с различными командами в качестве поддержки, квартет постарался донести до фанатов важное послание – с новым басистом и трезвым после реабилитационной клиники вокалистом группа по-прежнему способна как следует зажечь на сцене.

Если сегодня оглянуться на прошлое наших героев, становится ясно, что ранние двухтысячные были для «Metallica» очень непростым временем. Группа легко могла развалиться в 2002-м, больше того: буквально перед камерой. Если взять цепочку записанных на кинопленку событий – скандальное интервью журналу «Playboy» в 2001-м, уход из группы Джейсона Ньюстеда вскоре после этого, очередной заход Хэтфилда в реабилитационную клинику, муки записи альбома «St. Anger» и его плачевное качество, – сразу ясно, что в этот момент группа как никогда в своей истории (включая краткий период сумятицы после смерти Клиффа Бертона в далеком 1986-м) была близка к распаду.

Немногим коллективам удается вернуться, пройдя по краю такой бездны, как эта. У «Metallica» получилось – и это лучшее свидетельство ее прогресса как команды единомышленников. Старые счеты, которые раньше могли тревожить музыкантов, на фоне перспективы исчезновения группы оказались несущественными и не достойными внимания. К примеру, давняя вражда «Metallica» с Дэйвом Мастейном со временем стала заметно меньше волновать Ларса Ульриха, в чем он сам признался мне в интервью для журнала «The Quietus» в 2008-м: «Как много где отмечено, Дэйв остался не в восторге от фильма „Some Kind Of Monster“ и связанных с его выходом событий, и с тех пор мы не общались. Взаимоотношения бывают публичными и частными… Я не видел Дэйва с момента съемок той самой сцены фильма, но уверен, что мы еще поговорим. Возможно, наша встреча будет непохожа на предыдущие, но когда он там ушел из группы? Двадцать четыре года назад? Двадцать пять? Так вот, каждая наша с ним встреча с тех пор проходила так: „Как жизнь?“, „Как дела?“, потом очередное дерьмо за глаза в прессе, а потом я его вижу года три спустя и все вроде бы опять нормально».

Я спросил Ульриха, почему он просто не позвонит Мастейну, чтобы раз и навсегда положить конец этой вражде, на что он ответил: «Положа руку на сердце, не думаю, что зачинщик тут я. Думаю, проблема не столько у меня с ним, сколько у него со мной, мне-то этот парень всегда нравился. Многое зависит от того, в каком он настроении. Если в шутливо-приподнятом, тогда я слышу: „Эй, ха-ха, датский коротышка…“, а если наоборот, то вместо этого получаю: „Ларс – гребаный засранец“. Я никак не могу на повлиять на его отношение, поэтому, когда в интервью мне говорят: „Дэйв сказал то, Дэйв сказал это“, я-то могу с любым устроить соревнование по словесному поносу, вот только зачем. Я предпочитаю статистику, а она довольно любопытная: Мастейн не участвовал в записи ни единого альбома „Metallica“, да и вообще провел в группе десять месяцев двадцать пять лет назад. Если подумать, даже удивительно, как много места группа до сих пор занимает в его жизни. Просто уму непостижимо, учитывая, что он создал несколько лучших альбомов за всю историю хеви-метала. У меня это в голове не укладывается».

Кроме того, сложилось впечатление, что Ларс отрекся от некоторых клише, характерных для его рок-н-ролльного стиля жизни. Когда я спросил его, продолжает ли он баловаться кокаином, он ответил: «Больше я не употребляю. С этим покончено, спасибо за вопрос! Пару лет назад я решил: а знаете, с меня хватит, надоело. Все случилось буквально за одно утро: „Так, стоп! К чертям!“ На меня сильно повлиял Ноэль Галлахер: ты же знаешь, я большой фанат „Oasis“, а Ноэль такой однажды: „Всё, баста! Долой кокс!“, и я подумал: „Если у него получилось, то и у любого получится“. Я с этим делом достаточно поразвлекся, и вообще кокс для меня всегда был именно развлечением за компанию. Мы не из тех, кто торчит в туалетах дни напролет, скручивая купюры и нарезая дорожки».

С музыкантом группы «Metallica» невозможно сделать интервью без попыток обсудить самые спорные работы из дискографии группы, однако сегодняшний Ларс, кажется, может легко парировать практически любую острую реплику. К примеру, на вопрос о возможности переиздать альбом «…And Justice For All» с доступной человеческому уху бас-гитарой, он ответил: «Знаешь что? Конечно, мы об этом думали. И каждый раз появляется следующая мысль: а зачем? Больше скажу: мы думали пересвести даже „St. Anger“. Такая мысль приходит секунд на двенадцать, а затем тут же: „Ну уж нет!“ Лучше сразу стараться сделать наилучшим образом, чем возвращаться и все переделывать».

Конечно, в чем-то подобной гибкостью группа «Metallica» обязана Роберту Трухильо – спокойному парню, который успел поработать с некоторыми экстремально сложными в общении персонажами рок-музыки и прекрасно знает, как преодолевать любые неприятности в шоу-бизнесе. Под внешним лоском он настоящий кремень, однако по рассказу Трухильо о первых месяцах, которые он в 2003-м провел в составе группы, становится ясно, что ему выпало то еще испытание: «В первый день там везде были камеры, был Фил Тоул, в общем царило настоящее безумие, – признался он мне. – Я не понимал, как себя вести, поэтому просто читал книгу или журнал. Затем меня позвали в аппаратную. Было неясно, что мне можно, а чего нельзя, поэтому я понаблюдал, как они пишут, и решил: ну ладно, разберемся. А потом все завертелось, и вот уже где-то одиннадцать вечера и мы с Лар-сом вдвоем на парковке, потому что мы с ним последними ушли из студии. Ларс говорит: „Эй, чувак, может, по пивку?“, и я подумал, что этот парень вот-вот может стать моим боссом, поэтому лучше пойти и пропустить с ним по паре пенного. В итоге – а я не фанат выпивки – засиделись до пяти утра. Он же безумный викинг, ага? В каком-то смысле… люди говорят о, типа, „дедовщине“, что ли, вечных шутках над Джейсоном, и мне показалось, что все вот это – начало новой версии приколов. Потому что, ей-богу, у меня наутро случилось худшее похмелье в моей жизни, а ведь пришлось вставать. Спал от силы три часа, а потом снова в студию, где мне надо было играть. В общем, на этих кадрах [в фильме]… я конкретно с бодуна! Но знаешь… По ощущениям, играть бодрый тяжеляк с „Metallica“ было круче всего в мире».

Несмотря на солидный опыт в музыкальной индустрии, Трухильо почти лишился дара речи, когда Ларс за подписание контракта предложил ему несколько миллионов долларов с концертной выручки. «Я такого не ожидал, просто фантастика! – смеялся он, вспоминая день, когда его пригласили в группу. – Когда я летел на переговоры, в голове крутились всякие мысли: не стоит рассчитывать на многое, ну и я все равно при деле, по-прежнему играю с Оззи и так далее. В общем, думал, что будет круто, если выгорит, но если нет, то и ладно. Мне сообщили, что хотят встретиться лично, так что я уговаривал себя особо ни на что не надеяться. Предварительно мы просто пообщались, никаких обещаний, поэтому я вполне допускал вариант, что меня позвали, только чтобы сказать: „Слушай, прости, ты нам не подходишь, и мы хотели тебе лично сообщить“, потому что именно так они себя и вели: предпочитали говорить по-честному, лицом к лицу, а не по телефону. Так что я думал о таком варианте, а с другой стороны, был шанс что возьмут. В общем, когда я вошел и все зааплодировали, я только и успел подумать: „Ого!“, а мы уже садимся, и Ларс начинает швыряться огромными суммами контракта… мне прямо не верилось».

К счастью для «Metallica», новый басист быстро оправился от шока, сосредоточившись на том, чем он может быть полезен группе, – эта польза и стала основной силой группы на многие годы вперед. «Я обожаю трудности, – рассказывал Роб, – и часто оказывался в ситуациях, которые испытывали меня на прочность, так что старался справиться как можно лучше. В то время я работал под девизом: „Только вперед!“ Сложнее всего оказалось выучить огромный объем материала в кратчайшие сроки. В их дискографии были разные мудреные штуки, которые я должен был научиться играть – причем иногда мне сообщали об этом всего за день, а то и за сорок пять минут! Пару раз я разучивал песни меньше чем за час до концерта, так что башка слегка гудела. В то же время материал с „St. Anger“ слишком заваливался в прогрессив, а кое-где бас вообще плохо просматривался, поэтому иногда приходилось чуть ли не придумывать свои партии самому».

Когда я разговаривал с Робом в 2007-м, он был в составе уже несколько лет, и музыканты друг к другу притерлись. Два года сплошных концертов – сначала летние выступления «Summer Sanitarium» 2003-го, а затем длительное турне «Madly In Anger With The World» год спустя – крепко сблизили четверку музыкантов. Отгремели судьбоносные события, включая два концерта в Сан-Франциско в ноябре 2005-го на разогреве у «Rolling Stones» – пожалуй, единственной в мире концертной группы, круче самой «Metallica». В 2006-м музыканты начали сочинять материал для своего следующего альбома – и год прошел сравнительно спокойно, ознаменовавшись разве что выпуском DVD-сборника всех существовавших на тот момент видеоклипов «Metallica». Коллекция, получившая название «The Videos 1989–2004», собрала все хиты, начиная с видео на песню «One» 1988-го, и была отлично принята публикой, взобравшись на третье место видеораздела хит-парада «Billboard». Кроме того, впервые на DVD был издан фильм-ретроспектива «Cliff’Em All».

Бо́льшую часть 2007-го «Metallica» провела вне публичного пространства, если так вообще можно сказать об одной из самых грандиозных рок-групп на планете. В феврале была записана кавер-версия классической композиции Эннио Морриконе «Ecstasy Of Gold» для трибьют-альбома «We All Love Ennio Morricone», за которую группа удостоилась номинации на «Грэмми». Седьмого июля «Metallica» дала короткое выступление на стадионе «Уэмбли» в рамках фестиваля «Live Earth», причем после своего сета музыканты появились еще раз, присоединившись к легендарной группе «Spinal Tap», которая сыграла свою классическую пародийную композицию «Big Bottom». На сцену вышли басисты многих выступавших в тот вечер групп, в том числе и Роб Трухильо, а также Джеймс Хэтфилд и Кирк Хэмметт, взявшийся за бас впервые со времен «Spastik Children». День спустя Хэтфилд признался мне: «Клянусь, я им вчера так и сказал: вообще не надо меня подключать! Роб просто нереально зажег со своим соло, и я ему потом такой: „Мужик, ты почему с нашими-то песнями такого не творишь? А ну-ка давай!“» А Кирк добавил: «А я просыпаюсь сегодня после игры на басу пальцами, и по всей руке мускулы ноют. Я как следует встряхнул ее, и вроде полегчало, но такого со мной никогда раньше не случалось».

Тем не менее, если оставить в стороне эпизодические появления на сцене и в интервью, основной интерес, связанный с группой «Metallica», вызывала информация о новом материале, которой время от времени делились музыканты. Первые новости появились в середине 2006-го, вызвав ажиотаж практически у каждого из тех, кто следил за судьбой группы последние годы, – поскольку касались они продюсера грядущей записи. Как выяснилось, Боб Рок не будет продюсировать следующий альбом группы «Metallica», поскольку музыканты решили, что пришло время что-то менять. Хэтфилд отдельно уточнил, что отношения с Роком остались крепкими, но, пожалуй, слишком уж комфортными. Для дальнейшего развития группе требовался человек, с которым пришлось бы как следует пободаться, – хотя злые языки гадали, не скорее ли повлиял на решение группы холодный прием публикой альбома «St. Anger».

С первых намеков на грядущую запись очередного альбома группы «Metallica» и до его непосредственного выхода двумя годами позже интерес публики к релизу уверенно рос. Трухильо живо описывал новые песни в 2007-м: «Прошлым летом и год назад мы придумали много риффов – девяносто процентов этого материала вошло в новый альбом. При подготовке к нынешнему турне мы пару недель провели в студии, и там тоже родилось несколько идей. Не для нового альбома, но на будущее уж точно. Когда живешь в обычном режиме, а потом переключаешься на подготовку к турне или типа того, иногда идеи просто сами собой лезут, когда и не ждешь. У меня для записи всё обязательно под рукой: иногда что-то приходит в голову в четыре утра или когда занимаешься чем-то совершенно посторонним. Неделю назад придумался рифф перед самым концертом, и я сразу заметался: „Вот черт, где диктофон?“»

Поклонникам группы не терпелось узнать, будет ли Трухильо участвовать в процессе написания песен, и он прояснил ситуацию: «Мы идем по этому пути вместе, и каждый вносит свой вклад в виде риффов. Моей дочке год, и я провожу много времени в семейному кругу. Когда малышка только родилась, я часто сидел с ней по ночам, чтобы дать жене отдохнуть, – ну и перебирал записанный за два года работы материал, тут и там находя в нем крутые идеи для песен. Потом я показывал эти идеи остальным – и кстати, не всегда они были именно моими, часто случалось так: „Смотрите, вот тут Кирк отлично придумал“, а Кирк такой: „Да ладно, неужели это я?“ – он даже забыл! Так что, по сути, вся эта музыка – плод совместных усилий. Конечно, туда вошли какие-то мои придумки, наряду с миллионом находок Джеймса и кучей мыслей Кирка.

Когда Джеймс берет какой-то рифф и начинает его играть, – продолжал Роб, – это как операция по удалению морщин, понимаешь? В одной его правой руке столько силы и уверенности, что у музыки появляется совершенно новое лицо, так что было ужасно приятно просто обмениваться идеями, превращая их в готовые части песен. Кирк часто отсутствовал, поскольку у него тоже родился ребенок, так что мы с Джеймсом и Ларсом работали втроем, и меня, конечно, отдельно вдохновляла возможность понаблюдать за их тандемом. Невероятные ребята. И очень круто, что они вернулись к методам сочинения аранжировок в духе старой школы, – думаю, что-то похожее происходило с ними в студии в 1982-м».

Откровения Роба поражали. Дух 1982-го? В новом альбоме «Metallica»? Поклонники навострили уши, гадая, способна ли группа после «St. Anger» записать диск в стиле классического трэш-метала старой школы. На мой прямой вопрос, планируется ли возвращение к прежнему звуку, Трухильо пояснил: «Слушай, там много всего. Альбом будет скоростным. От пары треков точно снесет башню – уверен, тебе понравится, поскольку они в старом стиле. Но в альбоме есть наша нынешняя мощь, наш нынешний грув. И наконец, есть весьма современный материал. Знаешь, когда погружаешься в процесс, находишься в пылу творчества, сложно взглянуть на результат со стороны. А потом однажды кто-нибудь вроде Скотта Иэна из „Anthrax“ заглядывает в студию, чтобы, к примеру, вместе поужинать, и вопит: „Роб, чувак! Вот это рифф! Что за песня? Она войдет в альбом?“ и так далее – и сразу понимаешь, что ты вроде бы на верном пути. Короче, посмотрим на результат, но точно скажу: дух старой школы на месте, скорость и мощь на месте, ну и грув на месте. Композиции получаются длинные – будет и пара коротких, но в целом альбом выстроен в другом духе. С другой стороны, коротких треков и на „Master Of Puppets“ особо не было».

Ближе к концу 2006-го стало известно, что продюсером нового релиза приглашен Рик Рубин, что сейчас кажется логичным, но тогда воспринималось довольно противоречиво. С первых шагов в музыке – еще студентом, влившимся в нью-йоркскую панк-сцену, – Рубин был прежде всего знаменит двумя вещами. Во-первых, его знали как продюсера с невероятным чутьем на новые таланты: среди его протеже числились такие знаковые группы, как «Beastie Boys», «Slayer» и «System Of A Down». А во-вторых, что даже важнее, он заработал репутацию продюсера, способного возрождать карьеры артистов, пик творчества которых уже миновал, – в частности, Джонни Кэша, группы «Slipknot» и даже «Red Hot Chili Peppers», чей спродюсированный Рубином альбом «Californication» вернул группу в чарты в 1999-м после периода коммерческого спада. Некоторые критики и коллеги по цеху не упустили случая поиздеваться над союзом Рубина и «Metallica» (гитарист группы «Slayer» Керри Кинг отличился репликой, что сложно будет «поднять этот тонущий корабль»), но по прошествии пары лет выбор продюсера кажется неоспоримым.

Трухильо рассказал мне, как Рик повлиял на настроения в группе, используя свое достойное лучших гуру умение возрождать творческие способности музыкантов: «Некоторые его мудрые замечания вдохновили нас обратиться к старой школе, помогли Джеймсу и Ларсу вернуться назад в прежние времена. Снова подключиться к той энергии… Вообще-то многие его предложения мне и самому приходили в голову пару лет назад, к примеру: „Может, Джеймсу лучше спеть в другой тональности?“ В общем, работалось потрясающе, хотя и не скажу, что обошлось без споров и разногласий: такое тоже случалось, но иногда немного напряжения идет музыке только на пользу».

Позже Ларс пояснил: «Дело в том, что Рик не любит отказывать. Не знаю, может, он просто прикалывался надо мной, но всякий раз, если я предлагал выжать чуть больше из малого барабана или добавить отзвука бочки, он отвечал: „Конечно! Давай“, а когда мы пробовали, получалось хуже, чем в исходном варианте – его варианте, разумеется… Думаю, его сила в том, что он не давит. Зато ему удается сохранять чистоту точки зрения, видение конечной цели, потому что взгляд не замыливается из-за постоянных споров. Если бы мне сказали: „Хватит комплиментов в адрес Рика Рубина – назови хоть один минус!“, я бы ответил, что „Metallica“ иногда не помешал бы хороший пинок под зад для мотивации, а вот Роб пинков почти не раздает. Мы работаем в своем режиме, приходим и уходим, когда захотим, никаких тебе: „Ну-ка, засранцы, за дело! Копаем от забора и до обеда!“ Боб Рок, бывало, заставлял нас сделать по 20 отжиманий, а потом снова браться за инструменты, понимаешь, о чем я? А Рик такой спокойный парень… впрочем, кроме этого, жаловаться не на что. У Рика свой метод, и парень намного лучше понимает, что делает, чем кажется на первый взгляд. Я не сразу врубился в стиль Рубина, но вот этот подход „пусть все двигается своим чередом“, как мне кажется, и есть его сильная сторона – ведь никогда не знаешь, что будет дальше. В итоге настраиваешься чуть больше слушать других, подчиняться. Так он поборол в нас с Джеймсом стремление постоянно контролировать процесс. У Рика есть любимое выражение, – продолжал Ларс, – „Будет круто“. Он повторяет его по сто раз на дню. „Рик, а если?..“ – „Будет круто“. „Рик, а может?..“ – „Будет круто“, – и так постоянно.

Рано или поздно уже плюешь и говоришь ему: „Ну разумеется, будет круто, Рик, только скажи мне, что надо делать“. Ха-ха-ха! Он заставил меня слушать остальных. У нас есть такая привычка: начинать с ударных, затем добавлять одно, другое… как будто строишь дом и ударные – его фундамент, а остальное идет сверху. Но Рик нас отучил: ему хотелось, чтобы мы все играли вместе и взаимодействовали друг с другом. Обещал не пускать в студию, пока мы не сочиним все песни, мол: „Мы не начнем запись, пока вы не сможете сыграть материал с завязанными руками, вися вверх тормашками, во сне, задом наперед“. Потому что студия – место не для творчества, а для воплощения замысла. Он приучил нас больше репетировать, и я стал лучше играть. Ты пишешь о нас книги, поэтому знаешь – мы не слишком перегружаем себя тренировками. Но благодаря репетициям мы отлично сыгрались».

Название нового альбома – «Death Magnetic» («Смертельное притяжение») – объявили 14 июня. Перед этим на сайте «Metallica» несколько дней крутился специальный баннер, на котором по паре за раз открывались буквы, пока название не появилось целиком. Интерес к альбому подогрела и моя рецензия (под псевдонимом Боб Малхаус) в журнале «The Quietus» на шесть треков, которые представили британским журналистам в лондонском офисе «Universal Records» 6 июня: «Нам дают послушать шесть из десяти композиций альбома. По словам представителя компании „Q-Prime“, сами музыканты „Metallica“ характеризуют их как „пять боевиков и одна песня“. Особую атмосферу подчеркивает присутствие практически в полном составе редакций двух главных метал-журналов Великобритании, которые во время чаепития сверлят друг друга взглядами.

С первых секунд мы с огромным облегчением обнаруживаем, что от ужасного звука „St. Anger“ не осталось и следа. Ульрих поменял старый мусорный бак с прошлого диска на нормальный малый барабан, и материал звучит свежо, чисто и глубоко (хотя пока треки представляют собой сырой рабочий микс). Первая композиция, как и остальные „боевики“, длиной в шесть – восемь минут, начинается басовым вступлением повелителя низких частот Роберта Трухильо. От риффа к риффу трек искрит энергией и идеями – вокалист и гитарист Джеймс Хэтфилд лает „Luck runs out!“ („Удаче конец!“) под изощренные, близкие к прогрессиву риффы, которым нашлось бы место на последнем по-настоящему хорошем альбоме группы, „…And Justice For All“ 1998-го. Гитарист Кирк Хэмметт, которому по непонятной и даже необъяснимой причине запретили играть соло на „St. Anger“, здесь прямо-таки поливает фирменными мелодичными и скоростными запилами, будто пытается наверстать упущенное на прошлом альбоме. Это лучшая песня группы „Metallica“ за многие годы – пожалуй, с самых 1980-х.

Следующий трек с рабочим названием „Flamingo“ станет первым синглом с нового альбома. С 1995-го первые синглы с альбомов „Metallica“ традиционно оказывались полным мусором, так что сейчас приятно услышать, что „Flamingo“ (к слову, не сомневаюсь, что песня в итоге получит другое название) совсем иная и представляет собой свежий подход к потрясающей композиции 1998-го „One“, которая тоже начиналась в духе баллады, перерастающей в яростную метал-бурю. Хэтфилд вступает чистым интро, напомнившим мне „Beach Boys“ (понимаю… но я слышал „Flamingo“ только один раз, так что не обессудьте), после чего разворачивается сама песня – весьма похожая на „The Unforgiven“ с „Черным альбомом“ 1991-го. Если вы знакомы с последовательностью аккордов после соло в „Am I Evil?“ – древней песне группы „Diamond Head“, которую „Metallica“ практически присвоила, – то примерно поймете, что происходит с риффами под соло и здесь: простые четкие мажорные скачки с интервалами.

Не стоит, однако, забывать, что перед нами современная „Metallica“, поэтому следующие две песни заметно слабее. Первая – которую, возможно, назовут „We Die Hard“ («Мы крепкие орешки»), если судить по частоте, с которой Хэтфилд выплевывает эту фразу, – начинается довольно скучно, но к середине раскачивается, залезая в легкий прогрес-сив чередой старт-стоп риффов с интересным тактовым размером. Следующий трек – неторопливая композиция в духе „…And Justice“, которая не запоминается ничем, кроме виртуозного соло Хэмметта.

Итого у нас в активе два хороших и два скучных трека – неплохой расклад для современной „Metallica“, уж поверьте. Впрочем, пятая композиция оказывается утомительной комбинацией бесцельных риффов в духе „St. Anger“ и бессмысленных рок-припевов будто бы с „Load“ – альбома 1996-го, на котором чуть не закончилась история группы. Хэтфилд тут поет в той же гладкой манере, что и на „Enter Sandman“, под чистую мелодию, отлично вставшую бы в репертуар поп-канала „VH1“.

И вдруг парень из „Q-Prime“ предлагает послушать еще один трек, и мы соглашаемся – к счастью, поскольку финальная песня (которую группа сочла „обычной“ по сравнению с пятью „боевиками“) представляет собой отличный образец трэш-метала, срывающийся с места в карьер и скоростной до самого конца. Шестой трек качает не хуже „Battery“, доказывая, что группа еще готова впечатлить своих самых старых фанатов. Конечно, он слегка напоминает „Dyer’s Eve“, последнюю песню с „Justice“ в духе „а давайте порадуем поклонников еще одной быстрой композицией“, – но в 2008-м хочется сказать „спасибо“ за любой трэш-метал от Хэтфилда и Ульриха.

Мы покидаем комнату в молчании. Альбом может оказаться как неплохим, так и проходным – слишком многое зависит от оставшихся четырех треков, чтобы уверенно о чем-то говорить уже сейчас. Я стараюсь не дергаться, но это важно, черт побери. Очень важно».

Как оказалось, важно было не только мне, но и агентству группы «Metallica», компании «Q-Prime». Пару дней спустя через британский пиар-отдел группы пришел запрос на немедленное удаление моей онлайн-рецензии, равно как и остальных, написанных сотрудниками изданий «Kerrang!», «Metal Hammer» и «Rock Sound». Журналы подчинились, однако сотрудники «The Quietus», к их чести, отказались следовать приказу, и мою рецензию мог прочесть любой желающий. Примерно неделю спустя, когда имя «Боб Малхаус» внезапно вошло в число самых популярных запросов в интернет-поисковиках, сама «Metallica» отменила указание «Q-Prime», разослав разрешение на возвращение всех рецензий, ввиду чего волнения утихли так же быстро, как и зародились.

Позднее в том же году во время интервью с Ларсом я напомнил ему об этой буре в стакане воды. Он вздохнул: «Да мы ведь просто решили прокрутить песни паре человек, пусть обсудят, что тут такого? Но менеджмент иногда уж слишком рьяно нас охраняет – впрочем, их можно понять, они ведь защищают свои проценты от выручки. Но скандалить-то зачем? Это же просто песня, гребаный рок-н-ролл. Когда вокруг начинаются такие разборки, выглядит это просто смехотворно. Ну ладно, кое-кто послушал пару треков, и вроде они всем понравились. По-моему, совершенно нормально, когда люди хотят поделиться своим мнением. Но вдруг пошли требования убрать [рецензии], а мы были вообще не в курсе. А как только узнали, сразу заявили, что не надо удалять рецензии – публике же понравились наши новые песни».

На справедливый вопрос, зачем вообще организовывать прослушивание, если менеджмент не позволяет журналистам высказаться, Ульрих объяснил: «Хотел бы я дать тебе разумный ответ, но иногда приходится от таких вещей просто отстраняться. Я ведь не могу контролировать каждую мелочь в жизни группы, это мне просто не интересно. Но время от времени приходится вмешиваться и говорить: „Так, ну-ка все быстро дали по тормозам!“ Сейчас у нас на сайте даже есть специальный раздел со ссылками на все эти рецензии. У нас даже случались разборки с менеджментом – к примеру, я хотел начать играть эти песни еще в мае, когда мы отправились в турне, но пиар-отдел категорически запретил. Но в целом все в порядке, мы не слишком заморачиваемся».

Датой релиза «Death Magnetic» назначили 12 сентября, заодно объявив и о выходе первого сингла «The Day That Never Comes», того самого трека с вступлением в стиле «Beach Boys», о котором я писал выше. С приближением заветного дня ожидания фанатов росли, чему способствовали и рецензии в журналах – по большей части куда более хвалебные, чем моя в «The Quietus». С учетом масштаба альбома ожидалось, что пластинка так или иначе утечет в Сеть заранее, что и произошло где-то за пару недель до официальной даты. Обычно такое случается из-за воровства материала на заводе-изготовителе или другом этапе производства, но в этот раз причиной стала ошибка одного из французских музыкальных магазинов, который выставил альбом на продажу раньше назначенного дня. Через считаные часы многие песни уже оказались в торрент-сетях, но группа посчитала, что утечка произошла слишком близко к предполагаемой дате выхода альбома, чтобы всерьез снизить продажи. Сам Ларс в интервью американской радиостанции «Live 105» высказался так: «Слушайте, до даты выхода альбома – десять дней. Теперь уже бояться нечего. Даже если альбом утечет в Сеть сегодня или завтра – никаких проблем. Поверьте, все отлично. Осталось еще десять дней, а альбом никто не слил в Сеть? Вот и круто. На дворе две тысячи восьмой, и сегодня утечки случаются сплошь и рядом. Так что всё в порядке, мы довольны».

Когда «Death Magnetic» наконец выпустили, продажи были на высоте (только в США за первую неделю разошлось почти полмиллиона копий), а сам альбом тут же взлетел на вершины чартов аж в 32 странах. В результате «Metallica» стала первой группой с момента появления чарта «Billboard 200», чьи пять студийных альбомов подряд достигали первого места в этом хит-параде: «Death Magnetic» продержался на вершине три недели. Такого успеха вряд ли можно было ожидать в депрессивную пору выхода «St. Anger» – и все благодаря отменному качеству песен.

Незадолго до выхода альбома я взял интервью у Джеймса и Кирка для журнала «Total Guitar», и Хэтфилд тогда подчеркнул, что «Death Magnetic» демонстрирует лучшие на тот момент достижения «Metallica»: «Мы собирались выпускать только лучший материал. Впрочем, как и раньше, ведь мы пишем для себя, мы главные критики нашей музыки, мы перфекционисты и всегда задаем себе высокую планку. Мы не хотим издавать диск, под которым не готовы подписаться на все сто процентов. Разумеется, время покажет, как примут новый альбом и как он будет звучать десять лет спустя. Но большинство наших пластинок прошло проверку временем, а остальные – ну да, их слушать чуть сложнее, но они звучат именно так, как нам казалось правильным в момент их выхода».

Так каков же на самом деле «Death Magnetic»? Всего через пару месяцев после релиза подвести окончательный итог не так уж просто. В нем полно риффов – возможно, для пресыщенного слушателя даже чересчур (поклонники все еще ведут дискуссии по этому поводу). Временами – как, например, в первой песне, «That Was Just Your Life», – группа скачет от риффа к риффу в невероятном ритме, меняя темп и тональности чуть ли не через аккорд. Та же история и с «The End Of The Line», быстрой (но не в трэш-стиле) композицией, где воедино склеены несколько очень разных частей, включая даже одну медленную в духе «Master Of Puppets».

Третья часть открывающей альбом трилогии – «Broken, Beat And Scarred» – своего рода манифест всему миру о том, что в закромах группы «Metallica» по-прежнему полно идей. Вообще все треки с «Death Magnetic» продолжительностью более шести минут – за исключением «My Apocalypse», сознательного возвращения в 1982 год, и как раз «Broken…» – легко можно было бы сократить до пары-тройки минут, и никто не заплакал бы. Дальше идет первый явный хит-сингл альбома, «The Day That Never Comes», стартующий с грустного мотива от Кирка и идущий к мощной развязке, которую в своей рецензии для «The Quietus» я сравнил с хитом «Am I Evil?» группы «Diamond Head». Кирк, кстати, одобрил сравнение, уточнив: «Знаешь, параллель и в самом деле верная, потому что я и стремился добиться звука в духе настоящей новой волны британского хеви-метала, которая корнями уходит в семидесятые, этакий приблюзованный мелодичный метал».

Еще одной яркой песней, напомнившей слушателям о старых хитах вроде «Blackened», стала «All Nightmare Long», в основу которой лег скоростной центральный рифф, звучащий сразу за глубоким думовым вступлением. В этот момент «Death Magnetic» ощущается не столько знаковым для группы, сколько будущим фаворитом у поклонников альбомов. В ту же линию ложится и следующая песня, «Cyanide», еще один потенциальный фанатский хит с цепким соло от Трухильо уже на 20-й секунде.

Однако атмосфера кардинально меняется с началом баллады «The Unforgiven III». Первые ноты трека с сочетанием клавишных, струнных и духовых моментального делят слушателей на два лагеря – преданных поклонников печальных баллад и тех, кто вспоминает первые две «The Unforgiven», 1991-го и 1997-го, с ужасом. Однако «Metallica» не вязнет в миноре, быстро переключаясь на «The Judas Kiss», очередной «тяжеляк» с мощным «Bow down!» («Склонитесь!») в качестве припева, идеально подходящего для слэма у сцены на концерте.

Этой песней особенно доволен Кирк: «В „The Judas Kiss“ есть гитарное соло длиной больше полутора минут, вот им я конкретно горжусь. Я тогда прямо заорал: „Включайте гребаную аппаратуру и погнали!“ Давно заметил: если начинаю слишком много думать, получается только хуже. А вот спонтанно у меня часто выходят отличные вещи… На альбоме полно офигенно быстрых запилов. На „The Judas Kiss“ куча тридцать вторых – одна из частей вообще сплошное безумие. Быстрее некуда, там уже шестьдесят четвертые! Отвал башки. Я эту часть сымпровизировал, а потом такой: „И что за хрень я сейчас сыграл?“ Пришлось переслушивать – и я понял, что получилось отлично, хоть сразу в альбом. Благодаря импровизационному подходу я очень глубоко погрузился в материал и даже сам не понимал, что именно вытворяю. А когда послушал, думаю: „Откуда что взялось? Ничерта не разобрать, но вышло потрясающе, включаем в альбом!“ Надо признать, кое-что оттуда мне предстоит как следует подучить».

Еще одна выставка-продажа риффов – десятиминутный инструментал «Suicide And Redemption», будто специально созданная для того, чтобы Кирк и Джеймс могли всласть похвалиться своими феноменальными способностями. По большей части медленная и тяжелая, эта композиция – идеальная завершающая нота альбома, очередной сознательный возврат к трэшу старой школы. Впрочем, следующая за ней «My Apocalypse», хоть и не претендует на лавры гимнов «Metallica» вроде «Whiplash» или «Disposable Heroes», все равно звучит круче и тяжелее любых песен группы с начала 1998-го.

Кирк так отозвался о ней: «Быстрый „My Apocalypse“ изначально назывался „Suicide Lane“ („Колея суицида“) в честь одного из рядов скоростной трассы. Для нее я придумал соло, которое напоминало настоящую автокатастрофу, вплоть до сирен скорой помощи в конце… Такой мрачняк. Соло было написано за один вечер, и мы его туда включили в исходном варианте. А потом Джеймс взял и поменял название на „My Apocalypse“, и я сначала разозлился, но потом решил, что тормозной герой песни явно отбитый на всю голову, будто жертва аварии, – в общем, такую придумал связку. Так что менять соло не пришлось».

Хэмметт о записи альбома вспоминал с явным облегчением: «Думаю, если взять все обстоятельства и вникнуть в ситуацию, в тот материал, который мы играли, я поработал просто отлично. Рик постоянно твердил: „Расслабьтесь! Наслаждайтесь жизнью, ловите кайф“, чего мы себе в студии раньше никогда не позволяли. Ни разу!» Как и Ларс, Хэмметт намекнул, что ему больше нравится чуть другой продюсерский подход – с большим уклоном в мотивацию: «С Риком в вопросе гитарных соло было очень просто – ему нравилось абсолютно все. На любое предложение отвечал: „Так держать!“ Это, конечно, прекрасно, но ведь и я сам тоже должен быть доволен. Допустим, продюсеру нравится, но мое мнение тоже имеет значение! Мне с этим жить, потому что в графе „автор“ пишут мое имя… Но вообще-то было весело, и в тот момент я чувствовал настоящий прилив вдохновения, вплоть до того, что просто включал гребаную кнопку записи и импровизировал. В кои-то веки основная работа была сделана спонтанно, а продумывать пришлось лишь небольшой объем материала. Поэтому мне хотелось запечатлеть этот момент, эту естественность моей игры, и, по-моему, мне это удалось. Благодаря вере в себя и в свои возможности».

Однако, несмотря на столь явную похвальбу, иногда Кирк страдает и от неуверенности: «Я часто сомневаюсь в себе. Когда все получается слишком гладко, я начинаю терзаться: уж слишком легко, так не бывает, наверняка вышел полный отстой! А еще я всегда стремлюсь к совершенству, хоть и знаю, что идеала не существует».

На альбоме отлично различим гениальный бас Трухильо – и при этом очень мало баса самого по себе, вне звучащих в унисон партий. Похоже, во всей полноте таланту Роба было суждено раскрыться только на концертах. И все же остальные участники «Metallica» явно радовались присутствию Трухильо, а Ларс даже сравнил его с великим Клиффом Бертоном. Вот как Ларс отозвался о басистах группы: «Клифф пришел к нам из классики. У него было классическое образование, он отлично понимал нотную грамоту, гармонии и всякие технические нюансы. Клифф напридумывал море любопытных штук и необычных ходов. Он был такой один, не найдешь никого и близко похожего, и ужасно жаль, что нам не довелось оценить всей полноты его гения.

Джейсон, в свою очередь, любил следовать за соло-гитарой. Когда мы начинали работать над материалом, он в первую очередь наблюдал за правой рука Джеймса – не за моей, что любопытно. Джейсон невероятно талантлив и очень нам помог, в частности, при создании „…And Justice For All“.

Если Клифф пришел из классики, а Джейсон – из метала, то школа Роба – это чуть ли не R’n’B. В его музыке чувствуется фанк, даже отчасти свинг. Он первым делом ориентируется на ударные, он очень музыкален и замечательно чувствует ритм. Играть с каждым из этих трех парней – уникальный опыт и невероятное удовольствие».

Джеймс тоже с признательностью отозвался о способностях Роба и его личности: «С самых первых дней увлечения скоростной музыкой мы слегка соревнуемся друг с другом, и Роб в этом смысле отличный партнер. Он брал уроки игры на гитаре в стиле фламенко, что оказалось очень разумной затеей: я сначала не понимал, зачем это надо, но такой опыт очень полезен, если учесть роль пальцев в игре на бас-гитаре. Мы просто рты разинули, глядя на Роба, а потом пришлось и самим садиться за уроки, чтобы чуть подкачать собственные навыки…»

Можно долго спорить о качестве альбома «Death Magnetic», но по части звука он однозначно на голову выше «St. Anger» – в особенности благодаря отсутствию «жестяного» отзвука ударных. В интервью для журнала «Rhythm» я спросил об этом Ларса, и он ответил: «Вот спасибо! Рик Рубин – большой поклонник естественности. Тут он очень прямолинеен: не любит ревербератор и старается избегать любых барабанных примочек. Звук должен быть по максимуму естественным и натуральным. Вот так и выглядят ударные без всякой лишней ерунды вроде реверберации, сэмплов и прочего.

Мы записывались довольно быстро: по части ударных делали примерно по песне в день. Были дни, когда Рубин просто останавливал сессию и говорил: „Вы играете не вместе, не слушаете друг друга, не вошли в общий ритм – езжайте домой, примите душ, сходите в кино или выпейте хорошенько – и возвращайтесь завтра!“ И разумеется, когда на следующий день играешь ту же самую вещь, вдруг появляется гармония, общий звук, и даже непонятно, кого за это благодарить, нас или Рика. Это часть фирменного безумия Рика Рубина, которому волей-неволей поддаешься».

В те дни, по словам Ларса, «Metallica» работала на пике своих физических возможностей: «Я старался выложиться по максимуму, погружал себя в особое состояние. Появлялся в студии, ел йогурт и фрукты, выпивал девять чашек чая, немного разминался перед зеркалом… а дальше полный отрыв по три, а то и по четыре часа подряд. На песню в среднем приходилось по три подхода к рабочему барабану – потом приходилось менять кожу. И не забудь, песни звучат по восемь, девять, десять минут. В общем, берем три дубля, а потом еще полчаса меняем пластик барабана. И пока Флемминг [Ларсен, давнишний техник Ларса Ульриха] этим занимался, я метался туда-сюда, как зверь в клетке, стараясь оставаться в правильном состоянии… У меня сбалансированная диета, я практически не ем фастфуд и пиццу, не хожу в Макдоналдс, избегаю жареной китайской еды. Я ем много суши и стейков, яичный белок, йогурты и фрукты. Не пью пиво, в основном употребляю красное вино. Иногда выпью коктейль-другой, но чтобы вылакать девять банок пива – такого не бывает. Держу вес в рамках 64–66 килограммов. Очевидно, что, когда играешь, легко оставаться в форме, а самое трудное – это поддерживать ее, когда не выступаешь, ведь я практически не играю вне работы».

Еще Ларс рассказал, что если поклонники «Metallica» заметят незадолго до концерта бегающего по окрестным улицам коротышку в кепке, то это, скорее всего, будет он: «Я помешан на беге – занимаюсь им каждый день. Полезно не только для тела, но и для ума. Никаких тебе мобильников, никакой менеджер не стоит над душой. Бегает ли со мной телохранитель? А то! Серьезно, если у меня до концерта не получилось пробежаться, то я обязательно улучу момент перед самым выступлением и побегаю, пока собирается публика. Так или иначе нахожу время, надеваю кепку и бегу – никто меня не узнаёт, все отлично. Я почти человек-невидимка».

Кирк назвал «Death Magnetic» «недостающим звеном между „Justice“ и „Черным альбомом“, но это не какая-то ретропластинка. Как по мне, музыка звучит абсолютно свежо и современно, мы просто пропустили ее через те же самые фильтры, что и когда-то в восьмидесятых. Началось все как некий эксперимент, но потом мы почувствовали, что все срастается как нельзя лучше – затея работает на сто процентов!»

Фанатам было отрадно слышать, что Кирк снова играет множество быстрых мелодичных соло, так похожих на те, что он делал двадцать лет назад. По его словам, весь секрет заключается в схожем источнике вдохновения: «Когда пришло время записывать мои соло, я вернулся к той музыке, которую слушал еще подростком и которая в юности меня заводила, – старые песни „UFO“, „Michael Schenker Group“, сольные альбомы Ульриха Рота, ранние „Scorpions“, первые три альбома „Van Halen“. Сюда же стоит добавить разные абстрактные штуки вроде Робина Тровера и Пэта Трэверса, Роя Бьюкенена – все то, что я обожал в восьмидесятые. Да, и еще кучу всего от Ричи Блэкмора! В общем, я обнаружил, что такая музыка снова меня дико вдохновляет. Она заметно повлияла на мой подход к записи нового альбома – и слава богу, потому что в какой-то момент с соло у меня ничего не клеилось. Я стер все наброски и начал с нуля. Снова прошел через этап подготовки, неделю за неделей сидел у себя в подвале и круглыми сутками играл соло. А когда я почувствовал, что набрал материала, который не стыдно показать людям, услышал от них следующее: „Такое чувство, что ты просто сидишь в подвале и бренчишь на гитаре“. В соло не было живости, они совсем не цепляли. Ну я и подумал: „Вот зараза! Ладно, возьму самое приличное, что у меня получилось, процентов двадцать – тридцать, и попробую его переосмыслить, черпая вдохновение из того же источника, где брал его в юности“. Поверил в себя, пришел в студию и записал все на одном дыхании».

В конце 2008-го «Metallica» отправилась в мировое турне под названием «World Magnetic». Кроме того, музыканты обсуждали завершение своего контракта с «Warner Brothers», который истек после выхода «Death Magnetic», и возможность самостоятельного издания следующей пластинки через свой веб-сайт. Получив за альбом две премии «Грэмми», группа, вне зависимости от дальнейших планов, обеспечила себе отличный задел на 2009-й целым рядом фестивальных выступлений (включая первый в Европе передвижной фестиваль, где «Metallica» играла вместе с «Linkin Park»).

Похоже, чувство обиды и беззащитности, возникшее в команде после выхода «St. Anger», наконец отступило. Как выразился Ларс, «один – ноль в пользу Фила Тоула против всех остальных… Тут он оказался абсолютно прав. Мы посмотрели „Some Kind Of Monster“, как и все, в кинотеатре и были рады узнать, что у фильма счастливый конец. А потом на полтора года отправились в турне – и Джеймс обнаружил, что наконец научился нормально переносить дорогу, вести себя как приличный человек. К моменту начала работы над „Death Magnetic“ все прежнее дерьмо осталось далеко позади».

Кирк согласился с Ульрихом, добавив: «Многое осталось позади. Мы двинулись дальше, повзрослели, у нас прибавилось ответственности. Теперь мы настоящий коллектив, и здесь огромная разница между „St. Anger“ и новым альбомом, поскольку в тот раз [вместо группы] были мы втроем и Боб Рок на басу. А сегодня Роб с нами вот уже практически пять лет, мы снова чувствуем себя группой, четыре личности, которые делают то, что умеют лучше всего, – каждый несет свою ношу, играет определенную музыкальную роль, и все это дарит новое вдохновение. Мы – совершенно новая группа, и я не перестаю говорить об этом с того момента, как к нам присоединился Роб. И на новом альбоме это отлично слышно».

Джеймс трезвее (во всех смыслах) остальных оценил «Death Magnetic» как «плод наших совместных трудов, огромной работы внутри коллектива. Результатом – в противовес тому, что было с „St. Anger“, – стали способность общаться, совместное движение вперед, особая атмосфера, а также условная пуля, от которой нам удалось увернуться. Весь опыт мы пережили как единая группа… [Альбом] мрачный, но в конце тоннеля виден свет. Для „Metallica“ смерть – привычная тема. Нас сильно вдохновило то предсмертное состояние, в которое группа впала во время „St. Anger“. Мы были как никогда близки к концу, и надеюсь, что ближе мы к нему уже не подберемся, – но в каком-то смысле этот опыт подарил нам вдохновение второго рождения».

В 2009-м «Metallica» совершенно ясно осознавала свое положение в мире хеви-метала. Музыканты понимали, как велико их значение для метал-сцены: как выразился Джеймс, «мы гордимся тем, что на многих сумели повлиять в плане звука и манеры игры. Это своего рода передача олимпийского огня следующему бегуну. Нас вдохновляли „Diamond Head“, „Motörhead“, „Thin Lizzy“ и им подобные, и мы впитали их музыку, в свою очередь выплеснув ее, чтобы уже нами вдохновлялись другие – теперь им предстоит выводить звук на новый уровень».

Кирк уже выделяет некоторых новых музыкантов: «Я восхищаюсь поколением новых гитаристов, которые играют от ритма. Обожаю парней из „Lamb of God“, они офигенные! Отличные гитаристы, которые уже выдали целый ряд риффов, ставших классикой. Меня такие вещи заводят, обожаю. Еще люблю Омара из „Mars Volta“, он отличный музыкант. Творит столько разнообразных штук – и все на отлично, мне очень нравится».

Музыканты прекрасно чувствуют свой потолок, а такое умение всегда в цене. Ларс, который за свою жизнь выслушал немало критики по поводу того, что он не лучший барабанщик планеты, признался, как его ранили подобные нападки: «На ранних записях я постоянно пытался оправдаться, что ли, за это. Но однажды проснулся и вдруг понял, что больше не парюсь на этот счет. Критика меня не беспокоит уже где-то пятнадцать лет. Да, я не Джои Джордисон, не Марк Портной, и к этим ребятам испытываю лишь глубокую любовь и уважение. Когда я слышу нынешнюю молодежь, у меня просто башню сносит, как эти парни умеют работать ногами, – но я не собираюсь немедленно учиться делать то же самое, только чтобы почувствовать себя лучше на их фоне. Да, я не самый одаренный барабанщик, но я очень, очень, ОЧЕНЬ хорош в одном: в понимании, какова роль ударных в связке с ритм-гитарой Джеймса Хэтфилда. Гарантирую, тут я лучший из лучших в целом мире, и мне этого вполне достаточно!»

Кроме того, Ларс, похоже, понял, как преданные фанаты воспринимают «St. Anger». Его позиция яснее ясного: «Я вообще не мыслю категориями „хорошо“ и „плохо“. Для меня это пустые слова. Я знаю кучу людей, которые не считают тот альбом хорошим, – и уважаю их мнение. Знаю многих, кому он кажется сложным. В чем я уверен на все сто, так это в том, что без „St. Anger“ и „Death Magnetic“ не стал бы таким, какой он есть. В нашей истории должен был появиться „St. Anger“, и если уж вам он не нравится в плане музыки, цените его хотя бы за это. Если бы нам не пришлось полностью перепридумать весь процесс [написания песен] ради выживания группы… Джеймс Хэтфилд сейчас играл бы кантри-музыку в Нэшвилле, я продюсировал бы кино, а Кирк Хэмметт катался в туры вместе с Джо Сатриани. Все должно было сложиться именно так, как и сложилось: если бы мы продолжили записываться, как привыкли в девяностые, уверен, группа развалилась бы. Нам пришлось пройти через психолога, посидеть на диванчике с доктором, который помогал нам, держал за руку и заставлял общаться друг с другом. Мы это сделали, мы выжили и теперь можем говорить обо всем в прошедшем времени. Сегодня огромное множество людей считает „Death Magnetic“ крутым, и я благодарен им. Но „St. Anger“, хорош он или плох, сыграл в этом немаловажную роль».